Да, генерал, несомненно, был тем самым соколом.
Хищной гордой птицей, которую поймали в одни силки с каким-то растрепанным воробьем.
– Красивый. Сильный. И очень злой, – вздохнула принцесса, бросив последний тоскливый взгляд в зеркало и шагнув к бадье.
Превращение нечисти в человека затянулось. Дайнэ помогла своей госпоже вымыть волосы и постирала одежду, но сохнуть ей предстояло долго, а сменной не имелось, а потому пришлось ухищряться с легкими покрывалами, из которых, благодаря упорству и таланту Дайнэ, получилось весьма сносное платье. Во дворце в подобном, конечно, не покажешься, но, к счастью, здесь был не дворец.
К тому же были проблемы куда серьезнее.
Время близилось к обеду, а самого обеда не предвиделось: ничего съестного в доме не нашлось. Во внутреннем дворе, уютном и просторном, стояли явно приготовленные для брачного пира столы, покрытые вышитыми скатертями, уставленные дорогой посудой. Пустой. В покоях новобрачных, которые еще утром проверила Дайнэ, тоже были лишь пустые посеребренные блюда. Однако отчаяться принцесса не успела: Мильше принес каких-то трав и кореньев, из которых – его же стараниями – получился вкусный и, как ни странно, весьма сытный суп.
Это оказалось единственным светлым моментом. Раздобытые горцем новости совершенно не радовали.
На территории находилось еще два дома, имелись и отдельная кухня, и кладовые, вот только кухня была пуста, а кладовые заперты. И двери ни взломать, ни выбить не получилось, как он ни старался.
– Кореньев здесь хватает, – попытался утешить приунывших девушек Мильше. – Я еще наберу. С голоду не умрем.
– И как долго протянем? – вскинулась Дайнэ. – Да и госпожа тебе не горная коза, чтобы одной травой питаться!
– Долго протянем, – спокойно отозвался страж. – И уж все лучше питаться травой, чем не питаться вовсе.
На это у Дайнэ возражений не нашлось; но было видно, что возразить ей очень хочется, и она, сердито сопя, отвернулась, поставив точку в толком не начавшемся споре. Таком же бессмысленном, как и надежда на лучшее, которая, тем не менее, умирать не спешила.
После обеда настроение заметно улучшилось. Вилэй прогулялась с Мильше и ни на шаг от нее не отходящей Дайнэ, осмотрела – только снаружи – дома, оказавшиеся похожими на тот, в котором теперь жили они. Также тут были еще один колодец и конюшня. Разумеется, без лошадей.
Все было добротным, крепким, аккуратным, сразу видно – сделанным на века, с любовью.
Перед воротами оказалась большая площадь, окруженная статуями небесных змеев; верно, некогда эти неподкупные стражи хранили мир и покой здешних обитателей. Ухоженный сад и цветники, прозрачный круглый пруд с изогнувшимся над ним ажурным мостиком, резные фигурки драконов, фениксов и вовсе уж диковинных существ; увитые плющом беседки и потерявшийся среди сливовых деревьев небольшой храм, полный звонкой тишины и печали.
И никаких духов. Ни злобных, ни самых что ни на есть обычных.
Зато здесь был лис. Черный, любопытный, пушистый лис с яркими янтарными глазами, которого – со слов Мильше – Дайнэ приняла за демона. Зверек сам пришел к крыльцу, настороженно обнюхал протянутую ему ладонь и даже позволил легко провести по своей блестящей шерстке, а получив немного ласки, махнул хвостом и убежал. Кажется, он совершенно не боялся ни людей, ни призраков.
«Как есть демон», – упрямо обронила в ответ на это замечание Дайнэ.
По мнению Вилэй, лис был прекрасен – как и поместье, и при других обстоятельствах ей бы здесь понравилось.
Ей и так здесь нравилось, особенно когда на пару мгновений удавалось забыть, как она сюда попала и чем ей это грозит.
Не только ей.
Смотря на постоянно препирающихся Дайнэ и Мильше, принцесса чувствовала вину. Умом понимала, что ни в чем-то не виновата, но сердце неприятно сжималось, а в голове звучал вкрадчивый мерзкий шепоток: «Это все из-за тебя».
