В конце концов они добрались до места, откуда выходили мертвые, заставшие их врасплох. Их стало значительно меньше, но они все еще вытекали откуда-то из-за камней жиденькой колонной.
— Подожди здесь, — сказала Милена, отпуская руку Маркуса. — Спрячься, а я посмотрю, что там.
Маркус промолчал, соизволив кивнуть только в ответ на требовательный взгляд каманы. Та с подозрением прищурилась и отвернулась, направляясь прямо в сторону плетущихся в лес мертвых. Маркус отыскал себе укрытие среди зарослей и устроился прямо на земле, не спуская с плеча сумку. Первые несколько минут он сверлил пристальным взглядом колонну мертвецов, среди которых исчезла высокая фигура Милены, и то и дело оглядывался по сторонам, готовый в любой момент вскочить на ноги и бежать, но надолго его не хватило. Мысли о том, что будет дальше снова одолевали его, затапливали, не давая сосредоточиться.
"Она права — я идиот. Это из-за меня все так получилось".
Если бы только он сразу рассказал о своей звериной природе, Милена объяснила бы ему, что делать, помогла бы ему сдержаться, не полагалась бы на него. Да, зверь спас их с Соловьем, но это стоило ему слишком дорого. Он убежал, из-за него они с Миленой потеряли своих, из-за него камана сейчас была здесь, вместо того, чтобы вести и оберегать остальных. Маркус болезненно прикусил губу и на мгновение зажмурился. Что, если прямо сейчас они уже мертвы? И Клара… Не стоило ничего ей говорить. Если бы не минута слабости, в которую он так глупо выложил ей правду о том, что с ними произошло, она не сорвалась бы с места, не ввязалась бы в эту опасную авантюру.
Ему вспомнилась крохотная избушка, затерянная среди зелени, запах дерева, раздавленных в ступке кислых ягод, лекарственных настоек и подбродившего сока в кружке. И встревоженный, требовательный взгляд Клары, воинственно нависшей над столом. Если бы он тогда не рассказал ей правду, она бы тут же выставила его вон. Маркус знал это и не смог солгать. Сейчас этот выбор казался ему легким: жалкие минуты, что он мог провести с Кларой против ее жизни. От мысли, что он, возможно, собственными руками убил её, Маркусу хотелось взвыть. Его утешало только одно: если они с Соловьем сейчас вместе, она не даст хисагалу пропасть. Так же, как когда-то не дала пропасть ему самому.
В тот день Маркус бесцельно шатался по Северному Мысу. Маленькая сумка с пожитками неожиданно тяжело оттягивала ему плечо: ему было шестнадцать, он не спал и почти ничего не ел уже сутки, и совершенно не знал, куда податься и что делать дальше.
Он присел на каменный бордюр на безлюдной улочке, чтобы отдохнуть, поставил сумку рядом с собой, всего на мгновение спрятал лицо в ладонях, чтобы дать отдых утомленным глазам и задремал. А потом резко вздрогнул и выпрямился, почувствовав чье-то присутствие совсем рядом с собой.
От него отпрянула тонкая маленькая девчушка с темной, почти закрывающей глаза чёлкой. Её лицо ошарашенно вытянулось, но в следующую секунду она взяла себя в руки.
— За сумкой смотри, а то сопрут, — весело посоветовала она и, отвернулась, быстрым, подпрыгивающим шагом убегая вниз по улице.
Маркус удивленно посмотрел ей вслед и только потом, спохватившись, схватился за сумку. Он проснулся вовремя — всё её нехитрое содержимое осталось на месте. Юноша устало вздохнул и потер слезящиеся глаза.
"Так продолжаться не может. Надо что-то делать".
Он пошел к окраине города, на раскинувшийся у самого порта рынок. Надвигались холода, но осенний воздух все ещё согревало мягкое, ласковое солнце. На пропахшей рыбой и солью площади, как всегда было полно народу: беспечные горожане с огромными корзинами, попрошайки, бездомные собаки, печально заглядывающие в глаза прохожим, хитроглазые ободранные коты, суетливые торговцы. Пчелиный гул оживленного рынка слегка приободрил Маркуса. Он бродил между прилавками, прикидывая, что можно купить на его небольшие сбережения. Денег было мало, и нужно было оставить на комнату в постоялом дворе, если он не хотел снова провести ночь на улице. Только где? Куда ему идти теперь.
