Делин даже подобралась от такого сообщения. Конечно, ей нравилось внимание и нравилось демонстрировать свою значимость, но одно дело – показывать свой статус среди церковников, а другое – вдогонку за двумя магами отправляться! Да, Стефания ещё слабо умеет что-то, но тоже, знаете ли, не шутка!
Но Делин подобралась, мол, я готова! Отправьте меня, дайте мне возглавить отряды!
И тут произошло непредвиденное.
Можно быть трусом всю жизнь, но в один момент допустить к себе храбрость, а можно наоборот – всегда быть храбрым и струсить в какой-то роковой раз. Можно менять и сочетать в себе это, а можно поддаться течению и идти по жизни так, как ведут силы.
Ронове был храбрым в Церкви Животворящего Креста, был трусливым, когда узнал о Стефании, о ё силе и бежал от своих сторонников. Потом был храбрым, когда захотел вернуться и убил ради собственной жизни одного из церковников. Затем стал труслив, когда столкнулся с Владом, и когда тот предложил выпустить всех из своих владений до Церкви Святого Сердца в обмен на Стефанию. Ронове был труслив тогда, да. Он не заступился за неё и ушёл. А потом снова струсил, когда Рене объявил себя главою церковной войны и повелел охотиться за прежними своими соратниками.
И вот теперь…
–Разрешите мне возглавить охоту, – промолвил Ронове и глаза Делин блеснули одновременно разочарованием и радостью.
Разочарование относилось к той славе, что была ближе в эту минуту к Ронове, а не к Делин, а радость к тому, что не придётся лезть в драку первой. Да ещё какую драку! Вряд ли Абрахам стал добрее или растерял магию.
Рене даже растерялся на мгновение. Ронове уже давно был покорен и тих, и тут…такая инициативность! Пусть другие тоже могут добраться до Абрахама, Стефании и Базира – само предложение, поступившее от Ронове, когда, казалось, уже нет смысла ждать его, это интересно и любопытно.
–Хочешь прибиться к своей любовнице? – Делин сообразила, что если она не будет сопротивляться предложению Ронове, то тогда Рене заподозрит в ней недостаточное рвение.
Но надо было не перегнуть палку, чтобы Рене не отказался от предложения Ронове. Тонкая грань!
–Она не была моей любовницей…– возразил Ронове спокойно, при этом он даже не взглянул на Делин. Он точно знал, что Рене сам недолюбливает эту выскочку и, глядя в глаза Рене, поддерживал его в этом, располагая к себе.
–Почему? – прямо спросил Рене.
Он был удивлён. Кругом было ликование, к нему хотели подойти церковники, но видели, что Рене занят и не приближались, сохраняя почётную дистанцию.
Ронове знал, что придётся отвечать на этот вопрос. Проблема была в том, что он и себе не мог ответить, просто знал – это его последний шанс на то, чтобы выйти на верную сторону. Если повезёт, Ронове отыщет своих недавних друзей, спросит их обо всём сам, и тогда…
И тогда?!
Конечно, есть десяток вариантов: они не станут с ним говорить, они его убьют ещё на подходе, он их не найдёт, они ему соврут…
Но попытаться можно?
–Ты мне не веришь, – ответил Ронове, сообразив как нужно отвечать, – думаешь, что я трус. А я не трус. Я был ведущим охотником Церкви Животворящего Креста. Я ненавижу магию и всех, кто с нею связан и я докажу тебе это, когда привезу тебе головы наших врагов.
–Гладко стелет! – заметила Делин с недовольством. Ронове она не верила ни мгновение.
–Молчи! – велел Рене. – Да… Ронове, ты прав, я тебе не верю. И сейчас не думаю, что это разумно – отпускать тебя за ними.
–Я хочу доказать свою верность.
Рене задумался. Он был человеком умным, но падким на лесть. Сейчас ему представлялось ясно, как Ронове действительно убивает Абрахама и Стефанию, как везёт их головы к нему, чтобы только заслужить его, Рене, доверие.
