Пришлось согласиться.
О пророчествах
Обед прошел в молчании. Если при маме я могла вести себя спокойно, то под нахмуренным изучающим взглядом короля чуть не подавилась. Кусок в горло не лез, несмотря на то, что я уже неизвестно сколько не видела нормальной еды. Даже про приборы забыла! На тарелке лежала крайне аппетитная куриная ножка, и я чуть было не схватилась за нее рукой по привычке. Но ведь правда, к чему все эти вилки и ножи, если мясо руками есть удобнее! Хорошо, что повременила и дождалась, пока Его Величество примется за трапезу. Тут-то я и увидела вилку с ножом и мысленно себя обругала. Совершенно забыла, где нахожусь!
После мы все вместе удалились в другую комнату, которую маменька назвала гостиной. Здесь было не в пример уютнее, чем в столовой. Диванчик, множество кресел и каких-то мягких табуреток, пушистый ковер. На столике уже ждал поднос с чаем и пирожные.
Мы остались только втроем. Тут уж я начхала на правила, которые пыталась соблюдать, и удобно устроилась на диване прямо с ногами, не забыв прихватить тарелочку со вкусностями.
М-м-м... Блаженство. Хотелось урчать от удовольствия. Чем не сказка? Теплая комната, чистая одежда, сытый желудок, вкусности... Только ЕГО не хватает. Радужное настроение вмиг омрачилось, огонек тоскливо задрожал. Нужно поскорее покончить со всеми разговорами и перейти к главному.
Я решительно распахнула глаза и встретилась с недовольным взглядом папеньки.
— Разве ты не знаешь, что барышни так себя не ведут?
Вопрос больно кольнул. Вся робость куда-то улетучилась, уступив место вредности, драконьей, не иначе.
— Как? — вздернула бровь.
— Вот так, — пренебрежительный жест в мою сторону. — Не сидят на диване с ногами, не едят столько пирожных и тем более не руками!
О, ужас! Как же я могла так оскорбить Его Величество? Хотелось съязвить, но для начала попробовала более спокойный тон:
— И откуда мне это знать? Если я впервые сижу на диване и впервые ем пирожное? Я до недавнего времени даже не знала, что такое лакомство существует, а ваши правила поведения в лесу не нужны.
Наверное, получилось слишком грубо, потому что маменька, присевшая рядом, охнула. Но что есть. Я действительно так жила, а они должны были знать, куда отправляют ребенка. Я ободряюще сжала руку королевы, но взгляда от отца не отвела.
Его Величество едва заметно поджал губы, что было сочтено признанием моей правоты.
— Может, расскажете, наконец, почему?
Тарелка была отставлена на стол. Я тоскливо покосилась на вкусности — теперь точно не смогу ничего съесть, — и замерла в ожидании истории. Однако король молчал. В итоге, речь взяла маменька и начала с самого начала...
...Жили-были король с королевой. И родилась у них дочь. Маленькая девочка, которую за голубые глаза назвали цветочным именем Василисс. На праздник в честь принцессы созвали весь белый свет. Гости подносили свои дары и поздравляли молодых родителей. Позвали и колдунью. Испокон веков эти мудрые и таинственные женщины одаривали младенцев королевской семьи милостью богов, так было и в этот раз. Маленькая принцесса получила особенный подарок. Вместо привычного долголетия, здоровья и благополучия, колдунья дала девочке крылья. Гости замерли в ожидании, а когда колыбелька вспыхнула синим пламенем, сама королева едва не лишилась чувств. Король намеревался призвать стражу и схватить колдунью, когда та пояснила, что огонь этот волшебный. Именно в нем родятся Великие. Так король с королевой и узнали, что дочь их отныне дракон. Но государь не оценил сей дар. Следующим днем он велел колдунье больше никогда не появляться в столице. Женщина лишь ответила, что сердце повелителя слепо, и в этом его несчастье. Уходя, она предрекла, что до восемнадцати лет принцессе суждено упасть с высоты, и столкнет ее человек. После этого страшного пророчества колдунью больше не видели.
