не повторилась еще ни разу, - тихо заметил Грегори в тот вечер, когда Артур, находясь в предпоследней степени нетрезвости, вырвал у одного из приглашенных бардов лютню, грубо впихнул ее в руки герцогу Боде, с трудом уговоренного Морганой на дипломатическую встречу, и пьяно проревел:
-Игра-ай!
Моргана, бледная, как смерть, появилась в роковую минуту в зале, чтобы перевести дух. Увидев же выходку своего сводного братца, фея не стала сдерживаться.
-Сейчас я тебе сама сыграю! – пообещала она, вырывая несчастную лютню у герцога, и далее последовал самый настоящий спич, в котором Моргана объясняла так, чтобы понял «даже такой тупоголовый ублюдок старого плешивого осла», каких сил ей стоило привести почтенного Боде в Камелот и что «своими павлиньими слабостями такое ничтожество и слабак, каким к несчастью является некоторое отродье последней коронованной сволочи» он ей не испортит триумфа.
Выражений вообще было много. Жестикуляции тоже хватило. Боде впечатлился.
Следующим же утром почтенный гость подписал все предложенные Морганой бумаги и спросил, не хочет ли она приехать к нему в гости как-нибудь, навести в нем порядок? Получив же в ответ только тяжелый вздох, Боде удалился, но не направился в свои земли, а поехал в гости к принцу де Горру, где в лицах, артистично, изобразил перед Мелеагантом тот вечер. Лилиан только вздохнула, Мелеагант пожалел, что его там не было, а Уриен до боли стиснул кубок в руках…
-Скорее бы родился ребенок Кармелида, - мрачно подвел итог Мелеагант, заметив реакцию Уриена.
Иронично, что эта же фраза буквально вертелась на языке «Союза трех М» в Камелоте. Что до Марди – она совершенно растерялась, но ее чувства никто не брал в расчет. Она осталась вдруг без поддержки двора (а зачем обсуждать какую-то девицу, вышедшую из служанок, беременную от герцога, если недавно произошло кое-что интереснее?), без Кармелида (о его судьбе она вообще ничего не знала, а Агата ей не говорила ничего ясного), но с пристальным вниманием…еще и кого?
Моргана заходила к ней утром и вечером, почти, как часы. Марди однажды пожаловалась:
-Леди Моргана, вы являетесь слишком рано! Я еще в постели, Агата мне даже грелки еще не принесла!
Леди Моргана одарила Марди волчьим взглядом, но сдержалась и ласково отозвалась:
-Когда-нибудь ты поймешь, Марди, что ранний приход гораздо лучше позднего.
И более она с ней не заговаривала, являлась, спрашивала у Агаты, как ее состояние и если Марди пробовала заговорить сама, притворялась глухой.
-Вредная эта Моргана! – как-то поделилась Марди с единственным человеком, который был с нею рядом, с Агатой. – Мне не нравится, что она ко мне ходит!
-Она – хозяйка этого замка, милая! – Агата не теряла надежды на примирение Марди с Морганой, полагая, что ссориться вообще занятие дурное, а тут ещё…с кем ссориться, тоже было немаловажно.
-Ну и что? Она всего лишь сестра короля, но не королева, - Марди никак не хотела принимать одной простой истины: корона не определяла абсолютную власть, напротив, она издевательски полагала большую слабость, потому что король зависел от совета, народа, армии и богов. И каждая его позиция могла расшататься в любой момент, без предупреждения и даже видимой причины.
Монтессори заходил один раз в день, строго перед обедом, пожелать приятного аппетита и убедиться, что Марди ничего не нужно. Этот визит, если говорить откровенно, был самым привлекательным – Монтессори хранил безукоризненную вежливость и был по-настоящему обходительным человеком. Что до Мерлина – он появлялся вместе с вечерним визитом лекаря, но с самой Марди не заговаривал, он заговаривал с лекарем, желая узнать, как себя она чувствует, каковы его предположения по поводу предстоящих родов.
Иногда появлялся и сам король! Он обводил мутным взором покои Марди, пространно изъяснялся, и Марди вообще терялась в догадках, пытаясь выяснить, что происходит вокруг ее маленькой скромной персоны. Пыталась выяснить судьбу герцога, но Артур реагировал мрачно:
-Герцог? А…герцог.
