Служанка шла молча, опустив голову, одной рукой придерживая большую кожаную сумку, надетую через плечо. В ней лежало что-то тяжелое. Исха чувствовала в девушке какое-то напряжение. Впрочем, в последние несколько дней в замке не было ни одного абсолютно спокойного человека. Слишком много тревожных событий произошло.
— Госпожа Исха, — наконец обратилась к ней служанка, когда они миновали ворота замка.
Ведьма улыбнулась:
— Прошу, называй меня просто по имени. Я очень далека от знатных господ, поверь мне.
Девушка немного смутилась, но кивнула.
— Можно Эйла задаст вопрос?
— Разумеется.
Несмотря на то, что ее Исха знала лучше других слуг, симпатии к ней не испытывала. Скорее даже наоборот: видя, что Веренир выделяет ее среди остальных, где-то глубоко внутри не могла справиться с грызущим неприятием, а потому старалась быть со служанкой как можно более любезной. В конце концов та ни в чем не виновата.
— Ходят странные слухи, будто господин десница может… — она не могла подобрать подходящие слова. — Может повелевать мертвыми.
Исха удивленно на нее посмотрела. Открыла рот, чтобы ответить утвердительно, и вдруг вспомнила, что Веренир просил никому об этом не говорить.
— С чего ты это взяла? — осторожно спросила она.
— Ну, слышала, что некоторые так говорят, — смутилась служанка. — Но не всегда можно верить тому, о чем болтают, тем более когда это так невероятно! — тут же добавила она себе в оправдание.
— Не знаю, Эйла, не могу судить о том, что десница может, а что — нет. Не думаю, что ему понравилось бы, узнай он, что мы говорим о нем за его спиной.
Эйла покраснела и опустила голову. Она ускорилась, шагая по вымощенным булыжником улицам, которые то расширялись, то сужались. Неожиданно она затормозила. Исха чуть не влетела в нее, но в последний миг смогла сохранить равновесие.
— Это здесь, — Эйла постучала в ничем не примечательную ветхую дверь, каких в округе была тьма.
Нужно признать, они забрались не в самый приятный район. В переулке воняло, а вокруг шныряли подозрительные личности. И попрошайки в лохмотьях выглядели еще самыми приличными из них. Исха боялась, что здесь у нее запросто могут срезать с пояса кошелек, а потому крепко прижала его рукой и запахнулась плащом.
Им долго никто не открывал. Исха видела, что служанка начинает нервно оглядываться по сторонам, но продолжает настойчиво стучать. Когда ведьма уже хотела предложить поискать необходимые ингредиенты в другом месте, дверь со скрипом приоткрылась. Через узкую темную щель было невозможно разглядеть, кто стоит внутри. Эйла что-то долго ему шептала. Потом дверь снова захлопнулась.
— Все в порядке, — виновато улыбнулась служанка. — Просто не все то, чем человек торгует, разрешено законом. Он очень осторожен.
Ведьме это нравилось все меньше, но сейчас она находилась не в том положении, чтобы привередничать. Прошло не менее трети лучины, когда дверь широко распахнулась и какой-то худой мужчина жестом пригласил пришедших внутрь. Рубаха и штаны висели на нем так, словно под одеждой находились лишь кости, что наводило на мысль о долгой и смертельной болезни. Когда женщины вошли, он выглянул наружу, осмотрелся и тщательно запер за собой засов.
Исха ожидала увидеть что-то вроде лавки со всяким барахлом. Но внутреннее убранство не напоминало место, где чем-то торгуют. Печь, лавка, стол, одно маленькое окно, затянутое бычьим пузырем, через которое едва проникает дневной свет. Обычная бедная лачуга, насквозь провонявшая давно немытым телом. Ведунья поморщилась. Улицы столицы тоже не отличались свежестью воздуха. Тесное соседство нескольких десятков тысяч горожан давало о себе знать: запах нечистот витал почти везде. Это одна из причин, по которой Исха раньше предпочитала лесную глушь. Но внутри вообще было нечем дышать. Она повыше натянула на лицо шарф и беспомощно посмотрела на Эйлу, глазами спрашивая, что дальше. В этот момент человек сдвинул ногой грязный половик, явив их взорам деревянную крышку. Он потянул за кольцо и открыл проход. Даже это небольшое усилие далось ему с трудом.
