–Ему заплатили за нас, – Абрахам заметно мрачнел с каждой секундой. – Кто-то, кто очень богат и очень хочет до нас добраться.
–А здесь он нас не найдёт? – спросила Стефания, чувствуя, как в груди снова поднимает змеиную голову страх. Она сама разговаривала с Вильгельмом, но теперь, когда она узнала правду о нём, то ей стало по-настоящему страшно. Для неё человек (или маг!), работающий за золото – человек много худший, чем фанатик.
–Найдёт, – заверил Абрахам, – обязательно найдёт. Но здесь не случайное место нашего убежища. Нам нужно пройти немного до воды.
–А там что? – Базир был абсолютно несчастен. Чем дальше сплеталась вокруг него история, тем хуже он себя чувствовал. Среди магов – начинающих и уже матёрых, и всяких вампиров ему не было места.
–А там…вода, – Абрахам усмехнулся, и, не дожидаясь пока его снова прервут, повернулся и пошёл на сырость и прохладу.
Ему не надо было даже оборачиваться назад, чтобы проверить – следуют ли за ним его путники, шелест травы и тихое движение ткани прекрасно ответило на этот вопрос.
Идти оказалось недолго. Почва заметно увлажнилась довольно скоро и буквально через каких-то четверть часа троица вышла к журчанию ручейка.
Ручеёк был действительно мелким. Он прорезал эту часть леса в небольшой низине, вымытый, очевидно, за те самые сотни лет всерьёз никем не замеченного течения, про которые говорил Абрахам. но ручеёк, несмотря на малую ширину – всего метра два, два с половиной – был быстрым. Именно эта скорость и создавала ту сырость, которую сразу же ощутила Стефания.
–Красиво, – осторожно сказала Стефания, не представляющая, почему Абрахам привёл их сюда.
–Знаю, – ответил тот, приблизился к ручью и сошёл в низину. В размытой земле ещё оставался небольшой островок, на котором можно было стоять, не касаясь реки. И Абрахам осторожно опустился на колени, протянул руку к воде…
Базир и Стефания наблюдали в молчании. К своеобразию Абрахама они привыкли и понимали, что лучший ответ – это тот, что они наблюдают сами.
–Покажи мне, где сейчас Вильгельм, – обратился Абрахам к воде и коснулся ладонью воды.
Под изумлёнными взглядами Стефании и Базира вода вдруг успокоилась и застыла в своём движении, образовав спокойную водную гладь, в которой проявилось хорошо знакомое уже лицо Вильгельма!
Стефания вскрикнула, но на это никто не обратил внимания. Между тем, за спиной Вильгельма вырастали очертания улиц Крушеваца. Сам Вильгельм же смотрел то влево, то вправо, то вверх. То вниз, словно хотел кого-то найти, что-то обнаружить…
И тут взгляд его сфокусировался на Абрахаме и выглядывающим из-за его спины Стефании и Базиру.
–Что тебе нужно? – спросил Абрахам, ничуть не удивившись. Он не отнимал руки от водной глади, удерживая связь.
–Это же…– простонал Базир, но Стефания перехватила его готовый сорваться вопрос, впившись ему в руку ногтями.
Вильгельм чуть вытянул шею, чтобы разглядеть Стефанию и Базира, затем снова обратил взор к Абрахаму и…ответил. Вода принесла его ответ – простой, издевательский и всё-таки точный:
–Вы.
–Кто тебе платит? – уточнил Абрахам.
Губы Вильгельма исказила усмешка:
–Все. Одни хотят вашей смерти, другие вашего падения, третьи ни того ни другого.
–Исчерпывающе! – обозлился Базир, наплевав на предосторожности и ногти Стефании. – Что ты-то от нас хочешь?
–Базир! – окрикнула Стефания, пытаясь оттащить Базира от воды, от взгляда Вильгельма, который, разумеется, уже наблюдал эту сцену с видимым удовольствием.
–Вы можете идти, – промолвил Вильгельм с лёгкой улыбкой, – на вас моя охота не распространяется. Мне нужны эти…эти двое.
