–Иди к нему, пока Главы не узнали! – посоветовала Иас. – Сама же знаешь, если разрешишься здесь, ребёнок продолжит твой путь.
Магда ослабела. Иас пришлось дать пощёчину подруге, чтобы привести её в чувство, и тогда Магда стала собой, набралась решительности, пошла на рабочее своё место для тяжёлого разговора, собралась с духом, и…
–И почему ты обращаешься ко мне? – Бертран был холоден. Ещё три дня назад он казался другим. Его глаза плели нежность, обещали счастливое будущее.
–Ну как? – растерялась Магда. – Это же твой ребёнок.
–Ты путаешь, – Бертран усмехнулся. – Я впервые тебя вижу.
Магда отшатнулась, как от новой пощёчины. Она не верила. Такого не могло быть! Она же ждала счастливого будущего! Она же хотела вырваться. Почему же этот человек, обещавший ей иную жизнь, теперь её топит?
–Я пойду к твоему главе! – Магда осмелела, когда воздух вернулся к ней.
–Не стоит, – Бертран был чужим. Совсем чужим, – на кону мое повышение и мне связи с такими как ты не нужны. Да и доказать, что он мой, ты не сможешь.
Магда побелела. Не помня себя, добрела до Коллегии Сопровождения, легла лицом в подушку, забыв про свои обязанности. Наставница заметила её удрученное состояние, спустилась, спросила в чём дело?
Магда кое-как рассказала. Слёзы душили её, она плакала, проклинала всю Коллегию и всех на свете людей. Но наставница строго выслушала её, затем велела каяться Луалу и Девяти Рыцарям Его.
–Что будешь делать? – спросила Иас тихо в последний вечер. Ей было жаль подругу. За две недели от страшного своего открытия она стала почти безумной. Она не приходила до поздней ночи, за что была бита хворостиной, на вопросы не отвечала.
–Ничего…– хрипло отозвалась Магда. Она исхудала, и лицо её изменилось до неузнаваемости. Худоба ей не шла. – Знаешь, это ведь несправедливо! Несправедливо так ошибаться! Никому я не нужна. Никто не желает связаться со мной!
–Ничего, мы справимся, – Иас убеждала подругу. – Ты и я выдержим!
Магда внимательно взглянула на Иас, и вдруг прорвало её:
–Мы? Да если бы ты на моих ошибках не научилась, где бы ты была сейчас? Крутишь там со своими палачами…подстилка! За браслеты да харчи! Тьфу! Повезло, что попала к тем, кто красивей ослицы никогда и не видел!
Иас захлебнулась от возмущения, слёз, обиды одновременно, но ещё попыталась спасти ситуацию, когда Магда её оттолкнула:
–Не трогай меня! Прочь! Не тронь!
Они забыли про тишину, но окрики наставниц, перепуганные шепотки соседок не имели уже значения. Магда вскочила и вывернулась от чьих-то цепких рук, выбежала на улицу. Иас осела на пол, не замечая рыданий. Упрёки Магды ранили её. Она находила их несправедливыми и никак не могла понять, что вдруг случилось с её всегда сильной подругой.
Ах. Если бы Магда знала только, что придётся пережить Иас! Если бы знала она, что Сколер в скором времени сам попадёт на эшафот к своим друзьям, что сама Иас будет в час его казни получать наказание, что останется она одна и затеряется в кипении рождающейся в залах заседания замыслов и крови…
Тогда бы она пожалела о словах, тогда пожалела бы она и Иас, и палачей, и всех, тогда стала бы сильной. Но в этот ночной час, в недобрый час, Магда не знала ничего. ей казалось, что только она испытывает горе и только она одна обманута жизнью, и что даже дурочка Иас близка к своему счастью, а Магда уже проигралась.
И эта мысль была неумолимой и страшной. Магда бежала до тех пор. Пока в боку не закололо, пока не в глазах не стало темно от ярости и усталости. Но бешенство не проходило. Магда огляделась и увидела реку.
Уставшая от себя, злая на всех, и почему-то больше всего на Иас, Магда в одно мгновение оказалась на мосту и…
Вода отрезвила её. Хлестанула по щекам, по горлу, по телу. Магда выдохнула:
–А…
От реки тянуло гнилью и чем-то ещё неприятным, едва уловимым. Магда пришла в себя. Холод вернул ей трезвость ума. Она рассердилась на себя, жажда жизни и молодость подняли в ней голову: ещё поборемся!
