– Мерзкие лохматые паразиты! Я влетел в лес, чтобы погулять и осмотреться… но не ожидал, что кто-то почувствует мое присутствие! А они… один из них прочел заклинание поимки духов, чтобы пленить меня! Они заключили меня в это отвратительное место! У-у-у, как я хочу отомстить!
— А я почему-то думал, что ты с троллями дружишь, - хмыкнул я, припоминая, сколько их было в зеркальном зале, когда я собирал осколки.
— Не говори глупостей, невежественный гоблин! – опять рассердился дух. – То были ненастоящие тролли. Всего лишь иллюзии. Я не стал бы иметь никаких дел с лохматыми невежами! И вообще, убирайся отсюда! Не тревожь меня.
— Погоди! Понимаешь… тролли как бы… послали меня за тобой!
— Что-о?!
Самое время заткнуть уши, иначе от этого рева можно оглохнуть.
— Значит, ты заодно с лохматыми паразитами?!
— Нет же! – настал мой черед взвыть. Как с этими духами тяжело! – Хватит орать, прошу тебя!
— Бессовестный лжец! Я так и знал, что ты снова хочешь разбить меня!
Тут и Мерцающий не выдержал.
— Хватит орать! – сердито пискнул огонек. – Послушай Трутовика!
Но дух выл и стонал, расшатывая стены, то и дело бросая меня на пол. С потолка упало несколько камней. Странно, что пирамида не рухнула от такой тряски. Дух требовал, чтобы я ушел.
— Тролли тоже взяли меня в плен! – силясь перекричать его рев, заорал я. – Они помешали мне вернуться домой! Мне нужна твоя помощь, чтобы справиться с ними!
— Что ты сказал, наглый мальчишка?! Я не стану помогать тебе!
— А если я помогу тебе? Если я освобожу тебя?
Тут-то он, наконец, замолчал. Я с облегчением встал на ноги. Дух молчал долго. Вначале я подумал, что он размышляет над моим предложением. А потом мне стало казаться, что он попросту уснул.
— Если ты освободишь меня… - наконец, задумчиво прозвенел дух, - я смогу отомстить проклятым троллям. И вырваться из заточения. Это мне нравится!
А мне тем более. Такой союзник будет очень кстати.
— Скажи, как я могу освободить тебя?
— Меня сдерживает этот куб, - с досадой прозвенел дух. - Я не могу вырваться. Разбей его – и я обрету свободу.
— Только, чур, на меня не бросаться! – сразу предупредил я. Кто их, этих духов, знает. Тем более учитывая его отношение ко мне.
— Да зачем ты мне сдался! – проворчал дух. – Главное – тролли. Они у меня попляшут за то, что посмели так со мной обойтись! А ты освободи меня и проваливай!
Видать, увлекшись своей местью, он потерял ко мне интерес.
Ну и хорошо.
Осталось только придумать, чем разбить зеркальный куб.
— Камень! – подсказал мне Мерцающий. – Возьми камень!
Я огляделся и поднял с пола один из тех каменных осколков, что упали с потолка. Как хорошо, что не на голову мне! На всякий случай отойдя подальше, я прицелился, и с размаху бросил камень в куб. Раздался звон. Одна из граней куба треснула.
— Еще! – нетерпеливо рычал дух. – Еще ударь!
Я подобрал второй камень. Тоже бросил его. Снова раздался звон, теперь сопровождаемый полыхнувшей серебристой вспышкой, которая больно ударила по моим глазам. Стены вновь содрогнулись, но уже от громогласного дребезжащего хохота.
— Свобо-оден! Я свобо-о-оден!!!
В который раз я упал. По залу пронесся небольшой ураган, выбивая из стен камни и впуская в зал свет дня. Даже не удосужившись поблагодарить меня, дух исчез в одном из образовавшихся в стене отверстий.
— Эй, а… я?
Зал теперь был пуст. Я растерянно моргал. Куб с зияющей дырой в одной из граней грустно поблескивал уцелевшими зеркалами. Из-за того, что некоторые камни в стенах вывалились, образовались дыры, сквозь которые проникал дневной свет.