Пристально следили родители за дочкой, но со временем слова женщины забылись, и пророчество перестало пугать. В королевской семье царили мир и покой, пока Ее Высочеству не исполнилось пять лет. Однажды, заигравшись, девочка приблизилась к лестнице и, обернувшись на окрик няни, едва не упала со ступенек. Принцессу успел подхватить один из поднимавшихся рыцарей. После этого государь вспомнил слова колдуньи и велел отыскать того, с кем девочка будет в безопасности — не человека. Боясь за жизнь дочери, король с королевой решились отправить принцессу в старый замок, вдали от людских поселений. И оберегать ее должен был дракон. Именно из-за проклятья ему строго настрого наказали не оборачиваться человеком, чтобы в этом обличье он не смог навредить девочке. Запретили и рассказывать о людях, чтобы не вызывать интерес ребенка, как и говорить о настоящих родителях. Король посчитал, что так дочери будет легче смириться со своей жизнью. А когда принцессе исполнится восемнадцать и опасность скорой смерти будет позади, дракон вернет ее домой...
Все это я слушала с затаенным дыханием, с горечью размышляя над тем, каково пришлось родителям. Отец ничего не сказал ни о собственных чувствах, ни о чувствах маменьки. Переживали ли они все эти годы, не зная, как поживает их ребенок? Наверное, да.
Теперь многое встало на свои места. Оказалось, что меня не бросили, не потеряли. Маменька с папенькой пытались уберечь. Вот только возможно ли спасти от пророчества? Ведь это моя судьба, да и не сказала колдунья, что я обязательно должна умереть.
Однако волновало сейчас другое.
— Почему вы запретили Йену рассказывать, что я дракон? Почему он не мог даже подсказать про оборот?
— Ты уже превращалась? — ответил вопросом на вопрос отец.
Понять тон Его Величества мне не удалось, но он был далек от радостного, да и отблеск паники, мелькнуший в глазах, говорил о многом.
— Еще нет. Но вы даже не представляете, что мне пришлось пережить... — упрекнула я. И уже тише добавила: — И что бы произошло, отпусти я по незнанию дракона слишком рано. Без Йена я бы не выжила.
— Но ведь все обошлось, — попытался успокоить король. Вот только кого? Меня, маменьку, судорожно сжимавшую мою руку и беспрестанно хватавшуюся за сердце, или собственную совесть.
— Так почему вы запретили ему говорить? — нет-нет, я про вопрос не забыла.
— Мы решили, что чем меньше ты будешь знать, тем больше вероятность, что оборота не произойдет, — сдался король. — Я так вообще надеялся, что колдунья заберет свой дар, после того как я ее прогнал. Но она отомстила по-другому, — по сжатым в тонкую линию губам я видела, что Его Величество раздосадован и даже начинает злиться. Но не понимала на что.
— Она предостерегла, а не отомстила. Ведь это не проклятие, а пророчество. Значит, оно сбудется, что бы вы ни делали, — я всего лишь рассуждала вслух, но мои слова так и не встретили отклика.
— Я найду и убью ее! — воскликнул отец. — Она сделала из моего ребенка чудовище, а теперь и вовсе хочет отнять.
Внутри все так и перевернулось от его слов.
Чудовище? Я обернулась к маменьке, ища подтверждение его словам. К этому моменту она уже просто глотала беззвучные слезы, прижимая ко рту платок.
Святые драконы! Неужели и маменька думает так же... Но сейчас я не стала от нее ничего требовать, ей и так нелегко. Обернулась к отцу, все еще пытаясь осознать услышанное.
— Вы считаете меня...
— Да нет же! — король скривился. Видимо, я не так поняла его слова, но как же иначе? И отец пояснил: — Ты — моя дочь и всегда будешь ею. Но то, во что тебя превратила эта ведьма.... Мы найдем способ от этого избавиться, — настолько уверенно произнес повелитель, что мне стало страшно: вдруг и правда найдут?
— Но Ваше Величество... Почему вы так относитесь к драконам, — чуть ли не плача прошептала я. Было обидно и горько, оттого что родитель не мог понять и принять меня.