Магда усмехнулась сама себе, вспомнила ли историю безымянной воспитанницы, что отвоевала себе свободу, или просто чему-то своему? Нам этого уже не узнать. Но Магда твёрдо решила жить и поплыла к темневшему берегу.
Вода была холодная, но плыть было недалеко. Всего пятнадцать-двадцать гребков, сильных, жаждущих жизни рук, и вот, берег. И жизнь, и месть, месть. Месть! Всем мстить.
Раз…
Они ещё все увидят! Так нельзя сдаваться.
Два.
Главное, чтобы никто не узнал, не увидел.
Три.
Ребёнок! У неё будет ребёнок!
Четыре.
Девочка или мальчик?
Пять.
Они ещё увидят! Они ещё…
Шесть?
Что за…
Шесть? Ну же!
Луал, пожалуйста, что за чёрт? Почему так больно? Почему не чувствует нога? Что с телом?
Седьмой гребок Магда не сделала никогда. Нервное потрясение, ночной воздух, быстрый бег, холодна река и судорога – это плохие спутники для жизни. Магда захотела жить, но слишком поздно. Она барахталась, не в силах вздохнуть и никто не заметил её, как никто не замечал Сопровождения в кабинетах и в комнатах. Она умерла, до последнего цепляясь за воду пальцами, за жизнь, за несбыточное.
Она умерла, ненавидя несправедливость мира, ненавидя себя и не находя в себе сил для вдоха – ледяная вода слишком быстро наполнила горло.
Последней угасающей мыслью Магды было сожаление об Иас. Если даже Магда не смогла справиться, то что будет с ней?
А что будет и что стало с ней, мало кто знал в Мааре. Даже потом, когда Иас использовали, когда она имела вдруг небольшое значение, никто с ней не посчитался. Зачем? Она лишь тень. Где она исчезла? Где сгинула? Прожила ли кровавые дни или растворилась в них?..
Да кто вспомнит?!
16. Профессионал
Грегор был счастлив. Ещё бы! Его утвердили на должность помощника главы Канцелярии! Это удача. Это место, куда стекаются отчёты всех Секций управления Маарой, это место, откуда можно заглянуть в жизнь каждой Коллегии: от непопулярной, но необходимой Коллегии Сопровождения, принадлежащей Секции Обеспечения, до пугающей и таинственной Коллегии Палачей, принадлежащей к Секции Закона. Это улыбка судьбы, снисхождение звёзд и высших сил!
Грегор был самым счастливым человеком. Молодость и без того прекрасное время, а здесь, когда ещё пришёл такой нежданный и оглушительный успех… сказка начиналась прямо сейчас. Высокое жалование, целых шесть выходных в сезон, не считая праздничных дней, и близость ко всем главам Коллегий и даже Секций! А из Канцелярии все документы поступали напрямую в Совет Короны, к министрам, и даже к Самому…
И он, Грегор, оказался теперь перемычкой, мостиком между двумя мирами – миром дела и миром власти. И можно ли в молодости мечтать о большем?
Грегор даже не допускал такой фантазии, что ему можно будет однажды работать с главой Канцелярии. Вот так вот запросто, с известнейшим мастером своего дела, господином Больдо, имя которого известно по всей Мааре!
К своему первому дню Грегор готовился тщательнейшим образом. Он расщедрился до такой степени, и так взволновался, что дошел до Коллегии Сопровождения и отдал семь серебряных монет на то только, чтобы его новенький камзол отгладили паром до совершенства, а рубаху накрахмалили до возможного предела. Он сам почистил все пуговицы и сапоги, рано оделся, гладко причесался, глядя в мутное зеркало и, довольный собой, явился в Канцелярию.
Его провели в кабинет Главы, где теперь ему предстояло работать. Самого Главы ещё не было и это удивило Грегора: до начала рабочего дня оставалось всего полчаса! Сам же Грегор всегда и всюду приходил заранее и считал, что чем выше пост занимает человек, тем больше в нём должно быть дисциплины – так его учили! Так твердил и отец.