Выходит, дух полетел мстить троллям. Я-то думал, он меня подождет. А как же мои друзья? Надеюсь, он им не навредит! Нам с Мерцающим надо поскорее вернуться на поляну. Только вот возвращаться тем же путем, что я шел сюда, мне совсем не хотелось. При воспоминании о шипах, меня бросало в дрожь. Я не уверен, что сейчас у меня достаточно сил для противостояния неведомому притяжению. Мерцающий подлетел к одной из дыр в стене и, приглашая, мигнул.
— Камни! Надо выбить камни!
Хорошая мысль. Расковырять осталось совсем немного, чтобы я мог пролезть. Я ведь маленький. Потревоженные духом, камни в тех местах шатались. Я взял в руки один из упавших камней и принялся что было сил пробивать себе выход. Мерцающий мне помогал. Он чуток поколдовал как и тогда, когда помог нам открыть замок в музее. Камни от этого крошились и легко отсоединялись.
Управились мы довольно быстро.
Я с наслаждением вдыхал лесной воздух после неприятной сырости и духоты пирамиды. Огонек вылетел наружу и манил меня за собой. Однако когда я выглянул, у меня затряслись коленки. Я забыл как высоко поднимался по ступенькам, когда только заходил в пирамиду, и сейчас со страхом смотрел вниз. Расстояние, отделявшее меня от земли, было довольно приличным. Я всегда боялся высоты, поэтому, глядя вниз, у меня кружилась голова.
— Ну? Ты чего? – нетерпеливо звал меня огонек.
— Я… не могу! Если я спрыгну, то расшибусь!
— Хм…
Мерцающий был озадачен не меньше меня. Он явно не учел такой маленькой проблемы: гоблины не летают. Я поспешил втянуть голову обратно. Не хочу даже смотреть. Страшно. Хотя, думая о том, чтобы идти назад прежним путем, страху было не меньше.
Я стоял и думал, а время шло. Ноги уже непроизвольно двинулись к двери, за которой начинался жуткий коридор. Вдруг я заметил одну вещь, лежащую на полу. Когда я подошел ближе, увидел, что это мешочек, который дала мне Ешуранда. Видать, он выпал во время одного из моих многочисленных падений.
«Когда станет туго – сыпани немного на землю», - так сказала она. А я успел позабыть о нем. Мог бы воспользоваться им раньше. Ведь туго мне стало, еще когда я только вошел в пирамиду. Что ж, надо попробовать.
Я развязал мешочек. Он был полон зеленого порошка, пахнущего розами. Я зачерпнул маленькую горсть и сыпанул в дыру, ведущую на улицу, сказав:
— Помоги выбраться отсюда!
Пока порошок долетал до земли, в воздухе мелькали розовые сполохи. Затем они исчезли, и некоторое время ничего не происходило. Я уже подумал, что порошок не в силах мне помочь. Но вдруг Мерцающий пискнул:
— Гляди!
И устремился вниз, к земле. Я высунул голову, чтобы проследить за огоньком. Вскоре увидел как от земли поднимается толстый стебель удивительного ростка. Он был зеленым, гладким, без листьев. Но кое-где на нем виднелись маленькие розовые бутончики. Стебелек рос прямо на глазах. Секунда за секундой он поднимался все выше и выше, немного завиваясь. И вот он достиг моего своеобразного «окошка», где и прилип своим концом к камню. Я попробовал его оторвать. Не вышло. Стебель был очень толстым и прочным. К камню он прилип, казалось, намертво.
— Ура! Спускайся! – обрадовался огонек.
Я слегка замялся. Сейчас мне предстояло продемонстрировать, чему я научился в школе. А надо сказать, я никогда не отличался ловкостью. По физкультуре у меня стояла твердая двойка. Еще и этот страх перед высотой… Но все же спуститься определенно лучше, чем прыгать вниз или идти через шипы.
И вот, сунув мешочек Ешуранды обратно за пазуху, я решился. Глубоко вдохнув для храбрости, я пролез через дыру в стене, крепко ухватился обеими руками за стебель и, зажмурив глаза, стал потихоньку спускаться. Страшно было до ужаса. Ногами я оплел стебель, но они у меня жутко дрожали, а вместе с ними и моя «веревка». Немного ободрял аромат розы, исходивший от этого чудесного растения. Потихоньку я двигался вниз, молясь духам, чтобы не разжать руки и не упасть. Стебель был нежным, можно не опасаться, что обдерешь о него ладони. Открыть глаза я боялся. Если случайно гляну вниз – непременно упаду.