— Не имею ничего против драконов. Кроме заносчивости и самомнения они ничего из себя не представляют. Но я не хочу, чтобы мой ребенок стал одним из них.
— Но я уже одна из них. Вам этого не изменить, — кого я пыталась убедить? Король даже слушать не хотел. Он уже все для себя решил, и мое мнение мало кого интересовало.
— Мы справимся, — мягко проговорил он.
И я не выдержала. Огонек так и взвился от обиды и моих тщетных попыток вразумить родителя. Глаза полыхнули, и я, закатав рукав платья, показала им свою сущность. Выпустила коготки, покрутила рукой, давая рассмотреть со всех сторон... Красота! Сама иной раз любуюсь и представляю, какой симпатичный из меня выйдет дракончик.
Как я и ожидала, маменька от такого сюрприза отшатнулась, но потом, когда огонь перестал лизать мою кисть, заинтересовалась. Еще бы! А чешуйки, а коготки! Прелесть же, и почему королю не нравится...
Мама протянула руку и, вопросительно заглядывая мне в глаза, осторожно прикоснулась к чешуйкам, но тут же отдернула пальцы.
"Ну же, не бойся. Это ведь я... Все та же" — говорила ей взглядом.
— Такая горячая... — растерянно пробормотала маменька, но все-таки дотронулась.
— Грош говорит, что у драконов вместо крови огонь... И, наверное, так и есть. Это волшебное ощущение... — поделилась я, с радостью наблюдая, как королева изучала мою лапку, а потом и вовсе взяла в свою руку и сжала мои пальцы. Приняла... В этот момент еще одна частичка встала на место. Будто осколки вазы собирали воедино. Сначала так было с Йеном, теперь с маменькой... Осталось убедить Его Величество.
Я благодарно кивнула королеве и подняла взволнованный взор на папеньку.
Он сидел в кресле и хмуро разглядывал наши соединенные руки.
Молчание пришлось нарушить мне.
— Папенька, — тот вздрогнул — я первый раз назвала его так, — это нельзя отделить от меня. Это и есть я. Настоящая. Без огня внутри и дракона я была бы неполной. И я счастлива, что колдунья подарила мне именно крылья.
— И отняла у тебя семью? — едко поинтересовался тот.
— Ничего она не отнимала. Она предостерегла, а то, как это восприняли вы, от нее не зависело, — откуда только взялась эта настойчивость и твердость? Ведь в первые минуты знакомства правитель меня просто в дрожь вгонял, а сейчас я позволяю себе уверенно сидеть перед ним и перечить. Подумать только!
— Не нужно было отправлять тебя жить с драконом, — проворчал отец. — Слишком много ты от него переняла. Еще и сущность эта... Говорил же, Льяла, нельзя чтобы чешуйчатый за ней смотрел. Вот полюбуйся теперь! Даже с клятвой он умудрился отравить разум нашей девочки своими бреднями. Привыкла к этой ящерице и не понимает ничего.
— Чего я не понимаю? — начала выходить из себя.
— Того, что человек не может быть и тем и другим одновременно. Я не желаю, чтобы моя дочь была зверем! Это ненормально! — король хлопнул ладонью по столу. — Значит так, — воспользовался он моим молчанием. А я... Я просто дар речи потеряла. — Если мы не сможем вытащить из тебя эту гадость, превращаться я тебе запрещаю!
— Роан! — воскликнула маменька, уже пришедшая в себя. — Ты не можешь...
— Я могу все, — по слогам процедил король.
Я лишь тяжело вздохнула. Бессмысленно с ним спорить, не сейчас. Возможно, потом он поймет меня...
— Хорошо, — процедила сквозь зубы. Намеренно, иначе моя покладистость могла бы его насторожить. Уж в этом я на драконе натренировалась. Нужно сделать вид, что очень недовольна, потом смириться и начать исподтишка делать по-своему. А когда поймет, что его вокруг когтя обвели, поздно будет. Зачатки совести даже не вздрогнули от подобных мыслей.
— Но с одним условием.
Король крайне недовольно нахмурился. Ох, святые драконы, помогите!
