Отбросив в сторону пространные размышления и поборов страх неизвестности, я шагнула в помещение кухни. Ну что ж, она оказалась гораздо больше, чем я ожидала. В моём воображении нарисовался маленький закуток, где несчастные повара с красными от жары лицами постоянно сталкиваются спинами и дерутся за единственную печь. Воображение нарисовало и стол, под которым чумазый лохматый мальчишка чистит картошку. Я тряхнула головой, прогоняя образ. Кто знает, может, в этом мире и картошки то нет.
Кухня совсем не была похожа на ту, что я нарисовала у себя в голове. У дальней стены виднелось несколько огромных печей с плитами. Вдоль стены с высокими узкими окнами стояли массивные столы. Да, теперь они выглядели убого: дерево подгнило, ножки подломились, а столешницы печально прогнулись, являя миру щербатые края, вызывающе задранные вверх. Гвозди, которыми доски столешницы были прибиты к основанию, рассыпались, оставив на дереве ржавые следы.
Я осмотрела стену на которую падали прямоугольники света от оконных проемов. Здесь когда-то висели шкафы, давно рухнувшие вниз. Их бренные останки догнивали на полу.
Под ногами скрипел песок принесенный ветром в течение долгих десятилетий. Удивляло, что не было привычного для заброшенных мест мышиного помета: даже эти неприхотливые зверьки обходили проклятое место стороной. Конечно, не исключено, что кухня тоже защищена парочкой каких-нибудь заклятий. Сложно было отрицать, что сохранность крепости, стоявшей бесхозной четыре века, феноменальная. Строение нашпиговано магией как булки изюмом, без всякого сомнения.
Закончив печальное созерцание, я подошла к куче обломков предполагаемых шкафов и начала раскидывать трухлявые доски. Мне повезло – среди кучи хлама я нашла замечательное серебряное блюдо и два помятых бокала на высоких ножках. Видимо, в шкафу хранилась хозяйская посуда – сомневаюсь, что в каком-то из миров простой люд может позволить себе трапезничать на серебре.
Отвернувшись от кучи старинного добра, я обратила внимание на одну деталь, которая могла бы так и остаться незамеченной. В углу виднелся огромный таз из металла напоминающего бронзу. Сложив свои находки на пол, я подошла к посудине, потрогала руками гладкие округлые края. На дно мог бы спокойно сесть десятилетний ребенок, погрузившись в воду по пояс. Но самое замечательное открытие состояло в том, что на дне потемневшей ванны имелся слив, а из стены торчал короткий кран из похожего желтоватого металла.
Конечно же, я не могла просто так уйти, поэтому попыталась повернуть небольшой вентиль, напоминающий сидящую на цветке бабочку. Не тут-то было, ничего у меня не вышло.
Ольга Сергеевна – создание упрямое, поэтому возле одной из печей я отыскала ржавую кочергу, просунула сквозь кольцо вентиля и приложила силу, используя металлическое изделие как рычаг. Вентиль сдался и отлетел в сторону. За стеной послышался гул и недовольное урчание, но из крана не упало и капли жидкости. Конечно, откуда ей там взяться. Немного беспокоил нарастающий шум за стеной. Я приложила ухо к каменной кладке: гул приближался, а затем из крана хлынула вода, окатив меня грязной мутью с головы до ног.
С чувством выругавшись, я отскочила от металлической лохани. Не может здесь быть исправным водоснабжение, не может! Разве что, опять задействована какая-то магия.
Вода. Это же вода!
Я осторожно подошла и сунула палец под потерявшую напор мутную струю и быстро отдернула. Палец остался на месте и даже не изменил цвет. Осмелев, я попробовала несколько капель на вкус. Обычная вода, не самая приятная, но не хуже той, что текла из крана моей съемной городской квартиры.
