— Ваше Высочество? — рыцарь предложил мне локоть, за который я тут же ухватилась, как утопающий за соломинку. Мужчина ободряюще похлопал по руке и повел внутрь.
Иду. Иду, считаю ступеньки, и думаю: зачем их так много? Больше тридцати, это точно. Сбилась я уже на четвертом десятке и бросила неблагодарное дело.
Преодолев подъем, поворот и снова подъем, мы очутились в просторном зале. Не знаю, какое название он носил здесь, наш замок внутри выглядел по-другому. Отсюда в разные стороны выходили два коридора, но разглядеть, что там дальше, возможности не было. Все, что я успела здесь рассмотреть, это огромный камин, внушительный стол человек на десять, стоявший на возвышении, мягкий толстый ковер под ногами, множество картин в золоченых рамах на стенах, а в углах комнаты латы рыцарей, вроде того, что был у нас с Грошем. И когда я хотела спросить лэрда Таора, почему мы застыли посреди залы, двери напротив отворились и пропустили короля и королеву.
Я покрепче вцепилась в моего воина, во все глаза смотря на Них... Если у меня до этого мгновения и оставалась толика сомнений в нашем родстве, то теперь и они пропали, стоило мне увидеть Ее Величество. Она все еще выглядела свежо, но морщинки, притаившиеся в уголках глаз, выдавали возраст. Да и руки, хоть нежные и ухоженные, не принадлежали молодой женщине. А еще глаза — такие же васильковые как у меня, но спокойные, мудрые и... будто поугасшие. Светлые волосы были собраны в низкий пучок, несколько прядей, выбившихся из прически, обрамляли лицо, добавляя какой-то задорности, живости в образ. Словно за всей этой строгостью, что создавало шелковое серебристо-серое платье с золотым поясом, скрывалась юная девушка.
Король же... был совсем как на картинке. Такой же суровый и холодный. Взглянув на него, его нахмуренные брови и поджатые губы, я мигом растеряла свою уверенность и испуганно прижалась к лэрду. С ним я знакома, и несмотря на внешнюю суровость и ворчливость, он на самом деле добродушный мужчина. А этих людей я вижу впервые и... что-то я уже передумала с ними знакомиться.
Так и подмывало пробормотать "Простите" и дать стрекоча, сесть на мою вредную лошадку и мчать отсюда быстрее ветра. Я уже даже решилась на подобный маневр, но руку удержал рыцарь.
Наверное, в эту минуту я была похожа на загнанного зверька, а вовсе не на гордого дракона. Взгляд метался от короля к королеве, сердце колотилось в горле, коленки дрожали, а я старалась сделаться как можно незаметней. Вдруг про меня забудут?
Однако, надеялась зря.
— Василисс... — выдохнула королева, прижав руки к груди. Она то выжидающе смотрела на меня, то переводила растерянный взгляд на моего провожатого.
А я... я стояла и не понимала, чего от меня ждут. Даже первый полет в деревню оказался не так страшен. Там хоть на меня не смотрели. А тут... Надо же, наверное поздороваться, иначе сочтут дикаркой неученой. Так, Вася, бери себя в лапы! Хватит дрожать, как мышь! Как там в сказках королей приветствовали?
— В-ваше Величество, — прошелестела и попыталась изобразить поклон.
Видимо, вышло очень глупо, потому что король издал какой-то непонятный звук, а королева охнула.
— Она не знает? — с еще большей растерянностью обратилась женщина к рыцарю.
— Знает, — пожал плечами и посмотрел на меня. Я в ответ на него. А чего, спрашивается, ждал? Что я в объятия кинусь к незнакомым людям?
Лэрд Таор мой упрек понял и коротко кивнул на королевскую чету, мол, подойди, что ли.
И я снова с опаской глянула на Ее Величество. На короля даже не пыталась смотреть — точно испугаюсь и убегу.
Подобная игра в гляделки могла продолжаться долго, но вот женщина со слезами на глазах раскинула в стороны руки и улыбнулась:
— Доченька...
Внутри все словно перевернулось от этого слова. Мама? Правда? Та самая, настоящая?