И всё. Больше никто ничего не пояснял. Это, конечно, заставляло размышлять.
Между тем, судьба герцога Кармелида беспокоила и «союз трех М». Монтессори не выдержал, и спросил однажды прямо:
-Моргана, как мы поступим с герцогом Кармелидом?
-Я не знаю, - честно ответила фея, - он и подлец и нет. То есть, все-таки, да, но не настолько, чтобы казнить его вот так. Не думай, Монтессори, что я забыла о нем, нет, помню. Я действительно не знаю. Мне принесли полное собрание его деяний, все его битвы, интриги – все, что было вскрыто, и, знаешь, он необычный человек. Он и губитель, и спаситель. В битве при Андалузии, он, например, спас Гавейна и его отряд! Зато вот в следующей же битве с саксонцами при Луазоне, он загубил половину отряда… и так на каждом шагу, на каждом!
-Но мы не можем держать его в тюрьме постоянно! – напомнил Монтессори. – Он герцог, пусть и его земли…не его. И даже не его дочери. Что делать? Казнить нельзя, оставлять тоже…
-Побить бы его кнутом, да сплавить в деревню! – в сердцах воскликнула Моргана и обхватила себя за голову, - боги, как болит голова…
Ланселот не знал, какой будет встреча с принцем де Горром. По факту, ничего дурного между ними не было, более того – его названная сестра была теперь женою принца, а это что-то да значило, с другой стороны… Ланселот уже не был ни в чем уверен. Если верить собственным глазам, а рыцарь им верил, Гвиневра тоже боялась не меньше его и тогда он храбрился.
Встреча вышла…неподражаемой.
Уже на подъезде к герцогству, когда Гвиневра совсем поникла, понимая, как жестоко провернула ее судьбу жизнь, понимая, как теперь ухудшилось ее положение – она понимала это и раньше, конечно, но тогда, в Камелоте, она едва-едва ускользнула от смерти, а теперь, видя же перед собою, свое родовое поместье, которое, впрочем, уже не принадлежало ей, Гвиневра ощутила серую тоску в сердце. Не обошлось и без тревоги.
Хотя приезд ее обставили более менее прилично и даже празднично. Присутствовал почти весь народ, принадлежавший герцогству, ленты вились в воздухе, а замок украсили родовым флагом Кармелида… когда же повозка остановилась, им открыли дверь…
-Надо идти, - тихо промолвил Ланселот, сжимая ее руку.
Вышли. Ступили на землю, и чужую, и родную одновременно и народ возликовал, словно встречал не павших короля и рыцаря, а триумфаторов. Ланселот с ужасом представил, какими методами Мелеагант вызвал эту радость у людей, как он их убеждал, как уговаривал… впрочем, он сделал это! Сделал, хотя, был и не обязан ни спасать их, ни уж тем более, организовывать такой прием.
Что до самого принца – он стоял со своей свитой у замка, возвышаясь на специальной трибуне, установленной для лучшего обзора. По левую руку стояла и бледная, но слабо улыбающаяся Лилиан и именно ее присутствие, почему-то вдруг успокоило Гвиневру. Она сделала несколько шагов вперед, слегка склонив голову вперед. По правую руку от принца стоял и граф Уриен Мори – он никак не изменился, если не считать какого-то странного блеска в его взоре…
Идти было тяжело, пусть дорога была не такой уж и длинной, но все же – каждый шаг давался с огромным трудом, словно ноги налились свинцом, а земля тянула в свои объятия. Мелеагант и его свита не сделали навстречу им и шагу – правильно, нужно сразу расставить значения, показать нынешнее положение дел.
-Герцогиня Кармелид, рыцарь Ланселот, - Мелеагант кивнул обоим, приветствовал легкой усмешкой, - я рад приветствовать вас здесь. Мою жену – Лилиан, вы, должно быть, знаете. Как и графа Уриена. Ваш управляющий…граф Шенье. Он временно, конечно…
Мелеагант замялся, быстро глянул на своего верного слугу, оба, очевидно, не испытывали энтузиазма.
