- Смотри, они сцепились друг с другом, - Анютка с трудом разъединила «слёзы». Бросила быстрый взгляд назад.
Там, на корме, красавчики вытряхивали свои рюкзаки.
«Патроны ищут», - поняла Ирина.
- Я хотела следующий подарить тебе. Но пусть эти будут для Таши и Луки. Ладно?
- Конечно. Но почему ты их выбрала?
- Потому что они любят друг друга.
Ирина удивилась.
- А эти цветочки были вместе. Значит их надо отдать влюблённым. Поняла?
- Поняла. Но почему ты решила, что они любят…
- Ирина, где патроны? – голос Даны напугал женщину.
«Теперь меня всё пугает», - с досадой подумала она о себе.
Ирина понимала, что рано или поздно придётся объяснять пропажу оружия, но в голову ничего толкового не приходило.
- Это я… - Анютка поднялась на ноги, украдкой засовывая цветочки в карман, и виновато поглядела на красавчиков.
- Что ты?
- Я выкинула патроны… И пистолеты... В речку…
- Зачем?
- Чтобы больше не стреляли, - Анютка, казалось, сейчас заплачет.
- Как?
- Вот так, - Анютка сделала движение, будто выбрасывает.
- Нет. Как ты смогла стащить оружие?
- Когда вы деревья валили, а Ирина плакала, а Димон смотрел на козявку, а ваши рюкзаки висели на кустах.
Ирина побледнела. Ей казалось, что красавчики сейчас накинутся в ярости на Анютку. Но… нет. Странная симпатия, которую они питали к девочке, переборола гнев, если он был.
- Нельзя рыться в чужих вещах.
- Больше не буду, - покорно согласилась Анютка.
Снова села.
- Я соврала, - в огромных глазах застыло ожидание. Девочка хотела, чтобы её поступок оценила взрослая мудрая женщина. Да только сегодня Ирина не чувствовала себя таковой. Но всё же оценила:
- Молодец! Ведь другого выхода у нас не было. Верно?
- Верно.
- А тут вопрос о нашем выживании…
Девочка вздохнула. Посмотрела на красавчиков. Те сидели спокойно.
- Пойду «слёзы» отдам.
Ирина кивнула. Потом наблюдала со своего места, как Анюта тихо подошла к лежащим людям и вложила цветочки в нагрудные карманы Таши и Луки. Что-то шепнула каждому. Потом подошла к бабуле и вновь погладила её по щекам.
Красавчики бросили быстрые и незаинтересованные взгляды на девочку. Отвернулись.
Ирина ждала. Но, похоже, всё хорошо.
- Глянь, что я нашла, - Анютка протянула на ладони мелкий красный предмет.
- Что это?
- Это, наверное, выпало из рюкзаков красавчиков.
- Ну ты даёшь… Давай я спрячу.
Ирина положила в свой карман красную штучку.
Чуть позже на корме вырубилась Дана. Или как правильнее сказать? Отключилась. Взяла паузу. Легла экономить энергию.
В конце дня у неё стали отказывать органы. Один глаз полностью закрылся, рука провисла вдоль туловища и почти не шевелилась. Бат выглядел посвежее, хотя подволакивал ногу по брёвнам. Всё же прав был Никита. На исходе их силы. Но сражаться даже с такими андроидами, или кто они?.. Ирина не намерена. Сил у них ещё хватит, чтобы размазать её по плоту. А вот через пару дней можно было бы попытаться. Только нет пары дней. Завтра с утра приплывут… куда-то…
Бат сидел рядом с Даной, временами управлял рулевым веслом.
Ирина оглядела переселенцев. Лежат. Женщина на ночь повернула всех на бок, укрыла спальными мешками, шепнула каждому ободряющие слова, в которые сама не верила. Вот и всё.
Покормила Димона. Тот тоже полдня глядел на воду. А куда ещё?
Анютка заснула рядом. До последнего держала её за руку, словно опасаясь потерять. Нет, мысленно пообещала девочке, я тебя не брошу. Сегодняшний день стыдно вспомнить. Она, похоже, была или в шоке, или в истерике. Она просто была не готова. Не надо себя упрекать. Пусть этот день уходит… Уходит в неведомый мир. В прошлое.
Женщина тихонько полезла в мешок к Анютке. Она обещала девочке, что спать будут вместе. Ух, какая тёплая. Женщина лёгонько обняла Анютку. Спи, солнышко. Пусть тебе приснится золотая птица…
Плот легко и неслышно скользил по реке. Временами тонкие струйки вырывались из могучего течения и тут же звонко вплёскивались обратно.