Осторожно высвобождаю руку, шаг вперед, еще, и меня пленяют такие долгожданные объятия. Теплые, нежные и несмотря ни на что родные.
— Маменька! — всхлипнула, судорожно цепляясь за нее руками, словно видение вот-вот исчезнет. Уткнулась лбом в плечо и расплакалась. От облегчения, от накрывшего с головой счастья — у меня есть родители и, кажется, даже рады моему появлению. Мама так точно.
С неохотой отстранилась и посмотрела на папеньку. Тот продолжал стоять чуть поодаль и задумчиво меня рассматривал, но потом, будто борясь с собой, приблизился, приобнял за плечи и поцеловал в щеку.
— Дочь, — коротко кивнув, король вдруг посуровел. Не успела я перепугаться и прижаться к маменьке, как причина нашлась. — Во что ты одета? — воскликнул он, придирчиво осматривая распахнувшийся плащ и то, что под ним.
Вздрогнула и спешно закуталась обратно, обхватывая себя руками. Но король продолжал на меня смотреть, словно ожидая ответа. А что я могла сказать? Что в плену платьев не выдавали? Он хоть представляет, каково там было? Знает, что меня в клетке держали как дикого зверя?
— Не пугай ребенка, — выговорила ему мама и попыталась притянуть меня к себе за плечи. Вот только я была уже взвинчена до предела, что от осторожного прикосновения отшатнулась, как от привидения. Но снова мягкая улыбка, добродушный взгляд, и я успокаиваюсь, позволяю гладить себя по волосам, усмиряю нервно подрагивающий огонек и пытаюсь убедить себя, что это моя семья, что я, наконец, дома... Однако получается плохо. За этими мыслями едва слышу, о чем говорят король и господин Нереш.
— Я бы ему шею открутил.
— В этом нет необходимости, Ваше Величество...
— Где он?
— Остался там. Думаю, больше он вас не побеспокоит.
— Ну и славно.
Почему Энесу не нужно откручивать шею, я не поняла, но решила, что до этого дойдет позже. Сейчас важнее было разобраться с другим вопросом, но не успела я и рта открыть, как Его Величество распорядился:
— Василисс, тебя проводят в твою комнату. Отдохнешь с дороги, приведешь себя в порядок, а потом мы обо всем успеем поговорить.
— Но я хотела...
— Позже, — отрезал тот и, стремительно развернувшись, покинул комнату.
Я беспомощно обернулась на рыцаря, но он лишь ободряюще кивнул и отвел глаза.
Хм... Где-то я это уже видела...
Вот только задуматься не дали — мама потянула за собой, продолжая что-то ворковать. Меня это не сильно заботило. Смутное предчувствие чего-то нехорошего закралось в душу. А своим чувствам я научилась доверять...
До комнаты мы не дошли. Вернее, дошла я в сопровождении служанки, которая передала маме, что ее зачем-то ожидает Его Величество. Поэтому меня перепоручили невзрачной тихой девушке, едва ли старше меня. Та шла рядом, с интересом поглядывая на новоявленную принцессу, я же смотрела по сторонам. Как ни пыталась запомнить дорогу, ничего не вышло. По пути оказалось множество поворотов, лесенок, переходов, поэтому на очередном повороте, я запуталась, и просто стала осматриваться. Нашему замку было далеко до этого великолепия. Каменными здесь оставались только пол и сводчатый потолок. Все остальное было отделано деревом (эта умная фраза мне попалась в какой-то книжке), либо завешено гобеленами. Повсюду пестрели невероятной красоты картины, а полы во всех комнатах оказались устланы коврами.
Когда Грош вернется, нужно будет заставить его так же сделать. И окошки цветные, чтобы точно так же ярко и весело выглядели комнаты. В тот момент я и на мгновение не задумалась, что теперь мой дом здесь. Он остался там, в лесу, в полуразрушенном замке.
Комната, куда меня привели, оказалась слишком... детской. Как будто здесь все время жил маленький ребенок. Или с момента моего отъезда ничего не меняли?