Гвиневра решила тоже расставить все значения:
-Ваше высочество, - ее голос дрожал, но держалась она очень строго, не позволяя себе распасться на десятки мелких осколков, - принц де Горр, я ценю вашу услугу, но я хочу, чтобы вы знали – я не позволю собою помыкать. Я вам не раба!
Принц рассмеялся – добродушно, вроде бы, но в глазах мелькнуло почти настоящее темное удовольствие:
-Ваше…вернее, уже не ваше, величество, я не вижу причины помыкать вами, Гвиневра. Во-первых, это изначально не в моей природе, я не ваш отец. Во-вторых… какая уже от вас польза? Живите, хватит – у вас была попытка, вы ее провалили. Живите теперь так, как есть.
-Давайте, пройдем в замок, - предложила Лилиан, которая разделяла сердцем слова принца, но не могла смириться с тем, что звучало это грубо.
В замке был приготовлен пир. Атмосфера разряжалась понемногу. Лилиан, решив, что сдерживаться больше не стоит, порывисто обняла Ланселота и…одновременно с этим слегка ударила его в плечо:
-Как ты так мог? – возмутилась она.
-Обожаю, когда она ругается не на меня, - не удержался принц, и Лилиан ответила, не оборачиваясь:
-До тебя дойдет! Нет, ну как ты мог? А если бы Артур тебя убил?! А если бы…
Гвиневра стояла, обхватив себя руками за плечи, чувствуя себя лишней. Снова. Граф Уриен тихо подошел к ней и предложил ей присесть, пока Лилиан выговаривала Ланселоту, а тот только отшучивался:
-Пройдите, Гвиневра, к столу, вы устали с дороги.
Она покорилась. Теперь она всему была покорна.
-Как там…Лея? – Уриен чувствовал себя неловко, Мелеагант, услышал его вопрос, обернулся и фыркнул, но не сдал истинного вопроса Уриена.
-У нее все хорошо, - прошептала Гвиневра, Ланселот сел рядом с нею, сжал ее руку, и она поняла, наконец, что ничего больше плохого с нею не будет, и когда это осознание коснулось ее души, когда тепло понемногу разлилось внутри нее, она добавила уже громче и смелее, - ее муж очень ее любит и заботится о ней.
-Хорошо, - одобрил Уриен. – Лилиан, да хватит уже возмущаться! Артур не убийца и не безумец. К тому же – там… ему не дадут убить Ланселота.
-Я сама его убью, - пообещала Лилиан, но не сдержалась, улыбнулась, - теперь все будет хорошо. Правда…
-Граф, - Ланселот усмехнулся, он понемногу тоже осваивался в новой для него реальности, он уже научился адаптироваться к новым условиям, научился давно, - полагаю, что вы хотите спросить не совсем о Лее, а о Моргане.
-Да не то, чтобы…- Уриен смутился, - но если ты так хочешь, Ланселот, расскажи и о ней.
-Да, расскажи, пожалуйста, как она справляется, - поддержал Мелеагант, сделав знак поварам, что можно приносить дополнительные блюда и приборы.
-Она справляется, - ответил Ланселот, - а это главное. Она несчастна. Это тоже главное.
-Она любит Артура?- напрямик спросил граф.
-Граф, - Ланселот вздохнул, - я честно скажу, что она привязана к нему. Ожжет быть, у нее и есть к нему любовь, которую король своими поступками, сжигает. Она не позволит себе…терпеть. И я скажу честно вновь, что я предпочитаю для Морганы партию более достойную, чем…сын Утера.
-Он был моим мужем,- тихо напомнила Гвиневра, - не говори так о нем. Я благодарна ему. Как бы ни было.
-Придется нам обсудить гадкость короля позже, - Мелеагант легко разрядил обстановку, - оленину рекомендую, она сегодня удалась особенно – мягкое мясо, в сочных травах – прекрасный выбор к фландрийскому вину!
Моргана заявилась в обычный свой вечер к Марди с теми же целями, но в этот раз всё пошло не по плану.