Маркус как раз проталкивался через стайку яростно торгующихся женщин, когда толпа впереди вдруг возмущенно загудела. Он услышал топот быстро приближавшихся шагов и, едва вырвавшись из сутолоки, полетел на землю, сбитый с ног резким ударом.
Зашипев от боли, он проморгался, прогоняя пестрящие перед глазами цветные искры, и увидел, что напротив него сидит, точно так же схватившись за лоб, та самая девушка, что чуть не обокрала его с час назад. Она подняла на него испуганно-обозленный взгляд и широко распахнула темные глаза от удивления. Потом опомнилась, вскочила на ноги и обернулась. Позади неё рынок удивленно всколыхнулся, пропуская тройку крепко-сбитых парней. Один из них вскинул руку, показывая пальцем на девушку и зычно гаркнул:
— Вон они!
Та чертыхнулась, уже рванулась вперёд, готовясь прорываться сквозь толпу, и вдруг дернула поднимающегося с земли Маркуса за рукав.
— Беги, они думают, ты со мной! Да беги же! — протараторила она, оглянувшись на него через плечо, и он, толком не поняв, что происходит, побежал следом за петляющей среди прилавков спиной.
Они с трудом прорвались к краю рынка — бандиты шли за ними по пятам, распихивая в стороны возмущенно вскрикивающих людей, — и понеслись дальше по улицам. Девчонка, несмотря на свой небольшой рост, улепетывала так быстро, что Маркус никак не мог её догнать, но растерянно тормозила перед каждой подворотней, ища, где спрятаться и натыкаясь на тупики.
— Налево! — сам не зная, зачем, крикнул Маркус ей в спину, когда впереди замаячил перекресток. Он рассчитывал уйти в извилистые трущобные переулки, где можно было петлять и наматывать крюки хоть до самого вечера, а потом спуститься на дикий, скалистый пляж. Девушка резко кивнула, плеснув волосами, затормозила перед перекрестком.... и повернула направо, в длинный переулок, заканчивающийся тупиком.
— Не туда! — Маркус схватил её за руку, — Налево, сказал же!
Он увлек её в другую сторону, в сеть узеньких улочек, застроенных жмущимися друг к другу покосившимися деревянными хижинами, между которыми праздничными стягами пестрело развешенное на просушку белье. Маркус уверенно шел вперед, то почти останавливаясь, то снова переходя на бег. Девушка нервно озиралась по сторонам, пугаясь каждого человеческого силуэта, но все же следовала за ним, не задавая вопросов.
Маркус успокоился, только когда они вышли на пляж и забрались глубоко в приморские скалы. Едва остановившись, они оба тут же согнулись пополам, пытаясь отдышаться.
— Охренеть… я сейчас сдохну. — задыхаясь, прошептала девушка, убирая налипшие на мокрое от пота лицо волосы.
— Ты что, сперла что-то у бандитов? — спросил Маркус, повернувшись к ней. Лицо у него раскраснелось, став густого помидорного оттенка. Она взглянула и чуть не задохнулась от накатившего смеха.
— Что ты ржешь? Я серьезно спрашиваю.
Еле еле успокоившись, она вздохнула и выпрямилась, оправляя короткую, поношенную курточку
.
— Ага, — радостно кивнула воровка, выудила из-за пазухи большой кожаный кошель и демонстративно подбросила на ладони. — И что? Хочешь им вернуть?
— Я еще не рехнулся в отличие от тебя. — сварливо заявил Маркус. Он тоже выпрямился, утирая ладонями мокрое от пота лицо, и вдруг стал выше её сразу на две головы.
— Ну, знаешь, голод — не тетка, — она пожала плечами, убирая шкатулку обратно.
— Ты его целиком проглотишь или грызть будешь?
Девушка фыркнула.