Небольшая кровать с хм... крышей и шторами. Наверное, там забавно было бы прятаться от чудовищ, которые разгуливают в темноте... Но в ту пору мне прекрасно спалось под крылом дракона, а теперь уже поздно верить во всякие глупости. Оказалось, нужно бояться чудовищ дневных, что так похожи на людей.
Здесь стоял шкаф с резными дверцами, большое зеркало висело над тумбой со множеством ящичков, а на широком балконе расположился маленький столик, окруженный стульчиками с мягкими сиденьями. Все выглядело по-кукольному смешно. Но еще нелепее здесь, среди бантиков и маленьких резных вещиц, смотрелась я. Вся такая взрослая, в подранной одежде и черном мужском, пропитанном грязью и пылью плаще.
Будь я маленькой, точно обрадовалась бы такой красоте. Но сейчас, прожив столько лет среди голых каменных стен, я знала, что уют создают вовсе не легкие прозрачные шторы на окнах и кровати, и не подсвечники на стенах. Да даже комната Гроша, в которой кроме шкур и камина ничего не было, выглядела настоящей, по сравнению с этой, сошедшей с картинки из книги про принцесс.
— Ваше Высочество, — спустя некоторое время робко позвала служанка. — Ванна готова, — и выжидающе уставилась на меня.
— Спасибо, — поблагодарила я, отвернувшись к окну. Но девушка так и осталась на месте.
Э-э-э... Я что-то забыла сделать или сказать? Или она ждет, пока я пойду мыться?
Мысленно отмахнувшись, отправилась осматривать другую комнату, ожидая увидеть привычный мне чан с водой. Вот только вместо него было... корыто на ножках. Красивое такое, золотистое, в котором нужно было то ли сидеть, то ли лежать. Видимо это и называлось ванной. Впрочем, стоило мне увидеть поднимавшийся вверх пар, как мысли о различиях перестали занимать мою голову. Святые драконы, сколько же я не мылась!
Но от моментального погружения в ласковую горячу воду удержало одно: служанка все еще маячила за спиной. И чего ей, спрашивается, надо?
— Почему вы здесь стоите? — недовольно вздернула бровь.
Девушка, с откровенным любопытством разглядывавшая меня, вздрогнула и... бросилась стягивать с меня плащ.
— Ай! Что вы делаете? — еле вывернулась из цепких ручонок и отскочила в сторону, закутываясь в одежку как в родную.
Служанка замерла, таращась на меня, будто на призрака.
— Как... Я... помогаю вам раздеться и принять ванну...
— Зачем мне помогать? — искренне изумилась. — Руки-ноги есть... Я что, совершенно беспомощная, по-вашему, и помыться не смогу? — хотелось добавить, что я с пяти лет это делаю, потому что дракон не отважился (и теперь могу понять почему), но не стала. Тут и так люди странные, напугаю еще.
— Но как же, — возмутилась девушка. — Я для того здесь и приставлена... Чтобы вам прислуживать.
— Не надо. Я справлюсь сама, — не хватало еще, чтобы на меня глазели все кому не лень.
— А волосы? — шаг вперед.
Ух, настырная какая! Совершенно не желает уходить и оставить меня в покое! А там, между прочим, вода остывает. А я последний раз мылась в ледяном ручье. И так давно, что уже не помню, что такое чистота и отсутствие запаха. Все-таки в компании лошадей и мужчин это не ощущалось так остро.
— И с волосами я разберусь! — чуть не рыкнула, уворачиваясь в сторону от проворных рук служанки. С косами пришлось научиться ладить в семь лет, когда Грош, моя мне голову, случайно обрезал мои прекрасные длинные волосы по плечи. Ух и устроила я ему тогда истерику! После разрешала только расчесывать, и то поначалу дергалась, не обкромсает ли чего.
— Но так же не положено, — настаивала эта курица, которая на тихую скромницу с каждой минутой походила все меньше, а еще продолжала наступать и загонять в угол. И я окончательно разозлилась. Прошмыгнула мимо нее, влетела в комнату, раздумывая, где бы укрыться, как дверь распахнулась и явила Ее Величество.
— Маменька! — кинулась к ней в поисках защиты. — Уберите ее от меня!
