Мужчины вообще склонны передергивать любую ситуацию в сторону секса, вот и этот всячески намекал на свою неотразимость. По его логике Инга просто обязана была упасть к его ногам и немедленно расстегнуть ширинку. Воистину, мужчину, который не будет думать о сексе хотя бы полчаса, занесут в красную книгу и станут писать на картинах именитые художники.
Все эти мысли кружились в голове Инги, пока она, стоя у окна смотрела на отъезжающую машину Тимура.
— Дочка, твой телефон звонит, - мама протянула ей трубку. – Номер какой-то незнакомый.
— Спасибо, мама. – Инга взяла телефон, посмотрела на цифры номера, но так и не смогла вспомнить кому он принадлежит. Нажала на кнопку приема звонка: - Слушаю. Говорите, кто это?
На той стороне послышалось странное сопение, потом шорох и наконец раздался голос. Звонил Рудый.
Ингу будто окатили кипятком, а сразу после окунули в ледяную прорубь из-за чего она не сразу смогла заговорить, хватая ртом воздух. Ей стоило больших усилий улыбнуться и кивнуть маме, мол, все в порядке, и когда та вышла, превратилась в слух.
— Здравствуйте, дорогая, - жеманно протянул Рудый. – Зачем же вы так поступили с моим товарищем? Мало того, что покалечили человека, так еще и сбежали, не оказав первой помощи. Товарищ теперь в реанимации, неизвестно выживет ли. Вы почти стали убийцей, хорошая моя. Алло, слышите меня?
Какая из нее убийца? Что он вообще несет? Не может быть, чтобы тот здоровяк оказался в больнице, он ведь пытался гнаться за ней и в тот момент был совершенно здоров.
Все это Инга не преминула высказать Рудому, на что получила ответ, от которого у нее голова пошла кругом:
— Все верно, дорогая, - Рудый, кажется, усмехнулся, - вы здесь не при чем. Но это лишь с одной стороны – вашей. А кому поверят в суде, как думаете, вам или уважаемому гражданину из очень важной организации?
— В суде придется предъявить доказательства травм! – вспыхнула Инга, цепляясь за свое спасение.
— Будут доказательства. Товарищ, когда бросился за вами в погоню неудачно поскользнулся и рассек висок об угол стола. Ну с кем не бывает, согласны?
— И причем тут я?
— При том, моя хорошая, что по его показаниям именно вы окажетесь виновной в данном неприятном происшествии. Жаль, вы мне очень нравитесь, и я не хотел бы отправлять вас за решетку. Только вот факты – упрямая штука…
Рудый замолчал, видимо, позволяя ей подумать, но в голове не было ни одной стоящей мысли. Нечего ей было отвечать. Он прав, никто не поверит Инге, если она станет убеждать суд в своей невиновности. Даже если мужик выживет, ей придется отправиться за решетку на много лет.
— Понимаю вашу растерянность, дорогая, - Рудый напомнил ей змея-искусителя, свесившегося с ветки и нашептывающего греховные мысли. – Готов пойти навстречу, оказать, так сказать, всяческую поддержку. А вы готовы встретиться и поговорить? Ваш побег оказался столь стремительным, что мои помощники едва успели среагировать. Кстати, можете позвать и вашего дружка.
— Какого дружка? – кажется из всего сказанного она услышала только это. Неужели за ними следили?
— Не притворяйтесь, дорогая, - с нажимом произнёс Рудый, - вам к лицу искренность. Я говорю о Тимуре. Ведь он подвез вас от клуба до дома вашей разлюбезной тетушки. Да, я все о вас знаю, - подтвердил он ее догадки. – Неужели считаете, что человек вроде меня может взять сотрудника с улицы, не наведя о нем справок? Не говорите, что думали в подобном ключе, иначе нанесете мне серьезную психологическую травму.
— Вы не понимаете, - Инга запнулась, догадавшись, что ее отговорки вряд ли произведут на Рудого нужный эффект, - мы действительно почти не знакомы с ним. Я бы сама не поверила в подобную историю, если бы не оказалась в самом ее эпицентре.