-Леди Моргана, я хочу поговорить, - быстро заметила Марди, сегодня ей слегка нездоровилось. Целители говорили, что это обычная реакция на скорое разрешение от бремени и не стоит беспокоиться, на что Моргана напомнила, что, если что, спросит с них за смерть ребенка. До самой Марди ей, если честно, не было дела. Своим поведением, своей глупостью, Марди растеряла всякое сочувствие в глазах Морганы.
-Говори, - дозволила Моргана, но на предложение Агаты присесть к постели Марди, отказалась, оставшись стоять, показывая, таким образом, что не готова к долгому разговору.
-Леди Моргана, вам ведь нужен мой ребенок? – напрямик спросила девушка. – Вам, королю, Мерлину…
Скрывать не было смысла. Что могла сделать эта глупая девочка?
-Да, - ответила фея, - и даже Кармелиду был нужен только ребенок, не смей думать о нем хорошо.
Марди помолчала, обдумывая ответ, но вновь промолвила:
-Леди Моргана… вы заберете его у меня?
-Да, - она не стала лгать, для верности даже кивнула.
-Как вы смеете? – Марди не удержалась от вскрика, ее лицо исказилось гримасой боли, похоже, ей стало чуть-чуть дурнее, от услышанного. – Как вы…
-Смеем, - жестко сказала Моргана, - поверь, мы смеем. Ты не знаешь нашей цели, но она велика. Он будет жить, как король…
-А что будет со мной? – Марди откинулась на подушки, крупный пот каплями стекал по ее лбу. – Убьете?
-Зачем? – искренне удивилась Моргана, - отправим подальше, или выдадим замуж и отправим подальше. Партию найдем достойную. Живи, дальше живи.
-И…- Марди слегка застонала, ее рука легла на живот.
-Я вызову целителя, - испугалась Агата и мгновенно выскочила в коридор.
-И, - продолжила Марди, - как вы… будете жить? Вы разлучите мать и дитя… как же я вас ненавижу. Всех вас ненавижу.
Агата вбежала с целителем, и Моргана была избавлена от необходимости ответа. Нет, ей не было жаль Марди, совсем не жаль. Но было…неприятно. Она полагала, что с ней поговорит Мерлин, убедит, что им ее ребенок нужнее, что она не имеет права на кровь Кармелида, но нет, не вышло. Случай заставил именно Моргану разоблачить неожиданное внимание к персоне Марди.
-Почему у нас такой замок?- спросил Артур, когда Моргана вошла к нему в покои.
-Чего? – она даже от неожиданности остановилась, глядя на Артура с удивлением и почти забыв о том, зачем пришла, - чего?
Артур сидел на полу, в окружении каких-то огрызков, помятых пергаментных свитков, держа в руках кубок со стекающими по нему каплями вина.
-Почему у нас такой замок? – упрямо повторил он, и отхлебнул из кубка с шумом, да так, что вино немного потекло по его подбородку и по полурастегнутой рубахе, которая итак была уже не первой свежести и вида.
-Какой? – Моргана искренне не понимала. – Какой у нас замок?
-Почему он такой…прямой? – Артур отставил кубок в сторону и поманил ее пальцем к себе, и обалдевшая Моргана присела рядом с ним на полу, стараясь не залезть ногою или рукою в какую-нибудь тарелку или…чернильницу.
-Чего? – она даже замерла, не выправив платье для удобства, услышав ответ короля, - какой?
-Прямой! – Артур вскочил, его взор горел, - смотри! Смотри!
Он принялся быстро расхаживать и бурно размахивать руками:
-Смотри, - убеждал он и вдруг указал на стены, - они прямые. Коридоры у нас прямые, стены у нас прямые…
-Артур, - Моргана поморщилась, словно бы от боли, - не знаю, что ты придумал, но я хочу поговорить. Я думаю, как бы поступить с Кармелидом…
-Но! – Артур повысил голос, он не пытался даже вникнуть в ее слова, - я нашел решение! Круг! У нас будут теперь круглые стены, круглые комнаты…круглый город…
Моргане захотелось выпить. Прямо горло зачесалось от этого желания, а взор начал обшаривать комнату на предмет наличия вина.