Вдруг ноги мои коснулись чего-то твердого. Я вздрогнул, но потом понял, что это уже земля. Тогда только я открыл глаза. Моя грудь исторгла невероятный вздох облегчения.
Я сделал это!
Сегодня неуклюжий Угрюм преодолел самого себя! Глянув наверх, мне с трудом поверилось, что я смог преодолеть такое расстояние. Меня охватило лихорадочное, пьянящее чувство. Как приятно одержать победу над своим страхом!
Как только я спустился на землю, стебелек таинственным образом исчез. А мы с Мерцающим устремились к лесной полянке.
Когда мы пришли на то место, где оставили Мохнатого и Ешуранду, прежде всего увидели, что там пусто. Троллей не было. Зайца и принцессы тоже. А по полянке словно ураган прошелся. Костер был потушен, дрова и пепел разбросаны, всюду сломленные ветки и сорванные листья. Великий Чу-Чело тоже был повален, печально уткнувшись рожками в землю.
— А где… - тревожно начал я.
— Тут мы! – раздался знакомый ворчливый голос, и из ближайших кустов показались рыжие заячьи ушки. – Ты такое пропустил, Трутовик!
— Да уж, не сомневаюсь, - я еще раз оглядел поляну. – Как хорошо, что вы в порядке!
Заяц и принцесса выбрались из кустов. Мохнатый тут же принялся оживленно рассказывать:
— Сидим мы, значится, сидим. Этот пузатый все время издевался над нами, мол, пропал ваш дружок, его кости уже обгладывают крысы. Мы вежливо попросили его закрыть рот. Но он только противно хохотал. И вдруг… на поляну налетело нечто гудящее, дребезжащее и ка-ак начало раскидывать всех троллей! Мы с Ешурандой едва успели отскочить в кусты. А оно продолжало бушевать. Тролли орали как резаные. Пузатый и этот… как его… Дха-рок столкнулись лбами, потом кувырками полетели назад. В общем, это нечто погнало троллей прочь отсюда. Мы еще долго слышали их вопли и ругательства.
Мохнатый не удержался от хохота. Но, поглядев на меня, посерьезнел.
— А ты-то как, малец? – тревожно спросил он. – Ох и переживали мы за тебя! Ну так расскажи, что там, в пирамиде той! И как ты утихомирил духа?
— Потом расскажу, - устало кивнул я, оборачиваясь к Ешуранде. – Спасибо за порошок, принцесса! Он мне очень помог.
Она улыбнулась и погладила меня по щеке.
— Я верила, что ты справишься!
— Так и случилось. А еще, знаете что… – поспешил поделиться я своей радостью. – Теперь я тоже понимаю писк Мерцающего!
— Да! – важно подтвердил огонек.
— О-о-о, это здорово! – порадовался за меня Мохнатый. – Глядишь, скоро станешь настоящим шаманом!
— Не знаю как насчет шамана, но домой мне бы очень хотелось вернуться. – Я посерьезнел. – Что будем делать?
Заяц и Ешуранда загадочно переглянулись.
— Мы тут тоже без дела не сидели. Когда пузатый взлетел в воздух, из его кармана выпало вот что!
Мохнатый попросил принцессу показать, что у нее в руке. Я увидел ту самую трубку, о которой вождь недавно говорил. У меня радостно заблестели глаза. Неужели, я все-таки смогу вернуться?!
— Мы не зевали, и поймали ее!
— И книгу удалось подхватить! – Ешуранда помахала подарком Нарциссы. – Не то этот вихрь порвал бы страницы. Правда, припасы наши не удалось собрать, - вздохнула принцесса.
— Ничего, пообедаем уже в Мухоморье! – нетерпеливо махнул рукой я.
И вдруг, я вспомнил кое о чем, и перестал улыбаться.
— А как же обещание троллей не нападать на лепреконов… они выполнят его?
Мохнатый так и прыснул.
— Трутовик, им в ближайшее время точно будет не до лепреконов! Троллям стоит заботиться о сохранности собственных задниц да шишки свои лечить.
— Не беспокойся, Трутовик. Ты очень помог нам! – горячо сказала Ешуранда. – Я и Нарцисса благодарны тебе.