— Приезжайте, дорогая, обсудим. Прятаться не советую, вас обязательно найдут, но тогда я уже не стану разговаривать с вами на равных. Понимаете, о чем я?
Инга понимала. Никаких иллюзий у нее не осталось уже давно. Как же она ненавидела в тот момент отца, обрекшего их на подобные испытания. Она оказалась в лапах самого настоящего монстра, а как выбираться не имела никакого представления.
— Скажите, когда вам удобно и я приеду, - севшим голосом пообещала она.
— Славно, дорогая. Порадовали старика. Жду вас в шесть часов, не опаздывайте.
Инга еще некоторое время стояла, прижав трубку к уху, слушая тишину. Такая же тишина поселилась у нее внутри. Казалось, будто весь мир разом погрузился в вакуум и уже никогда не станет прежним. Ей даже не было страшно, Инга просто растворилась в той тишине, точно капля воды в океане, не надеясь хоть когда-нибудь выбраться на сушу, где ее все равно иссушит горячее солнце. Так она оказалась в ловушке.
Что-то не давало ей покоя, буквально дергало за руку, требовало обратить на себя внимание. Инга потрясла головой и увидела прямо перед собой взволнованное лицо мамы. Мама что-то говорила, во всяком случае открывала рот, активно жестикулировала, в то время как до Инги не доносилось ни словечка. Мысль о возможной и внезапной глухоте она приняла стоически, а скорее наплевательски. Все равно хуже быть уже не могло.
— Да что с тобой? – наконец донеслось до ушей. Стало даже немножечко легче. Но это была не та легкость, от которой хочется воспарить, скорее кто-то немного приподнял плиту проблем и несчастий под которой лежала придавленная Инга, смирившаяся со своей участью, когда ее вдруг решили спасти.
Мама! Вот ради кого она все же должна продолжать дышать, ходить, говорить, делать вид, что еще жива.
Пришлось выныривать из своей ледяной проруби, отодвинуть плиту, выползти из-под завалов произошедшего лишь для того, чтобы произнести одну фразу:
— Тебе срочно нужно уехать, без лишних вопросов и разговоров.
Мама все поняла, она не стала ни о чем расспрашивать. Мама единственная не верила в счастливое разрешение их бед и оказалась права.
— Куда нам уехать? У нас ведь ничего нет, кроме квартиры.
— Не нам, а тебе, - пояснила Инга, а мама расплакалась. – Я все решу, обещаю тебе. Мне поможет Тимур. Ты же видела какой он? Сильный и надежный, он меня не оставит.
Пусть мама поверит, пусть уедет. Только бы не видела то, что будет происходить с ее дочерью. Ей никто не сказал, как именно будет решаться вопрос, но дали понять еще раньше, чем именно она займется для покрытия долга. Все карты у Рудого в руках, он сможет использовать Ингу как ему захочется и ей придется смириться, принять свою новую судьбу.
Выживет ли она после всего? Сможет ли, как и прежде улыбаться? Нет. От прежней Инги останется одна оболочка: выцветшая и потрепанная.
А про Тимура она сказала для маминого спокойствия. Пусть думает, что ее дочурка в надежных руках. Теперь она даже благодарна ему за наглость и нахальство.
— Галь! Галя, иди-ка сюда!
На мамин крик пришла тетя Галя. Веселая, румяная, она словно свалилась из другой реальности.
— Чего вы тут, девчонки? – разухабисто заговорила она. – Пойдемте танцевать, хорош киснуть!
Тетя Галя обняла маму за талию, но, видимо, что-то отразилось на ее лице, что настроение женщины немедленно переменилось.
— Фиса, ты чего? Я вас на пятнадцать минут оставила всего!
— Галь, присядь, - попросила мама, и когда та плюхнулась на табурет, присела с ней рядом. – Ты свой дом в деревне не сдала никому? Можно я в нем поживу какое-то время?
— Фиса, да не пугай ты меня! Если негде жить, оставайся здесь. Нахрен тебе та хибара? Там с электричеством перебои постоянные и бойлер вроде сломался. Мыться в речке что ли будешь?
