-Значит, с морсом? – издевательски поинтересовалась фея, чем заслужила тяжелый взгляд от целительницы. – Погоди, я запишу.
-Моргана, ты понимаешь, что твой организм на нервной почве с ума сходит? – Лилиан не стала отвечать на насмешки Морганы. – Ты не спишь, ты не ешь, ты много нервничаешь.
-Я? – Моргана захохотала, безумно и дико. – Откуда у меня нервы? Что ты…
Она смеялась и смеялась, даже когда по щекам потекли слезы.
Ланселот вернулся быстро с корзинкой припасов.
-Кухарка новая, - сообщил он, - я принес тут…всякого.
-Значит так, дети мои! – Лилиан глубоко вздохнула, - Моргана, я не собираюсь бегать за тобой по замку и уговаривать принять лекарство или поесть, у меня дел хватает!
-Какие лекарства? – быстро спросил Ланселот, уже предвидя, как будет уговаривать Моргану принять какую-нибудь настойку.
-Что? – Лилиан обернулась. – А?
-У тебя нет времени, у меня есть, скажи, чем её поить – она не в стоянии тебя воспринимать, - разъяснил Ланселот спокойно.
Лилиан помолчала с минуту, наверное, пытаясь понять, можно ли доверять Ланселоту подобную миссию, но наконец, решила, что лучшей кандидатуры не предвидится, и начала:
-Вот это, - указала на флакончик ядовито-зеленого стекла, - принимать перед пищей, потому что она не ела нормально уже…да кто ее знает, сколько. По две капли, понял?
-Понял, - Ланселот коротко взглянул на Моргану, убедился, что она в прострации, и продолжил слушать.
-Вот это перед сном, по одной ложке для сна. С водой. Не с вином, не с элем, не с медовухой…черт, кажется, я уже говорила это…
***
Гвиневра затаилась. Она знала, что грядет торжество, сравнимое по значимости и жестокости души только с кровавыми идеями Нерона. Она понимала, что Мелеагант, засадив её в своеобразную тюрьму замка, лишив титула королевы и объявив жертвой Артура, не только спас, но и уязвил самолюбие.
А что хуже – он навсегда отнял у нее возможность быть счастливой до конца.
Гвиневра знала, что каждый раз, целуя Ланселота, она будет думать о том, что предала Артура, что заставила его пройти путь бесчестия одного, сама же, обратившись в один миг жертвою. Она понимала, что засыпая по ночам, будет просыпаться в глубокой темноте и ясно видеть укор во взгляде Луны.
Гвиневра уже колебалась, может ли она жить в бесчестии и дышать тем же воздухом, что и дышит Артур, чья судьба сейчас была для нее загадкой. Странные мысли роились в ее голове, начиная от самоубийства и заканчивая убийством…
Но она знала и то, что Мелеагант знал её саму куда лучше, чем она себя знала, и что он точно рассчитал всё. насколько случайно возвышение Ланселота? А насколько случайно милосердие над Морганой и Мордредом? И, наконец, возвращение Леи?
Лея, кстати, ходила довольно мрачная, зато была теперь рядом с Гвиневрой, разбавляя их скорбный дуэт с леди Тамлин. Гвиневра научилась угадывать скорбь за печатями ежедневных масок за последние пару дней. Прошедшие в кровавой пыли и всё ещё звучащие вскриками умирающей леди Вивьен…
Гвиневра научилась понимать скорбь и приперла-таки Лею к стенке, требуя рассказать ей, своей названной сестре по несчастью всё, что лежит у нее на душе.
Тот, кто хорошо знал Лею, увидел бы в глазах её бесноватый огонек, в котором все кричало безумным:
-Да скажи ты ей, что вы родные…по отцу!
Но Гвиневра не все научилась читать и она не заметила, как бесноватость сменилась покорностью.
Зато леди Тамлин, более искушенная в жизни, интригах и бесноватости, прочла нечто большее в глазах Ли, но тактично об этом умолчала, не имея сил на то, чтобы оставлять в прошлом свои игрища по плетению хитрых паутин и созданию чужими руками комбинаций, в которых можно выживать.
У Леди Тамлин был ещё брат – Гифлет, который не желал знать сестру, но явно нуждался в ее помощи, особенно когда не было покровителя в лице Уриена и Артура тоже не было. Был Мелеагант – беспощадный и жестокий, который явно не станет терпеть такого безнадежного рыцаря, как Гифлет и вышвырнет его прочь, оставив милостями.
