-Разумеется, Авис, - с раздражением ответил Мальт, - только по его участи такие дела!
И уже другим тоном сказал талену:
-За осужденным Сколером прибыли палачи. Выведите пленника на двор.
Тален медленно приблизился к Сколеру, пихнул его, призывая подняться, Сколер взглянул, поднимаясь на Арахну, а та отвернулась к стене, словно ее тут вообще не было, все лишь только ее тень – случайный гость.
-Луал и Девять Рыцарей Его! – крикнул, храбрясь, Сколер, и за ним и Таленом закрылась тяжелая железная дверь. Арахна не поворачивалась, чувствуя на себе взгляд Мальта. Ей не хотелось поворачиваться и говорить с ним, к тому же, она подозревала, что не услышит ничего хорошего.
-Палачи казнят палачей, похвально! – Мальт не заставил себя долго ждать и даже издевательски зааплодировал. Арахна проглотила это. Но Мальт не унимался: - как слуга закона, я одобряю тот факт, что даже дружбу ваша Коллегия не ставит выше, чем закон.
--Следите за собой! – Арахна не удержалась и круто повернулась к Мальту. – Вы, следите именно аз собой!
-А я слежу, - спокойно ответил он и глаза его блеснули хищноватым блеском, - вы ненавидите меня за то, что я арестовал эту девку? Эту Иас?
Арахна промолчала. Это было ответом.
-Но протокол показывает необходимость задержания, - продолжил Мальт. – Я просто делал то, что должен делать. Именно за это меня и ненавидят. Тален взбесился, что я добавил ему писанины? Но мы получаем жалование за эту писанину. Я арестовал ее, да. Но если бы она оказалась подельницей? Или фанатичкой? Или просто нанесла бы непоправимый ущерб кому-нибудь из дознавателей? Да и сама мысль о взятке…это нехорошо.
Арахна не находила слов к возражению и это бесило больше всего. А Мальт, кажется, не собирался останавливаться.
-Вы, палачи, жалуетесь, что вас не любят, боятся и презирают…а по мне, больших лентяев и сыскать нельзя! Все, что вам нужно, карать, а кары происходят не каждый день. У вас нет конкуренции. У вас нет вступительных испытаний и долгого обучения. Перспектив, конечно, тоже нет…
Мальт усмехнулся.
-Но я, чтобы стать дознавателем, выдержал десяток экзаменов и аттестаций. Я доказывал, что могу служить закону. Другим, конечно, везет, как Талену, который попал в служение закону только благодаря отцу и теперь ноет от того, что ему на заполнение принесли пару бумаг! Или как тем, кто растет в будущей Коллегии…
Последнее, без сомнений, было открыто про саму Арахну. Она побледнела так, что даже пудра не спасла ее от бледности. Он издевался над нею открыто и без тени сожаления и сочувствия и был вправе издеваться, насмехаться и говорить горечь неожиданной правды.
-вы…- она набрала полную грудь воздуха, но не нашла ничего лучше, чем сказать. – вы отвратительный…человек!
-Красноречиво, - похвалил без тени серьезности Мальт, но снова, прерывая волнение в комнате, открылась тяжелая железная дверь и ввели перепуганную Иас.
-Его казнят, да? – сразу же, с порога крикнула она, попыталась вырваться из железной хватки дознавателя, но потерпела неудачу, тоненько заскулила.
-Осужденная Иас, - заговорила бесцветным голосом Арахна, жалея о том, что не может на пару минут потерять все чувства и унять бьющееся сердце, - я ваш палач. По приговору Коллегии Судейства…
Иас взвыла и упала на колени, прямо на холодный каменный пол. Дознаватели принялись поднимать ее.
-Что за драма…- проворчал мальт и это придало Арахне сил. Она рявкнула:
-Замолкни!
Иас покорно замолчала, как по магическому вмешательству и, испуганно глядя на Арахну, тоненько затряслась.