— Как смешно. Ты хоть представляешь, какой он тяжеленный? Неделю жить можно.
— Да эти парни тебя поймают и пальцы поотрезают.
— Пфф… дура я, что ли, в город возвращаться? Да и ты поосторожнее будь. Тебе они тоже с радостью пальцы оттяпают, если встретят. Ну, спасибо, что выручил. Бывай, — она махнула ему рукой и повернулась, собираясь уходить.
Лицо Маркуса растерянно вытянулось. Он нервно оглянулся на возвышавшийся на скалах город, а потом окликнул её.
— Погоди! А ты куда пойдешь?
Она приостановилась, обернулась, недоверчиво глядя на него из-под темной челки.
— А тебе зачем?
Он замялся, но все же ответил:
— Я плохо знаю окрестности, а до ближайшего города пешком до ночи не доберешься. Подумал, может, ты знаешь места, где можно остановиться.
Темные брови девушки удивленно подпрыгнули.
— А ты что, так испугался бандитов, что домой не хочешь возвращаться? — усмехнулась она, но увидев, как тот резко помрачнел, уже готовый отмахнуться, быстро спросила, — Ты ведь местный, разве нет? Город-то хорошо знаешь.
— Да, но.. мне вообще-то некуда здесь возвращаться, — ответил Маркус и умолк, хмуро поджав губы.
— Это как так? — Девушка скорчила недоуменную гримаску, а потом еще раз внимательно оглядела его с ног до головы. — На бродягу ты не похож.
Скорее, на потерявшуюся собаку. Они тоже выглядят по-домашнему ухоженно, нарезают круги вокруг одного и того же места и все растерянно крутят головами — заглядывают в глаза прохожим, высматривая хозяина.
Маркус раздраженно насупился.
— Ты можешь просто объяснить мне, как попасть в ближайший поселок?
Девушка помедлила, но потом пожала плечами.
— Могу и довести, раз уж так надо. Ты вроде не козел. Ты же не козел?
Он на мгновение растерялся.
— С утра человеком был.
— Ну, посмотрим. Как тебя зовут?
— Маркус.
— А я Клара.
Спустя месяц они отпраздновали его день рождения в придорожном трактире далеко от Северного Мыса, в глубине страны.
Даже сейчас, спустя много лет это воспоминание светилось так ярко, что заслоняло собой черный ночной лес. Маркус закрыл глаза, чувствуя, как в груди расползается теплая горечь.
Милена говорила, что с Кларой и Соловьем выбрался Дерек, хисавир, которого они вытащили из под конвоя у самых Башен. Но это не добавляло Маркусу уверенности в том, что они выживут. Мало ли, что творится в голове у человека, всю жизнь прожившего за решёткой, никогда не знавшему женщины. Руки сразу пронизала злая дрожь.
"Если он хоть пальцем их тронул — удавлю".
Маркус вздрогнул и поднял голову — тяжелый, хромающий шаг Милены напугал его.
— Ты что, дрыхнешь? — глаза каманы горели возбужденным огнем. — Вставай, я нашла, где нам пройти. Тут есть ещё дыра, через неё мертвяки и лезут.
— И что, мы прямо через неё пойдём? — обеспокоенно спросил Маркус.
— Не боись, я все разведала, там есть смежные туннели, более менее чистые — прорвемся. Нужно только пройти через них, — Милена указала на бредущую от скал тёмную вереницу.
— И как…
— Я их раскидаю, а ты пробежишь. Не тормози и делай все точно, как я скажу — тогда останешься цел.
— Ладно. — Маркус глубоко вздохнул, переминаясь с ноги на ногу. — Выбора все равно нет.
"Я точно рехнулся", — подумал он спустя минуту, когда они приблизились месту прорыва.
Милена растревожила мертвых, и они начали разбредаться по округе. Те, у кого были глаза и уши, поворачивали в их сторону кривые головы, начинали двигаться к ним, сначала медленно, встревоженные самим движением, потом ускорялись, разевали искривленные болью рты. Точно такая же гримаса застыла на лице Милены, когда она расправлялась с пойманным солдатом, когда занесла глефу, готовясь насадить на клинок его самого.