-Круглый, ты понимаешь? – Артур упал перед нею на колени, заставил ее взглянуть на себя и указал рукой на окно, - оно будет круглым, комнаты будут круглыми…
-Игра-ай!
Моргана, бледная, как смерть, появилась в роковую минуту в зале, чтобы перевести дух. Увидев же выходку своего сводного братца, фея не стала сдерживаться.
-Сейчас я тебе сама сыграю! – пообещала она, вырывая несчастную лютню у герцога, и далее последовал самый настоящий спич, в котором Моргана объясняла так, чтобы понял «даже такой тупоголовый ублюдок старого плешивого осла», каких сил ей стоило привести почтенного Боде в Камелот и что «своими павлиньими слабостями такое ничтожество и слабак, каким к несчастью является некоторое отродье последней коронованной сволочи» он ей не испортит триумфа.
Выражений вообще было много. Жестикуляции тоже хватило. Боде впечатлился.
Следующим же утром почтенный гость подписал все предложенные Морганой бумаги и спросил, не хочет ли она приехать к нему в гости как-нибудь, навести в нем порядок? Получив же в ответ только тяжелый вздох, Боде удалился, но не направился в свои земли, а поехал в гости к принцу де Горру, где в лицах, артистично, изобразил перед Мелеагантом тот вечер. Лилиан только вздохнула, Мелеагант пожалел, что его там не было, а Уриен до боли стиснул кубок в руках…
-Скорее бы родился ребенок Кармелида, - мрачно подвел итог Мелеагант, заметив реакцию Уриена.
Иронично, что эта же фраза буквально вертелась на языке «Союза трех М» в Камелоте. Что до Марди – она совершенно растерялась, но ее чувства никто не брал в расчет. Она осталась вдруг без поддержки двора (а зачем обсуждать какую-то девицу, вышедшую из служанок, беременную от герцога, если недавно произошло кое-что интереснее?), без Кармелида (о его судьбе она вообще ничего не знала, а Агата ей не говорила ничего ясного), но с пристальным вниманием…еще и кого?
Моргана заходила к ней утром и вечером, почти, как часы. Марди однажды пожаловалась:
-Леди Моргана, вы являетесь слишком рано! Я еще в постели, Агата мне даже грелки еще не принесла!
Леди Моргана одарила Марди волчьим взглядом, но сдержалась и ласково отозвалась:
-Когда-нибудь ты поймешь, Марди, что ранний приход гораздо лучше позднего.
И более она с ней не заговаривала, являлась, спрашивала у Агаты, как ее состояние и если Марди пробовала заговорить сама, притворялась глухой.
-Вредная эта Моргана! – как-то поделилась Марди с единственным человеком, который был с нею рядом, с Агатой. – Мне не нравится, что она ко мне ходит!
-Она – хозяйка этого замка, милая! – Агата не теряла надежды на примирение Марди с Морганой, полагая, что ссориться вообще занятие дурное, а тут ещё…с кем ссориться, тоже было немаловажно.
-Ну и что? Она всего лишь сестра короля, но не королева, - Марди никак не хотела принимать одной простой истины: корона не определяла абсолютную власть, напротив, она издевательски полагала большую слабость, потому что король зависел от совета, народа, армии и богов. И каждая его позиция могла расшататься в любой момент, без предупреждения и даже видимой причины.
Монтессори заходил один раз в день, строго перед обедом, пожелать приятного аппетита и убедиться, что Марди ничего не нужно. Этот визит, если говорить откровенно, был самым привлекательным – Монтессори хранил безукоризненную вежливость и был по-настоящему обходительным человеком. Что до Мерлина – он появлялся вместе с вечерним визитом лекаря, но с самой Марди не заговаривал, он заговаривал с лекарем, желая узнать, как себя она чувствует, каковы его предположения по поводу предстоящих родов.
Иногда появлялся и сам король! Он обводил мутным взором покои Марди, пространно изъяснялся, и Марди вообще терялась в догадках, пытаясь выяснить, что происходит вокруг ее маленькой скромной персоны. Пыталась выяснить судьбу герцога, но Артур реагировал мрачно:
-Герцог? А…герцог.