-По приговору Коллегии Судейства, - Арахна говорила твердо. Не сводя взгляда с Иас, угрожая ее этим же взглядом и прожечь, если та еще раз позволит себе истерику в присутствии всех этих людей, - вы, Иас, кухонная работница, обвиненная в попытке дать взятку члену Коллегии Дознания, приговариваетесь к пятнадцати ударам плетью без публичного освещения в Коллегии палачей. Учитывая подтвержденную Коллегией Целителей вашу беременность, Коллегия Судейства смягчает наказание с пятнадцати до семи ударов плетью в Коллегии палачей без публичного освещения. Иас, вам понятны мои слова?
Иас оцепенело кивнула.
-Приговор будет исполнен сегодня до восьми часов вечера в Коллегии палачей. От Коллегии Палачей, исполнителем наказания являюсь я – Арахна, заместитель главы Коллегии. От лица Коллегии Судейства присутствовать будет судья, вынесший вам приговор…
Арахна коротко кивнула незаметно скользнувшему Авису.
-Авис, член Коллегии, младший судья. От лица Коллегии Дознания…- Арахна с трудом удержала рвущееся проклятие, - присутствовать будет дознаватель первого уровня – Мальт. Представители Коллегий, вам ясны мои слова?
-Да, - коротко кивнул Авис, взглядом пытаясь угадать, что сейчас чувствует Арахна. Но она оставалась непроницаемой.
-Разумеется, - отозвался с покладистой готовностью Мальт.
-Уважаемые представители, вам запрещается вмешиваться в процесс наказания, давать какие-либо комментарии насчет наказания или личности осужденной.
В принципе, можно было и без этих формальностей, но Мальт требовал их, начал первый и Арахна теперь от души хотела утопить его в бюрократических истинах. Авис только хлопал глазами, а Иас, не присутствовавшая раньше в таких обществах, подумать не могла, что что-то идет не так, как раньше.
-Запрещается прикасаться к орудиям кары, к осужденной и к палачу, приводящему исполнение приговора в действие…- Арахна сглотнула. Неожиданно она услышала шум скрипящих колес при дворе. Такие колеса были только у телег, что везли в последний путь осужденных.
Нетрудно было догадаться, кого они повезли сейчас…
-Вам понятны мои слова? – выдавила из себя Арахна, но пропустила мимо слуха «да» и «разумеется».
-После исполнения наказания осужденной запрещается вступать в контакт с кем-то в течение суток, покидать город в течение месяца и вступать в какие-либо союзы, объединения, носящие религиозный, политический или какой-либо еще характер в течение полугода. Вам понятны мои слова, осужденная?
-Да, - Иас уже дождаться не могла, когда, наконец, произойдут эти семь ударов. Все эти оформления, зачитки – все это длилось вечность, а, между тем, где-то был Сколер, который, верно, проводил последние минуты своей жизни и, конечно же, думал о ней, о Иас. Дурочка жалела, что не сказала ему про ребенка, что он обязательно будет походить на Сколера, на своего отца, жалела она и о том, что не рассказала Сколеру про ту наглую ложь, что пыталась ей навязать Арахна вместе с Лепеном…
-Представители Коллегий, вам надлежит в течение суток пождать жалобу о пересмотре наказания или какое-либо другое прошение, сомнение в правильности нанесенного наказания в Коллегию Судейства и Коллегию Палачей. Представители, вам понятны мои слова?
-Ара, понятно, - Авис раздражался. В такую минуту, в такой день Арахна вдруг развела шутовской балаган никому ненужных формальностей.
-разумеется, - повторил все такой же покладистый Мальт.
-Есть ли замечания, вопросы или иные фразы у осужденной?
-Нет.
-Ара, зачем ты…- вступил, не выдержав, Авис, а Мальт широко улыбнулся.
-Есть ли замечания, вопросы или иные фразы у представителей?
-Нет, Ара, пойдем уже и покончим с этим!
-Разумеется, нет.
-Тогда, осужденную и представителей прошу последовать за мной, в Коллегию палачей для исполнения наказания…
Арахна спиной чувствовала недоумевающий взгляд Ависа, кожей – испуг Иас, ненависть, которую девушка даже не пыталась скрыть, ведь Арахна отняла всякую возможность для Иас увидеть в последний раз живого Сколера. И только один Мальт усмехался, довольный происходящим.