— Тетя Галя, - встряла Инга, - маме нужно уехать подальше из города, а кроме тебя нам и обратиться не к кому.
— Девки, говорите прямо, хорош юлить! Из-за Антохиных долгов все? Как вы вообще столько лет вместе прожили и не поняли какого аспида пригрели? И не спорь со мной, Фиса! Я тебе всегда говорила, что он гамадрил!
— Галь, просто скажи пустишь в дом или нет?
— Да хоть весь его забирай! – в сердцах выкрикнула женщина. – Мне для тебя вообще ничего не жалко. Только говорю же условия там не ахти. Погоди, я Людке позвоню, у нее обогреватель есть хороший и в магазин надо сходить, еды собрать, свечки там всякие, если свет вырубят. Фис, может у меня все же останетесь?
— Спасибо, Галя, но у тебя не могу. Лучше поеду в деревню.
— Ты одна что ли собралась? Ингуся, а ты?
— У меня работа, - уклончиво ответила Инга.
— Перейди на Федота! - съерничали в ответ. – Мать одну в глушь отправишь? Знаешь, что Фиса, я с тобой поеду! Лешка, собирай манатки в бабкин дом едем!
— Удочку можно взять? – дядя Леша появился будто из воздуха. На его пьяненькой физиономии светилось почти детское предвкушение приключений. – Пить не буду, клянусь!
— Бери, - широким жестом одобрила тетя Галя. – Только до магазина доедем, в деревне жрать нечего. Не рыбой же твоей питаться.
— Я мигом!
Дядя Леша снова исчез, а вскоре хлопнула входная дверь.
— Ну дурак или как? – всплеснула руками тетя Галя. – Накупит теперь всякой шелухи и будем мы с тобой гречку с тушенкой наворачивать: - сказала, обращаясь к маме.
У Инги снова отлегло от сердца. За маму можно не беспокоиться, она в надежных руках.
Через несколько часов все было готово. Старенькую машину набили до отказа, оставалось заехать домой, собрать мамины вещи и можно было уезжать. Дядя Леша успел протрезветь, потому уселся за руль. Инга отказалась ехать со всеми, сославшись на дела. До клуба она решила вызвать такси.
Когда искала в телефоне нужный номер, едва не подскочила на месте, увидев запись «Тимур»
Она была уверена, что сама не вносила его данные в список контактов и очень удивилась теперь. Зато у нее появился повод позвонить. Она просто спросит, когда он успел залезть в ее телефон и не учили ли его, что трогать чужие вещи нехорошо.
Больше ничего.
Заготовленная речь выветрилась из головы, как только Инга услышала мягкий баритон. Все, что она смогла выговорить – одно слово: «Помогите»
— Извините, я случайно, - пролепетала Инга в ответ на обеспокоенный вопрос все ли у нее в порядке. – Просто удивилась, что ваш номер оказался в моем телефоне и хотела уточнить, когда вы успели его добавить.
— Как вы прожили столько лет и не научились нормально врать? – Тимур шумно дышал и Инге казалось будто она чувствует дыхание мочкой уха. Не понимая собственной реакции, она сама втянула воздух через нос, задержала, будто собиралась погружаться под воду и только потом смогла ответить:
— Мне незачем врать. – Трубка сильнее прижалась к уху, Инге очень хотелось, чтобы он снова выдохнул, чтобы поймать то ощущение нечаянной фантомной ласки. Она едва не попросила Тимура напрямую, вовремя прикусив язык. – Еще раз извините, мне пора ехать.
— Куда вы собрались? Если не ошибаюсь, работы у вас больше нет.
— Почему вы думаете, что можете решать за меня и выбирать мне маршрут? – Злость возымела эффект охлаждающего потока, окатившего Ингу с макушки до пят, стало немного легче, чуть попустило сдавливающее грудь стальное кольцо.