Базир сник. Странное чувство вдруг завладело им. Он снова ощутил себя слабым, ничтожным и лишним для Абрахама и Стефании. Впрочем, к Абрахаму претензий нет – ему лишние все. Но Стефания? ещё недавно они были дружны, и Базир даже рисковал собою для неё, и упросил Абрахама дать ей шанс, когда, казалось, всё было кончено, и Абрахам возомнил, что Стефания на стороне вампира Влада.
Так что теперь? Она какая-то чужая и неприятная, какая-то изменившаяся и от этого ещё большим издевательством кажутся слова Вильгельма, подводя Базира к обидной мысли: за ним даже не охотятся.
Конечно, он всего лишь человек, попавший в переплёт! Это не Абрахам, известный на весь мир магического братства и церковников, совершивший предательство; и не Стефания, которая долго была не на своём месте и даже не подозревала о магии в себе. Это на них двоих повесили смерть Влада и убийство Ленуты, а Базир тут не при деле. Базира не помнят.
Радоваться бы этому? да, с точки зрения разума. Но почему так досадно? Почему так обидно?
–Не вмешивайся! – предостерёг Абрахам, – нам нечего терять. Ты всё равно не знаешь всего, что открылось нам.
–Про подлость Церкви и Цитадели? – уточнил Вильгельм. – Все они, между нами говоря, мерзавцы!
–Не вмешивайся…– прорычал Абрахам и потянул ладонь из воды, желая, чтобы последнее слово осталось за ним, но что-то пошло не так.
Вильгельм протянул руку со своей стороны, и на глазах оцепеневшей от ужаса Стефании и всё ещё задетого обидой Базира из воды поднялась рука, принадлежавшая Вильгельму. Вильгельм схватил пальцы Абрахама и потянул к себе, Абрахам с бранью оттолкнул руку Вильгельма, и связь пропала, водная гладь сменилась прежним своим течением, но только на мгновение.
А уже в следующее вода мстила. Вся та сила, которую сдерживал Абрахам, крутанулась, словно подгоняемая чьей-то плетью и обрушилась на вымытый земляной островок в низине. Абрахам не стоял на ногах и вода легко подхватила его.
–Нет! – закричала Стефания и мгновенно сама спрыгнула в низину, слабо соображая, чем конкретно можно помочь в ситуации. До Абрахама было уже далеко. Он отчаянно хватался за воду, а та вела его, вернее – несла, каждую секунду готовая вышвырнуть на берег мокрого, злого и бранящегося Абрахама.
Вода подхватила и Стефанию. Она оказалась ледяной, и Стефания захлебнулась водою и криком, протянула руку к Абрахаму, пытаясь его схватить, но только схватилась за какую-то ветку, но и ветку вода выбила из её пальцев и Стефания почувствовала, что не может нащупать дна. Её голова каким-то зловещим решением ручейка оказалась под водою, и паника подступила к горлу и невольно она дёрнулась, пуская в себя эту воду…
Всё кончилось быстро. Ослепшую от воды, которая почему-то больно щипала глаза, Стефанию выволокли на землю и она, кашляя и отплёвываясь так, что даже в желудке было больно, стояла теперь на четвереньках, не думая ни о чём.
Только бы выжить. Только бы спала эта дурнота. Наконец, её вывернуло от воды, во рту защипало и носу стало легче дышать. Ещё через пару минут Стефания жадно хватанула ртом воздух и легла на живот в землю и траву.
Земля и трава пачкали одежду, руки и лицо, но что это значило с возможностью оказаться на суше? Пустяк!
Через несколько минут Стефания почувствовала дискомфорт от своего положения и села, промаргиваясь.
–Нормально? – с тревогой спросил Базир, глядя на неё.
Стефания помедлила. Она оценила жжение в горле и пощипывание в носу, лёгкое головокружение и боль в бедном своём желудке, увидела шумно дышащего, но живого и кажется невредимого Абрахама и кивнула – жить можно.
–Хвала свету! – Базир улыбнулся с облегчением. Он тоже был весь промокший, но в отличие от Стефании и Базира победил воду. Стефания вовсе не умела плавать. А Абрахам просто не успел среагировать…
–Ненавижу этот край…– хрипло промолвил Абрахам, что, видимо, означало на его языке «спасибо».
–Надо обсохнуть, – заметил Базир, – нас всех хоть выжимай.