Исха осторожно заглянула внутрь, но увидела только первые несколько ступеней, ведущих в непроглядную тьму. Сосущее под ложечкой чувство поселилось внутри. Она нахмурилась и снова воззрилась на спутницу. Эйла ободряюще улыбнулась. Человек зажег лампу и в полном молчании передал ее служанке. Та кивнула ему и шагнула на ступеньку. Исха схватила ее за руку, повинуясь порыву предостеречь девушку от ошибки. Но Эйла снова улыбнулась:
— Все в порядке, Исха. Эйла уже не раз бывала у этого господина.
Исха сжала челюсти, но мысленно приказала себе отпустить служанку. Неприятное ощущение внутри усиливалось. Впрочем, возможно, это обычная боязнь незнакомого, да еще и темного пространства. Это объяснимо и вполне логично — страшиться спускаться в подвал. В конце концов, ну не желает же Эйла ей зла? Они на одной стороне. Исха глубже вздохнула, о чем сразу же пожалела, и последовала за служанкой.
Спуск не занял много времени. Очень скоро они уперлись в огромную дубовую дверь, укрепленную железными скобами. Эйла уверенно постучала и толкнула ее. Та поддалась без всякого усилия, не издав ни звука. Похоже, тот, кто здесь находится, следил за ее состоянием и вовремя смазывал петли. Было сыро, но дышалось здесь гораздо легче, чем наверху.
Слишком много таинственности. Чересчур много предосторожностей. Наверняка контрабандист, думала Исха, оглядываясь по сторонам. Здесь хватало источников света, чтобы в лампе, которую держала Эйла, отпала необходимость. Комната оказалась довольно большая, но вся заставленная стеллажами с книгами и свитками. Посередине стоял большой письменный стол с необходимыми принадлежностями. Вокруг — несколько простых, но добротных стульев с прямыми спинками и подлокотниками.
Лицом к стене стоял человек в плаще какого-то непонятного, то ли выцветшего черного, то ли серого цвета. Капюшон он накинул на голову, поэтому даже понять, мужчина перед ними или женщина, было невозможно.
Эйла поставила лампу на стол. Исха же решила, что с этим пора заканчивать. Сейчас она получит, что ей нужно, и скорее уйдет из этого странного места. Чем бы этот человек в плаще ни занимался, это ее не касается. Она нервно кашлянула для привлечения внимания. Незнакомец повернулся к гостьям и жестом указал на стулья. Исха кивнула и присела на самый краешек, оказавшись спиной к двери. Все внимание она приковала к фигуре напротив, поэтому то, куда села Эйла, она не заметила. Уже хотела начать разговор, когда незнакомец изящным движением руки смахнул с головы капюшон, обнажив волосы цвета спелой пшеницы.
— Ты?! — задохнулась Исха.
— И тебе доброе утро, — со спокойной улыбкой отозвался тот, кто назвался князю Йерскаем.
— Я не понимаю… — она растерянно оглянулась, ища взглядом Эйлу, но служанки здесь уже не было. Дверь — закрыта. Тугой комок нервов под грудью зашевелился. Она принялась дышать глубже, но это не успокаивало. — Что все это значит? — дыхание предательски сбивалось, а ладони покрылись потом.
Йерскай удобнее устроился и сложил руки в замок на столе.
— Ты мне скажи. Сама ведь ко мне пришла, — он криво ухмыльнулся.
— Я искала не тебя! — горячо возразила она, но тут же застыла.
Уже в который раз он появлялся в ее жизни как вестник беды. Неужто снова совпадение? И как к нему относится Эйла? Откуда она знает Йерская? Почему не сказала об этом? Ведь наверняка тоже стояла на площади, когда его чуть не казнили. Зачем она заманила ее сюда? В том, что это ловушка, сомневаться уже не приходилось. Мужчина, заметив, как стремительно меняется выражение ее лица, улыбнулся еще шире:
— До глупышки уже что-то доходит?
