— А он?! Что этот монстр тут делает?!
— Говорит шерифу, чтобы он закрыл дело и отпустил тебя с миром.
Рихард раздражённо хмыкнул.
— Мне не нужны ваши подачки!
Пришедший не отвечал. Он стоял, прислонившись спиной к широкой колонне, и задумчиво глядел в потолок.
— Бедный мальчик… – произнёс он наконец.
А потом обернулся и продолжил:
— Я просто пришёл поддержать тебя. В конце концов, я виноват в его смерти ничуть не меньше твоего.
— Откуда ты знаешь, в чём причина его самоубийства? – переспросил Рихард с презрением.
Гость задумчиво поднёс руку ко рту.
— Неполнота гармонии, я полагаю. Ему нужна была элькса-мутация, чтобы развиться.
Рихард Кастанеда скривился, будто увидел гадость.
— Ну прекрати… Никому не нужна твоя элькса-мутация!
— Ах да, совсем забыл. Аксиома Рихарда, – равнодушно пошутил гость.
— Нет, ну объясни, если это не так. Как человек может испытывать стремление к тому, чего он никогда не знал? – попросил Рихард с усмешкой.
— В определённом возрасте мальчики начинают чувствовать стремление к девочкам, даже если до сих пор не знали, чем с ними можно заняться, – резонно ответил пришедший.
— Будь добр отделять мух от котлет! Влечение к противоположному полу – это естественный инстинкт, залог продолжения рода, – возразил учитель. – Не понимаю, как это связано с твоими зверскими насильственными экспериментами. Какой здесь может быть природный инстинкт, когда в том, что ты делаешь, природы нет ни грамма?
— Спроси это у природы, – снова пожал плечами пришедший. – У природы аномальной зоны Гаттария, если быть точным. Тебя оправдают сегодня.
Сказав так, он повернулся и ушёл, заложив руки за спину.
— Эрих!!! – закричал Рихард ему вслед. Его голос был полон отчаянной досады. – Будь ты проклят!
— Я давно проклят, брат, – ответил мужчина слишком тихо, чтобы Рихард мог услышать.
Был погожий, жаркий летний день. Рихард Кастанеда направлялся к школе – заканчивать приготовления к новому учебному году. Рядом с ним вдоль дороги шла по забору маленькая девочка, лет шести на вид. Учитель улыбнулся, наблюдая, как она ловко перебирает ножками, ничуть не отставая от него. Ему захотелось заговорить с крохой, и он остановился. Девочка тоже встала и повернулась к нему лицом, глядя сверху вниз.
— Привет, малышка, – поздоровался директор. – Как тебя зовут?
— Эви, – представилась девочка.
— Скоро ли в школу пойдёшь?
— Завтра.
— Значит, встретимся там, – подмигнул ей Кастанеда.
Он хотел было повернуть в сторону от забора, куда лежал его дальнейший путь, но заметил, что девочка смотрит на него с удивлением.
— Что? – с улыбкой спросил тогда он.
— Вы не испугались… – проговорила девочка, глядя в его шутливые глаза. – Обычно взрослые пугаются и кричат, что я упаду…
— А такое возможно? – переспросил директор школы. Эви мотнула головой, твёрдо стоя на ногах. – Если чувствуешь, что не упадёшь – то, наверное, так и есть. До встречи в школе.
Сказав так, Рихард удалился прочь. А Эви развернулась на ограждении в противоположную сторону и устремила взгляд на океан, раскинувшийся внизу, под её ногами. Люди на пляже у подножия плато казались крохотными игрушечными человечками…
Первые учебные дни в школе Кастанеды протекали так же, как в любой самой обычной школе. Ребят учили чтению и письму, простейшим арифметическим операциям, как любых первоклашек. Только почему-то отсутствовали уроки физкультуры. Эви уже умела читать и писать, и с гордостью показывала родителям отличные оценки в дневнике. Девочка была прилежна, усидчива и дисциплинированна в учёбе. Матери никогда не приходилось делать с ней вместе уроки. В конце первого полугодия учёбы наступил день, когда в расписании появился новый предмет со странным названием – «философия жизни». Всем ребятам велено было собраться в холле здания школы.