Многие из переселенцев, измученные неподвижностью, наконец, заснули. Это была самая страшная пытка. Эти часы они провели хуже, чем в клетке. А душа, словно птица, рвалась на свободу. Но выбраться из плена она могла лишь расставшись с телом. Навсегда. И душа невыносимо мучилась, но терпела. Жаждала освобождения и плакала.
Жорик не спал. Жорик ненавидел. И не были бы красавчики так беспечны, если бы заглянули в его сердце.
Андрей не спал. Андрей строил планы. Он вспоминал всё, что узнал о новом мире из хранилища и теперь готовился эти знания применить.
Лука не спал. Он думал, где совершил ошибку. Он анализировал. Да, битва проиграна. Но он готовился к войне.
Дед не спал. Дед тихонько разминал руки и ноги. Пару часов назад он пришёл в себя и теперь думал, стоит ли это обнаруживать или лучше скрыть. Может, это его козырь и для чего-нибудь пригодится. Лучше скрыть. А тёплая «слеза» в нагрудном кармане пульсировала живительными волнами. И не почувствовал бы он эти волны, если бы не пришлось замереть, словно неживому. И в сравнении с собственной неподвижностью, он смог уловить эти импульсы.
«Так вот ты какой, цветочек аленький…», - в голове звучала непонятная фраза, неизвестно каким ветром туда занесённая.
Не спала Мара. Глядела на высокий берег. И чудился ей немыслимый бег Борьки. По траве, которая была выше его, по кочкам и ямкам. Он падал и вставал, часто перебирал своими голыми толстыми ножками, а острые стебли царапали их и кололи.
Луна временами освещала Борькино светлое лицо. И глазки, полные сострадания, были направлены на неё.
Вот так галлюцинация. Ни у кого такой верной нет.
- Встречайте… подходим, - голос красотки Ирина узнала с трудом. Та прохрипела ещё пару слов в рацию, но их совсем было не разобрать.
Поздно. Теперь поздно на что-то решаться. Если и был шанс, то Ирина его упустила.
Проснувшись на рассвете, она всё поглядывала в сторону красавчиков, и ей казалось, что тем совсем худо. Возможно, с ними она могла бы теперь справиться. Возможно, она могла бы их вышвырнуть за борт. Но как узнать остатки их сил? Рискнуть? Так и не рискнула. И ещё одно останавливало… Если бы всё получилось, смогла бы она хладнокровно наблюдать, как обессиленные… пусть андроиды, идут ко дну? Нет! Женщина едва сдержалась, чтобы в мысленном протесте не замотать головой. Нет. Нет. Нет. Как бы ни складывалась новая жизнь, но в монстра она превращаться не намерена. Здесь, кажется, их и так предостаточно.
Правый, высокий и обрывистый берег, вдруг отступил, раскрывая, словно дружеские объятия, самую чудесную картину.
На холмистом широком склоне в пышной зелени притулились уютные домики. Протоптанные дорожки соединяли открытые террасы и спускались к реке. По лужайкам бродили какие-то яркие птицы.
Деревня… обещанная. Ага, хороша была сказка, посмотрим её продолжение.
У деревянного причала ждали. Двое баграми зацепили плот, закрепили у настила. Третий, бородатый мужчина, похожий на старенького профессора, шагнул на брёвна.
- Ты как? – спросил у Бата.
- Продержусь ещё.
Дану двое унесли на руках.
- Когда очухаются?
«Про нас», - догадалась Ирина.
- Через пару часов.
- Ну, здравствуйте, долгожданные человеки, - поприветствовал лежащих без движения переселенцев «профессор». – Я – Элом. Знаю, что вы меня слышите, может, видите. Не такой представлялась наша встреча. Но… что же делать? Бат, представь.
- Ирина. На пятом месяце.
- Неплохо.
- Анютка. У неё «слеза». Она их собирает, словно орешки щёлкает.
- Видит?
- Да.
- Эх, Анютка, хорошая ты девчонка. Делиться умеешь?
- Умеет. Правда, пока со своими.
- Ладно, поработаем.
- Дед Матвей. У него тоже «слеза».
- Тоже нашёл? – в голосе у профессора послышалось изумление.
- Анютка дала.
- Ясно… Ах ты, старый проказник. Чего разлёгся? Очухался должно быть давным-давно. Давай вставай.
