-Тогда поспешим.
Мимо Коллегий Города они прошли, прибавив шаг и почти не реагируя на взгляды и редкие приветствия освободившихся, понурых и измученных служащих.
Уже на выходе из Управлений, Мальт снова заговорил:
-Ты прочла дневник?
-Прочла, - реальность снова окрасила мир в гадостный серый цвет. Всякая радость от грядущей встречи с Регаром исчезла, словно ее и не было.
-Что скажешь?
-Вы использовали его, - с ненавистью отозвалась Арахна, но с ненавистью очень осторожной. От Мальта сейчас зависела встреча с Регаром, значит, нельзя было его злить, но и демонстрировать свое согласие с тактикой заговорщиков она не собиралась.
-Смело. – одобрил Мальт.
Они пошли по той самой, каретной дороге, где еще недавно принц Мирас, да будут дни его долги, подобрал Арахну.
-Ну, - Мальт решил, что пора говорить начистоту, правду и почти правду, - послушай тогда меня. Да, мы используем людей. Благая цель…
-Вы использовали моего друга!
-Он хотел от вас сам уйти.
-Это была минута слабости! Он жалел об этом! – Арахна хотела держать себя в руках, но получилось у нее плохо.
-И что? Эта минута была! – Мальт тоже не держал себя в руках. Странное они представляли собой зрелище, ругаясь возле дороги, где редко проезжала какая-нибудь повозка, но если и проезжала, то возница с любопытством оглядывался на ссору. – Мы не Рыцари Луала! Мы только люди. И мы должны жертвовать другими людьми для общего блага.
-Да это ваше общее благо…- Арахна расхохоталась. – Подумаешь, убить герцога Торвуда они не могут!
-Тихо…- процедил сквозь зубы Мальт и уже другим тоном, более человеческим, и очень даже усталым, спросил. – Думаешь, дело в одном герцоге?
-А что…в двух? – в тон ему издевалась Арахна.
И тут же всякое издевательство оставило ее. Пересохшим от ужаса голосом она спросила:
-Или не в герцоге?
Мальт покачал головою:
-Всегда были и будут жертвы. Идем, Арахна. Иначе у тебя не будет и тех пяти минут. Идем…
Она снова пошла рядом с ним. Пререкаться ей не хотелось, но, через пару минут Арахна спросила уже тихо и робко:
-Много таких жертв?
-Сколер пытался шантажировать. Он переписал в свой дневник список, который даже не должен был в глаза видеть. Это определило все. Ну, если не все, то очень и очень многое. Он сам подписал себе смертный приговор. А та сказка, что он пытался тебе рассказать, ну, наверное, хотел, чтобы его считали жертвой. Жертва лучше, чем шантажист.
-Это подло, - прошелестела Арахна и уткнулась взглядом в цепенеющую от подступающих холодов землю. Земля в Мааре была хорошей – жирной, плодовитой. В голодные годы, как рассказывала «История», прикорнувшая на книжной полке Арахны, люди ели эту землю и говорили, что она по вкусу похожа на домашний творог. Только черный.
Арахна тогда долго ужасалась, поражаясь тому, что такой сильный голод мог существовать. Ей не верилось в это! Но теперь. Когда она шла рядом с Мальтом и смотрела в эту медленно замерзающую землю, которая до самого Межсезонья не будет давать даже травы, она почему-то впервые поверила в то, что такой голод действительно мог быть. А может быть – даже существовал с нею бок о бок, пока она сама жила на казенном обеспечении.
Почему эта мысль не приходила ей в голову ни разу?
Мальт больше не трогал ее вопросами, понимая, что Арахне надо опомниться. Так в гнетущем молчании они дошли до неприглядного серого двухэтажного уродливого здания, вбитого чьими-то стараниями между бывшим зданием Судейства, превращенным ныне в нечто вроде трактира для приличного городского сословия и стоком ярмарочной дороги.
-Сюда, - позвал Мальт, нарушив впервые за долгое время установившуюся тревожную тишину.
Прошли через заросший сорняком двор, поднялись по древним ступенькам, и Арахна оказалась в слабо освещенных, пропахших чем-то кислым, коридорах.