— Вы фантазерка, Инга! - чуть повысил голос ее собеседник. - Мне нет никакого дела до вас и ваших, как вы выразились, маршрутов. Спросил из вежливости, но по всей видимости вы из тех самых женщин, которые воспринимают попытки помощи со стороны мужчин за вмешательство в личное пространство. Я не имею ничего против, каждый волен выражать собственную позицию, только в вашем случае все выглядит неубедительно и жалко. Всего доброго, сильная женщина. Не кашляйте!
— Да как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?! Кто дал вам право… Алло! Вы слышите? Алло, не смейте прерывать разговор — вот так!
На кричащую девицу начали обращать внимание немногочисленные прохожие и девице немедленно сделалось стыдно. Бросив затравленный взгляд на молчащий телефон, она решила, что прежде и в самом деле стоит успокоиться, а потом перезвонить и высказать все, что она думает о Тимуре и ему подобных экземплярах.
Не зная куда спрятаться от охватившего ее стыда, Инга почти решилась зайти в подъезд, когда возле нее притормозила машина. За рулем сидел скучающий молодой парень, который даже не посмотрел в ее сторону, когда Инга подскочила на месте от неожиданности.
— Я вызвала машину двадцать минут назад! – плюхнувшись на заднее сидение огрызнулась она и громко хлопнула дверью.
— Угу, - кивнул парень, бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида и надавил на педаль газа.
— Аккуратнее, пожалуйста, - отреагировала Инга менее уверенно. Накатившая злость постепенно сходила на нет.
— Как скажете, - ответил водитель, действительно сбавляя скорость, после чего уточнил адрес места назначения и до конца поездки больше не проронил ни слова.
У клуба Инга долго копалась в сумочке, желая потянуть время и не желая выходить. Меланхоличный водитель не торопил: понимал или ему просто было безразлично. Когда оттягивать неизбежное стало невозможно, она расплатилась, оставив сверху щедрые чаевые в знак извинения и вышла под моросящий дождь. В каких-то десяти метрах от нее находился вход в здание, там под козырьком крыльца можно было укрыться от противных капель, но Инга не спешила. Она струсила. Признаваться себе в подобном оказалось совсем не сложно, так почему она не призналась тому, кто действительно мог и готов был помочь? Мысль никак не отпускала, Инга чувствовала, что мужчина послан ей не просто так, а она так бездарно тратит свалившийся шанс.
Соблазн набрать его номер снова казался почти непреодолимым и все же она смогла, взяла себя в руки, чтобы не брать трубку, кажется, раскалившуюся в кармане до бела.
— Он ничего мне не сделает, - вслух уговаривала себя Инга, имея ввиду Рудого. Она сделала несколько неуверенных шагов и остановилась. Дождь набирал силу, а она, кажется, не чувствовала, как противная влага проникает за шиворот, течет холодной струйкой по натянувшемуся струной позвоночнику. Тронь и слух разорвет тоскливая нота, а потом струна порвется, рассекая кожу в назидание, мол, раньше нужно было думать, не доводить до крайности.
Она и думала. Думала, что справится! Не просто справится, а исправит то, что натворил отец и сбежал на тот свет последним трусом. Но она не могла просто стоять и ждать, когда ее изнасилуют, не смогла выдержать прикосновений чужих рук. Больше она такого не позволит никому! Перед глазами до сих пор стоял раскачивающийся мужской орган, направленный в ее сторону подобно дулу ружья. Еще шаг и подонка было бы уже не остановить. Инга точно знает, что не пережила бы случившегося, ушла бы следом за предателем отцом, оставив маму одну разбираться с ворохом проблем, к которой прибавила бы еще и свою смерть.
Дождь, кажется, решил проверить ее на прочность, когда по асфальту застучали дробью мелкие градины. Откладывать неизбежное не имело больше смысла. В голове крутилась дурацкая поговорка про невозможность надышаться перед смертью, Инга гнала ее из последних сил, пока ноги сами несли к массивной металлической двери, пока рука тянулась к кованной ручке…
Охранник на входе было рванул к ней, но, видимо, признал и даже выдал некое подобие улыбки. Интересно, он уже все знает? Если да, то почему улыбается? Неужели настолько рад чужой беде, что не способен скрыть свои чувства?