Пересекая двор, Арахна едва заметно вздрогнула, как будто бы ветер коснулся ее, но то был не ветер, а четкое осознание, ступившее в ее разум. Если учесть скрип телеги, путь до площади…
Примерно через полчаса станет меньше на одно живое сердце в Мааре меньше. Начнется настоящая скорбь.
Какие-то жалкие полчаса! Три раза по десять минут. Полчаса, за которые не успеешь даже собрать отчет за сезон. Полчаса, которые они тратили на завтрак в среднем. Полчаса…
Иас снова начала всхлипывать, видимо, понимая, что «а вдруг» не произойдет и тот, кого она любила, потеряет жизнь свою, а она этого не увидит. Арахна же выбрала не видеть сознательно, а за Иас выбрали. Собственная глупость ее и выбрала, если честно, но иас не могла винить себя, и винила всех вокруг…
Когда-то давно Солдатская Коллегия сообразила, что наказывать проштрафившихся солдат можно очень просто – отправить их в Коллегию Палачей и дело с концом, пусть помогают карать. Как правило, после такого пребывания и помощи палачам солдаты возвращались послушнее. Конечно, не так много нужно было и помощников, но зато почти всегда была очередь, двигаясь по которой можно было найти солдата, который проштрафился еще год-полтора, а то и два назад и ожидал своей отработки в Коллегии Палачей.
Словом, эти помощники так быстро сменяли друг друга, что все палачи, кроме, пожалуй, Регара, даже не пытались запомнить их имена, но этот помощник невольно запомнился Арахне. Во-первых, он был здесь уже не в первый раз, во-вторых, его явно воротило от места, где он находится.
Да и сам он смотрелся слишком странно в этом песте. У него была, что называется, поэтическая наружность. Мягкие черты лица, золотистые кудри, обрамляющие лицо, этакий романтичный насквозь герой, который весьма нелепо выглядел в мрачной подземной комнате.
Да и сам он был неумелым, нелепым. Прикрикнуть на него было жалко, но раздражала эта нелепость!
Арахна спустилась в подземные комнаты первая. здесь, в первой же зале, называемой между собой «гостевой», обычно и проходили многие наказания из числа тех, которые предстояло теперь вынести Иас.
Помощник с поэтической наружностью уже ожидал, зная, что сейчас ему предстоит присутствовать (кажется, даже впервые), на этой процедуре.
Арахна остановилась у специального постамента, который больше всего походил на стол, крепко стоявший посреди этой «гостевой» залы с той только разницей, что «стол» этот имел множестве металлических креплений и, как знали уже палачи, легко раскладывался на более обширную конструкцию, позволяющую разместить при необходимости, человека три-четыре.
-Осужденная Иас…- голос Арахны невольно дрогнул, она представила, как Регар произносит эту же фразу Сколеру, как, на глазах у всей скучающей городской площади называет его «осужденным». – Ваше наказание вы получите здесь.
Иас нервно сглотнула. Арахна ее прекрасно понимала. «стол» выглядел устрашающе, здесь проводились и более жестокие наказания и даже показательное дознание, но это ничего…
Кажется, впервые за весь вечер Иас перестала думать о Сколере, которого вот-вот должна была потерять, который смутил весь ее мир, перевернул сначала своей любовью, а потом своим предательством, и задумалась о своей участи. Для Арахны же было все наоборот. Она уже столько раз проделывала все это наказание, что ее мозг отказывался сосредоточиться на каре и мысленно пытался увидеть ту самую площадь, эшафот, телегу, что скрипела где-то совсем уже близко…
-Укладывай, - грубее, чем следовало, досадуя на все вокруг, бросила Арахна и помощник, которому и назначался этот приказ, неловко, смущенно, уложил дрожащую Иас на постамент. Иас закрыла глаза, готовая к самому худшему, Арахна заметила, как по ее лицу блестят дорожки слез.