–Нет! – здесь Абрахам был категоричен. Он рывком встал на ноги, его слегка ещё пошатывало, по всей его одежде, лицу и волосам капала вода, – нам надо идти.
–Куда? – спросил Базир.
Абрахам провёл ладонью по своей одежде. Она не перестала быть мокрой, но, по меньшей мере, с неё теперь не текло. Затем проделал то же с Базиром. Базир смешно ойкнул и зажмурился, немного испугавшись магии.
–Болезная? – позвал Абрахам и Стефания тяжело поднялась. После манипуляций Абрахама одежда явно стала суше, но она уже настолько промочила тело, что тепла это не принесло и у Стефании зубы застучали от холода.
Абрахам встретил этот стук своим выводом:
–Неженка!
И Базир не сделал попытки заступиться или как-то обелить Стефанию. Странная усталость и досада оказались в нём неожиданно сильнее. Да Стефания, похоже, и не нуждалась в заступничестве.
–Мы пойдём к склону, – объяснил Абрахам, указав направление, – у истока этого дьявольского ручейка есть деревня. Там наберём припасов, а заодно и покараем одну ворожею.
–Ч…что за ворожее-ея? – у Стефании зуб на зуб не попадал от холода, но она попыталась быть собранной.
–Мне доносили, – объявил Абрахам, уже выбирая поудобнее место для шага, – что это очередная вершительница судеб. Ведьмовская порода. Только на этот раз не будет собирать народ – мы скрываемся, нам шум ни к чему. Покараем по-тихому. Ну? Вперёд!
В попытке разогнать собственное плохое настроение и странные, едкие и досадные мысли, Базир попытался в пути заговорить со Стефанией, но ту клонило в сон после пережитого, и она отвечала неохотно и лениво. Ей было лучше молчать, и Базир отстал.
Вместо этого он попытался завести разговор с Абрахамом и спросил подробнее о ручейке, в котором промокла троица. Абрахам оказался словоохотливее и сказал:
–У магов есть свои каналы связи. Мне повезло, что я верно предположил, что Вильгельм ещё в Крушеваце.
–А он знает, где мы?
–Может быть, – с неохотой признал Абрахам. – В этом лесу мне известны два ручья с такой возможностью. Если повезёт, он проверит сначала тот.
–А если нет? явится?
Абрахам промолчал. Его самого разбирали невесёлые мысли.
–Но нас же трое! – не понимал Вильгельм. – Неужели мы не можем втроём одолеть его одного?
–Мерзавец умён, – процедил Абрахам, делая широкие шаги, – он может быть и не один. К тому же, Болезная как маг слаба. Ты человек. а я… это не та ситуация, когда я могу поставить хотя бы пятьдесят на пятьдесят. Это скорее из разряда сорок на шестьдесят, и это уже повод уклоняться от драки. Он подлец и кроме магического оружия владеет ещё и человеческим.
–Странный…– подвёл итог Вильгельм.
–Беспринципная сволочь! – возразил Абрахам, ускоряя шаги.
По склону спустились уже к сумеркам. Ночь подступала, готовясь поглотить темнотою небо. Деревня завершала свои рабочие дела, пересмеивались жители, скрипели ворота, затворяли загоны для скота, где-то поскуливала собака…
–Дождёмся ночи, – промолвил Абрахам, когда троица достигла околицы и затаилась в ближайших кустах. – И на дело.
Стефания повалилась в кусты, одежда её ещё была влажной от попадания в ручей, но хотя бы прошёл озноб, смирилось тело. Базир скользнул в кустарники и все трое принялись наблюдать и ждать глубокой темноты.
Перед троицей виднелся где-то десяток домов, не больше. Все маленькие и одноэтажные. Чуть дальше, правда, чернело что-то высокое, но это, скорее всего, было нежилое помещение. С виду деревня как деревня, жители ходят туда-сюда, беседуют о том, что у какого-то Петара чёрт все сети порезал, что Василики и Радко дочь прядёт лучше и быстрее матери, что какая-то Богна сломала Марну нос за то, что баловать посмел…
Словом. Весь тот обыденный скопленный за день шум ни о чём, из разговоров ни о чём и бесед о пустом, но важном для этой деревни. Это для троицы, ждавшей темноты, все сети, Богны, Радки и Петары были чужими, а для жителей этой деревни кем-то близкими и родными.