Он скинул плащ, привычным жестом вытащил из ножен небольшой прямой кинжал и начал играя перекладывать его из одной руки в другую. Ведьма завороженно смотрела на это действо. Страшная разинутая пасть летучего змея, выгравированная на лезвии, намертво приковала ее внимание.
В голове будто щелкнуло. «Змей! Это был крылатый змей!»
— Это ты убил лекаря, — утвердительно и как-то обреченно произнесла она, все еще не сводя взгляда с оружия.
— Я, — не стал отпираться тот.
Настолько легкое признание выбило ведунью из колеи. Она не знала, что говорить или делать дальше, только покусывала нижнюю губу.
— Это все, что ты хотела узнать? — с оттенком легкого разочарования протянул собеседник.
— Что он тебе сделал? — с трудом выдавила из себя ведьма.
— Он? Абсолютно ничего, — пожал плечами Йерскай.
— Тогда зачем?
Он посмотрел на нее. Во взгляде читалась снисходительность.
— Видишь ли, каждый, — он сделал акцент на последнее слово, — мой поступок всегда несет какой-то смысл. И порой, как в этом случае, не один. Твой безмозглый дружок Григ, пока находился в бреду после ранения, разболтал лекарю то, что ему следовало держать за зубами — раз, — он загнул палец на руке. — Ты прекрасно вписывалась на его место — два, — второй палец присоединился к первому.
Исха окончательно запуталась.
— Причем здесь вообще я?!
Йерскай расхохотался. Он смеялся так долго, запрокинув голову, что она начала сомневаться в его здравом рассудке.
— О благие небеса! Исха, ты такая наивная дурочка, что я вообще не понимаю, как ты смогла их заинтересовать? — в его глазах все еще догорали искорки смеха.
— Кого — их?
— Сначала жреца, потом — десницу, конечно же. Дурочка дурочкой, но времени зря не теряла, — он многозначительно хмыкнул.
Исха предпочла никак не реагировать на оскорбления. Сейчас у нее слишком много вопросов, на которые так нужны ответы. Он не только знает о Григе, но и ведет себя, словно их что-то связывало.
— Откуда ты знаешь Грига?
— Это долгая история.
— Я никуда не спешу.
Ведьма судорожно соображала: если Йерскай — действительно убийца Ратиура, проведя обряд, Веренир отыщет их. Она не сомневалась в том, что десница найдет все необходимые ингредиенты гораздо быстрее, чем это сделала бы она. Но как долго ждать? Сколько лучин еще пройдет? Нужно как можно дольше отвлекать его разговором, чтобы Веренир успел. До чего? Йерскай так охотно обо всем ей рассказывает, что Исха не сомневалась: он убьет ее.
— Не спешишь, значит? — он поднялся, демонстративно размяв плечи, и подошел к двери, где Эйла оставила сумку. Мужчина вытащил оттуда книгу. Ту самую, с обрядом поиска. Он не спеша пролистал ее до того места, где служанка положила перо как закладку.
Исха точно помнила, что оставила книгу открытой на нужной странице, чтобы Веренир, проснувшись, сразу понял, что к чему.
— Что ж, я тоже никуда не спешу.
Сердце забилось еще быстрее. Она никого больше не предупредила, что уходит. И тем более — куда. Какова вероятность того, что Веренир в ее поисках заглянет к лекарю в кабинет да еще и найдет в корзине лист с переписанным заклинанием? Вряд ли можно надеяться на хороший исход. Нужно бежать. Она не видела у Йерская оружие и прикидывала, успеет ли добежать до двери, открыть ее, подняться по лестнице, откинуть крышку, открыть входную дверь и выскочить на улицу, прежде чем будет поймана. По всему выходило, что дело гиблое, но и не попытаться она не могла.