Из плохо освещенного угла донеслось движение и вскоре на свет вышла женщина, облаченная в темные одежды по типу дознавательских только без опознавательных знаков.
-Мальт? – позвала она шепотом.
-Да, - тихо ответил он. – Арахна, это Кара. Кара – Арахна.
-иди за мной, - поманила Кара и пошла по дурно пахнущему коридору первая.
В этом полумраке трудно было сказать, красива она или нет, а за одеждой нельзя было угадать и фигуру. Но двигалась означенная Кара с грацией и ловкостью, как какое-то хищное животное, готовое броситься в любую минуту на жертву и растерзать ее. Шаги ее были легки, похоже, Кара без труда ориентировалась в этом смрадном плетении.
Путь начался неожиданно и закончился также. они просто вдруг остановились у небольшой комнаты и Кара толкнула дверь. на мгновение у Арахны мелькнула мысль о ловушке, когда Кара потеснилась, пропуская ее, но не зашла следом, но Кара так мягко улыбнулась и прошелестела:
-Пять минут, - прежде, чем удалиться, что всякие мысли отогнало прочь.
Регар сидел здесь и вздрогнул, увидев и узнав вошедшую к нему в полумраке Арахну. Он был бледен, кажется, что все его лицо застыло, словно маска и теперь никакая сила не могла снять этой маски. А может быть так действовала убогая обстановка вокруг…
Соломенный тюфяк на полу, в котором солома, похоже, давно уже отсырела и была поедена жучком. Железный табурет, намертво соединенный с полом, заменяющий стол, а на этом ничтожном столе – суровый поднос с двумя нетронутыми чашками – холодная каша и вода, но уже в чаше поменьше.
-Регар! – Арахна, не помня себя, бросилась к пленнику, обняла его, стараясь справиться с холодом его тела. Слезы лились по ее щекам, но она даже не отдавала себе в этом отчет. – Регар, это я…
-Арахна, - Регар неожиданно сильно перехватил ее руки и спросил в ужасе, - что ты здесь делаешь?
-Мне…устроили встречу, - она замялась, понимая, что нельзя выдавать имен, - я…
-Уходи, - он не колебался. – Уходи немедленно.
Она не ждала такого. Конечно, заточение – это не пример самой радостной встречи, но все же на какую-то радость от своего появления она рассчитывала. А здесь ей сказали, чтобы она ушла.
-Уходи, - повторил Регар и отвернулся от нее.
Это было ему нужно, чтобы остаться сильным.
-Но…как? Почему ты здесь? Ты ведь не заговорщик!
Регар уже понял по намекам Персиваля и по сложности собственного допроса, что в его вину не верят. Сообразил и то, что Арахна не имеет отношения к той злополучной записке. Но тогда оставался либо подлог, либо Лепен. Ну, или Эмис. В любом случае – те люди, которым еще жить. А если Арахна связана с Мальтом, то у нее наверняка есть секреты. если Регар не будет стоять на своем и утверждать, что он заговорщик – Коллегию Палачей не оставят в покое.
-Почему? – в бешенстве заорала Арахна. Она надеялась, что Регар даст ей ответ, который так нужен был в эту минуту. Она надеялась найти спасение, но встретила стену.
-Уходи, - повторил Регар тихо. – Уходи и попробуй меня простить.
-Пожалуйста…- Арахна не знала, какого из Рыцарей или Богов умолять о пощаде к ее хрупкому миру, от которого не осталось больше ни одной целой части.
-Я не был тебе хорошим наставником, но ты всегда будешь моей гордостью, - Регар до боли сжал руки в кулаках.
-Нет…
В дверь просунулась Кара, встревоженная и ненужная в эту священную и горькую минуту. Судя по ее появлению – она была рядом и, что вероятнее всего, все слышала.
-Время вышло, - бросила Кара.
Арахна не шевельнулась. Она смотрела на Регара, который даже не пожелал взглянуть на нее, а на деле – не мог взглянуть и не знала, как выразить всю терзающую внутреннюю боль.
-Время вышло, - повторила Кара и ущипнула Арахну за руку. И снова не произвело впечатления. Арахна лишь едва взглянула на нее.
