— А я знал?! Сам виноват, нечего было пропадать, будто ты не знал, что…
— Заткнулись оба. — Клара оборвала начавшуюся перепалку на полуслове. Она уже выставляла на расстеленную на столе чистую ткань склянку с антисептиком, катушку с изогнутой дугообразной иглой и материал для пластыря. — Убери руку, дай мне посмотреть. Голову подними, я же просила!
— Да нечего там смотреть, просто царапина! — проворчал Маркус, но приподнял подбородок, убирая ладонь от лица. Клара склонилась над ним, аккуратно стирая кровь с кожи. Контрабандист, до того, недовольно ерзавший на лавке, вдруг притих, украдкой разглядывая её смуглое лицо.
— Царапина, да не царапина, — лекарша прищурилась, прижала к порезу кусок ваты. Подержи... Глубоко рассекла. Это ты… — возясь с иглой у стола, она вопросительно обернулась на Милену. — Ты чем, когтями, что ли?..
— Не отвлекайся, — отрезала камана, до того молча наблюдавшая за ней со стороны. Клара нервно дернула плечами.
— В общем, зашить надо, если не хочешь инфекцию и здоровую страшную блямбу посреди лба.
— А, может, не надо? — неуверенно осведомился Маркус, страдальчески морща лоб и опасливо косясь на иглу в руке Клары.
— Ты что, трусишь? — уголок её рта дернулся в усмешке. — Да не бойся, не как в прошлый раз будет. Кожа тут тоньше, даже держатель для иглы не нужен, и шить я теперь умею. Так что потерпишь. Убери руку. Хм… странно, и вправду уже почти не кровит. Да не вертись ты, сиди смирно!
Маркус нервно замер, вцепившись пальцами в край лавки, и невольно съежился, почувствовав первый укол иглы. Соловей с любопытством вытянул шею, пытаясь заглянуть лекарше за плечо. Из дальнего угла комнаты тревожно сопело одеяло.
Клара знала, о чем говорила: иглой она работала неторопливо, но ловко. Маркус кривил губы и морщился, но терпел, а когда она закончила, с облегчением выдохнул.
— Ну вот, — она выложила каплю желтой, полупрозрачной смолы на кусок бинта и торжественно залепила им зашитый порез. — Как новенький будешь.
— Слушай, а может тебе и руку посмотреть, раз такое дело? — подал голос Соловей, уже примостившийся на лавке у другой стены.
— А что с рукой? — Клара, нахмурившись посмотрела сначала на него, потом на Маркуса.
— Молчи, а? -Маркус уколол его хмурым взглядом. — Нормально все у меня с рукой.
— Что молчи-то? А если ты там что-то не так сделал, какая-нибудь инфекция пойдет, и её придется отрезать?
— Ты совсем дурак? Тогда её уже пришлось бы резать.
— Так, мне это надоело. Снимай давай рубашку, посмотрим, что там.
Милена побарабанила когтями по дверному косяку.
— Давай-давай. Мне только калеки в дороге не хватало.
От выражения лица Маркуса, казалось, могло скиснуть все молоко в радиусе километра. Он возмущенно вздохнул, и принялся стягивать с себя рубашку. За все несколько дней, что они провели в дороге, он ни разу не прикоснулся к бинту, хотя и старался беречь руку.
— О… — только и смогла сказать Клара, сняв повязку. Она некоторое время смотрела на багровые рваные полосы на плече Маркуса, осторожно коснулась пальцами здоровой кожи около них, перевела взгляд на старые следы зубов на предплечье. — Ну, тут я уже ничего не сделаю, только обработаю. А потом — только ждать, пока само затянется. Сколько им, пара недель?
— Пять дней.
Хм… — она взяла чистую ткань со стола и некоторое время задумчиво мяла в пальцах её уголок.
— Ты вообще где так умудрился?
— Да так. Один придурок постарался. — Маркус выразительно посмотрел на Соловья. Тот насупился и отвернулся.
— Это было искажение. Мощное искажение, нацеленное на то, чтобы убить противника, — вдруг подала голос Милена.
Клара ошеломленно посмотрела на неё через плечо. Камана стояла у входа, и будто бы говорила сама с собой, изучая вид из ближайшего окна.