-На живот, - Арахна не могла отогнать от своих мыслей видение скрипучей телеги, площади…Регара и Лепена, облаченных в полный костюм.
Мальт хмыкнуло, пока помощник переворачивал Иас, распутывал узлы тугого платья и, смущаясь, спускал ткань до пояса.
-Ремни! – глухо приказала Арахна, и помощник дрожащими руками принялся затягивать ремни. Проблема была в том, что ремни были рассчитаны в среднем на более плотные комплекции и ремень либо болтался, либо не застегивался.
Арахна не выдержала и оттолкнула неумеху, после чего сама завязала ремни, пообещав себе точно выкинуть в самое ближайшее время этого нелепого идиота.
Ее руки действовали по заученному, а мысли метались.
Вот эта телега останавливается. Солдаты выводят из нее Сколера. Он так бледен…прядь его волос все еще жжет карман самой Арахны.
Нет, вот она реальность… поднесенный медный таз с раствором, деревянная рукоять обжигает ладонь, рука вспоминает захват. Надо бить правильно, самой плетью, а не рукоятью, рукоять ломает кости осужденного, а еще причиняет вред руке для самого палача.
Палачи мрачны. Регар делает вид, что Сколер – это всего лишь такой же преступник, как и все, как и другие. Лепен жадно вглядывается в лицо друга, который уже, по факту, мертв. И нет никакого «а вдруг». И нет ничего, кроме желания понять: как?
Арахна отводит руку под правильным углом, чтобы не выбить и себе сустав. Это кажется, что наносить удары с помощью какого-нибудь хлыста, плетки или чего прочего легко. Но после первого рука, с непривычки, может начать гудеть. Недаром, когда карать ударами надо многих, палачи меняют друг друга через десять-пятнадцать ударов.
Руки – рабочий инструмент палача. Твердая рука – легкая смерть. Верность в руке – милосердие. Палач с дрожащей или больной рукой не нужен.
-Раз…
Арахна знает, как нужно ударять, чтобы не переломать кости. Не отбить органы. Она знает, как сделать, чтобы страдала кожа. И Регар этому ее научил вперед всего другого.
Регар! Мрачно, не выдавая жизни лицом, не имея сострадания, каменно… он выслушивает приговор своему же палачу, хотя и может произносить слова в унисон с прочтением, поскольку много уже слышал таких приговоров, но, что важнее, знает все дело. Лепен не слышит почти ничего. он все еще смотрит на Сколера и теперь Сколер прячет взгляд и делает вид, что Лепен ему незнаком.
да, так и есть. Арахна не сомневалась, что все именно так.
-Два…
Глухой вскрик Иас сейчас даже предпочтительнее всей тишины мира. Арахна сама хочет кричать, но ей нельзя. Не сейчас. Не при Ависе, Мальте и Иас. Не при живых.
Да, все понятно. Да, представители Коллегии Судейства все понимают. И дознаватели. И осужденный не спорит. Жрец Луала и Девяти Рыцарей Его благословляет казнь, напоминая о добродетели, о непогрешимости перед чертогами Луала, о том, что всякое зло будет наказано, а всякое горе найдет утешение.
-Три…
Иас уже скулит. Вряд ли действительно только от боли, потому что Арахна на самом деле знает, как бить. Вряд ли только от физической боли, то есть. Она осознает, вернее всего, как и сама Арахна, как и каратель, что творится сейчас в эту минуту на городской площади. Может быть, как и Арахна, она, пусть и не так ясно, но все-таки представляет, что происходит.
Король, да будут дни его долги, тоже здесь. Король в ярости, король готов был бы к милосердию, но не против того преступления, которое едва-едва не было исполнено. Он не простит. Герцог Торвуд – это человек, который должен жить, ведь только от него зависит заключение мирного договора Маары. Король должен избегать войны. И всякий, кто мешает в этом, должен сложить голову.
-Четыре…
Иас вздрагивает еще до того, как удар обжигает ее плоть. Помощника, кажется, тошнит от всей этой картины. Мальт хранит скорбный вид, Авис терпит. Может быть, и его мысли. Подобно мыслям Арахны и Иас далеки отсюда?