Королева недоуменно осмотрела появившуюся из умывальной служанку.
— В чем дело? — холодно поинтересовалась она, заставив девушку испуганно замереть.
— Я только хотела помочь, но Ее Высочество отказывается, — обиженно выдала та, и я поняла, что отношения у нас точно не заладятся. А еще немного испугалась: вдруг здесь и правда так принято, и маменька будет ругать?
Но королева повернулась ко мне, одарила ласковой улыбкой и проворковала:
— Ты, должно быть, не привыкла, чтобы тебе прислуживали.
И я выдохнула. Меня поняли.
— Можешь идти, Анья. Пусть через час подадут обед в столовую.
После этих слов девушка обиженно зыркнула на меня и удалилась. М-да... Мы не подружимся.
— Точно не нужна помощь? — все так же мягко спросила мама, но тон ее отчего-то меня насторожил.
Я быстро пробормотала, что все умею, закрылась в умывальной, и только погрузившись в воду, поняла, что мне не понравилось: меня приручали. Как дикарку, которой не стоит перечить, но постепенно нужно навязывать свои правила. Это поначалу рассердило. Я, по их мнению, совсем темная, что ли? Однако, поразмыслив, как должна себя чувствовать мать, не видевшая собственного ребенка почти тринадцать лет, поняла, что она тоже боится. Боится сделать что-то не так и отпугнуть. Ведь я для нее тоже чужая, пусть и любимая дочь, и за один вечер друг друга не узнать.
Маменька ждала в комнате. На кровати красовалось синее платье с серебристой вышивкой по подолу, к счастью, без бантиков и совершенно не детское.
Заметив мой интерес, королева пояснила:
— Это одно из моих. Наверное, уже подойдет...
И так печально это прозвучало, что я, не сдерживая порыв, опустилась на кровать рядом с ней и обняла.
— Маменька. Не расстраивайтесь! У меня было веселое детство. Из дракона получился отличный нянь. Он меня даже грамоте учил, представляете?
И дальше я принялась рассказывать все самое смешное из собственной жизни. И про розы, и про гусениц, и про пироги с земляничным джемом, книги, ремонт, танцы...
Под эти истории я совершенно незаметно для себя облачилась в платье, что пришлось в пору, только на талии оказалось немного свободным, но это легко исправили поясом. Мама помогла расчесать волосы и очень удивилась, узнав, что этим всегда занимался Грош. А еще, кажется, не обрадовалась, что мне пришлось самой готовить и для себя, и частенько для дракона.
— Но мама, — я, наконец, смогла обращаться к ней не как к чужой, — как бы он готовил со своими когтями? Нет, Грошик, конечно, научился, и завтраками меня иногда баловал... Но все равно. Мне-то удобнее. И он на охоту летал, еду добывал, а это уже не мало.
Ее Величество грустно вздохнула.
— Не такой жизни я для тебя хотела.
— Но меня устраивает моя жизнь. Жаль только, что вас я раньше не встретила... Но ты мне снилась, часто, — я попыталась приободрить маменьку, только та еще больше впала в уныние. Смахнув слезинку, она оглядела меня со всех сторон и восторженно прошептала:
— Совсем невеста.
А я, придирчиво оценив свое отражение в зеркале, поняла, что выгляжу как настоящая принцесса. Из самой настоящей сказки. И вовсе не маленькая, а очень даже взрослая.
— Маменька... — я замялась, не зная как правильно задать вопрос, и не оскорбится ли королева, но подумав, что дальше тянуть бессмысленно, решилась:
— А как я оказалась у дракона?
— Ты не помнишь?
— Нет. Я и папеньку не помню, и замок... Только тебя немножко. А еще лес... Меня там дракон и встретил. Я думала, что просто нашел... — "а оказалось иначе" так и повисло в воздухе.
— Он тебе рассказал? — нахмурилась маменька.
— Нет. Он сказал, что не может.
— Верно. Мы взяли с него клятву, — мой ответ ее успокоил.
— Но зачем? Почему мне нельзя было знать? — этого я никак понять не могла.