— Твой дружок вместе со своим подельником влип в серьезные разборки между бандитами, которые начались из-за одной очень важной вещи — артефакта. За ними теперь идет охота.
— О чем это она? Какое искажение? Какой артефакт? — вопрошающий взгляд Клары теперь уперся в Маркуса. Оно тут же отвел глаза, снова вцепившись руками в край скамьи.
— Клара, это все неважно...
— Что неважно? Что на тебя напал чертов искажатель, которых в Гайен-Эсем — раз-два, и обчелся? Ты это подразумевал, когда говорил, что ушел в бега?!
— Да она все перевернула! Не нападал он на меня, это случайно вышло.
— Ты себя-то слышишь? Как это тебя случайно полоснуло по руке искажением?
— Ну, вообще-то, это был я, — смущенно подал голос Соловей. — Н-но я не хотел! Я просто... Нас схватили, притащили на какой-то склад, я перепугался, и… — он запнулся, оказавшись одновременно под двумя сверкавшими взглядами: Маркус бешено выкатил глаза, незаметно показывая ему кулак, Клара смотрела на него с ужасом, забыв, чем до этого занималась.
— Вас поймали? За вами, что, погоня?! — испуганным полушепотом спросила она.
— Да нет никакой погони! Некому было гнаться, потеряли нас уже давно. И вряд ли будут пытаться выслеживать.
— Будут, конечно. Обязательно будут, когда мы отберем артефакт у Теневой стражи. — с деланным простодушием заявила Милена. Потом выдержала небольшую паузу, дав Кларе окончательно захлебнуться воздухом, а Маркусу — злобно набычиться, пытаясь прожечь её взглядом, и добавила. — Но ничего страшного. Когда выберемся за Нор-Алинер, погоня отстанет. В руины они за нами не попрутся — испугаются.
Несколько секунд тишины после того, как она замолчала, показались Маркусу и Соловью невыносимо тяжелыми. Смуглая кожа Клары сначала побледнела, а потом вдруг вспыхнула на щеках темным, густым румянцем.
— Вы, что, е*анутые? — просипела она севшим от напряжения голосом. — Вы е*анутые на всю голову, я вас спрашиваю?!
Напарники одновременно вздрогнули и поморщились: голос Клары, дав петуха, мгновенно взвился до крика, и дальше она уже просто в бешенстве орала, впившись пальцами в столешницу.
— Какая Стража?! Какой, к хе*ам, артефакт?! Да вас сначала в каком-нибудь подвале по косточкам разберут, а потом собакам скормят!
— Клара, успокойся, — попытался вклиниться Маркус, и тут же оказался прижатым к стенке — та мгновенно развернулась и обрушила весь свой испуганный гнев на него.
— Что успокойся?! ЧТО, УСПОКОЙСЯ, Я ТЕБЯ СПРАШИВАЮ?! Да что с тобой не так-то а?! Чего тебе в этой г*ебаной жизни вечно не хватает, что ты лезешь в самую ж*пу-то, а?! Где ты так башкой своей пришибся, чтобы такое учудить?! Ты о своих-то подумал?! Да они же с ума сойдут!
Успевший побагроветь до самых ушей Маркус вдруг начал стремительно терять краску.
— А что я могу сделать?! Так уж получилось, теперь никуда не денешься! — прорычал он, тоже едва не срываясь на крик.
— Что ты можешь сделать?! Да сесть на задницу и не рыпаться! Полгода, год, сколько нужно, пока все не уляжется! На*рена ты в это вообще ввязываешься?!
— Ты ни черта об этом не знаешь! Какое тебе вообще до меня дело?! Свалила — вот и не лезь теперь! — обозленно отрезал Маркус.
Клара резко вздохнула, проглотив почти сорвавшуюся с губ очередную тираду. И вдруг закатила контрабандисту звонкую пощёчину.
— Не смей делать из меня последнюю суку, которой на всех вокруг плевать. — процедила она, потряхивая отбитой ладонью. Её лицо исказила злая гримаса. Маркус несколько раз тяжело вздохнул, глядя в сторону, закусил губу, на мгновение прикрыл веки, пытаясь удержать полыхающий в горле гнев.
— Тогда и ты из меня му*ака не делай, — полушепотом прохрипел он, избегая смотреть на Клару, взял с лавки рубашку и принялся одеваться.