–К тому же, они могут захотеть со мной поговорить. Любой другой церковник будет под подозрением, а я… – Ронове развёл руками. – Ну это я.
Рене кивнул:
–Ты прав и в этом. Что ж, я передумал. Ты возглавишь охоту на Абрахама, Стефанию и Базира. Если у тебя всё получится, ты станешь первым моим помощником, преемником и заместителем. Если нет – то все то, что случилось с Константином, станет для тебя несбыточной мечтой. Ясно?
Ронове выдержал его взгляд и Рене отпустил его. Делин всю эту сцену выдержала в стойком молчании, но стоило Ронове удалиться, как она не выдержала и бросилась к Рене:
–Неужели ты поверил ему? Они его сманят! Они…
–Вот именно поэтому ты поедешь за ним. Тайно, – прервал Рене, выдираясь с отвращением от липких рук своей же легенды.
Делин так и осталась стоять поражённая, а к Рене уже подходили всё новые и новые церковники, желая получить от него напутствие и заверить его в том, что война будет выиграна, и всё магическое отродье уйдёт в ничто.
Рене принимал все эти слова как должное, милостиво кивал и обнимал, подавал руки и пожимал поданные ему… он отлично вжился в свою новую роль, и ни о чём не жалел.
Ронове же не терял времени даром. Он быстро скользнул к себе, переоделся в походный плащ и уже через четверть часа вскочил в седло легкогруженого коня. До Крушеваца по его прикидкам было дня четыре-пять, если ехать верхом без лишних остановок и привалов. Это долго и изматывающее, не говоря уже о том, что и в самом Крушеваце придётся очень постараться, чтобы обнаружить троицу своих недавних соратников, из которых двое – маги.
Но нужно ехать. Ронове отправился в путь, не представляя, что его ждёт и ждёт ли вообще его что-нибудь. Но это был единственный шанс ему, и он схватился за него, и выбрал дорогу…
Пока одни казнили своего недавнего лидера, а другие выторговывали себе право на новый выбор, Стефания нагнала Абрахама, не задумываясь даже о том, каким именно чудом она умудрилась найти мага в плетениях древнего города. Она и город-то толком не знала, но почему-то бежала по его проулкам, закоулкам и улочкам с необычайной уверенностью, точно местная и Базир старался не отставать. Это было трудновато.
В отличие от Стефании, Базир заметил, что она ведёт себя уверенно и бежит к Абрахаму так, будто знает дорогу, но не подал голоса, рассудив, что в жизни бывают и более странные события. В конце концов, это всё магия! – и этого Базиру хватало.
Наконец Стефания свернула в очередной раз налево и оказалась перед Абрахамом, который, надо сказать, тоже ни разу не удивился, увидев её перед собою.
Базир догнал и выдохнул. Пробежка далась ему тяжеловато, он задохнулся от бешеного темпа более молодой Стефании.
–Где мы? – спросила Стефания, очнувшись. – Ой…
Базир тоже огляделся. Это было похоже на начало сточных канав. Повсюду были тяжёлые люки и рытвины. А ещё на каменных стенах блестела вода…да и запах стоял очень соответствующий.
–Я здесь, – заметил Абрахам спокойно, – ты какого чёрта здесь делаешь?
–Я не…я не знаю, – призналась Стефания. – Я просто захотела тебя найти и побежала.
Абрахам закатил глаза:
–Боле-езная!
Стефания смутилась. Она начинала соображать и всё больше понимала, что со стороны выглядит дурой.
Но Базир заступился за неё:
–Мы видели одного странного человека!
–А я вижу двоих, – пожал плечами Абрахам, – вернее, одного странного человека и одну дуру, но я не бегаю по улицам тихого города.
–Нет, – Стефания встряхнулась, – я…то есть мы, но нет…больше я.
–Объясни нормально, – посоветовал Абрахам, – иначе я тебя в этом месте оставлю на века.
Стефания дёрнулась, но усилием воли заставила себя оставаться храброй и сказала:
–Вильгельм передаёт тебе привет.