— Уже время обеда, — пошла на попятный королева. — Пойдем поедим, а потом и поговорим все вместе.
Иду. Иду, считаю ступеньки, и думаю: зачем их так много? Больше тридцати, это точно. Сбилась я уже на четвертом десятке и бросила неблагодарное дело.
Преодолев подъем, поворот и снова подъем, мы очутились в просторном зале. Не знаю, какое название он носил здесь, наш замок внутри выглядел по-другому. Отсюда в разные стороны выходили два коридора, но разглядеть, что там дальше, возможности не было. Все, что я успела здесь рассмотреть, это огромный камин, внушительный стол человек на десять, стоявший на возвышении, мягкий толстый ковер под ногами, множество картин в золоченых рамах на стенах, а в углах комнаты латы рыцарей, вроде того, что был у нас с Грошем. И когда я хотела спросить лэрда Таора, почему мы застыли посреди залы, двери напротив отворились и пропустили короля и королеву.
Я покрепче вцепилась в моего воина, во все глаза смотря на Них... Если у меня до этого мгновения и оставалась толика сомнений в нашем родстве, то теперь и они пропали, стоило мне увидеть Ее Величество. Она все еще выглядела свежо, но морщинки, притаившиеся в уголках глаз, выдавали возраст. Да и руки, хоть нежные и ухоженные, не принадлежали молодой женщине. А еще глаза — такие же васильковые как у меня, но спокойные, мудрые и... будто поугасшие. Светлые волосы были собраны в низкий пучок, несколько прядей, выбившихся из прически, обрамляли лицо, добавляя какой-то задорности, живости в образ. Словно за всей этой строгостью, что создавало шелковое серебристо-серое платье с золотым поясом, скрывалась юная девушка.
Король же... был совсем как на картинке. Такой же суровый и холодный. Взглянув на него, его нахмуренные брови и поджатые губы, я мигом растеряла свою уверенность и испуганно прижалась к лэрду. С ним я знакома, и несмотря на внешнюю суровость и ворчливость, он на самом деле добродушный мужчина. А этих людей я вижу впервые и... что-то я уже передумала с ними знакомиться.
Так и подмывало пробормотать "Простите" и дать стрекоча, сесть на мою вредную лошадку и мчать отсюда быстрее ветра. Я уже даже решилась на подобный маневр, но руку удержал рыцарь.
Наверное, в эту минуту я была похожа на загнанного зверька, а вовсе не на гордого дракона. Взгляд метался от короля к королеве, сердце колотилось в горле, коленки дрожали, а я старалась сделаться как можно незаметней. Вдруг про меня забудут?
Однако, надеялась зря.
— Василисс... — выдохнула королева, прижав руки к груди. Она то выжидающе смотрела на меня, то переводила растерянный взгляд на моего провожатого.
А я... я стояла и не понимала, чего от меня ждут. Даже первый полет в деревню оказался не так страшен. Там хоть на меня не смотрели. А тут... Надо же, наверное поздороваться, иначе сочтут дикаркой неученой. Так, Вася, бери себя в лапы! Хватит дрожать, как мышь! Как там в сказках королей приветствовали?
— В-ваше Величество, — прошелестела и попыталась изобразить поклон.
Видимо, вышло очень глупо, потому что король издал какой-то непонятный звук, а королева охнула.
— Она не знает? — с еще большей растерянностью обратилась женщина к рыцарю.
— Знает, — пожал плечами и посмотрел на меня. Я в ответ на него. А чего, спрашивается, ждал? Что я в объятия кинусь к незнакомым людям?
Лэрд Таор мой упрек понял и коротко кивнул на королевскую чету, мол, подойди, что ли.
И я снова с опаской глянула на Ее Величество. На короля даже не пыталась смотреть — точно испугаюсь и убегу.
Подобная игра в гляделки могла продолжаться долго, но вот женщина со слезами на глазах раскинула в стороны руки и улыбнулась:
— Доченька...
Внутри все словно перевернулось от этого слова. Мама? Правда? Та самая, настоящая?
Осторожно высвобождаю руку, шаг вперед, еще, и меня пленяют такие долгожданные объятия. Теплые, нежные и несмотря ни на что родные.
