Сколько ещё ему предстоит вытерпеть и выждать времени, чтобы снять с себя всё, что обрушилось на его плечи? Он хотел в прежнюю жизнь, но Иас, приписанная связь со Стефанией и приписанное также пособничество Абрахаму висели над ним. Он был и героем и презренным одновременно и сам о себе знал, что он лишь трус.
Но сколько ещё будет допросов?!
–А кто? – спросил Тойво тихо. – Кто её сгубил?
–Она сама, если честно, – ответил Ронове. – Она стала строить козни, и это заставило меня велеть ей убираться со своего поста и отдалиться от меня. А дальше…все делают выбор.
–Это всё-таки твоя вина, – с удовлетворением заметил Тойво. – Твоя!
–А пусть! – Ронове устал спорить. – Пусть моя, да! И что?! что ты сделаешь? Убьёшь меня? Повторишь её грех? Что?
С неожиданной грубостью Ронове толкнул Тойво в грудь, тот удержался на ногах, но Ронове уже покинул пределы, когда Тойво мог его достать и явно рассерженный шёл к месту ночлега, к примятой траве и задремавшим, умотавшимся как и всадники, лошадям.
Тойво не бросился на него сзади, не крикнул ему ничего оскорбительного, лишь проследил за шагом Ронове тяжёлым и ненавидящим взглядом.
Ночь выдалась дурная и болезненная. Ронове не утруждал себя дежурством, предоставив первую часть дежурить Брэму (недаром же говорил тот так много!), а следом Марку (не надо хвастать достижениями), и сам завалился спать, но сон пришёл не сразу, а когда, наконец, завладел его телом, то легче не стало.
Мутные образы появлялись в потоке мучавшегося сознания. Лица, голоса, чьи-то тени. Ронове разобрал образ Стефании, но едва потянулся к нему, как образ превратился в искажённую смертью Иас, и закричал на него:
–Трус!
Ронове попытался что-то возразить, но Иас бешено захохотала и превратилась в Рене, глядящего на него с прищуром:
–Не вернёшься же!
–Вернусь! – закричал Ронове, но не смог проронить и звука. Рене размахнулся и влепил ему пощёчину, а затем также бешено как и Иас расхохотался и потянул к нему бесконечно длинную руку, намереваясь задушить…
Ронове с облегчением проснулся. Мысли, терзавшие его день, логически перешли в ночной режим и завладели сном, но на его счастье подступил рассвет, и можно было заняться подъёмом. Вскоре снова двинулись в путь в молчании: Брэм и Марк явно не выспались, Винс не рисковал выделяться, а Тойво, очевидно, не желал продолжать после вчерашнего.
Это Ронове устраивало.
Если все дороги посмертия ведут на Высший Суд, то все дороги земные ведут в трактиры. След обрывался именно у одного из типичных трактирчиков мелкого тракта, где, как сообщили Рене, видели Стефанию и Базира.
Или кого-то очень похожих на них.
–Они же не могут быть там так долго? – спросил Брэм и Ронове с удовольствием заметил в его голосе присутствие страха. Ага! Как зубоскалить и трепаться, так первый, а как лицом к лицу столкнуться с врагом – трусливый голосок!
–Они могут всё, – ядовито ответил Ронове, – они же…маги!
Месть Брэм вряд ли заметил, но Ронове удовлетворился и этим. Он вошёл в трактирчик первым и призвал хозяина.
Есть такая порода визитов, когда всякий честный лавочник или трактирщик понимает: вот и проблемы. Не такие, какие бывают у каждого, вроде мелких драк или воришек, а реальные проблемы.
И они начинаются с появления таких вот господ – суровых, собранных и явившихся не для того, чтобы пропустить по стаканчику местного вина. Хозяин только порадовался тому, что в этот час ещё нет посетителей – рано ещё, не закипела трактирная жизнь, кухарка и та с ленцой по кухне копошится.
–Доброе утро, – приветствовал Ронове с такой улыбкой, что хозяин трактира точно понял, что не выпутается легко. – Мы представители Церкви.
Представители Церкви – это правосудие и кара. Они не ходят по гостям. Они являются с исповедью или для охоты, с дознанием или с казнью для тех, кто знал и не выдал магических тварей – это знал хозяин, и ему сделалось дурно.