Наконец, затихло. Темнота легла на дома и дворы, позволяя жителям погрузиться в короткий сон, перед новым трудовым днём.
Абрахам сделал знак и первым вылез из кустарников…
Ни одна собака не завыла и не тявкнула, пока троица шла по деревне, высвеченная лишь как три тени в жутковато-холодном свете луны. Три тени, среди которых запах человеческий, но и ещё чужой. Боятся собаки магов. Молчат.
Двор ворожеи отыскали быстро. Там не было пса, зато можно было увидеть несколько блеснувших желтоватыми глазами кошек – верные спутницы магии.
Абрахам подошёл к дверям, взошёл на две ступеньки и тихо постучал. Дверь отворилась мгновенно. На пороге появилась женщина, закутанная в несколько платков. Лица её разглядеть было нельзя.
–Вы кто? – спросила она.
–За помощью…– хрипло ответил Абрахам. – К вам же?
–Я беру плату! – ворожея повела рукою, простирая её к небу, – того требует сила.
Этим она подтвердила догадку о своей сути, раскрылась, прогорев на жадности.
–Договоримся! – заверил Абрахам и легко толкнул ворожею в глубину её же дома. Стефания и Базир влетели внутрь мгновенно, заперли за собою дверь, а Базир нащупал свечу и зажёг её.
Ворожея оказалась обыкновенного вида. Женщина как женщина. Ну чуть лохмата, с зелеными глазами, напугана (а кто бы не был напуган в её положении?).
Да и за спиною её привычно открывалась картина преступлений: сушёные пучки трав, булькающий котелок с какой-то вонючей жижей, кот, потёршийся о ноги Стефании (признал, зараза!), да флакончики, служащие для перелива зелий.
–Вы кто? – спросила ворожея. – У меня денег нет!
Она быстро переводила взгляд с одного на другого и третью. Она не могла понять – почему и зачем пожаловали к ней эти люди?
–Колдуешь? – спросил Абрахам с нехорошей улыбкой.
–Вы кто? – повторила ворожея уже громче. Страх давал ей силы.
–Кара, – отозвался Абрахам. – Ну? Сама покаешься или помочь?
Ворожея гордо дёрнула плечом и велела:
–Судить меня у вас нет права! Вон! Или я буду кричать!
Кричать ей, конечно, никто не позволил. Абрахам без всяких церемоний снова толкнул ворожею, и та упала на пол, попыталась вскочить, но Стефания предупредила:
–Лучше лежи.
–Вы не церковники! – ворожея ликовала. – Вы что? Грабите? Убиваете? У меня ниче…аа-а!
Стефания ударила её. Несильно – в этом Стефания могла поклясться. Так, чтобы напомнить, что лучше не злить трёх людей, ворвавшихся к тебе ночью.
–Чем живёшь, хозяйка? – ласково спросил Абрахам, разворачивая колченогую табуретку так, чтобы сидеть ближе к поверженной ворожее.
Ворожея с ненавистью сплюнула на пол и вдруг улыбнулась криво и жутко:
–Живу понемногу! Перехватываю от доброты селян.
–Кому корову подтравишь, кому плод? – подсказал Абрахам. Он оставался ласков, и от этого было страшно. – Отвечай!
–Коров не трогаю, люблю зверей-то, – ворожея не пыталась отпираться, видимо, поняла или почуяла, что как минимум в Абрахаме есть сила, превосходящая её во много раз, – а бывает, что деваха заглянет, на милого захочет своё клеймо поставить…да как откажешь?
–Помогаешь, значит? – подмигнул Абрахам.
Базир держался молчанием. Ворожея вызывала у него стойкое отвращение. Да и вся ситуация, его собственное присутствие тоже.
–Помогаю! – согласилась ворожея с вызовом. – Есть деваха у нас, Богна. Красивая, но характер несладкий. Мамка её приходила, в ноги падала, просила с девки упрямство свести, сулила серебро и посуду.
–Это та самая Богна, что Марну нос сломала? – уточнил Базир, вспомнив обрывки бесед в тот час, когда темнота ещё им не покровительствовала.
Ворожея ухмыльнулась:
–Она.
–Что ж не помогла-то? – спросил Абрахам.