Вентиль оказался испорчен безнадежно. Я бросила бесполезные попытки приладить его на место, собрала свои находки, наскоро сполоснула посуду, и, как нашкодившая кошка, направилась к дверному проему. Выходя из кухни, краем глаза заметила зеленые всполохи в топке одной из печей. Повернула голову и всмотрелась в закопченную темноту. Должно быть, привиделось. Пусть принц разбирается с вышедшими из строя коммуникациями и прочим. В конце концов, это его наследство.
В зале за время моего отсутствия ничего не изменилось, за исключением того, что сыра значительно поубавилось. Эйрик разрезал сыр на небольшие куски и теперь сосредоточенно поедал один кусок за другим. Я поставила блюдо на стол, взяла один из бокалов и налила вино. Меня не прельщала перспектива быть постоянно пьяной, поэтому я осторожно начала разговор про открытие сделанное мною в кухне:
- Будет неплохо, если ты заглянешь в кухню. Кажется, там кран сломался, – промямлила я и поспешила добавить. - Но не переживай, там есть слив, не думаю, что вода польется через край.
Принц чуть не подавился сыром. Мгновение он удивленно смотрел на меня, а затем, ничего не говоря, опрометью кинулся в сторону темного коридора.
Я за ним не пошла. Не хотелось снова слышать гневные восклицания в свой адрес. Думаю, за время вынужденного соседства я еще не раз их услышу.
Эйрик вернулся минут через пятнадцать, весь мокрый, но счастливый. Он уселся на стул и продолжил уничтожать сыр с пугающей сосредоточенностью. К тому времени я уже сумела преодолеть свою брезгливость и переложила сыр на большое блюдо. Он действительно оказался недурным на вкус, как и вино. Если бы я не видела своими глазами, как принц оживил молочный продукт, ни за чтобы не поверила, что нечто подобное возможно хотя бы в теории.
- Да, признаю, от тебя есть некоторая польза, – произнес принц, окинув меня одобрительным, чуть снисходительным взглядом. Я сжала кусок сыра, который собиралась отправить в рот. – Завидное упорство. Я отметил сорванную резьбу.
Так. Стоп. Меня сейчас так изощренно похвалили или отругали за испорченное имущество?
- Но теперь мы не умрем от жажды и не сопьемся, – мои щеки начинали гореть от нескольких глотков выдержанного напитка. - Вино необходимо разбавлять, оно слишком крепкое.
- Я проверил воду. Она вполне подходит для употребления.
Втайне я считала, что могу собой гордиться. Наверняка принц бы никогда и предположить не мог, что в четырехсотлетнем кране можно обнаружить воду. А я проверила. Недаром мой дедушка был геологом, научно-исследовательские гены предались и мне, пусть в небольшом объеме.
По моим ощущениям день еще должен был быть в самом разгаре, но серость за окном говорила об обратном. Еще никогда я так не жалела, что забыла надеть часы. Как по тучам без единого просвета понять который час? Сколько мы шли от портала до крепости? По словам принца – не больше часа. В крепости мы пробыли недолго, в этом я не сомневалась. Казалось, что время в проклятом месте бежало быстрее. Не исключено, что день здесь не наступал никогда: унылые серые сумерки тянулись все светлое время суток, плавно переходя в ночь.
Ужин-обед в присутствии принца прошел невероятно скучно. У меня было к Эйрику множество вопросов, но внезапно навалившаяся непреодолимая усталость отбила всё желание беседовать. Я с трудом держала голову, борясь с искушением уснуть прямо на столешнице. Эйрик тоже не стремился начинать беседу.
- Может, поищем место для ночевки, - невнятно пробормотала я. – Желательно, непродуваемое ветрами.
Эйрик отставил в сторону опустевший бокал.
- На третьем этаже, справа от восточной башни, когда-то располагались хозяйские покои. Они были защищены всевозможными чарами. Думаю, если мы и найдем сколь-нибудь пригодное место для ночевки, то только там. Иначе придется ночевать здесь.
Он указал на длинный стол.