Увидев, что на земле валяется ножик, оброненный одним из троллей, мне в голову пришла мысль.
— Подождите, я еще кое-что сделаю, чтобы уже наверняка…
Я взял этот нож и вырезал на земле надпись:
«Если еще раз тронете лепреконов - я натравлю на вас всех духов, которых знаю!»
— Вот! – полюбовался я своим корявым почерком. – Думаю, они сюда еще вернутся. Пускай прочтут и боятся. После этого они уж точно не полезут к друзьям Нарциссы. Ну что, давайте уже в Мухоморье?
Ешуранда взяла свои уцелевшие мешочки и мою книгу, а Мохнатый – трубку Угх-кана. К нему подлетел Мерцающий, чтобы зажечь ее. Когда заяц раскурил ее, мне в ноздри ударил приятный дымок, принесший аромат каких-то пряностей. С наслаждением вдыхая этот дымок, я прошептал:
— А теперь – в Мухоморье!
— Слышишь?! Слышишь голос, что вплетается в узор лесных звуков? Прислушайся! Ты его ни с чем не спутаешь! Это она! Мать-Грибница!
Нарядная, с вплетенными в косы серебристыми нитями, Сыроежка шла впереди всех за руку с кузеном Серозубом, который топал вприпрыжку справа от нее, и Писателем, шедшим слева от нее. Едва дыша, чтобы не нарушить атмосферу праздника, гоблинша возбужденно объясняла мужчине на что похож голос Грибницы. Впрочем, он его и так различал средь звуков леса, несмотря на то, что пение только-только стало пробиваться сквозь листья. Это был волнующий, низкий тембр, бархатистый как ночь, в котором, казалось, сплелись все звуки природы. Слыша этот голос, дрожь охватывала все тело – приятная, какая бывает в предвкушении чего-то очень-очень хорошего.
Вечер наступил быстро. Все хлопоты были завершены, и теперь, с чистыми помыслами и улыбками на губах, жители и гости леса спешили на праздник. Собственно, празднование шло по всему Мухоморью, ведь голос Грибницы звучал всюду. Грибная мать заполнила собой каждую клеточку леса, и ни один стебелек, ни один листочек не остались без ее благословения. Жители выходили на полянки, собирались в кучки, чтобы вместе петь песни, вести хороводы, вкушать праздничные блюда, танцевать. Гоблины - грибные и нет, братья-грибы, зверьки – все они шли по тропинкам, неся волшебные грибы-фонарики и направляясь к полянам. К ним присоединялись птицы, блуждающие огоньки, фэйри. Сверкали красными глазами лесные духи. В болотах плескались русалки и водяные, выходили на пляску духи деревьев и озер – наяды и дриады.
В этот вечер лес осветился тысячами разноцветных огоньков, сияние которых пробивалось сквозь листья и делало его похожим на огромную шкатулку с драгоценностями. Такие же праздничные наряды были на всех. Костюмы из разноцветных листьев, широкополые пестрые шляпы, тончайшие серебристые платья из паутинок, сотканные друзьями-пауками. Украшали такие платья сверкающие капельки росы, которые, в свете многочисленных огоньков, переливались.
В ритм нарастающей песне колыхались ветви деревьев. Грибочки тоже шевелились в траве, испуская радостный писк. Цветы дарили воздуху свежие ароматы.
Кузен Серозуб шел, глазея по сторонам и ковыряя в носу. Хорошо, что Сыроежка держала его за руку, а то ведь под ноги гоблин совсем не смотрел. Он уже использовал две хлопушки, чтобы сотворить праздничные «ба-бахи», приведя в восторг младших братьев и кузенов, идущих сзади. Среди них была и Рыжинка, все норовившая подобраться ближе к Писателю. На ней было то же платьице, позаимствованное у Сыроежки, и бусы из засушенных опят.
Вскоре, к Сыроежке присоединились и Ворчун с Хитруном, которые в честь праздника решили не ссориться. По крайней мере первые пять минут. Потом, по дороге, братья опять слово по слово о чем-то заспорили и кончилось все, конечно же, тумаками.
Писатель был очарован. Сегодня он решил не брать с собой свою книжечку, чтобы ни на что не отвлекаться и не пропустить даже мига этого чудесного праздника. Как всегда немногословный, он шел, увлеченно рассматривая все, что привлекало внимание его глаза.
