Внешне он также отличался привлекательностью и умел подчеркивать это. Франсуа прекрасно знал, что с его поразительными темно-синими глазами сочетается такого же цвета мантия с изящной, неброской вышивкой и кружевами; что его темные волосы по плечи подчеркивают острые скулы; что легкая вечная полуулыбка отвлекает от маленького шрама на уголке губ.
Вчера Франсуа встретил Лауру в коридоре и между взаимными приветствиями поинтересовался:
-Скажите, дорогая Лаура, а долго ваш муж еще рассчитывает сохранять свое положение, постоянно провоцируя других членов Совета на конфликт?
Лауру как ударило молнией. Она знала, что характер у Рудольфа не из легких, что он не сможет промолчать и искать компромисс там, где это необходимо, что он, при всех достоинствах военачальника был отвратительным дипломатом, но Лаура только неопределенно пожала плечами и непринужденно улыбнулась, делая вид, что не поняла слов министра.
Франсуа понимающе кивнул и, обняв женщину, прошептал ей на ухо:
-Эвелин может забыть о его заслугах раньше, чем он начнет свои обвинительные речи.
Быстрым шагом министр финансов ушел от обомлевшей женщины, скрылся за поворотом.
Лаура потеряла остатки покоя. Она не знала, что ее муж - организатор двух неудачных покушений на советницу. Не знала, что и Франсуа был подослан Эвелин с этой фразой. Ведьма не хотела лишних жертв, тем более – Рудольф был пока нужен, но и терпеть его обвинения и пререкания при всем Совете, а то и при дворе она не могла. Советница выше военачальника. Советница не может сносить все со смирением.
Лаура не знала всего этого. Но покой оставил ее окончательно. Она чувствовала грозу над своей семьей.
-Франсуа – лицемер! – Рудольф пришел в ярость и резко встал, отворачиваясь к окну. – Как ты не понимаешь, все их планы направлены лишь на захват власти повсюду! Они не видят ничего, кроме своих прихотей. Они жаждут власти. Они все! Я единственный, кто может удержать их… Эвелин была карателем долгое время, Габриэлю я присягал, но этой ведьме – нет. Я верю в возрождение Авьера и в Габриэля. Я не верю в сказки Эвелин о том, что Авьер будет властвовать над всеми землями. Я не верю в то, что наш народ выше другого.
-Рудольф, - тихо позвала Лаура. В голосе ее было что-то столь удивительное, что военачальник немедленно обернулся к ней. – Рудольф, я снова жду ребенка.
Женщина встала и подошла ровным шагом к мужу.
-И я не хочу остаться вдовой с двумя детьми. Ради меня, ради Марии и будущего ребенка я умоляю, заклинаю тебя именами не Луала и рыцарей, а нашими – оставь их всех с желаниями правды и справедливости. Ты присягал Габриэлю, он выбрал себе советников. Ты можешь оставить Совет и страну, но нас оставить ты не посмеешь.
Миг примирения. Волшебный и необычайно торжественный миг воссоединения двух людей в мрачном замке пролился теплом и светом в их маленькую обитель.
Рудольф нежно обнял жену. Его руки огрубели от битв и мечей, но он постарался быть мягче.
-Я обещаю, - прошептал он.
Собрались уже к вечеру. В зале заседаний к моменту появления Рудольфа уже присутствовала половина Совета.
За огромным темным столом, расположились два десятка стульев. Во главе же стола было установлено серебряное витое кресло с бархатной обшивкой – место Габриэля. По правую руку от Габриэля было место Эвелин. Ведьма, уже пришедшая в себя от поездки и сна, о чем-то перешептывалась с расположившимся по правую от нее сторону министром финансов – Франсуа и министром морских дел – Халетом. Судя по их лицам, разговор шел не о работе. Они посмеивались и улыбались.
По левую руку от места Габриэля было свободно. Но по левой стороне уже переговаривались министр образования – Вестер и Торговых дел мастер – Асмес. Ближе к краю образовался женский кружок беседующих. Здесь Рудольф всегда путал, кто и за что из них отвечает. Он вообще отмечал их как единое целое. Кивком приветствуя всех, он сел по правой стороне через два места от группы Франсуа-Эвелин-Халет.