«Возьми себя в руки, Инга! Он и раньше улыбался тебе при встрече. Прекрати искать скрытый смысл там, где его нет!»
Все эти мысли кружились в голове Инги, пока она, стоя у окна смотрела на отъезжающую машину Тимура.
— Дочка, твой телефон звонит, - мама протянула ей трубку. – Номер какой-то незнакомый.
— Спасибо, мама. – Инга взяла телефон, посмотрела на цифры номера, но так и не смогла вспомнить кому он принадлежит. Нажала на кнопку приема звонка: - Слушаю. Говорите, кто это?
На той стороне послышалось странное сопение, потом шорох и наконец раздался голос. Звонил Рудый.
Ингу будто окатили кипятком, а сразу после окунули в ледяную прорубь из-за чего она не сразу смогла заговорить, хватая ртом воздух. Ей стоило больших усилий улыбнуться и кивнуть маме, мол, все в порядке, и когда та вышла, превратилась в слух.
— Здравствуйте, дорогая, - жеманно протянул Рудый. – Зачем же вы так поступили с моим товарищем? Мало того, что покалечили человека, так еще и сбежали, не оказав первой помощи. Товарищ теперь в реанимации, неизвестно выживет ли. Вы почти стали убийцей, хорошая моя. Алло, слышите меня?
Какая из нее убийца? Что он вообще несет? Не может быть, чтобы тот здоровяк оказался в больнице, он ведь пытался гнаться за ней и в тот момент был совершенно здоров.
Все это Инга не преминула высказать Рудому, на что получила ответ, от которого у нее голова пошла кругом:
— Все верно, дорогая, - Рудый, кажется, усмехнулся, - вы здесь не при чем. Но это лишь с одной стороны – вашей. А кому поверят в суде, как думаете, вам или уважаемому гражданину из очень важной организации?
— В суде придется предъявить доказательства травм! – вспыхнула Инга, цепляясь за свое спасение.
— Будут доказательства. Товарищ, когда бросился за вами в погоню неудачно поскользнулся и рассек висок об угол стола. Ну с кем не бывает, согласны?
— И причем тут я?
— При том, моя хорошая, что по его показаниям именно вы окажетесь виновной в данном неприятном происшествии. Жаль, вы мне очень нравитесь, и я не хотел бы отправлять вас за решетку. Только вот факты – упрямая штука…
Рудый замолчал, видимо, позволяя ей подумать, но в голове не было ни одной стоящей мысли. Нечего ей было отвечать. Он прав, никто не поверит Инге, если она станет убеждать суд в своей невиновности. Даже если мужик выживет, ей придется отправиться за решетку на много лет.
— Понимаю вашу растерянность, дорогая, - Рудый напомнил ей змея-искусителя, свесившегося с ветки и нашептывающего греховные мысли. – Готов пойти навстречу, оказать, так сказать, всяческую поддержку. А вы готовы встретиться и поговорить? Ваш побег оказался столь стремительным, что мои помощники едва успели среагировать. Кстати, можете позвать и вашего дружка.
— Какого дружка? – кажется из всего сказанного она услышала только это. Неужели за ними следили?
— Не притворяйтесь, дорогая, - с нажимом произнёс Рудый, - вам к лицу искренность. Я говорю о Тимуре. Ведь он подвез вас от клуба до дома вашей разлюбезной тетушки. Да, я все о вас знаю, - подтвердил он ее догадки. – Неужели считаете, что человек вроде меня может взять сотрудника с улицы, не наведя о нем справок? Не говорите, что думали в подобном ключе, иначе нанесете мне серьезную психологическую травму.
— Вы не понимаете, - Инга запнулась, догадавшись, что ее отговорки вряд ли произведут на Рудого нужный эффект, - мы действительно почти не знакомы с ним. Я бы сама не поверила в подобную историю, если бы не оказалась в самом ее эпицентре.
— Приезжайте, дорогая, обсудим. Прятаться не советую, вас обязательно найдут, но тогда я уже не стану разговаривать с вами на равных. Понимаете, о чем я?