–Д…да? – промямлил он, теряя весь цвет лица. – Чего господа желают?
–Разговора, – отозвался Ронове с дружелюбием, обманываться которым явно не стоило. – Некоторое время назад ваш трактир посетили те, кого мы ищем.
Всё хуже и хуже! И вот уже один из представителей Церкви – тяжёлый и грозный расправляет плечи и становится будто бы ещё шире. Угрожающий видок. Или этот, с ехидной усмешкой и ледяным взглядом…
–Не знаю! – хозяин трактира торопливо прикладывает ладонь к сердцу. – Не знаю! Врагов не привечаю! Церковь – это оплот, и…
–Тем не менее, – прервал Ронове, делая знак Винсу, чтобы тот чуть отошёл в сторону окон, на случай побега. Конечно, побегом здесь и не пахнет, но передвижение выглядит внушающее. Хозяин должен заговорить, в его это интересах.
–Не знаю, ничего не знаю! – пискнул хозяин. – Никого не видел!
–Ты должен был видеть девушку невысокого роста в серых одеяниях со спутником… – Ронове сделал знак Марку и тот, не сводя взгляда с лица хозяина трактирчика, сунул руку за пазуху и развернул перед ним три листовки.
Первая говорила об Абрахаме. На прямоугольном желтоватом листе был набросан его портрет. Ронове сам не видел прежде этих листовок, но сейчас, глядя на них, удивлялся, как удалось художнику с достаточной точностью передать даже выражение лица Абрахама – бешено-яростное, и эти шрамы по его лицу, и глаза с фанатичным блеском…
Под портретом шла подпись: «Преступник Светлой Церкви и Святого Креста. Имя – Абрахам. род деятельности: маг. Служил Церкви и был отлучён. Особые приметы: шрамы по лицу, один из шрамов пересекает глаз. Очень опасен. При обнаружении не заговаривать с ним, приюта не оказывать и сообщить о его местонахождении в управление города или напрямую представителю Церкви.
Пособники будут жестоко наказаны».
–Не видел, не видел! – затряс головою перепуганный трактирщик.
Ронове и не рассчитывал. Следа Абрахама здесь не было, его и не заметили. Но удача – зараза переменчивая. А вдруг?..
–Эти? – хрипло спросил Ронове, обращая внимание на две другие листовки.
Одна относилась к Стефании, другая к Базиру. На Стефанию Ронове не взглянул – было страшно выдать вдруг свои собственные чувства, и написанное под её портретом он лишь отметил краем сознания, там говорилось про опасность, про наказание всех пособников и про объявление её ведьмой. Но про Базира не было сказано об опасности. Его портрет смотрел на Ронове с бесцветным укором и разочарованием. Базир вернулся, а Ронове нет. Базир рискнул, а Ронове…
–Их видел! – трактирщик радостно закивал головою. Ему пришло в голову, что сотрудничество – лучший способ облегчения участи. – Видел!
–Когда? – у Ронове от волнения гулко забилось сердце. Рядом! Близко!
–Они заходили поесть, дня два назад это было, – трактирщик был доволен собою. У него было много посетителей, но он был горд тем, что запомнил этих двоих. – Потом она разговаривала ещё с мужчиной.
–С каким мужчиной? – неожиданно вмешался Тойво, тоже переместившийся ближе. Ронове задело, что его не берут в расчёт, но он промолчал – ответ трактирщика был и в его интересах.
–Ну…такой был в плаще. Суп заказал. Темноволосый. С акцентом говорил, – трактирщик чуть не плакал. Он видел по глазам Ронове и Тойво, что информация ничтожна.
–Не этот? – уточнил Ронове, ткнув в листовку Абрахама.
–Нет, этот страшный! Его не было! не было! поверьте, я бы узнал.
–Да как тебе верить…– фыркнул Брэм, тоже решив нарушить иерархию и проигнорировать пусть и формальное, но всё-таки главенство Ронове. – Ты же привечал их!
–Тихо! – этого Ронове уже не стал терпеть и обратился к трактирщику. – О чём они говорили? Что делали?
–Ели…– сказал трактирщик, глядя на Ронове с надеждой. – Она ела. Потом пришёл этот, с акцентом.