Рудольф был спокоен, хотя и доносившийся отовсюду смех и разговоры его порядком злили. Он попытался сосредоточиться на своем докладе, как вдруг услышал:
-А мы сейчас спросим у военачальника, - голос был веселым и бодрым. И принадлежал он Халету.
Рудольф поднял голову и увидел, как к нему переместился Халет.
Халет начинал в обычной армии и мечтал стать военачальником. Но годы шли, а бойцов и героев на боле битвы было много всегда.
Зато когда к власти пришел Габриэль и обратил свой взгляд на полуразрушенный флот, Халет понял – его шанс пришел. Первым он вызвался восстанавливать флотилию и через два года Авьер не только восстановил четыре десятка старых кораблей, но и получил шестнадцать новых боевых, а вдобавок – три пассажирских судна. Халет с энтузиазмом отстраивал и улучшал порты, подбирал и взращивал моряков, словом, делал все, чтобы оставить свой след в истории. Эвелин это почувствовала и между делом, предложила Габриэлю ввести его в Совет, справедливо полагая, что это придаст Халету еще больше энтузиазма. Габриэль предложение принял и пошел дальше, дав за открытие военно-морской академии, Халету еще и звание адмирала и министра военно-морских дел.
-Чем могу помочь? – спросил Рудольф вежливо.
-Я предлагаю открыть новый порт на границе с землями Сибона, - адмирал явно ожидал поддержки от военачальника, но, не видя ее, продолжил, - у нас есть порт на границе с Яром, на границе с Террой, а основные силы страны сосредоточены на востоке. Но что, если открыть порт на границе с землями Сибона? Они на востоке и если понадобится привести флот в боевое действие – этот порт будет ближайшим.
-Это плохая идея, - жестко ответил Рудольф, краем глаза заметив, что все говорившие за столом, уставились на него. – Сибон может напасть на порт.
-Не думаю, - Эвелин мягко влезла в спор, и военачальник сжал кулаки. Он ожидал этого. – Земли Сибона существуют лишь за счет сельского хозяйства. Мы – самые крупные их покупатели. Даже земли Маара берут меньше – им хватает своих урожаев. Сибон не станет нападать на своих единственных союзников.
-Да, - согласился Рудольф, - но с Сибоном граничит еще и земли Равьен. Эти земли всегда отличались непокорным и воинственным нравом. Если они пройдут по западному побережью Сибона – они захватят наш порт.
-Да зачем им порт? – жизнерадостно возразил Халет. – У Равьен даже рек и моря нет! Пустошь.
Франсуа смерил адмирала насмешливым взглядом, но промолчал.
-Порт в Сибоне – самый безопасный для нас, - Эвелин не собиралась отступать. – Порт с Яром выходит к уже мельчающей воде. Порт с Террой может быть разрушен. Последнее время в тех землях волнения – не дошло бы до переворота, а удастся ли нам заключить договор с новым правителем в случае чего – вопрос. Порт с Маарой более безопасен в этом плане, но Маара имеет примерно такой же флот, как и у нас. Грубо говоря, военное столкновение нам не нужно. Флот нужно расположить дальше от Маары, но достаточно близко к безопасному порту.
-Я считаю, - начал Рудольф, постепенно закипая.
-Достаточно, господин военачальник, - донесся ледяной, чуть насмешливый тон. Еще мгновение назад Габриэля совершенно точно не было в зале заседаний, но сейчас он уже как всегда совершенный и изящный расположился в кресле. – Я благодарю вас, за проявленное неравнодушие, но занимайтесь проектами своей компетенции.
Рудольф опустил голову, игнорируя преувеличенно сочувственный взгляд со стороны советниц.
Начались доклады. Габриэль выслушивал каждого с неослабевающим вниманием. Эвелин делала какие-то пометки в своих бумагах. Иногда некромант задавал уточняющие вопросы и непонятно было – оставался он доволен ответом или нет – его лицо ледяное и непроницаемое не выражало ничего. Некоторых он, выслушав, отправил из зала заседаний. К концу остались только Эвелин, Халет, Рудольф и Асмес.