Инга понимала. Никаких иллюзий у нее не осталось уже давно. Как же она ненавидела в тот момент отца, обрекшего их на подобные испытания. Она оказалась в лапах самого настоящего монстра, а как выбираться не имела никакого представления.
— Скажите, когда вам удобно и я приеду, - севшим голосом пообещала она.
— Славно, дорогая. Порадовали старика. Жду вас в шесть часов, не опаздывайте.
Инга еще некоторое время стояла, прижав трубку к уху, слушая тишину. Такая же тишина поселилась у нее внутри. Казалось, будто весь мир разом погрузился в вакуум и уже никогда не станет прежним. Ей даже не было страшно, Инга просто растворилась в той тишине, точно капля воды в океане, не надеясь хоть когда-нибудь выбраться на сушу, где ее все равно иссушит горячее солнце. Так она оказалась в ловушке.
Что-то не давало ей покоя, буквально дергало за руку, требовало обратить на себя внимание. Инга потрясла головой и увидела прямо перед собой взволнованное лицо мамы. Мама что-то говорила, во всяком случае открывала рот, активно жестикулировала, в то время как до Инги не доносилось ни словечка. Мысль о возможной и внезапной глухоте она приняла стоически, а скорее наплевательски. Все равно хуже быть уже не могло.
— Да что с тобой? – наконец донеслось до ушей. Стало даже немножечко легче. Но это была не та легкость, от которой хочется воспарить, скорее кто-то немного приподнял плиту проблем и несчастий под которой лежала придавленная Инга, смирившаяся со своей участью, когда ее вдруг решили спасти.
Мама! Вот ради кого она все же должна продолжать дышать, ходить, говорить, делать вид, что еще жива.
Пришлось выныривать из своей ледяной проруби, отодвинуть плиту, выползти из-под завалов произошедшего лишь для того, чтобы произнести одну фразу:
— Тебе срочно нужно уехать, без лишних вопросов и разговоров.
Мама все поняла, она не стала ни о чем расспрашивать. Мама единственная не верила в счастливое разрешение их бед и оказалась права.
— Куда нам уехать? У нас ведь ничего нет, кроме квартиры.
— Не нам, а тебе, - пояснила Инга, а мама расплакалась. – Я все решу, обещаю тебе. Мне поможет Тимур. Ты же видела какой он? Сильный и надежный, он меня не оставит.
Пусть мама поверит, пусть уедет. Только бы не видела то, что будет происходить с ее дочерью. Ей никто не сказал, как именно будет решаться вопрос, но дали понять еще раньше, чем именно она займется для покрытия долга. Все карты у Рудого в руках, он сможет использовать Ингу как ему захочется и ей придется смириться, принять свою новую судьбу.
Выживет ли она после всего? Сможет ли, как и прежде улыбаться? Нет. От прежней Инги останется одна оболочка: выцветшая и потрепанная.
А про Тимура она сказала для маминого спокойствия. Пусть думает, что ее дочурка в надежных руках. Теперь она даже благодарна ему за наглость и нахальство.
— Галь! Галя, иди-ка сюда!
На мамин крик пришла тетя Галя. Веселая, румяная, она словно свалилась из другой реальности.
— Чего вы тут, девчонки? – разухабисто заговорила она. – Пойдемте танцевать, хорош киснуть!
Тетя Галя обняла маму за талию, но, видимо, что-то отразилось на ее лице, что настроение женщины немедленно переменилось.
— Фиса, ты чего? Я вас на пятнадцать минут оставила всего!
— Галь, присядь, - попросила мама, и когда та плюхнулась на табурет, присела с ней рядом. – Ты свой дом в деревне не сдала никому? Можно я в нем поживу какое-то время?
— Фиса, да не пугай ты меня! Если негде жить, оставайся здесь. Нахрен тебе та хибара? Там с электричеством перебои постоянные и бойлер вроде сломался. Мыться в речке что ли будешь?
— Тетя Галя, - встряла Инга, - маме нужно уехать подальше из города, а кроме тебя нам и обратиться не к кому.
