Мужчина долго еще не мог унять сердцебиение. В пещере было тихо, за исключением копошившихся вверху разбуженных летучих мышей. Мало-помалу страх отступил. Писатель облегченно вздохнул и, наконец, обратил внимание на упавшую вещь.
Если бы кто-то пробрался в пещеру в надежде увидеть сокровища, которые охраняет дракон, он, несомненно, был бы разочарован. Подойдя ближе, Писатель поднял с пола причудливый кулон на черном шнурке. Ничем не привлекающий прозрачный камень, не алмазный, а обычный, дешевый. Форма его была неопределенной, напоминающей маленькую льдинку. Однако если потрясти его, можно увидеть внутри какую-то странную голубоватую жидкость. Впрочем, может это просто игра света. Мужчина поднес к лицу украшение, чтобы как следует рассмотреть его, и в этот момент почувствовал внутри себя нечто странное.
Писатель вздрогнул. На него волнами накатывало неожиданное тепло, которое разливалось по всему его телу. Коснувшись прозрачной льдинки, он почувствовал, что его пальцы словно кольнуло горящими иглами. От камня исходила некая неуловимая сила, что кружит в воздухе и, казалось, проникает в кровь, чтобы наполнить ее дикой, будоражащей, но живительной силой. Он почувствовал дрожь во всем теле, так, словно его ударило легким зарядом молнии. Мужчина не мог понять, приятны ему эти ощущения или нет. Когда же он снова глянул на камень, то обомлел. Из прозрачно-голубой, льдинка стала пурпурной как кровь…
И внезапно он понял. Глаза его вспыхнули.
— Вторые врата пройдены… - прошептал мужчина. – Остались последние!
Странные ощущения Писателя длились недолго. Через минуту они стремительно исчезли, а кулон вновь стал полупрозрачным. Обычным украшением он повис на ладони.
— Ты уверен, что тебе нужно это взять? – раздавшийся сзади голос отвлек Писателя от созерцания своей находки.
Мужчина обернулся и увидел вошедшего в пещеру Деда-Шамана. Старый гоблин нерешительно ступал под своды пещеры. Взгляд его был обеспокоенным и даже в какой-то мере испуганным.
— Вы следили за мной? – хмыкнув, приподнял бровь Писатель.
Гоблин покачал головой.
— Нет. Я почувствовал волнение в этом месте, и поэтому пришел сюда. Кто ты? Как тебе удалось войти в эту пещеру?
Дед-Шаман по-новому теперь смотрел на гостя леса. Удивление в его взгляде было смешано со страхом.
Писатель пожал плечами.
— Обыкновенно. Перед входом маячила какая-то завеса. Но я свободно прошел через нее.
— И куда она делась?
— Исчезла.
— Исчезла?? И после этого ты утверждаешь, что ты обычный человек?
Писатель с интересом наблюдал за реакцией гоблина.
— Да. А что во мне необычного-то, кроме того, что я могу сплетать из слов хорошие истории?
Шаман подошел к мужчине, и лицо его стало строгим. Он взглянул на золотого дракона. Затем снова на человека.
— То, что до тебя никто не мог войти в это пещеру. Вход был запечатан. А ты пришел и разрушил печать. И забрал амулет.
— Я не забрал, дракон сам мне отдал его.
Писатель рассказал как это произошло.
— Я ничего не делал для того, чтобы нарочно сломать вашу печать, - закончил он свой рассказ. – На это место я набрел случайно. Вход миновал самым обычным способом. Преграда пропустила меня.
— Но почему? – старый гоблин был поражен. – Много столетий это никому не удавалось!
Он стал обходить вокруг дракона и внимательно осматривать его. Писатель не думал, что шаманы могут быть такими растерянными. Вернувшись к мужчине, гоблин пристально взглянул ему в глаза.
— Ты очень странный, человек. Я не могу проникнуть внутрь тебя и прочитать, что там. Твои мысли для меня полностью закрыты. Ты нарочно это делаешь?
Мужчина развел руками, показывая, что не понимает, о чем говорит гоблин.
— Лучшерасскажите мне об этой пещере, - попросил он, переводя тему. – И об амулете.