Чтобы попасть в покои, предназначенные для королевских отпрысков, пришлось пройти через всю северо-восточную часть крепости. Коридоры пахли сыростью, несмотря на то, что её должно было выдувать через многочисленные щели рассохшихся оконных рам. По мере приближения к хозяйским покоям окружающая обстановка становилась роскошнее, изысканнее. На стенах висели старинные гобелены потерявшие от времени цвет. В некоторых местах вышивка порвалась вместе с ветхими полотнами. Кое-где сцены, изображенные на гобеленах, все еще можно было различить даже в полутьме коридоров, освещенных лишь неровным светом факела. Минувшее величие. Эта крепость давно распрощалась со своими лучшими днями.
Погружению в созерцание мрачных коридоров мешал страх быть погребенными под не внушающими доверия сводами.
Обходя очередную дыру в полу, принц как бы между делом заметил:
- Как не странно, крепость самое безопасное место в Ният-олль. Ночевать в лесу гораздо опаснее, я полагаю.
- Надеюсь, ночь не преподнесет неожиданностей. Куда-то же подевались предыдущие принцы.
Погрузившись в свои эмоции, я не заметила, как мы оказались на месте. Для меня был поразительным тот факт, что Эйрик умудряется ориентироваться в крепости, где ни разу не был. Мне не удалось бы запомнить столько переходов. Я не была уверена, что сумею выбраться в зал, из которого мы начали наш путь по чудом не рухнувшим помещениям старинной крепости.
Мы вышли в коридор нужного нам этажа. Эйрик открывал все двери подряд, надеясь отыскать комнаты, в которых можно остановиться на ночлег без риска для здоровья. Не сумев преодолеть любопытство, я заглянула в одну из комнат с презрением отвергнутую принцем. Да, незавидное зрелище: небольшая серая комната со сломанной кроватью, развалившимся очагом и частично обвалившимся оконным проемом. Если все хозяйские покои пребывают в подобной сохранности – проживание обещает быть аскетичным.
Эйрик прошелся по всем комнатам и выбрал две смежные.
- Ваши покои, атри, – иронично произнес принц. – Удобств нет, но зато есть крыша.
В предложенную комнату я входила с опаской. Нельзя сказать, что принц намеренно пытался мне досадить – из тех комнат, что мы уже посмотрели в хозяйском крыле, эта оказалась одной из самых приличных.
С тоской я взирала на свое временное жилище. Моя новая жизнь, подсунутая издевающейся судьбой, пошла по плану живописного кошмара. Мне никогда не хотелось никаких приключений, а тем более попасть в другой мир. Но согласно какому-то извращенному закону вселенной именно я не вовремя проходила мимо торгового центра, где принц искал себе спутницу для совместного посещения курорта «Спящие земли». Слоганом курорта стало неизменное: «Изводим королевских особ и несчастных иномирянок вот уже четыреста лет».
Выиграв бесплатную путевку, я попадаю не на полный пансион в окружении десятков слуг, где мне остается только томно вздыхать, сетуя на узкий корсет и многочисленные приемы, которые, конечно же, станут меня тяготить – ведь я не такая, как все. Нет, дорогая Ольга Сергеевна, тебя кинули на закланье туда, где нет никаких шансов даже выспаться: четырехсотлетняя кровать с ворохом обветшавшего тряпья нисколько не улучшала мое положение. Мне не становилось легче от того, что защитные чары не позволили постельному белью истлеть окончательно. Не было особого толка от плесневелых простыней впитавших вечный холод каменных стен и запах пыли.
- Я буду в соседней комнате, - раздался из-за спины голос принца. – Постарайся без лишней нужды не выходить из покоев.
Я вздрогнула. Погрузившись в свои невеселые мысли, на какое-то время я позабыла, что нахожусь в этом отвратительном месте не одна.
Принц прошелся по комнате и указал мне на маленькую дверь в стене:
- Дверь ведет в мою спальню. Сможешь найти меня там, если вдруг не сможешь спать одна. Спокойной ночи.