-Я специально оставил вас, дорогие друзья, - Габриэль улыбнулся и внимательно взглянул на каждого. – В скором времени к нам приедет посол из Яра, а вслед за ним – посол из Сибона, по вопросам создания порта.
Некромант сделал паузу, ожидая нареканий со стороны Рудольфа, но тот промолчал. Идея была ему не по душе, но было очевидно, что все уже давно решено.
-Я надеюсь, что вы, Асмес, предоставите мне информацию о наших послах.
-Да, господин, - Асмес, мастер торговых дел кивнул. Ему не впервой было предоставлять информацию о послах из Яра. Все торговцы были известными и самыми честными, по мнению Асмеса, людьми в Темных Территориях. Они не скрывали, что торгуют со всеми и что ищут выгоды. Они не скрывали, что притворяются и лицемерят. Сам Асмес считал себя недостаточно честным для торговца. Он скрывал свое лицемерие и ложь, но, что поразительно, был удивительно верен своему правителю – Габриэлю. Асмес верил в него и в его идеи и уже видел, как Авьер становится самой процветающей землей. Именно такой правитель, по мнению мастера торговых дел, и был нужен Авьере.
Между тем зашла беседа о пленнице – Асфер. Эвелин рассказала о полученной информации, умолчала лишь о двух вещах: о том, как она ее получила и что стало с пленницей. Но здесь даже для присутствующих загадок не было.
Габриэль предлагал не отменять празднование. Эвелин поддерживала, считая, что Орден Глубин не станет медлить, подозревая, что Асфер их выдала и они будут накрыты с минуты на минуту.
-Скорее всего, они изменят время нападения, - подытожила ведьма.
-А она не могла солгать? – Рудольф задумчиво переплетал пальцы. Ему что-то не нравилось во всей этой истории.
-Ты сомневаешься в моих навыках? – вежливо и пугающе спокойно поинтересовалась Эвелин. – Это как-то даже оскорбительно, друг мой.
Это не было оскорбительным. Да и Эвелин не была до такой степени обидчивой, но советнице очень хотелось, чтобы Рудольф терял все больше и больше расположение в Совете и перед Габриэлем. В некоторой степени она провоцировала военачальника.
-Ни в коем случае, - вмешался Халет. – Просто Рудольф боится нападения и не хочет ехать, да?
Адмирал весело рассмеялся. У него не было в мыслях оскорбить Рудольфа, но еще жива была память о пренебрежительном тоне и споре за порты. Да и сам Халет часто говорил не подумав. Мысленно Эвелин поставила Халету пять баллов за своевременность, а вслух сказала:
-Рудольф никогда не был трусом. Это – храбрейший человек из тех, что я знала.
Франсуа удивленно воззрился на нее. Поддержки Рудольфу от ведьмы не ожидал никто. Разве что Габриэль. Он не отреагировал на этот поступок никак, принимая его как должное.
На лицо Рудольфа было приятно посмотреть. Его лицо приобрело странноватый оттенок и такое смущение, смешанное с непониманием, что Франсуа, успевший кое-что понять про Эвелин, почувствовал, что она нарочно задела военачальника своим заступничеством. Указала ему место своим покровительством.
Рудольф почувствовал это. Он вдруг увидел себя цепным псом, который облаял хозяина, но хозяин не только его не пихнул, но и вынес ему косточку. Причем, в воображении Рудольфа эта рука, вынесшая косточку, была обязательно в перчатке, чтобы не испачкаться. Военачальника замутило от видения и от внезапной горечи на языке.
Действительно, как Рудольфу теперь было спорить с нею, заступившейся за него перед адмиралом. Даже в шуточной форме. Она унизила его, сделав так, что унижение вышло из лучших побуждений.
Эвелин, пока Габриэль тихо переговаривался с Халетом насчёт того, как нужно составить предварительный мирный договор по поводу порта с Сибоном, тронула Франсуа за рукав.