–Он сел к ним? – Тойво перехватил инициативу. Ронове не выдержал:
–Тойво, меня назначили руководить охотой!
–Это сделал Рене, а его здесь нет, – заметил Тойво спокойно, зная, что остаётся безнаказанным. Трактирщик оживился, заметив эту перепалку, и стал теперь смотреть на Тойво:
–Господин, он не сел к ним. Она смотрела на него, а он ел суп. Потом вот этот…– трактирщик ткнул в лицо Базира, – ушёл. А она села к нему. А потом пришёл Базир и…и они ушли вместе.
–Втроём? – у Ронове выходила путаница. Он успел узнать Базира и слабо представлял, чтобы тот оставил Стефанию с незнакомцем. Впрочем, может тот и не был им незнакомцем? Или это ничего незначащее знакомство? Или…
Мало! Мало данных!
–Нет, вдвоём. Вот он и она…– трактирщик показал на листовки Базира и Стефании.
–А тот, что с акцентом? – спросил Брэм с живым интересом. Ронове окончательно терял свои позиции с каждой минутой, и сделать с этим ничего не мог.
–Как-то…он как-то ушёл сразу.
–С ними? Или следом?
Трактирщик напрягся, пытаясь вспомнить. Он видел незнакомца, слышал его акцент, видел, как тот ест суп. А затем тот просто вдруг исчез.
–Почти сразу, – ответил несчастный.
Больше выяснить ничего было нельзя. Трактирщик был напуган, но не лгал. Тойво обернулся к Ронове:
–След верный, но их было двое. И кто-то неизвестный нам.
–Как знаешь! – огрызнулся задетый Ронове. – Рене, как ты заметил, здесь нет.
–Я не к этому! – отмахнулся Тойво. – Рене тебя поставил или нет, но цель у нас пока одна. И мы отстаём на два дня.
–Что делать с этим? – прервал их разговор Брэм, глядя на трактирщика с ненавистью. – Он привечал преступников!
–Казнить! – предложил Марк. – Или доставить в Церковь для правосудия.
Винс на всякий случай молчал, но, очевидно, и он имел схожее мнение, потому что угрожающе затрещал костяшками пальцев. Трактирщик же, услышав такие речи, пал на колени, не зная, к кому обращаться, и обращаясь ко всем сразу, заскулил:
–Пощадите! Я же не знал! Пощадите…я люблю Церковь, я верю в Бога, я чту традиции Креста! я не знал, я же не знал! А…пощадите!
–Встань, – поморщился Ронове, – никто тебя не казнит. Твоя правда – ты не знал.
–Но он был пособником! – возмутился Марк. – Незнание закона не освобождает от ответственности. Он был…
–Он знает закон, – поправил Ронове, – но он не знал, что это преступники. Здесь наша недоработка. Мы не отправили листовок сюда, не известили… его ли вина?!
Судя по лицам Марка, Брэма и Винса – вина была целиком и полностью на трактирщике. Но Тойво неожиданно поддержал:
–Здесь нет умысла.
–И всё же я напишу рапорт по возвращению! – не отступал Брэм. – Мы должны карать всех, кто позволил магам…
–Мы не должны тратить время! – напомнил Тойво, выходя первым из трактирчика. Ронове оставалось лишь засеменить следом, держась неожиданной защиты.
–Ронове всё-таки предатель! – Марк стоял, глядя ему вслед, скрестив руки на груди. – Он точно задумал перебежать!
–Но что делать? – Винс подал голос. – Тойво же…
–Тойво хочет его убить, – заметил Брэм, – он скрытная сволочь! И он примкнёт к нам, если мы сделаем правильный выбор. А мы сделаем…
И Брэм со значением оглядел своих товарищей. Те молчали, обдумывая страшный смысл его слов. В это время трактирщик, которому было глубоко плевать на их внутренние разборки, пополз в сторону кухни, молясь, чтобы эти церковники, наконец, убрались. Но далеко ему не удалось уползти. Рука – холодная – только что с улицы – и мягкая, коснулась его головы и женский голос спросил:
–Куда это ты?
Трактирщик охнул и этот испуг стал ему последней каплей. Он схватился за сердце и сполз без сознания на пол, лишился чувств, пал в спасительный обморок.