Но господина Больдо не было. не было его и за четверть часа до начала рабочего часа, и даже за пять минут, и в ровный…
Он вошёл в кабинет только через двадцать минут от начала дня, вошел, насвистывая что-то себе под нос, не глядя ни на кого. Грегор оробел в мгновение. Он вдруг подумал, что такого важного человека, наверное, задержали дела и это абсолютно нормально. Грегору захотелось поздороваться, но он не смел. И тут Боль, повернувшись к нему, сделал это сам, с удивлением:
–О! вы кто?
У Грегора спёрло дыхание. Господин Больдо – Глава Канцелярии был небрит, непричёсан и костюм его был не первой свежести. Но всё это было бы ещё ничего и даже терпимо, но вот дыхание! Дыхание, в котором ясно можно было угадать трактирное пойло и луковый хлеб, подходившее больше какому-нибудь торговцу, а не человеку на таком важном месте. Грегор смутился, и, стараясь не выразить своего удивления, ответил:
–Я…меня зовут Грегор, господин Больдо. Я ваш новый помощник, если позволите.
На его счастье Больдо отошёл к своему роскошному столу и уселся в кресло. Дышать стало легче. Больдо ответил весело:
–Почему бы не позволить? Свежая кровь!
Грегор сглотнул. Что-то странное творилось в нём. Он представлял себе господина Больдо суровым человеком, решительным, аккуратным, с жёсткими холодными глазами и отличной памятью, но уже первая встреча пошла куда-то далеко в строну от представлений.
–Что ты так на меня смотришь? – спросил Больдо. – У меня что, опять укроп в зубах застрял?
–Н…нет, – испугался Грегор, кляня себя за бестактность. – Я просто…вы…простите!
–Расслабься! – простодушно захохотал Больдо. – В первый день я тоже таким был, и во второй. Таким как ты. А потом понимаешь, что лучше быть нормальным живым человеком. Но ладно. Ты ещё молод, поймёшь по ходу, если не дурак. А если дурак, то тоже ничего, главное не бузи. Ну, добро пожаловать!
Это было самой странной приветственной речью, которую слышал Грегор. В ней не было пафоса и никакого «нас ждут великие дела» или «дисциплина – ключ к успеху», не было ничего привычного, казалось, Больдо вообще всё равно, что про него подумает Грегор и как он станет трудиться.
–Спасибо, господин,– Грегор набрался смелости, чтобы просто поблагодарить.
–Садись, – Больдо кивнул за маленький столик в углу кабинета, – и разбирай бумаги.
Грегор был полон решимости показать своё усердие. Ему пришло в голову то, что Больдо устраивает ему проверку на нервную выносливость, и он твёрдо решил её пройти. Новый помощник сел за стол и оглядел кипы бумаг, неровной стопочкой возвышающиеся на всей поверхности. Здесь были служебные записки, письма, обрывки памяток и черт знает что ещё…
Грегор спросил робко:
–И что мне с этим делать?
–Очень просто, – Больдо не удивился вопросу, – все бумаги, начинающиеся со слов «Здравствуйте», «уважаемый канцлер» и «я, верноподданейший…» отправляй в мусор.
–Куда? – Грегор заморгал.
–В мусор. Они неважны.
–Без прочтения?
–Совершенно верно.
–Но как? – Грегор ещё не понимал.
–Молодёжь! – Больдо поднялся из-за стола, дошёл до места Грегора, бодро взял первый лист, пробежал его глазами, после чего разорвал и швырнул в мусорную корзину. – Всё, что содержит такое начало, сообщает о нехватке денег, о желании кого-нибудь заложить и о желании выслужиться. Деньги не к нам, заложить кого-то – мероприятие бесполезное, славное Дознание ведает всё и про всех. А выслуживаться дело неблагодарное.
Потрясённый Грегор принялся за работу. Он честно попытался последовать примеру Больдо, но всё равно прочитывал письма и, как мог запоминал их. У него было желание записать хотя бы содержание, но Больдо, при робкой попытке высказаться на эту тему, пожал плечами:
–Да ну! Бумагомарательством занимаются только памфлетисты. Если и писать, то по делу.