— Что это за урок? – спросил у Эви одноклассник. – Что мы будем делать?
— Ты меня спрашиваешь? – переспросила девочка. – Странное название. Может, ещё «философия смерти» будет?
Наконец прозвенел звонок, и перед первоклассниками выступил директор.
— Приветствую вас, юные ученики! Меня зовут Рихард Кастанеда, можете называть меня просто учитель.
— Хорошо, учитель! – вразнобой отозвались ребята.
— А я знаю, вы директор! – выкрикнул кто-то.
— Да, правильно. Я директор вашей школы, – произнёс Рихард. – И я буду вести у вас этот предмет. А теперь сходите в раздевалку и оденьтесь – мы пойдём на экскурсию.
— Ура! Ура! – обрадовались дети.
Когда все оделись и высыпали во двор, учитель ещё не подошёл. Тот мальчик, что высказался раньше, хвастал перед одноклассниками:
— Директор меня похвалил!
Вдруг кто-то хлопнул его сзади по плечу.
— Выскочка!
Мальчик обернулся: позади него стояла Эви.
— Хочешь стать любимчиком? – произнесла она. – Забыл, что в школе надо поднять руку, если хочешь что-то сказать?
— Чего? А тебе что, завидно? – насупился мальчик. – Вот получишь у меня!..
Дети окружили их любопытной толпой. Мальчик попытался было ударить девочку, но она ловко подставила ножку, и он растянулся на газоне. Эви схватила его за руки и прижала к земле.
— Ты слабак, – сухо произнесла она.
— У-у-у… Отстань от меня!.. – заныл поверженный мальчишка.
— Противно смотреть, – надменно поморщилась Эви. – А ещё мальчик.
Детвора восхищённо заулюлюкала. Но вдруг чья-то большая рука взяла малышку за ручку и подняла на ноги.
— Остановись, – прозвучал твёрдый мужской голос. – Нельзя строить отношения на силе.
— Директор… Директор… – зашептались в толпе.
Эви стояла перед Кастанедой как ни в чём не бывало. Она не повела и бровью.
— Может, и вы слабее меня, учитель? – спросила она с вызовом.
Рихард прошёл мимо и помог подняться с земли хнычущему мальчику.
— Может быть, – ответил он.
Эви широко раскрыла глаза.
— Не хотел бы это проверять, – признался директор. – Но запугивание других своей силой – признак душевной слабости. Пойдёмте, дети!
Первоклашки поспешили за своим учителем. Отряхнувшись, мальчик вцепился в рубашку директора и, пробегая мимо, показал Эви язык, но та не обратила на него никакого внимания. Она лишь стояла и смотрела на учителя, как заворожённая. Во второй раз уже этот человек признал её особую силу…
Кастанеда привёл детей в дикий уголок на побережье. Каменный пляж граничил здесь с лесом и болотистой местностью. Ребята с удовольствием рассматривали живописный пейзаж.
— Можете вести себя свободно, – разрешил им Рихард. – Хотите – присядьте или прилягте на траву, хотите – залезьте на дерево. Только не уходите далеко, слушайте мой голос.
Ребята рассыпались по местности.
— Как вам нравится это место?
— Красиво! Классно! Здорово! – наперебой отозвались дети.
— Замечательное место, правда? – подытожил директор. – Скажите, а кто-нибудь из вас был на материке?
Почти все подняли руки.
— Как вы могли бы описать пейзажи, которые вы там видели?
— Некрасиво. Бледные. Скучно. Тоскливо, – отвечали ребята.
— Какие ещё отличия вы заметили?
— Там цветы распускаются только днём. Странно… – рассказала одна девочка. – И они слишком маленькие. Я даже не знала, из чего сделать букет для бабушки.
— Хорошо. Ещё примеры?
— У них грязное море. Я купался, и дна было не видно. Мне не понравилось… – рассказал мальчик.
— Там живут маленькие птички. Я спросила, как они называются, а мама сказала, что это воробьи. Я удивилась, что они такие маленькие. Думала, может, это птенцы…
Директор выслушал ответы и заключил:
— Молодцы. Вы сказали, что природа на материке странная. Но на самом деле странно не на материке, а у нас, на полуострове.