Три церковника обернулись на этот голос, вскидывая боевое оснащение к борьбе. Но бороться не пришлось: в дверях кухни стояла знакомая им Делин. Глядя на церковников, она нехорошо усмехнулась и посоветовала:
–Осторожнее, мальчики! Мы на одной стороне.
–Откуда ты? – спросил Брэм, опомнившись первым. Он знал Делин, вернее, нынешнюю Делин, а не ту тень брата из прежнего мира, служительницу Церкви, помощницу самого слабого охотника, ставшего посмешищем от собственной заплывшей жиром талии.
–Я от Рене, – ответила Делин, – как и вы, он не очень-то доверяет Ронове и тоже считает его способным на предательство.
Вильгельм стоял перед домом обратившейся в неприятную мерзкую массу ворожеи и ждал. Он был спокоен – в лунном свете хорошо было видно его лицо, в котором не было ни тени тревоги, а было какое-то детское, очень подвижное любопытство. Абрахам смотрел на Вильгельма в окно, Вильгельм смотрел на дом в целом, но явно знал, что за ним наблюдают.
От этого ситуация была дикой.
–Надо бежать, – неуверенно промолвил Базир, приблизившийся к Абрахаму. Сам Абрахам напряжённо думал – дл него сама позиция Вильгельма, всё его мировоззрение всегда были чужими и непонятными, и он сейчас силился разгадать очередной ребус, к которому не был готов.
–Что он здесь… – Стефания осеклась и уже громче, с откровенной панической ноткой спросила: – как он нас нашёл?
Абрахам молчал. Он знал, что найти можно, и Вильгельму это не составило большого труда, но вот почему Вильгельм не нападает? Это загадка посложнее и поважнее, чем та, которую предлагал Стефания.
Но Стефанию не устроило молчание Абрахама, наверное, она нуждалась в том, чтобы направить мысли хоть куда-нибудь и не позволить себе окончательно поддаться панике. Стефания дёрнула Абрахама за рукав и спросила уже громче, с откровенным вызовом:
–Как он нас нашёл? Абрахам? Как?!
Странно было со стороны наблюдать, как Стефания (всего лишь Стефания! ) обрушивается на Абрахама и требует от него чего-то. Но Базиру было не до выяснения этих странностей и не до удивления плетению судьбы, что привела их к этой данности.
Не до этого было и Абрахаму. Он выдернул рукав из пальцев Стефании и посоветовал мрачно:
–Помолчи!
Стефания дёрнулась, отступила насуплено, напугано и обиженно. Базиру стало её жаль, и он поспешил прийти на помощь и смягчить резкость Абрахама:
–Нам важнее решить, что с этим делать. Абрахам, почему он не пытается напасть?
–Я не знаю, – тяжело признал Абрахам. – Наверное, ждёт чего-то.
–Может, нам здесь переждать? – тихо спросила Стефания. Теперь она держалась ближе к Базиру – его присутствие и поддержка позволял ей быть немного спокойнее.
Абрахам хмыкнул:
–Он никогда не был один. Ему заплатили за нас. И тот, кто заплатил, может быть уже в пути. Надо уходить.
–Как? – живо отреагировал Базир. Он и сам уже подходил к такому выводу, основываясь на том, что Абрахам говорил о Вильгельме. Наёмник, выбравший путь служения золоту…это непонятно, и это странно для Базира, но логически – Абрахам и Стефания нужны кому-то, кто заплатил. И этих Вильгельм может ждать. Принадлежат они Церкви, принадлежат ли они Цитадели – неважно. Все не против погубить сейчас Абрахама, ставшего дважды отступником, и Стефанию, которая последовала за ним.
–Я пойду к нему, а вы выйдете через окно с другой стороны дома и бегом в лес, – Абрахам не сомневался в своём решении. Если кто и мог дать бой магу, так это другой маг. Настоящий маг. Абрахам помнил, что Вильгельм всегда был талантлив, но Цитадель его невзлюбила из-за его смутных мыслей, из-за его неприкаянности и желания опровергнуть вековые устои. Но вряд ли за годы талант Вильгельма заржавел.