Он открыл маленькую дверку и шагнул в нее, оставив меня посреди большой неуютной комнаты в растрепанных чувствах.
Присев на край кровати я задумалась. Постаралась отбросить в сторону лишние эмоции. Очень хотелось продолжить жалеть себя, ведь кроме прекрасного дворца мне должен был достаться прекрасный принц для проживания в любви, горе и радости до самой нашей смерти. Принц был, и, пожалуй, прекрасный. Дожить до смерти вдвоем и умереть в один день тоже не составит особого труда. Но на пунктике «любовь» начинались проблемы. Собственно, я не могла сказать, что мне требовалась любовь Эйрика, но на обычное человеческое сочувствие и участие хотелось надеяться. Принц смотрел на меня большую часть времени равнодушным холодным взглядом. За короткий день, проведенный вместе, мы так и не сумели сблизиться хотя бы на миллиметр, общаясь только по необходимости. Даже сейчас, вместо того чтобы совместными усилиями подготовить места для ночлега, принц ушел в свою комнату, предпочитая оставить меня один на один с жуткой кроватью под обтрепанным балдахином и черной глоткой старинного очага.
Из-за приоткрытой двери ведущей в комнату принца полилась узкая полоска света. Затем послышался тихий треск и какая-то возня: Эйрик двигал мебель.
Я огляделась, раздумывая с чего бы начать обустройство. В углу, в противоположной стороне от комнаты принца, имелась еще одна незаметная дверь. Заглянув в нее, я обрадовалась: маленькая ванная комната. Радость оказалась недолгой – старинный кран над металлической лоханью провернулся относительно легко, но не расщедрился и на каплю воды, а больше в закутке не оказалось ничего полезного. Разве что ночная ваза, но ею я пользоваться не собиралась.
Пыль меня добьет. Решившись ночевать под крышей крепости, я перетрясла в коридоре старые одеяла, буквально расползающиеся под моими пальцами. Нельзя сказать, что стало значительно лучше. Балдахин с кровати стянула, добавив ему несколько дыр. Тяжелую ткань «страшный сон аллергика», кинула за дверь. На пол смотреть боялась – в виду отсутствия воды, я ничего сегодня не смогу с ним поделать. Обыскав все углы я не нашла даже облезлой метелки, чтобы подмести пол. В конце концов, подмела пол сухой тряпкой, найденной в массивном шкафу с останками роскошной женской одежды. Пол будто даже стал чище, а я однозначно грязнее. К концу уборки нос распух от пыли, а глаза начали слезиться. Ногти я умудрилась обломать. Психанув, бросила гиблые попытки сделать комнату чище. Не стоило даже начинать этот бесполезный труд. В сторону очага даже не смотрела, пообещав себе заняться им завтра – не хватало ещё ночью надышаться дымом и умереть. Хотя, возможно, пыль убьет меня быстрее.
Я легла на застеленную дурно пахнущим сырым одеялом кровать и зажмурилась. Надеюсь, произойдет чудо и очнусь я уже дома. Свернувшись клубочком, я думала свои невеселые мысли. Множество вопросов, которые хотелось задать Эйрику, кружились в моем приунывшем сознании.
Меня накрыл сон, даря избавление от тяжелой реальности. Рваный, беспокойный, он приближал новый день.
Ночью я замерзла до костей. Сжавшись, попыталась завернуться во влажное одеяло. Дыхание прерывалось, моя аллергия всё-таки настигла меня во сне. Сквозь затуманенное сознание я слышала злобные голоса:
…мяяясо, мяяясо, сссвежее…
Голоса то приближались, то отдалялись. Я скулила на своем ложе, моля не трогать меня, силясь проснуться. Голоса смилостивились и отступили, ограничившись осторожными прикосновениями к моему телу и недовольным шипением.