Шаман вздохнул.
— Я мало что могу рассказать. То, что произошло, было еще до моего появления на свет. На леса Мухоморья напал дракон, - он указал на поблескивающую статую. – Он был огромным, пасть его низвергала огонь. Он мог бы спалить все наши леса. Гоблины оказались бессильны против него. Но нам на помощь пришел волшебник, гостивший у нас на то время. Он храбро сражался с драконом. На шее этого волшебника висел амулет, которым он пользовался для сотворения заклинаний.
— Этот? – Писатель потряс своей находкой.
— Видимо, да. Волшебнику удалось заманить дракона в эту пещеру. Но чудовище было слишком сильным. Оно проглотило волшебника. Однако уже оказавшись в его страшной пасти, он собрал все свои силы, и через некоторое время дракон превратился в золотую статую. К сожалению, самого волшебника спасти не удалось. Он сгинул в драконьем желудке. Дракон так и остался здесь, а перед входом в пещеру появилась преграда, которая не пускала никого внутрь.
— Вы не боитесь, что дракон снова оживет? – спросил мужчина, внимательно слушавший рассказ и записывавший его в книжечку. Он позабыл о ней по пути сюда, а сейчас вот как раз вспомнил.
— Этого не должно случиться, - сказал шаман. – Но я все равно не понимаю, почему именно ты смог ступить сюда. Я думал, что дух Аурелио де Верниса навеки запечатал вход, чтобы никто не мог потревожить его покой.
Писатель вздрогнул. Карандаш выпал из его руки.
— Как вы сказали?!
Гоблин в удивлении замолчал.
— Что я сказал?
— Имя! – выдохнул Писатель. – Вы произнесли имя!
— Аурелио де Вернис? Да, так звали того волшебника. Мы всегда будем помнить это имя. И ты запомни.
Мужчина тихонько охнул. Он взглянул на амулет, после чего крепко сжал его в ладони.
— Запомню, - проговорил он задумчиво. – Я-то уж точно запомню.
Затем, словно вспомнив о чем-то, он направился к выходу из пещеры.
— Я пойду.
— Постой! – окликнул его шаман. – Ты… забираешь амулет?
— Да. Раз уж я смог войти сюда и дракон отдал его мне… думаю, это неспроста.
И он выбежал из пещеры. Шаман глядел ему вслед долгим взглядом и качал головой. Много странностей таит в себе этот человек. Но если лес позволил ему войти… и печать сломалась перед ним... Надо спросить о нем духов.
Вздохнув, гоблин тоже побрел к выходу. Уже почти выйдя из пещеры, он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на прекрасную статую, и вздрогнул.
Он готов был поклясться, что глаза дракона странно блеснули. Но это длилось всего лишь миг. Затем, все стало как прежде. Неодобрительно качая головой, шаман поспешил уйти.
Писатель ушел далеко в лес, чтобы никто не тревожил его. В голове шептались разные мысли. Все то время, что мужчина брел между деревьями, он внимательно изучал амулет. Прозрачная льдинка больше не становилась багровой, но человек явственно улавливал нить, которая протянулась от него к этой вещи. Выходит, не зря его всегда тянуло в Мухоморье. Слова гоблина только подтвердили это.
Внутри мужчины нарастало нетерпение. Остались всего одни врата. И он чувствовал, что скоро пройдет их. И тогда его цель будет совсем близка. Загадочно улыбнувшись, Писатель растянулся на траве и вытащил свою книжечку. Осталось совсем чуть-чуть, и тогда можно будет начать творить свою историю. Это будет поистине Великая Летопись Свершения.
В лесу ощутимо нарастала дрожь – тот пряный, манящий призыв Грибной Царицы, как и всегда накануне праздника. Малыши-грибы восторженно пищали, озаряясь тысячей золотистых искорок. Праздник будет через одну ночь, но все уже сейчас готовились к нему.
У Сыроежки было много хлопот. Вместе с Писателем она пошла на болото, чтобы нарвать там волшебных грибов-фонариков, которые в темноте, с наступлением праздника, засветятся яркими разноцветными огоньками. На празднике все будут нести такие фонарики и, вместе с блуждающими огоньками, порхающими в воздухе, и другими волшебными светильниками, освещать лесные тропинки.