— Маменька! — всхлипнула, судорожно цепляясь за нее руками, словно видение вот-вот исчезнет. Уткнулась лбом в плечо и расплакалась. От облегчения, от накрывшего с головой счастья — у меня есть родители и, кажется, даже рады моему появлению. Мама так точно.
С неохотой отстранилась и посмотрела на папеньку. Тот продолжал стоять чуть поодаль и задумчиво меня рассматривал, но потом, будто борясь с собой, приблизился, приобнял за плечи и поцеловал в щеку.
— Дочь, — коротко кивнув, король вдруг посуровел. Не успела я перепугаться и прижаться к маменьке, как причина нашлась. — Во что ты одета? — воскликнул он, придирчиво осматривая распахнувшийся плащ и то, что под ним.
Вздрогнула и спешно закуталась обратно, обхватывая себя руками. Но король продолжал на меня смотреть, словно ожидая ответа. А что я могла сказать? Что в плену платьев не выдавали? Он хоть представляет, каково там было? Знает, что меня в клетке держали как дикого зверя?
— Не пугай ребенка, — выговорила ему мама и попыталась притянуть меня к себе за плечи. Вот только я была уже взвинчена до предела, что от осторожного прикосновения отшатнулась, как от привидения. Но снова мягкая улыбка, добродушный взгляд, и я успокаиваюсь, позволяю гладить себя по волосам, усмиряю нервно подрагивающий огонек и пытаюсь убедить себя, что это моя семья, что я, наконец, дома... Однако получается плохо. За этими мыслями едва слышу, о чем говорят король и господин Нереш.
— Я бы ему шею открутил.
— В этом нет необходимости, Ваше Величество...
— Где он?
— Остался там. Думаю, больше он вас не побеспокоит.
— Ну и славно.
Почему Энесу не нужно откручивать шею, я не поняла, но решила, что до этого дойдет позже. Сейчас важнее было разобраться с другим вопросом, но не успела я и рта открыть, как Его Величество распорядился:
— Василисс, тебя проводят в твою комнату. Отдохнешь с дороги, приведешь себя в порядок, а потом мы обо всем успеем поговорить.
— Но я хотела...
— Позже, — отрезал тот и, стремительно развернувшись, покинул комнату.
Я беспомощно обернулась на рыцаря, но он лишь ободряюще кивнул и отвел глаза.
Хм... Где-то я это уже видела...
Вот только задуматься не дали — мама потянула за собой, продолжая что-то ворковать. Меня это не сильно заботило. Смутное предчувствие чего-то нехорошего закралось в душу. А своим чувствам я научилась доверять...
До комнаты мы не дошли. Вернее, дошла я в сопровождении служанки, которая передала маме, что ее зачем-то ожидает Его Величество. Поэтому меня перепоручили невзрачной тихой девушке, едва ли старше меня. Та шла рядом, с интересом поглядывая на новоявленную принцессу, я же смотрела по сторонам. Как ни пыталась запомнить дорогу, ничего не вышло. По пути оказалось множество поворотов, лесенок, переходов, поэтому на очередном повороте, я запуталась, и просто стала осматриваться. Нашему замку было далеко до этого великолепия. Каменными здесь оставались только пол и сводчатый потолок. Все остальное было отделано деревом (эта умная фраза мне попалась в какой-то книжке), либо завешено гобеленами. Повсюду пестрели невероятной красоты картины, а полы во всех комнатах оказались устланы коврами.
Когда Грош вернется, нужно будет заставить его так же сделать. И окошки цветные, чтобы точно так же ярко и весело выглядели комнаты. В тот момент я и на мгновение не задумалась, что теперь мой дом здесь. Он остался там, в лесу, в полуразрушенном замке.
Комната, куда меня привели, оказалась слишком... детской. Как будто здесь все время жил маленький ребенок. Или с момента моего отъезда ничего не меняли?
Небольшая кровать с хм... крышей и шторами. Наверное, там забавно было бы прятаться от чудовищ, которые разгуливают в темноте... Но в ту пору мне прекрасно спалось под крылом дракона, а теперь уже поздно верить во всякие глупости. Оказалось, нужно бояться чудовищ дневных, что так похожи на людей.