Дети удивлённо зашептались.
— Знаете почему? Потому что здесь особая зона, не такая, как везде, – объяснил учитель. – Гаттарию называют аномальной зоной. Как вы уже заметили, здешние растения и животные отличаются от обыкновенных. А как вы думаете, люди – отличаются или нет?
Ребята сперва молчали, и только через несколько минут начали неуверенно высказываться.
— Вроде люди там обычные, не маленькие…
— Да, по росту вы от них не отличаетесь, – подтвердил Кастанеда, и вдруг увидел поднятую руку. – Эви?
— Они похожи на этого слабака, – сказала девочка, указав на парнишку из параллельного класса, которого проучила раньше.
Мальчик набычился и что-то заворчал себе под нос, но директор в этот раз не стал его защищать.
— Да! – воскликнул он. – Они слабее. Точнее, вы – сильнее них. Большинство детей, рождённых в Гаттарии, сильнее, выносливее, ловчее и даже сознательнее своих ровесников, а зачастую даже взрослых из других частей света. Особая среда аномальной зоны Гаттарии воздействует не только на растения и животных, но и на людей. Таких людей, получивших сверхчеловеческие способности, называют пантами.
Директор рассказывал воодушевлённо, и можно было заметить, как огонь в его глазах постепенно передаётся детям, собравшимся вокруг: на траве, на камнях, на деревьях – все внимательно слушали.
— Некоторые дети в Гаттарии всё же рождаются естественными, нормальными, – произнёс Рихард с расстановкой. – Попробуйте забраться на это дерево.
Он показал на хвойное дерево с крепкими, удобно расположенными для лазанья ветвями, начинавшимися на высоте 1,5 метров.
— Потом попробуйте поднять вот этот камень, – он коснулся рукой большого валуна. – По очереди, не толпитесь.
В этих упражнениях ребята показывали разные результаты. Кто-то, как например, мальчик, не понравившийся Эви, не сумел залезть на дерево. Кто-то умудрился, подпрыгнув, схватиться за нижнюю ветку и забраться ногами по стволу. А кому-то пользоваться стволом не пришлось вовсе. Самые ловкие поражали своей спортивной грацией. Упражнение с камнем показывало физическую силу ребят. Только двоим совсем не удалось сдвинуть камень с места. Это были маленькие девочки. Трое мальчишек «схитрили» и просто перекатили валун по земле, толкая сбоку. Остальные более или менее легко поднимали тяжёлый камень. Эви без затруднений справилась с обоими упражнениями. Она лазала как обезьянка и безупречно держала равновесие, прыгая по веткам. Вдруг Кастанеда заметил, что один мальчик стоит в стороне.
— Ты что? Не стесняйся.
— Мне мама не разрешает лазить по деревьям, – ответил ребёнок.
Учитель наклонился и подмигнул ему.
— Но твоей мамы здесь нет, правда?
— Круто… – восхитился мальчик. – Вы ей не скажете?
— Нет, не скажу. Ребята! – директор обратился ко всем. – Минуту внимания! Во время моих уроков вы можете вести себя, как вам нравится. Можете ходить, бегать, сидеть на траве или камнях, лазить по деревьям. Единственное правило – слушать учителя и не шуметь. Я не пожалуюсь вашим родителям. Понятно?
— Да! – радостно отозвались ребята.
— Но в ответ вы должны мне обещать, что тоже не будете ничего им рассказывать из того, что узнаете на моих уроках, – попросил вдруг Рихард.
Дети настороженно обернулись.
— А что, вы нам будете рассказывать что-то плохое? Неприличное?
— Нет, не то чтобы плохое. Просто – секретное, – признался Кастанеда. – Всё, что касается аномальной зоны, пант и их особенностей – это всё на самом деле военная тайна. Так что, я вам рассказываю об этом по большому секрету, и ради вашей личной безопасности иду на риск.
— Круто!.. Учитель, а вы военный? – восхитились мальчики.
— Работал на них, – признался директор. – Но ничего крутого здесь нет.
