Петька дёрнул Лёшу за руку - пошли. Ребята на цыпочках стали пробираться мимо. Может, и прошли бы. Но тут от неподвижной фигуры донёсся тихий голос:
- Колечко… колечко… прикатись… ко мне…
Голос был настолько безжизненный, безнадёжный и несчастный, что ребята остановились. Хотя могли бы незамеченными пройти мимо и этой девушки, несмотря на свою уже изрядно поблёкшую раскраску.
Они стояли и растерянно смотрели на спину, вдоль которой струились густые волосы. Чуть видны были и тонкие белые руки. Девушка дёрнулась и стала беспокойно шарить пальцами по земле.
- Эй, - не выдержал Петя и позвал.
Сам! Во… даёт! – едва успел подумать Лёша.
Девушка резко обернулась:
- Кто тут?
Ребята застыли. Вид сзади у девушки был вполне нормальный, поэтому они ожидали увидеть привлекательное лицо. Но увидели совсем другое.
По её лицу бурой полосой шла рана. Волосы надо лбом были… вырваны?
С такой страхолюдиной мальчики ещё не встречались. Первым делом они дёрнулись, чтобы убежать, но…
- Кто здесь?
Она была ещё и слепая.
И это их остановило.
- Мы…
Но слепая или не слепая, а ребята были настороже. Эта девка могла и кинуться.
- Не уходите… Посмотрите, нет ли здесь моего колечка? Не могу найти…
И не дожидаясь ответа, девка поползла по земле, шаря в листве длинными красивыми пальцами.
Ребята как по команде нагнули головы. Но в полутьме, да ещё в лесной подстилке искать – безнадёжное занятие.
А девушка продолжила ползать на коленях.
- Что за кольцо? – нахмурился Лёша. Вот и что теперь делать?
- С белым камушком... Внутри царапина… как змейка. Головка кругленькая… и хвостик.
- Ясно…
- Давай поищем, - обречённо развёл руками Лёша и присел на корточки. Стал неуверенно разгребать многолетний хвойный слой.
- А где ты его потеряла? – Петя нагнулся в другую сторону.
- Не помню…
Ребята растерянно выпрямились. Молча уставились на девку. Уж не смеётся ли она?
- А что ты помнишь?
- Помню… помню Гришу. Это он подарил колечко. Жених мой. Он меня жалел. Один он на всём свете и жалел. А как в рекруты забрали, больше жалеть стало некому.
- В какие рекруты?
- Барыня осерчала на нас… Разлучила…
Ребята переглянулись. Барыня? Из какого она, интересно, века?
- А меня хотела замуж выдать за нелюбимого. Только не покорилась я. Вот барыня в сердцах и ливнула варом…
Ребята поглядели на лицо. Так это ожог? Похоже…
- Было больно… Так жгло, так жгло, что только водица речная смогла остудить… И в этой водице я потеряла колечко. И себя потеряла.
Ребята долго стояли и смотрели, как беспомощные руки теребят сухую листву.
- Пошли, - Лёша толкнул друга.
Петя молча повернулся. Здесь они помочь не могут. Не найти колечко в многовековых зарослях.
Они шли и боялись оглянуться. Боялись снова увидеть результат человеческой жестокости. Всё же не выдержали. Остановились. Повернулись.
Несчастная девушка по-прежнему ползала на четвереньках.
Выбрались…
Как только впереди забрезжил свет, Ирина почувствовала, что может дышать. Переходы в полной темноте казались бесконечными и удушающими. Факелы не зажигали из-за опасения, что видно будет не только им, но и их.
Лена умерла. Анюткина звёздочка, которую отдали Ирине и которая могла бы помочь раненой женщине, осталась в рюкзаке, в маленьком боковом кармашке. А рюкзак волки забрали вместе с оружием. И забыли вернуть.
Теперь Ирина осталась одна с тремя детьми, которые пытались быть мужественными, и это у них получалось. Она тоже пыталась быть мужественной, и это у неё получалось хуже.
Пустой короб тащили с собой. Его обследовали от крышки до дна, но никаких тайников так и не нашли. Но Лена погибла, вытаскивая его. Значит, что-то в нём всё же было.
- Девочки, куда дальше?
- В лесу есть хижина.
Матери эти девчонок, судя по всему, подготовили немало тайных убежищ. Что ж, пригодились.