-Да? – отозвался он столь быстро, словно ждал этого.
-Нужно помочь одной женщине, - Эвелин говорила быстрым шепотом, чтобы министр финансов не успел отметить ее волнение, но министр финансов деликатно не заметил ее нервного напряжения. – Женщина – мать пленницы, Асфер. Она жила в деревне…в той, что воины Абигора сожгли.
Она на миг осеклась. Тень легла на ее лицо, но она взяла себя в руки и продолжила:
-Так вот, назначь ей пенсию из моих доходов по потери дочери.
-Сколько назначить? – спросил Франсуа. Он был профессионалом своего дела и не любил долго обговаривать. Если советница правителя сказала «надо», значит – надо. Сумма, кому платить и все.
-Пять сотен монет, - отозвалась Эвелин, немного задумавшись.
-Хорошо, я назначу из общего счета.
-Из моих доходов будет вернее, - возразила ведьма, но Франсуа усмехнулся:
-Поверь мне, все нормально. Пять сотен никто не заметит. Сама понимаешь.
-Благодарю, - Эвелин похлопала по руке министра финансов и вернулась в исходное положение. Она заметила легкий взгляд Габриэля по ней. Конечно – он все слышал. Не возразил – значит, согласен.
Халет не заметил ничего. Асмес тоже. Они обсуждали возможности торгового договора с Сибоном через морской путь. Рудольф отметил переговоры и договорённость Франсуа и Эвелин, но был слишком далеко, чтобы услышать. Тревога прошла по его сердцу. Он решил отправить Лауру с Марией в деревню. Прямо сейчас! Как можно быстрее! Внезапно он все острее ощущал, что Эвелин не даст ему спокойно жить и что его дни в Совете сочтены. Возможно, сразу после отъезда послов, которые наслышаны о легендарном уже военачальнике, лучшим в землях Авьера, он попадет в опалу вместе со своей семьей.
Медлить было нельзя.
Рудольф сам не знал, как такая простая идея не пришла ему в голову. Все просто – нужно ведь лишь отправить Лауру с Марией в деревню и оставаться здесь самому. Военачальник не понимал, почему его преследует острая уверенность в том, что Эвелин уничтожит его, но тревога Лауры передалась и ему…почему?
Рудольф знал, что у Лауры есть небольшой дар предвидения. Она чувствовала события до того, как они произойдут. Если жена предостерегала его, значит, чувствует угрозу. Пусть этот ее дар был слабым, неумелым и переданным ей от места ее рождения – деревни в землях Нимлота. Огромных трудов Рудольфу стоило скрыть это от остальных и особенно от Эвелин. Благо, связи военачальника позволили выправить и документы, и создать новую личность. Все это он сделал для любви, но справедливо полагал, что хотя в землях Авьера и позволено брать в жены иностранок, но Эвелин не преминула бы использовать Лауру в своих целях. Силы его жены были слабыми, но ведьма выжала бы из несчастной женщины все, прикрываясь тем, что она новая подданная Авьера и обязана подчиняться закону. Да и тогда Лаура стала бы сильным рычагом давления на Рудольфа.
Военачальник быстро шел по коридорам, срезая путь через переходы и галереи. Он вспоминал, как первые годы брака, Лаура боялась засыпать, считая себя ненужной и чужой в Авьере. Рудольф говорил ей, что нечего бояться, но даже сам не верил тогда.
Когда Рудольф ворвался в покои, Лаура отстранила Марию от себя и внимательно взглянула на мужа. Видимо, в его лице было что-то такое, что заставило ее не проронить ни звука, пока он сам не начал говорить.
-Мария, Лаура – вы уезжаете, - резко начал он, слегка коснувшись лба дочери губами.
-Куда? – спросила Мария весело. Ей было всего двенадцать лет и для нее любой выход из замка и его пределов, где Лаура вела уединенную жизнь, был приключением.