И уже другим тоном сказал талену:
-За осужденным Сколером прибыли палачи. Выведите пленника на двор.
Тален медленно приблизился к Сколеру, пихнул его, призывая подняться, Сколер взглянул, поднимаясь на Арахну, а та отвернулась к стене, словно ее тут вообще не было, все лишь только ее тень – случайный гость.
-Луал и Девять Рыцарей Его! – крикнул, храбрясь, Сколер, и за ним и Таленом закрылась тяжелая железная дверь. Арахна не поворачивалась, чувствуя на себе взгляд Мальта. Ей не хотелось поворачиваться и говорить с ним, к тому же, она подозревала, что не услышит ничего хорошего.
-Палачи казнят палачей, похвально! – Мальт не заставил себя долго ждать и даже издевательски зааплодировал. Арахна проглотила это. Но Мальт не унимался: - как слуга закона, я одобряю тот факт, что даже дружбу ваша Коллегия не ставит выше, чем закон.
--Следите за собой! – Арахна не удержалась и круто повернулась к Мальту. – Вы, следите именно аз собой!
-А я слежу, - спокойно ответил он и глаза его блеснули хищноватым блеском, - вы ненавидите меня за то, что я арестовал эту девку? Эту Иас?
Арахна промолчала. Это было ответом.
-Но протокол показывает необходимость задержания, - продолжил Мальт. – Я просто делал то, что должен делать. Именно за это меня и ненавидят. Тален взбесился, что я добавил ему писанины? Но мы получаем жалование за эту писанину. Я арестовал ее, да. Но если бы она оказалась подельницей? Или фанатичкой? Или просто нанесла бы непоправимый ущерб кому-нибудь из дознавателей? Да и сама мысль о взятке…это нехорошо.
Арахна не находила слов к возражению и это бесило больше всего. А Мальт, кажется, не собирался останавливаться.
-Вы, палачи, жалуетесь, что вас не любят, боятся и презирают…а по мне, больших лентяев и сыскать нельзя! Все, что вам нужно, карать, а кары происходят не каждый день. У вас нет конкуренции. У вас нет вступительных испытаний и долгого обучения. Перспектив, конечно, тоже нет…
Мальт усмехнулся.
-Но я, чтобы стать дознавателем, выдержал десяток экзаменов и аттестаций. Я доказывал, что могу служить закону. Другим, конечно, везет, как Талену, который попал в служение закону только благодаря отцу и теперь ноет от того, что ему на заполнение принесли пару бумаг! Или как тем, кто растет в будущей Коллегии…
Последнее, без сомнений, было открыто про саму Арахну. Она побледнела так, что даже пудра не спасла ее от бледности. Он издевался над нею открыто и без тени сожаления и сочувствия и был вправе издеваться, насмехаться и говорить горечь неожиданной правды.
-вы…- она набрала полную грудь воздуха, но не нашла ничего лучше, чем сказать. – вы отвратительный…человек!
-Красноречиво, - похвалил без тени серьезности Мальт, но снова, прерывая волнение в комнате, открылась тяжелая железная дверь и ввели перепуганную Иас.
-Его казнят, да? – сразу же, с порога крикнула она, попыталась вырваться из железной хватки дознавателя, но потерпела неудачу, тоненько заскулила.
-Осужденная Иас, - заговорила бесцветным голосом Арахна, жалея о том, что не может на пару минут потерять все чувства и унять бьющееся сердце, - я ваш палач. По приговору Коллегии Судейства…
Иас взвыла и упала на колени, прямо на холодный каменный пол. Дознаватели принялись поднимать ее.
-Что за драма…- проворчал мальт и это придало Арахне сил. Она рявкнула:
-Замолкни!
Иас покорно замолчала, как по магическому вмешательству и, испуганно глядя на Арахну, тоненько затряслась.