И Грегор, чувствуя странное раздражающее покалывание в пальцах, перебирал бумаги. Ненужного было больше, но он не мог заставить себя разрывать прошения, а просто аккуратно сворачивал и убирал в корзину. Больдо иногда поглядывал на него со смешком, отрываясь от каких-то своих бумаг, но ничего не говорил.
Когда мир Грегора рушился уже час, в дверь, без всякого стука и даже предупреждения вломился высокий нескладный господин, облачённый в лиловую мантию. По знаку на мантии в виде пшеничного колоска и по цвету, мантии Грегор понял, что визит сюда нанёс Глава Коллегии Продовольствия.
–Всё пропало! – заверещал гость, бросаясь к столу Больдо.
Больдо не поднял даже головы на это появление и на восклицание. Спросил лишь:
–Уже?
Грегор весь обратился вслух. Он чувствовал, что происходит, наконец, то, ради чего он здесь трудится. Происходит настоящее дело.
–Пропало, пропало! – завывал гость.
Больдо поморщился:
–Петар, не верещи. Давай нормально. Словами, понимаешь?
–Насмехаешься? – с обидой спросил Петар, но тут же сдался и зачастил. – Тут отчёт. Я вчера сдал. Помнишь?
–Читаю, – отозвался Больдо.
–Пожалуйста, не отправляй его в Совет! Там ужасная, ужасная ошибка! Три обоза с зерном не учли! Три!
–Пиши служебную.
–Больдо! Богами тебя молю, это же разбирательство! А мне нельзя, мне решительно нельзя и одного проступка допустить!
На бедного просителя было жалко смотреть. Сердце Грегора сжалось от сочувствия. Больдо же был опытнее и его давно не трогали такие речи:
–У меня всё зарегистрировано. Снимать сейчас номер дело хлопотное. Отдавать тебе…ох, не знаю, Петар, не знаю! Я и сам рискую.
–Не обижу, – прошелестел сломленный Петар.
Больдо еще поломался, затем кивнул:
–Приходи через четверть часа. Верну.
И когда за ним закрылась дверь, Больдо обратился к Грегору:
–Будь другом, поищи-ка у себя отчёт Коллегии Продовольствия. Надо спасать идиота.
Грегор отыскал объёмистый свёрток и протянул подошедшему Больдо, спросил:
–А что значит номер регистрации и фраза «не обижу»?
–Номер регистрации, это то, что я придумал, – объяснил Больдо. – Не могу же я сказать, что мне просто не нравится рыться в своих документах из-за их невнимательности? Вот и добавляю хлопот. А за хлопоты платить надо. Раз заплатят, другой заплатят, поунижаются, а на третий раз, глядишь, в разум придёт мыслишка о проверке отчёта перед отправкой сюда. Вот так-то!
Эта кривая логика и восхитила Грегора и ужаснула. Он был под глубоким впечатлением и даже не заметил визита Петара, изнывающего от страха. Только Грегор отошёл от пережитого, определив для себя Больдо как гения, как в Канцелярии появился новый посетитель.
На этот раз по костюму, манерам и поведению, Грегор смекнул, что это кто-то из Совета Короны. Проситель взглянул на Больдо и промолвил:
–Его величество желает ознакомиться с положением дел. Будьте любезны подготовить данные к полудню!
–Обязательно! – Больдо даже руку к сердцу приложил в подтверждение искренности. Но когда гость удалился, и не подорвался к бумагам, а взял чернильницу и принялся сосредоточенно её обводить пером по чистому листу. Очертив круг, он слегка переместил чернильницу и очертил новый…
–А как же поручение?– Грегор не мог выносить этого зрелища.
–Какое? – спросил Больдо и развернул к Грегору изрисованный заезжающими друг на друга кругами, – гляди, цветочек получился!
–К…что? Но данные…
–Тьфу! – Больдо хмыкнул. – За окном прекрасная погода. Король не будет сегодня собирать совещание. Это ему с утра вступило. Сейчас он прогуляется, погреется на солнышке и подобреет, а после обеда умчит или на охоту или на пикник с придворными. Какое совещание?
–Но вы же обещали! – у Грегора чуть слёзы не вступили от разочарования и ужаса.
–Так я и не отказываюсь, – Больдо даже удивился такой реакции помощника, – только зачем работать сейчас, если твоя работа сегодня не нужна? Да посмотри же на цветочек!