–А не умею…– развела руками ворожея и вдруг захохотала, обнажая даже в неровном свете свечи гниль некоторых зубов.
–А здесь он нас не найдёт? – спросила Стефания, чувствуя, как в груди снова поднимает змеиную голову страх. Она сама разговаривала с Вильгельмом, но теперь, когда она узнала правду о нём, то ей стало по-настоящему страшно. Для неё человек (или маг!), работающий за золото – человек много худший, чем фанатик.
–Найдёт, – заверил Абрахам, – обязательно найдёт. Но здесь не случайное место нашего убежища. Нам нужно пройти немного до воды.
–А там что? – Базир был абсолютно несчастен. Чем дальше сплеталась вокруг него история, тем хуже он себя чувствовал. Среди магов – начинающих и уже матёрых, и всяких вампиров ему не было места.
–А там…вода, – Абрахам усмехнулся, и, не дожидаясь пока его снова прервут, повернулся и пошёл на сырость и прохладу.
Ему не надо было даже оборачиваться назад, чтобы проверить – следуют ли за ним его путники, шелест травы и тихое движение ткани прекрасно ответило на этот вопрос.
Идти оказалось недолго. Почва заметно увлажнилась довольно скоро и буквально через каких-то четверть часа троица вышла к журчанию ручейка.
Ручеёк был действительно мелким. Он прорезал эту часть леса в небольшой низине, вымытый, очевидно, за те самые сотни лет всерьёз никем не замеченного течения, про которые говорил Абрахам. но ручеёк, несмотря на малую ширину – всего метра два, два с половиной – был быстрым. Именно эта скорость и создавала ту сырость, которую сразу же ощутила Стефания.
–Красиво, – осторожно сказала Стефания, не представляющая, почему Абрахам привёл их сюда.
–Знаю, – ответил тот, приблизился к ручью и сошёл в низину. В размытой земле ещё оставался небольшой островок, на котором можно было стоять, не касаясь реки. И Абрахам осторожно опустился на колени, протянул руку к воде…
Базир и Стефания наблюдали в молчании. К своеобразию Абрахама они привыкли и понимали, что лучший ответ – это тот, что они наблюдают сами.
–Покажи мне, где сейчас Вильгельм, – обратился Абрахам к воде и коснулся ладонью воды.
Под изумлёнными взглядами Стефании и Базира вода вдруг успокоилась и застыла в своём движении, образовав спокойную водную гладь, в которой проявилось хорошо знакомое уже лицо Вильгельма!
Стефания вскрикнула, но на это никто не обратил внимания. Между тем, за спиной Вильгельма вырастали очертания улиц Крушеваца. Сам Вильгельм же смотрел то влево, то вправо, то вверх. То вниз, словно хотел кого-то найти, что-то обнаружить…
И тут взгляд его сфокусировался на Абрахаме и выглядывающим из-за его спины Стефании и Базиру.
–Что тебе нужно? – спросил Абрахам, ничуть не удивившись. Он не отнимал руки от водной глади, удерживая связь.
–Это же…– простонал Базир, но Стефания перехватила его готовый сорваться вопрос, впившись ему в руку ногтями.
Вильгельм чуть вытянул шею, чтобы разглядеть Стефанию и Базира, затем снова обратил взор к Абрахаму и…ответил. Вода принесла его ответ – простой, издевательский и всё-таки точный:
–Вы.
–Кто тебе платит? – уточнил Абрахам.
Губы Вильгельма исказила усмешка:
–Все. Одни хотят вашей смерти, другие вашего падения, третьи ни того ни другого.
–Исчерпывающе! – обозлился Базир, наплевав на предосторожности и ногти Стефании. – Что ты-то от нас хочешь?
–Базир! – окрикнула Стефания, пытаясь оттащить Базира от воды, от взгляда Вильгельма, который, разумеется, уже наблюдал эту сцену с видимым удовольствием.
–Вы можете идти, – промолвил Вильгельм с лёгкой улыбкой, – на вас моя охота не распространяется. Мне нужны эти…эти двое.
Базир сник. Странное чувство вдруг завладело им. Он снова ощутил себя слабым, ничтожным и лишним для Абрахама и Стефании. Впрочем, к Абрахаму претензий нет – ему лишние все. Но Стефания? ещё недавно они были дружны, и Базир даже рисковал собою для неё, и упросил Абрахама дать ей шанс, когда, казалось, всё было кончено, и Абрахам возомнил, что Стефания на стороне вампира Влада.