Здесь стоял шкаф с резными дверцами, большое зеркало висело над тумбой со множеством ящичков, а на широком балконе расположился маленький столик, окруженный стульчиками с мягкими сиденьями. Все выглядело по-кукольному смешно. Но еще нелепее здесь, среди бантиков и маленьких резных вещиц, смотрелась я. Вся такая взрослая, в подранной одежде и черном мужском, пропитанном грязью и пылью плаще.
Будь я маленькой, точно обрадовалась бы такой красоте. Но сейчас, прожив столько лет среди голых каменных стен, я знала, что уют создают вовсе не легкие прозрачные шторы на окнах и кровати, и не подсвечники на стенах. Да даже комната Гроша, в которой кроме шкур и камина ничего не было, выглядела настоящей, по сравнению с этой, сошедшей с картинки из книги про принцесс.
— Ваше Высочество, — спустя некоторое время робко позвала служанка. — Ванна готова, — и выжидающе уставилась на меня.
— Спасибо, — поблагодарила я, отвернувшись к окну. Но девушка так и осталась на месте.
Э-э-э... Я что-то забыла сделать или сказать? Или она ждет, пока я пойду мыться?
Мысленно отмахнувшись, отправилась осматривать другую комнату, ожидая увидеть привычный мне чан с водой. Вот только вместо него было... корыто на ножках. Красивое такое, золотистое, в котором нужно было то ли сидеть, то ли лежать. Видимо это и называлось ванной. Впрочем, стоило мне увидеть поднимавшийся вверх пар, как мысли о различиях перестали занимать мою голову. Святые драконы, сколько же я не мылась!
Но от моментального погружения в ласковую горячу воду удержало одно: служанка все еще маячила за спиной. И чего ей, спрашивается, надо?
— Почему вы здесь стоите? — недовольно вздернула бровь.
Девушка, с откровенным любопытством разглядывавшая меня, вздрогнула и... бросилась стягивать с меня плащ.
— Ай! Что вы делаете? — еле вывернулась из цепких ручонок и отскочила в сторону, закутываясь в одежку как в родную.
Служанка замерла, таращась на меня, будто на призрака.
— Как... Я... помогаю вам раздеться и принять ванну...
— Зачем мне помогать? — искренне изумилась. — Руки-ноги есть... Я что, совершенно беспомощная, по-вашему, и помыться не смогу? — хотелось добавить, что я с пяти лет это делаю, потому что дракон не отважился (и теперь могу понять почему), но не стала. Тут и так люди странные, напугаю еще.
— Но как же, — возмутилась девушка. — Я для того здесь и приставлена... Чтобы вам прислуживать.
— Не надо. Я справлюсь сама, — не хватало еще, чтобы на меня глазели все кому не лень.
— А волосы? — шаг вперед.
Ух, настырная какая! Совершенно не желает уходить и оставить меня в покое! А там, между прочим, вода остывает. А я последний раз мылась в ледяном ручье. И так давно, что уже не помню, что такое чистота и отсутствие запаха. Все-таки в компании лошадей и мужчин это не ощущалось так остро.
— И с волосами я разберусь! — чуть не рыкнула, уворачиваясь в сторону от проворных рук служанки. С косами пришлось научиться ладить в семь лет, когда Грош, моя мне голову, случайно обрезал мои прекрасные длинные волосы по плечи. Ух и устроила я ему тогда истерику! После разрешала только расчесывать, и то поначалу дергалась, не обкромсает ли чего.
— Но так же не положено, — настаивала эта курица, которая на тихую скромницу с каждой минутой походила все меньше, а еще продолжала наступать и загонять в угол. И я окончательно разозлилась. Прошмыгнула мимо нее, влетела в комнату, раздумывая, где бы укрыться, как дверь распахнулась и явила Ее Величество.
— Маменька! — кинулась к ней в поисках защиты. — Уберите ее от меня!
Королева недоуменно осмотрела появившуюся из умывальной служанку.