На болоте уже собралось много жителей леса, которые тоже пришли за фонариками. Сыроежка встретила там свою подружку – болотную русалку Рогозу, с которой тут же принялась болтать. И проболтала несколько часов подряд. Она познакомила русалку со своим новым другом, и та тут же принялась кокетничать, разметав свои зеленые волосы по плечам. Настроение у всех было приподнятым, да и как могло быть иначе, когда лес дышит глубоко волшебной песней, которая с каждым часом все нарастала, приближая Мухоморье к заветному празднику?!
На обратном пути заглянули к кузенам. Они все тоже готовились: примеряли праздничные одежды, пекли угощение, репетировали песни. Сыроежка помогла им с приготовлениями, оставила несколько фонариков, после чего вместе с Писателем отправилась дальше.
По пути ей повстречались волк-музыкант с лисой-поэтессой. Эти тоже вовсю готовились. Волк настраивал скрипку, а лиса декламировала стихи к празднику, на ходу подбирая последние рифмы.
Сыроежка и Писатель постояли немного рядом с ними, послушали отрывки стихов. Гоблинша одобрительно хмыкнула и потянула мужчину дальше. Легкой, радостной, танцующей походкой, она плыла по тропинкам. В голове вертелась мелодия, посланная Грибной Царицей. Загадочная, манящая, волшебная, как сам лес и сама Грибница. Она так заволокла мысли гоблинши, что та едва не забыла обо всем на свете, напевая себе под нос эту мелодию. Но забывать нельзя. Впереди еще столько дел! Навестить друзей из Смеющегося Чертога, вплести в волосы светящиеся нити, приготовить ореховый суп, разбудить старушку Иву – она спала весь год и пробуждалась только к празднику, и именно Сыроежка была ответственна за ее пробуждение… Как бы все это успеть, когда праздник уже совсем скоро!
Про сломленную печать так никто и не узнал. Дед-Шаман поколдовал, чтобы у входа в пещеру создалась видимость волшебной преграды. Незачем волновать жителей перед праздником. Да и Писатель помалкивал.
Шаман незаметно наблюдал за человеком. Но ничего необычного в его поведении не обнаружил. Он веселился вместе со всеми и ждал праздника. Старый гоблин был озадачен. Духи молчали в ответ на его вопрос о госте леса. Шаман не знал, что это может означать. Вроде бы не было видимых причин для волнений. За время пребывания Писателя в Мухоморье, ничего плохого не случилось. Да и этот случай с амулетом вряд ли можно назвать чем-то плохим. Дух Аурелио сам решил отдать свою вещь Писателю. Возможно, потому что он был человеком. Как и Аурелио. А человек человека всегда поймет.
Так что, пожалуй, стоит успокоиться. Вот только за Сыроежкой надо лучше приглядывать. А то эта ветреница все увивается вокруг человека. Для юной гоблинши это нехорошо.
Тролли милостиво дали мне несколько попыток. Скорее, для того, чтобы развлечься. Я попробовал позвать духов, но в этом шуме сложно было сосредоточиться. И вот как тут отгадать! У этих троллей имена такие заковыристые, не представляю, как могут звать их страшного предка. Даже Ешуранда и Мохнатый были растеряны.
— Хар-лок? – наугад предположил я.
Как и следовало ожидать, ответом был взрыв хохота.
— Неправильно! – с довольством качал головой Угх-кан.
— Рагх-лрок?
И вновь хохот.
— Мы шебе шкоро зывоты надорвем! – катался по траве, схватившись за живот, шепелявый тролль.
— Давай, давай! – издеваясь, кричали мне. – Говори еще! Весели нас!
— Руг-хан, Харн-лан, Тра-рок, Черт Рогатый… – я в отчаянии разводил руками.
— Что же твои духи говорят тебе неверные ответы? – ехидничал Угх-кан.
— Но вы же просили вас развлечь, - не сдавался я. – Вот я и развлекаю!
— Ну-ну, давай! – потешались надо мной.
Я сказал еще несколько имен наугад.