— Вы спасете Йена. — И поспешила разъяснить ситуацию, пока отец шокированно молчал: — Энес, тот негодяй, что похитил и обменял меня на Йена. И обвиняет его в том, что он не совершал. Он повез Йена в драконьи земли, чтобы осудить, но этого допустить нельзя. Он там погибнет...
Последнюю фразу я закончила полушепотом. Лицо папеньки не поменяло выражение ни на мгновение. Он продолжал сверлить меня хмурым взглядом, а тишина после моих слов гнетущей тучей повисла в комнате. С каждой секундой, подобно песчинкам в часах, надежда на положительный ответ таяла. И когда я вовсе не ожидала ничего услышать, король сказал свое слово:
— Нет.
Вы видели когда-нибудь, как рушится карточный домик? Я — да. Мы же с драконом не только в карты играли. Вот и построила я однажды такую прелесть, так собой гордилась, так ею восхищалась... Ровно минуту. Пока один вредный дракон не осмотрел лениво сие творение, да и не вздохнул. Угу, домик ветром и сдуло. Да что домик, там же целый замок был!
И сейчас я сидела в гостиной перед папенькой с точно таким же разочарованием и чувством разбитых надежд. Будто карточный замок моих ожиданий безжалостно унес порыв ветра, оставив после себя лишь пустое место.
Когда торопилась в Солнечный, подгоняла отряд, спеша встретиться с королем, я даже на секунду не могла представить, что отец мне откажет. Даже мыслишки такой не закралось. Но вот он, сидит передо мной, суров, молчалив и не намерен отступать... А Йен где-то за морем, и не известно, что с ним происходит. Вдруг он и от раны-то не оправился, вдруг его там мучают? А я вынуждена находиться здесь, осознавая, что моя последняя надежда помочь любимому истаяла как утренний туман? Ну нет. Я не сдамся! Я найду способ!
— Но, папенька, — побольше слезливости в голосе... Впрочем, мне даже стараться не пришлось. Не ожидала я такого от родного человека.
— Никаких "но". Я не собираюсь никого спасать. Стоит только вспомнить, что с тобой произошло по его вине. Он не справился со своим заданием, а значит, я имею право прогнать его из королевства. Считай, что уже это сделал.
— Но ведь его убьют! — я вскочила на ноги, не в силах усидеть спокойно. Как он не может понять? Вот же твердолобый!
— Мне все равно, — равнодушно отозвался отец.
— А мне нет. Он обо мне заботился все эти годы, я не могу вот так бросить его на произвол судьбы.
— Теперь о тебе есть кому заботиться! — король повысил голос и так же как я привстал со своего места.
— Он — моя семья, я его не оставлю! — выкрикнула я и лишь после поняла какую глупость совершила. Лицо короля буквально побагровело, он вперился в меня гневным взглядом, казалось, из ноздрей вот-вот дым повалит... Ах, он бы удивился, что своим видом очень уж напоминал дракона. Но об этом я подумала позже. Тогда же хотелось выть от досады, прикусить себе язык за вырвавшиеся не в нужную минуту слова, а еще подойти и стукнуть папеньку. Правда надежды на то, что после этого его нелюбовь к драконам уменьшится, не было.
— Ах, значит, ящер — твоя семья... Забудь даже думать о нем! Отправляйся в свою комнату! Выйдешь после дня рождения, когда я буду уверен, что никакие пророчества не сбудутся.
Вот это стало последним ударом. Возмущенный возглас застрял в горле, так и не обратившись в звук. Ну, знаете! Меня? Запирать в комнате?!
— Это для твоей же безопасности! — король пытался оправдаться.
Но мне было настолько обидно, что, не видя ничего перед собой, я рыкнула в знак протеста и умчалась к себе, не забыв хлопнуть дверью. Ух, как же я была зла! Хотелось рычать, выть и крушить все вокруг одновременно. Слуги, попадавшиеся в коридорах, шарахались в стороны. Уверена, посмотрись я сейчас в зеркало, сама бы испугалась. Глаза жгло. От огня или невыплаканных слез, не знала. А вот руки горели по вполне определенной причине.