А в замке так хорошо! Теперь в нем может пойти иная жизнь. Нужно объявлять всем и каждому о том, что она, Тамлин – жертва Артура и что она преданна короне, и тогда, быть может, ей отведут уголочек в новой кормушке, главное – удержаться.
Но ютиться в уголке не хочется, когда начинаешь свой путь во второй раз. Она уже подобралась к королеве и все рухнуло. К Лилиан – этой целительнице, не подобраться, как к служанке, есть вариант – очаровать самого Мелеаганта, но это будет слишком очевидно, да и…трусила Тамлин отчаянно, от его тяжелого и всезнающего будто бы, взгляда.
Выходило, что если нельзя пустить в ход женскую соблазнительность и обаяние для Лилиан, нужно было включить мозг и предоставить Мелеаганту какую-то информацию, чтобы он понял, какая Тамлин полезная и что ее нужно держать подле себя и баловать…
Вот и затаилась леди Тамлин, ожидая чуда и веря в то, что фортуна еще полюбит её упорство.
Но Лея и не думала прятаться от Гвиневры всерьез. Собравшись с духом, она выложила в ее присутствии и присутствии Тамлин, что беременна от Артура и даже поделилась планом Лилиан.
-Гвиневра, если ты возьмешь меня к себе служанкой…
-Конечно, возьму! народ может считать, что это мой сын! – Гвиневра даже обрадовалась перспективе того, что лея будет с нею, а по новому дому, в котором будет, наконец, ютится её маленькое, осколочное счастье, будет еще одна жизнь.- Я воспитаю…мы воспитаем его все.
Лея взглянула на леди Тамлин.
-Она поедет либо с Морганой, либо со мной, - быстро сказал Гвиневра. – Наверное, милая, с Морганой?
И павшая королева просительно взглянула на свою служанку.
-Конечно, почту за честь, - криво улыбнулась Тамлин.
-Но это же еще не все, - убежденно продолжила Гвиневра, обнимая Лею, - милая моя, что ещё?
И Лея поведала ей про визит к Леди Озера, обещанную помощь Мелеаганта и Морганы, от Лилиан, о проклятии, которое Лея случайно приняла на себя.
Леди Тамлин сначала жутко раздосадовалась на это, потому что выходило, что Мелеагант знает о бастарде Артура, а значит, продать эту информацию, не удастся. Затем Леди Тамлин порадовалась своей выдержке, стоило ярости отступить – она поняла, что продавать информацию нужно не Мелеаганту.
Нужно продать информацию тому, кто не хотел его возвышения. Тому, кто совершенно точно решит бороться с ним, нужно тогда рассказать и про его сына Мордреда…и про бастарда. Жаль, сам Артур мертв (леди Тамлин никто не стал посвящать в побег павшего короля), но всегда есть кто-то, кто жаждет власти, кто будет недоволен королем и если найти этого человека, сдать ему и Лею, и Моргану…
Впрочем, и с самим Мелеагантом, если честно, есть о чем поторговаться!
Часть 62
-Пожалуйста, скажите мне, что я спятил! – взмолился Уриен, тупо глядя на распростертое у его ног тело мужчины довольно сухопарого сложения, облаченного сплошь в темные тона одежды.
-Пожалуйста, скажите мне, что здесь вообще было! – мрачно отозвался Мелеагант, переводя взгляд с тела на мелко-мелко подрагивающую от пережитого Лилиан. – Милая, поведай-ка мне эту дивную историю!
Лилиан с опаской взглянула на мужчину, лежащего не то мертвым, не то без сознания и помотала головой. Мелеагант тяжело вздохнул.
Когда в твоей, скрытой от общего доступа башне, недоступной для прислуги и гостей, открытый лишь Лилиан, Голиарду, Уриену и Моргане внезапно раздаётся женский визг и страшный грохот, ты невольно прерываешь свою увлекательную беседу с названным братом и, не сговариваясь, вы несетесь на этот голос, на этот крик.