-В деревню. К восточным границам. Я позабочусь. Собирайтесь. Берите самое необходимое, - Рудольф старался скрыть дрожь из голоса, но Лаура чувствовала его состояние. Она не стала пререкаться и, вызвав прислугу, покорно начала выворачивать сундуки и шкафы.
Вчера Франсуа встретил Лауру в коридоре и между взаимными приветствиями поинтересовался:
-Скажите, дорогая Лаура, а долго ваш муж еще рассчитывает сохранять свое положение, постоянно провоцируя других членов Совета на конфликт?
Лауру как ударило молнией. Она знала, что характер у Рудольфа не из легких, что он не сможет промолчать и искать компромисс там, где это необходимо, что он, при всех достоинствах военачальника был отвратительным дипломатом, но Лаура только неопределенно пожала плечами и непринужденно улыбнулась, делая вид, что не поняла слов министра.
Франсуа понимающе кивнул и, обняв женщину, прошептал ей на ухо:
-Эвелин может забыть о его заслугах раньше, чем он начнет свои обвинительные речи.
Быстрым шагом министр финансов ушел от обомлевшей женщины, скрылся за поворотом.
Лаура потеряла остатки покоя. Она не знала, что ее муж - организатор двух неудачных покушений на советницу. Не знала, что и Франсуа был подослан Эвелин с этой фразой. Ведьма не хотела лишних жертв, тем более – Рудольф был пока нужен, но и терпеть его обвинения и пререкания при всем Совете, а то и при дворе она не могла. Советница выше военачальника. Советница не может сносить все со смирением.
Лаура не знала всего этого. Но покой оставил ее окончательно. Она чувствовала грозу над своей семьей.
-Франсуа – лицемер! – Рудольф пришел в ярость и резко встал, отворачиваясь к окну. – Как ты не понимаешь, все их планы направлены лишь на захват власти повсюду! Они не видят ничего, кроме своих прихотей. Они жаждут власти. Они все! Я единственный, кто может удержать их… Эвелин была карателем долгое время, Габриэлю я присягал, но этой ведьме – нет. Я верю в возрождение Авьера и в Габриэля. Я не верю в сказки Эвелин о том, что Авьер будет властвовать над всеми землями. Я не верю в то, что наш народ выше другого.
-Рудольф, - тихо позвала Лаура. В голосе ее было что-то столь удивительное, что военачальник немедленно обернулся к ней. – Рудольф, я снова жду ребенка.
Женщина встала и подошла ровным шагом к мужу.
-И я не хочу остаться вдовой с двумя детьми. Ради меня, ради Марии и будущего ребенка я умоляю, заклинаю тебя именами не Луала и рыцарей, а нашими – оставь их всех с желаниями правды и справедливости. Ты присягал Габриэлю, он выбрал себе советников. Ты можешь оставить Совет и страну, но нас оставить ты не посмеешь.
Миг примирения. Волшебный и необычайно торжественный миг воссоединения двух людей в мрачном замке пролился теплом и светом в их маленькую обитель.
Рудольф нежно обнял жену. Его руки огрубели от битв и мечей, но он постарался быть мягче.
-Я обещаю, - прошептал он.
Часть 5
Собрались уже к вечеру. В зале заседаний к моменту появления Рудольфа уже присутствовала половина Совета.
За огромным темным столом, расположились два десятка стульев. Во главе же стола было установлено серебряное витое кресло с бархатной обшивкой – место Габриэля. По правую руку от Габриэля было место Эвелин. Ведьма, уже пришедшая в себя от поездки и сна, о чем-то перешептывалась с расположившимся по правую от нее сторону министром финансов – Франсуа и министром морских дел – Халетом. Судя по их лицам, разговор шел не о работе. Они посмеивались и улыбались.
По левую руку от места Габриэля было свободно. Но по левой стороне уже переговаривались министр образования – Вестер и Торговых дел мастер – Асмес. Ближе к краю образовался женский кружок беседующих. Здесь Рудольф всегда путал, кто и за что из них отвечает. Он вообще отмечал их как единое целое. Кивком приветствуя всех, он сел по правой стороне через два места от группы Франсуа-Эвелин-Халет.