На этот раз из города вышли в другой стороне. Впереди небольшой луг, за ним круглели живописные холмы, там же начинался лес и тянулся к горизонту.
Выйти на открытое пространство было рискованно, поэтому долго вглядывались по сторонам и назад, в город. Но по сторонам и впереди – тишина, позади, кажется, необитаемая часть развалин.
- Погнали, - скомандовала Ирина, и три маленькие фигурки почти побежали. Впрочем, недолго. Вскоре все остановились и стали ждать Ирину. Теперь уже она согнулась под тяжестью короба, и он снова был наполнен под завязку. В него постарались впихнуть почти все запасы, которые хранились в четвёртой камере.
Дети тоже были не с пустыми руками. Юма тянул шкуру, Вела – большую бутыль с водой, на случай если вода на новом месте не сразу найдётся, Шатта луки и стрелы.
Хижина пряталась позади берёзовой рощи в кустах орешника на одном из холмов. Рядом звенел маленький ручей. Что ж, вода есть. Отсюда хорошо просматривалась дорога к городу. Теперь она была пустынной. Судя по всему, их никто не заметил.
«Что дальше?» - Ирина задавала себе этот вопрос и раньше. Но вот подумать над ответом снова не смогла. Вместо этого она оглядывала прекрасный земной рай и недоумевала. Зачем эти полулюди-полузвери забрались в неуютные развалины? Что они не могут поделить? Что мешает им жить? Что за искажение в душе, которое наводит суету и не даёт угомониться? Почему, не видя перед носом благ, они стараются вырвать кусок у другого?
Вздохнула. Пора браться за дело.
Хижина представляла собой… Ирина наклонила голову набок, пытаясь сообразить, где о такой она могла слышать… Ах, да, - домик Нуф-Нуфа. Того самого поросёнка, что построил себе жильё из хвороста.
И зайдя внутрь не изменила своего мнения, хотя девчонки хлопотали вовсю, пытаясь навести уют.
«А у тебя? – горько усмехнувшись, задала вопрос себе. – У тебя вообще ничего нет. И куда ты принесёшь своего ребёнка? В какой кровати он будет спать?»
При мысли о малыше сердце сжалось привычной тоской.
Юма надутый стоял у стены.
- Опять с женщинами в одном комнате спать? Я – волк… скоро буду. А укладывают, как девчонку.
- Давайте Юме отгородим часть помещения? Шкуру повесим. Как вам идея? – предложила Ирина.
Девочки улыбнулись, закивали, а потом с новым энтузиазмом бросились обустраивать уголок для капризного брата.
- Девчонки, вы молодцы. Я тогда пойду заниматься ужином. Юма, не хочешь мне помочь?
- Я пойду рыбу ловить, - мальчик сменил гнев на милость, вытащил из короба удочку и пошёл в сторону ручья.
Ирина поглядела вслед. Понять его можно. Если с рождения вкладывать в голову представления о том, что женщины существа третьего сорта, почти брак, то чего ожидать? Из задумчивости вывел дрожащий голос Велы:
- Ирина, можно мне это надеть?
Платье. Связанное из голубых шерстяных ниток. Наверное, Шатты. Лена с дочерью не носили шкуры. Вот и Веле не терпелось от своей избавиться.
- Можно.
Вела попыталась разобраться в многочисленных шнурках и завязках.
- Давай помогу, - но и Ирина запуталась.
- Тут надо так… - поспешила и Шатта на помощь, стала что-то развязывать.
Вела скинула свою шкуру. И Ирина увидела синюю татуировку на теле девочки.
- Что это?
- Это? – Вела указала на своё плечо. – Не знаю. Да мне и не видно.
- И у меня есть. Правда, не такое. Но чуть-чуть похоже. Мама говорила, что палочки кое-где одинаковые.
- Покажи.
Шатта послушно стала освобождать плечо.
- О-о-о, - тут уж Ирина разобралась. – У тебя надпись. Хотя… нет. Просто буквы.
- Ты их знаешь?
- Да.
- Ты их можешь почитать?
- Нет… Они не складываются в слова.
- А у меня? - забеспокоилась Вела, подлезая своим плечом под нос Ирине.
- А у тебя… Я не понимаю эти знаки. Это не буквы и не иероглифы. Я не знаю.
Вела разочаровалась. Но тут её настроение снова поднялось.