Будь она любимой дочерью, кроткой и послушной, разве пожертвовал бы ею отец, пусть даже и ради блага Инаэр?
Да и насчет этого блага вопросов возникало все больше.
При свете наконец-то разгулявшегося дня ничего страшного в поместье не обнаружилось. Кроме стены. Она клубилась темным туманом, исходила холодом и, казалось, бесследно поглощала солнечный свет.
И все чаще колола ядовитыми иглами странная мысль, что настоящее зло осталось по ту сторону стены.
Теперь принцесса смотрела на все другими глазами.
Говорили, что колдовство эргийцев выжгло поместье Тоно дотла. Но вот же оно, целое и невредимое, а единственное колдовство здесь, окутывающее стену, дело рук инаэрских шаманов.
Зачем оно вообще нужно? Сдерживать злого духа? Но с чего бы генералу злиться на свою страну, которую он не жалея жизни защищал? Если уж он и правда стал призраком, то и гневаться должен на эргийцев...
Все, что здесь происходило, было странным и неправильным. Царапало по сердцу острыми коготками, не давая покоя, побуждая разобраться.
Хотя бы попытаться.
Ближе к вечеру Вилэй переоделась – все же свадебные одежды смотрелись гораздо приличнее, чем наспех пошитые из покрывала, – и, не слушая причитаний Дайнэ, направилась к чудесной яблоне.
Ей все еще не верилось, что все случилось на самом деле, а мучиться бесплодными сомнениями она не привыкла, предпочитая разрешать их сразу. К чему бы это ни привело.
Велев Дайнэ остаться в доме – под присмотром Мильше, которого как раз совершенно не пугали намерения принцессы, – Вилэй спустилась с крыльца и подошла к дереву. Вдохнула пьянящий аромат, провела ладонями по шероховатой коре и без лишних раздумий ступила в открывшийся разлом.
В крошечной комнатке ничего не изменилось, только, пожалуй, стало немного светлее.
Генерал Тоно лежал по-прежнему недвижимо, и брачная метка с его запястья, как и с запястья принцессы, не исчезла. Напротив, узор стал ярче и четче, хотя на ощупь – Вилэй проверила на себе – совершенно не ощущался.
– И что же мне теперь со всем этим делать? – прошептала она растерянно, медленно обходя по кругу ложе из цветочных лепестков. – Вы же вовсе не злой дух. Вы не мертвы, но и не живы. Что же с вами произошло? И что происходит со мной?
Да, с ней определенно что-то происходило. Накатила противная слабость, и, чтобы не упасть, Вилэй присела на краешек ложа. Наверное, она просто устала, и все, что ей нужно, так это хороший сон. Но безостановочно крутящиеся в голове мысли вряд ли его навеют...
Решившись, принцесса все же коснулась руки генерала, но ничего не случилось. И ей бы почувствовать облегчение, но отчего-то его и в помине не было. Зато в избытке было разочарования. Будто она и в самом деле хотела вновь оказаться в том странном месте, которое, возможно, и вовсе было не миром-отражением, а всего лишь плодом ее воображения!
Стало заметно темнее, и светляки разгорелись ярче, не позволяя комнатке утонуть во мраке. «Солнце садится», – рассеянно подумала Вилэй, а в следующий миг, безотчетно сжав пальцы на запястье генерала, все же провалилась в почти уже привычную мягкую тьму.
Тьма плескалась за открытыми окнами, не смея преступить очерченную зажженными свечами границу. Этого света было мало, чтобы полностью осветить комнату, но вполне достаточно, чтобы совершить ежедневный ритуал.
На прилаженную к стене испещренную зазубринами узкую доску – тринадцатую по счету – легла еще одна отметина.
Еще один прожитый день.
Прожитый ли?
Все чаще Ёширо сомневался в том, что действительно жив. Скорее всего и он сам, и все обитатели поместья давным-давно стали бесплотными призраками, которые упрямо отказываются это признавать.
Время здесь ощущалось иначе, сплошной, вязкой и удушающей тяжестью, и приходилось постоянно следить за ним, чтобы в нем же не раствориться, утратив себя безвозвратно. Поначалу было сложно, потом вошло в привычку. В одну из многих, помогающих выжить.