Вот теперь на лицо Абрахама было приятно посмотреть. Всегда интересно наблюдать за тем, как человек, знающий всё о какой-то области, вдруг цепенеет, поймав себя на какой-то грубой и глупой ошибке.
Абрахам сначала оцепенел, затем по лицу его пошли красные пятна, потом лицо его выбелилось…
–Что? – хрипло переспросил Абрахам. Сейчас в его тоне не было привычного снисходительного тона, какой бывает в те моменты, когда приходится объяснять элементарные вещи.
Стефания одним духом выпалила всё и про то, как заметила Вильгельма и про то, как нарочно задела Базира, и про краткую беседу, и покаялась:
–Дура я, дура! И тебя выдала и сама рискнула.
Но Абрахам молчал. Он не отреагировал ни на слова Стефании о покаянии, ни, казалось, на её историю. Он молчал, и это молчание пугало куда сильнее, чем самый громкий крик.
–Абрахам…– Позвала вконец напуганная Стефания, и он внезапно ожил и велел:
–Уходим! Быстро!
Базир заметил Вильгельма раньше Стефании. Он услышал шаги – размеренные, тихие шаги, обернулся и увидел выходящего из-за угла улыбающегося путника. Знакомого путника.
Стефания сжала кулаки, готовая к драке, если придётся биться. Но Вильгельм не выказывал никакого агрессивного настроя. Вынырнув из-за поворота, он остановился и смиренно ждал.
Чего-то? Кого-то?
Абрахам не медлил. Он, не примериваясь в силе, швырнул перед собой сгусток силы, и пространство раздвинулось, раскрывая чёрный провал. Абрахам схватил Стефанию за руку, Базир переместился к порталу сам, не сводя взгляда с Вильгельма…
Вильгельм ничего не делал. Улыбался и смотрел за тем, как троица исчезает в портале. Абрахам, не размениваясь на любезности, просто спихнул двух своих соратников в провал и оглянулся на Вильгельма уже из закрывающейся дыры.
–До встречи! – ответствовал ему Вильгельм и услужливо помахал рукой как старому знакомому.
Стефания вывалилась из портала и почувствовала под собою твёрдую землю, как сразу же напустилась на Абрахама. Вообще она никогда не была расположена к истерикам и уж тем более по отношению к тому, кто много старше и сильнее её. Но в этот раз она позволила себе немыслимое и закричала на Абрахама:
–Кто это? Кто это был? Скажи! Кто он? Ты же его узнал! И это тот, что передал тебе…
На Абрахама эти выпады, однако, не произвели никакого впечатления. Именно поэтому он спокойно пресёк бурю имени Стефании, рявкнув:
–Во-первых, не ори! Во-вторых, угомонись.
Стефания покорилась. Да и сложно было не покориться тону Абрахама.
–Где мы? – спросил Базир. ему тоже было интересно узнать про того человека, что ввёл Абрахама в такое состояние, но он понимал, что пока ситуацию надо сгладить и начать с выяснения малого.
Стефания, услышав вопрос Базира, спохватилась и торопливо огляделась. Это было похоже на какой-то участок леса, и, судя по редким деревьям и большому количеству мелким кустарников и травы – часть леса вела либо к выходу, либо к опушке. Откуда-то тянуло сыростью и лёгкой прохладой, Стефанию прохватил ветер, но она лишь едва заметно поёжилась, подумала, что, должно быть, в этой местности прошёл недавно дождь, но трава была сухая и земля тоже.
–Здесь недалеко ручей, – объяснил Абрахам, то ли прочтя, то ли просто угадав её мысли, – мелкий, но быстрый и чистый. Он протекает здесь уже не первую сотню лет, но едва ли остаётся замеченным. Ему нужно протечь в сторону склона, чтобы впасть в большую реку, а та уже впадёт в Мораву…
Абрахам осёкся, усмехнулся:
–Это не случайное место.
–Но от кого мы убегали? – спросила Стефания, стараясь держаться мягче. Её распирало от любопытства. – Ты ведь его знаешь?