- А я знаю вот эту буква. Это А, - Вела ткнула пальцем в плечо своей сестры.
- Где? Покажи, - но как Шатта ни вертелась, увидеть не могла. – Дотронься хоть, чтобы я знала, где А.
- Девочки! – Ирина посмотрела на сестричек. – А давайте мы сейчас приготовим ужин и начнём учиться читать?
- Правда? – голубые и карие глаза уставились на будущую учительницу с таким обожанием, что Ирине стало неловко.
- Правда.
И девочки впервые после смерти Лены подпрыгнули от восторга.
- Это ы?
- Точно!
- М..м… м..ы. Мы?
- Молодцы, девчонки, - улыбнулась Ирина, довольная своими ученицами. – На сегодня всё. Пойду постираю.
Но девчонкам мало. Теперь они сами стали друг друга учить. Пишут палочками на небольшом клочке земли буквы и слоги, потом читают.
Ирина постояла за склонёнными спинами, послушала, поулыбалась, хотела идти. Но тут случилась неприятность.
- Ты… - незамеченный Юма вернулся с рыбалки и тоже некоторое время наблюдал за сёстрами, а потом в гневе подскочил к Веле. – Ты предательница.
Он ткнул обвиняющим пальцем девочке чуть ли не в лицо.
Вела в страшном испуге подняла голову, посмотрела на брата, не понимая, в чём провинилась теперь.
Ирина сама испугалась, подумала, что на этот раз совершила оплошность она. Возможно, чтение волкам не полагалось по статусу, вот и осерчал маленький волчонок. Но нет.
- Ты в тряпке! В волчьей семье тряпки не носят! Ду..ра!
Юма побежал в хижину.
Первым порывом Ирины было наорать. Да сколько можно! Что это за ребёнок – всем и всеми недовольный. Сколько можно с ним сюсюкаться! И, если уж ей досталась ответственность за этих детей, то пора одного из них чуть угомонить.
Но сдержалась. Едва. Словно дёрнула стоп-кран. Через минуту гнев прошёл. Не надо орать. Это не поможет. Всё не так просто.
Повернулась к девочке:
- Не плачь, Вела. И не снимай платье, если оно тебе нравится. Оно красивее, чем шкура. Мне так кажется.
Ирина пошла в хижину. Маленький волчонок лежал на полу и рыдал. Ирина постояла в нерешительности, попыталась понять.
Он маленький мальчик. Он нуждается в матери – её нет. Он нуждается в отце, а вместо отца вожак стаи. Любимая родная сестра – девочка, а значит… так себе компания. Это то, что она знает. А есть ещё множество деталей, о которых она не имеет понятия.
Что сказать?
А потом вспомнила своего сына. Мальчика, который тоже иногда путался и ошибался. И что? Она с ним разговаривала честно и серьёзно.
- Юма, ты не должен обижать сестру.
- Она дура…
- Нет, она смышлёная девочка.
- Значит… я… дурак.
Неожиданно... Юма затих.
«А ведь он ждёт! Он ждёт моей оценки».
Ирина растерялась. Поняла лишь, что дальше нужно действовать осторожно.
- Ты далеко не дурак.
- Нет… Если бы кто-то узнал… Если отец узнает!
- О чём?
Юма сел. Поднял красное, залитое слезами лицо. Долго колебался. Потом произнёс спокойно и безнадёжно:
- Я обманываю… Отец и все остальные думают, что я храбрый. А я боюсь. Я прямо трясусь, когда по ночам шастают медведи. И днём боюсь… Эти картины… Отец гордится, что я необычный волк. А их рисовала… рисовал не я… Их Вела нарисовала. Я настолько ничтожный… - Юма в раздражении ткнул ногой стоящий неподалёку короб. И у Ирины расширились глаза. Она видела, как у дна выскочил серый уголок… Но теперь не время… Она снова взглянула на мальчика. Тот, кажется, не заметил. – Я настолько ничтожный, что… что… Это не за мной медведи охотятся. А за Велой.
Вот и как ему объяснить, что все его переживания… напрасны.