И деду не осталось ничего другого, как кряхтя, усесться на том месте, где едва хватило терпения пролежать неподвижно несколько последних часов.
«Вот и припас козырь», - почесал седую голову. Профессору ничего не ответил.
- Это Димон…
- Ясно. Димон, как дела? Мороженое хочешь? Будет тебе мороженое. Иди вон с теми дядями. Они тебя угостят.
Двое, что чуть ранее унесли Дану, теперь увели растерянного парня.
- Таша. Ничего не помнит.
- Может, врёт?
- Не похоже.
- Есть предположения?
- Нет.
- Ладно, идентифицируем. Хотя это и не важно... Эх, Андрей. А я в тебя верил. Дрогнул, значит. Перебежал на другую сторону?
- Да, у Анютки ещё чёрное сердце.
Профессор уставился на Бата.
- Шутишь?.. Тоже нашла?
- Нет. Тут по дороге она с мелкой крысой подружилась. Вот и обменялись. «Слезу» на «сердце».
- Неплохой улов… А они знают?..
- Про сердце? Нет. Откуда?
- Ты уверен, что крыса не сказала?
- Уверен. При мне было.
- Молодец, ты, Анютка. Право, не нарадуюсь!
- Бабка… Ульяна.
- Да уж.
- Ксения.
- Отлично.
- Артём.
- Что за Артём?
- В списках не обозначен. Тёмная лошадка. Пока молчит.
- Натворил «старый папа», теперь нам гадай, что к чему. А, впрочем, неважно.
- Никита.
- Тот самый?
- Да.
- С памятью всё в порядке?
- Не жаловался.
- Ну, это, может, и хорошо.
- Мара.
- Что не так?
- Последняя стадия.
- Была?
- Не знаю. Ты думаешь, ей лучше?
- Рядом с двумя «слезами»? Конечно, лучше. Да по ней и так видно.
- Лука.
Профессор долго молчал.
- Пойдёт… Мне…
- Петя и Лёша.
- Пацаны. Ну… ладно… Нет предположений, кто из них агент?
- Совсем никаких. Даже засомневались, может, в пещере остался?
- Нет. Точно кто-то их них. А что кровь?
- В пределах нормы у всех. Кроме Мары. Но у той из-за болячки.
- «Старый папа» далеко не дурак, чтобы на крови попасться. Ладно, относите их в общую, готовьте.
Там, на корме, красавчики вытряхивали свои рюкзаки.
«Патроны ищут», - поняла Ирина.
- Я хотела следующий подарить тебе. Но пусть эти будут для Таши и Луки. Ладно?
- Конечно. Но почему ты их выбрала?
- Потому что они любят друг друга.
Ирина удивилась.
- А эти цветочки были вместе. Значит их надо отдать влюблённым. Поняла?
- Поняла. Но почему ты решила, что они любят…
- Ирина, где патроны? – голос Даны напугал женщину.
«Теперь меня всё пугает», - с досадой подумала она о себе.
Ирина понимала, что рано или поздно придётся объяснять пропажу оружия, но в голову ничего толкового не приходило.
- Это я… - Анютка поднялась на ноги, украдкой засовывая цветочки в карман, и виновато поглядела на красавчиков.
- Что ты?
- Я выкинула патроны… И пистолеты... В речку…
- Зачем?
- Чтобы больше не стреляли, - Анютка, казалось, сейчас заплачет.
- Как?
- Вот так, - Анютка сделала движение, будто выбрасывает.
- Нет. Как ты смогла стащить оружие?
- Когда вы деревья валили, а Ирина плакала, а Димон смотрел на козявку, а ваши рюкзаки висели на кустах.
Ирина побледнела. Ей казалось, что красавчики сейчас накинутся в ярости на Анютку. Но… нет. Странная симпатия, которую они питали к девочке, переборола гнев, если он был.
- Нельзя рыться в чужих вещах.
- Больше не буду, - покорно согласилась Анютка.
Снова села.
- Я соврала, - в огромных глазах застыло ожидание. Девочка хотела, чтобы её поступок оценила взрослая мудрая женщина. Да только сегодня Ирина не чувствовала себя таковой. Но всё же оценила:
- Молодец! Ведь другого выхода у нас не было. Верно?
- Верно.
- А тут вопрос о нашем выживании…
Девочка вздохнула. Посмотрела на красавчиков. Те сидели спокойно.
- Пойду «слёзы» отдам.
Ирина кивнула. Потом наблюдала со своего места, как Анюта тихо подошла к лежащим людям и вложила цветочки в нагрудные карманы Таши и Луки. Что-то шепнула каждому. Потом подошла к бабуле и вновь погладила её по щекам.