–Конечно, – буркнул Абрахам и снизошёл до более развёрнутого ответа. – Это Вильгельм. Он был магом когда-то…
–Как ты? – не подумав, брякнул Базир, и тут же получил локтем в бок от Стефании и охнул, но не возмутился, признавая её право на нанесение такого отрезвляющего удара. – Я не это хотел сказать!
–Как я, – холодно отозвался Абрахам, глядя в упор на Базира. – Болезная, он верно заметил.
–Ты сделал много для людей! Для креста! – возразила Стефания, – у Базира не было права…
–Вильгельм был магом. Моим соучеником в Цитадели, – Абрахам снова прервал Стефанию, не позволяя ей разойтись тирадой. – С первого дня он начал спорить с нашими наставниками, делать замечания и был весьма и весьма высокомерен. Он спрашивал о сути войны креста и магии, спрашивал о разнице, называл меж нами сходства.
Абрахам на мгновение оказался в той самой первой классной комнате Магической Цитадели, которой предстояло на долгие годы стать обителью для Абрахама – сначала как для ученика, который будет назначен жертвой травли любимцев цитадели, затем цепным псом магического совета и после этого предателем. А ныне выходит и двойным предателем.
Но тогда, в первый раз оказавшись в стенах класса, Абрахам был счастлив. Блестящее будущее вырастало перед его мысленным взором, приоткрыв рот от волнения, он слушал тогда горячую речь Наставника, речь о борьбе с возомнившими о себе церковниками, о праведности и силе магии, и тут…
И тут в дело вмешался нагловатого вида юнец, тот самый Вильгельм! Он сказал, что если магия хочет защитить людей, то тогда следует позволить людям увидеть истинные лица церковников и тогда сами люди истребят людей. А дальше, с течением лет, речи Вильгельма становились опаснее. В конце концов, он сравнил Писание с высшими Книгами Магии, Цитадель с Церковью, а апостолов с легендами магического мира и вывел формулу, из которой следовало, что чудеса, которым поклоняются церковники и есть та сама магия, а магия, которую исповедует цитадель, и есть та самая религия.
Как его не убили? Почему ограничивались бесконечной чередой наказаний для него?
–Всё закончилось тем, – продолжил Абрахам, вернувшись из своей памяти, – что он стал нежелательной особой для Цитадели и всего магического братства. Его называли смутьяном и это, замечу, при том, что у него были отличные способности. Да, он всех достал своим отступничеством, но он оставался сильным. И не присоединился к войне. А позже я узнал, что разочаровавшись в магии, а затем в кресте, Вильгельм избрал себе нового бога и стал служить золоту.
–А? – Стефания растерялась. Она видела за свою недолгую жизнь фанатиков (к их числу принадлежал тот же Абрахам), и трусов (как несчастная её первая влюблённость в Ронове), и храбрецов (Базир), и серость (Делин), и даже жестокость (Рене). Но никто из них не служил золоту. Они служили сами себе или своей стороне, они служили власти или своему страху. Но золоту?..
–Буквально или фигурально? – уточнил Базир, слегка смутившись.
–Он стал наёмником, – пояснил Абрахам. – За определённую цену оказывал услуги…
–Какие? – не поняла Стефания.
Базир смотрел на мир чуть иначе и потому одновременно с нею спросил:
–Кому?
–Всякие и всем, – отозвался Абрахам. – Привороты, убийства, шпионаж, подкуп, целительство, травля плода, избавление от бастардов…с любой проблемой Вильгельм, как я знаю, справлялся. Путешествовал по миру и брал заказы, чем дороже, тем лучше. Служил и магам, и церковникам, и людям, что далеки от наших войн.
–А так бывает? – Стефания представить себе не могла, как это жить и работать со всеми? Впрочем, до недавнего времени она полагала и вовсе абсолютную однозначность в своей жизни: на стороне церковников, против магии. И теперь? За нею охотятся, сама она, как оказалось, в крови несёт магию, а церковники погрязли в борьбе за власть?! Замечательный расклад, но лучше была бы однозначность.
–Его появление не было случайным, – Абрахам не ответил на вопрос Стефании, сочтя ответ очевидным. Да так оно и было! Если ты не знаешь, что это есть, поверь тем, кто может знать наверняка.