Мелеагант узнал этот вскрик, и пока несся, заклинаниями отпирая двери, он нарисовал себе тысячу картин происходящего, и каждая версия была хуже другой. Уриен, судя по тому, что он, плохо ориентируясь в этой части замка Мелеаганта, почти от него не отставал, видимо, тоже представлял свои варианты события и был предельно сосредоточен, даже когда налетал на стены и тумбы.
Они добежали до маленькой залы, из которой раздался грохот так быстро, что это чего-то разбившегося и упавшего еще разносилось по гулким и пустым, холодным навечно, коридорам.
Так они и застали Лилиан – целую, невредимую, только очень испуганную и трясущуюся. И почему-то у ее ног лежал этот странный мужчина в темных одеждах.
Мелеагант подскочил к девушке, тревожно оглядел, обнял, коснулся её губ своими и только убедившись, что она жива, снизошел до взгляда на тело.
-Это что? – спросил он холодно.
-Мужчина, - отозвался Уриен, оглядывая и ощупывая тело, - ты не призывал заклинанием какого-нибудь крестьянина, чтобы
Уриен не договорил, осекся, поймав взгляд Мелеаганта. Принц отвел Лилиан чуть в сторону…
-Пожалуйста, скажи нам, - попросил Мелеагант во второй и, чуяло сердце Уриена, в последний раз. Он и до повтора просьбы не всегда доходил, но здесь дело касалось Лилиан.
Лилиан знала, в кого влюбилась, и потому, сделав глубокий вдох и с трудом сдерживая дрожь в пальцах, постоянно сминая ткань платья, сказала:
-Я не знаю, кто он. Я здесь прибирала…
Она потупилась, залилась краской. Она здесь не прибирала. Она знала, что Мелеагант устроил совещание с Уриеном наверху, и точно понимала, что Мелеагант вернется поздно к ней, а потому, отчаянно скучая, она бродила по башне, чувствуя его присутствие рядом и успокаиваясь им.
-Дальше, - попросил Мелеагант, смягчаясь.
-И увидела вот его…- Лилиан брезгливо указала пальцем на тело и принц с графом синхронно взглянули.- Он стоял спиной к дверям и выглядывал в окно, что-то ища. Или кого-то, я не знаю! Я насторожилась, я не слышала, чтобы ты кого-то вызывал через Теней, да и не узнавала я его…
Лилиан снова замолчала, покраснела еще гуще, отвела взгляд.
-Дальше, - в голосе Мелеаганта скользнула странная нота, не предвещавшая ничего хорошего.
-Я замерла, не зная, что делать, - Лилиан сжала руки в замок и костяшки ее пальцев побелели. – Я стояла, понимая, что он меня заметит…и почему-то схватила вазу.
Она кивнула в сторону разлетевшихся по полу цветной мозаикой осколков, бывших когда-то вазой семейной династии де Горр. Уриен даже подумать боялся, сколько ей лет, зато, если судить по реакции Мелеаганта, ему было на вазу плевать, он только скользнул по ней взглядом и снова вернулся к Лилиан.
-Я, наверное, чем-то скрипнула. Он услышал. Обернулся. Бросился на меня, я закричала и…
Лилиан в ужасе закрыла лицо руками, не выдержала и заплакала. Пережитый ужас, короткий набор мгновений разлетелся, как недавно ваза, осколками и врезался в сознание, открывая картинки из разряда «а что, если…»
Мелеагант обнял Лилиан, мгновенно оказавшись рядом, Уриен перевел взгляд на человека, с сомнением произнес:
-Он, конечно, не так хорошо сложен, но Лилиан…ты хрупка, а ваза…
-Она обладает магией, - вместо целительницы отозвался Мелеагант, поглаживая Лилиан по голове, - представляю, с какой силой и каким посылом она швырнула в него… ладно, главное. Что ты в порядке.
Мелеагант взглянул на Лилиан, она вцепилась в его рукав:
-кто он?
-Узнаем, - пообещал Мелеагант, подводя Лилиан к дверям.
За дверью уже блестели желтые глаза, и множество рук потянулось к Лилиан, она охнула от неожиданности. Уриен даже не стал удивляться тому, что не заметил, как Мелеагант вызвал своих Теней – эти Духи были странным явлением, они появлялись из пустоты и в нее же уходили, повинуясь легкому незаметному жесту, но явно не были существами слепой рабской сущности. Они издавали звуки, похожие на «мурьк», произнося их разной интонацией, вели разговор, иногда даже дрались и, порою, утаскивали из кухни поднос булочек или пирог. Кухарка всегда удивлялась, она не знала о Тенях…
Впрочем, узнай она о них, наверняка была бы польщена, потому что вообще Духи эти предпочитали питаться плотью, а не пирогами. Но Агата слишком вкусно готовила и даже существа из мрака соблазнялись её выпечкой.