-По приговору Коллегии Судейства, - Арахна говорила твердо. Не сводя взгляда с Иас, угрожая ее этим же взглядом и прожечь, если та еще раз позволит себе истерику в присутствии всех этих людей, - вы, Иас, кухонная работница, обвиненная в попытке дать взятку члену Коллегии Дознания, приговариваетесь к пятнадцати ударам плетью без публичного освещения в Коллегии палачей. Учитывая подтвержденную Коллегией Целителей вашу беременность, Коллегия Судейства смягчает наказание с пятнадцати до семи ударов плетью в Коллегии палачей без публичного освещения. Иас, вам понятны мои слова?
Иас оцепенело кивнула.
-Приговор будет исполнен сегодня до восьми часов вечера в Коллегии палачей. От Коллегии Палачей, исполнителем наказания являюсь я – Арахна, заместитель главы Коллегии. От лица Коллегии Судейства присутствовать будет судья, вынесший вам приговор…
Арахна коротко кивнула незаметно скользнувшему Авису.
-Авис, член Коллегии, младший судья. От лица Коллегии Дознания…- Арахна с трудом удержала рвущееся проклятие, - присутствовать будет дознаватель первого уровня – Мальт. Представители Коллегий, вам ясны мои слова?
-Да, - коротко кивнул Авис, взглядом пытаясь угадать, что сейчас чувствует Арахна. Но она оставалась непроницаемой.
-Разумеется, - отозвался с покладистой готовностью Мальт.
-Уважаемые представители, вам запрещается вмешиваться в процесс наказания, давать какие-либо комментарии насчет наказания или личности осужденной.
В принципе, можно было и без этих формальностей, но Мальт требовал их, начал первый и Арахна теперь от души хотела утопить его в бюрократических истинах. Авис только хлопал глазами, а Иас, не присутствовавшая раньше в таких обществах, подумать не могла, что что-то идет не так, как раньше.
-Запрещается прикасаться к орудиям кары, к осужденной и к палачу, приводящему исполнение приговора в действие…- Арахна сглотнула. Неожиданно она услышала шум скрипящих колес при дворе. Такие колеса были только у телег, что везли в последний путь осужденных.
Нетрудно было догадаться, кого они повезли сейчас…
-Вам понятны мои слова? – выдавила из себя Арахна, но пропустила мимо слуха «да» и «разумеется».
-После исполнения наказания осужденной запрещается вступать в контакт с кем-то в течение суток, покидать город в течение месяца и вступать в какие-либо союзы, объединения, носящие религиозный, политический или какой-либо еще характер в течение полугода. Вам понятны мои слова, осужденная?
-Да, - Иас уже дождаться не могла, когда, наконец, произойдут эти семь ударов. Все эти оформления, зачитки – все это длилось вечность, а, между тем, где-то был Сколер, который, верно, проводил последние минуты своей жизни и, конечно же, думал о ней, о Иас. Дурочка жалела, что не сказала ему про ребенка, что он обязательно будет походить на Сколера, на своего отца, жалела она и о том, что не рассказала Сколеру про ту наглую ложь, что пыталась ей навязать Арахна вместе с Лепеном…
-Представители Коллегий, вам надлежит в течение суток пождать жалобу о пересмотре наказания или какое-либо другое прошение, сомнение в правильности нанесенного наказания в Коллегию Судейства и Коллегию Палачей. Представители, вам понятны мои слова?
-Ара, понятно, - Авис раздражался. В такую минуту, в такой день Арахна вдруг развела шутовской балаган никому ненужных формальностей.
-разумеется, - повторил все такой же покладистый Мальт.
-Есть ли замечания, вопросы или иные фразы у осужденной?
-Нет.
-Ара, зачем ты…- вступил, не выдержав, Авис, а Мальт широко улыбнулся.
-Есть ли замечания, вопросы или иные фразы у представителей?
-Нет, Ара, пойдем уже и покончим с этим!
-Разумеется, нет.
-Тогда, осужденную и представителей прошу последовать за мной, в Коллегию палачей для исполнения наказания…
Арахна спиной чувствовала недоумевающий взгляд Ависа, кожей – испуг Иас, ненависть, которую девушка даже не пыталась скрыть, ведь Арахна отняла всякую возможность для Иас увидеть в последний раз живого Сколера. И только один Мальт усмехался, довольный происходящим.