- Знаешь, Юма, у нас… В моей компании, это не только Георгий, нас шестнадцать человек. У нас есть мужчины, женщины и дети. Старики тоже есть. Один даже ростом с котёнка. И все мы разные, но равны… по высоте. Я не рост имею в виду, а…
- Я понял…
- Думаю, это самоё правильное! Только так надо. Вела ничем тебя не лучше, а ты ничем не хуже её. Вы классные дети. Но вы разные. Если за Велой охотятся, то кто лучше брата её защитит? А то, что ты боишься… А кто не боится? Даже дураки чего-то боятся. Страх помогает нам выжить. Это инстинкт.
- Наш отец ничего не боится!
- Я толком не знаю вашего отца, но уверена, что, по крайней мере, он боится потерять вас.
Повисло долгое молчание. Юма обдумывал слова. Ирина молча смотрела. На душе было тяжело. Как вывести этого ребёнка из болота, в котором находилась теперь его…самооценка?
- Она уже научилась читать?
- Вела? Нет, конечно. Читать за один день не научишься.
- Тогда она за два дня сообразит. Я её знаю. А я не смогу…
- Сможешь. Правда, не за два дня. Хотя… кто тебя знает? Ты только что открыл тайну этого тяжеленного короба.
- Какую тайну?
- А вот погляди.
Ирина потянула за угол. Из узкого отверстия выдвинулся толстый лист какого-то материала. Сложенный вдвое. Ирина развернула.
- Рукопись.
Как только туман развеялся, унося с собой средневековую деревню, голосистых петухов и Мару, открывая пустынную поляну с мягкой травой, Андрей так и сел посреди этой поляны. Несчастный Борька стоял рядом, теребил оранжевую ниточку.
Андрей долго сидел. Задумался. Потом поднял взгляд на своего единственного оставшегося спутника:
- До завтра мы что-нибудь можем сделать?
Тот отчаянно замотал головой.
Андрей опустил свою, а потом резко вскинул и подозрительно уставился на старичка:
- А ты откуда знаешь?
- Так это все знают.
- Здрасьте! Кто это все?
Борька перепугано пожал плечами, промолчал.
- Все – это мы с тобой. А я вообще без понятия.
Борька захлопал глазами, словно Андрей заговорил на незнакомом языке. Андрей сменил тон.
- Вот и расскажи, что ты знаешь.
- Там глаз.
- Где?
Борька указал пальцем в сторону.
- Пойдём к глазу.
Борька заковылял маленькими ножками, Андрей пошёл следом. Его так и подмывало ускорить процесс, но он сдерживался. Борька – это Борька. С ним надо по-особому. У Мары получалось. Он же понятия не имел как. Но ускорять – это, наверное, не лучший вариант.
- Вот тут, - Борька ткнул пальцем в сыру землю.
Андрей внимательно оглядел место, куда указывал Борькин палец. Ничего. Ничем не отличается от других мест.
- Глаза не видать.
- Не видать, - согласился Борька.
- А как бы его увидеть?
- Надо поднять… - Борька схватился ручками за травинки и потянул вверх. Травинки оборвались. Борька едва не шлёпнулся.
- Там что-то есть? – догадался Андрей.
- Там глаз!
И Борька поглядел на Андрея с жалостью и осуждением, как на больного. Отвернулся. Андрей понял, что тот невысокого мнения о нём. Ладно, это не важно. Стал дёргать траву, пытаясь найти какую-нибудь лазейку к глазу. Неожиданно под ногами послышался глухой звук.
- Там что-то есть… Люк… Кажется, нашли.
- За скобку попробуй, - указал Борька на показавшийся кончик металлической ручки.
Андрей дёрнул. Люк тяжело поддался. Под ним лестница вела вниз.
- Фонарик…
- Не надо. Там есть.
- Свет есть? – изумился Андрей.
- Да. Его только включить.
- Давай на руки ко мне.
- Я сам.
- Ну, сам так сам. Пошли…
Рубильник был на стене. Андрей дёрнул. Сбоку из круглых ламп полил неяркий свет. Из каких таких источников, Андрей размышлял недолго. Какая разница? Лестница закончилась. Борька побежал вперёд.
- Вот он глаз, - раздался где-то за углом его голос.
Андрей мысленно дрогнул. На мгновение ему представилось… нечто ужасное. Он с трудом сделал следующий шаг.
Но всё оказалось не так страшно. Глаз был вовсе не глаз, а металлический круг с кругом внутри поменьше. В общем, если включить воображение, то эту конструкцию можно было бы назвать глазом. Весьма условно. Эта штуковина была на стене и вид имела весьма древний.