–А может было? – Базир попытался пошутить. Вышло кисло.
Но Делин подобралась, мол, я готова! Отправьте меня, дайте мне возглавить отряды!
И тут произошло непредвиденное.
Можно быть трусом всю жизнь, но в один момент допустить к себе храбрость, а можно наоборот – всегда быть храбрым и струсить в какой-то роковой раз. Можно менять и сочетать в себе это, а можно поддаться течению и идти по жизни так, как ведут силы.
Ронове был храбрым в Церкви Животворящего Креста, был трусливым, когда узнал о Стефании, о ё силе и бежал от своих сторонников. Потом был храбрым, когда захотел вернуться и убил ради собственной жизни одного из церковников. Затем стал труслив, когда столкнулся с Владом, и когда тот предложил выпустить всех из своих владений до Церкви Святого Сердца в обмен на Стефанию. Ронове был труслив тогда, да. Он не заступился за неё и ушёл. А потом снова струсил, когда Рене объявил себя главою церковной войны и повелел охотиться за прежними своими соратниками.
И вот теперь…
–Разрешите мне возглавить охоту, – промолвил Ронове и глаза Делин блеснули одновременно разочарованием и радостью.
Разочарование относилось к той славе, что была ближе в эту минуту к Ронове, а не к Делин, а радость к тому, что не придётся лезть в драку первой. Да ещё какую драку! Вряд ли Абрахам стал добрее или растерял магию.
Рене даже растерялся на мгновение. Ронове уже давно был покорен и тих, и тут…такая инициативность! Пусть другие тоже могут добраться до Абрахама, Стефании и Базира – само предложение, поступившее от Ронове, когда, казалось, уже нет смысла ждать его, это интересно и любопытно.
–Хочешь прибиться к своей любовнице? – Делин сообразила, что если она не будет сопротивляться предложению Ронове, то тогда Рене заподозрит в ней недостаточное рвение.
Но надо было не перегнуть палку, чтобы Рене не отказался от предложения Ронове. Тонкая грань!
–Она не была моей любовницей…– возразил Ронове спокойно, при этом он даже не взглянул на Делин. Он точно знал, что Рене сам недолюбливает эту выскочку и, глядя в глаза Рене, поддерживал его в этом, располагая к себе.
–Почему? – прямо спросил Рене.
Он был удивлён. Кругом было ликование, к нему хотели подойти церковники, но видели, что Рене занят и не приближались, сохраняя почётную дистанцию.
Ронове знал, что придётся отвечать на этот вопрос. Проблема была в том, что он и себе не мог ответить, просто знал – это его последний шанс на то, чтобы выйти на верную сторону. Если повезёт, Ронове отыщет своих недавних друзей, спросит их обо всём сам, и тогда…
И тогда?!
Конечно, есть десяток вариантов: они не станут с ним говорить, они его убьют ещё на подходе, он их не найдёт, они ему соврут…
Но попытаться можно?
–Ты мне не веришь, – ответил Ронове, сообразив как нужно отвечать, – думаешь, что я трус. А я не трус. Я был ведущим охотником Церкви Животворящего Креста. Я ненавижу магию и всех, кто с нею связан и я докажу тебе это, когда привезу тебе головы наших врагов.
–Гладко стелет! – заметила Делин с недовольством. Ронове она не верила ни мгновение.
–Молчи! – велел Рене. – Да… Ронове, ты прав, я тебе не верю. И сейчас не думаю, что это разумно – отпускать тебя за ними.
–Я хочу доказать свою верность.
Рене задумался. Он был человеком умным, но падким на лесть. Сейчас ему представлялось ясно, как Ронове действительно убивает Абрахама и Стефанию, как везёт их головы к нему, чтобы только заслужить его, Рене, доверие.
–К тому же, они могут захотеть со мной поговорить. Любой другой церковник будет под подозрением, а я… – Ронове развёл руками. – Ну это я.