…Нечестно… не по правилам…. – шипели они обиженно. Убрались враждебные мерзкие голоса в предрассветных сумерках. Расплакавшись от облегчения, я заснула спокойным, хоть и тяжелым сном. Дыхание мое подводило меня. Кто-то коснулся моего лица, залитого слезами, и удушье прошло. Я погрузилась в мягкую темноту.
Кухня совсем не была похожа на ту, что я нарисовала у себя в голове. У дальней стены виднелось несколько огромных печей с плитами. Вдоль стены с высокими узкими окнами стояли массивные столы. Да, теперь они выглядели убого: дерево подгнило, ножки подломились, а столешницы печально прогнулись, являя миру щербатые края, вызывающе задранные вверх. Гвозди, которыми доски столешницы были прибиты к основанию, рассыпались, оставив на дереве ржавые следы.
Я осмотрела стену на которую падали прямоугольники света от оконных проемов. Здесь когда-то висели шкафы, давно рухнувшие вниз. Их бренные останки догнивали на полу.
Под ногами скрипел песок принесенный ветром в течение долгих десятилетий. Удивляло, что не было привычного для заброшенных мест мышиного помета: даже эти неприхотливые зверьки обходили проклятое место стороной. Конечно, не исключено, что кухня тоже защищена парочкой каких-нибудь заклятий. Сложно было отрицать, что сохранность крепости, стоявшей бесхозной четыре века, феноменальная. Строение нашпиговано магией как булки изюмом, без всякого сомнения.
Закончив печальное созерцание, я подошла к куче обломков предполагаемых шкафов и начала раскидывать трухлявые доски. Мне повезло – среди кучи хлама я нашла замечательное серебряное блюдо и два помятых бокала на высоких ножках. Видимо, в шкафу хранилась хозяйская посуда – сомневаюсь, что в каком-то из миров простой люд может позволить себе трапезничать на серебре.
Отвернувшись от кучи старинного добра, я обратила внимание на одну деталь, которая могла бы так и остаться незамеченной. В углу виднелся огромный таз из металла напоминающего бронзу. Сложив свои находки на пол, я подошла к посудине, потрогала руками гладкие округлые края. На дно мог бы спокойно сесть десятилетний ребенок, погрузившись в воду по пояс. Но самое замечательное открытие состояло в том, что на дне потемневшей ванны имелся слив, а из стены торчал короткий кран из похожего желтоватого металла.
Конечно же, я не могла просто так уйти, поэтому попыталась повернуть небольшой вентиль, напоминающий сидящую на цветке бабочку. Не тут-то было, ничего у меня не вышло.
Ольга Сергеевна – создание упрямое, поэтому возле одной из печей я отыскала ржавую кочергу, просунула сквозь кольцо вентиля и приложила силу, используя металлическое изделие как рычаг. Вентиль сдался и отлетел в сторону. За стеной послышался гул и недовольное урчание, но из крана не упало и капли жидкости. Конечно, откуда ей там взяться. Немного беспокоил нарастающий шум за стеной. Я приложила ухо к каменной кладке: гул приближался, а затем из крана хлынула вода, окатив меня грязной мутью с головы до ног.
С чувством выругавшись, я отскочила от металлической лохани. Не может здесь быть исправным водоснабжение, не может! Разве что, опять задействована какая-то магия.
Вода. Это же вода!
Я осторожно подошла и сунула палец под потерявшую напор мутную струю и быстро отдернула. Палец остался на месте и даже не изменил цвет. Осмелев, я попробовала несколько капель на вкус. Обычная вода, не самая приятная, но не хуже той, что текла из крана моей съемной городской квартиры.
Вентиль оказался испорчен безнадежно. Я бросила бесполезные попытки приладить его на место, собрала свои находки, наскоро сполоснула посуду, и, как нашкодившая кошка, направилась к дверному проему. Выходя из кухни, краем глаза заметила зеленые всполохи в топке одной из печей. Повернула голову и всмотрелась в закопченную темноту. Должно быть, привиделось. Пусть принц разбирается с вышедшими из строя коммуникациями и прочим. В конце концов, это его наследство.