И самой главной из них, пожалуй, была привычка никому и ничему не верить. Даже собственным глазам и ощущениям.
Тени изобретательны, это он понял уже давным-давно, и поддаваться им нельзя ни в коем случае. Обманут, заморочат, погубят. Но в этот раз они превзошли сами себя.
Девчонка казалась настоящей. Живой.
Теплая кожа. Тонкая жилка на шее, бьющаяся в такт сердцу. Растрепанные на вид, но шелковые на ощупь волосы, пахнущие хвоей и – едва уловимо – яблоневым цветом. Горячее дыхание...
Его жена?
Его женой должна была стать Риннэй Чинэ, но девчонка ни капли не походила на надменную красавицу. Правда, рассмотреть он мало что успел, но вряд ли гордая принцесса позволила бы себе предстать перед кем-либо в подобном виде... И уж совершенно точно не стала бы восхищаться генералом, которого никогда даже не замечала.
Но на девушке, невесть откуда взявшейся посреди полного тьмы луга, были свадебные одежды, и брачная метка...
Ёширо бросил взгляд на свое запястье.
Метка никуда не делась. Не стиралась, не смывалась и выглядела пугающе настоящей.
Пожалуй, самой настоящей из всего, что окружало генерала последние годы.
И даже яблоня, чутко улавливающая тьму, осталась спокойна, когда генерал, отчаявшись, приложил запястье к ее коре.
Но если все было по-настоящему, то откуда взялась – и куда пропала девушка?
– Возможно, проклятье слабеет? – раздался от окна полный надежды голос в ответ на заданный вслух вопрос.
Айто вновь подкрался незаметно. Или же генерал вновь непростительно глубоко погрузился в собственные мысли.
– Ты сам-то в это веришь? – усмехнулся он, подходя к окну.
– Слишком уж это сложно для теней. – Друг устроился на подоконнике, совершенно по-мальчишески болтая ногами. – И ты знаешь, командир, как они действуют. Вытаскивают из головы самые сокровенные образы... Уж прости, но твоя, хм, жена на сокровенный образ не слишком-то похожа.
– А на что она похожа?
– На человека. Нормального человека, попавшего в нечто странное и пугающее. Готов поклясться своим шансом выбраться отсюда, что она – настоящая. И если она вновь придет...
– Она не придет, – резко перебил фантазии Айто генерал.
Не хватало еще поддаться ложным надеждам – и попасть в беду.
Позади что-то стукнуло, звякнуло – и стало намного темнее.
– Ой, – подозрительно знакомо выдохнула темнота и, пойманная за руку мгновенно среагировавшим Ёширо, жалобно добавила: – Я нечаянно, правда!
На этот раз травы не было. Да и луга – тоже. Зато была тьма да несколько свечей, чье слабое мерцание скорее уж делало тьму гуще, чем развеивало ее, и два темных силуэта на фоне открытого окна.
От неожиданного и резкого перемещения Вилэй едва устояла на ногах.
– Ой, – вырвалось у нее, когда, неловко взмахнув руками, она сбила пару свечей. К счастью, те потухли до того, как упасть на пол. К несчастью, в комнате стало темнее.
А еще принцессу крепко схватили за руку.
– Я нечаянно, правда! – воскликнула она прежде, чем узнала генерала.
– Ты. Опять здесь, – отрывисто бросил он, и даже в полумраке Вилэй видела, как недобро сузились его глаза, сейчас казавшиеся непроглядно-черными.
– Я ваша жена, – напомнила она на всякий случай. Кто знает, может, из-за особенностей своего – не вполне живого – состояния уже забыть умудрился. И вновь попытается от нее избавиться. Не мечом, так голыми руками. А силы в них явно не меньше, чем в любом оружии. – Где же мне еще быть, как не рядом с мужем?
Судя по выразительной гримасе, скользнувшей по лицу, генерал мог с легкостью придумать не один десяток мест, куда бы с удовольствием ее отправил, будь это в его силах.