-Пошла! – не выдержала Кара и, не церемонясь больше, вытолкнула Арахну в смрадный коридор. Когда закрывалась тяжелая дверь, Арахна очнулась и бросилась к ней, но влететь в нее, броситься и царапаться с препятствием, ей, конечно, не позволили, оттолкнули.
Коридор плыл перед глазами, и Арахна не соображала, что происходит, пока не поняла отчетливо: ее ведут. Но это понимание сменилось безразличием - жизнь прекратила всякий смысл, и очнулась Арахна только когда отступил смрад, и в лицо пахнуло морозным ветром.
Горло перехватило, ужалило до боли, она вскрикнула…
-Соберись, - посоветовал мальт, удерживая ее за локоть, - нам предстоит путь назад.
Арахна неуверенно кивнула, сделала шаг, ее качнуло снова, как в хмельном бреду и она едва не упала.
-Несчастье! – без злобы объявил Мальт, колеблясь. – Ладно. Пойдем иначе.
И он потащил ее в другую сторону. Арахна не соображала почти ничего – в глазах блестели слезы, земля шаталась за этими слезами и иногда она вдруг пыталась очнуться и отшатывалась вдруг, угадывая другую дорогу, которая вела не к Коллегии, а куда-то в другое место, но хватка Мальта была железной.
Наконец они остановились. Это был небольшой домик, сложенный сиротливо, но с каким-то терпением и даже желанием уюта.
Мальт оглянулся на Арахну и сказал:
-Ни слова.
После чего постучал.
Дверь распахнулась сразу – на Арахну пахнуло теплом и аппетитными запахами – она угадала по аромату тушеные овощи в деревенском виде, то есть – на тонком пласте сливочного масла в глиняном сосуде, с большой горкой чеснока, лука и специй. Также, сквозь овощные эти запахи (хотя Арахна и не любила овощи!), пробивалось что-то сладковатое, как будто бы с ореховым оттенком, не то выпечка, не то еще что-то…
А на пороге, в отблесках тепла и ароматов стояла невысокая женщина, закутанная в множество шалей, и сложно было сказать, где заканчивается одна и начинается другая.
-Здравствуй, Маришка, - поприветствовал ее Мальт, - это Арахна.
-Проходите, - тихо пригласила Маришка и ушла вглубь замечательного очага света, уюта и тепла.
-Что стоишь? – удивился Мальт. – Заходи.
Арахна покорилась и, едва она переступила низкий порог дома, как на мгновение голова ее прояснилась по-настоящему. Это была большая уютная комната с печью, еще не остылой, деленная неплотной занавеской на две части и вторую Арахна не видела.
Что-то было в многочисленных лишних предметах, сундуках, тарелках…в брошенном мотке пряжи, в этих шалях, которые в еще большем количестве теснили узкий диван, что-то такое, чего Арахна не знала раньше.
Но она не успела спросить. Дернулась завесь, делившая комнату, что-то мелькнуло у ее ног, но она поймала движение лишь краем глаза и увидела, как Мальт, опустившись на колени, обнимает маленького мальчика. А ребенок, явно счастливый, все хотел вырваться из объятий, чтобы оглядеть его и щебетал тонко и радостно:
-Я знал, что ты придешь! Я знал! Знал!
От нетерпения он аж подпрыгивал. Мальт выпустил его из объятий и притворно строго спросил:
-Львенок, ты почему не спишь?
-А я знал, знал! – прыгал он и все боялся отойти от отца. Арахна чуть отошла в сторону, чтобы разглядеть мальчика. С первого взгляда можно было понять родство. Те же темные волосы – жестковатые, непокорные, те же черты лица…и даже если этот мальчик усмехнется, если допустить, что он способен на циничную насмешку – его лицо будет точно таким же, как и у отца.
Арахна, конечно, знала уже о существовании сына у Мальта, но полагала, что это какой-то жуткий ребенок, глядя на которого сразу можно понять: сын Дознавателя. А теперь и глядя на Мальта, нельзя было сказать, что он дознаватель, так, обыкновенный отец с самым обыкновенным сыном.
-Ну все-все…- Мальт поднялся, держа ребенка за руку. – Я с гостьей.
Ребенок тотчас обернулся к Арахне и испуганно прижался к руке отца, как будто бы мог найти в ней защиту от всякого зла.