Рудольф был спокоен, хотя и доносившийся отовсюду смех и разговоры его порядком злили. Он попытался сосредоточиться на своем докладе, как вдруг услышал:
-А мы сейчас спросим у военачальника, - голос был веселым и бодрым. И принадлежал он Халету.
Рудольф поднял голову и увидел, как к нему переместился Халет.
Халет начинал в обычной армии и мечтал стать военачальником. Но годы шли, а бойцов и героев на боле битвы было много всегда.
Зато когда к власти пришел Габриэль и обратил свой взгляд на полуразрушенный флот, Халет понял – его шанс пришел. Первым он вызвался восстанавливать флотилию и через два года Авьер не только восстановил четыре десятка старых кораблей, но и получил шестнадцать новых боевых, а вдобавок – три пассажирских судна. Халет с энтузиазмом отстраивал и улучшал порты, подбирал и взращивал моряков, словом, делал все, чтобы оставить свой след в истории. Эвелин это почувствовала и между делом, предложила Габриэлю ввести его в Совет, справедливо полагая, что это придаст Халету еще больше энтузиазма. Габриэль предложение принял и пошел дальше, дав за открытие военно-морской академии, Халету еще и звание адмирала и министра военно-морских дел.
-Чем могу помочь? – спросил Рудольф вежливо.
-Я предлагаю открыть новый порт на границе с землями Сибона, - адмирал явно ожидал поддержки от военачальника, но, не видя ее, продолжил, - у нас есть порт на границе с Яром, на границе с Террой, а основные силы страны сосредоточены на востоке. Но что, если открыть порт на границе с землями Сибона? Они на востоке и если понадобится привести флот в боевое действие – этот порт будет ближайшим.
-Это плохая идея, - жестко ответил Рудольф, краем глаза заметив, что все говорившие за столом, уставились на него. – Сибон может напасть на порт.
-Не думаю, - Эвелин мягко влезла в спор, и военачальник сжал кулаки. Он ожидал этого. – Земли Сибона существуют лишь за счет сельского хозяйства. Мы – самые крупные их покупатели. Даже земли Маара берут меньше – им хватает своих урожаев. Сибон не станет нападать на своих единственных союзников.
-Да, - согласился Рудольф, - но с Сибоном граничит еще и земли Равьен. Эти земли всегда отличались непокорным и воинственным нравом. Если они пройдут по западному побережью Сибона – они захватят наш порт.
-Да зачем им порт? – жизнерадостно возразил Халет. – У Равьен даже рек и моря нет! Пустошь.
Франсуа смерил адмирала насмешливым взглядом, но промолчал.
-Порт в Сибоне – самый безопасный для нас, - Эвелин не собиралась отступать. – Порт с Яром выходит к уже мельчающей воде. Порт с Террой может быть разрушен. Последнее время в тех землях волнения – не дошло бы до переворота, а удастся ли нам заключить договор с новым правителем в случае чего – вопрос. Порт с Маарой более безопасен в этом плане, но Маара имеет примерно такой же флот, как и у нас. Грубо говоря, военное столкновение нам не нужно. Флот нужно расположить дальше от Маары, но достаточно близко к безопасному порту.
-Я считаю, - начал Рудольф, постепенно закипая.
-Достаточно, господин военачальник, - донесся ледяной, чуть насмешливый тон. Еще мгновение назад Габриэля совершенно точно не было в зале заседаний, но сейчас он уже как всегда совершенный и изящный расположился в кресле. – Я благодарю вас, за проявленное неравнодушие, но занимайтесь проектами своей компетенции.
Рудольф опустил голову, игнорируя преувеличенно сочувственный взгляд со стороны советниц.
Начались доклады. Габриэль выслушивал каждого с неослабевающим вниманием. Эвелин делала какие-то пометки в своих бумагах. Иногда некромант задавал уточняющие вопросы и непонятно было – оставался он доволен ответом или нет – его лицо ледяное и непроницаемое не выражало ничего. Некоторых он, выслушав, отправил из зала заседаний. К концу остались только Эвелин, Халет, Рудольф и Асмес.