Пересекая двор, Арахна едва заметно вздрогнула, как будто бы ветер коснулся ее, но то был не ветер, а четкое осознание, ступившее в ее разум. Если учесть скрип телеги, путь до площади…
Примерно через полчаса станет меньше на одно живое сердце в Мааре меньше. Начнется настоящая скорбь.
Какие-то жалкие полчаса! Три раза по десять минут. Полчаса, за которые не успеешь даже собрать отчет за сезон. Полчаса, которые они тратили на завтрак в среднем. Полчаса…
Иас снова начала всхлипывать, видимо, понимая, что «а вдруг» не произойдет и тот, кого она любила, потеряет жизнь свою, а она этого не увидит. Арахна же выбрала не видеть сознательно, а за Иас выбрали. Собственная глупость ее и выбрала, если честно, но иас не могла винить себя, и винила всех вокруг…
Глава 8.
Когда-то давно Солдатская Коллегия сообразила, что наказывать проштрафившихся солдат можно очень просто – отправить их в Коллегию Палачей и дело с концом, пусть помогают карать. Как правило, после такого пребывания и помощи палачам солдаты возвращались послушнее. Конечно, не так много нужно было и помощников, но зато почти всегда была очередь, двигаясь по которой можно было найти солдата, который проштрафился еще год-полтора, а то и два назад и ожидал своей отработки в Коллегии Палачей.
Словом, эти помощники так быстро сменяли друг друга, что все палачи, кроме, пожалуй, Регара, даже не пытались запомнить их имена, но этот помощник невольно запомнился Арахне. Во-первых, он был здесь уже не в первый раз, во-вторых, его явно воротило от места, где он находится.
Да и сам он смотрелся слишком странно в этом песте. У него была, что называется, поэтическая наружность. Мягкие черты лица, золотистые кудри, обрамляющие лицо, этакий романтичный насквозь герой, который весьма нелепо выглядел в мрачной подземной комнате.
Да и сам он был неумелым, нелепым. Прикрикнуть на него было жалко, но раздражала эта нелепость!
Арахна спустилась в подземные комнаты первая. здесь, в первой же зале, называемой между собой «гостевой», обычно и проходили многие наказания из числа тех, которые предстояло теперь вынести Иас.
Помощник с поэтической наружностью уже ожидал, зная, что сейчас ему предстоит присутствовать (кажется, даже впервые), на этой процедуре.
Арахна остановилась у специального постамента, который больше всего походил на стол, крепко стоявший посреди этой «гостевой» залы с той только разницей, что «стол» этот имел множестве металлических креплений и, как знали уже палачи, легко раскладывался на более обширную конструкцию, позволяющую разместить при необходимости, человека три-четыре.
-Осужденная Иас…- голос Арахны невольно дрогнул, она представила, как Регар произносит эту же фразу Сколеру, как, на глазах у всей скучающей городской площади называет его «осужденным». – Ваше наказание вы получите здесь.
Иас нервно сглотнула. Арахна ее прекрасно понимала. «стол» выглядел устрашающе, здесь проводились и более жестокие наказания и даже показательное дознание, но это ничего…
Кажется, впервые за весь вечер Иас перестала думать о Сколере, которого вот-вот должна была потерять, который смутил весь ее мир, перевернул сначала своей любовью, а потом своим предательством, и задумалась о своей участи. Для Арахны же было все наоборот. Она уже столько раз проделывала все это наказание, что ее мозг отказывался сосредоточиться на каре и мысленно пытался увидеть ту самую площадь, эшафот, телегу, что скрипела где-то совсем уже близко…
-Укладывай, - грубее, чем следовало, досадуя на все вокруг, бросила Арахна и помощник, которому и назначался этот приказ, неловко, смущенно, уложил дрожащую Иас на постамент. Иас закрыла глаза, готовая к самому худшему, Арахна заметила, как по ее лицу блестят дорожки слез.
-На живот, - Арахна не могла отогнать от своих мыслей видение скрипучей телеги, площади…Регара и Лепена, облаченных в полный костюм.