-Арахна, это мой сын, как ты догадалась. Львёнок.
-Львенок…- повторила она медленно.
-Лев, - улыбнулся Мальт, - в честь одного короля. Очень далекой земли. Когда-то это была очень воинственная страна, но Лев сделал ее мирной. Он счел войну – преступлением. Когда я был мальчишкой, это потрясло меня.
Арахна едва-едва улыбнулась. Ей хотелось плакать, хотелось кричать. Такой нежности, которую проявлял сейчас в эти минуты Мальт – дознаватель! – она не знала. Конечно, Регар, как мог, берег ее и заботился, но это было что-то другое.
И сейчас, будучи преемницей поста Главы Коллегии, человеком, который потерял одного друга и на тонком соглашении со вторым, отверженной и непонятой своим же наставником, приемным своим отцом, что дал ей работу и место, находясь в доме – в самом настоящем и живом и наблюдая за отношениями отца и сына, Арахна чувствовала себя самым несчастным человеком в Мааре.
Конечно, это была тоже слабость и она злилась на себя за это. Но была, как говорил Мальт, была эта проклятая минута слабости, этот яд…
И этот яд разъедал изнутри.
-Маришка, собери нам чего-нибудь, - крикнул Мальт и наклонился к сыну, - Львенок, тебе пора в постель.
-Тогда ты уйдешь.
В эту минуту он больше не походил на ребенка. не бывает у детей такой мрачной серьезности. Арахна вспомнила слова Мальта о том, что он редко видит сына и что-то резануло ее изнутри, пропоров, наверное, все еще никогда не трепетавшее настоящей нежностью сердце.
Она подошла, боясь сама своей решительности. Но Мальт не остановил ее. Арахна опустилась на колени, и Львенок обратил на нее свое мрачное лицо.
Глаза тоже были такими же, как у Мальта и взгляд…цепкий, не пропускающий и детали.
-Льве…Лев, - она решила, что лучше говорить с ним по-честному, - твой папа очень много трудится. Но он делает это для твоего блага.
Мальт смотрел на нее с изумлением. Он ожидал чего угодно, кроме того, что сейчас звучало из ее уст.
Арахна и сама боялась своих слов. Боялась и не верила им.
-Львенок, - Мальт обратил на себя внимание сына, - я должен буду уйти. Уйти с Арахной. Но я прихожу к тебе каждую минуту, какую могу выкроить. Маришка…
Маришка взялась как будто бы из ниоткуда. Опустив голову, она протянула руку к ребенку, а он еще поколебался, надеясь, что Мальт остановит его решительность, но протянул руку к женщине и она, сказав Мальту:
-Все на столе, - увела оглядывающегося Львенка за перегородку, делившую комнату и затихла там с ним.
-Пойдем, - Мальт кивнул в сторону стола. – Горе горем, а ужин никто не отменял. Ты и без того похудела.
Арахна покорилась. Да и даже противиться не могла. Кусок давно не лез ей в горло, но то были холодные, остывшие куски, приготовленные кухонными работницами, что лишь выполняли норму.
А здесь – блестящие теплом, зеленью и маслом овощи – картофель, тыква, томаты, морковь…
-Ешь, - подбодрил Мальт. – отдохнем, поговорим, и пойдем назад. Поедем даже.
И сам подал пример, запустив рогатую вилку в чашу.
-Надеюсь, - продолжил он спокойно, - не надо объяснять, что я с тобой сделаю, если станешь болтать об этом месте? Ну и прекрасно. Ешь.
Арахна хотела не есть много, не налегать, а показать свою сдержанность. Но все оказалось вкусным, а главное – горячим! Словом, забыться оказалось легче. Арахна проглотила половину своей порции, прежде чем смогла все-таки взять себя в руки и есть медленнее.
-Ты ждала от Регара другого приема, верно? – спросил Мальт спокойно.
Арахна пожалела, что так накинулась на еду, потому что в желудке перевернулось и тяжело оборвалось что-то.
-Да, - лгать смысла не было. Она ждала другой прием, она надеялась на то, что Регар будет говорить с ней иначе и, возможно, откроет даже тайну злосчастной записки.