-Я специально оставил вас, дорогие друзья, - Габриэль улыбнулся и внимательно взглянул на каждого. – В скором времени к нам приедет посол из Яра, а вслед за ним – посол из Сибона, по вопросам создания порта.
Некромант сделал паузу, ожидая нареканий со стороны Рудольфа, но тот промолчал. Идея была ему не по душе, но было очевидно, что все уже давно решено.
-Я надеюсь, что вы, Асмес, предоставите мне информацию о наших послах.
-Да, господин, - Асмес, мастер торговых дел кивнул. Ему не впервой было предоставлять информацию о послах из Яра. Все торговцы были известными и самыми честными, по мнению Асмеса, людьми в Темных Территориях. Они не скрывали, что торгуют со всеми и что ищут выгоды. Они не скрывали, что притворяются и лицемерят. Сам Асмес считал себя недостаточно честным для торговца. Он скрывал свое лицемерие и ложь, но, что поразительно, был удивительно верен своему правителю – Габриэлю. Асмес верил в него и в его идеи и уже видел, как Авьер становится самой процветающей землей. Именно такой правитель, по мнению мастера торговых дел, и был нужен Авьере.
Между тем зашла беседа о пленнице – Асфер. Эвелин рассказала о полученной информации, умолчала лишь о двух вещах: о том, как она ее получила и что стало с пленницей. Но здесь даже для присутствующих загадок не было.
Габриэль предлагал не отменять празднование. Эвелин поддерживала, считая, что Орден Глубин не станет медлить, подозревая, что Асфер их выдала и они будут накрыты с минуты на минуту.
-Скорее всего, они изменят время нападения, - подытожила ведьма.
-А она не могла солгать? – Рудольф задумчиво переплетал пальцы. Ему что-то не нравилось во всей этой истории.
-Ты сомневаешься в моих навыках? – вежливо и пугающе спокойно поинтересовалась Эвелин. – Это как-то даже оскорбительно, друг мой.
Это не было оскорбительным. Да и Эвелин не была до такой степени обидчивой, но советнице очень хотелось, чтобы Рудольф терял все больше и больше расположение в Совете и перед Габриэлем. В некоторой степени она провоцировала военачальника.
-Ни в коем случае, - вмешался Халет. – Просто Рудольф боится нападения и не хочет ехать, да?
Адмирал весело рассмеялся. У него не было в мыслях оскорбить Рудольфа, но еще жива была память о пренебрежительном тоне и споре за порты. Да и сам Халет часто говорил не подумав. Мысленно Эвелин поставила Халету пять баллов за своевременность, а вслух сказала:
-Рудольф никогда не был трусом. Это – храбрейший человек из тех, что я знала.
Франсуа удивленно воззрился на нее. Поддержки Рудольфу от ведьмы не ожидал никто. Разве что Габриэль. Он не отреагировал на этот поступок никак, принимая его как должное.
На лицо Рудольфа было приятно посмотреть. Его лицо приобрело странноватый оттенок и такое смущение, смешанное с непониманием, что Франсуа, успевший кое-что понять про Эвелин, почувствовал, что она нарочно задела военачальника своим заступничеством. Указала ему место своим покровительством.
Рудольф почувствовал это. Он вдруг увидел себя цепным псом, который облаял хозяина, но хозяин не только его не пихнул, но и вынес ему косточку. Причем, в воображении Рудольфа эта рука, вынесшая косточку, была обязательно в перчатке, чтобы не испачкаться. Военачальника замутило от видения и от внезапной горечи на языке.
Действительно, как Рудольфу теперь было спорить с нею, заступившейся за него перед адмиралом. Даже в шуточной форме. Она унизила его, сделав так, что унижение вышло из лучших побуждений.
Эвелин, пока Габриэль тихо переговаривался с Халетом насчёт того, как нужно составить предварительный мирный договор по поводу порта с Сибоном, тронула Франсуа за рукав.
-Да? – отозвался он столь быстро, словно ждал этого.