Глава 34
О пророчествах
Обед прошел в молчании. Если при маме я могла вести себя спокойно, то под нахмуренным изучающим взглядом короля чуть не подавилась. Кусок в горло не лез, несмотря на то, что я уже неизвестно сколько не видела нормальной еды. Даже про приборы забыла! На тарелке лежала крайне аппетитная куриная ножка, и я чуть было не схватилась за нее рукой по привычке. Но ведь правда, к чему все эти вилки и ножи, если мясо руками есть удобнее! Хорошо, что повременила и дождалась, пока Его Величество примется за трапезу. Тут-то я и увидела вилку с ножом и мысленно себя обругала. Совершенно забыла, где нахожусь!
После мы все вместе удалились в другую комнату, которую маменька назвала гостиной. Здесь было не в пример уютнее, чем в столовой. Диванчик, множество кресел и каких-то мягких табуреток, пушистый ковер. На столике уже ждал поднос с чаем и пирожные.
Мы остались только втроем. Тут уж я начхала на правила, которые пыталась соблюдать, и удобно устроилась на диване прямо с ногами, не забыв прихватить тарелочку со вкусностями.
М-м-м... Блаженство. Хотелось урчать от удовольствия. Чем не сказка? Теплая комната, чистая одежда, сытый желудок, вкусности... Только ЕГО не хватает. Радужное настроение вмиг омрачилось, огонек тоскливо задрожал. Нужно поскорее покончить со всеми разговорами и перейти к главному.
Я решительно распахнула глаза и встретилась с недовольным взглядом папеньки.
— Разве ты не знаешь, что барышни так себя не ведут?
Вопрос больно кольнул. Вся робость куда-то улетучилась, уступив место вредности, драконьей, не иначе.
— Как? — вздернула бровь.
— Вот так, — пренебрежительный жест в мою сторону. — Не сидят на диване с ногами, не едят столько пирожных и тем более не руками!
О, ужас! Как же я могла так оскорбить Его Величество? Хотелось съязвить, но для начала попробовала более спокойный тон:
— И откуда мне это знать? Если я впервые сижу на диване и впервые ем пирожное? Я до недавнего времени даже не знала, что такое лакомство существует, а ваши правила поведения в лесу не нужны.
Наверное, получилось слишком грубо, потому что маменька, присевшая рядом, охнула. Но что есть. Я действительно так жила, а они должны были знать, куда отправляют ребенка. Я ободряюще сжала руку королевы, но взгляда от отца не отвела.
Его Величество едва заметно поджал губы, что было сочтено признанием моей правоты.
— Может, расскажете, наконец, почему?
Тарелка была отставлена на стол. Я тоскливо покосилась на вкусности — теперь точно не смогу ничего съесть, — и замерла в ожидании истории. Однако король молчал. В итоге, речь взяла маменька и начала с самого начала...
...Жили-были король с королевой. И родилась у них дочь. Маленькая девочка, которую за голубые глаза назвали цветочным именем Василисс. На праздник в честь принцессы созвали весь белый свет. Гости подносили свои дары и поздравляли молодых родителей. Позвали и колдунью. Испокон веков эти мудрые и таинственные женщины одаривали младенцев королевской семьи милостью богов, так было и в этот раз. Маленькая принцесса получила особенный подарок. Вместо привычного долголетия, здоровья и благополучия, колдунья дала девочке крылья. Гости замерли в ожидании, а когда колыбелька вспыхнула синим пламенем, сама королева едва не лишилась чувств. Король намеревался призвать стражу и схватить колдунью, когда та пояснила, что огонь этот волшебный. Именно в нем родятся Великие. Так король с королевой и узнали, что дочь их отныне дракон. Но государь не оценил сей дар. Следующим днем он велел колдунье больше никогда не появляться в столице. Женщина лишь ответила, что сердце повелителя слепо, и в этом его несчастье. Уходя, она предрекла, что до восемнадцати лет принцессе суждено упасть с высоты, и столкнет ее человек. После этого страшного пророчества колдунью больше не видели.