Улучив момент, когда Йерскай отвернулся, она вскочила со стула так стремительно, что опрокинула его, в три больших шага оказалась у двери, потянув ее на себя. Дверь без усилий распахнулась. Впереди — лестница. Не оглядываясь — наверх, высоко подобрав подол платья, чтобы не запутаться в нем. Одна, две, три ступени… Жесткая рука крепко схватила ее за голень и дернула вниз. Ведьма не удержалась на ногах и рухнула, обдирая кожу ладоней о шероховатое дерево. Руки немного смягчили удар, но нос все равно пострадал — вишневая струйка быстро потекла вниз, окрашивая губы и подбородок. Все случилось очень быстро. Йерскай схватил ее за волосы и молча потянул обратно. Она без слов вопила в беспомощной злобе и вырывалась, но силы были слишком неравны. Йерскай поднял опрокинутый стул, одной рукой продолжая удерживать пленницу, а потом кинул ее на сидение. Ослепляющая боль подсказывала, что знатная прядь волос сейчас осталась в ладони злодея.
— С-сука! — он ударил ее по лицу.
К счастью, не кулаком. И все же из глаз против воли брызнули слезы. Кровь из носа продолжала стекать вниз, капая на темный плащ. Исха хотела вытереть ее, но мужчина не позволил сделать это. Несколькими молниеносными движениями стянул с ее шеи шарф и крепко привязал к подлокотнику одну руку, затем снял с пояса свой ремень и обездвижил вторую.
Еще несколько щепок он восстанавливал дыхание, а потом как ни в чем не бывало, продолжил:
— Это весьма глупо с твоей стороны.
Исха пыталась прийти в себя, но разноцветные искорки все никак не хотели уходить из глаз.
— Ну, полюбуйся на себя! На кого ты теперь похожа? — он извлек из кармана белый платок и тщательно вытер ее лицо, причиняя боль каждым прикосновением. Исха едва сдерживала стоны. — Так-то лучше, — удовлетворился он.
— Что тебе от меня надо? — почти прорычала она. Страх исчез, она чувствовала только злобу.
— Информация, — без обиняков ответил Йерскай. — Все, что ты мне можешь рассказать о деснице, князе и их методах управления. Иметь в подручных служанку десницы князя — это хорошо, но она не может присутствовать при важных разговорах и делах, а вот ты, как я понял, совсем другое дело.
Исха непонимающе на него посмотрела. Он подвинул второй стул ближе к ней, уселся удобнее и закинул ей на колени ноги в сапогах, пачкая такой красивый изумрудный бархат платья, выглянувшего из-под распахнувшегося плаща.
— Ладно, — сказал он. — Давай я начну с самого начала. Ты наверняка знаешь, что с каждым поколением магов становится все меньше, а они сами — все менее способными. Такие люди сейчас редкость. Дар покидает этот мир. Ты — единственная, кого мне удалось найти в Вольмире. Кроме десницы, разумеется. Все знают, что он владеет силой. И я надеюсь, в ходе нашей занимательной беседы ты прояснишь мне, насколько хорошо. Но я отвлекся: как бы к вам ни относились простые люди, на самых верхах особые способности издревле ценились по достоинству. Я давно следил за тобой. Ходили слухи, что кое-где живет ведьма. Решил проверить, а когда понял, что разговоры верны, принялся изучать тебя, твои привычки, характер. Глупо не использовать умения, которые в такой глуши, как Лог, никто не оценит. Лечить чью-то умирающую скотину? Я тебя умоляю! Если бы я имел хотя бы каплю такого дара… Впрочем, это неважно, у меня есть другие таланты.
— Выведывать секреты и манипулировать людьми? — с раздражением вклинилась в монолог Исха.
— Именно. Вот такими идиотами, как этот недоделанный жрец. Вряд ли он поделился с тобой своей настоящей историей. Он был единственным и к тому же очень поздним ребенком богатых родителей. Когда те умерли, оставили ему приличное состояние. Живи да радуйся! Но радовался этот мот недолго. А всему виной его непреодолимая тяга к азартным играм. Спустил состояние быстро, а зарабатывать не научился. К тяжелой работе не привык, для дружинника — характером не вышел. Трус он и есть трус, — Йерскай скривился.