— Готов? — спросила камана, обернувшись на него через плечо. Маркус внимательно заглянул ей в глаза и кивнул:
— Готов.
Милена в пару больших прыжков добралась до ближайшего ходячего трупа и, широко замахнувшись глефой, ударила его по ногам. Резкий хруст — и он рухнул на землю с перебитыми коленями, а камана уже пошла дальше, расшвыривая в стороны всех, кто попадался ей на пути. Одних мертвецов она хватала свободной рукой и бросала на товарищей по несчастью, других сбивала на землю ударами хвоста. Маркус резко выдохнул, не давая себе передумать, стиснул в ладони рукоять солдатской сабли и ринулся в образовавшееся окно. Запахи смерти и ненависти нахлынули на него с новой силой, будто он нырнул с головой в ледяную воду. Место мертвецов, отброшенных Миленой уже спешили занять новые, и они тоже чуяли его — искру особенной жизни, проскользнувшую в их крохотный омертвелый мирок, шириной всего в пару десятков шагов. Оказавшиеся впереди трупы останавливались, поворачивали назад, сталкивались между собой, толпились, но безошибочно двигались в сторону Маркуса, грозя взять его в кольцо. Тот увернулся от сбитого с ног мертвеца, резво подползшего к нему на четвереньках и вдруг увидел, как Милена впереди него промахнулась.
Один из мертвецов на пути каманы ушел от удара глефы, отскочил в сторону и остановился, сверля противницу настороженным пристальным взглядом. Это был невысокий, жилистый мужчина, изъеденный ранами и ссадинами, и все же сохранившийся куда лучше, чем мертвецы вокруг. Вся его спина превратилась в один широкий горб, на лице не хватало носа и нижней челюсти, но в повадках и неожиданно ясном взгляде утопленных в черепе глаз угадывалось что-то почти человеческое. Милена выругалась и сделала ещё один выпад. Он снова попытался увернуться, но не успел: клинок глефы насквозь пробил ему плечо.
"Они умеют защищаться?"
— Маркус!
Контрабандист дернулся, сбрасывая удивленное оцепенение, и, не оглядываясь, бросился вперед. Позади него чьи-то когти взрезали воздух, у ног щелкнула жадная пасть.
— Сказала же не тормозить! — рявкнула Милена. Ей пришлось отвлечься от поверженного горбача, которого она увлеченно кромсала на части, чтобы прибить к земле мертвеца, ползущего по пятам за Маркусом.
Она оказалась позади контрабандиста, а впереди еще оставался небольшой участок "мертвой зоны", которую нужно было пробежать. Привлеченные криком и возней, мертвецы разворачивались, грозя сомкнуться вокруг Маркуса и Милены в кольцо. Он замешкался всего на секунду, разогнался, с рычанием влетел в преграждавший ему дорогу труп плечом, перескочил через ударившееся о землю тело, увернулся от протянутых к нему, неестественно широких лап и вдруг обнаружил, что впереди никого нет. Маркус удивленно оглянулся: колонна мертвецов осталась у него за спиной, а следом уже спешила Милена запачканная брызгами густой, почти черной крови.
— Поворачивай! — она догнала его и подтолкнула в сторону скал. — Проход прямо здесь.
— Тот мертвец... он что...
— Он из умных.Соображает, что рвать на куски других проще, когда сам цел, вот и защищается. Не трясись, я с ним разобралась.
— Значит, есть ещё такие, как ты?
— Сомневаюсь. Но мертвые тоже могут быть и умными, и тупыми.
Они ушли глубже в подножия гор, туда, где скалы расходились и смыкались, почти сливаясь с горным массивом. Воздух здесь стал немного легче, хотя в нем все еще витал прохладный, ни на что не похожий дух мертвечины.
— Эй, не расслабляться там! Мы еще не выбрались, — сурово заявила Милена, оборачиваясь на отставшего Маркуса. Лицо контрабандиста все блестело от пота, рубашка прилипла к телу, и он плелся за ней, едва не сгибаясь пополам. Стоило опасности немного отступить, как усталость всех дней и ночей, что они без конца бежали вперед, навалились на него свинцовым грузом.