В комнате стало светлее. Тот самый юнец с луга, перемахнув через подоконник, споро поднял и зажег свечи. Еще и новых добавил, будто кто его об этом просил!
Уж точно не Вилэй, которая больше не считала идею вернуться сюда хорошей. И не генерал, который смотрел на нее так, словно она была вражеским лазутчиком.
– Ты... – вновь выдохнул он, схватив ее за подбородок и повернув к свету.
Вилэй дернулась, вырываясь, и отступила на шаг.
Огляделась быстро, раздумывая, куда бежать в случае чего, и поразилась скудостью обстановки.
Пара низких столиков, на которых и стояли свечи. Деревянный пол, деревянные стены... Какие-то длинные таблички на них, сплошь исчерканные неровными царапинами. Ни ковра, ни картины, ни подушки, ни вазы... ни единой живой нотки.
Самое то для призрака.
Тихонько присвистнув, юнец убрался из комнаты так же, как и попал в нее, – через окно.
Принцесса отчаянно ему позавидовала и пожелала оказаться как можно дальше отсюда. В той самой крохотной комнатке, очертания которой все еще стояли перед глазами. Внезапно они стали четче, обрели объем... и Вилэй, на миг опустив ресницы, осознала, что вернулась.
– Вот как, значит, это работает, – прошептала она.
Но для большей уверенности стоило повторить. Принцесса долго не решалась, сидя в полумраке и вдыхая нежный яблоневый аромат, пыталась убедить себя, что ничего страшного в любом случае не будет, что она сумеет вернуться, как только сама того пожелает. В конце концов ей это удалось, и она, зажмурившись, вновь крепко сжала безвольную ладонь генерала.
Девчонка исчезла так же внезапно, как и появилась. Только что Ёширо держал ее в своих руках, ощущая тепло кожи и слыша дыхание, а в следующий миг ее попросту не стало.
В воздухе она, что ли, растворилась? Словно злой дух, которых здесь, конечно, изрядно хватало, но...
Что-то не давало генералу окончательно в это поверить.
Слишком уж настоящей она казалась. Безумно настоящей, не принадлежащей этому миру.
Зато принадлежащей к правящему роду. Ёширо успел разглядеть и синеву глаз, и характерные черты лица, и белизну кожи...
Самое невероятное во всей этой запутанной истории.
– Ничего себе фокусы, – выдохнул Айто, вновь появляясь в окне. – Как это у нее получается?!
– Хороший вопрос, – невесело усмехнулся Ёширо.
Сам бы отдал все, чтобы узнать на него ответ.
И не только на него.
– Сходил бы ты, командир, к Старику, – предложил друг.
– Рад бы, да вряд ли он на месте, – поморщился Ёширо. – У него опять... единение с природой.
– Снова нашел те грибы? – хохотнул Айто.
Конечно, не ему же пришлось отлавливать полоумного шамана и приводить его в чувство.
– Он их и не терял, – вздохнул генерал. Посмотрел на тьму за окном, затем на доски, отмеряющие время, и неожиданно решился: – Хорошо, я схожу. Может, и в самом деле что посоветует.
Прогулка ему точно не помешает. Голова от сегодняшних событий кругом идет, и уснуть все равно не получится, а если вдруг и получится... Кошмаров Ёширо и наяву хватает.
Если это место – или состояние его тела и души – вообще можно назвать явью.
Да и потом, вдруг это чудо чудное упадет прямо в его постель?
Превращать свое холостяцкое ложе в брачное Ёширо вовсе не собирался.
***
И вновь принцесса оказалась в ином месте. То был не прежний луг и не дом генерала; сейчас ее окружали тонкие деревья, которые едва мерцали в темноте белоснежными стволами. Меж ними петляла утоптанная тропка, и Вилэй, чуть помедлив, пошла вперед, рассудив, что и генерал – как и прошлые два раза – должен быть неподалеку, а значит, она непременно его найдет.
Или же он найдет ее.
Что говорить и как себя вести при встрече, принцесса не знала и не пыталась даже обдумать, решив, что верные слова придут ко времени.
Разговор этот нужен не только ей, и генерал Тоно по крайней мере выслушает ее. И, быть может, сумеет помочь.