— Соловей. На выход. — его голос прозвучал тихо, но до того грозно, что тот не осмелился промедлить и почти бесшумно испарился из комнаты. Клара отвернулась и стояла, уперевшись двумя руками в стол. Она все никак не могла отдышаться. Маркус запутался в рукавах рубашки, с третьего раза попал головой в воротник, понял, что надел её задом наперед, едва слышно шипя сквозь зубы, перевернул и одернул. Потом схватил сумку и, сорвавшись с лавки, вылетел за дверь, мимоходом кинув на Милену сверкающий от злости взгляд. Глаза у него были зеленые, как болотная трава.
Дверь с грохотом ударилась о проем и несколько раз хлопнула прежде чем закрыться окончательно. Милена, так и не сдвинувшаяся с места, немного подождала, прислушиваясь к резко удаляющимся тяжелым шагам снаружи.
— А ты действительно умеешь штопать, — сказала она сгорбленной спине Клары с расплескавшимися по ней темными волосами. — Мне бы пригодился такой медик. Мало ли, что случится во всей этой заварушке.
Спина даже не шевельнулась, но камана и не настаивала на ответе. Она спокойно подошла к кровати, заставив свернувшееся в комок одеяло сжаться и мелко затрястись, взялась за древко глефы, провела пальцами по грубой вязи вырезанных на нём символов.
— Ты что, меня с собой зовешь? Рассчитываешь, что я попрусь за вами в это пекло? Хочешь меня вместе с ними угробить? — не выдержав, осведомилась лекарша.
Милена, усмехнувшись, неторопливо похромала к двери. Клара тревожно и сердито косилась на неё из-за плеча.
— Я не собираюсь тащить их в драку. Пока что они просто показывают мне дорогу к артефакту. А взамен я покажу дорогу им.
— Дорогу куда? — спросила лекарша.
— Туда, где они пригодятся. Подальше от этого чертового загнившего заповедника. — Она открыла дверь, и, уже ступая за порог, вдруг приостановилась. — Мы остановились за лугом, а завтра с утра снимемся с места и отправимся в город-перекресток к востоку отсюда. Можешь забежать попрощаться со своим дружком. Всё равно пойти с нами он тебе не разрешит.
Дверь хлопнула еще один раз. За окнами сгущались сумерки.
Глава 6. Игры плаща и кинжала
Ник сидел в дальнем углу таверны у стены под потемневшим от копоти гобеленом с изображением солнца, которым после Катастрофы отмечали всё от посуды до дверных косяков. Он мог бы расправиться с остатками стоявшего перед ним обеда еще полчаса назад, но не спешил, неторопливо попивая из кружки темное ягодное пиво и без особого интереса поглядывая по сторонам, как и все редкие одиночки, оказавшиеся здесь в этот день.
Уже привычно прислушиваясь к веселому гудению местного и приезжего народа, мужчина поднял скучающие глаза на дверь, с негромким хлопком впустившую очередного посетителя.
“Темновато здесь”, — подумал он. — “В следующий раз сяду поближе к окну. Какой стол я брал в прошлом месяце?”
Он без всякого удивления взглянул на отодвинувшего пустовавший стул и усевшегося напротив него мужчину.
— Так и думал, что ты все-таки объявишься, — сказал Ник, прихлебнул из своей кружки и вскинул руку, чтобы позвать официантку.
— Не стоит. — остановил его собеседник. Ник добродушно усмехнулся.
— Как обычно отказываешься, или потому, что денег нет?
— Я пришел по делу.
— Дай угадаю: хочешь попросить защиты?
— Это настолько очевидно?
— Не обижайся, но очень уж вид у тебя потрепанный. Да и в город зачем-то вылез, хотя должен сейчас сидеть тише воды. Что, бывшие друзья с хвоста не слазят?
Сидевший напротив него Маркус приподнял светлые брови.
— Что ты об этом знаешь?
Ник фыркнул.
— Что я знаю? Я, дружок, знаю все. И про крысу, и про сгоревший склад, и про то, скольких ребят Рейна из лесочка рядом повыносили.
— А интересно, как они там оказались?
— О-о, ты что, уже торговаться пытаешься?