Рене кивнул:
–Ты прав и в этом. Что ж, я передумал. Ты возглавишь охоту на Абрахама, Стефанию и Базира. Если у тебя всё получится, ты станешь первым моим помощником, преемником и заместителем. Если нет – то все то, что случилось с Константином, станет для тебя несбыточной мечтой. Ясно?
Ронове выдержал его взгляд и Рене отпустил его. Делин всю эту сцену выдержала в стойком молчании, но стоило Ронове удалиться, как она не выдержала и бросилась к Рене:
–Неужели ты поверил ему? Они его сманят! Они…
–Вот именно поэтому ты поедешь за ним. Тайно, – прервал Рене, выдираясь с отвращением от липких рук своей же легенды.
Делин так и осталась стоять поражённая, а к Рене уже подходили всё новые и новые церковники, желая получить от него напутствие и заверить его в том, что война будет выиграна, и всё магическое отродье уйдёт в ничто.
Рене принимал все эти слова как должное, милостиво кивал и обнимал, подавал руки и пожимал поданные ему… он отлично вжился в свою новую роль, и ни о чём не жалел.
Ронове же не терял времени даром. Он быстро скользнул к себе, переоделся в походный плащ и уже через четверть часа вскочил в седло легкогруженого коня. До Крушеваца по его прикидкам было дня четыре-пять, если ехать верхом без лишних остановок и привалов. Это долго и изматывающее, не говоря уже о том, что и в самом Крушеваце придётся очень постараться, чтобы обнаружить троицу своих недавних соратников, из которых двое – маги.
Но нужно ехать. Ронове отправился в путь, не представляя, что его ждёт и ждёт ли вообще его что-нибудь. Но это был единственный шанс ему, и он схватился за него, и выбрал дорогу…
Пока одни казнили своего недавнего лидера, а другие выторговывали себе право на новый выбор, Стефания нагнала Абрахама, не задумываясь даже о том, каким именно чудом она умудрилась найти мага в плетениях древнего города. Она и город-то толком не знала, но почему-то бежала по его проулкам, закоулкам и улочкам с необычайной уверенностью, точно местная и Базир старался не отставать. Это было трудновато.
В отличие от Стефании, Базир заметил, что она ведёт себя уверенно и бежит к Абрахаму так, будто знает дорогу, но не подал голоса, рассудив, что в жизни бывают и более странные события. В конце концов, это всё магия! – и этого Базиру хватало.
Наконец Стефания свернула в очередной раз налево и оказалась перед Абрахамом, который, надо сказать, тоже ни разу не удивился, увидев её перед собою.
Базир догнал и выдохнул. Пробежка далась ему тяжеловато, он задохнулся от бешеного темпа более молодой Стефании.
–Где мы? – спросила Стефания, очнувшись. – Ой…
Базир тоже огляделся. Это было похоже на начало сточных канав. Повсюду были тяжёлые люки и рытвины. А ещё на каменных стенах блестела вода…да и запах стоял очень соответствующий.
–Я здесь, – заметил Абрахам спокойно, – ты какого чёрта здесь делаешь?
–Я не…я не знаю, – призналась Стефания. – Я просто захотела тебя найти и побежала.
Абрахам закатил глаза:
–Боле-езная!
Стефания смутилась. Она начинала соображать и всё больше понимала, что со стороны выглядит дурой.
Но Базир заступился за неё:
–Мы видели одного странного человека!
–А я вижу двоих, – пожал плечами Абрахам, – вернее, одного странного человека и одну дуру, но я не бегаю по улицам тихого города.
–Нет, – Стефания встряхнулась, – я…то есть мы, но нет…больше я.
–Объясни нормально, – посоветовал Абрахам, – иначе я тебя в этом месте оставлю на века.
Стефания дёрнулась, но усилием воли заставила себя оставаться храброй и сказала:
–Вильгельм передаёт тебе привет.
Вот теперь на лицо Абрахама было приятно посмотреть. Всегда интересно наблюдать за тем, как человек, знающий всё о какой-то области, вдруг цепенеет, поймав себя на какой-то грубой и глупой ошибке.