— А я почему-то думал, что ты с троллями дружишь, - хмыкнул я, припоминая, сколько их было в зеркальном зале, когда я собирал осколки.
— Не говори глупостей, невежественный гоблин! – опять рассердился дух. – То были ненастоящие тролли. Всего лишь иллюзии. Я не стал бы иметь никаких дел с лохматыми невежами! И вообще, убирайся отсюда! Не тревожь меня.
— Погоди! Понимаешь… тролли как бы… послали меня за тобой!
— Что-о?!
Самое время заткнуть уши, иначе от этого рева можно оглохнуть.
— Значит, ты заодно с лохматыми паразитами?!
— Нет же! – настал мой черед взвыть. Как с этими духами тяжело! – Хватит орать, прошу тебя!
— Бессовестный лжец! Я так и знал, что ты снова хочешь разбить меня!
Тут и Мерцающий не выдержал.
— Хватит орать! – сердито пискнул огонек. – Послушай Трутовика!
Но дух выл и стонал, расшатывая стены, то и дело бросая меня на пол. С потолка упало несколько камней. Странно, что пирамида не рухнула от такой тряски. Дух требовал, чтобы я ушел.
— Тролли тоже взяли меня в плен! – силясь перекричать его рев, заорал я. – Они помешали мне вернуться домой! Мне нужна твоя помощь, чтобы справиться с ними!
— Что ты сказал, наглый мальчишка?! Я не стану помогать тебе!
— А если я помогу тебе? Если я освобожу тебя?
Тут-то он, наконец, замолчал. Я с облегчением встал на ноги. Дух молчал долго. Вначале я подумал, что он размышляет над моим предложением. А потом мне стало казаться, что он попросту уснул.
— Если ты освободишь меня… - наконец, задумчиво прозвенел дух, - я смогу отомстить проклятым троллям. И вырваться из заточения. Это мне нравится!
А мне тем более. Такой союзник будет очень кстати.
— Скажи, как я могу освободить тебя?
— Меня сдерживает этот куб, - с досадой прозвенел дух. - Я не могу вырваться. Разбей его – и я обрету свободу.
— Только, чур, на меня не бросаться! – сразу предупредил я. Кто их, этих духов, знает. Тем более учитывая его отношение ко мне.
— Да зачем ты мне сдался! – проворчал дух. – Главное – тролли. Они у меня попляшут за то, что посмели так со мной обойтись! А ты освободи меня и проваливай!
Видать, увлекшись своей местью, он потерял ко мне интерес.
Ну и хорошо.
Осталось только придумать, чем разбить зеркальный куб.
— Камень! – подсказал мне Мерцающий. – Возьми камень!
Я огляделся и поднял с пола один из тех каменных осколков, что упали с потолка. Как хорошо, что не на голову мне! На всякий случай отойдя подальше, я прицелился, и с размаху бросил камень в куб. Раздался звон. Одна из граней куба треснула.
— Еще! – нетерпеливо рычал дух. – Еще ударь!
Я подобрал второй камень. Тоже бросил его. Снова раздался звон, теперь сопровождаемый полыхнувшей серебристой вспышкой, которая больно ударила по моим глазам. Стены вновь содрогнулись, но уже от громогласного дребезжащего хохота.
— Свобо-оден! Я свобо-о-оден!!!
В который раз я упал. По залу пронесся небольшой ураган, выбивая из стен камни и впуская в зал свет дня. Даже не удосужившись поблагодарить меня, дух исчез в одном из образовавшихся в стене отверстий.
— Эй, а… я?
Зал теперь был пуст. Я растерянно моргал. Куб с зияющей дырой в одной из граней грустно поблескивал уцелевшими зеркалами. Из-за того, что некоторые камни в стенах вывалились, образовались дыры, сквозь которые проникал дневной свет.
Выходит, дух полетел мстить троллям. Я-то думал, он меня подождет. А как же мои друзья? Надеюсь, он им не навредит! Нам с Мерцающим надо поскорее вернуться на поляну. Только вот возвращаться тем же путем, что я шел сюда, мне совсем не хотелось. При воспоминании о шипах, меня бросало в дрожь. Я не уверен, что сейчас у меня достаточно сил для противостояния неведомому притяжению. Мерцающий подлетел к одной из дыр в стене и, приглашая, мигнул.