Красавчики бросили быстрые и незаинтересованные взгляды на девочку. Отвернулись.
Ирина ждала. Но, похоже, всё хорошо.
- Глянь, что я нашла, - Анютка протянула на ладони мелкий красный предмет.
- Что это?
- Это, наверное, выпало из рюкзаков красавчиков.
- Ну ты даёшь… Давай я спрячу.
Ирина положила в свой карман красную штучку.
Чуть позже на корме вырубилась Дана. Или как правильнее сказать? Отключилась. Взяла паузу. Легла экономить энергию.
В конце дня у неё стали отказывать органы. Один глаз полностью закрылся, рука провисла вдоль туловища и почти не шевелилась. Бат выглядел посвежее, хотя подволакивал ногу по брёвнам. Всё же прав был Никита. На исходе их силы. Но сражаться даже с такими андроидами, или кто они?.. Ирина не намерена. Сил у них ещё хватит, чтобы размазать её по плоту. А вот через пару дней можно было бы попытаться. Только нет пары дней. Завтра с утра приплывут… куда-то…
Бат сидел рядом с Даной, временами управлял рулевым веслом.
Ирина оглядела переселенцев. Лежат. Женщина на ночь повернула всех на бок, укрыла спальными мешками, шепнула каждому ободряющие слова, в которые сама не верила. Вот и всё.
Покормила Димона. Тот тоже полдня глядел на воду. А куда ещё?
Анютка заснула рядом. До последнего держала её за руку, словно опасаясь потерять. Нет, мысленно пообещала девочке, я тебя не брошу. Сегодняшний день стыдно вспомнить. Она, похоже, была или в шоке, или в истерике. Она просто была не готова. Не надо себя упрекать. Пусть этот день уходит… Уходит в неведомый мир. В прошлое.
Женщина тихонько полезла в мешок к Анютке. Она обещала девочке, что спать будут вместе. Ух, какая тёплая. Женщина лёгонько обняла Анютку. Спи, солнышко. Пусть тебе приснится золотая птица…
Плот легко и неслышно скользил по реке. Временами тонкие струйки вырывались из могучего течения и тут же звонко вплёскивались обратно.
Многие из переселенцев, измученные неподвижностью, наконец, заснули. Это была самая страшная пытка. Эти часы они провели хуже, чем в клетке. А душа, словно птица, рвалась на свободу. Но выбраться из плена она могла лишь расставшись с телом. Навсегда. И душа невыносимо мучилась, но терпела. Жаждала освобождения и плакала.
Жорик не спал. Жорик ненавидел. И не были бы красавчики так беспечны, если бы заглянули в его сердце.
Андрей не спал. Андрей строил планы. Он вспоминал всё, что узнал о новом мире из хранилища и теперь готовился эти знания применить.
Лука не спал. Он думал, где совершил ошибку. Он анализировал. Да, битва проиграна. Но он готовился к войне.
Дед не спал. Дед тихонько разминал руки и ноги. Пару часов назад он пришёл в себя и теперь думал, стоит ли это обнаруживать или лучше скрыть. Может, это его козырь и для чего-нибудь пригодится. Лучше скрыть. А тёплая «слеза» в нагрудном кармане пульсировала живительными волнами. И не почувствовал бы он эти волны, если бы не пришлось замереть, словно неживому. И в сравнении с собственной неподвижностью, он смог уловить эти импульсы.
«Так вот ты какой, цветочек аленький…», - в голове звучала непонятная фраза, неизвестно каким ветром туда занесённая.
Не спала Мара. Глядела на высокий берег. И чудился ей немыслимый бег Борьки. По траве, которая была выше его, по кочкам и ямкам. Он падал и вставал, часто перебирал своими голыми толстыми ножками, а острые стебли царапали их и кололи.
Луна временами освещала Борькино светлое лицо. И глазки, полные сострадания, были направлены на неё.
Вот так галлюцинация. Ни у кого такой верной нет.
Глава 40
- Встречайте… подходим, - голос красотки Ирина узнала с трудом. Та прохрипела ещё пару слов в рацию, но их совсем было не разобрать.
Поздно. Теперь поздно на что-то решаться. Если и был шанс, то Ирина его упустила.