И всё. Больше никто ничего не пояснял. Это, конечно, заставляло размышлять.
Между тем, судьба герцога Кармелида беспокоила и «союз трех М». Монтессори не выдержал, и спросил однажды прямо:
-Моргана, как мы поступим с герцогом Кармелидом?
-Я не знаю, - честно ответила фея, - он и подлец и нет. То есть, все-таки, да, но не настолько, чтобы казнить его вот так. Не думай, Монтессори, что я забыла о нем, нет, помню. Я действительно не знаю. Мне принесли полное собрание его деяний, все его битвы, интриги – все, что было вскрыто, и, знаешь, он необычный человек. Он и губитель, и спаситель. В битве при Андалузии, он, например, спас Гавейна и его отряд! Зато вот в следующей же битве с саксонцами при Луазоне, он загубил половину отряда… и так на каждом шагу, на каждом!
-Но мы не можем держать его в тюрьме постоянно! – напомнил Монтессори. – Он герцог, пусть и его земли…не его. И даже не его дочери. Что делать? Казнить нельзя, оставлять тоже…
-Побить бы его кнутом, да сплавить в деревню! – в сердцах воскликнула Моргана и обхватила себя за голову, - боги, как болит голова…
***
Ланселот не знал, какой будет встреча с принцем де Горром. По факту, ничего дурного между ними не было, более того – его названная сестра была теперь женою принца, а это что-то да значило, с другой стороны… Ланселот уже не был ни в чем уверен. Если верить собственным глазам, а рыцарь им верил, Гвиневра тоже боялась не меньше его и тогда он храбрился.
Встреча вышла…неподражаемой.
Уже на подъезде к герцогству, когда Гвиневра совсем поникла, понимая, как жестоко провернула ее судьбу жизнь, понимая, как теперь ухудшилось ее положение – она понимала это и раньше, конечно, но тогда, в Камелоте, она едва-едва ускользнула от смерти, а теперь, видя же перед собою, свое родовое поместье, которое, впрочем, уже не принадлежало ей, Гвиневра ощутила серую тоску в сердце. Не обошлось и без тревоги.
Хотя приезд ее обставили более менее прилично и даже празднично. Присутствовал почти весь народ, принадлежавший герцогству, ленты вились в воздухе, а замок украсили родовым флагом Кармелида… когда же повозка остановилась, им открыли дверь…
-Надо идти, - тихо промолвил Ланселот, сжимая ее руку.
Вышли. Ступили на землю, и чужую, и родную одновременно и народ возликовал, словно встречал не павших короля и рыцаря, а триумфаторов. Ланселот с ужасом представил, какими методами Мелеагант вызвал эту радость у людей, как он их убеждал, как уговаривал… впрочем, он сделал это! Сделал, хотя, был и не обязан ни спасать их, ни уж тем более, организовывать такой прием.
Что до самого принца – он стоял со своей свитой у замка, возвышаясь на специальной трибуне, установленной для лучшего обзора. По левую руку стояла и бледная, но слабо улыбающаяся Лилиан и именно ее присутствие, почему-то вдруг успокоило Гвиневру. Она сделала несколько шагов вперед, слегка склонив голову вперед. По правую руку от принца стоял и граф Уриен Мори – он никак не изменился, если не считать какого-то странного блеска в его взоре…
Идти было тяжело, пусть дорога была не такой уж и длинной, но все же – каждый шаг давался с огромным трудом, словно ноги налились свинцом, а земля тянула в свои объятия. Мелеагант и его свита не сделали навстречу им и шагу – правильно, нужно сразу расставить значения, показать нынешнее положение дел.
-Герцогиня Кармелид, рыцарь Ланселот, - Мелеагант кивнул обоим, приветствовал легкой усмешкой, - я рад приветствовать вас здесь. Мою жену – Лилиан, вы, должно быть, знаете. Как и графа Уриена. Ваш управляющий…граф Шенье. Он временно, конечно…
Мелеагант замялся, быстро глянул на своего верного слугу, оба, очевидно, не испытывали энтузиазма.