В зале за время моего отсутствия ничего не изменилось, за исключением того, что сыра значительно поубавилось. Эйрик разрезал сыр на небольшие куски и теперь сосредоточенно поедал один кусок за другим. Я поставила блюдо на стол, взяла один из бокалов и налила вино. Меня не прельщала перспектива быть постоянно пьяной, поэтому я осторожно начала разговор про открытие сделанное мною в кухне:
- Будет неплохо, если ты заглянешь в кухню. Кажется, там кран сломался, – промямлила я и поспешила добавить. - Но не переживай, там есть слив, не думаю, что вода польется через край.
Принц чуть не подавился сыром. Мгновение он удивленно смотрел на меня, а затем, ничего не говоря, опрометью кинулся в сторону темного коридора.
Я за ним не пошла. Не хотелось снова слышать гневные восклицания в свой адрес. Думаю, за время вынужденного соседства я еще не раз их услышу.
Эйрик вернулся минут через пятнадцать, весь мокрый, но счастливый. Он уселся на стул и продолжил уничтожать сыр с пугающей сосредоточенностью. К тому времени я уже сумела преодолеть свою брезгливость и переложила сыр на большое блюдо. Он действительно оказался недурным на вкус, как и вино. Если бы я не видела своими глазами, как принц оживил молочный продукт, ни за чтобы не поверила, что нечто подобное возможно хотя бы в теории.
- Да, признаю, от тебя есть некоторая польза, – произнес принц, окинув меня одобрительным, чуть снисходительным взглядом. Я сжала кусок сыра, который собиралась отправить в рот. – Завидное упорство. Я отметил сорванную резьбу.
Так. Стоп. Меня сейчас так изощренно похвалили или отругали за испорченное имущество?
- Но теперь мы не умрем от жажды и не сопьемся, – мои щеки начинали гореть от нескольких глотков выдержанного напитка. - Вино необходимо разбавлять, оно слишком крепкое.
- Я проверил воду. Она вполне подходит для употребления.
Втайне я считала, что могу собой гордиться. Наверняка принц бы никогда и предположить не мог, что в четырехсотлетнем кране можно обнаружить воду. А я проверила. Недаром мой дедушка был геологом, научно-исследовательские гены предались и мне, пусть в небольшом объеме.
Глава 3
По моим ощущениям день еще должен был быть в самом разгаре, но серость за окном говорила об обратном. Еще никогда я так не жалела, что забыла надеть часы. Как по тучам без единого просвета понять который час? Сколько мы шли от портала до крепости? По словам принца – не больше часа. В крепости мы пробыли недолго, в этом я не сомневалась. Казалось, что время в проклятом месте бежало быстрее. Не исключено, что день здесь не наступал никогда: унылые серые сумерки тянулись все светлое время суток, плавно переходя в ночь.
Ужин-обед в присутствии принца прошел невероятно скучно. У меня было к Эйрику множество вопросов, но внезапно навалившаяся непреодолимая усталость отбила всё желание беседовать. Я с трудом держала голову, борясь с искушением уснуть прямо на столешнице. Эйрик тоже не стремился начинать беседу.
- Может, поищем место для ночевки, - невнятно пробормотала я. – Желательно, непродуваемое ветрами.
Эйрик отставил в сторону опустевший бокал.
- На третьем этаже, справа от восточной башни, когда-то располагались хозяйские покои. Они были защищены всевозможными чарами. Думаю, если мы и найдем сколь-нибудь пригодное место для ночевки, то только там. Иначе придется ночевать здесь.
Он указал на длинный стол.