- Колечко… колечко… прикатись… ко мне…
Голос был настолько безжизненный, безнадёжный и несчастный, что ребята остановились. Хотя могли бы незамеченными пройти мимо и этой девушки, несмотря на свою уже изрядно поблёкшую раскраску.
Они стояли и растерянно смотрели на спину, вдоль которой струились густые волосы. Чуть видны были и тонкие белые руки. Девушка дёрнулась и стала беспокойно шарить пальцами по земле.
- Эй, - не выдержал Петя и позвал.
Сам! Во… даёт! – едва успел подумать Лёша.
Девушка резко обернулась:
- Кто тут?
Ребята застыли. Вид сзади у девушки был вполне нормальный, поэтому они ожидали увидеть привлекательное лицо. Но увидели совсем другое.
По её лицу бурой полосой шла рана. Волосы надо лбом были… вырваны?
С такой страхолюдиной мальчики ещё не встречались. Первым делом они дёрнулись, чтобы убежать, но…
- Кто здесь?
Она была ещё и слепая.
И это их остановило.
- Мы…
Но слепая или не слепая, а ребята были настороже. Эта девка могла и кинуться.
- Не уходите… Посмотрите, нет ли здесь моего колечка? Не могу найти…
И не дожидаясь ответа, девка поползла по земле, шаря в листве длинными красивыми пальцами.
Ребята как по команде нагнули головы. Но в полутьме, да ещё в лесной подстилке искать – безнадёжное занятие.
А девушка продолжила ползать на коленях.
- Что за кольцо? – нахмурился Лёша. Вот и что теперь делать?
- С белым камушком... Внутри царапина… как змейка. Головка кругленькая… и хвостик.
- Ясно…
- Давай поищем, - обречённо развёл руками Лёша и присел на корточки. Стал неуверенно разгребать многолетний хвойный слой.
- А где ты его потеряла? – Петя нагнулся в другую сторону.
- Не помню…
Ребята растерянно выпрямились. Молча уставились на девку. Уж не смеётся ли она?
- А что ты помнишь?
- Помню… помню Гришу. Это он подарил колечко. Жених мой. Он меня жалел. Один он на всём свете и жалел. А как в рекруты забрали, больше жалеть стало некому.
- В какие рекруты?
- Барыня осерчала на нас… Разлучила…
Ребята переглянулись. Барыня? Из какого она, интересно, века?
- А меня хотела замуж выдать за нелюбимого. Только не покорилась я. Вот барыня в сердцах и ливнула варом…
Ребята поглядели на лицо. Так это ожог? Похоже…
- Было больно… Так жгло, так жгло, что только водица речная смогла остудить… И в этой водице я потеряла колечко. И себя потеряла.
Ребята долго стояли и смотрели, как беспомощные руки теребят сухую листву.
- Пошли, - Лёша толкнул друга.
Петя молча повернулся. Здесь они помочь не могут. Не найти колечко в многовековых зарослях.
Они шли и боялись оглянуться. Боялись снова увидеть результат человеческой жестокости. Всё же не выдержали. Остановились. Повернулись.
Несчастная девушка по-прежнему ползала на четвереньках.
Глава 113
Выбрались…
Как только впереди забрезжил свет, Ирина почувствовала, что может дышать. Переходы в полной темноте казались бесконечными и удушающими. Факелы не зажигали из-за опасения, что видно будет не только им, но и их.
Лена умерла. Анюткина звёздочка, которую отдали Ирине и которая могла бы помочь раненой женщине, осталась в рюкзаке, в маленьком боковом кармашке. А рюкзак волки забрали вместе с оружием. И забыли вернуть.
Теперь Ирина осталась одна с тремя детьми, которые пытались быть мужественными, и это у них получалось. Она тоже пыталась быть мужественной, и это у неё получалось хуже.
Пустой короб тащили с собой. Его обследовали от крышки до дна, но никаких тайников так и не нашли. Но Лена погибла, вытаскивая его. Значит, что-то в нём всё же было.
- Девочки, куда дальше?
- В лесу есть хижина.
Матери эти девчонок, судя по всему, подготовили немало тайных убежищ. Что ж, пригодились.
На этот раз из города вышли в другой стороне. Впереди небольшой луг, за ним круглели живописные холмы, там же начинался лес и тянулся к горизонту.