Мальт хмыкнуло, пока помощник переворачивал Иас, распутывал узлы тугого платья и, смущаясь, спускал ткань до пояса.
-Ремни! – глухо приказала Арахна, и помощник дрожащими руками принялся затягивать ремни. Проблема была в том, что ремни были рассчитаны в среднем на более плотные комплекции и ремень либо болтался, либо не застегивался.
Арахна не выдержала и оттолкнула неумеху, после чего сама завязала ремни, пообещав себе точно выкинуть в самое ближайшее время этого нелепого идиота.
Ее руки действовали по заученному, а мысли метались.
Вот эта телега останавливается. Солдаты выводят из нее Сколера. Он так бледен…прядь его волос все еще жжет карман самой Арахны.
Нет, вот она реальность… поднесенный медный таз с раствором, деревянная рукоять обжигает ладонь, рука вспоминает захват. Надо бить правильно, самой плетью, а не рукоятью, рукоять ломает кости осужденного, а еще причиняет вред руке для самого палача.
Палачи мрачны. Регар делает вид, что Сколер – это всего лишь такой же преступник, как и все, как и другие. Лепен жадно вглядывается в лицо друга, который уже, по факту, мертв. И нет никакого «а вдруг». И нет ничего, кроме желания понять: как?
Арахна отводит руку под правильным углом, чтобы не выбить и себе сустав. Это кажется, что наносить удары с помощью какого-нибудь хлыста, плетки или чего прочего легко. Но после первого рука, с непривычки, может начать гудеть. Недаром, когда карать ударами надо многих, палачи меняют друг друга через десять-пятнадцать ударов.
Руки – рабочий инструмент палача. Твердая рука – легкая смерть. Верность в руке – милосердие. Палач с дрожащей или больной рукой не нужен.
-Раз…
Арахна знает, как нужно ударять, чтобы не переломать кости. Не отбить органы. Она знает, как сделать, чтобы страдала кожа. И Регар этому ее научил вперед всего другого.
Регар! Мрачно, не выдавая жизни лицом, не имея сострадания, каменно… он выслушивает приговор своему же палачу, хотя и может произносить слова в унисон с прочтением, поскольку много уже слышал таких приговоров, но, что важнее, знает все дело. Лепен не слышит почти ничего. он все еще смотрит на Сколера и теперь Сколер прячет взгляд и делает вид, что Лепен ему незнаком.
да, так и есть. Арахна не сомневалась, что все именно так.
-Два…
Глухой вскрик Иас сейчас даже предпочтительнее всей тишины мира. Арахна сама хочет кричать, но ей нельзя. Не сейчас. Не при Ависе, Мальте и Иас. Не при живых.
Да, все понятно. Да, представители Коллегии Судейства все понимают. И дознаватели. И осужденный не спорит. Жрец Луала и Девяти Рыцарей Его благословляет казнь, напоминая о добродетели, о непогрешимости перед чертогами Луала, о том, что всякое зло будет наказано, а всякое горе найдет утешение.
-Три…
Иас уже скулит. Вряд ли действительно только от боли, потому что Арахна на самом деле знает, как бить. Вряд ли только от физической боли, то есть. Она осознает, вернее всего, как и сама Арахна, как и каратель, что творится сейчас в эту минуту на городской площади. Может быть, как и Арахна, она, пусть и не так ясно, но все-таки представляет, что происходит.
Король, да будут дни его долги, тоже здесь. Король в ярости, король готов был бы к милосердию, но не против того преступления, которое едва-едва не было исполнено. Он не простит. Герцог Торвуд – это человек, который должен жить, ведь только от него зависит заключение мирного договора Маары. Король должен избегать войны. И всякий, кто мешает в этом, должен сложить голову.
-Четыре…
Иас вздрагивает еще до того, как удар обжигает ее плоть. Помощника, кажется, тошнит от всей этой картины. Мальт хранит скорбный вид, Авис терпит. Может быть, и его мысли. Подобно мыслям Арахны и Иас далеки отсюда?