Чтобы попасть в покои, предназначенные для королевских отпрысков, пришлось пройти через всю северо-восточную часть крепости. Коридоры пахли сыростью, несмотря на то, что её должно было выдувать через многочисленные щели рассохшихся оконных рам. По мере приближения к хозяйским покоям окружающая обстановка становилась роскошнее, изысканнее. На стенах висели старинные гобелены потерявшие от времени цвет. В некоторых местах вышивка порвалась вместе с ветхими полотнами. Кое-где сцены, изображенные на гобеленах, все еще можно было различить даже в полутьме коридоров, освещенных лишь неровным светом факела. Минувшее величие. Эта крепость давно распрощалась со своими лучшими днями.
Погружению в созерцание мрачных коридоров мешал страх быть погребенными под не внушающими доверия сводами.
Обходя очередную дыру в полу, принц как бы между делом заметил:
- Как не странно, крепость самое безопасное место в Ният-олль. Ночевать в лесу гораздо опаснее, я полагаю.
- Надеюсь, ночь не преподнесет неожиданностей. Куда-то же подевались предыдущие принцы.
Погрузившись в свои эмоции, я не заметила, как мы оказались на месте. Для меня был поразительным тот факт, что Эйрик умудряется ориентироваться в крепости, где ни разу не был. Мне не удалось бы запомнить столько переходов. Я не была уверена, что сумею выбраться в зал, из которого мы начали наш путь по чудом не рухнувшим помещениям старинной крепости.
Мы вышли в коридор нужного нам этажа. Эйрик открывал все двери подряд, надеясь отыскать комнаты, в которых можно остановиться на ночлег без риска для здоровья. Не сумев преодолеть любопытство, я заглянула в одну из комнат с презрением отвергнутую принцем. Да, незавидное зрелище: небольшая серая комната со сломанной кроватью, развалившимся очагом и частично обвалившимся оконным проемом. Если все хозяйские покои пребывают в подобной сохранности – проживание обещает быть аскетичным.
Эйрик прошелся по всем комнатам и выбрал две смежные.
- Ваши покои, атри, – иронично произнес принц. – Удобств нет, но зато есть крыша.
В предложенную комнату я входила с опаской. Нельзя сказать, что принц намеренно пытался мне досадить – из тех комнат, что мы уже посмотрели в хозяйском крыле, эта оказалась одной из самых приличных.
С тоской я взирала на свое временное жилище. Моя новая жизнь, подсунутая издевающейся судьбой, пошла по плану живописного кошмара. Мне никогда не хотелось никаких приключений, а тем более попасть в другой мир. Но согласно какому-то извращенному закону вселенной именно я не вовремя проходила мимо торгового центра, где принц искал себе спутницу для совместного посещения курорта «Спящие земли». Слоганом курорта стало неизменное: «Изводим королевских особ и несчастных иномирянок вот уже четыреста лет».
Выиграв бесплатную путевку, я попадаю не на полный пансион в окружении десятков слуг, где мне остается только томно вздыхать, сетуя на узкий корсет и многочисленные приемы, которые, конечно же, станут меня тяготить – ведь я не такая, как все. Нет, дорогая Ольга Сергеевна, тебя кинули на закланье туда, где нет никаких шансов даже выспаться: четырехсотлетняя кровать с ворохом обветшавшего тряпья нисколько не улучшала мое положение. Мне не становилось легче от того, что защитные чары не позволили постельному белью истлеть окончательно. Не было особого толка от плесневелых простыней впитавших вечный холод каменных стен и запах пыли.
- Я буду в соседней комнате, - раздался из-за спины голос принца. – Постарайся без лишней нужды не выходить из покоев.
Я вздрогнула. Погрузившись в свои невеселые мысли, на какое-то время я позабыла, что нахожусь в этом отвратительном месте не одна.
Принц прошелся по комнате и указал мне на маленькую дверь в стене:
- Дверь ведет в мою спальню. Сможешь найти меня там, если вдруг не сможешь спать одна. Спокойной ночи.
Он открыл маленькую дверку и шагнул в нее, оставив меня посреди большой неуютной комнаты в растрепанных чувствах.