Хищной гордой птицей, которую поймали в одни силки с каким-то растрепанным воробьем.
– Красивый. Сильный. И очень злой, – вздохнула принцесса, бросив последний тоскливый взгляд в зеркало и шагнув к бадье.
Превращение нечисти в человека затянулось. Дайнэ помогла своей госпоже вымыть волосы и постирала одежду, но сохнуть ей предстояло долго, а сменной не имелось, а потому пришлось ухищряться с легкими покрывалами, из которых, благодаря упорству и таланту Дайнэ, получилось весьма сносное платье. Во дворце в подобном, конечно, не покажешься, но, к счастью, здесь был не дворец.
К тому же были проблемы куда серьезнее.
Время близилось к обеду, а самого обеда не предвиделось: ничего съестного в доме не нашлось. Во внутреннем дворе, уютном и просторном, стояли явно приготовленные для брачного пира столы, покрытые вышитыми скатертями, уставленные дорогой посудой. Пустой. В покоях новобрачных, которые еще утром проверила Дайнэ, тоже были лишь пустые посеребренные блюда. Однако отчаяться принцесса не успела: Мильше принес каких-то трав и кореньев, из которых – его же стараниями – получился вкусный и, как ни странно, весьма сытный суп.
Это оказалось единственным светлым моментом. Раздобытые горцем новости совершенно не радовали.
На территории находилось еще два дома, имелись и отдельная кухня, и кладовые, вот только кухня была пуста, а кладовые заперты. И двери ни взломать, ни выбить не получилось, как он ни старался.
– Кореньев здесь хватает, – попытался утешить приунывших девушек Мильше. – Я еще наберу. С голоду не умрем.
– И как долго протянем? – вскинулась Дайнэ. – Да и госпожа тебе не горная коза, чтобы одной травой питаться!
– Долго протянем, – спокойно отозвался страж. – И уж все лучше питаться травой, чем не питаться вовсе.
На это у Дайнэ возражений не нашлось; но было видно, что возразить ей очень хочется, и она, сердито сопя, отвернулась, поставив точку в толком не начавшемся споре. Таком же бессмысленном, как и надежда на лучшее, которая, тем не менее, умирать не спешила.
***
После обеда настроение заметно улучшилось. Вилэй прогулялась с Мильше и ни на шаг от нее не отходящей Дайнэ, осмотрела – только снаружи – дома, оказавшиеся похожими на тот, в котором теперь жили они. Также тут были еще один колодец и конюшня. Разумеется, без лошадей.
Все было добротным, крепким, аккуратным, сразу видно – сделанным на века, с любовью.
Перед воротами оказалась большая площадь, окруженная статуями небесных змеев; верно, некогда эти неподкупные стражи хранили мир и покой здешних обитателей. Ухоженный сад и цветники, прозрачный круглый пруд с изогнувшимся над ним ажурным мостиком, резные фигурки драконов, фениксов и вовсе уж диковинных существ; увитые плющом беседки и потерявшийся среди сливовых деревьев небольшой храм, полный звонкой тишины и печали.
И никаких духов. Ни злобных, ни самых что ни на есть обычных.
Зато здесь был лис. Черный, любопытный, пушистый лис с яркими янтарными глазами, которого – со слов Мильше – Дайнэ приняла за демона. Зверек сам пришел к крыльцу, настороженно обнюхал протянутую ему ладонь и даже позволил легко провести по своей блестящей шерстке, а получив немного ласки, махнул хвостом и убежал. Кажется, он совершенно не боялся ни людей, ни призраков.
«Как есть демон», – упрямо обронила в ответ на это замечание Дайнэ.
По мнению Вилэй, лис был прекрасен – как и поместье, и при других обстоятельствах ей бы здесь понравилось.
Ей и так здесь нравилось, особенно когда на пару мгновений удавалось забыть, как она сюда попала и чем ей это грозит.
Не только ей.
Смотря на постоянно препирающихся Дайнэ и Мильше, принцесса чувствовала вину. Умом понимала, что ни в чем-то не виновата, но сердце неприятно сжималось, а в голове звучал вкрадчивый мерзкий шепоток: «Это все из-за тебя».