— Ты даже на шаг не приблизился к отгадке! – покачал головой вождь, не переставая смеяться. – Признайся, что никакой ты не шаман!
Я не сдавался, упрямо продолжая говорить:
— Тро-трок, Рог-рик, Варх-лан…
И снова неправильно.
Довольно шуток! – посерьезнел Угх-кан. - У тебя последняя попытка. Говори, как зовут предка или умри!
— Да Чучело его зовут, вот как! – не выдержал я.
Умирать так умирать. Достали уже.
Хохот смолк. Тролли испуганно вздрогнули. Угх-кан закашлялся, а шепелявый тролль так неудачно кувыркнулся в траве, что чуть было не свернул себе шею.
— Не может быть! Отгадал… отгадал… отгадал…
— Что?
Я еще не до конца понял, что, собственно, произошло и почему на меня так ошалело смотрят.
— Кажется, ты отгадал, Трутовик! – удивленно прошептал Мохнатый.
Я сперва не поверил. Но видя растерянность троллей, было похоже, что и правда отгадал. Кто бы мог подумать, что его так зовут! Хотя это имечко как раз очень подходит такому страшилищу.
— Поверить не могу! – ошалело моргал Угх-кан. – Братцы, наш великий предок Чу-Чело сказал ему свое имя!
— Знашит… он правда шаман? – неуверенно пробормотал шепелявый тролль.
— А вы как думали, глупые макаки! – насмешливо крикнул Мохнатый. – Трутовик, я бы похлопал тебе, но у меня связаны лапки!
— Ну это мы еще посмотрим! – не преминул съязвить Угх-кан. Вид у него был весьма раздосадованный. – Тебя ждет следующее испытание, а уж пройти его не каждому под силу.
Да уж, не сомневаюсь.
— Что за испытание? – решил поскорее уточнить я. Чувствовал себя уже несколько увереннее.
Однако услышав, какое испытание меня ждет, вся уверенность улетучилась. На ее место пришли страх и возмущение.
— Третье испытание покажет, насколько ты храбр и силен! – объяснял вождь. - Если пройдешь его, то не будет никаких сомнений в том, что ты шаман. А испытание вот такое. Вчера мы поймали очень опасного духа и заточили его в каменной пирамиде. Это строение здесь, в лесу. В нем смертельные ловушки, и чтобы добраться до духа, их придется преодолеть. Твое задание - обезвредить духа. Посмотрим, сможешь ли ты это сделать!
Тролли многозначительно переглядывались. Сказать, что я был в шоке – ничего не сказать!
— Знаете, но это совсем нечестно! За кого вы меня держите? Шаман – не значит «бессмертный»!
Но тролли не хотели ничего слышать. Либо – проходи испытание, либо ложись под жертвенный нож. Было видно, что они очень хотели отыграться, надеясь, что я провалю испытание. Когда я отгадал последнюю загадку, по глазам Угх-кана понял, что он пожалел о своем обещании отпустить нас, если я выиграю.
— Что я должен делать с духом? – недовольно буркнул я.
— Сказано же, обезвредить его! – тоном наставника, обращающегося к нерадивому ученику, повторил Угх-кан.
— Как?
— А это уже тебе решать, - усмехнулся вождь. – Ты ведь у нас шаман. И не забудь предоставить доказательства того, что ты его обезвредил. Доставь нам сюда беспомощного духа!
«Интересно, каким образом! Дух – это не куль с мукой» – мысленно съехидничал я, но спрашивать не стал. Бесполезное это дело.
— У меня есть требования, - решительно сказал я.
— Какие еще требования? – нахмурился Угх-кан. – Ты не вправе ничего здесь требовать!
— Я требую, чтобы, прежде всего, вы развязали моих друзей, - невозмутимо продолжал я. – Не собираюсь оставлять их с вами в таком беспомощном виде. А во-вторых, пусть со мной полетит Мерцающий!
— Кто?
— Огонек, которого вы посадили в банку! Я не намерен идти в мрачную пирамиду без огня.
Я сам удивился тому, что голос мой звучал твердо. И хоть Угх-кан был недоволен моими требованиями, все же он неожиданно уступил. Правда, не отказал себе в удовольствии насмешливо бросить:
— Думаешь, огонь тебе чем-то поможет?