— Подожди здесь, — сказала Милена, отпуская руку Маркуса. — Спрячься, а я посмотрю, что там.
Маркус промолчал, соизволив кивнуть только в ответ на требовательный взгляд каманы. Та с подозрением прищурилась и отвернулась, направляясь прямо в сторону плетущихся в лес мертвых. Маркус отыскал себе укрытие среди зарослей и устроился прямо на земле, не спуская с плеча сумку. Первые несколько минут он сверлил пристальным взглядом колонну мертвецов, среди которых исчезла высокая фигура Милены, и то и дело оглядывался по сторонам, готовый в любой момент вскочить на ноги и бежать, но надолго его не хватило. Мысли о том, что будет дальше снова одолевали его, затапливали, не давая сосредоточиться.
"Она права — я идиот. Это из-за меня все так получилось".
Если бы только он сразу рассказал о своей звериной природе, Милена объяснила бы ему, что делать, помогла бы ему сдержаться, не полагалась бы на него. Да, зверь спас их с Соловьем, но это стоило ему слишком дорого. Он убежал, из-за него они с Миленой потеряли своих, из-за него камана сейчас была здесь, вместо того, чтобы вести и оберегать остальных. Маркус болезненно прикусил губу и на мгновение зажмурился. Что, если прямо сейчас они уже мертвы? И Клара… Не стоило ничего ей говорить. Если бы не минута слабости, в которую он так глупо выложил ей правду о том, что с ними произошло, она не сорвалась бы с места, не ввязалась бы в эту опасную авантюру.
Ему вспомнилась крохотная избушка, затерянная среди зелени, запах дерева, раздавленных в ступке кислых ягод, лекарственных настоек и подбродившего сока в кружке. И встревоженный, требовательный взгляд Клары, воинственно нависшей над столом. Если бы он тогда не рассказал ей правду, она бы тут же выставила его вон. Маркус знал это и не смог солгать. Сейчас этот выбор казался ему легким: жалкие минуты, что он мог провести с Кларой против ее жизни. От мысли, что он, возможно, собственными руками убил её, Маркусу хотелось взвыть. Его утешало только одно: если они с Соловьем сейчас вместе, она не даст хисагалу пропасть. Так же, как когда-то не дала пропасть ему самому.
В тот день Маркус бесцельно шатался по Северному Мысу. Маленькая сумка с пожитками неожиданно тяжело оттягивала ему плечо: ему было шестнадцать, он не спал и почти ничего не ел уже сутки, и совершенно не знал, куда податься и что делать дальше.
Он присел на каменный бордюр на безлюдной улочке, чтобы отдохнуть, поставил сумку рядом с собой, всего на мгновение спрятал лицо в ладонях, чтобы дать отдых утомленным глазам и задремал. А потом резко вздрогнул и выпрямился, почувствовав чье-то присутствие совсем рядом с собой.
От него отпрянула тонкая маленькая девчушка с темной, почти закрывающей глаза чёлкой. Её лицо ошарашенно вытянулось, но в следующую секунду она взяла себя в руки.
— За сумкой смотри, а то сопрут, — весело посоветовала она и, отвернулась, быстрым, подпрыгивающим шагом убегая вниз по улице.
Маркус удивленно посмотрел ей вслед и только потом, спохватившись, схватился за сумку. Он проснулся вовремя — всё её нехитрое содержимое осталось на месте. Юноша устало вздохнул и потер слезящиеся глаза.
"Так продолжаться не может. Надо что-то делать".
Он пошел к окраине города, на раскинувшийся у самого порта рынок. Надвигались холода, но осенний воздух все ещё согревало мягкое, ласковое солнце. На пропахшей рыбой и солью площади, как всегда было полно народу: беспечные горожане с огромными корзинами, попрошайки, бездомные собаки, печально заглядывающие в глаза прохожим, хитроглазые ободранные коты, суетливые торговцы. Пчелиный гул оживленного рынка слегка приободрил Маркуса. Он бродил между прилавками, прикидывая, что можно купить на его небольшие сбережения. Денег было мало, и нужно было оставить на комнату в постоялом дворе, если он не хотел снова провести ночь на улице. Только где? Куда ему идти теперь.