Выйти на открытое пространство было рискованно, поэтому долго вглядывались по сторонам и назад, в город. Но по сторонам и впереди – тишина, позади, кажется, необитаемая часть развалин.
- Погнали, - скомандовала Ирина, и три маленькие фигурки почти побежали. Впрочем, недолго. Вскоре все остановились и стали ждать Ирину. Теперь уже она согнулась под тяжестью короба, и он снова был наполнен под завязку. В него постарались впихнуть почти все запасы, которые хранились в четвёртой камере.
Дети тоже были не с пустыми руками. Юма тянул шкуру, Вела – большую бутыль с водой, на случай если вода на новом месте не сразу найдётся, Шатта луки и стрелы.
Хижина пряталась позади берёзовой рощи в кустах орешника на одном из холмов. Рядом звенел маленький ручей. Что ж, вода есть. Отсюда хорошо просматривалась дорога к городу. Теперь она была пустынной. Судя по всему, их никто не заметил.
«Что дальше?» - Ирина задавала себе этот вопрос и раньше. Но вот подумать над ответом снова не смогла. Вместо этого она оглядывала прекрасный земной рай и недоумевала. Зачем эти полулюди-полузвери забрались в неуютные развалины? Что они не могут поделить? Что мешает им жить? Что за искажение в душе, которое наводит суету и не даёт угомониться? Почему, не видя перед носом благ, они стараются вырвать кусок у другого?
Вздохнула. Пора браться за дело.
Хижина представляла собой… Ирина наклонила голову набок, пытаясь сообразить, где о такой она могла слышать… Ах, да, - домик Нуф-Нуфа. Того самого поросёнка, что построил себе жильё из хвороста.
И зайдя внутрь не изменила своего мнения, хотя девчонки хлопотали вовсю, пытаясь навести уют.
«А у тебя? – горько усмехнувшись, задала вопрос себе. – У тебя вообще ничего нет. И куда ты принесёшь своего ребёнка? В какой кровати он будет спать?»
При мысли о малыше сердце сжалось привычной тоской.
Юма надутый стоял у стены.
- Опять с женщинами в одном комнате спать? Я – волк… скоро буду. А укладывают, как девчонку.
- Давайте Юме отгородим часть помещения? Шкуру повесим. Как вам идея? – предложила Ирина.
Девочки улыбнулись, закивали, а потом с новым энтузиазмом бросились обустраивать уголок для капризного брата.
- Девчонки, вы молодцы. Я тогда пойду заниматься ужином. Юма, не хочешь мне помочь?
- Я пойду рыбу ловить, - мальчик сменил гнев на милость, вытащил из короба удочку и пошёл в сторону ручья.
Ирина поглядела вслед. Понять его можно. Если с рождения вкладывать в голову представления о том, что женщины существа третьего сорта, почти брак, то чего ожидать? Из задумчивости вывел дрожащий голос Велы:
- Ирина, можно мне это надеть?
Платье. Связанное из голубых шерстяных ниток. Наверное, Шатты. Лена с дочерью не носили шкуры. Вот и Веле не терпелось от своей избавиться.
- Можно.
Вела попыталась разобраться в многочисленных шнурках и завязках.
- Давай помогу, - но и Ирина запуталась.
- Тут надо так… - поспешила и Шатта на помощь, стала что-то развязывать.
Вела скинула свою шкуру. И Ирина увидела синюю татуировку на теле девочки.
- Что это?
- Это? – Вела указала на своё плечо. – Не знаю. Да мне и не видно.
- И у меня есть. Правда, не такое. Но чуть-чуть похоже. Мама говорила, что палочки кое-где одинаковые.
- Покажи.
Шатта послушно стала освобождать плечо.
- О-о-о, - тут уж Ирина разобралась. – У тебя надпись. Хотя… нет. Просто буквы.
- Ты их знаешь?
- Да.
- Ты их можешь почитать?
- Нет… Они не складываются в слова.
- А у меня? - забеспокоилась Вела, подлезая своим плечом под нос Ирине.
- А у тебя… Я не понимаю эти знаки. Это не буквы и не иероглифы. Я не знаю.
Вела разочаровалась. Но тут её настроение снова поднялось.
- А я знаю вот эту буква. Это А, - Вела ткнула пальцем в плечо своей сестры.