— В чем дело? — холодно поинтересовалась она, заставив девушку испуганно замереть.
— Я только хотела помочь, но Ее Высочество отказывается, — обиженно выдала та, и я поняла, что отношения у нас точно не заладятся. А еще немного испугалась: вдруг здесь и правда так принято, и маменька будет ругать?
Но королева повернулась ко мне, одарила ласковой улыбкой и проворковала:
— Ты, должно быть, не привыкла, чтобы тебе прислуживали.
И я выдохнула. Меня поняли.
— Можешь идти, Анья. Пусть через час подадут обед в столовую.
После этих слов девушка обиженно зыркнула на меня и удалилась. М-да... Мы не подружимся.
— Точно не нужна помощь? — все так же мягко спросила мама, но тон ее отчего-то меня насторожил.
Я быстро пробормотала, что все умею, закрылась в умывальной, и только погрузившись в воду, поняла, что мне не понравилось: меня приручали. Как дикарку, которой не стоит перечить, но постепенно нужно навязывать свои правила. Это поначалу рассердило. Я, по их мнению, совсем темная, что ли? Однако, поразмыслив, как должна себя чувствовать мать, не видевшая собственного ребенка почти тринадцать лет, поняла, что она тоже боится. Боится сделать что-то не так и отпугнуть. Ведь я для нее тоже чужая, пусть и любимая дочь, и за один вечер друг друга не узнать.
Маменька ждала в комнате. На кровати красовалось синее платье с серебристой вышивкой по подолу, к счастью, без бантиков и совершенно не детское.
Заметив мой интерес, королева пояснила:
— Это одно из моих. Наверное, уже подойдет...
И так печально это прозвучало, что я, не сдерживая порыв, опустилась на кровать рядом с ней и обняла.
— Маменька. Не расстраивайтесь! У меня было веселое детство. Из дракона получился отличный нянь. Он меня даже грамоте учил, представляете?
И дальше я принялась рассказывать все самое смешное из собственной жизни. И про розы, и про гусениц, и про пироги с земляничным джемом, книги, ремонт, танцы...
Под эти истории я совершенно незаметно для себя облачилась в платье, что пришлось в пору, только на талии оказалось немного свободным, но это легко исправили поясом. Мама помогла расчесать волосы и очень удивилась, узнав, что этим всегда занимался Грош. А еще, кажется, не обрадовалась, что мне пришлось самой готовить и для себя, и частенько для дракона.
— Но мама, — я, наконец, смогла обращаться к ней не как к чужой, — как бы он готовил со своими когтями? Нет, Грошик, конечно, научился, и завтраками меня иногда баловал... Но все равно. Мне-то удобнее. И он на охоту летал, еду добывал, а это уже не мало.
Ее Величество грустно вздохнула.
— Не такой жизни я для тебя хотела.
— Но меня устраивает моя жизнь. Жаль только, что вас я раньше не встретила... Но ты мне снилась, часто, — я попыталась приободрить маменьку, только та еще больше впала в уныние. Смахнув слезинку, она оглядела меня со всех сторон и восторженно прошептала:
— Совсем невеста.
А я, придирчиво оценив свое отражение в зеркале, поняла, что выгляжу как настоящая принцесса. Из самой настоящей сказки. И вовсе не маленькая, а очень даже взрослая.
— Маменька... — я замялась, не зная как правильно задать вопрос, и не оскорбится ли королева, но подумав, что дальше тянуть бессмысленно, решилась:
— А как я оказалась у дракона?
— Ты не помнишь?
— Нет. Я и папеньку не помню, и замок... Только тебя немножко. А еще лес... Меня там дракон и встретил. Я думала, что просто нашел... — "а оказалось иначе" так и повисло в воздухе.
— Он тебе рассказал? — нахмурилась маменька.
— Нет. Он сказал, что не может.
— Верно. Мы взяли с него клятву, — мой ответ ее успокоил.
— Но зачем? Почему мне нельзя было знать? — этого я никак понять не могла.
— Уже время обеда, — пошла на попятный королева. — Пойдем поедим, а потом и поговорим все вместе.