Маркус как раз проталкивался через стайку яростно торгующихся женщин, когда толпа впереди вдруг возмущенно загудела. Он услышал топот быстро приближавшихся шагов и, едва вырвавшись из сутолоки, полетел на землю, сбитый с ног резким ударом.
Зашипев от боли, он проморгался, прогоняя пестрящие перед глазами цветные искры, и увидел, что напротив него сидит, точно так же схватившись за лоб, та самая девушка, что чуть не обокрала его с час назад. Она подняла на него испуганно-обозленный взгляд и широко распахнула темные глаза от удивления. Потом опомнилась, вскочила на ноги и обернулась. Позади неё рынок удивленно всколыхнулся, пропуская тройку крепко-сбитых парней. Один из них вскинул руку, показывая пальцем на девушку и зычно гаркнул:
— Вон они!
Та чертыхнулась, уже рванулась вперёд, готовясь прорываться сквозь толпу, и вдруг дернула поднимающегося с земли Маркуса за рукав.
— Беги, они думают, ты со мной! Да беги же! — протараторила она, оглянувшись на него через плечо, и он, толком не поняв, что происходит, побежал следом за петляющей среди прилавков спиной.
Они с трудом прорвались к краю рынка — бандиты шли за ними по пятам, распихивая в стороны возмущенно вскрикивающих людей, — и понеслись дальше по улицам. Девчонка, несмотря на свой небольшой рост, улепетывала так быстро, что Маркус никак не мог её догнать, но растерянно тормозила перед каждой подворотней, ища, где спрятаться и натыкаясь на тупики.
— Налево! — сам не зная, зачем, крикнул Маркус ей в спину, когда впереди замаячил перекресток. Он рассчитывал уйти в извилистые трущобные переулки, где можно было петлять и наматывать крюки хоть до самого вечера, а потом спуститься на дикий, скалистый пляж. Девушка резко кивнула, плеснув волосами, затормозила перед перекрестком.... и повернула направо, в длинный переулок, заканчивающийся тупиком.
— Не туда! — Маркус схватил её за руку, — Налево, сказал же!
Он увлек её в другую сторону, в сеть узеньких улочек, застроенных жмущимися друг к другу покосившимися деревянными хижинами, между которыми праздничными стягами пестрело развешенное на просушку белье. Маркус уверенно шел вперед, то почти останавливаясь, то снова переходя на бег. Девушка нервно озиралась по сторонам, пугаясь каждого человеческого силуэта, но все же следовала за ним, не задавая вопросов.
Маркус успокоился, только когда они вышли на пляж и забрались глубоко в приморские скалы. Едва остановившись, они оба тут же согнулись пополам, пытаясь отдышаться.
— Охренеть… я сейчас сдохну. — задыхаясь, прошептала девушка, убирая налипшие на мокрое от пота лицо волосы.
— Ты что, сперла что-то у бандитов? — спросил Маркус, повернувшись к ней. Лицо у него раскраснелось, став густого помидорного оттенка. Она взглянула и чуть не задохнулась от накатившего смеха.
— Что ты ржешь? Я серьезно спрашиваю.
Еле еле успокоившись, она вздохнула и выпрямилась, оправляя короткую, поношенную курточку
.
— Ага, — радостно кивнула воровка, выудила из-за пазухи большой кожаный кошель и демонстративно подбросила на ладони. — И что? Хочешь им вернуть?
— Я еще не рехнулся в отличие от тебя. — сварливо заявил Маркус. Он тоже выпрямился, утирая ладонями мокрое от пота лицо, и вдруг стал выше её сразу на две головы.
— Ну, знаешь, голод — не тетка, — она пожала плечами, убирая шкатулку обратно.
— Ты его целиком проглотишь или грызть будешь?
Девушка фыркнула.
— Как смешно. Ты хоть представляешь, какой он тяжеленный? Неделю жить можно.
— Да эти парни тебя поймают и пальцы поотрезают.