-Нужно помочь одной женщине, - Эвелин говорила быстрым шепотом, чтобы министр финансов не успел отметить ее волнение, но министр финансов деликатно не заметил ее нервного напряжения. – Женщина – мать пленницы, Асфер. Она жила в деревне…в той, что воины Абигора сожгли.
Она на миг осеклась. Тень легла на ее лицо, но она взяла себя в руки и продолжила:
-Так вот, назначь ей пенсию из моих доходов по потери дочери.
-Сколько назначить? – спросил Франсуа. Он был профессионалом своего дела и не любил долго обговаривать. Если советница правителя сказала «надо», значит – надо. Сумма, кому платить и все.
-Пять сотен монет, - отозвалась Эвелин, немного задумавшись.
-Хорошо, я назначу из общего счета.
-Из моих доходов будет вернее, - возразила ведьма, но Франсуа усмехнулся:
-Поверь мне, все нормально. Пять сотен никто не заметит. Сама понимаешь.
-Благодарю, - Эвелин похлопала по руке министра финансов и вернулась в исходное положение. Она заметила легкий взгляд Габриэля по ней. Конечно – он все слышал. Не возразил – значит, согласен.
Халет не заметил ничего. Асмес тоже. Они обсуждали возможности торгового договора с Сибоном через морской путь. Рудольф отметил переговоры и договорённость Франсуа и Эвелин, но был слишком далеко, чтобы услышать. Тревога прошла по его сердцу. Он решил отправить Лауру с Марией в деревню. Прямо сейчас! Как можно быстрее! Внезапно он все острее ощущал, что Эвелин не даст ему спокойно жить и что его дни в Совете сочтены. Возможно, сразу после отъезда послов, которые наслышаны о легендарном уже военачальнике, лучшим в землях Авьера, он попадет в опалу вместе со своей семьей.
Медлить было нельзя.
Часть 6
Рудольф сам не знал, как такая простая идея не пришла ему в голову. Все просто – нужно ведь лишь отправить Лауру с Марией в деревню и оставаться здесь самому. Военачальник не понимал, почему его преследует острая уверенность в том, что Эвелин уничтожит его, но тревога Лауры передалась и ему…почему?
Рудольф знал, что у Лауры есть небольшой дар предвидения. Она чувствовала события до того, как они произойдут. Если жена предостерегала его, значит, чувствует угрозу. Пусть этот ее дар был слабым, неумелым и переданным ей от места ее рождения – деревни в землях Нимлота. Огромных трудов Рудольфу стоило скрыть это от остальных и особенно от Эвелин. Благо, связи военачальника позволили выправить и документы, и создать новую личность. Все это он сделал для любви, но справедливо полагал, что хотя в землях Авьера и позволено брать в жены иностранок, но Эвелин не преминула бы использовать Лауру в своих целях. Силы его жены были слабыми, но ведьма выжала бы из несчастной женщины все, прикрываясь тем, что она новая подданная Авьера и обязана подчиняться закону. Да и тогда Лаура стала бы сильным рычагом давления на Рудольфа.
Военачальник быстро шел по коридорам, срезая путь через переходы и галереи. Он вспоминал, как первые годы брака, Лаура боялась засыпать, считая себя ненужной и чужой в Авьере. Рудольф говорил ей, что нечего бояться, но даже сам не верил тогда.
Когда Рудольф ворвался в покои, Лаура отстранила Марию от себя и внимательно взглянула на мужа. Видимо, в его лице было что-то такое, что заставило ее не проронить ни звука, пока он сам не начал говорить.
-Мария, Лаура – вы уезжаете, - резко начал он, слегка коснувшись лба дочери губами.
-Куда? – спросила Мария весело. Ей было всего двенадцать лет и для нее любой выход из замка и его пределов, где Лаура вела уединенную жизнь, был приключением.
-В деревню. К восточным границам. Я позабочусь. Собирайтесь. Берите самое необходимое, - Рудольф старался скрыть дрожь из голоса, но Лаура чувствовала его состояние. Она не стала пререкаться и, вызвав прислугу, покорно начала выворачивать сундуки и шкафы.