Магда ослабела. Иас пришлось дать пощёчину подруге, чтобы привести её в чувство, и тогда Магда стала собой, набралась решительности, пошла на рабочее своё место для тяжёлого разговора, собралась с духом, и…
–И почему ты обращаешься ко мне? – Бертран был холоден. Ещё три дня назад он казался другим. Его глаза плели нежность, обещали счастливое будущее.
–Ну как? – растерялась Магда. – Это же твой ребёнок.
–Ты путаешь, – Бертран усмехнулся. – Я впервые тебя вижу.
Магда отшатнулась, как от новой пощёчины. Она не верила. Такого не могло быть! Она же ждала счастливого будущего! Она же хотела вырваться. Почему же этот человек, обещавший ей иную жизнь, теперь её топит?
–Я пойду к твоему главе! – Магда осмелела, когда воздух вернулся к ней.
–Не стоит, – Бертран был чужим. Совсем чужим, – на кону мое повышение и мне связи с такими как ты не нужны. Да и доказать, что он мой, ты не сможешь.
Магда побелела. Не помня себя, добрела до Коллегии Сопровождения, легла лицом в подушку, забыв про свои обязанности. Наставница заметила её удрученное состояние, спустилась, спросила в чём дело?
Магда кое-как рассказала. Слёзы душили её, она плакала, проклинала всю Коллегию и всех на свете людей. Но наставница строго выслушала её, затем велела каяться Луалу и Девяти Рыцарям Его.
***
–Что будешь делать? – спросила Иас тихо в последний вечер. Ей было жаль подругу. За две недели от страшного своего открытия она стала почти безумной. Она не приходила до поздней ночи, за что была бита хворостиной, на вопросы не отвечала.
–Ничего…– хрипло отозвалась Магда. Она исхудала, и лицо её изменилось до неузнаваемости. Худоба ей не шла. – Знаешь, это ведь несправедливо! Несправедливо так ошибаться! Никому я не нужна. Никто не желает связаться со мной!
–Ничего, мы справимся, – Иас убеждала подругу. – Ты и я выдержим!
Магда внимательно взглянула на Иас, и вдруг прорвало её:
–Мы? Да если бы ты на моих ошибках не научилась, где бы ты была сейчас? Крутишь там со своими палачами…подстилка! За браслеты да харчи! Тьфу! Повезло, что попала к тем, кто красивей ослицы никогда и не видел!
Иас захлебнулась от возмущения, слёз, обиды одновременно, но ещё попыталась спасти ситуацию, когда Магда её оттолкнула:
–Не трогай меня! Прочь! Не тронь!
Они забыли про тишину, но окрики наставниц, перепуганные шепотки соседок не имели уже значения. Магда вскочила и вывернулась от чьих-то цепких рук, выбежала на улицу. Иас осела на пол, не замечая рыданий. Упрёки Магды ранили её. Она находила их несправедливыми и никак не могла понять, что вдруг случилось с её всегда сильной подругой.
Ах. Если бы Магда знала только, что придётся пережить Иас! Если бы знала она, что Сколер в скором времени сам попадёт на эшафот к своим друзьям, что сама Иас будет в час его казни получать наказание, что останется она одна и затеряется в кипении рождающейся в залах заседания замыслов и крови…
Тогда бы она пожалела о словах, тогда пожалела бы она и Иас, и палачей, и всех, тогда стала бы сильной. Но в этот ночной час, в недобрый час, Магда не знала ничего. ей казалось, что только она испытывает горе и только она одна обманута жизнью, и что даже дурочка Иас близка к своему счастью, а Магда уже проигралась.
И эта мысль была неумолимой и страшной. Магда бежала до тех пор. Пока в боку не закололо, пока не в глазах не стало темно от ярости и усталости. Но бешенство не проходило. Магда огляделась и увидела реку.
Уставшая от себя, злая на всех, и почему-то больше всего на Иас, Магда в одно мгновение оказалась на мосту и…
Вода отрезвила её. Хлестанула по щекам, по горлу, по телу. Магда выдохнула:
–А…
От реки тянуло гнилью и чем-то ещё неприятным, едва уловимым. Магда пришла в себя. Холод вернул ей трезвость ума. Она рассердилась на себя, жажда жизни и молодость подняли в ней голову: ещё поборемся!