Так что теперь? Она какая-то чужая и неприятная, какая-то изменившаяся и от этого ещё большим издевательством кажутся слова Вильгельма, подводя Базира к обидной мысли: за ним даже не охотятся.
Конечно, он всего лишь человек, попавший в переплёт! Это не Абрахам, известный на весь мир магического братства и церковников, совершивший предательство; и не Стефания, которая долго была не на своём месте и даже не подозревала о магии в себе. Это на них двоих повесили смерть Влада и убийство Ленуты, а Базир тут не при деле. Базира не помнят.
Радоваться бы этому? да, с точки зрения разума. Но почему так досадно? Почему так обидно?
–Не вмешивайся! – предостерёг Абрахам, – нам нечего терять. Ты всё равно не знаешь всего, что открылось нам.
–Про подлость Церкви и Цитадели? – уточнил Вильгельм. – Все они, между нами говоря, мерзавцы!
–Не вмешивайся…– прорычал Абрахам и потянул ладонь из воды, желая, чтобы последнее слово осталось за ним, но что-то пошло не так.
Вильгельм протянул руку со своей стороны, и на глазах оцепеневшей от ужаса Стефании и всё ещё задетого обидой Базира из воды поднялась рука, принадлежавшая Вильгельму. Вильгельм схватил пальцы Абрахама и потянул к себе, Абрахам с бранью оттолкнул руку Вильгельма, и связь пропала, водная гладь сменилась прежним своим течением, но только на мгновение.
А уже в следующее вода мстила. Вся та сила, которую сдерживал Абрахам, крутанулась, словно подгоняемая чьей-то плетью и обрушилась на вымытый земляной островок в низине. Абрахам не стоял на ногах и вода легко подхватила его.
–Нет! – закричала Стефания и мгновенно сама спрыгнула в низину, слабо соображая, чем конкретно можно помочь в ситуации. До Абрахама было уже далеко. Он отчаянно хватался за воду, а та вела его, вернее – несла, каждую секунду готовая вышвырнуть на берег мокрого, злого и бранящегося Абрахама.
Вода подхватила и Стефанию. Она оказалась ледяной, и Стефания захлебнулась водою и криком, протянула руку к Абрахаму, пытаясь его схватить, но только схватилась за какую-то ветку, но и ветку вода выбила из её пальцев и Стефания почувствовала, что не может нащупать дна. Её голова каким-то зловещим решением ручейка оказалась под водою, и паника подступила к горлу и невольно она дёрнулась, пуская в себя эту воду…
Всё кончилось быстро. Ослепшую от воды, которая почему-то больно щипала глаза, Стефанию выволокли на землю и она, кашляя и отплёвываясь так, что даже в желудке было больно, стояла теперь на четвереньках, не думая ни о чём.
Только бы выжить. Только бы спала эта дурнота. Наконец, её вывернуло от воды, во рту защипало и носу стало легче дышать. Ещё через пару минут Стефания жадно хватанула ртом воздух и легла на живот в землю и траву.
Земля и трава пачкали одежду, руки и лицо, но что это значило с возможностью оказаться на суше? Пустяк!
Через несколько минут Стефания почувствовала дискомфорт от своего положения и села, промаргиваясь.
–Нормально? – с тревогой спросил Базир, глядя на неё.
Стефания помедлила. Она оценила жжение в горле и пощипывание в носу, лёгкое головокружение и боль в бедном своём желудке, увидела шумно дышащего, но живого и кажется невредимого Абрахама и кивнула – жить можно.
–Хвала свету! – Базир улыбнулся с облегчением. Он тоже был весь промокший, но в отличие от Стефании и Базира победил воду. Стефания вовсе не умела плавать. А Абрахам просто не успел среагировать…
–Ненавижу этот край…– хрипло промолвил Абрахам, что, видимо, означало на его языке «спасибо».
–Надо обсохнуть, – заметил Базир, – нас всех хоть выжимай.
–Нет! – здесь Абрахам был категоричен. Он рывком встал на ноги, его слегка ещё пошатывало, по всей его одежде, лицу и волосам капала вода, – нам надо идти.