— Пфф… дура я, что ли, в город возвращаться? Да и ты поосторожнее будь. Тебе они тоже с радостью пальцы оттяпают, если встретят. Ну, спасибо, что выручил. Бывай, — она махнула ему рукой и повернулась, собираясь уходить.
Лицо Маркуса растерянно вытянулось. Он нервно оглянулся на возвышавшийся на скалах город, а потом окликнул её.
— Погоди! А ты куда пойдешь?
Она приостановилась, обернулась, недоверчиво глядя на него из-под темной челки.
— А тебе зачем?
Он замялся, но все же ответил:
— Я плохо знаю окрестности, а до ближайшего города пешком до ночи не доберешься. Подумал, может, ты знаешь места, где можно остановиться.
Темные брови девушки удивленно подпрыгнули.
— А ты что, так испугался бандитов, что домой не хочешь возвращаться? — усмехнулась она, но увидев, как тот резко помрачнел, уже готовый отмахнуться, быстро спросила, — Ты ведь местный, разве нет? Город-то хорошо знаешь.
— Да, но.. мне вообще-то некуда здесь возвращаться, — ответил Маркус и умолк, хмуро поджав губы.
— Это как так? — Девушка скорчила недоуменную гримаску, а потом еще раз внимательно оглядела его с ног до головы. — На бродягу ты не похож.
Скорее, на потерявшуюся собаку. Они тоже выглядят по-домашнему ухоженно, нарезают круги вокруг одного и того же места и все растерянно крутят головами — заглядывают в глаза прохожим, высматривая хозяина.
Маркус раздраженно насупился.
— Ты можешь просто объяснить мне, как попасть в ближайший поселок?
Девушка помедлила, но потом пожала плечами.
— Могу и довести, раз уж так надо. Ты вроде не козел. Ты же не козел?
Он на мгновение растерялся.
— С утра человеком был.
— Ну, посмотрим. Как тебя зовут?
— Маркус.
— А я Клара.
Спустя месяц они отпраздновали его день рождения в придорожном трактире далеко от Северного Мыса, в глубине страны.
Даже сейчас, спустя много лет это воспоминание светилось так ярко, что заслоняло собой черный ночной лес. Маркус закрыл глаза, чувствуя, как в груди расползается теплая горечь.
Милена говорила, что с Кларой и Соловьем выбрался Дерек, хисавир, которого они вытащили из под конвоя у самых Башен. Но это не добавляло Маркусу уверенности в том, что они выживут. Мало ли, что творится в голове у человека, всю жизнь прожившего за решёткой, никогда не знавшему женщины. Руки сразу пронизала злая дрожь.
"Если он хоть пальцем их тронул — удавлю".
Прода от 05.03.2021, 20:45
Маркус вздрогнул и поднял голову — тяжелый, хромающий шаг Милены напугал его.
— Ты что, дрыхнешь? — глаза каманы горели возбужденным огнем. — Вставай, я нашла, где нам пройти. Тут есть ещё дыра, через неё мертвяки и лезут.
— И что, мы прямо через неё пойдём? — обеспокоенно спросил Маркус.
— Не боись, я все разведала, там есть смежные туннели, более менее чистые — прорвемся. Нужно только пройти через них, — Милена указала на бредущую от скал тёмную вереницу.
— И как…
— Я их раскидаю, а ты пробежишь. Не тормози и делай все точно, как я скажу — тогда останешься цел.
— Ладно. — Маркус глубоко вздохнул, переминаясь с ноги на ногу. — Выбора все равно нет.
"Я точно рехнулся", — подумал он спустя минуту, когда они приблизились месту прорыва.
Милена растревожила мертвых, и они начали разбредаться по округе. Те, у кого были глаза и уши, поворачивали в их сторону кривые головы, начинали двигаться к ним, сначала медленно, встревоженные самим движением, потом ускорялись, разевали искривленные болью рты. Точно такая же гримаса застыла на лице Милены, когда она расправлялась с пойманным солдатом, когда занесла глефу, готовясь насадить на клинок его самого.