Исха не знала, стоит ли верить этим словам. Но зачем ему врать? Он все равно не собирается оставлять ее в живых. К тому же она припоминала, что как-то раз Григ действительно обмолвился, что когда-то имел большое состояние. Но он не захотел продолжать тему, а она не настаивала.
— Госпожа Исха, — наконец обратилась к ней служанка, когда они миновали ворота замка.
Ведьма улыбнулась:
— Прошу, называй меня просто по имени. Я очень далека от знатных господ, поверь мне.
Девушка немного смутилась, но кивнула.
— Можно Эйла задаст вопрос?
— Разумеется.
Несмотря на то, что ее Исха знала лучше других слуг, симпатии к ней не испытывала. Скорее даже наоборот: видя, что Веренир выделяет ее среди остальных, где-то глубоко внутри не могла справиться с грызущим неприятием, а потому старалась быть со служанкой как можно более любезной. В конце концов та ни в чем не виновата.
— Ходят странные слухи, будто господин десница может… — она не могла подобрать подходящие слова. — Может повелевать мертвыми.
Исха удивленно на нее посмотрела. Открыла рот, чтобы ответить утвердительно, и вдруг вспомнила, что Веренир просил никому об этом не говорить.
— С чего ты это взяла? — осторожно спросила она.
— Ну, слышала, что некоторые так говорят, — смутилась служанка. — Но не всегда можно верить тому, о чем болтают, тем более когда это так невероятно! — тут же добавила она себе в оправдание.
— Не знаю, Эйла, не могу судить о том, что десница может, а что — нет. Не думаю, что ему понравилось бы, узнай он, что мы говорим о нем за его спиной.
Эйла покраснела и опустила голову. Она ускорилась, шагая по вымощенным булыжником улицам, которые то расширялись, то сужались. Неожиданно она затормозила. Исха чуть не влетела в нее, но в последний миг смогла сохранить равновесие.
— Это здесь, — Эйла постучала в ничем не примечательную ветхую дверь, каких в округе была тьма.
Нужно признать, они забрались не в самый приятный район. В переулке воняло, а вокруг шныряли подозрительные личности. И попрошайки в лохмотьях выглядели еще самыми приличными из них. Исха боялась, что здесь у нее запросто могут срезать с пояса кошелек, а потому крепко прижала его рукой и запахнулась плащом.
Им долго никто не открывал. Исха видела, что служанка начинает нервно оглядываться по сторонам, но продолжает настойчиво стучать. Когда ведьма уже хотела предложить поискать необходимые ингредиенты в другом месте, дверь со скрипом приоткрылась. Через узкую темную щель было невозможно разглядеть, кто стоит внутри. Эйла что-то долго ему шептала. Потом дверь снова захлопнулась.
— Все в порядке, — виновато улыбнулась служанка. — Просто не все то, чем человек торгует, разрешено законом. Он очень осторожен.
Ведьме это нравилось все меньше, но сейчас она находилась не в том положении, чтобы привередничать. Прошло не менее трети лучины, когда дверь широко распахнулась и какой-то худой мужчина жестом пригласил пришедших внутрь. Рубаха и штаны висели на нем так, словно под одеждой находились лишь кости, что наводило на мысль о долгой и смертельной болезни. Когда женщины вошли, он выглянул наружу, осмотрелся и тщательно запер за собой засов.
Исха ожидала увидеть что-то вроде лавки со всяким барахлом. Но внутреннее убранство не напоминало место, где чем-то торгуют. Печь, лавка, стол, одно маленькое окно, затянутое бычьим пузырем, через которое едва проникает дневной свет. Обычная бедная лачуга, насквозь провонявшая давно немытым телом. Ведунья поморщилась. Улицы столицы тоже не отличались свежестью воздуха. Тесное соседство нескольких десятков тысяч горожан давало о себе знать: запах нечистот витал почти везде. Это одна из причин, по которой Исха раньше предпочитала лесную глушь. Но внутри вообще было нечем дышать. Она повыше натянула на лицо шарф и беспомощно посмотрела на Эйлу, глазами спрашивая, что дальше. В этот момент человек сдвинул ногой грязный половик, явив их взорам деревянную крышку. Он потянул за кольцо и открыл проход. Даже это небольшое усилие далось ему с трудом.