И единственный, кто мог бы выиграть время для побега этих двоих – это Абрахам. Он не сомневался в том, что проиграет Вильгельму, но может задержать его. А дальше крест сохранит Базира и эту…Болезную.
Но сколько ещё будет допросов?!
–А кто? – спросил Тойво тихо. – Кто её сгубил?
–Она сама, если честно, – ответил Ронове. – Она стала строить козни, и это заставило меня велеть ей убираться со своего поста и отдалиться от меня. А дальше…все делают выбор.
–Это всё-таки твоя вина, – с удовлетворением заметил Тойво. – Твоя!
–А пусть! – Ронове устал спорить. – Пусть моя, да! И что?! что ты сделаешь? Убьёшь меня? Повторишь её грех? Что?
С неожиданной грубостью Ронове толкнул Тойво в грудь, тот удержался на ногах, но Ронове уже покинул пределы, когда Тойво мог его достать и явно рассерженный шёл к месту ночлега, к примятой траве и задремавшим, умотавшимся как и всадники, лошадям.
Тойво не бросился на него сзади, не крикнул ему ничего оскорбительного, лишь проследил за шагом Ронове тяжёлым и ненавидящим взглядом.
Ночь выдалась дурная и болезненная. Ронове не утруждал себя дежурством, предоставив первую часть дежурить Брэму (недаром же говорил тот так много!), а следом Марку (не надо хвастать достижениями), и сам завалился спать, но сон пришёл не сразу, а когда, наконец, завладел его телом, то легче не стало.
Мутные образы появлялись в потоке мучавшегося сознания. Лица, голоса, чьи-то тени. Ронове разобрал образ Стефании, но едва потянулся к нему, как образ превратился в искажённую смертью Иас, и закричал на него:
–Трус!
Ронове попытался что-то возразить, но Иас бешено захохотала и превратилась в Рене, глядящего на него с прищуром:
–Не вернёшься же!
–Вернусь! – закричал Ронове, но не смог проронить и звука. Рене размахнулся и влепил ему пощёчину, а затем также бешено как и Иас расхохотался и потянул к нему бесконечно длинную руку, намереваясь задушить…
Ронове с облегчением проснулся. Мысли, терзавшие его день, логически перешли в ночной режим и завладели сном, но на его счастье подступил рассвет, и можно было заняться подъёмом. Вскоре снова двинулись в путь в молчании: Брэм и Марк явно не выспались, Винс не рисковал выделяться, а Тойво, очевидно, не желал продолжать после вчерашнего.
Это Ронове устраивало.
Если все дороги посмертия ведут на Высший Суд, то все дороги земные ведут в трактиры. След обрывался именно у одного из типичных трактирчиков мелкого тракта, где, как сообщили Рене, видели Стефанию и Базира.
Или кого-то очень похожих на них.
–Они же не могут быть там так долго? – спросил Брэм и Ронове с удовольствием заметил в его голосе присутствие страха. Ага! Как зубоскалить и трепаться, так первый, а как лицом к лицу столкнуться с врагом – трусливый голосок!
–Они могут всё, – ядовито ответил Ронове, – они же…маги!
Месть Брэм вряд ли заметил, но Ронове удовлетворился и этим. Он вошёл в трактирчик первым и призвал хозяина.
Есть такая порода визитов, когда всякий честный лавочник или трактирщик понимает: вот и проблемы. Не такие, какие бывают у каждого, вроде мелких драк или воришек, а реальные проблемы.
И они начинаются с появления таких вот господ – суровых, собранных и явившихся не для того, чтобы пропустить по стаканчику местного вина. Хозяин только порадовался тому, что в этот час ещё нет посетителей – рано ещё, не закипела трактирная жизнь, кухарка и та с ленцой по кухне копошится.
–Доброе утро, – приветствовал Ронове с такой улыбкой, что хозяин трактира точно понял, что не выпутается легко. – Мы представители Церкви.
Представители Церкви – это правосудие и кара. Они не ходят по гостям. Они являются с исповедью или для охоты, с дознанием или с казнью для тех, кто знал и не выдал магических тварей – это знал хозяин, и ему сделалось дурно.
–Д…да? – промямлил он, теряя весь цвет лица. – Чего господа желают?