— Камни! Надо выбить камни!
Хорошая мысль. Расковырять осталось совсем немного, чтобы я мог пролезть. Я ведь маленький. Потревоженные духом, камни в тех местах шатались. Я взял в руки один из упавших камней и принялся что было сил пробивать себе выход. Мерцающий мне помогал. Он чуток поколдовал как и тогда, когда помог нам открыть замок в музее. Камни от этого крошились и легко отсоединялись.
Управились мы довольно быстро.
Я с наслаждением вдыхал лесной воздух после неприятной сырости и духоты пирамиды. Огонек вылетел наружу и манил меня за собой. Однако когда я выглянул, у меня затряслись коленки. Я забыл как высоко поднимался по ступенькам, когда только заходил в пирамиду, и сейчас со страхом смотрел вниз. Расстояние, отделявшее меня от земли, было довольно приличным. Я всегда боялся высоты, поэтому, глядя вниз, у меня кружилась голова.
— Ну? Ты чего? – нетерпеливо звал меня огонек.
— Я… не могу! Если я спрыгну, то расшибусь!
— Хм…
Мерцающий был озадачен не меньше меня. Он явно не учел такой маленькой проблемы: гоблины не летают. Я поспешил втянуть голову обратно. Не хочу даже смотреть. Страшно. Хотя, думая о том, чтобы идти назад прежним путем, страху было не меньше.
Я стоял и думал, а время шло. Ноги уже непроизвольно двинулись к двери, за которой начинался жуткий коридор. Вдруг я заметил одну вещь, лежащую на полу. Когда я подошел ближе, увидел, что это мешочек, который дала мне Ешуранда. Видать, он выпал во время одного из моих многочисленных падений.
«Когда станет туго – сыпани немного на землю», - так сказала она. А я успел позабыть о нем. Мог бы воспользоваться им раньше. Ведь туго мне стало, еще когда я только вошел в пирамиду. Что ж, надо попробовать.
Я развязал мешочек. Он был полон зеленого порошка, пахнущего розами. Я зачерпнул маленькую горсть и сыпанул в дыру, ведущую на улицу, сказав:
— Помоги выбраться отсюда!
Пока порошок долетал до земли, в воздухе мелькали розовые сполохи. Затем они исчезли, и некоторое время ничего не происходило. Я уже подумал, что порошок не в силах мне помочь. Но вдруг Мерцающий пискнул:
— Гляди!
И устремился вниз, к земле. Я высунул голову, чтобы проследить за огоньком. Вскоре увидел как от земли поднимается толстый стебель удивительного ростка. Он был зеленым, гладким, без листьев. Но кое-где на нем виднелись маленькие розовые бутончики. Стебелек рос прямо на глазах. Секунда за секундой он поднимался все выше и выше, немного завиваясь. И вот он достиг моего своеобразного «окошка», где и прилип своим концом к камню. Я попробовал его оторвать. Не вышло. Стебель был очень толстым и прочным. К камню он прилип, казалось, намертво.
— Ура! Спускайся! – обрадовался огонек.
Я слегка замялся. Сейчас мне предстояло продемонстрировать, чему я научился в школе. А надо сказать, я никогда не отличался ловкостью. По физкультуре у меня стояла твердая двойка. Еще и этот страх перед высотой… Но все же спуститься определенно лучше, чем прыгать вниз или идти через шипы.
И вот, сунув мешочек Ешуранды обратно за пазуху, я решился. Глубоко вдохнув для храбрости, я пролез через дыру в стене, крепко ухватился обеими руками за стебель и, зажмурив глаза, стал потихоньку спускаться. Страшно было до ужаса. Ногами я оплел стебель, но они у меня жутко дрожали, а вместе с ними и моя «веревка». Немного ободрял аромат розы, исходивший от этого чудесного растения. Потихоньку я двигался вниз, молясь духам, чтобы не разжать руки и не упасть. Стебель был нежным, можно не опасаться, что обдерешь о него ладони. Открыть глаза я боялся. Если случайно гляну вниз – непременно упаду.