–Куда? – спросил Базир.
Абрахам провёл ладонью по своей одежде. Она не перестала быть мокрой, но, по меньшей мере, с неё теперь не текло. Затем проделал то же с Базиром. Базир смешно ойкнул и зажмурился, немного испугавшись магии.
–Болезная? – позвал Абрахам и Стефания тяжело поднялась. После манипуляций Абрахама одежда явно стала суше, но она уже настолько промочила тело, что тепла это не принесло и у Стефании зубы застучали от холода.
Абрахам встретил этот стук своим выводом:
–Неженка!
И Базир не сделал попытки заступиться или как-то обелить Стефанию. Странная усталость и досада оказались в нём неожиданно сильнее. Да Стефания, похоже, и не нуждалась в заступничестве.
–Мы пойдём к склону, – объяснил Абрахам, указав направление, – у истока этого дьявольского ручейка есть деревня. Там наберём припасов, а заодно и покараем одну ворожею.
–Ч…что за ворожее-ея? – у Стефании зуб на зуб не попадал от холода, но она попыталась быть собранной.
–Мне доносили, – объявил Абрахам, уже выбирая поудобнее место для шага, – что это очередная вершительница судеб. Ведьмовская порода. Только на этот раз не будет собирать народ – мы скрываемся, нам шум ни к чему. Покараем по-тихому. Ну? Вперёд!
В попытке разогнать собственное плохое настроение и странные, едкие и досадные мысли, Базир попытался в пути заговорить со Стефанией, но ту клонило в сон после пережитого, и она отвечала неохотно и лениво. Ей было лучше молчать, и Базир отстал.
Вместо этого он попытался завести разговор с Абрахамом и спросил подробнее о ручейке, в котором промокла троица. Абрахам оказался словоохотливее и сказал:
–У магов есть свои каналы связи. Мне повезло, что я верно предположил, что Вильгельм ещё в Крушеваце.
–А он знает, где мы?
–Может быть, – с неохотой признал Абрахам. – В этом лесу мне известны два ручья с такой возможностью. Если повезёт, он проверит сначала тот.
–А если нет? явится?
Абрахам промолчал. Его самого разбирали невесёлые мысли.
–Но нас же трое! – не понимал Вильгельм. – Неужели мы не можем втроём одолеть его одного?
–Мерзавец умён, – процедил Абрахам, делая широкие шаги, – он может быть и не один. К тому же, Болезная как маг слаба. Ты человек. а я… это не та ситуация, когда я могу поставить хотя бы пятьдесят на пятьдесят. Это скорее из разряда сорок на шестьдесят, и это уже повод уклоняться от драки. Он подлец и кроме магического оружия владеет ещё и человеческим.
–Странный…– подвёл итог Вильгельм.
–Беспринципная сволочь! – возразил Абрахам, ускоряя шаги.
По склону спустились уже к сумеркам. Ночь подступала, готовясь поглотить темнотою небо. Деревня завершала свои рабочие дела, пересмеивались жители, скрипели ворота, затворяли загоны для скота, где-то поскуливала собака…
–Дождёмся ночи, – промолвил Абрахам, когда троица достигла околицы и затаилась в ближайших кустах. – И на дело.
Стефания повалилась в кусты, одежда её ещё была влажной от попадания в ручей, но хотя бы прошёл озноб, смирилось тело. Базир скользнул в кустарники и все трое принялись наблюдать и ждать глубокой темноты.
Перед троицей виднелся где-то десяток домов, не больше. Все маленькие и одноэтажные. Чуть дальше, правда, чернело что-то высокое, но это, скорее всего, было нежилое помещение. С виду деревня как деревня, жители ходят туда-сюда, беседуют о том, что у какого-то Петара чёрт все сети порезал, что Василики и Радко дочь прядёт лучше и быстрее матери, что какая-то Богна сломала Марну нос за то, что баловать посмел…
Словом. Весь тот обыденный скопленный за день шум ни о чём, из разговоров ни о чём и бесед о пустом, но важном для этой деревни. Это для троицы, ждавшей темноты, все сети, Богны, Радки и Петары были чужими, а для жителей этой деревни кем-то близкими и родными.
Наконец, затихло. Темнота легла на дома и дворы, позволяя жителям погрузиться в короткий сон, перед новым трудовым днём.