–Разговора, – отозвался Ронове с дружелюбием, обманываться которым явно не стоило. – Некоторое время назад ваш трактир посетили те, кого мы ищем.
Всё хуже и хуже! И вот уже один из представителей Церкви – тяжёлый и грозный расправляет плечи и становится будто бы ещё шире. Угрожающий видок. Или этот, с ехидной усмешкой и ледяным взглядом…
–Не знаю! – хозяин трактира торопливо прикладывает ладонь к сердцу. – Не знаю! Врагов не привечаю! Церковь – это оплот, и…
–Тем не менее, – прервал Ронове, делая знак Винсу, чтобы тот чуть отошёл в сторону окон, на случай побега. Конечно, побегом здесь и не пахнет, но передвижение выглядит внушающее. Хозяин должен заговорить, в его это интересах.
–Не знаю, ничего не знаю! – пискнул хозяин. – Никого не видел!
–Ты должен был видеть девушку невысокого роста в серых одеяниях со спутником… – Ронове сделал знак Марку и тот, не сводя взгляда с лица хозяина трактирчика, сунул руку за пазуху и развернул перед ним три листовки.
Первая говорила об Абрахаме. На прямоугольном желтоватом листе был набросан его портрет. Ронове сам не видел прежде этих листовок, но сейчас, глядя на них, удивлялся, как удалось художнику с достаточной точностью передать даже выражение лица Абрахама – бешено-яростное, и эти шрамы по его лицу, и глаза с фанатичным блеском…
Под портретом шла подпись: «Преступник Светлой Церкви и Святого Креста. Имя – Абрахам. род деятельности: маг. Служил Церкви и был отлучён. Особые приметы: шрамы по лицу, один из шрамов пересекает глаз. Очень опасен. При обнаружении не заговаривать с ним, приюта не оказывать и сообщить о его местонахождении в управление города или напрямую представителю Церкви.
Пособники будут жестоко наказаны».
–Не видел, не видел! – затряс головою перепуганный трактирщик.
Ронове и не рассчитывал. Следа Абрахама здесь не было, его и не заметили. Но удача – зараза переменчивая. А вдруг?..
–Эти? – хрипло спросил Ронове, обращая внимание на две другие листовки.
Одна относилась к Стефании, другая к Базиру. На Стефанию Ронове не взглянул – было страшно выдать вдруг свои собственные чувства, и написанное под её портретом он лишь отметил краем сознания, там говорилось про опасность, про наказание всех пособников и про объявление её ведьмой. Но про Базира не было сказано об опасности. Его портрет смотрел на Ронове с бесцветным укором и разочарованием. Базир вернулся, а Ронове нет. Базир рискнул, а Ронове…
–Их видел! – трактирщик радостно закивал головою. Ему пришло в голову, что сотрудничество – лучший способ облегчения участи. – Видел!
–Когда? – у Ронове от волнения гулко забилось сердце. Рядом! Близко!
–Они заходили поесть, дня два назад это было, – трактирщик был доволен собою. У него было много посетителей, но он был горд тем, что запомнил этих двоих. – Потом она разговаривала ещё с мужчиной.
–С каким мужчиной? – неожиданно вмешался Тойво, тоже переместившийся ближе. Ронове задело, что его не берут в расчёт, но он промолчал – ответ трактирщика был и в его интересах.
–Ну…такой был в плаще. Суп заказал. Темноволосый. С акцентом говорил, – трактирщик чуть не плакал. Он видел по глазам Ронове и Тойво, что информация ничтожна.
–Не этот? – уточнил Ронове, ткнув в листовку Абрахама.
–Нет, этот страшный! Его не было! не было! поверьте, я бы узнал.
–Да как тебе верить…– фыркнул Брэм, тоже решив нарушить иерархию и проигнорировать пусть и формальное, но всё-таки главенство Ронове. – Ты же привечал их!
–Тихо! – этого Ронове уже не стал терпеть и обратился к трактирщику. – О чём они говорили? Что делали?
–Ели…– сказал трактирщик, глядя на Ронове с надеждой. – Она ела. Потом пришёл этот, с акцентом.
–Он сел к ним? – Тойво перехватил инициативу. Ронове не выдержал:
–Тойво, меня назначили руководить охотой!