Мимо Коллегий Города они прошли, прибавив шаг и почти не реагируя на взгляды и редкие приветствия освободившихся, понурых и измученных служащих.
Уже на выходе из Управлений, Мальт снова заговорил:
-Ты прочла дневник?
-Прочла, - реальность снова окрасила мир в гадостный серый цвет. Всякая радость от грядущей встречи с Регаром исчезла, словно ее и не было.
-Что скажешь?
-Вы использовали его, - с ненавистью отозвалась Арахна, но с ненавистью очень осторожной. От Мальта сейчас зависела встреча с Регаром, значит, нельзя было его злить, но и демонстрировать свое согласие с тактикой заговорщиков она не собиралась.
-Смело. – одобрил Мальт.
Они пошли по той самой, каретной дороге, где еще недавно принц Мирас, да будут дни его долги, подобрал Арахну.
-Ну, - Мальт решил, что пора говорить начистоту, правду и почти правду, - послушай тогда меня. Да, мы используем людей. Благая цель…
-Вы использовали моего друга!
-Он хотел от вас сам уйти.
-Это была минута слабости! Он жалел об этом! – Арахна хотела держать себя в руках, но получилось у нее плохо.
-И что? Эта минута была! – Мальт тоже не держал себя в руках. Странное они представляли собой зрелище, ругаясь возле дороги, где редко проезжала какая-нибудь повозка, но если и проезжала, то возница с любопытством оглядывался на ссору. – Мы не Рыцари Луала! Мы только люди. И мы должны жертвовать другими людьми для общего блага.
-Да это ваше общее благо…- Арахна расхохоталась. – Подумаешь, убить герцога Торвуда они не могут!
-Тихо…- процедил сквозь зубы Мальт и уже другим тоном, более человеческим, и очень даже усталым, спросил. – Думаешь, дело в одном герцоге?
-А что…в двух? – в тон ему издевалась Арахна.
И тут же всякое издевательство оставило ее. Пересохшим от ужаса голосом она спросила:
-Или не в герцоге?
Мальт покачал головою:
-Всегда были и будут жертвы. Идем, Арахна. Иначе у тебя не будет и тех пяти минут. Идем…
Она снова пошла рядом с ним. Пререкаться ей не хотелось, но, через пару минут Арахна спросила уже тихо и робко:
-Много таких жертв?
-Сколер пытался шантажировать. Он переписал в свой дневник список, который даже не должен был в глаза видеть. Это определило все. Ну, если не все, то очень и очень многое. Он сам подписал себе смертный приговор. А та сказка, что он пытался тебе рассказать, ну, наверное, хотел, чтобы его считали жертвой. Жертва лучше, чем шантажист.
-Это подло, - прошелестела Арахна и уткнулась взглядом в цепенеющую от подступающих холодов землю. Земля в Мааре была хорошей – жирной, плодовитой. В голодные годы, как рассказывала «История», прикорнувшая на книжной полке Арахны, люди ели эту землю и говорили, что она по вкусу похожа на домашний творог. Только черный.
Арахна тогда долго ужасалась, поражаясь тому, что такой сильный голод мог существовать. Ей не верилось в это! Но теперь. Когда она шла рядом с Мальтом и смотрела в эту медленно замерзающую землю, которая до самого Межсезонья не будет давать даже травы, она почему-то впервые поверила в то, что такой голод действительно мог быть. А может быть – даже существовал с нею бок о бок, пока она сама жила на казенном обеспечении.
Почему эта мысль не приходила ей в голову ни разу?
Мальт больше не трогал ее вопросами, понимая, что Арахне надо опомниться. Так в гнетущем молчании они дошли до неприглядного серого двухэтажного уродливого здания, вбитого чьими-то стараниями между бывшим зданием Судейства, превращенным ныне в нечто вроде трактира для приличного городского сословия и стоком ярмарочной дороги.
-Сюда, - позвал Мальт, нарушив впервые за долгое время установившуюся тревожную тишину.
Прошли через заросший сорняком двор, поднялись по древним ступенькам, и Арахна оказалась в слабо освещенных, пропахших чем-то кислым, коридорах.