Пристально следили родители за дочкой, но со временем слова женщины забылись, и пророчество перестало пугать. В королевской семье царили мир и покой, пока Ее Высочеству не исполнилось пять лет. Однажды, заигравшись, девочка приблизилась к лестнице и, обернувшись на окрик няни, едва не упала со ступенек. Принцессу успел подхватить один из поднимавшихся рыцарей. После этого государь вспомнил слова колдуньи и велел отыскать того, с кем девочка будет в безопасности — не человека. Боясь за жизнь дочери, король с королевой решились отправить принцессу в старый замок, вдали от людских поселений. И оберегать ее должен был дракон. Именно из-за проклятья ему строго настрого наказали не оборачиваться человеком, чтобы в этом обличье он не смог навредить девочке. Запретили и рассказывать о людях, чтобы не вызывать интерес ребенка, как и говорить о настоящих родителях. Король посчитал, что так дочери будет легче смириться со своей жизнью. А когда принцессе исполнится восемнадцать и опасность скорой смерти будет позади, дракон вернет ее домой...
Все это я слушала с затаенным дыханием, с горечью размышляя над тем, каково пришлось родителям. Отец ничего не сказал ни о собственных чувствах, ни о чувствах маменьки. Переживали ли они все эти годы, не зная, как поживает их ребенок? Наверное, да.
Теперь многое встало на свои места. Оказалось, что меня не бросили, не потеряли. Маменька с папенькой пытались уберечь. Вот только возможно ли спасти от пророчества? Ведь это моя судьба, да и не сказала колдунья, что я обязательно должна умереть.
Однако волновало сейчас другое.
— Почему вы запретили Йену рассказывать, что я дракон? Почему он не мог даже подсказать про оборот?
— Ты уже превращалась? — ответил вопросом на вопрос отец.
Понять тон Его Величества мне не удалось, но он был далек от радостного, да и отблеск паники, мелькнуший в глазах, говорил о многом.
— Еще нет. Но вы даже не представляете, что мне пришлось пережить... — упрекнула я. И уже тише добавила: — И что бы произошло, отпусти я по незнанию дракона слишком рано. Без Йена я бы не выжила.
— Но ведь все обошлось, — попытался успокоить король. Вот только кого? Меня, маменьку, судорожно сжимавшую мою руку и беспрестанно хватавшуюся за сердце, или собственную совесть.
— Так почему вы запретили ему говорить? — нет-нет, я про вопрос не забыла.
— Мы решили, что чем меньше ты будешь знать, тем больше вероятность, что оборота не произойдет, — сдался король. — Я так вообще надеялся, что колдунья заберет свой дар, после того как я ее прогнал. Но она отомстила по-другому, — по сжатым в тонкую линию губам я видела, что Его Величество раздосадован и даже начинает злиться. Но не понимала на что.
— Она предостерегла, а не отомстила. Ведь это не проклятие, а пророчество. Значит, оно сбудется, что бы вы ни делали, — я всего лишь рассуждала вслух, но мои слова так и не встретили отклика.
— Я найду и убью ее! — воскликнул отец. — Она сделала из моего ребенка чудовище, а теперь и вовсе хочет отнять.
Внутри все так и перевернулось от его слов.
Чудовище? Я обернулась к маменьке, ища подтверждение его словам. К этому моменту она уже просто глотала беззвучные слезы, прижимая ко рту платок.
Святые драконы! Неужели и маменька думает так же... Но сейчас я не стала от нее ничего требовать, ей и так нелегко. Обернулась к отцу, все еще пытаясь осознать услышанное.
— Вы считаете меня...
— Да нет же! — король скривился. Видимо, я не так поняла его слова, но как же иначе? И отец пояснил: — Ты — моя дочь и всегда будешь ею. Но то, во что тебя превратила эта ведьма.... Мы найдем способ от этого избавиться, — настолько уверенно произнес повелитель, что мне стало страшно: вдруг и правда найдут?
— Но Ваше Величество... Почему вы так относитесь к драконам, — чуть ли не плача прошептала я. Было обидно и горько, оттого что родитель не мог понять и принять меня.