–Это сделал Рене, а его здесь нет, – заметил Тойво спокойно, зная, что остаётся безнаказанным. Трактирщик оживился, заметив эту перепалку, и стал теперь смотреть на Тойво:
–Господин, он не сел к ним. Она смотрела на него, а он ел суп. Потом вот этот…– трактирщик ткнул в лицо Базира, – ушёл. А она села к нему. А потом пришёл Базир и…и они ушли вместе.
–Втроём? – у Ронове выходила путаница. Он успел узнать Базира и слабо представлял, чтобы тот оставил Стефанию с незнакомцем. Впрочем, может тот и не был им незнакомцем? Или это ничего незначащее знакомство? Или…
Мало! Мало данных!
–Нет, вдвоём. Вот он и она…– трактирщик показал на листовки Базира и Стефании.
–А тот, что с акцентом? – спросил Брэм с живым интересом. Ронове окончательно терял свои позиции с каждой минутой, и сделать с этим ничего не мог.
–Как-то…он как-то ушёл сразу.
–С ними? Или следом?
Трактирщик напрягся, пытаясь вспомнить. Он видел незнакомца, слышал его акцент, видел, как тот ест суп. А затем тот просто вдруг исчез.
–Почти сразу, – ответил несчастный.
Больше выяснить ничего было нельзя. Трактирщик был напуган, но не лгал. Тойво обернулся к Ронове:
–След верный, но их было двое. И кто-то неизвестный нам.
–Как знаешь! – огрызнулся задетый Ронове. – Рене, как ты заметил, здесь нет.
–Я не к этому! – отмахнулся Тойво. – Рене тебя поставил или нет, но цель у нас пока одна. И мы отстаём на два дня.
–Что делать с этим? – прервал их разговор Брэм, глядя на трактирщика с ненавистью. – Он привечал преступников!
–Казнить! – предложил Марк. – Или доставить в Церковь для правосудия.
Винс на всякий случай молчал, но, очевидно, и он имел схожее мнение, потому что угрожающе затрещал костяшками пальцев. Трактирщик же, услышав такие речи, пал на колени, не зная, к кому обращаться, и обращаясь ко всем сразу, заскулил:
–Пощадите! Я же не знал! Пощадите…я люблю Церковь, я верю в Бога, я чту традиции Креста! я не знал, я же не знал! А…пощадите!
–Встань, – поморщился Ронове, – никто тебя не казнит. Твоя правда – ты не знал.
–Но он был пособником! – возмутился Марк. – Незнание закона не освобождает от ответственности. Он был…
–Он знает закон, – поправил Ронове, – но он не знал, что это преступники. Здесь наша недоработка. Мы не отправили листовок сюда, не известили… его ли вина?!
Судя по лицам Марка, Брэма и Винса – вина была целиком и полностью на трактирщике. Но Тойво неожиданно поддержал:
–Здесь нет умысла.
–И всё же я напишу рапорт по возвращению! – не отступал Брэм. – Мы должны карать всех, кто позволил магам…
–Мы не должны тратить время! – напомнил Тойво, выходя первым из трактирчика. Ронове оставалось лишь засеменить следом, держась неожиданной защиты.
–Ронове всё-таки предатель! – Марк стоял, глядя ему вслед, скрестив руки на груди. – Он точно задумал перебежать!
–Но что делать? – Винс подал голос. – Тойво же…
–Тойво хочет его убить, – заметил Брэм, – он скрытная сволочь! И он примкнёт к нам, если мы сделаем правильный выбор. А мы сделаем…
И Брэм со значением оглядел своих товарищей. Те молчали, обдумывая страшный смысл его слов. В это время трактирщик, которому было глубоко плевать на их внутренние разборки, пополз в сторону кухни, молясь, чтобы эти церковники, наконец, убрались. Но далеко ему не удалось уползти. Рука – холодная – только что с улицы – и мягкая, коснулась его головы и женский голос спросил:
–Куда это ты?
Трактирщик охнул и этот испуг стал ему последней каплей. Он схватился за сердце и сполз без сознания на пол, лишился чувств, пал в спасительный обморок.