Абрахам сначала оцепенел, затем по лицу его пошли красные пятна, потом лицо его выбелилось…
–Что? – хрипло переспросил Абрахам. Сейчас в его тоне не было привычного снисходительного тона, какой бывает в те моменты, когда приходится объяснять элементарные вещи.
Стефания одним духом выпалила всё и про то, как заметила Вильгельма и про то, как нарочно задела Базира, и про краткую беседу, и покаялась:
–Дура я, дура! И тебя выдала и сама рискнула.
Но Абрахам молчал. Он не отреагировал ни на слова Стефании о покаянии, ни, казалось, на её историю. Он молчал, и это молчание пугало куда сильнее, чем самый громкий крик.
–Абрахам…– Позвала вконец напуганная Стефания, и он внезапно ожил и велел:
–Уходим! Быстро!
Базир заметил Вильгельма раньше Стефании. Он услышал шаги – размеренные, тихие шаги, обернулся и увидел выходящего из-за угла улыбающегося путника. Знакомого путника.
Стефания сжала кулаки, готовая к драке, если придётся биться. Но Вильгельм не выказывал никакого агрессивного настроя. Вынырнув из-за поворота, он остановился и смиренно ждал.
Чего-то? Кого-то?
Абрахам не медлил. Он, не примериваясь в силе, швырнул перед собой сгусток силы, и пространство раздвинулось, раскрывая чёрный провал. Абрахам схватил Стефанию за руку, Базир переместился к порталу сам, не сводя взгляда с Вильгельма…
Вильгельм ничего не делал. Улыбался и смотрел за тем, как троица исчезает в портале. Абрахам, не размениваясь на любезности, просто спихнул двух своих соратников в провал и оглянулся на Вильгельма уже из закрывающейся дыры.
–До встречи! – ответствовал ему Вильгельм и услужливо помахал рукой как старому знакомому.
Глава 4.
Стефания вывалилась из портала и почувствовала под собою твёрдую землю, как сразу же напустилась на Абрахама. Вообще она никогда не была расположена к истерикам и уж тем более по отношению к тому, кто много старше и сильнее её. Но в этот раз она позволила себе немыслимое и закричала на Абрахама:
–Кто это? Кто это был? Скажи! Кто он? Ты же его узнал! И это тот, что передал тебе…
На Абрахама эти выпады, однако, не произвели никакого впечатления. Именно поэтому он спокойно пресёк бурю имени Стефании, рявкнув:
–Во-первых, не ори! Во-вторых, угомонись.
Стефания покорилась. Да и сложно было не покориться тону Абрахама.
–Где мы? – спросил Базир. ему тоже было интересно узнать про того человека, что ввёл Абрахама в такое состояние, но он понимал, что пока ситуацию надо сгладить и начать с выяснения малого.
Стефания, услышав вопрос Базира, спохватилась и торопливо огляделась. Это было похоже на какой-то участок леса, и, судя по редким деревьям и большому количеству мелким кустарников и травы – часть леса вела либо к выходу, либо к опушке. Откуда-то тянуло сыростью и лёгкой прохладой, Стефанию прохватил ветер, но она лишь едва заметно поёжилась, подумала, что, должно быть, в этой местности прошёл недавно дождь, но трава была сухая и земля тоже.
–Здесь недалеко ручей, – объяснил Абрахам, то ли прочтя, то ли просто угадав её мысли, – мелкий, но быстрый и чистый. Он протекает здесь уже не первую сотню лет, но едва ли остаётся замеченным. Ему нужно протечь в сторону склона, чтобы впасть в большую реку, а та уже впадёт в Мораву…
Абрахам осёкся, усмехнулся:
–Это не случайное место.
–Но от кого мы убегали? – спросила Стефания, стараясь держаться мягче. Её распирало от любопытства. – Ты ведь его знаешь?
–Конечно, – буркнул Абрахам и снизошёл до более развёрнутого ответа. – Это Вильгельм. Он был магом когда-то…
–Как ты? – не подумав, брякнул Базир, и тут же получил локтем в бок от Стефании и охнул, но не возмутился, признавая её право на нанесение такого отрезвляющего удара. – Я не это хотел сказать!