Будь она любимой дочерью, кроткой и послушной, разве пожертвовал бы ею отец, пусть даже и ради блага Инаэр?
Да и насчет этого блага вопросов возникало все больше.
При свете наконец-то разгулявшегося дня ничего страшного в поместье не обнаружилось. Кроме стены. Она клубилась темным туманом, исходила холодом и, казалось, бесследно поглощала солнечный свет.
И все чаще колола ядовитыми иглами странная мысль, что настоящее зло осталось по ту сторону стены.
Теперь принцесса смотрела на все другими глазами.
Говорили, что колдовство эргийцев выжгло поместье Тоно дотла. Но вот же оно, целое и невредимое, а единственное колдовство здесь, окутывающее стену, дело рук инаэрских шаманов.
Зачем оно вообще нужно? Сдерживать злого духа? Но с чего бы генералу злиться на свою страну, которую он не жалея жизни защищал? Если уж он и правда стал призраком, то и гневаться должен на эргийцев...
Все, что здесь происходило, было странным и неправильным. Царапало по сердцу острыми коготками, не давая покоя, побуждая разобраться.
Хотя бы попытаться.
Ближе к вечеру Вилэй переоделась – все же свадебные одежды смотрелись гораздо приличнее, чем наспех пошитые из покрывала, – и, не слушая причитаний Дайнэ, направилась к чудесной яблоне.
Ей все еще не верилось, что все случилось на самом деле, а мучиться бесплодными сомнениями она не привыкла, предпочитая разрешать их сразу. К чему бы это ни привело.
Велев Дайнэ остаться в доме – под присмотром Мильше, которого как раз совершенно не пугали намерения принцессы, – Вилэй спустилась с крыльца и подошла к дереву. Вдохнула пьянящий аромат, провела ладонями по шероховатой коре и без лишних раздумий ступила в открывшийся разлом.
В крошечной комнатке ничего не изменилось, только, пожалуй, стало немного светлее.
Генерал Тоно лежал по-прежнему недвижимо, и брачная метка с его запястья, как и с запястья принцессы, не исчезла. Напротив, узор стал ярче и четче, хотя на ощупь – Вилэй проверила на себе – совершенно не ощущался.
– И что же мне теперь со всем этим делать? – прошептала она растерянно, медленно обходя по кругу ложе из цветочных лепестков. – Вы же вовсе не злой дух. Вы не мертвы, но и не живы. Что же с вами произошло? И что происходит со мной?
Да, с ней определенно что-то происходило. Накатила противная слабость, и, чтобы не упасть, Вилэй присела на краешек ложа. Наверное, она просто устала, и все, что ей нужно, так это хороший сон. Но безостановочно крутящиеся в голове мысли вряд ли его навеют...
Решившись, принцесса все же коснулась руки генерала, но ничего не случилось. И ей бы почувствовать облегчение, но отчего-то его и в помине не было. Зато в избытке было разочарования. Будто она и в самом деле хотела вновь оказаться в том странном месте, которое, возможно, и вовсе было не миром-отражением, а всего лишь плодом ее воображения!
Стало заметно темнее, и светляки разгорелись ярче, не позволяя комнатке утонуть во мраке. «Солнце садится», – рассеянно подумала Вилэй, а в следующий миг, безотчетно сжав пальцы на запястье генерала, все же провалилась в почти уже привычную мягкую тьму.
***
Тьма плескалась за открытыми окнами, не смея преступить очерченную зажженными свечами границу. Этого света было мало, чтобы полностью осветить комнату, но вполне достаточно, чтобы совершить ежедневный ритуал.
На прилаженную к стене испещренную зазубринами узкую доску – тринадцатую по счету – легла еще одна отметина.
Еще один прожитый день.
Прожитый ли?
Все чаще Ёширо сомневался в том, что действительно жив. Скорее всего и он сам, и все обитатели поместья давным-давно стали бесплотными призраками, которые упрямо отказываются это признавать.
Время здесь ощущалось иначе, сплошной, вязкой и удушающей тяжестью, и приходилось постоянно следить за ним, чтобы в нем же не раствориться, утратив себя безвозвратно. Поначалу было сложно, потом вошло в привычку. В одну из многих, помогающих выжить.