— Это уже не твое дело! – отрезал я и велел развязать друзей.
Если бы кто-то пробрался в пещеру в надежде увидеть сокровища, которые охраняет дракон, он, несомненно, был бы разочарован. Подойдя ближе, Писатель поднял с пола причудливый кулон на черном шнурке. Ничем не привлекающий прозрачный камень, не алмазный, а обычный, дешевый. Форма его была неопределенной, напоминающей маленькую льдинку. Однако если потрясти его, можно увидеть внутри какую-то странную голубоватую жидкость. Впрочем, может это просто игра света. Мужчина поднес к лицу украшение, чтобы как следует рассмотреть его, и в этот момент почувствовал внутри себя нечто странное.
Писатель вздрогнул. На него волнами накатывало неожиданное тепло, которое разливалось по всему его телу. Коснувшись прозрачной льдинки, он почувствовал, что его пальцы словно кольнуло горящими иглами. От камня исходила некая неуловимая сила, что кружит в воздухе и, казалось, проникает в кровь, чтобы наполнить ее дикой, будоражащей, но живительной силой. Он почувствовал дрожь во всем теле, так, словно его ударило легким зарядом молнии. Мужчина не мог понять, приятны ему эти ощущения или нет. Когда же он снова глянул на камень, то обомлел. Из прозрачно-голубой, льдинка стала пурпурной как кровь…
И внезапно он понял. Глаза его вспыхнули.
— Вторые врата пройдены… - прошептал мужчина. – Остались последние!
Странные ощущения Писателя длились недолго. Через минуту они стремительно исчезли, а кулон вновь стал полупрозрачным. Обычным украшением он повис на ладони.
— Ты уверен, что тебе нужно это взять? – раздавшийся сзади голос отвлек Писателя от созерцания своей находки.
Мужчина обернулся и увидел вошедшего в пещеру Деда-Шамана. Старый гоблин нерешительно ступал под своды пещеры. Взгляд его был обеспокоенным и даже в какой-то мере испуганным.
— Вы следили за мной? – хмыкнув, приподнял бровь Писатель.
Гоблин покачал головой.
— Нет. Я почувствовал волнение в этом месте, и поэтому пришел сюда. Кто ты? Как тебе удалось войти в эту пещеру?
Дед-Шаман по-новому теперь смотрел на гостя леса. Удивление в его взгляде было смешано со страхом.
Писатель пожал плечами.
— Обыкновенно. Перед входом маячила какая-то завеса. Но я свободно прошел через нее.
— И куда она делась?
— Исчезла.
— Исчезла?? И после этого ты утверждаешь, что ты обычный человек?
Писатель с интересом наблюдал за реакцией гоблина.
— Да. А что во мне необычного-то, кроме того, что я могу сплетать из слов хорошие истории?
Шаман подошел к мужчине, и лицо его стало строгим. Он взглянул на золотого дракона. Затем снова на человека.
— То, что до тебя никто не мог войти в это пещеру. Вход был запечатан. А ты пришел и разрушил печать. И забрал амулет.
— Я не забрал, дракон сам мне отдал его.
Писатель рассказал как это произошло.
— Я ничего не делал для того, чтобы нарочно сломать вашу печать, - закончил он свой рассказ. – На это место я набрел случайно. Вход миновал самым обычным способом. Преграда пропустила меня.
— Но почему? – старый гоблин был поражен. – Много столетий это никому не удавалось!
Он стал обходить вокруг дракона и внимательно осматривать его. Писатель не думал, что шаманы могут быть такими растерянными. Вернувшись к мужчине, гоблин пристально взглянул ему в глаза.
— Ты очень странный, человек. Я не могу проникнуть внутрь тебя и прочитать, что там. Твои мысли для меня полностью закрыты. Ты нарочно это делаешь?
Мужчина развел руками, показывая, что не понимает, о чем говорит гоблин.
— Лучшерасскажите мне об этой пещере, - попросил он, переводя тему. – И об амулете.
Шаман вздохнул.