Ребята воодушевлённо переговаривались, обменивались взглядами, полными энтузиазма. Было заметно, что директору удалось их заинтриговать. Но вдруг прозвучал знакомый бесстрастный голос девочки.
— Эй, учитель. Мне кажется, вы нас обманываете. Почему вы рассказываете нам военные тайны здесь, на берегу? А что, если какой-нибудь прохожий нас услышит? И что, военные, на которых вы работали, не знают, что вы здесь, и чем вы тут занимаетесь? Как вам удалось от них скрыться? – девочка буквально засыпала Рихарда каверзными вопросами. – И вообще, вы разве не знаете, что секрет, о котором знает больше двоих человек, – уже не секрет?
Преподаватель смотрел на малышку с восторженным изумлением.
— Эви, ты умная девочка, – заключил он наконец. – Я хотел объяснить вам попроще, но смотрю, упрощённые схемы тебя не удовлетворяют. Я прошу вас просто не привлекать к этому слишком много внимания. Понимаешь, взрослые не очень-то склонны принимать слова детей всерьёз. Если кто-то услышит нас здесь – подумает, что это какая-то игра, или мы обсуждаем фильм, либо книгу. Если кто-то расскажет родителям о том, что здесь узнал – то же самое. Для взрослых это фантастика. Они не привыкли верить в то, что касается аномальных зон, сверхъестественных способностей и явлений, киборгов и прочего…
— А причём тут киборги? – переспросила Эви.
— Ах да, я об этом ещё не сказал… Забегаю немного вперёд, извините.
Дети ещё больше оживились. «Он и про киборгов говорить будет! Круто!» – слышалось среди них.
— Кстати, они ведь действительно существуют, – подметила Эви. – Я слышала, их используют на войне.
— Да, – согласился директор. – Это просто люди с кибернетическими протезами. У нас с вами речь пойдёт о другом. Принципиально другом. Ну ладно. Я вижу, вы закончили проверочные упражнения. Посмотрим…
По результатам упражнений с деревом и камнем учитель разделил всех учеников на две неравные группы.
— Итак, у нас пятеро естественных и шестнадцать пант. Как видите, среди вас тоже есть естественные люди, несмотря на аномальную зону. Вы ведь все рождены здесь? – спросил он у пятерых. Те согласно кивнули. – Впрочем, это нормальный процент мутации. Три четверти нашего класса являются пантами.
Он подошёл ближе к группе большего размера и прошёлся вдоль шеренги ребят, внимательно вглядываясь в лицо каждому.
— Я попрошу на следующие уроки философии приходить только пант, потому что этот предмет посвящён именно вам. Остальные, – он оглянулся на пятерых, – вы по своему желанию можете посещать занятия, или же не ходить на них – как вам нравится. Вскоре у вас также появятся в расписании уроки физкультуры. У естественных детей и пант они будут проходить отдельно. Думаю, понятно, почему. У пант будут занятия танцами, ритмикой, гимнастикой, эквилибристикой, йогой и техниками управления сознанием. У естественных – только физкультура.
— Почему у нас столько всего? – недовольно протянул один из пант. – Так не честно…
Директор подошёл и потрепал его по голове.
— Поверь мне, тебе понравится. Это не будет похоже на обыкновенные скучные школьные уроки. Это именно то, что необходимо вам для гармоничного развития и для того, чтобы вы учились управлять своими способностями. Имеешь многое – будь готов всё знать о том, что имеешь, и нести за это ответственность. Понимаешь?
Мальчик пожал плечами в ответ.
— Когда мы начнём? – спросила Эви.
— Я смотрю, кому-то уже не терпится, – Рихард улыбнулся девочке. – Начнём прямо сейчас. Можете располагаться поудобнее.
Один из естественных ребят посмотрел на часы и заметил:
— Время урока уже вышло, учитель. Нам пора домой.
— Не держу. Идите, – разрешил Кастанеда. – Вы слышали: вам посещать мои занятия не обязательно.
Но пятеро «лишних» остались, лишь отошли немного и уселись в стороне обособленной кучкой. Им было интересно, о чём директор поведёт разговор с пантами.
— Кто-нибудь из вас слышал слово «эльксарим»? – спросил он тем временем.