Исха осторожно заглянула внутрь, но увидела только первые несколько ступеней, ведущих в непроглядную тьму. Сосущее под ложечкой чувство поселилось внутри. Она нахмурилась и снова воззрилась на спутницу. Эйла ободряюще улыбнулась. Человек зажег лампу и в полном молчании передал ее служанке. Та кивнула ему и шагнула на ступеньку. Исха схватила ее за руку, повинуясь порыву предостеречь девушку от ошибки. Но Эйла снова улыбнулась:
— Все в порядке, Исха. Эйла уже не раз бывала у этого господина.
Исха сжала челюсти, но мысленно приказала себе отпустить служанку. Неприятное ощущение внутри усиливалось. Впрочем, возможно, это обычная боязнь незнакомого, да еще и темного пространства. Это объяснимо и вполне логично — страшиться спускаться в подвал. В конце концов, ну не желает же Эйла ей зла? Они на одной стороне. Исха глубже вздохнула, о чем сразу же пожалела, и последовала за служанкой.
Спуск не занял много времени. Очень скоро они уперлись в огромную дубовую дверь, укрепленную железными скобами. Эйла уверенно постучала и толкнула ее. Та поддалась без всякого усилия, не издав ни звука. Похоже, тот, кто здесь находится, следил за ее состоянием и вовремя смазывал петли. Было сыро, но дышалось здесь гораздо легче, чем наверху.
Слишком много таинственности. Чересчур много предосторожностей. Наверняка контрабандист, думала Исха, оглядываясь по сторонам. Здесь хватало источников света, чтобы в лампе, которую держала Эйла, отпала необходимость. Комната оказалась довольно большая, но вся заставленная стеллажами с книгами и свитками. Посередине стоял большой письменный стол с необходимыми принадлежностями. Вокруг — несколько простых, но добротных стульев с прямыми спинками и подлокотниками.
Лицом к стене стоял человек в плаще какого-то непонятного, то ли выцветшего черного, то ли серого цвета. Капюшон он накинул на голову, поэтому даже понять, мужчина перед ними или женщина, было невозможно.
Эйла поставила лампу на стол. Исха же решила, что с этим пора заканчивать. Сейчас она получит, что ей нужно, и скорее уйдет из этого странного места. Чем бы этот человек в плаще ни занимался, это ее не касается. Она нервно кашлянула для привлечения внимания. Незнакомец повернулся к гостьям и жестом указал на стулья. Исха кивнула и присела на самый краешек, оказавшись спиной к двери. Все внимание она приковала к фигуре напротив, поэтому то, куда села Эйла, она не заметила. Уже хотела начать разговор, когда незнакомец изящным движением руки смахнул с головы капюшон, обнажив волосы цвета спелой пшеницы.
— Ты?! — задохнулась Исха.
— И тебе доброе утро, — со спокойной улыбкой отозвался тот, кто назвался князю Йерскаем.
— Я не понимаю… — она растерянно оглянулась, ища взглядом Эйлу, но служанки здесь уже не было. Дверь — закрыта. Тугой комок нервов под грудью зашевелился. Она принялась дышать глубже, но это не успокаивало. — Что все это значит? — дыхание предательски сбивалось, а ладони покрылись потом.
Йерскай удобнее устроился и сложил руки в замок на столе.
— Ты мне скажи. Сама ведь ко мне пришла, — он криво ухмыльнулся.
— Я искала не тебя! — горячо возразила она, но тут же застыла.
Уже в который раз он появлялся в ее жизни как вестник беды. Неужто снова совпадение? И как к нему относится Эйла? Откуда она знает Йерская? Почему не сказала об этом? Ведь наверняка тоже стояла на площади, когда его чуть не казнили. Зачем она заманила ее сюда? В том, что это ловушка, сомневаться уже не приходилось. Мужчина, заметив, как стремительно меняется выражение ее лица, улыбнулся еще шире:
— До глупышки уже что-то доходит?