Из плохо освещенного угла донеслось движение и вскоре на свет вышла женщина, облаченная в темные одежды по типу дознавательских только без опознавательных знаков.
-Мальт? – позвала она шепотом.
-Да, - тихо ответил он. – Арахна, это Кара. Кара – Арахна.
-иди за мной, - поманила Кара и пошла по дурно пахнущему коридору первая.
В этом полумраке трудно было сказать, красива она или нет, а за одеждой нельзя было угадать и фигуру. Но двигалась означенная Кара с грацией и ловкостью, как какое-то хищное животное, готовое броситься в любую минуту на жертву и растерзать ее. Шаги ее были легки, похоже, Кара без труда ориентировалась в этом смрадном плетении.
Путь начался неожиданно и закончился также. они просто вдруг остановились у небольшой комнаты и Кара толкнула дверь. на мгновение у Арахны мелькнула мысль о ловушке, когда Кара потеснилась, пропуская ее, но не зашла следом, но Кара так мягко улыбнулась и прошелестела:
-Пять минут, - прежде, чем удалиться, что всякие мысли отогнало прочь.
Регар сидел здесь и вздрогнул, увидев и узнав вошедшую к нему в полумраке Арахну. Он был бледен, кажется, что все его лицо застыло, словно маска и теперь никакая сила не могла снять этой маски. А может быть так действовала убогая обстановка вокруг…
Соломенный тюфяк на полу, в котором солома, похоже, давно уже отсырела и была поедена жучком. Железный табурет, намертво соединенный с полом, заменяющий стол, а на этом ничтожном столе – суровый поднос с двумя нетронутыми чашками – холодная каша и вода, но уже в чаше поменьше.
-Регар! – Арахна, не помня себя, бросилась к пленнику, обняла его, стараясь справиться с холодом его тела. Слезы лились по ее щекам, но она даже не отдавала себе в этом отчет. – Регар, это я…
-Арахна, - Регар неожиданно сильно перехватил ее руки и спросил в ужасе, - что ты здесь делаешь?
-Мне…устроили встречу, - она замялась, понимая, что нельзя выдавать имен, - я…
-Уходи, - он не колебался. – Уходи немедленно.
Она не ждала такого. Конечно, заточение – это не пример самой радостной встречи, но все же на какую-то радость от своего появления она рассчитывала. А здесь ей сказали, чтобы она ушла.
-Уходи, - повторил Регар и отвернулся от нее.
Это было ему нужно, чтобы остаться сильным.
-Но…как? Почему ты здесь? Ты ведь не заговорщик!
Регар уже понял по намекам Персиваля и по сложности собственного допроса, что в его вину не верят. Сообразил и то, что Арахна не имеет отношения к той злополучной записке. Но тогда оставался либо подлог, либо Лепен. Ну, или Эмис. В любом случае – те люди, которым еще жить. А если Арахна связана с Мальтом, то у нее наверняка есть секреты. если Регар не будет стоять на своем и утверждать, что он заговорщик – Коллегию Палачей не оставят в покое.
-Почему? – в бешенстве заорала Арахна. Она надеялась, что Регар даст ей ответ, который так нужен был в эту минуту. Она надеялась найти спасение, но встретила стену.
-Уходи, - повторил Регар тихо. – Уходи и попробуй меня простить.
-Пожалуйста…- Арахна не знала, какого из Рыцарей или Богов умолять о пощаде к ее хрупкому миру, от которого не осталось больше ни одной целой части.
-Я не был тебе хорошим наставником, но ты всегда будешь моей гордостью, - Регар до боли сжал руки в кулаках.
-Нет…
В дверь просунулась Кара, встревоженная и ненужная в эту священную и горькую минуту. Судя по ее появлению – она была рядом и, что вероятнее всего, все слышала.
-Время вышло, - бросила Кара.
Арахна не шевельнулась. Она смотрела на Регара, который даже не пожелал взглянуть на нее, а на деле – не мог взглянуть и не знала, как выразить всю терзающую внутреннюю боль.
-Время вышло, - повторила Кара и ущипнула Арахну за руку. И снова не произвело впечатления. Арахна лишь едва взглянула на нее.