— Говорит шерифу, чтобы он закрыл дело и отпустил тебя с миром.
Рихард раздражённо хмыкнул.
— Мне не нужны ваши подачки!
Пришедший не отвечал. Он стоял, прислонившись спиной к широкой колонне, и задумчиво глядел в потолок.
— Бедный мальчик… – произнёс он наконец.
А потом обернулся и продолжил:
— Я просто пришёл поддержать тебя. В конце концов, я виноват в его смерти ничуть не меньше твоего.
— Откуда ты знаешь, в чём причина его самоубийства? – переспросил Рихард с презрением.
Гость задумчиво поднёс руку ко рту.
— Неполнота гармонии, я полагаю. Ему нужна была элькса-мутация, чтобы развиться.
Рихард Кастанеда скривился, будто увидел гадость.
— Ну прекрати… Никому не нужна твоя элькса-мутация!
— Ах да, совсем забыл. Аксиома Рихарда, – равнодушно пошутил гость.
— Нет, ну объясни, если это не так. Как человек может испытывать стремление к тому, чего он никогда не знал? – попросил Рихард с усмешкой.
— В определённом возрасте мальчики начинают чувствовать стремление к девочкам, даже если до сих пор не знали, чем с ними можно заняться, – резонно ответил пришедший.
— Будь добр отделять мух от котлет! Влечение к противоположному полу – это естественный инстинкт, залог продолжения рода, – возразил учитель. – Не понимаю, как это связано с твоими зверскими насильственными экспериментами. Какой здесь может быть природный инстинкт, когда в том, что ты делаешь, природы нет ни грамма?
— Спроси это у природы, – снова пожал плечами пришедший. – У природы аномальной зоны Гаттария, если быть точным. Тебя оправдают сегодня.
Сказав так, он повернулся и ушёл, заложив руки за спину.
— Эрих!!! – закричал Рихард ему вслед. Его голос был полон отчаянной досады. – Будь ты проклят!
— Я давно проклят, брат, – ответил мужчина слишком тихо, чтобы Рихард мог услышать.
Глава 4 - Учитель
Был погожий, жаркий летний день. Рихард Кастанеда направлялся к школе – заканчивать приготовления к новому учебному году. Рядом с ним вдоль дороги шла по забору маленькая девочка, лет шести на вид. Учитель улыбнулся, наблюдая, как она ловко перебирает ножками, ничуть не отставая от него. Ему захотелось заговорить с крохой, и он остановился. Девочка тоже встала и повернулась к нему лицом, глядя сверху вниз.
— Привет, малышка, – поздоровался директор. – Как тебя зовут?
— Эви, – представилась девочка.
— Скоро ли в школу пойдёшь?
— Завтра.
— Значит, встретимся там, – подмигнул ей Кастанеда.
Он хотел было повернуть в сторону от забора, куда лежал его дальнейший путь, но заметил, что девочка смотрит на него с удивлением.
— Что? – с улыбкой спросил тогда он.
— Вы не испугались… – проговорила девочка, глядя в его шутливые глаза. – Обычно взрослые пугаются и кричат, что я упаду…
— А такое возможно? – переспросил директор школы. Эви мотнула головой, твёрдо стоя на ногах. – Если чувствуешь, что не упадёшь – то, наверное, так и есть. До встречи в школе.
Сказав так, Рихард удалился прочь. А Эви развернулась на ограждении в противоположную сторону и устремила взгляд на океан, раскинувшийся внизу, под её ногами. Люди на пляже у подножия плато казались крохотными игрушечными человечками…
Первые учебные дни в школе Кастанеды протекали так же, как в любой самой обычной школе. Ребят учили чтению и письму, простейшим арифметическим операциям, как любых первоклашек. Только почему-то отсутствовали уроки физкультуры. Эви уже умела читать и писать, и с гордостью показывала родителям отличные оценки в дневнике. Девочка была прилежна, усидчива и дисциплинированна в учёбе. Матери никогда не приходилось делать с ней вместе уроки. В конце первого полугодия учёбы наступил день, когда в расписании появился новый предмет со странным названием – «философия жизни». Всем ребятам велено было собраться в холле здания школы.