— Девки, говорите прямо, хорош юлить! Из-за Антохиных долгов все? Как вы вообще столько лет вместе прожили и не поняли какого аспида пригрели? И не спорь со мной, Фиса! Я тебе всегда говорила, что он гамадрил!
— Галь, просто скажи пустишь в дом или нет?
— Да хоть весь его забирай! – в сердцах выкрикнула женщина. – Мне для тебя вообще ничего не жалко. Только говорю же условия там не ахти. Погоди, я Людке позвоню, у нее обогреватель есть хороший и в магазин надо сходить, еды собрать, свечки там всякие, если свет вырубят. Фис, может у меня все же останетесь?
— Спасибо, Галя, но у тебя не могу. Лучше поеду в деревню.
— Ты одна что ли собралась? Ингуся, а ты?
— У меня работа, - уклончиво ответила Инга.
— Перейди на Федота! - съерничали в ответ. – Мать одну в глушь отправишь? Знаешь, что Фиса, я с тобой поеду! Лешка, собирай манатки в бабкин дом едем!
— Удочку можно взять? – дядя Леша появился будто из воздуха. На его пьяненькой физиономии светилось почти детское предвкушение приключений. – Пить не буду, клянусь!
— Бери, - широким жестом одобрила тетя Галя. – Только до магазина доедем, в деревне жрать нечего. Не рыбой же твоей питаться.
— Я мигом!
Дядя Леша снова исчез, а вскоре хлопнула входная дверь.
— Ну дурак или как? – всплеснула руками тетя Галя. – Накупит теперь всякой шелухи и будем мы с тобой гречку с тушенкой наворачивать: - сказала, обращаясь к маме.
У Инги снова отлегло от сердца. За маму можно не беспокоиться, она в надежных руках.
Через несколько часов все было готово. Старенькую машину набили до отказа, оставалось заехать домой, собрать мамины вещи и можно было уезжать. Дядя Леша успел протрезветь, потому уселся за руль. Инга отказалась ехать со всеми, сославшись на дела. До клуба она решила вызвать такси.
Когда искала в телефоне нужный номер, едва не подскочила на месте, увидев запись «Тимур»
Она была уверена, что сама не вносила его данные в список контактов и очень удивилась теперь. Зато у нее появился повод позвонить. Она просто спросит, когда он успел залезть в ее телефон и не учили ли его, что трогать чужие вещи нехорошо.
Больше ничего.
Заготовленная речь выветрилась из головы, как только Инга услышала мягкий баритон. Все, что она смогла выговорить – одно слово: «Помогите»
ГЛАВА 8
— Извините, я случайно, - пролепетала Инга в ответ на обеспокоенный вопрос все ли у нее в порядке. – Просто удивилась, что ваш номер оказался в моем телефоне и хотела уточнить, когда вы успели его добавить.
— Как вы прожили столько лет и не научились нормально врать? – Тимур шумно дышал и Инге казалось будто она чувствует дыхание мочкой уха. Не понимая собственной реакции, она сама втянула воздух через нос, задержала, будто собиралась погружаться под воду и только потом смогла ответить:
— Мне незачем врать. – Трубка сильнее прижалась к уху, Инге очень хотелось, чтобы он снова выдохнул, чтобы поймать то ощущение нечаянной фантомной ласки. Она едва не попросила Тимура напрямую, вовремя прикусив язык. – Еще раз извините, мне пора ехать.
— Куда вы собрались? Если не ошибаюсь, работы у вас больше нет.
— Почему вы думаете, что можете решать за меня и выбирать мне маршрут? – Злость возымела эффект охлаждающего потока, окатившего Ингу с макушки до пят, стало немного легче, чуть попустило сдавливающее грудь стальное кольцо.
— Вы фантазерка, Инга! - чуть повысил голос ее собеседник. - Мне нет никакого дела до вас и ваших, как вы выразились, маршрутов. Спросил из вежливости, но по всей видимости вы из тех самых женщин, которые воспринимают попытки помощи со стороны мужчин за вмешательство в личное пространство. Я не имею ничего против, каждый волен выражать собственную позицию, только в вашем случае все выглядит неубедительно и жалко. Всего доброго, сильная женщина. Не кашляйте!