Присев на край кровати я задумалась. Постаралась отбросить в сторону лишние эмоции. Очень хотелось продолжить жалеть себя, ведь кроме прекрасного дворца мне должен был достаться прекрасный принц для проживания в любви, горе и радости до самой нашей смерти. Принц был, и, пожалуй, прекрасный. Дожить до смерти вдвоем и умереть в один день тоже не составит особого труда. Но на пунктике «любовь» начинались проблемы. Собственно, я не могла сказать, что мне требовалась любовь Эйрика, но на обычное человеческое сочувствие и участие хотелось надеяться. Принц смотрел на меня большую часть времени равнодушным холодным взглядом. За короткий день, проведенный вместе, мы так и не сумели сблизиться хотя бы на миллиметр, общаясь только по необходимости. Даже сейчас, вместо того чтобы совместными усилиями подготовить места для ночлега, принц ушел в свою комнату, предпочитая оставить меня один на один с жуткой кроватью под обтрепанным балдахином и черной глоткой старинного очага.
Из-за приоткрытой двери ведущей в комнату принца полилась узкая полоска света. Затем послышался тихий треск и какая-то возня: Эйрик двигал мебель.
Я огляделась, раздумывая с чего бы начать обустройство. В углу, в противоположной стороне от комнаты принца, имелась еще одна незаметная дверь. Заглянув в нее, я обрадовалась: маленькая ванная комната. Радость оказалась недолгой – старинный кран над металлической лоханью провернулся относительно легко, но не расщедрился и на каплю воды, а больше в закутке не оказалось ничего полезного. Разве что ночная ваза, но ею я пользоваться не собиралась.
Пыль меня добьет. Решившись ночевать под крышей крепости, я перетрясла в коридоре старые одеяла, буквально расползающиеся под моими пальцами. Нельзя сказать, что стало значительно лучше. Балдахин с кровати стянула, добавив ему несколько дыр. Тяжелую ткань «страшный сон аллергика», кинула за дверь. На пол смотреть боялась – в виду отсутствия воды, я ничего сегодня не смогу с ним поделать. Обыскав все углы я не нашла даже облезлой метелки, чтобы подмести пол. В конце концов, подмела пол сухой тряпкой, найденной в массивном шкафу с останками роскошной женской одежды. Пол будто даже стал чище, а я однозначно грязнее. К концу уборки нос распух от пыли, а глаза начали слезиться. Ногти я умудрилась обломать. Психанув, бросила гиблые попытки сделать комнату чище. Не стоило даже начинать этот бесполезный труд. В сторону очага даже не смотрела, пообещав себе заняться им завтра – не хватало ещё ночью надышаться дымом и умереть. Хотя, возможно, пыль убьет меня быстрее.
Я легла на застеленную дурно пахнущим сырым одеялом кровать и зажмурилась. Надеюсь, произойдет чудо и очнусь я уже дома. Свернувшись клубочком, я думала свои невеселые мысли. Множество вопросов, которые хотелось задать Эйрику, кружились в моем приунывшем сознании.
Меня накрыл сон, даря избавление от тяжелой реальности. Рваный, беспокойный, он приближал новый день.
Ночью я замерзла до костей. Сжавшись, попыталась завернуться во влажное одеяло. Дыхание прерывалось, моя аллергия всё-таки настигла меня во сне. Сквозь затуманенное сознание я слышала злобные голоса:
…мяяясо, мяяясо, сссвежее…
Голоса то приближались, то отдалялись. Я скулила на своем ложе, моля не трогать меня, силясь проснуться. Голоса смилостивились и отступили, ограничившись осторожными прикосновениями к моему телу и недовольным шипением.
…Нечестно… не по правилам…. – шипели они обиженно. Убрались враждебные мерзкие голоса в предрассветных сумерках. Расплакавшись от облегчения, я заснула спокойным, хоть и тяжелым сном. Дыхание мое подводило меня. Кто-то коснулся моего лица, залитого слезами, и удушье прошло. Я погрузилась в мягкую темноту.