— Я мало что могу рассказать. То, что произошло, было еще до моего появления на свет. На леса Мухоморья напал дракон, - он указал на поблескивающую статую. – Он был огромным, пасть его низвергала огонь. Он мог бы спалить все наши леса. Гоблины оказались бессильны против него. Но нам на помощь пришел волшебник, гостивший у нас на то время. Он храбро сражался с драконом. На шее этого волшебника висел амулет, которым он пользовался для сотворения заклинаний.
— Этот? – Писатель потряс своей находкой.
— Видимо, да. Волшебнику удалось заманить дракона в эту пещеру. Но чудовище было слишком сильным. Оно проглотило волшебника. Однако уже оказавшись в его страшной пасти, он собрал все свои силы, и через некоторое время дракон превратился в золотую статую. К сожалению, самого волшебника спасти не удалось. Он сгинул в драконьем желудке. Дракон так и остался здесь, а перед входом в пещеру появилась преграда, которая не пускала никого внутрь.
— Вы не боитесь, что дракон снова оживет? – спросил мужчина, внимательно слушавший рассказ и записывавший его в книжечку. Он позабыл о ней по пути сюда, а сейчас вот как раз вспомнил.
— Этого не должно случиться, - сказал шаман. – Но я все равно не понимаю, почему именно ты смог ступить сюда. Я думал, что дух Аурелио де Верниса навеки запечатал вход, чтобы никто не мог потревожить его покой.
Писатель вздрогнул. Карандаш выпал из его руки.
— Как вы сказали?!
Гоблин в удивлении замолчал.
— Что я сказал?
— Имя! – выдохнул Писатель. – Вы произнесли имя!
— Аурелио де Вернис? Да, так звали того волшебника. Мы всегда будем помнить это имя. И ты запомни.
Мужчина тихонько охнул. Он взглянул на амулет, после чего крепко сжал его в ладони.
— Запомню, - проговорил он задумчиво. – Я-то уж точно запомню.
Затем, словно вспомнив о чем-то, он направился к выходу из пещеры.
— Я пойду.
— Постой! – окликнул его шаман. – Ты… забираешь амулет?
— Да. Раз уж я смог войти сюда и дракон отдал его мне… думаю, это неспроста.
И он выбежал из пещеры. Шаман глядел ему вслед долгим взглядом и качал головой. Много странностей таит в себе этот человек. Но если лес позволил ему войти… и печать сломалась перед ним... Надо спросить о нем духов.
Вздохнув, гоблин тоже побрел к выходу. Уже почти выйдя из пещеры, он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на прекрасную статую, и вздрогнул.
Он готов был поклясться, что глаза дракона странно блеснули. Но это длилось всего лишь миг. Затем, все стало как прежде. Неодобрительно качая головой, шаман поспешил уйти.
Писатель ушел далеко в лес, чтобы никто не тревожил его. В голове шептались разные мысли. Все то время, что мужчина брел между деревьями, он внимательно изучал амулет. Прозрачная льдинка больше не становилась багровой, но человек явственно улавливал нить, которая протянулась от него к этой вещи. Выходит, не зря его всегда тянуло в Мухоморье. Слова гоблина только подтвердили это.
Внутри мужчины нарастало нетерпение. Остались всего одни врата. И он чувствовал, что скоро пройдет их. И тогда его цель будет совсем близка. Загадочно улыбнувшись, Писатель растянулся на траве и вытащил свою книжечку. Осталось совсем чуть-чуть, и тогда можно будет начать творить свою историю. Это будет поистине Великая Летопись Свершения.
В лесу ощутимо нарастала дрожь – тот пряный, манящий призыв Грибной Царицы, как и всегда накануне праздника. Малыши-грибы восторженно пищали, озаряясь тысячей золотистых искорок. Праздник будет через одну ночь, но все уже сейчас готовились к нему.
У Сыроежки было много хлопот. Вместе с Писателем она пошла на болото, чтобы нарвать там волшебных грибов-фонариков, которые в темноте, с наступлением праздника, засветятся яркими разноцветными огоньками. На празднике все будут нести такие фонарики и, вместе с блуждающими огоньками, порхающими в воздухе, и другими волшебными светильниками, освещать лесные тропинки.