Магда усмехнулась сама себе, вспомнила ли историю безымянной воспитанницы, что отвоевала себе свободу, или просто чему-то своему? Нам этого уже не узнать. Но Магда твёрдо решила жить и поплыла к темневшему берегу.
Вода была холодная, но плыть было недалеко. Всего пятнадцать-двадцать гребков, сильных, жаждущих жизни рук, и вот, берег. И жизнь, и месть, месть. Месть! Всем мстить.
Раз…
Они ещё все увидят! Так нельзя сдаваться.
Два.
Главное, чтобы никто не узнал, не увидел.
Три.
Ребёнок! У неё будет ребёнок!
Четыре.
Девочка или мальчик?
Пять.
Они ещё увидят! Они ещё…
Шесть?
Что за…
Шесть? Ну же!
Луал, пожалуйста, что за чёрт? Почему так больно? Почему не чувствует нога? Что с телом?
Седьмой гребок Магда не сделала никогда. Нервное потрясение, ночной воздух, быстрый бег, холодна река и судорога – это плохие спутники для жизни. Магда захотела жить, но слишком поздно. Она барахталась, не в силах вздохнуть и никто не заметил её, как никто не замечал Сопровождения в кабинетах и в комнатах. Она умерла, до последнего цепляясь за воду пальцами, за жизнь, за несбыточное.
Она умерла, ненавидя несправедливость мира, ненавидя себя и не находя в себе сил для вдоха – ледяная вода слишком быстро наполнила горло.
Последней угасающей мыслью Магды было сожаление об Иас. Если даже Магда не смогла справиться, то что будет с ней?
А что будет и что стало с ней, мало кто знал в Мааре. Даже потом, когда Иас использовали, когда она имела вдруг небольшое значение, никто с ней не посчитался. Зачем? Она лишь тень. Где она исчезла? Где сгинула? Прожила ли кровавые дни или растворилась в них?..
Да кто вспомнит?!
16. Профессионал
Грегор был счастлив. Ещё бы! Его утвердили на должность помощника главы Канцелярии! Это удача. Это место, куда стекаются отчёты всех Секций управления Маарой, это место, откуда можно заглянуть в жизнь каждой Коллегии: от непопулярной, но необходимой Коллегии Сопровождения, принадлежащей Секции Обеспечения, до пугающей и таинственной Коллегии Палачей, принадлежащей к Секции Закона. Это улыбка судьбы, снисхождение звёзд и высших сил!
Грегор был самым счастливым человеком. Молодость и без того прекрасное время, а здесь, когда ещё пришёл такой нежданный и оглушительный успех… сказка начиналась прямо сейчас. Высокое жалование, целых шесть выходных в сезон, не считая праздничных дней, и близость ко всем главам Коллегий и даже Секций! А из Канцелярии все документы поступали напрямую в Совет Короны, к министрам, и даже к Самому…
И он, Грегор, оказался теперь перемычкой, мостиком между двумя мирами – миром дела и миром власти. И можно ли в молодости мечтать о большем?
Грегор даже не допускал такой фантазии, что ему можно будет однажды работать с главой Канцелярии. Вот так вот запросто, с известнейшим мастером своего дела, господином Больдо, имя которого известно по всей Мааре!
К своему первому дню Грегор готовился тщательнейшим образом. Он расщедрился до такой степени, и так взволновался, что дошел до Коллегии Сопровождения и отдал семь серебряных монет на то только, чтобы его новенький камзол отгладили паром до совершенства, а рубаху накрахмалили до возможного предела. Он сам почистил все пуговицы и сапоги, рано оделся, гладко причесался, глядя в мутное зеркало и, довольный собой, явился в Канцелярию.
Его провели в кабинет Главы, где теперь ему предстояло работать. Самого Главы ещё не было и это удивило Грегора: до начала рабочего дня оставалось всего полчаса! Сам же Грегор всегда и всюду приходил заранее и считал, что чем выше пост занимает человек, тем больше в нём должно быть дисциплины – так его учили! Так твердил и отец.