- Где? Покажи, - но как Шатта ни вертелась, увидеть не могла. – Дотронься хоть, чтобы я знала, где А.
- Девочки! – Ирина посмотрела на сестричек. – А давайте мы сейчас приготовим ужин и начнём учиться читать?
- Правда? – голубые и карие глаза уставились на будущую учительницу с таким обожанием, что Ирине стало неловко.
- Правда.
И девочки впервые после смерти Лены подпрыгнули от восторга.
Глава 114
- Это ы?
- Точно!
- М..м… м..ы. Мы?
- Молодцы, девчонки, - улыбнулась Ирина, довольная своими ученицами. – На сегодня всё. Пойду постираю.
Но девчонкам мало. Теперь они сами стали друг друга учить. Пишут палочками на небольшом клочке земли буквы и слоги, потом читают.
Ирина постояла за склонёнными спинами, послушала, поулыбалась, хотела идти. Но тут случилась неприятность.
- Ты… - незамеченный Юма вернулся с рыбалки и тоже некоторое время наблюдал за сёстрами, а потом в гневе подскочил к Веле. – Ты предательница.
Он ткнул обвиняющим пальцем девочке чуть ли не в лицо.
Вела в страшном испуге подняла голову, посмотрела на брата, не понимая, в чём провинилась теперь.
Ирина сама испугалась, подумала, что на этот раз совершила оплошность она. Возможно, чтение волкам не полагалось по статусу, вот и осерчал маленький волчонок. Но нет.
- Ты в тряпке! В волчьей семье тряпки не носят! Ду..ра!
Юма побежал в хижину.
Первым порывом Ирины было наорать. Да сколько можно! Что это за ребёнок – всем и всеми недовольный. Сколько можно с ним сюсюкаться! И, если уж ей досталась ответственность за этих детей, то пора одного из них чуть угомонить.
Но сдержалась. Едва. Словно дёрнула стоп-кран. Через минуту гнев прошёл. Не надо орать. Это не поможет. Всё не так просто.
Повернулась к девочке:
- Не плачь, Вела. И не снимай платье, если оно тебе нравится. Оно красивее, чем шкура. Мне так кажется.
Ирина пошла в хижину. Маленький волчонок лежал на полу и рыдал. Ирина постояла в нерешительности, попыталась понять.
Он маленький мальчик. Он нуждается в матери – её нет. Он нуждается в отце, а вместо отца вожак стаи. Любимая родная сестра – девочка, а значит… так себе компания. Это то, что она знает. А есть ещё множество деталей, о которых она не имеет понятия.
Что сказать?
А потом вспомнила своего сына. Мальчика, который тоже иногда путался и ошибался. И что? Она с ним разговаривала честно и серьёзно.
- Юма, ты не должен обижать сестру.
- Она дура…
- Нет, она смышлёная девочка.
- Значит… я… дурак.
Неожиданно... Юма затих.
«А ведь он ждёт! Он ждёт моей оценки».
Ирина растерялась. Поняла лишь, что дальше нужно действовать осторожно.
- Ты далеко не дурак.
- Нет… Если бы кто-то узнал… Если отец узнает!
- О чём?
Юма сел. Поднял красное, залитое слезами лицо. Долго колебался. Потом произнёс спокойно и безнадёжно:
- Я обманываю… Отец и все остальные думают, что я храбрый. А я боюсь. Я прямо трясусь, когда по ночам шастают медведи. И днём боюсь… Эти картины… Отец гордится, что я необычный волк. А их рисовала… рисовал не я… Их Вела нарисовала. Я настолько ничтожный… - Юма в раздражении ткнул ногой стоящий неподалёку короб. И у Ирины расширились глаза. Она видела, как у дна выскочил серый уголок… Но теперь не время… Она снова взглянула на мальчика. Тот, кажется, не заметил. – Я настолько ничтожный, что… что… Это не за мной медведи охотятся. А за Велой.
Вот и как ему объяснить, что все его переживания… напрасны.
- Знаешь, Юма, у нас… В моей компании, это не только Георгий, нас шестнадцать человек. У нас есть мужчины, женщины и дети. Старики тоже есть. Один даже ростом с котёнка. И все мы разные, но равны… по высоте. Я не рост имею в виду, а…
- Я понял…
- Думаю, это самоё правильное! Только так надо. Вела ничем тебя не лучше, а ты ничем не хуже её. Вы классные дети. Но вы разные. Если за Велой охотятся, то кто лучше брата её защитит? А то, что ты боишься… А кто не боится? Даже дураки чего-то боятся. Страх помогает нам выжить. Это инстинкт.