-Отведите Лилиан в её покои! – велел Мелеагант, вкладывая теплую и живую руку Лилиан в холодноватую ладонь Тени, и Тень попыталась улыбнуться, но вышел оскал, дополнивший жуткий образ.
Лилиан попыталась сопротивляться. Но, взглянув на Мелеаганта, покорилась и вышла в коридор.
-Кто он? – уже совсем другим тоном, лишённым заботы, спросил Мелеагант, оборачиваясь к Уриену.
-Наёмник, - коротко бросил тот, ощупывая карманы поверженного. – Из числа людей с Тракта, там развелось всяких воровских и дьявольских гнёзд, но он явно из них – у него нож с клеймом Тракта.
-Мёртв? – снова спросил Мелеагант, обходя тело, выглядывая в окно и не замечая ничего.
-Живой, - усмехнулся Уриен. – Нет, Мелеагант, я знаю, о чем ты думаешь, он из одиночек.
Мелеагант обернулся на графа, собираясь спросить, давно ли тот стал читать мысли, но удержался от вопроса, решив, что в этой области Мори разбирается лучше – пусть так и будет!
-И кто же решил от меня так избавиться? – вопрос был в пустоту, но Уриен пожал плечами:
-Хочешь сказать, у тебя нет врагов?
-У меня много врагов, - усмехнулся Мелеагант. – Моя смерть и выгодна, и невыгодна. Но часть из тех, кто желает мне смерти, могла бы меня убить, не действуя столь глупо, а другая часть труслива для убийства.
-Это привет от Артура…- медленно произнес вдруг Мори.
-Что? – Мелеагант присел рядом с телом, - что? Почему?
-Смотри! – Уриен потряс извлеченным из кармана наёмника кожаным мешочком, на котором был вышит Красный Дракон, свернувшийся кольцом у замка, охраняя его.
-Камелот-да, но почему Артур? – не понял Мелеагант, чувствуя, как закипает в нем ярость.
-Мастер над казначейством жаловался Моргане, что король снова просит монет. На этот раз – сто золотых, на непонятные цели.
-Говорил он все это Моргане, а ты, разумеется…
-Подслушал, - подтвердил Уриен, - я за ней тенью ходил столько, что знаю о ней много. Ты увидишь, Мелеагант, я добьюсь её!
-К делу,- холодно отозвался Мелеагант, но легкая улыбка легла на его губы тенью.
-Моргана распорядилась выдать. Ему принесли монеты из казначейства, когда он был с Морганой. В таком же мешочке. Сколько здесь?
Уриен рьяно начал пересчитывать монеты и в скором времени, за которое Мелеагант не проронил и звука, откликнулся:
-Девяносто три монеты. Но сам посуди, мало, кто решится в Камелоте на такое. Мерлину невыгодно, Голиард твой союзник, остальные трусливы, Моргана… без обид. Но она бы придумала так, что ты бы умер.
-Трус! – жестко вынес вердикт Мелеагант, рывком поднимаясь. – Трус и ничтожество. Решил губить меня через наемников… ладно. Посмотрим, как он будет действовать!
Тело зашевелилось у ног принца, и Мелеагант нехорошо усмехнулся, кивнул Уриену:
-В темницу и всё, что можно, узнать.
Граф кивнул.
К вечеру же этого дня, Мелеагант узнал, что наёмник полез в башню к принцу не убить его, нет, что вы – предупредить! Он обманом втерся в доверие к нанимателю, которого знал под именем «Антор», и поспешил предупредить Мелеаганта, так как очень его любит и уважает. Наёмник каялся в том, что напугал бедную девушку, говорил, что для достоверности, если у его нанимателя есть шпионы, действовал так, словно все по-настоящему, но нет-нет, до убийства бы дела не дошло, ибо он благороден! Монет ему дали на заказ действительно, сто, только вот на семь из них он покормил бедных сироток, которые голодали и побирались подле таверны.