Но господина Больдо не было. не было его и за четверть часа до начала рабочего часа, и даже за пять минут, и в ровный…
Он вошёл в кабинет только через двадцать минут от начала дня, вошел, насвистывая что-то себе под нос, не глядя ни на кого. Грегор оробел в мгновение. Он вдруг подумал, что такого важного человека, наверное, задержали дела и это абсолютно нормально. Грегору захотелось поздороваться, но он не смел. И тут Боль, повернувшись к нему, сделал это сам, с удивлением:
–О! вы кто?
У Грегора спёрло дыхание. Господин Больдо – Глава Канцелярии был небрит, непричёсан и костюм его был не первой свежести. Но всё это было бы ещё ничего и даже терпимо, но вот дыхание! Дыхание, в котором ясно можно было угадать трактирное пойло и луковый хлеб, подходившее больше какому-нибудь торговцу, а не человеку на таком важном месте. Грегор смутился, и, стараясь не выразить своего удивления, ответил:
–Я…меня зовут Грегор, господин Больдо. Я ваш новый помощник, если позволите.
На его счастье Больдо отошёл к своему роскошному столу и уселся в кресло. Дышать стало легче. Больдо ответил весело:
–Почему бы не позволить? Свежая кровь!
Грегор сглотнул. Что-то странное творилось в нём. Он представлял себе господина Больдо суровым человеком, решительным, аккуратным, с жёсткими холодными глазами и отличной памятью, но уже первая встреча пошла куда-то далеко в строну от представлений.
–Что ты так на меня смотришь? – спросил Больдо. – У меня что, опять укроп в зубах застрял?
–Н…нет, – испугался Грегор, кляня себя за бестактность. – Я просто…вы…простите!
–Расслабься! – простодушно захохотал Больдо. – В первый день я тоже таким был, и во второй. Таким как ты. А потом понимаешь, что лучше быть нормальным живым человеком. Но ладно. Ты ещё молод, поймёшь по ходу, если не дурак. А если дурак, то тоже ничего, главное не бузи. Ну, добро пожаловать!
Это было самой странной приветственной речью, которую слышал Грегор. В ней не было пафоса и никакого «нас ждут великие дела» или «дисциплина – ключ к успеху», не было ничего привычного, казалось, Больдо вообще всё равно, что про него подумает Грегор и как он станет трудиться.
–Спасибо, господин,– Грегор набрался смелости, чтобы просто поблагодарить.
–Садись, – Больдо кивнул за маленький столик в углу кабинета, – и разбирай бумаги.
Грегор был полон решимости показать своё усердие. Ему пришло в голову то, что Больдо устраивает ему проверку на нервную выносливость, и он твёрдо решил её пройти. Новый помощник сел за стол и оглядел кипы бумаг, неровной стопочкой возвышающиеся на всей поверхности. Здесь были служебные записки, письма, обрывки памяток и черт знает что ещё…
Грегор спросил робко:
–И что мне с этим делать?
–Очень просто, – Больдо не удивился вопросу, – все бумаги, начинающиеся со слов «Здравствуйте», «уважаемый канцлер» и «я, верноподданейший…» отправляй в мусор.
–Куда? – Грегор заморгал.
–В мусор. Они неважны.
–Без прочтения?
–Совершенно верно.
–Но как? – Грегор ещё не понимал.
–Молодёжь! – Больдо поднялся из-за стола, дошёл до места Грегора, бодро взял первый лист, пробежал его глазами, после чего разорвал и швырнул в мусорную корзину. – Всё, что содержит такое начало, сообщает о нехватке денег, о желании кого-нибудь заложить и о желании выслужиться. Деньги не к нам, заложить кого-то – мероприятие бесполезное, славное Дознание ведает всё и про всех. А выслуживаться дело неблагодарное.
Потрясённый Грегор принялся за работу. Он честно попытался последовать примеру Больдо, но всё равно прочитывал письма и, как мог запоминал их. У него было желание записать хотя бы содержание, но Больдо, при робкой попытке высказаться на эту тему, пожал плечами:
–Да ну! Бумагомарательством занимаются только памфлетисты. Если и писать, то по делу.