— Готов? — спросила камана, обернувшись на него через плечо. Маркус внимательно заглянул ей в глаза и кивнул:
— Готов.
Милена в пару больших прыжков добралась до ближайшего ходячего трупа и, широко замахнувшись глефой, ударила его по ногам. Резкий хруст — и он рухнул на землю с перебитыми коленями, а камана уже пошла дальше, расшвыривая в стороны всех, кто попадался ей на пути. Одних мертвецов она хватала свободной рукой и бросала на товарищей по несчастью, других сбивала на землю ударами хвоста. Маркус резко выдохнул, не давая себе передумать, стиснул в ладони рукоять солдатской сабли и ринулся в образовавшееся окно. Запахи смерти и ненависти нахлынули на него с новой силой, будто он нырнул с головой в ледяную воду. Место мертвецов, отброшенных Миленой уже спешили занять новые, и они тоже чуяли его — искру особенной жизни, проскользнувшую в их крохотный омертвелый мирок, шириной всего в пару десятков шагов. Оказавшиеся впереди трупы останавливались, поворачивали назад, сталкивались между собой, толпились, но безошибочно двигались в сторону Маркуса, грозя взять его в кольцо. Тот увернулся от сбитого с ног мертвеца, резво подползшего к нему на четвереньках и вдруг увидел, как Милена впереди него промахнулась.
Один из мертвецов на пути каманы ушел от удара глефы, отскочил в сторону и остановился, сверля противницу настороженным пристальным взглядом. Это был невысокий, жилистый мужчина, изъеденный ранами и ссадинами, и все же сохранившийся куда лучше, чем мертвецы вокруг. Вся его спина превратилась в один широкий горб, на лице не хватало носа и нижней челюсти, но в повадках и неожиданно ясном взгляде утопленных в черепе глаз угадывалось что-то почти человеческое. Милена выругалась и сделала ещё один выпад. Он снова попытался увернуться, но не успел: клинок глефы насквозь пробил ему плечо.
"Они умеют защищаться?"
— Маркус!
Контрабандист дернулся, сбрасывая удивленное оцепенение, и, не оглядываясь, бросился вперед. Позади него чьи-то когти взрезали воздух, у ног щелкнула жадная пасть.
— Сказала же не тормозить! — рявкнула Милена. Ей пришлось отвлечься от поверженного горбача, которого она увлеченно кромсала на части, чтобы прибить к земле мертвеца, ползущего по пятам за Маркусом.
Она оказалась позади контрабандиста, а впереди еще оставался небольшой участок "мертвой зоны", которую нужно было пробежать. Привлеченные криком и возней, мертвецы разворачивались, грозя сомкнуться вокруг Маркуса и Милены в кольцо. Он замешкался всего на секунду, разогнался, с рычанием влетел в преграждавший ему дорогу труп плечом, перескочил через ударившееся о землю тело, увернулся от протянутых к нему, неестественно широких лап и вдруг обнаружил, что впереди никого нет. Маркус удивленно оглянулся: колонна мертвецов осталась у него за спиной, а следом уже спешила Милена запачканная брызгами густой, почти черной крови.
— Поворачивай! — она догнала его и подтолкнула в сторону скал. — Проход прямо здесь.
— Тот мертвец... он что...
— Он из умных.Соображает, что рвать на куски других проще, когда сам цел, вот и защищается. Не трясись, я с ним разобралась.
— Значит, есть ещё такие, как ты?
— Сомневаюсь. Но мертвые тоже могут быть и умными, и тупыми.
Они ушли глубже в подножия гор, туда, где скалы расходились и смыкались, почти сливаясь с горным массивом. Воздух здесь стал немного легче, хотя в нем все еще витал прохладный, ни на что не похожий дух мертвечины.
— Эй, не расслабляться там! Мы еще не выбрались, — сурово заявила Милена, оборачиваясь на отставшего Маркуса. Лицо контрабандиста все блестело от пота, рубашка прилипла к телу, и он плелся за ней, едва не сгибаясь пополам. Стоило опасности немного отступить, как усталость всех дней и ночей, что они без конца бежали вперед, навалились на него свинцовым грузом.