Вдруг ноги мои коснулись чего-то твердого. Я вздрогнул, но потом понял, что это уже земля. Тогда только я открыл глаза. Моя грудь исторгла невероятный вздох облегчения.
Я сделал это!
Сегодня неуклюжий Угрюм преодолел самого себя! Глянув наверх, мне с трудом поверилось, что я смог преодолеть такое расстояние. Меня охватило лихорадочное, пьянящее чувство. Как приятно одержать победу над своим страхом!
Как только я спустился на землю, стебелек таинственным образом исчез. А мы с Мерцающим устремились к лесной полянке.
Когда мы пришли на то место, где оставили Мохнатого и Ешуранду, прежде всего увидели, что там пусто. Троллей не было. Зайца и принцессы тоже. А по полянке словно ураган прошелся. Костер был потушен, дрова и пепел разбросаны, всюду сломленные ветки и сорванные листья. Великий Чу-Чело тоже был повален, печально уткнувшись рожками в землю.
— А где… - тревожно начал я.
— Тут мы! – раздался знакомый ворчливый голос, и из ближайших кустов показались рыжие заячьи ушки. – Ты такое пропустил, Трутовик!
— Да уж, не сомневаюсь, - я еще раз оглядел поляну. – Как хорошо, что вы в порядке!
Заяц и принцесса выбрались из кустов. Мохнатый тут же принялся оживленно рассказывать:
— Сидим мы, значится, сидим. Этот пузатый все время издевался над нами, мол, пропал ваш дружок, его кости уже обгладывают крысы. Мы вежливо попросили его закрыть рот. Но он только противно хохотал. И вдруг… на поляну налетело нечто гудящее, дребезжащее и ка-ак начало раскидывать всех троллей! Мы с Ешурандой едва успели отскочить в кусты. А оно продолжало бушевать. Тролли орали как резаные. Пузатый и этот… как его… Дха-рок столкнулись лбами, потом кувырками полетели назад. В общем, это нечто погнало троллей прочь отсюда. Мы еще долго слышали их вопли и ругательства.
Мохнатый не удержался от хохота. Но, поглядев на меня, посерьезнел.
— А ты-то как, малец? – тревожно спросил он. – Ох и переживали мы за тебя! Ну так расскажи, что там, в пирамиде той! И как ты утихомирил духа?
— Потом расскажу, - устало кивнул я, оборачиваясь к Ешуранде. – Спасибо за порошок, принцесса! Он мне очень помог.
Она улыбнулась и погладила меня по щеке.
— Я верила, что ты справишься!
— Так и случилось. А еще, знаете что… – поспешил поделиться я своей радостью. – Теперь я тоже понимаю писк Мерцающего!
— Да! – важно подтвердил огонек.
— О-о-о, это здорово! – порадовался за меня Мохнатый. – Глядишь, скоро станешь настоящим шаманом!
— Не знаю как насчет шамана, но домой мне бы очень хотелось вернуться. – Я посерьезнел. – Что будем делать?
Заяц и Ешуранда загадочно переглянулись.
— Мы тут тоже без дела не сидели. Когда пузатый взлетел в воздух, из его кармана выпало вот что!
Мохнатый попросил принцессу показать, что у нее в руке. Я увидел ту самую трубку, о которой вождь недавно говорил. У меня радостно заблестели глаза. Неужели, я все-таки смогу вернуться?!
— Мы не зевали, и поймали ее!
— И книгу удалось подхватить! – Ешуранда помахала подарком Нарциссы. – Не то этот вихрь порвал бы страницы. Правда, припасы наши не удалось собрать, - вздохнула принцесса.
— Ничего, пообедаем уже в Мухоморье! – нетерпеливо махнул рукой я.
И вдруг, я вспомнил кое о чем, и перестал улыбаться.
— А как же обещание троллей не нападать на лепреконов… они выполнят его?
Мохнатый так и прыснул.
— Трутовик, им в ближайшее время точно будет не до лепреконов! Троллям стоит заботиться о сохранности собственных задниц да шишки свои лечить.
— Не беспокойся, Трутовик. Ты очень помог нам! – горячо сказала Ешуранда. – Я и Нарцисса благодарны тебе.
Увидев, что на земле валяется ножик, оброненный одним из троллей, мне в голову пришла мысль.