Он скинул плащ, привычным жестом вытащил из ножен небольшой прямой кинжал и начал играя перекладывать его из одной руки в другую. Ведьма завороженно смотрела на это действо. Страшная разинутая пасть летучего змея, выгравированная на лезвии, намертво приковала ее внимание.
В голове будто щелкнуло. «Змей! Это был крылатый змей!»
— Это ты убил лекаря, — утвердительно и как-то обреченно произнесла она, все еще не сводя взгляда с оружия.
— Я, — не стал отпираться тот.
Настолько легкое признание выбило ведунью из колеи. Она не знала, что говорить или делать дальше, только покусывала нижнюю губу.
— Это все, что ты хотела узнать? — с оттенком легкого разочарования протянул собеседник.
— Что он тебе сделал? — с трудом выдавила из себя ведьма.
— Он? Абсолютно ничего, — пожал плечами Йерскай.
— Тогда зачем?
Он посмотрел на нее. Во взгляде читалась снисходительность.
— Видишь ли, каждый, — он сделал акцент на последнее слово, — мой поступок всегда несет какой-то смысл. И порой, как в этом случае, не один. Твой безмозглый дружок Григ, пока находился в бреду после ранения, разболтал лекарю то, что ему следовало держать за зубами — раз, — он загнул палец на руке. — Ты прекрасно вписывалась на его место — два, — второй палец присоединился к первому.
Исха окончательно запуталась.
— Причем здесь вообще я?!
Йерскай расхохотался. Он смеялся так долго, запрокинув голову, что она начала сомневаться в его здравом рассудке.
— О благие небеса! Исха, ты такая наивная дурочка, что я вообще не понимаю, как ты смогла их заинтересовать? — в его глазах все еще догорали искорки смеха.
— Кого — их?
— Сначала жреца, потом — десницу, конечно же. Дурочка дурочкой, но времени зря не теряла, — он многозначительно хмыкнул.
Исха предпочла никак не реагировать на оскорбления. Сейчас у нее слишком много вопросов, на которые так нужны ответы. Он не только знает о Григе, но и ведет себя, словно их что-то связывало.
— Откуда ты знаешь Грига?
— Это долгая история.
— Я никуда не спешу.
Ведьма судорожно соображала: если Йерскай — действительно убийца Ратиура, проведя обряд, Веренир отыщет их. Она не сомневалась в том, что десница найдет все необходимые ингредиенты гораздо быстрее, чем это сделала бы она. Но как долго ждать? Сколько лучин еще пройдет? Нужно как можно дольше отвлекать его разговором, чтобы Веренир успел. До чего? Йерскай так охотно обо всем ей рассказывает, что Исха не сомневалась: он убьет ее.
— Не спешишь, значит? — он поднялся, демонстративно размяв плечи, и подошел к двери, где Эйла оставила сумку. Мужчина вытащил оттуда книгу. Ту самую, с обрядом поиска. Он не спеша пролистал ее до того места, где служанка положила перо как закладку.
Исха точно помнила, что оставила книгу открытой на нужной странице, чтобы Веренир, проснувшись, сразу понял, что к чему.
— Что ж, я тоже никуда не спешу.
Сердце забилось еще быстрее. Она никого больше не предупредила, что уходит. И тем более — куда. Какова вероятность того, что Веренир в ее поисках заглянет к лекарю в кабинет да еще и найдет в корзине лист с переписанным заклинанием? Вряд ли можно надеяться на хороший исход. Нужно бежать. Она не видела у Йерская оружие и прикидывала, успеет ли добежать до двери, открыть ее, подняться по лестнице, откинуть крышку, открыть входную дверь и выскочить на улицу, прежде чем будет поймана. По всему выходило, что дело гиблое, но и не попытаться она не могла.