На болоте уже собралось много жителей леса, которые тоже пришли за фонариками. Сыроежка встретила там свою подружку – болотную русалку Рогозу, с которой тут же принялась болтать. И проболтала несколько часов подряд. Она познакомила русалку со своим новым другом, и та тут же принялась кокетничать, разметав свои зеленые волосы по плечам. Настроение у всех было приподнятым, да и как могло быть иначе, когда лес дышит глубоко волшебной песней, которая с каждым часом все нарастала, приближая Мухоморье к заветному празднику?!
На обратном пути заглянули к кузенам. Они все тоже готовились: примеряли праздничные одежды, пекли угощение, репетировали песни. Сыроежка помогла им с приготовлениями, оставила несколько фонариков, после чего вместе с Писателем отправилась дальше.
По пути ей повстречались волк-музыкант с лисой-поэтессой. Эти тоже вовсю готовились. Волк настраивал скрипку, а лиса декламировала стихи к празднику, на ходу подбирая последние рифмы.
Сыроежка и Писатель постояли немного рядом с ними, послушали отрывки стихов. Гоблинша одобрительно хмыкнула и потянула мужчину дальше. Легкой, радостной, танцующей походкой, она плыла по тропинкам. В голове вертелась мелодия, посланная Грибной Царицей. Загадочная, манящая, волшебная, как сам лес и сама Грибница. Она так заволокла мысли гоблинши, что та едва не забыла обо всем на свете, напевая себе под нос эту мелодию. Но забывать нельзя. Впереди еще столько дел! Навестить друзей из Смеющегося Чертога, вплести в волосы светящиеся нити, приготовить ореховый суп, разбудить старушку Иву – она спала весь год и пробуждалась только к празднику, и именно Сыроежка была ответственна за ее пробуждение… Как бы все это успеть, когда праздник уже совсем скоро!
Про сломленную печать так никто и не узнал. Дед-Шаман поколдовал, чтобы у входа в пещеру создалась видимость волшебной преграды. Незачем волновать жителей перед праздником. Да и Писатель помалкивал.
Шаман незаметно наблюдал за человеком. Но ничего необычного в его поведении не обнаружил. Он веселился вместе со всеми и ждал праздника. Старый гоблин был озадачен. Духи молчали в ответ на его вопрос о госте леса. Шаман не знал, что это может означать. Вроде бы не было видимых причин для волнений. За время пребывания Писателя в Мухоморье, ничего плохого не случилось. Да и этот случай с амулетом вряд ли можно назвать чем-то плохим. Дух Аурелио сам решил отдать свою вещь Писателю. Возможно, потому что он был человеком. Как и Аурелио. А человек человека всегда поймет.
Так что, пожалуй, стоит успокоиться. Вот только за Сыроежкой надо лучше приглядывать. А то эта ветреница все увивается вокруг человека. Для юной гоблинши это нехорошо.
Глава 15 - Старый знакомый
Тролли милостиво дали мне несколько попыток. Скорее, для того, чтобы развлечься. Я попробовал позвать духов, но в этом шуме сложно было сосредоточиться. И вот как тут отгадать! У этих троллей имена такие заковыристые, не представляю, как могут звать их страшного предка. Даже Ешуранда и Мохнатый были растеряны.
— Хар-лок? – наугад предположил я.
Как и следовало ожидать, ответом был взрыв хохота.
— Неправильно! – с довольством качал головой Угх-кан.
— Рагх-лрок?
И вновь хохот.
— Мы шебе шкоро зывоты надорвем! – катался по траве, схватившись за живот, шепелявый тролль.
— Давай, давай! – издеваясь, кричали мне. – Говори еще! Весели нас!
— Руг-хан, Харн-лан, Тра-рок, Черт Рогатый… – я в отчаянии разводил руками.
— Что же твои духи говорят тебе неверные ответы? – ехидничал Угх-кан.
— Но вы же просили вас развлечь, - не сдавался я. – Вот я и развлекаю!
— Ну-ну, давай! – потешались надо мной.
Я сказал еще несколько имен наугад.
— Ты даже на шаг не приблизился к отгадке! – покачал головой вождь, не переставая смеяться. – Признайся, что никакой ты не шаман!