— Подождите, я еще кое-что сделаю, чтобы уже наверняка…
Я взял этот нож и вырезал на земле надпись:
«Если еще раз тронете лепреконов - я натравлю на вас всех духов, которых знаю!»
— Вот! – полюбовался я своим корявым почерком. – Думаю, они сюда еще вернутся. Пускай прочтут и боятся. После этого они уж точно не полезут к друзьям Нарциссы. Ну что, давайте уже в Мухоморье?
Ешуранда взяла свои уцелевшие мешочки и мою книгу, а Мохнатый – трубку Угх-кана. К нему подлетел Мерцающий, чтобы зажечь ее. Когда заяц раскурил ее, мне в ноздри ударил приятный дымок, принесший аромат каких-то пряностей. С наслаждением вдыхая этот дымок, я прошептал:
— А теперь – в Мухоморье!
Глава 16 - Радуйся, пой, грибной наш народ!
— Слышишь?! Слышишь голос, что вплетается в узор лесных звуков? Прислушайся! Ты его ни с чем не спутаешь! Это она! Мать-Грибница!
Нарядная, с вплетенными в косы серебристыми нитями, Сыроежка шла впереди всех за руку с кузеном Серозубом, который топал вприпрыжку справа от нее, и Писателем, шедшим слева от нее. Едва дыша, чтобы не нарушить атмосферу праздника, гоблинша возбужденно объясняла мужчине на что похож голос Грибницы. Впрочем, он его и так различал средь звуков леса, несмотря на то, что пение только-только стало пробиваться сквозь листья. Это был волнующий, низкий тембр, бархатистый как ночь, в котором, казалось, сплелись все звуки природы. Слыша этот голос, дрожь охватывала все тело – приятная, какая бывает в предвкушении чего-то очень-очень хорошего.
Вечер наступил быстро. Все хлопоты были завершены, и теперь, с чистыми помыслами и улыбками на губах, жители и гости леса спешили на праздник. Собственно, празднование шло по всему Мухоморью, ведь голос Грибницы звучал всюду. Грибная мать заполнила собой каждую клеточку леса, и ни один стебелек, ни один листочек не остались без ее благословения. Жители выходили на полянки, собирались в кучки, чтобы вместе петь песни, вести хороводы, вкушать праздничные блюда, танцевать. Гоблины - грибные и нет, братья-грибы, зверьки – все они шли по тропинкам, неся волшебные грибы-фонарики и направляясь к полянам. К ним присоединялись птицы, блуждающие огоньки, фэйри. Сверкали красными глазами лесные духи. В болотах плескались русалки и водяные, выходили на пляску духи деревьев и озер – наяды и дриады.
В этот вечер лес осветился тысячами разноцветных огоньков, сияние которых пробивалось сквозь листья и делало его похожим на огромную шкатулку с драгоценностями. Такие же праздничные наряды были на всех. Костюмы из разноцветных листьев, широкополые пестрые шляпы, тончайшие серебристые платья из паутинок, сотканные друзьями-пауками. Украшали такие платья сверкающие капельки росы, которые, в свете многочисленных огоньков, переливались.
В ритм нарастающей песне колыхались ветви деревьев. Грибочки тоже шевелились в траве, испуская радостный писк. Цветы дарили воздуху свежие ароматы.
Кузен Серозуб шел, глазея по сторонам и ковыряя в носу. Хорошо, что Сыроежка держала его за руку, а то ведь под ноги гоблин совсем не смотрел. Он уже использовал две хлопушки, чтобы сотворить праздничные «ба-бахи», приведя в восторг младших братьев и кузенов, идущих сзади. Среди них была и Рыжинка, все норовившая подобраться ближе к Писателю. На ней было то же платьице, позаимствованное у Сыроежки, и бусы из засушенных опят.
Вскоре, к Сыроежке присоединились и Ворчун с Хитруном, которые в честь праздника решили не ссориться. По крайней мере первые пять минут. Потом, по дороге, братья опять слово по слово о чем-то заспорили и кончилось все, конечно же, тумаками.
Писатель был очарован. Сегодня он решил не брать с собой свою книжечку, чтобы ни на что не отвлекаться и не пропустить даже мига этого чудесного праздника. Как всегда немногословный, он шел, увлеченно рассматривая все, что привлекало внимание его глаза.