-Пошла! – не выдержала Кара и, не церемонясь больше, вытолкнула Арахну в смрадный коридор. Когда закрывалась тяжелая дверь, Арахна очнулась и бросилась к ней, но влететь в нее, броситься и царапаться с препятствием, ей, конечно, не позволили, оттолкнули.
Коридор плыл перед глазами, и Арахна не соображала, что происходит, пока не поняла отчетливо: ее ведут. Но это понимание сменилось безразличием - жизнь прекратила всякий смысл, и очнулась Арахна только когда отступил смрад, и в лицо пахнуло морозным ветром.
Горло перехватило, ужалило до боли, она вскрикнула…
-Соберись, - посоветовал мальт, удерживая ее за локоть, - нам предстоит путь назад.
Арахна неуверенно кивнула, сделала шаг, ее качнуло снова, как в хмельном бреду и она едва не упала.
-Несчастье! – без злобы объявил Мальт, колеблясь. – Ладно. Пойдем иначе.
И он потащил ее в другую сторону. Арахна не соображала почти ничего – в глазах блестели слезы, земля шаталась за этими слезами и иногда она вдруг пыталась очнуться и отшатывалась вдруг, угадывая другую дорогу, которая вела не к Коллегии, а куда-то в другое место, но хватка Мальта была железной.
Наконец они остановились. Это был небольшой домик, сложенный сиротливо, но с каким-то терпением и даже желанием уюта.
Мальт оглянулся на Арахну и сказал:
-Ни слова.
После чего постучал.
Дверь распахнулась сразу – на Арахну пахнуло теплом и аппетитными запахами – она угадала по аромату тушеные овощи в деревенском виде, то есть – на тонком пласте сливочного масла в глиняном сосуде, с большой горкой чеснока, лука и специй. Также, сквозь овощные эти запахи (хотя Арахна и не любила овощи!), пробивалось что-то сладковатое, как будто бы с ореховым оттенком, не то выпечка, не то еще что-то…
А на пороге, в отблесках тепла и ароматов стояла невысокая женщина, закутанная в множество шалей, и сложно было сказать, где заканчивается одна и начинается другая.
-Здравствуй, Маришка, - поприветствовал ее Мальт, - это Арахна.
-Проходите, - тихо пригласила Маришка и ушла вглубь замечательного очага света, уюта и тепла.
-Что стоишь? – удивился Мальт. – Заходи.
Арахна покорилась и, едва она переступила низкий порог дома, как на мгновение голова ее прояснилась по-настоящему. Это была большая уютная комната с печью, еще не остылой, деленная неплотной занавеской на две части и вторую Арахна не видела.
Что-то было в многочисленных лишних предметах, сундуках, тарелках…в брошенном мотке пряжи, в этих шалях, которые в еще большем количестве теснили узкий диван, что-то такое, чего Арахна не знала раньше.
Но она не успела спросить. Дернулась завесь, делившая комнату, что-то мелькнуло у ее ног, но она поймала движение лишь краем глаза и увидела, как Мальт, опустившись на колени, обнимает маленького мальчика. А ребенок, явно счастливый, все хотел вырваться из объятий, чтобы оглядеть его и щебетал тонко и радостно:
-Я знал, что ты придешь! Я знал! Знал!
От нетерпения он аж подпрыгивал. Мальт выпустил его из объятий и притворно строго спросил:
-Львенок, ты почему не спишь?
-А я знал, знал! – прыгал он и все боялся отойти от отца. Арахна чуть отошла в сторону, чтобы разглядеть мальчика. С первого взгляда можно было понять родство. Те же темные волосы – жестковатые, непокорные, те же черты лица…и даже если этот мальчик усмехнется, если допустить, что он способен на циничную насмешку – его лицо будет точно таким же, как и у отца.
Арахна, конечно, знала уже о существовании сына у Мальта, но полагала, что это какой-то жуткий ребенок, глядя на которого сразу можно понять: сын Дознавателя. А теперь и глядя на Мальта, нельзя было сказать, что он дознаватель, так, обыкновенный отец с самым обыкновенным сыном.
-Ну все-все…- Мальт поднялся, держа ребенка за руку. – Я с гостьей.
Ребенок тотчас обернулся к Арахне и испуганно прижался к руке отца, как будто бы мог найти в ней защиту от всякого зла.