Абрахам сделал знак и первым вылез из кустарников…
Ни одна собака не завыла и не тявкнула, пока троица шла по деревне, высвеченная лишь как три тени в жутковато-холодном свете луны. Три тени, среди которых запах человеческий, но и ещё чужой. Боятся собаки магов. Молчат.
Двор ворожеи отыскали быстро. Там не было пса, зато можно было увидеть несколько блеснувших желтоватыми глазами кошек – верные спутницы магии.
Абрахам подошёл к дверям, взошёл на две ступеньки и тихо постучал. Дверь отворилась мгновенно. На пороге появилась женщина, закутанная в несколько платков. Лица её разглядеть было нельзя.
–Вы кто? – спросила она.
–За помощью…– хрипло ответил Абрахам. – К вам же?
–Я беру плату! – ворожея повела рукою, простирая её к небу, – того требует сила.
Этим она подтвердила догадку о своей сути, раскрылась, прогорев на жадности.
–Договоримся! – заверил Абрахам и легко толкнул ворожею в глубину её же дома. Стефания и Базир влетели внутрь мгновенно, заперли за собою дверь, а Базир нащупал свечу и зажёг её.
Ворожея оказалась обыкновенного вида. Женщина как женщина. Ну чуть лохмата, с зелеными глазами, напугана (а кто бы не был напуган в её положении?).
Да и за спиною её привычно открывалась картина преступлений: сушёные пучки трав, булькающий котелок с какой-то вонючей жижей, кот, потёршийся о ноги Стефании (признал, зараза!), да флакончики, служащие для перелива зелий.
–Вы кто? – спросила ворожея. – У меня денег нет!
Она быстро переводила взгляд с одного на другого и третью. Она не могла понять – почему и зачем пожаловали к ней эти люди?
–Колдуешь? – спросил Абрахам с нехорошей улыбкой.
–Вы кто? – повторила ворожея уже громче. Страх давал ей силы.
–Кара, – отозвался Абрахам. – Ну? Сама покаешься или помочь?
Ворожея гордо дёрнула плечом и велела:
–Судить меня у вас нет права! Вон! Или я буду кричать!
Кричать ей, конечно, никто не позволил. Абрахам без всяких церемоний снова толкнул ворожею, и та упала на пол, попыталась вскочить, но Стефания предупредила:
–Лучше лежи.
–Вы не церковники! – ворожея ликовала. – Вы что? Грабите? Убиваете? У меня ниче…аа-а!
Стефания ударила её. Несильно – в этом Стефания могла поклясться. Так, чтобы напомнить, что лучше не злить трёх людей, ворвавшихся к тебе ночью.
–Чем живёшь, хозяйка? – ласково спросил Абрахам, разворачивая колченогую табуретку так, чтобы сидеть ближе к поверженной ворожее.
Ворожея с ненавистью сплюнула на пол и вдруг улыбнулась криво и жутко:
–Живу понемногу! Перехватываю от доброты селян.
–Кому корову подтравишь, кому плод? – подсказал Абрахам. Он оставался ласков, и от этого было страшно. – Отвечай!
–Коров не трогаю, люблю зверей-то, – ворожея не пыталась отпираться, видимо, поняла или почуяла, что как минимум в Абрахаме есть сила, превосходящая её во много раз, – а бывает, что деваха заглянет, на милого захочет своё клеймо поставить…да как откажешь?
–Помогаешь, значит? – подмигнул Абрахам.
Базир держался молчанием. Ворожея вызывала у него стойкое отвращение. Да и вся ситуация, его собственное присутствие тоже.
–Помогаю! – согласилась ворожея с вызовом. – Есть деваха у нас, Богна. Красивая, но характер несладкий. Мамка её приходила, в ноги падала, просила с девки упрямство свести, сулила серебро и посуду.
–Это та самая Богна, что Марну нос сломала? – уточнил Базир, вспомнив обрывки бесед в тот час, когда темнота ещё им не покровительствовала.
Ворожея ухмыльнулась:
–Она.
–Что ж не помогла-то? – спросил Абрахам.
–А не умею…– развела руками ворожея и вдруг захохотала, обнажая даже в неровном свете свечи гниль некоторых зубов.