Гвиневра решила тоже расставить все значения:
-Ваше высочество, - ее голос дрожал, но держалась она очень строго, не позволяя себе распасться на десятки мелких осколков, - принц де Горр, я ценю вашу услугу, но я хочу, чтобы вы знали – я не позволю собою помыкать. Я вам не раба!
Принц рассмеялся – добродушно, вроде бы, но в глазах мелькнуло почти настоящее темное удовольствие:
-Ваше…вернее, уже не ваше, величество, я не вижу причины помыкать вами, Гвиневра. Во-первых, это изначально не в моей природе, я не ваш отец. Во-вторых… какая уже от вас польза? Живите, хватит – у вас была попытка, вы ее провалили. Живите теперь так, как есть.
-Давайте, пройдем в замок, - предложила Лилиан, которая разделяла сердцем слова принца, но не могла смириться с тем, что звучало это грубо.
В замке был приготовлен пир. Атмосфера разряжалась понемногу. Лилиан, решив, что сдерживаться больше не стоит, порывисто обняла Ланселота и…одновременно с этим слегка ударила его в плечо:
-Как ты так мог? – возмутилась она.
-Обожаю, когда она ругается не на меня, - не удержался принц, и Лилиан ответила, не оборачиваясь:
-До тебя дойдет! Нет, ну как ты мог? А если бы Артур тебя убил?! А если бы…
Гвиневра стояла, обхватив себя руками за плечи, чувствуя себя лишней. Снова. Граф Уриен тихо подошел к ней и предложил ей присесть, пока Лилиан выговаривала Ланселоту, а тот только отшучивался:
-Пройдите, Гвиневра, к столу, вы устали с дороги.
Она покорилась. Теперь она всему была покорна.
-Как там…Лея? – Уриен чувствовал себя неловко, Мелеагант, услышал его вопрос, обернулся и фыркнул, но не сдал истинного вопроса Уриена.
-У нее все хорошо, - прошептала Гвиневра, Ланселот сел рядом с нею, сжал ее руку, и она поняла, наконец, что ничего больше плохого с нею не будет, и когда это осознание коснулось ее души, когда тепло понемногу разлилось внутри нее, она добавила уже громче и смелее, - ее муж очень ее любит и заботится о ней.
-Хорошо, - одобрил Уриен. – Лилиан, да хватит уже возмущаться! Артур не убийца и не безумец. К тому же – там… ему не дадут убить Ланселота.
-Я сама его убью, - пообещала Лилиан, но не сдержалась, улыбнулась, - теперь все будет хорошо. Правда…
-Граф, - Ланселот усмехнулся, он понемногу тоже осваивался в новой для него реальности, он уже научился адаптироваться к новым условиям, научился давно, - полагаю, что вы хотите спросить не совсем о Лее, а о Моргане.
-Да не то, чтобы…- Уриен смутился, - но если ты так хочешь, Ланселот, расскажи и о ней.
-Да, расскажи, пожалуйста, как она справляется, - поддержал Мелеагант, сделав знак поварам, что можно приносить дополнительные блюда и приборы.
-Она справляется, - ответил Ланселот, - а это главное. Она несчастна. Это тоже главное.
-Она любит Артура?- напрямик спросил граф.
-Граф, - Ланселот вздохнул, - я честно скажу, что она привязана к нему. Ожжет быть, у нее и есть к нему любовь, которую король своими поступками, сжигает. Она не позволит себе…терпеть. И я скажу честно вновь, что я предпочитаю для Морганы партию более достойную, чем…сын Утера.
-Он был моим мужем,- тихо напомнила Гвиневра, - не говори так о нем. Я благодарна ему. Как бы ни было.
-Придется нам обсудить гадкость короля позже, - Мелеагант легко разрядил обстановку, - оленину рекомендую, она сегодня удалась особенно – мягкое мясо, в сочных травах – прекрасный выбор к фландрийскому вину!
***
Моргана заявилась в обычный свой вечер к Марди с теми же целями, но в этот раз всё пошло не по плану.
-Леди Моргана, я хочу поговорить, - быстро заметила Марди, сегодня ей слегка нездоровилось. Целители говорили, что это обычная реакция на скорое разрешение от бремени и не стоит беспокоиться, на что Моргана напомнила, что, если что, спросит с них за смерть ребенка. До самой Марди ей, если честно, не было дела. Своим поведением, своей глупостью, Марди растеряла всякое сочувствие в глазах Морганы.