— Не имею ничего против драконов. Кроме заносчивости и самомнения они ничего из себя не представляют. Но я не хочу, чтобы мой ребенок стал одним из них.
— Но я уже одна из них. Вам этого не изменить, — кого я пыталась убедить? Король даже слушать не хотел. Он уже все для себя решил, и мое мнение мало кого интересовало.
— Мы справимся, — мягко проговорил он.
И я не выдержала. Огонек так и взвился от обиды и моих тщетных попыток вразумить родителя. Глаза полыхнули, и я, закатав рукав платья, показала им свою сущность. Выпустила коготки, покрутила рукой, давая рассмотреть со всех сторон... Красота! Сама иной раз любуюсь и представляю, какой симпатичный из меня выйдет дракончик.
Как я и ожидала, маменька от такого сюрприза отшатнулась, но потом, когда огонь перестал лизать мою кисть, заинтересовалась. Еще бы! А чешуйки, а коготки! Прелесть же, и почему королю не нравится...
Мама протянула руку и, вопросительно заглядывая мне в глаза, осторожно прикоснулась к чешуйкам, но тут же отдернула пальцы.
"Ну же, не бойся. Это ведь я... Все та же" — говорила ей взглядом.
— Такая горячая... — растерянно пробормотала маменька, но все-таки дотронулась.
— Грош говорит, что у драконов вместо крови огонь... И, наверное, так и есть. Это волшебное ощущение... — поделилась я, с радостью наблюдая, как королева изучала мою лапку, а потом и вовсе взяла в свою руку и сжала мои пальцы. Приняла... В этот момент еще одна частичка встала на место. Будто осколки вазы собирали воедино. Сначала так было с Йеном, теперь с маменькой... Осталось убедить Его Величество.
Я благодарно кивнула королеве и подняла взволнованный взор на папеньку.
Он сидел в кресле и хмуро разглядывал наши соединенные руки.
Молчание пришлось нарушить мне.
— Папенька, — тот вздрогнул — я первый раз назвала его так, — это нельзя отделить от меня. Это и есть я. Настоящая. Без огня внутри и дракона я была бы неполной. И я счастлива, что колдунья подарила мне именно крылья.
— И отняла у тебя семью? — едко поинтересовался тот.
— Ничего она не отнимала. Она предостерегла, а то, как это восприняли вы, от нее не зависело, — откуда только взялась эта настойчивость и твердость? Ведь в первые минуты знакомства правитель меня просто в дрожь вгонял, а сейчас я позволяю себе уверенно сидеть перед ним и перечить. Подумать только!
— Не нужно было отправлять тебя жить с драконом, — проворчал отец. — Слишком много ты от него переняла. Еще и сущность эта... Говорил же, Льяла, нельзя чтобы чешуйчатый за ней смотрел. Вот полюбуйся теперь! Даже с клятвой он умудрился отравить разум нашей девочки своими бреднями. Привыкла к этой ящерице и не понимает ничего.
— Чего я не понимаю? — начала выходить из себя.
— Того, что человек не может быть и тем и другим одновременно. Я не желаю, чтобы моя дочь была зверем! Это ненормально! — король хлопнул ладонью по столу. — Значит так, — воспользовался он моим молчанием. А я... Я просто дар речи потеряла. — Если мы не сможем вытащить из тебя эту гадость, превращаться я тебе запрещаю!
— Роан! — воскликнула маменька, уже пришедшая в себя. — Ты не можешь...
— Я могу все, — по слогам процедил король.
Я лишь тяжело вздохнула. Бессмысленно с ним спорить, не сейчас. Возможно, потом он поймет меня...
— Хорошо, — процедила сквозь зубы. Намеренно, иначе моя покладистость могла бы его насторожить. Уж в этом я на драконе натренировалась. Нужно сделать вид, что очень недовольна, потом смириться и начать исподтишка делать по-своему. А когда поймет, что его вокруг когтя обвели, поздно будет. Зачатки совести даже не вздрогнули от подобных мыслей.
— Но с одним условием.
Король крайне недовольно нахмурился. Ох, святые драконы, помогите!