-Арахна, это мой сын, как ты догадалась. Львёнок.
-Львенок…- повторила она медленно.
-Лев, - улыбнулся Мальт, - в честь одного короля. Очень далекой земли. Когда-то это была очень воинственная страна, но Лев сделал ее мирной. Он счел войну – преступлением. Когда я был мальчишкой, это потрясло меня.
Арахна едва-едва улыбнулась. Ей хотелось плакать, хотелось кричать. Такой нежности, которую проявлял сейчас в эти минуты Мальт – дознаватель! – она не знала. Конечно, Регар, как мог, берег ее и заботился, но это было что-то другое.
И сейчас, будучи преемницей поста Главы Коллегии, человеком, который потерял одного друга и на тонком соглашении со вторым, отверженной и непонятой своим же наставником, приемным своим отцом, что дал ей работу и место, находясь в доме – в самом настоящем и живом и наблюдая за отношениями отца и сына, Арахна чувствовала себя самым несчастным человеком в Мааре.
Конечно, это была тоже слабость и она злилась на себя за это. Но была, как говорил Мальт, была эта проклятая минута слабости, этот яд…
И этот яд разъедал изнутри.
-Маришка, собери нам чего-нибудь, - крикнул Мальт и наклонился к сыну, - Львенок, тебе пора в постель.
-Тогда ты уйдешь.
В эту минуту он больше не походил на ребенка. не бывает у детей такой мрачной серьезности. Арахна вспомнила слова Мальта о том, что он редко видит сына и что-то резануло ее изнутри, пропоров, наверное, все еще никогда не трепетавшее настоящей нежностью сердце.
Она подошла, боясь сама своей решительности. Но Мальт не остановил ее. Арахна опустилась на колени, и Львенок обратил на нее свое мрачное лицо.
Глаза тоже были такими же, как у Мальта и взгляд…цепкий, не пропускающий и детали.
-Льве…Лев, - она решила, что лучше говорить с ним по-честному, - твой папа очень много трудится. Но он делает это для твоего блага.
Мальт смотрел на нее с изумлением. Он ожидал чего угодно, кроме того, что сейчас звучало из ее уст.
Арахна и сама боялась своих слов. Боялась и не верила им.
-Львенок, - Мальт обратил на себя внимание сына, - я должен буду уйти. Уйти с Арахной. Но я прихожу к тебе каждую минуту, какую могу выкроить. Маришка…
Маришка взялась как будто бы из ниоткуда. Опустив голову, она протянула руку к ребенку, а он еще поколебался, надеясь, что Мальт остановит его решительность, но протянул руку к женщине и она, сказав Мальту:
-Все на столе, - увела оглядывающегося Львенка за перегородку, делившую комнату и затихла там с ним.
-Пойдем, - Мальт кивнул в сторону стола. – Горе горем, а ужин никто не отменял. Ты и без того похудела.
Арахна покорилась. Да и даже противиться не могла. Кусок давно не лез ей в горло, но то были холодные, остывшие куски, приготовленные кухонными работницами, что лишь выполняли норму.
А здесь – блестящие теплом, зеленью и маслом овощи – картофель, тыква, томаты, морковь…
-Ешь, - подбодрил Мальт. – отдохнем, поговорим, и пойдем назад. Поедем даже.
И сам подал пример, запустив рогатую вилку в чашу.
-Надеюсь, - продолжил он спокойно, - не надо объяснять, что я с тобой сделаю, если станешь болтать об этом месте? Ну и прекрасно. Ешь.
Глава 29.
Арахна хотела не есть много, не налегать, а показать свою сдержанность. Но все оказалось вкусным, а главное – горячим! Словом, забыться оказалось легче. Арахна проглотила половину своей порции, прежде чем смогла все-таки взять себя в руки и есть медленнее.
-Ты ждала от Регара другого приема, верно? – спросил Мальт спокойно.
Арахна пожалела, что так накинулась на еду, потому что в желудке перевернулось и тяжело оборвалось что-то.
-Да, - лгать смысла не было. Она ждала другой прием, она надеялась на то, что Регар будет говорить с ней иначе и, возможно, откроет даже тайну злосчастной записки.