— Да как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?! Кто дал вам право… Алло! Вы слышите? Алло, не смейте прерывать разговор — вот так!
На кричащую девицу начали обращать внимание немногочисленные прохожие и девице немедленно сделалось стыдно. Бросив затравленный взгляд на молчащий телефон, она решила, что прежде и в самом деле стоит успокоиться, а потом перезвонить и высказать все, что она думает о Тимуре и ему подобных экземплярах.
Не зная куда спрятаться от охватившего ее стыда, Инга почти решилась зайти в подъезд, когда возле нее притормозила машина. За рулем сидел скучающий молодой парень, который даже не посмотрел в ее сторону, когда Инга подскочила на месте от неожиданности.
— Я вызвала машину двадцать минут назад! – плюхнувшись на заднее сидение огрызнулась она и громко хлопнула дверью.
— Угу, - кивнул парень, бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида и надавил на педаль газа.
— Аккуратнее, пожалуйста, - отреагировала Инга менее уверенно. Накатившая злость постепенно сходила на нет.
— Как скажете, - ответил водитель, действительно сбавляя скорость, после чего уточнил адрес места назначения и до конца поездки больше не проронил ни слова.
У клуба Инга долго копалась в сумочке, желая потянуть время и не желая выходить. Меланхоличный водитель не торопил: понимал или ему просто было безразлично. Когда оттягивать неизбежное стало невозможно, она расплатилась, оставив сверху щедрые чаевые в знак извинения и вышла под моросящий дождь. В каких-то десяти метрах от нее находился вход в здание, там под козырьком крыльца можно было укрыться от противных капель, но Инга не спешила. Она струсила. Признаваться себе в подобном оказалось совсем не сложно, так почему она не призналась тому, кто действительно мог и готов был помочь? Мысль никак не отпускала, Инга чувствовала, что мужчина послан ей не просто так, а она так бездарно тратит свалившийся шанс.
Соблазн набрать его номер снова казался почти непреодолимым и все же она смогла, взяла себя в руки, чтобы не брать трубку, кажется, раскалившуюся в кармане до бела.
— Он ничего мне не сделает, - вслух уговаривала себя Инга, имея ввиду Рудого. Она сделала несколько неуверенных шагов и остановилась. Дождь набирал силу, а она, кажется, не чувствовала, как противная влага проникает за шиворот, течет холодной струйкой по натянувшемуся струной позвоночнику. Тронь и слух разорвет тоскливая нота, а потом струна порвется, рассекая кожу в назидание, мол, раньше нужно было думать, не доводить до крайности.
Она и думала. Думала, что справится! Не просто справится, а исправит то, что натворил отец и сбежал на тот свет последним трусом. Но она не могла просто стоять и ждать, когда ее изнасилуют, не смогла выдержать прикосновений чужих рук. Больше она такого не позволит никому! Перед глазами до сих пор стоял раскачивающийся мужской орган, направленный в ее сторону подобно дулу ружья. Еще шаг и подонка было бы уже не остановить. Инга точно знает, что не пережила бы случившегося, ушла бы следом за предателем отцом, оставив маму одну разбираться с ворохом проблем, к которой прибавила бы еще и свою смерть.
Дождь, кажется, решил проверить ее на прочность, когда по асфальту застучали дробью мелкие градины. Откладывать неизбежное не имело больше смысла. В голове крутилась дурацкая поговорка про невозможность надышаться перед смертью, Инга гнала ее из последних сил, пока ноги сами несли к массивной металлической двери, пока рука тянулась к кованной ручке…
Охранник на входе было рванул к ней, но, видимо, признал и даже выдал некое подобие улыбки. Интересно, он уже все знает? Если да, то почему улыбается? Неужели настолько рад чужой беде, что не способен скрыть свои чувства?
«Возьми себя в руки, Инга! Он и раньше улыбался тебе при встрече. Прекрати искать скрытый смысл там, где его нет!»