— Вы спасете Йена. — И поспешила разъяснить ситуацию, пока отец шокированно молчал: — Энес, тот негодяй, что похитил и обменял меня на Йена. И обвиняет его в том, что он не совершал. Он повез Йена в драконьи земли, чтобы осудить, но этого допустить нельзя. Он там погибнет...
Последнюю фразу я закончила полушепотом. Лицо папеньки не поменяло выражение ни на мгновение. Он продолжал сверлить меня хмурым взглядом, а тишина после моих слов гнетущей тучей повисла в комнате. С каждой секундой, подобно песчинкам в часах, надежда на положительный ответ таяла. И когда я вовсе не ожидала ничего услышать, король сказал свое слово:
— Нет.
Вы видели когда-нибудь, как рушится карточный домик? Я — да. Мы же с драконом не только в карты играли. Вот и построила я однажды такую прелесть, так собой гордилась, так ею восхищалась... Ровно минуту. Пока один вредный дракон не осмотрел лениво сие творение, да и не вздохнул. Угу, домик ветром и сдуло. Да что домик, там же целый замок был!
И сейчас я сидела в гостиной перед папенькой с точно таким же разочарованием и чувством разбитых надежд. Будто карточный замок моих ожиданий безжалостно унес порыв ветра, оставив после себя лишь пустое место.
Когда торопилась в Солнечный, подгоняла отряд, спеша встретиться с королем, я даже на секунду не могла представить, что отец мне откажет. Даже мыслишки такой не закралось. Но вот он, сидит передо мной, суров, молчалив и не намерен отступать... А Йен где-то за морем, и не известно, что с ним происходит. Вдруг он и от раны-то не оправился, вдруг его там мучают? А я вынуждена находиться здесь, осознавая, что моя последняя надежда помочь любимому истаяла как утренний туман? Ну нет. Я не сдамся! Я найду способ!
— Но, папенька, — побольше слезливости в голосе... Впрочем, мне даже стараться не пришлось. Не ожидала я такого от родного человека.
— Никаких "но". Я не собираюсь никого спасать. Стоит только вспомнить, что с тобой произошло по его вине. Он не справился со своим заданием, а значит, я имею право прогнать его из королевства. Считай, что уже это сделал.
— Но ведь его убьют! — я вскочила на ноги, не в силах усидеть спокойно. Как он не может понять? Вот же твердолобый!
— Мне все равно, — равнодушно отозвался отец.
— А мне нет. Он обо мне заботился все эти годы, я не могу вот так бросить его на произвол судьбы.
— Теперь о тебе есть кому заботиться! — король повысил голос и так же как я привстал со своего места.
— Он — моя семья, я его не оставлю! — выкрикнула я и лишь после поняла какую глупость совершила. Лицо короля буквально побагровело, он вперился в меня гневным взглядом, казалось, из ноздрей вот-вот дым повалит... Ах, он бы удивился, что своим видом очень уж напоминал дракона. Но об этом я подумала позже. Тогда же хотелось выть от досады, прикусить себе язык за вырвавшиеся не в нужную минуту слова, а еще подойти и стукнуть папеньку. Правда надежды на то, что после этого его нелюбовь к драконам уменьшится, не было.
— Ах, значит, ящер — твоя семья... Забудь даже думать о нем! Отправляйся в свою комнату! Выйдешь после дня рождения, когда я буду уверен, что никакие пророчества не сбудутся.
Вот это стало последним ударом. Возмущенный возглас застрял в горле, так и не обратившись в звук. Ну, знаете! Меня? Запирать в комнате?!
— Это для твоей же безопасности! — король пытался оправдаться.
Но мне было настолько обидно, что, не видя ничего перед собой, я рыкнула в знак протеста и умчалась к себе, не забыв хлопнуть дверью. Ух, как же я была зла! Хотелось рычать, выть и крушить все вокруг одновременно. Слуги, попадавшиеся в коридорах, шарахались в стороны. Уверена, посмотрись я сейчас в зеркало, сама бы испугалась. Глаза жгло. От огня или невыплаканных слез, не знала. А вот руки горели по вполне определенной причине.