Улучив момент, когда Йерскай отвернулся, она вскочила со стула так стремительно, что опрокинула его, в три больших шага оказалась у двери, потянув ее на себя. Дверь без усилий распахнулась. Впереди — лестница. Не оглядываясь — наверх, высоко подобрав подол платья, чтобы не запутаться в нем. Одна, две, три ступени… Жесткая рука крепко схватила ее за голень и дернула вниз. Ведьма не удержалась на ногах и рухнула, обдирая кожу ладоней о шероховатое дерево. Руки немного смягчили удар, но нос все равно пострадал — вишневая струйка быстро потекла вниз, окрашивая губы и подбородок. Все случилось очень быстро. Йерскай схватил ее за волосы и молча потянул обратно. Она без слов вопила в беспомощной злобе и вырывалась, но силы были слишком неравны. Йерскай поднял опрокинутый стул, одной рукой продолжая удерживать пленницу, а потом кинул ее на сидение. Ослепляющая боль подсказывала, что знатная прядь волос сейчас осталась в ладони злодея.
— С-сука! — он ударил ее по лицу.
К счастью, не кулаком. И все же из глаз против воли брызнули слезы. Кровь из носа продолжала стекать вниз, капая на темный плащ. Исха хотела вытереть ее, но мужчина не позволил сделать это. Несколькими молниеносными движениями стянул с ее шеи шарф и крепко привязал к подлокотнику одну руку, затем снял с пояса свой ремень и обездвижил вторую.
Еще несколько щепок он восстанавливал дыхание, а потом как ни в чем не бывало, продолжил:
— Это весьма глупо с твоей стороны.
Исха пыталась прийти в себя, но разноцветные искорки все никак не хотели уходить из глаз.
— Ну, полюбуйся на себя! На кого ты теперь похожа? — он извлек из кармана белый платок и тщательно вытер ее лицо, причиняя боль каждым прикосновением. Исха едва сдерживала стоны. — Так-то лучше, — удовлетворился он.
— Что тебе от меня надо? — почти прорычала она. Страх исчез, она чувствовала только злобу.
— Информация, — без обиняков ответил Йерскай. — Все, что ты мне можешь рассказать о деснице, князе и их методах управления. Иметь в подручных служанку десницы князя — это хорошо, но она не может присутствовать при важных разговорах и делах, а вот ты, как я понял, совсем другое дело.
Исха непонимающе на него посмотрела. Он подвинул второй стул ближе к ней, уселся удобнее и закинул ей на колени ноги в сапогах, пачкая такой красивый изумрудный бархат платья, выглянувшего из-под распахнувшегося плаща.
— Ладно, — сказал он. — Давай я начну с самого начала. Ты наверняка знаешь, что с каждым поколением магов становится все меньше, а они сами — все менее способными. Такие люди сейчас редкость. Дар покидает этот мир. Ты — единственная, кого мне удалось найти в Вольмире. Кроме десницы, разумеется. Все знают, что он владеет силой. И я надеюсь, в ходе нашей занимательной беседы ты прояснишь мне, насколько хорошо. Но я отвлекся: как бы к вам ни относились простые люди, на самых верхах особые способности издревле ценились по достоинству. Я давно следил за тобой. Ходили слухи, что кое-где живет ведьма. Решил проверить, а когда понял, что разговоры верны, принялся изучать тебя, твои привычки, характер. Глупо не использовать умения, которые в такой глуши, как Лог, никто не оценит. Лечить чью-то умирающую скотину? Я тебя умоляю! Если бы я имел хотя бы каплю такого дара… Впрочем, это неважно, у меня есть другие таланты.
— Выведывать секреты и манипулировать людьми? — с раздражением вклинилась в монолог Исха.
— Именно. Вот такими идиотами, как этот недоделанный жрец. Вряд ли он поделился с тобой своей настоящей историей. Он был единственным и к тому же очень поздним ребенком богатых родителей. Когда те умерли, оставили ему приличное состояние. Живи да радуйся! Но радовался этот мот недолго. А всему виной его непреодолимая тяга к азартным играм. Спустил состояние быстро, а зарабатывать не научился. К тяжелой работе не привык, для дружинника — характером не вышел. Трус он и есть трус, — Йерскай скривился.
Исха не знала, стоит ли верить этим словам. Но зачем ему врать? Он все равно не собирается оставлять ее в живых. К тому же она припоминала, что как-то раз Григ действительно обмолвился, что когда-то имел большое состояние. Но он не захотел продолжать тему, а она не настаивала.