-Говори, - дозволила Моргана, но на предложение Агаты присесть к постели Марди, отказалась, оставшись стоять, показывая, таким образом, что не готова к долгому разговору.
-Леди Моргана, вам ведь нужен мой ребенок? – напрямик спросила девушка. – Вам, королю, Мерлину…
Скрывать не было смысла. Что могла сделать эта глупая девочка?
-Да, - ответила фея, - и даже Кармелиду был нужен только ребенок, не смей думать о нем хорошо.
Марди помолчала, обдумывая ответ, но вновь промолвила:
-Леди Моргана… вы заберете его у меня?
-Да, - она не стала лгать, для верности даже кивнула.
-Как вы смеете? – Марди не удержалась от вскрика, ее лицо исказилось гримасой боли, похоже, ей стало чуть-чуть дурнее, от услышанного. – Как вы…
-Смеем, - жестко сказала Моргана, - поверь, мы смеем. Ты не знаешь нашей цели, но она велика. Он будет жить, как король…
-А что будет со мной? – Марди откинулась на подушки, крупный пот каплями стекал по ее лбу. – Убьете?
-Зачем? – искренне удивилась Моргана, - отправим подальше, или выдадим замуж и отправим подальше. Партию найдем достойную. Живи, дальше живи.
-И…- Марди слегка застонала, ее рука легла на живот.
-Я вызову целителя, - испугалась Агата и мгновенно выскочила в коридор.
-И, - продолжила Марди, - как вы… будете жить? Вы разлучите мать и дитя… как же я вас ненавижу. Всех вас ненавижу.
Агата вбежала с целителем, и Моргана была избавлена от необходимости ответа. Нет, ей не было жаль Марди, совсем не жаль. Но было…неприятно. Она полагала, что с ней поговорит Мерлин, убедит, что им ее ребенок нужнее, что она не имеет права на кровь Кармелида, но нет, не вышло. Случай заставил именно Моргану разоблачить неожиданное внимание к персоне Марди.
***
-Почему у нас такой замок?- спросил Артур, когда Моргана вошла к нему в покои.
-Чего? – она даже от неожиданности остановилась, глядя на Артура с удивлением и почти забыв о том, зачем пришла, - чего?
Артур сидел на полу, в окружении каких-то огрызков, помятых пергаментных свитков, держа в руках кубок со стекающими по нему каплями вина.
-Почему у нас такой замок? – упрямо повторил он, и отхлебнул из кубка с шумом, да так, что вино немного потекло по его подбородку и по полурастегнутой рубахе, которая итак была уже не первой свежести и вида.
-Какой? – Моргана искренне не понимала. – Какой у нас замок?
-Почему он такой…прямой? – Артур отставил кубок в сторону и поманил ее пальцем к себе, и обалдевшая Моргана присела рядом с ним на полу, стараясь не залезть ногою или рукою в какую-нибудь тарелку или…чернильницу.
-Чего? – она даже замерла, не выправив платье для удобства, услышав ответ короля, - какой?
-Прямой! – Артур вскочил, его взор горел, - смотри! Смотри!
Он принялся быстро расхаживать и бурно размахивать руками:
-Смотри, - убеждал он и вдруг указал на стены, - они прямые. Коридоры у нас прямые, стены у нас прямые…
-Артур, - Моргана поморщилась, словно бы от боли, - не знаю, что ты придумал, но я хочу поговорить. Я думаю, как бы поступить с Кармелидом…
-Но! – Артур повысил голос, он не пытался даже вникнуть в ее слова, - я нашел решение! Круг! У нас будут теперь круглые стены, круглые комнаты…круглый город…
Моргане захотелось выпить. Прямо горло зачесалось от этого желания, а взор начал обшаривать комнату на предмет наличия вина.
-Круглый, ты понимаешь? – Артур упал перед нею на колени, заставил ее взглянуть на себя и указал рукой на окно, - оно будет круглым, комнаты будут круглыми…