— Что это за урок? – спросил у Эви одноклассник. – Что мы будем делать?
— Ты меня спрашиваешь? – переспросила девочка. – Странное название. Может, ещё «философия смерти» будет?
Наконец прозвенел звонок, и перед первоклассниками выступил директор.
— Приветствую вас, юные ученики! Меня зовут Рихард Кастанеда, можете называть меня просто учитель.
— Хорошо, учитель! – вразнобой отозвались ребята.
— А я знаю, вы директор! – выкрикнул кто-то.
— Да, правильно. Я директор вашей школы, – произнёс Рихард. – И я буду вести у вас этот предмет. А теперь сходите в раздевалку и оденьтесь – мы пойдём на экскурсию.
— Ура! Ура! – обрадовались дети.
Когда все оделись и высыпали во двор, учитель ещё не подошёл. Тот мальчик, что высказался раньше, хвастал перед одноклассниками:
— Директор меня похвалил!
Вдруг кто-то хлопнул его сзади по плечу.
— Выскочка!
Мальчик обернулся: позади него стояла Эви.
— Хочешь стать любимчиком? – произнесла она. – Забыл, что в школе надо поднять руку, если хочешь что-то сказать?
— Чего? А тебе что, завидно? – насупился мальчик. – Вот получишь у меня!..
Дети окружили их любопытной толпой. Мальчик попытался было ударить девочку, но она ловко подставила ножку, и он растянулся на газоне. Эви схватила его за руки и прижала к земле.
— Ты слабак, – сухо произнесла она.
— У-у-у… Отстань от меня!.. – заныл поверженный мальчишка.
— Противно смотреть, – надменно поморщилась Эви. – А ещё мальчик.
Детвора восхищённо заулюлюкала. Но вдруг чья-то большая рука взяла малышку за ручку и подняла на ноги.
— Остановись, – прозвучал твёрдый мужской голос. – Нельзя строить отношения на силе.
— Директор… Директор… – зашептались в толпе.
Эви стояла перед Кастанедой как ни в чём не бывало. Она не повела и бровью.
— Может, и вы слабее меня, учитель? – спросила она с вызовом.
Рихард прошёл мимо и помог подняться с земли хнычущему мальчику.
— Может быть, – ответил он.
Эви широко раскрыла глаза.
— Не хотел бы это проверять, – признался директор. – Но запугивание других своей силой – признак душевной слабости. Пойдёмте, дети!
Первоклашки поспешили за своим учителем. Отряхнувшись, мальчик вцепился в рубашку директора и, пробегая мимо, показал Эви язык, но та не обратила на него никакого внимания. Она лишь стояла и смотрела на учителя, как заворожённая. Во второй раз уже этот человек признал её особую силу…
Кастанеда привёл детей в дикий уголок на побережье. Каменный пляж граничил здесь с лесом и болотистой местностью. Ребята с удовольствием рассматривали живописный пейзаж.
— Можете вести себя свободно, – разрешил им Рихард. – Хотите – присядьте или прилягте на траву, хотите – залезьте на дерево. Только не уходите далеко, слушайте мой голос.
Ребята рассыпались по местности.
— Как вам нравится это место?
— Красиво! Классно! Здорово! – наперебой отозвались дети.
— Замечательное место, правда? – подытожил директор. – Скажите, а кто-нибудь из вас был на материке?
Почти все подняли руки.
— Как вы могли бы описать пейзажи, которые вы там видели?
— Некрасиво. Бледные. Скучно. Тоскливо, – отвечали ребята.
— Какие ещё отличия вы заметили?
— Там цветы распускаются только днём. Странно… – рассказала одна девочка. – И они слишком маленькие. Я даже не знала, из чего сделать букет для бабушки.
— Хорошо. Ещё примеры?
— У них грязное море. Я купался, и дна было не видно. Мне не понравилось… – рассказал мальчик.
— Там живут маленькие птички. Я спросила, как они называются, а мама сказала, что это воробьи. Я удивилась, что они такие маленькие. Думала, может, это птенцы…
Директор выслушал ответы и заключил:
— Молодцы. Вы сказали, что природа на материке странная. Но на самом деле странно не на материке, а у нас, на полуострове.