Проснувшись на рассвете, она всё поглядывала в сторону красавчиков, и ей казалось, что тем совсем худо. Возможно, с ними она могла бы теперь справиться. Возможно, она могла бы их вышвырнуть за борт. Но как узнать остатки их сил? Рискнуть? Так и не рискнула. И ещё одно останавливало… Если бы всё получилось, смогла бы она хладнокровно наблюдать, как обессиленные… пусть андроиды, идут ко дну? Нет! Женщина едва сдержалась, чтобы в мысленном протесте не замотать головой. Нет. Нет. Нет. Как бы ни складывалась новая жизнь, но в монстра она превращаться не намерена. Здесь, кажется, их и так предостаточно.
Правый, высокий и обрывистый берег, вдруг отступил, раскрывая, словно дружеские объятия, самую чудесную картину.
На холмистом широком склоне в пышной зелени притулились уютные домики. Протоптанные дорожки соединяли открытые террасы и спускались к реке. По лужайкам бродили какие-то яркие птицы.
Деревня… обещанная. Ага, хороша была сказка, посмотрим её продолжение.
У деревянного причала ждали. Двое баграми зацепили плот, закрепили у настила. Третий, бородатый мужчина, похожий на старенького профессора, шагнул на брёвна.
- Ты как? – спросил у Бата.
- Продержусь ещё.
Дану двое унесли на руках.
- Когда очухаются?
«Про нас», - догадалась Ирина.
- Через пару часов.
- Ну, здравствуйте, долгожданные человеки, - поприветствовал лежащих без движения переселенцев «профессор». – Я – Элом. Знаю, что вы меня слышите, может, видите. Не такой представлялась наша встреча. Но… что же делать? Бат, представь.
- Ирина. На пятом месяце.
- Неплохо.
- Анютка. У неё «слеза». Она их собирает, словно орешки щёлкает.
- Видит?
- Да.
- Эх, Анютка, хорошая ты девчонка. Делиться умеешь?
- Умеет. Правда, пока со своими.
- Ладно, поработаем.
- Дед Матвей. У него тоже «слеза».
- Тоже нашёл? – в голосе у профессора послышалось изумление.
- Анютка дала.
- Ясно… Ах ты, старый проказник. Чего разлёгся? Очухался должно быть давным-давно. Давай вставай.
И деду не осталось ничего другого, как кряхтя, усесться на том месте, где едва хватило терпения пролежать неподвижно несколько последних часов.
«Вот и припас козырь», - почесал седую голову. Профессору ничего не ответил.
- Это Димон…
- Ясно. Димон, как дела? Мороженое хочешь? Будет тебе мороженое. Иди вон с теми дядями. Они тебя угостят.
Двое, что чуть ранее унесли Дану, теперь увели растерянного парня.
- Таша. Ничего не помнит.
- Может, врёт?
- Не похоже.
- Есть предположения?
- Нет.
- Ладно, идентифицируем. Хотя это и не важно... Эх, Андрей. А я в тебя верил. Дрогнул, значит. Перебежал на другую сторону?
- Да, у Анютки ещё чёрное сердце.
Профессор уставился на Бата.
- Шутишь?.. Тоже нашла?
- Нет. Тут по дороге она с мелкой крысой подружилась. Вот и обменялись. «Слезу» на «сердце».
- Неплохой улов… А они знают?..
- Про сердце? Нет. Откуда?
- Ты уверен, что крыса не сказала?
- Уверен. При мне было.
- Молодец, ты, Анютка. Право, не нарадуюсь!
- Бабка… Ульяна.
- Да уж.
- Ксения.
- Отлично.
- Артём.
- Что за Артём?
- В списках не обозначен. Тёмная лошадка. Пока молчит.
- Натворил «старый папа», теперь нам гадай, что к чему. А, впрочем, неважно.
- Никита.
- Тот самый?
- Да.
- С памятью всё в порядке?
- Не жаловался.
- Ну, это, может, и хорошо.
- Мара.
- Что не так?
- Последняя стадия.
- Была?
- Не знаю. Ты думаешь, ей лучше?
- Рядом с двумя «слезами»? Конечно, лучше. Да по ней и так видно.
- Лука.
Профессор долго молчал.
- Пойдёт… Мне…
- Петя и Лёша.
- Пацаны. Ну… ладно… Нет предположений, кто из них агент?
- Совсем никаких. Даже засомневались, может, в пещере остался?
- Нет. Точно кто-то их них. А что кровь?
- В пределах нормы у всех. Кроме Мары. Но у той из-за болячки.
- «Старый папа» далеко не дурак, чтобы на крови попасться. Ладно, относите их в общую, готовьте.