И самой главной из них, пожалуй, была привычка никому и ничему не верить. Даже собственным глазам и ощущениям.
Тени изобретательны, это он понял уже давным-давно, и поддаваться им нельзя ни в коем случае. Обманут, заморочат, погубят. Но в этот раз они превзошли сами себя.
Девчонка казалась настоящей. Живой.
Теплая кожа. Тонкая жилка на шее, бьющаяся в такт сердцу. Растрепанные на вид, но шелковые на ощупь волосы, пахнущие хвоей и – едва уловимо – яблоневым цветом. Горячее дыхание...
Его жена?
Его женой должна была стать Риннэй Чинэ, но девчонка ни капли не походила на надменную красавицу. Правда, рассмотреть он мало что успел, но вряд ли гордая принцесса позволила бы себе предстать перед кем-либо в подобном виде... И уж совершенно точно не стала бы восхищаться генералом, которого никогда даже не замечала.
Но на девушке, невесть откуда взявшейся посреди полного тьмы луга, были свадебные одежды, и брачная метка...
Ёширо бросил взгляд на свое запястье.
Метка никуда не делась. Не стиралась, не смывалась и выглядела пугающе настоящей.
Пожалуй, самой настоящей из всего, что окружало генерала последние годы.
И даже яблоня, чутко улавливающая тьму, осталась спокойна, когда генерал, отчаявшись, приложил запястье к ее коре.
Но если все было по-настоящему, то откуда взялась – и куда пропала девушка?
– Возможно, проклятье слабеет? – раздался от окна полный надежды голос в ответ на заданный вслух вопрос.
Айто вновь подкрался незаметно. Или же генерал вновь непростительно глубоко погрузился в собственные мысли.
– Ты сам-то в это веришь? – усмехнулся он, подходя к окну.
– Слишком уж это сложно для теней. – Друг устроился на подоконнике, совершенно по-мальчишески болтая ногами. – И ты знаешь, командир, как они действуют. Вытаскивают из головы самые сокровенные образы... Уж прости, но твоя, хм, жена на сокровенный образ не слишком-то похожа.
– А на что она похожа?
– На человека. Нормального человека, попавшего в нечто странное и пугающее. Готов поклясться своим шансом выбраться отсюда, что она – настоящая. И если она вновь придет...
– Она не придет, – резко перебил фантазии Айто генерал.
Не хватало еще поддаться ложным надеждам – и попасть в беду.
Позади что-то стукнуло, звякнуло – и стало намного темнее.
– Ой, – подозрительно знакомо выдохнула темнота и, пойманная за руку мгновенно среагировавшим Ёширо, жалобно добавила: – Я нечаянно, правда!
***
На этот раз травы не было. Да и луга – тоже. Зато была тьма да несколько свечей, чье слабое мерцание скорее уж делало тьму гуще, чем развеивало ее, и два темных силуэта на фоне открытого окна.
От неожиданного и резкого перемещения Вилэй едва устояла на ногах.
– Ой, – вырвалось у нее, когда, неловко взмахнув руками, она сбила пару свечей. К счастью, те потухли до того, как упасть на пол. К несчастью, в комнате стало темнее.
А еще принцессу крепко схватили за руку.
– Я нечаянно, правда! – воскликнула она прежде, чем узнала генерала.
– Ты. Опять здесь, – отрывисто бросил он, и даже в полумраке Вилэй видела, как недобро сузились его глаза, сейчас казавшиеся непроглядно-черными.
– Я ваша жена, – напомнила она на всякий случай. Кто знает, может, из-за особенностей своего – не вполне живого – состояния уже забыть умудрился. И вновь попытается от нее избавиться. Не мечом, так голыми руками. А силы в них явно не меньше, чем в любом оружии. – Где же мне еще быть, как не рядом с мужем?
Судя по выразительной гримасе, скользнувшей по лицу, генерал мог с легкостью придумать не один десяток мест, куда бы с удовольствием ее отправил, будь это в его силах.
В комнате стало светлее. Тот самый юнец с луга, перемахнув через подоконник, споро поднял и зажег свечи. Еще и новых добавил, будто кто его об этом просил!