Дети удивлённо зашептались.
— Знаете почему? Потому что здесь особая зона, не такая, как везде, – объяснил учитель. – Гаттарию называют аномальной зоной. Как вы уже заметили, здешние растения и животные отличаются от обыкновенных. А как вы думаете, люди – отличаются или нет?
Ребята сперва молчали, и только через несколько минут начали неуверенно высказываться.
— Вроде люди там обычные, не маленькие…
— Да, по росту вы от них не отличаетесь, – подтвердил Кастанеда, и вдруг увидел поднятую руку. – Эви?
— Они похожи на этого слабака, – сказала девочка, указав на парнишку из параллельного класса, которого проучила раньше.
Мальчик набычился и что-то заворчал себе под нос, но директор в этот раз не стал его защищать.
— Да! – воскликнул он. – Они слабее. Точнее, вы – сильнее них. Большинство детей, рождённых в Гаттарии, сильнее, выносливее, ловчее и даже сознательнее своих ровесников, а зачастую даже взрослых из других частей света. Особая среда аномальной зоны Гаттарии воздействует не только на растения и животных, но и на людей. Таких людей, получивших сверхчеловеческие способности, называют пантами.
Директор рассказывал воодушевлённо, и можно было заметить, как огонь в его глазах постепенно передаётся детям, собравшимся вокруг: на траве, на камнях, на деревьях – все внимательно слушали.
— Некоторые дети в Гаттарии всё же рождаются естественными, нормальными, – произнёс Рихард с расстановкой. – Попробуйте забраться на это дерево.
Он показал на хвойное дерево с крепкими, удобно расположенными для лазанья ветвями, начинавшимися на высоте 1,5 метров.
— Потом попробуйте поднять вот этот камень, – он коснулся рукой большого валуна. – По очереди, не толпитесь.
В этих упражнениях ребята показывали разные результаты. Кто-то, как например, мальчик, не понравившийся Эви, не сумел залезть на дерево. Кто-то умудрился, подпрыгнув, схватиться за нижнюю ветку и забраться ногами по стволу. А кому-то пользоваться стволом не пришлось вовсе. Самые ловкие поражали своей спортивной грацией. Упражнение с камнем показывало физическую силу ребят. Только двоим совсем не удалось сдвинуть камень с места. Это были маленькие девочки. Трое мальчишек «схитрили» и просто перекатили валун по земле, толкая сбоку. Остальные более или менее легко поднимали тяжёлый камень. Эви без затруднений справилась с обоими упражнениями. Она лазала как обезьянка и безупречно держала равновесие, прыгая по веткам. Вдруг Кастанеда заметил, что один мальчик стоит в стороне.
— Ты что? Не стесняйся.
— Мне мама не разрешает лазить по деревьям, – ответил ребёнок.
Учитель наклонился и подмигнул ему.
— Но твоей мамы здесь нет, правда?
— Круто… – восхитился мальчик. – Вы ей не скажете?
— Нет, не скажу. Ребята! – директор обратился ко всем. – Минуту внимания! Во время моих уроков вы можете вести себя, как вам нравится. Можете ходить, бегать, сидеть на траве или камнях, лазить по деревьям. Единственное правило – слушать учителя и не шуметь. Я не пожалуюсь вашим родителям. Понятно?
— Да! – радостно отозвались ребята.
— Но в ответ вы должны мне обещать, что тоже не будете ничего им рассказывать из того, что узнаете на моих уроках, – попросил вдруг Рихард.
Дети настороженно обернулись.
— А что, вы нам будете рассказывать что-то плохое? Неприличное?
— Нет, не то чтобы плохое. Просто – секретное, – признался Кастанеда. – Всё, что касается аномальной зоны, пант и их особенностей – это всё на самом деле военная тайна. Так что, я вам рассказываю об этом по большому секрету, и ради вашей личной безопасности иду на риск.
— Круто!.. Учитель, а вы военный? – восхитились мальчики.
— Работал на них, – признался директор. – Но ничего крутого здесь нет.