- Наш отец ничего не боится!
- Я толком не знаю вашего отца, но уверена, что, по крайней мере, он боится потерять вас.
Повисло долгое молчание. Юма обдумывал слова. Ирина молча смотрела. На душе было тяжело. Как вывести этого ребёнка из болота, в котором находилась теперь его…самооценка?
- Она уже научилась читать?
- Вела? Нет, конечно. Читать за один день не научишься.
- Тогда она за два дня сообразит. Я её знаю. А я не смогу…
- Сможешь. Правда, не за два дня. Хотя… кто тебя знает? Ты только что открыл тайну этого тяжеленного короба.
- Какую тайну?
- А вот погляди.
Ирина потянула за угол. Из узкого отверстия выдвинулся толстый лист какого-то материала. Сложенный вдвое. Ирина развернула.
- Рукопись.
Глава 115
Как только туман развеялся, унося с собой средневековую деревню, голосистых петухов и Мару, открывая пустынную поляну с мягкой травой, Андрей так и сел посреди этой поляны. Несчастный Борька стоял рядом, теребил оранжевую ниточку.
Андрей долго сидел. Задумался. Потом поднял взгляд на своего единственного оставшегося спутника:
- До завтра мы что-нибудь можем сделать?
Тот отчаянно замотал головой.
Андрей опустил свою, а потом резко вскинул и подозрительно уставился на старичка:
- А ты откуда знаешь?
- Так это все знают.
- Здрасьте! Кто это все?
Борька перепугано пожал плечами, промолчал.
- Все – это мы с тобой. А я вообще без понятия.
Борька захлопал глазами, словно Андрей заговорил на незнакомом языке. Андрей сменил тон.
- Вот и расскажи, что ты знаешь.
- Там глаз.
- Где?
Борька указал пальцем в сторону.
- Пойдём к глазу.
Борька заковылял маленькими ножками, Андрей пошёл следом. Его так и подмывало ускорить процесс, но он сдерживался. Борька – это Борька. С ним надо по-особому. У Мары получалось. Он же понятия не имел как. Но ускорять – это, наверное, не лучший вариант.
- Вот тут, - Борька ткнул пальцем в сыру землю.
Андрей внимательно оглядел место, куда указывал Борькин палец. Ничего. Ничем не отличается от других мест.
- Глаза не видать.
- Не видать, - согласился Борька.
- А как бы его увидеть?
- Надо поднять… - Борька схватился ручками за травинки и потянул вверх. Травинки оборвались. Борька едва не шлёпнулся.
- Там что-то есть? – догадался Андрей.
- Там глаз!
И Борька поглядел на Андрея с жалостью и осуждением, как на больного. Отвернулся. Андрей понял, что тот невысокого мнения о нём. Ладно, это не важно. Стал дёргать траву, пытаясь найти какую-нибудь лазейку к глазу. Неожиданно под ногами послышался глухой звук.
- Там что-то есть… Люк… Кажется, нашли.
- За скобку попробуй, - указал Борька на показавшийся кончик металлической ручки.
Андрей дёрнул. Люк тяжело поддался. Под ним лестница вела вниз.
- Фонарик…
- Не надо. Там есть.
- Свет есть? – изумился Андрей.
- Да. Его только включить.
- Давай на руки ко мне.
- Я сам.
- Ну, сам так сам. Пошли…
Рубильник был на стене. Андрей дёрнул. Сбоку из круглых ламп полил неяркий свет. Из каких таких источников, Андрей размышлял недолго. Какая разница? Лестница закончилась. Борька побежал вперёд.
- Вот он глаз, - раздался где-то за углом его голос.
Андрей мысленно дрогнул. На мгновение ему представилось… нечто ужасное. Он с трудом сделал следующий шаг.
Но всё оказалось не так страшно. Глаз был вовсе не глаз, а металлический круг с кругом внутри поменьше. В общем, если включить воображение, то эту конструкцию можно было бы назвать глазом. Весьма условно. Эта штуковина была на стене и вид имела весьма древний.