Уж точно не Вилэй, которая больше не считала идею вернуться сюда хорошей. И не генерал, который смотрел на нее так, словно она была вражеским лазутчиком.
– Ты... – вновь выдохнул он, схватив ее за подбородок и повернув к свету.
Вилэй дернулась, вырываясь, и отступила на шаг.
Огляделась быстро, раздумывая, куда бежать в случае чего, и поразилась скудостью обстановки.
Пара низких столиков, на которых и стояли свечи. Деревянный пол, деревянные стены... Какие-то длинные таблички на них, сплошь исчерканные неровными царапинами. Ни ковра, ни картины, ни подушки, ни вазы... ни единой живой нотки.
Самое то для призрака.
Тихонько присвистнув, юнец убрался из комнаты так же, как и попал в нее, – через окно.
Принцесса отчаянно ему позавидовала и пожелала оказаться как можно дальше отсюда. В той самой крохотной комнатке, очертания которой все еще стояли перед глазами. Внезапно они стали четче, обрели объем... и Вилэй, на миг опустив ресницы, осознала, что вернулась.
– Вот как, значит, это работает, – прошептала она.
Но для большей уверенности стоило повторить. Принцесса долго не решалась, сидя в полумраке и вдыхая нежный яблоневый аромат, пыталась убедить себя, что ничего страшного в любом случае не будет, что она сумеет вернуться, как только сама того пожелает. В конце концов ей это удалось, и она, зажмурившись, вновь крепко сжала безвольную ладонь генерала.
ГЛАВА 7. ДЫШИ
Девчонка исчезла так же внезапно, как и появилась. Только что Ёширо держал ее в своих руках, ощущая тепло кожи и слыша дыхание, а в следующий миг ее попросту не стало.
В воздухе она, что ли, растворилась? Словно злой дух, которых здесь, конечно, изрядно хватало, но...
Что-то не давало генералу окончательно в это поверить.
Слишком уж настоящей она казалась. Безумно настоящей, не принадлежащей этому миру.
Зато принадлежащей к правящему роду. Ёширо успел разглядеть и синеву глаз, и характерные черты лица, и белизну кожи...
Самое невероятное во всей этой запутанной истории.
– Ничего себе фокусы, – выдохнул Айто, вновь появляясь в окне. – Как это у нее получается?!
– Хороший вопрос, – невесело усмехнулся Ёширо.
Сам бы отдал все, чтобы узнать на него ответ.
И не только на него.
– Сходил бы ты, командир, к Старику, – предложил друг.
– Рад бы, да вряд ли он на месте, – поморщился Ёширо. – У него опять... единение с природой.
– Снова нашел те грибы? – хохотнул Айто.
Конечно, не ему же пришлось отлавливать полоумного шамана и приводить его в чувство.
– Он их и не терял, – вздохнул генерал. Посмотрел на тьму за окном, затем на доски, отмеряющие время, и неожиданно решился: – Хорошо, я схожу. Может, и в самом деле что посоветует.
Прогулка ему точно не помешает. Голова от сегодняшних событий кругом идет, и уснуть все равно не получится, а если вдруг и получится... Кошмаров Ёширо и наяву хватает.
Если это место – или состояние его тела и души – вообще можно назвать явью.
Да и потом, вдруг это чудо чудное упадет прямо в его постель?
Превращать свое холостяцкое ложе в брачное Ёширо вовсе не собирался.
***
И вновь принцесса оказалась в ином месте. То был не прежний луг и не дом генерала; сейчас ее окружали тонкие деревья, которые едва мерцали в темноте белоснежными стволами. Меж ними петляла утоптанная тропка, и Вилэй, чуть помедлив, пошла вперед, рассудив, что и генерал – как и прошлые два раза – должен быть неподалеку, а значит, она непременно его найдет.
Или же он найдет ее.
Что говорить и как себя вести при встрече, принцесса не знала и не пыталась даже обдумать, решив, что верные слова придут ко времени.
Разговор этот нужен не только ей, и генерал Тоно по крайней мере выслушает ее. И, быть может, сумеет помочь.