Ребята воодушевлённо переговаривались, обменивались взглядами, полными энтузиазма. Было заметно, что директору удалось их заинтриговать. Но вдруг прозвучал знакомый бесстрастный голос девочки.
— Эй, учитель. Мне кажется, вы нас обманываете. Почему вы рассказываете нам военные тайны здесь, на берегу? А что, если какой-нибудь прохожий нас услышит? И что, военные, на которых вы работали, не знают, что вы здесь, и чем вы тут занимаетесь? Как вам удалось от них скрыться? – девочка буквально засыпала Рихарда каверзными вопросами. – И вообще, вы разве не знаете, что секрет, о котором знает больше двоих человек, – уже не секрет?
Преподаватель смотрел на малышку с восторженным изумлением.
— Эви, ты умная девочка, – заключил он наконец. – Я хотел объяснить вам попроще, но смотрю, упрощённые схемы тебя не удовлетворяют. Я прошу вас просто не привлекать к этому слишком много внимания. Понимаешь, взрослые не очень-то склонны принимать слова детей всерьёз. Если кто-то услышит нас здесь – подумает, что это какая-то игра, или мы обсуждаем фильм, либо книгу. Если кто-то расскажет родителям о том, что здесь узнал – то же самое. Для взрослых это фантастика. Они не привыкли верить в то, что касается аномальных зон, сверхъестественных способностей и явлений, киборгов и прочего…
— А причём тут киборги? – переспросила Эви.
— Ах да, я об этом ещё не сказал… Забегаю немного вперёд, извините.
Дети ещё больше оживились. «Он и про киборгов говорить будет! Круто!» – слышалось среди них.
— Кстати, они ведь действительно существуют, – подметила Эви. – Я слышала, их используют на войне.
— Да, – согласился директор. – Это просто люди с кибернетическими протезами. У нас с вами речь пойдёт о другом. Принципиально другом. Ну ладно. Я вижу, вы закончили проверочные упражнения. Посмотрим…
По результатам упражнений с деревом и камнем учитель разделил всех учеников на две неравные группы.
— Итак, у нас пятеро естественных и шестнадцать пант. Как видите, среди вас тоже есть естественные люди, несмотря на аномальную зону. Вы ведь все рождены здесь? – спросил он у пятерых. Те согласно кивнули. – Впрочем, это нормальный процент мутации. Три четверти нашего класса являются пантами.
Он подошёл ближе к группе большего размера и прошёлся вдоль шеренги ребят, внимательно вглядываясь в лицо каждому.
— Я попрошу на следующие уроки философии приходить только пант, потому что этот предмет посвящён именно вам. Остальные, – он оглянулся на пятерых, – вы по своему желанию можете посещать занятия, или же не ходить на них – как вам нравится. Вскоре у вас также появятся в расписании уроки физкультуры. У естественных детей и пант они будут проходить отдельно. Думаю, понятно, почему. У пант будут занятия танцами, ритмикой, гимнастикой, эквилибристикой, йогой и техниками управления сознанием. У естественных – только физкультура.
— Почему у нас столько всего? – недовольно протянул один из пант. – Так не честно…
Директор подошёл и потрепал его по голове.
— Поверь мне, тебе понравится. Это не будет похоже на обыкновенные скучные школьные уроки. Это именно то, что необходимо вам для гармоничного развития и для того, чтобы вы учились управлять своими способностями. Имеешь многое – будь готов всё знать о том, что имеешь, и нести за это ответственность. Понимаешь?
Мальчик пожал плечами в ответ.
— Когда мы начнём? – спросила Эви.
— Я смотрю, кому-то уже не терпится, – Рихард улыбнулся девочке. – Начнём прямо сейчас. Можете располагаться поудобнее.
Один из естественных ребят посмотрел на часы и заметил:
— Время урока уже вышло, учитель. Нам пора домой.
— Не держу. Идите, – разрешил Кастанеда. – Вы слышали: вам посещать мои занятия не обязательно.
Но пятеро «лишних» остались, лишь отошли немного и уселись в стороне обособленной кучкой. Им было интересно, о чём директор поведёт разговор с пантами.
— Кто-нибудь из вас слышал слово «эльксарим»? – спросил он тем временем.