— У меня есть кое-что для Башен. Вернее, кое-кто. После него лес и подчищали.
— Хм… — Ник задумчиво опустил глаза в свою кружку. — Та крыса, что ли?
— Да.
— Говорили, он был тощий, как иголка.
— Он их и пальцем не тронул, — пожал плечами Маркус. — Одними искажениями расшвырял и покромсал.
Ник еще раз хмыкнул и впервые за весь их разговор посмотрел мужчине в глаза. Очень внимательно и изучающе, но лишь на пару мгновений, после которых его взгляд снова стремительно поскучнел и уплыл куда-то в сторону вместе с направляющейся к выходу группой сытых повеселевших рабочих.
— Вот как, значит… Ну, и где это твой маньяк сейчас?
— Я покажу. Но не просто так.
— Маркус-Маркус.... — он почти сокрушенно качнул головой. — Пришло же тебе на ум сюда с этим заявиться... Было время, когда ты мог обменивать информацию, но сейчас-то… Ну и что ты хочешь?
— Присоединиться к вам.
— М... А толку? Связи твои все — тю-тю. Чем ты у нас заниматься собрался?
— Люди для прогулок всегда нужны. Особенно, когда они знают местность, как свои пять пальцев.
— Ха! Думаешь, таких мало?
— Думаю, что никто из них не выводил вас на побрякушки из руин и не приводил живого хисавира, — невозмутимо заявил Маркус.
Ник побарабанил пальцами по столу и вздохнул.
— На твоего маньяка еще посмотреть надо. Он, я так понимаю, не в курсе?
— Нет. — контрабандист отрицательно мотнул головой и добавил. — Думает, я ушёл за припасами.
Ник приоткрыл рот, тут же захлопнул обратно и растянул губы в сочувственной улыбке.
— Что ж… — он резко откинулся на спинку стула. — Ладно, допустим, согласен, что-то любопытное в этом есть. Не знаю, насколько это впечатлит наше начальство, но попытка не пытка, верно? Все что надо кому надо я передам, а завтра буду ждать тебя здесь. Наверное, даже с утра. Ну, сам понимаешь, пока они подумают, пока порешают, а время-то уже к вечеру.
— Отведи меня, я поговорю с твоим начальством сам.
— Маркус, ну что за простота наивная, нам же обоим башку снимут, если я тебя с собой притащу! Да и нечего тебе около нас светиться. Так что дуй давай к своему маньяку. Особо далеко от города не уходите.
Мужчина замешкался, и Ник посмотрел на него в упор.
— Других вариантов не будет.
Контрабандист кивнул и, поднявшись, вышел за дверь. Ник, усмехнувшись, покачал головой одним глотком допил пиво и отодвинул недоеденный обед в сторону.
Кабекeр был городом-перекрестком, небольшим и не особо оживленным. В старом Хъемосе он стал бы одним из многих обычных провинциальных городков, живущих за счет раскинувшихся вокруг фермерских поселений, рынков и постоялых дворов. Сейчас такое было почти новинкой: все отстроенные за последнюю сотню лет города служили определенной цели: в Скальном Гнезде открыли вторую каменоломню, Северный мыс и его брат-близнец, Южный мыс, после Катастрофы стали двумя последними портами того, что когда-то было королевством Эссем. Они разрослись, превратившись в масштабные пристани, у которых толпились легкие рыбацкие люгеры, внушительные транспортные суда и разномастные лодки охотников за подводными сокровищами, которые понемногу обкусывали покоившееся под водой корабельное кладбище с останками старой пристани. Не было мест, где бы просто жили люди.
Кабекeр был чем-то вроде небольшого предмета роскоши — одним из появившихся совсем недавно признаков того, что жизнь полностью вернулась в нормальное русло. И удобным местом встреч и для диковатых дорожных бандитов, и для холеных городских контрабандистов. И для Теневой стражи, которая стояла на тонкой грани между законом и вседозволенностью, склоняясь то в одну, то в другую сторону в зависимости от того, что принесло бы больше блага стране, королю и лично ей.
Покинув таверну, Маркус, не особо скрываясь, побродил по знакомым местам, обошел рынок, но ничего не купил, а когда начало темнеть, боковыми улочками повернул к окраине, практически вдававшейся в лес.