Я не сдавался, упрямо продолжая говорить:
— Тро-трок, Рог-рик, Варх-лан…
И снова неправильно.
Довольно шуток! – посерьезнел Угх-кан. - У тебя последняя попытка. Говори, как зовут предка или умри!
— Да Чучело его зовут, вот как! – не выдержал я.
Умирать так умирать. Достали уже.
Хохот смолк. Тролли испуганно вздрогнули. Угх-кан закашлялся, а шепелявый тролль так неудачно кувыркнулся в траве, что чуть было не свернул себе шею.
— Не может быть! Отгадал… отгадал… отгадал…
— Что?
Я еще не до конца понял, что, собственно, произошло и почему на меня так ошалело смотрят.
— Кажется, ты отгадал, Трутовик! – удивленно прошептал Мохнатый.
Я сперва не поверил. Но видя растерянность троллей, было похоже, что и правда отгадал. Кто бы мог подумать, что его так зовут! Хотя это имечко как раз очень подходит такому страшилищу.
— Поверить не могу! – ошалело моргал Угх-кан. – Братцы, наш великий предок Чу-Чело сказал ему свое имя!
— Знашит… он правда шаман? – неуверенно пробормотал шепелявый тролль.
— А вы как думали, глупые макаки! – насмешливо крикнул Мохнатый. – Трутовик, я бы похлопал тебе, но у меня связаны лапки!
— Ну это мы еще посмотрим! – не преминул съязвить Угх-кан. Вид у него был весьма раздосадованный. – Тебя ждет следующее испытание, а уж пройти его не каждому под силу.
Да уж, не сомневаюсь.
— Что за испытание? – решил поскорее уточнить я. Чувствовал себя уже несколько увереннее.
Однако услышав, какое испытание меня ждет, вся уверенность улетучилась. На ее место пришли страх и возмущение.
— Третье испытание покажет, насколько ты храбр и силен! – объяснял вождь. - Если пройдешь его, то не будет никаких сомнений в том, что ты шаман. А испытание вот такое. Вчера мы поймали очень опасного духа и заточили его в каменной пирамиде. Это строение здесь, в лесу. В нем смертельные ловушки, и чтобы добраться до духа, их придется преодолеть. Твое задание - обезвредить духа. Посмотрим, сможешь ли ты это сделать!
Тролли многозначительно переглядывались. Сказать, что я был в шоке – ничего не сказать!
— Знаете, но это совсем нечестно! За кого вы меня держите? Шаман – не значит «бессмертный»!
Но тролли не хотели ничего слышать. Либо – проходи испытание, либо ложись под жертвенный нож. Было видно, что они очень хотели отыграться, надеясь, что я провалю испытание. Когда я отгадал последнюю загадку, по глазам Угх-кана понял, что он пожалел о своем обещании отпустить нас, если я выиграю.
— Что я должен делать с духом? – недовольно буркнул я.
— Сказано же, обезвредить его! – тоном наставника, обращающегося к нерадивому ученику, повторил Угх-кан.
— Как?
— А это уже тебе решать, - усмехнулся вождь. – Ты ведь у нас шаман. И не забудь предоставить доказательства того, что ты его обезвредил. Доставь нам сюда беспомощного духа!
«Интересно, каким образом! Дух – это не куль с мукой» – мысленно съехидничал я, но спрашивать не стал. Бесполезное это дело.
— У меня есть требования, - решительно сказал я.
— Какие еще требования? – нахмурился Угх-кан. – Ты не вправе ничего здесь требовать!
— Я требую, чтобы, прежде всего, вы развязали моих друзей, - невозмутимо продолжал я. – Не собираюсь оставлять их с вами в таком беспомощном виде. А во-вторых, пусть со мной полетит Мерцающий!
— Кто?
— Огонек, которого вы посадили в банку! Я не намерен идти в мрачную пирамиду без огня.
Я сам удивился тому, что голос мой звучал твердо. И хоть Угх-кан был недоволен моими требованиями, все же он неожиданно уступил. Правда, не отказал себе в удовольствии насмешливо бросить:
— Думаешь, огонь тебе чем-то поможет?
— Это уже не твое дело! – отрезал я и велел развязать друзей.