Три церковника обернулись на этот голос, вскидывая боевое оснащение к борьбе. Но бороться не пришлось: в дверях кухни стояла знакомая им Делин. Глядя на церковников, она нехорошо усмехнулась и посоветовала:
–Осторожнее, мальчики! Мы на одной стороне.
–Откуда ты? – спросил Брэм, опомнившись первым. Он знал Делин, вернее, нынешнюю Делин, а не ту тень брата из прежнего мира, служительницу Церкви, помощницу самого слабого охотника, ставшего посмешищем от собственной заплывшей жиром талии.
–Я от Рене, – ответила Делин, – как и вы, он не очень-то доверяет Ронове и тоже считает его способным на предательство.
Глава 6.
Вильгельм стоял перед домом обратившейся в неприятную мерзкую массу ворожеи и ждал. Он был спокоен – в лунном свете хорошо было видно его лицо, в котором не было ни тени тревоги, а было какое-то детское, очень подвижное любопытство. Абрахам смотрел на Вильгельма в окно, Вильгельм смотрел на дом в целом, но явно знал, что за ним наблюдают.
От этого ситуация была дикой.
–Надо бежать, – неуверенно промолвил Базир, приблизившийся к Абрахаму. Сам Абрахам напряжённо думал – дл него сама позиция Вильгельма, всё его мировоззрение всегда были чужими и непонятными, и он сейчас силился разгадать очередной ребус, к которому не был готов.
–Что он здесь… – Стефания осеклась и уже громче, с откровенной панической ноткой спросила: – как он нас нашёл?
Абрахам молчал. Он знал, что найти можно, и Вильгельму это не составило большого труда, но вот почему Вильгельм не нападает? Это загадка посложнее и поважнее, чем та, которую предлагал Стефания.
Но Стефанию не устроило молчание Абрахама, наверное, она нуждалась в том, чтобы направить мысли хоть куда-нибудь и не позволить себе окончательно поддаться панике. Стефания дёрнула Абрахама за рукав и спросила уже громче, с откровенным вызовом:
–Как он нас нашёл? Абрахам? Как?!
Странно было со стороны наблюдать, как Стефания (всего лишь Стефания! ) обрушивается на Абрахама и требует от него чего-то. Но Базиру было не до выяснения этих странностей и не до удивления плетению судьбы, что привела их к этой данности.
Не до этого было и Абрахаму. Он выдернул рукав из пальцев Стефании и посоветовал мрачно:
–Помолчи!
Стефания дёрнулась, отступила насуплено, напугано и обиженно. Базиру стало её жаль, и он поспешил прийти на помощь и смягчить резкость Абрахама:
–Нам важнее решить, что с этим делать. Абрахам, почему он не пытается напасть?
–Я не знаю, – тяжело признал Абрахам. – Наверное, ждёт чего-то.
–Может, нам здесь переждать? – тихо спросила Стефания. Теперь она держалась ближе к Базиру – его присутствие и поддержка позволял ей быть немного спокойнее.
Абрахам хмыкнул:
–Он никогда не был один. Ему заплатили за нас. И тот, кто заплатил, может быть уже в пути. Надо уходить.
–Как? – живо отреагировал Базир. Он и сам уже подходил к такому выводу, основываясь на том, что Абрахам говорил о Вильгельме. Наёмник, выбравший путь служения золоту…это непонятно, и это странно для Базира, но логически – Абрахам и Стефания нужны кому-то, кто заплатил. И этих Вильгельм может ждать. Принадлежат они Церкви, принадлежат ли они Цитадели – неважно. Все не против погубить сейчас Абрахама, ставшего дважды отступником, и Стефанию, которая последовала за ним.
–Я пойду к нему, а вы выйдете через окно с другой стороны дома и бегом в лес, – Абрахам не сомневался в своём решении. Если кто и мог дать бой магу, так это другой маг. Настоящий маг. Абрахам помнил, что Вильгельм всегда был талантлив, но Цитадель его невзлюбила из-за его смутных мыслей, из-за его неприкаянности и желания опровергнуть вековые устои. Но вряд ли за годы талант Вильгельма заржавел.
И единственный, кто мог бы выиграть время для побега этих двоих – это Абрахам. Он не сомневался в том, что проиграет Вильгельму, но может задержать его. А дальше крест сохранит Базира и эту…Болезную.