–Как я, – холодно отозвался Абрахам, глядя в упор на Базира. – Болезная, он верно заметил.
–Ты сделал много для людей! Для креста! – возразила Стефания, – у Базира не было права…
–Вильгельм был магом. Моим соучеником в Цитадели, – Абрахам снова прервал Стефанию, не позволяя ей разойтись тирадой. – С первого дня он начал спорить с нашими наставниками, делать замечания и был весьма и весьма высокомерен. Он спрашивал о сути войны креста и магии, спрашивал о разнице, называл меж нами сходства.
Абрахам на мгновение оказался в той самой первой классной комнате Магической Цитадели, которой предстояло на долгие годы стать обителью для Абрахама – сначала как для ученика, который будет назначен жертвой травли любимцев цитадели, затем цепным псом магического совета и после этого предателем. А ныне выходит и двойным предателем.
Но тогда, в первый раз оказавшись в стенах класса, Абрахам был счастлив. Блестящее будущее вырастало перед его мысленным взором, приоткрыв рот от волнения, он слушал тогда горячую речь Наставника, речь о борьбе с возомнившими о себе церковниками, о праведности и силе магии, и тут…
И тут в дело вмешался нагловатого вида юнец, тот самый Вильгельм! Он сказал, что если магия хочет защитить людей, то тогда следует позволить людям увидеть истинные лица церковников и тогда сами люди истребят людей. А дальше, с течением лет, речи Вильгельма становились опаснее. В конце концов, он сравнил Писание с высшими Книгами Магии, Цитадель с Церковью, а апостолов с легендами магического мира и вывел формулу, из которой следовало, что чудеса, которым поклоняются церковники и есть та сама магия, а магия, которую исповедует цитадель, и есть та самая религия.
Как его не убили? Почему ограничивались бесконечной чередой наказаний для него?
–Всё закончилось тем, – продолжил Абрахам, вернувшись из своей памяти, – что он стал нежелательной особой для Цитадели и всего магического братства. Его называли смутьяном и это, замечу, при том, что у него были отличные способности. Да, он всех достал своим отступничеством, но он оставался сильным. И не присоединился к войне. А позже я узнал, что разочаровавшись в магии, а затем в кресте, Вильгельм избрал себе нового бога и стал служить золоту.
–А? – Стефания растерялась. Она видела за свою недолгую жизнь фанатиков (к их числу принадлежал тот же Абрахам), и трусов (как несчастная её первая влюблённость в Ронове), и храбрецов (Базир), и серость (Делин), и даже жестокость (Рене). Но никто из них не служил золоту. Они служили сами себе или своей стороне, они служили власти или своему страху. Но золоту?..
–Буквально или фигурально? – уточнил Базир, слегка смутившись.
–Он стал наёмником, – пояснил Абрахам. – За определённую цену оказывал услуги…
–Какие? – не поняла Стефания.
Базир смотрел на мир чуть иначе и потому одновременно с нею спросил:
–Кому?
–Всякие и всем, – отозвался Абрахам. – Привороты, убийства, шпионаж, подкуп, целительство, травля плода, избавление от бастардов…с любой проблемой Вильгельм, как я знаю, справлялся. Путешествовал по миру и брал заказы, чем дороже, тем лучше. Служил и магам, и церковникам, и людям, что далеки от наших войн.
–А так бывает? – Стефания представить себе не могла, как это жить и работать со всеми? Впрочем, до недавнего времени она полагала и вовсе абсолютную однозначность в своей жизни: на стороне церковников, против магии. И теперь? За нею охотятся, сама она, как оказалось, в крови несёт магию, а церковники погрязли в борьбе за власть?! Замечательный расклад, но лучше была бы однозначность.
–Его появление не было случайным, – Абрахам не ответил на вопрос Стефании, сочтя ответ очевидным. Да так оно и было! Если ты не знаешь, что это есть, поверь тем, кто может знать наверняка.
–А может было? – Базир попытался пошутить. Вышло кисло.