И Грегор, чувствуя странное раздражающее покалывание в пальцах, перебирал бумаги. Ненужного было больше, но он не мог заставить себя разрывать прошения, а просто аккуратно сворачивал и убирал в корзину. Больдо иногда поглядывал на него со смешком, отрываясь от каких-то своих бумаг, но ничего не говорил.
Когда мир Грегора рушился уже час, в дверь, без всякого стука и даже предупреждения вломился высокий нескладный господин, облачённый в лиловую мантию. По знаку на мантии в виде пшеничного колоска и по цвету, мантии Грегор понял, что визит сюда нанёс Глава Коллегии Продовольствия.
–Всё пропало! – заверещал гость, бросаясь к столу Больдо.
Больдо не поднял даже головы на это появление и на восклицание. Спросил лишь:
–Уже?
Грегор весь обратился вслух. Он чувствовал, что происходит, наконец, то, ради чего он здесь трудится. Происходит настоящее дело.
–Пропало, пропало! – завывал гость.
Больдо поморщился:
–Петар, не верещи. Давай нормально. Словами, понимаешь?
–Насмехаешься? – с обидой спросил Петар, но тут же сдался и зачастил. – Тут отчёт. Я вчера сдал. Помнишь?
–Читаю, – отозвался Больдо.
–Пожалуйста, не отправляй его в Совет! Там ужасная, ужасная ошибка! Три обоза с зерном не учли! Три!
–Пиши служебную.
–Больдо! Богами тебя молю, это же разбирательство! А мне нельзя, мне решительно нельзя и одного проступка допустить!
На бедного просителя было жалко смотреть. Сердце Грегора сжалось от сочувствия. Больдо же был опытнее и его давно не трогали такие речи:
–У меня всё зарегистрировано. Снимать сейчас номер дело хлопотное. Отдавать тебе…ох, не знаю, Петар, не знаю! Я и сам рискую.
–Не обижу, – прошелестел сломленный Петар.
Больдо еще поломался, затем кивнул:
–Приходи через четверть часа. Верну.
И когда за ним закрылась дверь, Больдо обратился к Грегору:
–Будь другом, поищи-ка у себя отчёт Коллегии Продовольствия. Надо спасать идиота.
Грегор отыскал объёмистый свёрток и протянул подошедшему Больдо, спросил:
–А что значит номер регистрации и фраза «не обижу»?
–Номер регистрации, это то, что я придумал, – объяснил Больдо. – Не могу же я сказать, что мне просто не нравится рыться в своих документах из-за их невнимательности? Вот и добавляю хлопот. А за хлопоты платить надо. Раз заплатят, другой заплатят, поунижаются, а на третий раз, глядишь, в разум придёт мыслишка о проверке отчёта перед отправкой сюда. Вот так-то!
Эта кривая логика и восхитила Грегора и ужаснула. Он был под глубоким впечатлением и даже не заметил визита Петара, изнывающего от страха. Только Грегор отошёл от пережитого, определив для себя Больдо как гения, как в Канцелярии появился новый посетитель.
На этот раз по костюму, манерам и поведению, Грегор смекнул, что это кто-то из Совета Короны. Проситель взглянул на Больдо и промолвил:
–Его величество желает ознакомиться с положением дел. Будьте любезны подготовить данные к полудню!
–Обязательно! – Больдо даже руку к сердцу приложил в подтверждение искренности. Но когда гость удалился, и не подорвался к бумагам, а взял чернильницу и принялся сосредоточенно её обводить пером по чистому листу. Очертив круг, он слегка переместил чернильницу и очертил новый…
–А как же поручение?– Грегор не мог выносить этого зрелища.
–Какое? – спросил Больдо и развернул к Грегору изрисованный заезжающими друг на друга кругами, – гляди, цветочек получился!
–К…что? Но данные…
–Тьфу! – Больдо хмыкнул. – За окном прекрасная погода. Король не будет сегодня собирать совещание. Это ему с утра вступило. Сейчас он прогуляется, погреется на солнышке и подобреет, а после обеда умчит или на охоту или на пикник с придворными. Какое совещание?
–Но вы же обещали! – у Грегора чуть слёзы не вступили от разочарования и ужаса.
–Так я и не отказываюсь, – Больдо даже удивился такой реакции помощника, – только зачем работать сейчас, если твоя работа сегодня не нужна? Да посмотри же на цветочек!
