— Принцесса Василиса! — окрикнули меня.
Это оказался лэрд Таор.
— Ваше Высочество! Успокойтесь. Вам же нельзя...
Гр-р-р-р-р!
Знала, что нельзя. Но и поделать с этим ничего не могла. Огонь рвался наружу, отчаянно бился внутри.
Но господин Нереш прав. Нельзя. Еще не время... Однако каким-то внутренним чутьем я ощущала, что осталось совсем немного, мой дракончик почти готов явить себя миру... Жаль, нет рядом Йена, чтобы расспросить его, как это будет... Мысль о любимом кольнула сердечко, а ответом на эту острую боль стала очередная вспышка злости. А еще весьма неприятное открытие.
— Вы знали! — развернулась к мужчине и обличительно ткнула в него когтем. Верно, ведь когда я вдохновилась идеей поездки в Солнечный, рыцарь отвернулся. Он не заверил меня, что король поможет... Значит, знал, что так выйдет. И тот разговор... Нет. Не может быть...
Ахнула и приложила лапу к груди.
— Вы ведь не про Энеса говорили... А про Йена. Это ему король собирался голову открутить? И он приказал вам его бросить....
Мужчина виновато отвел глаза. Снова...
— Нет... Вы... Как же я вас всех ненавижу! — выкрикнула я и, резко развернувшись, побежала в свою новую тюрьму.
Как же так? Почему папенька хочет смерти Грошу? Ведь он столько для меня сделал... Он же...
И маменька не сказала ни слова против...
Я упала на кровать и разрыдалась.
О мамах
Слез надолго не хватило. Не знаю, в чем причина: то ли я слишком много плакала в последнее время, чего никогда раньше за мной не наблюдалось, то ли злость и драконья вредность взяли верх. Уже спустя пять минут вся такая взрослая я сидела на своей кукольной кровати, хмурила брови и решительно утирала лишнюю влагу с лица. Ну нет! Не дождетесь! Не будет дракон сидеть в четырех стенах. И я не собираюсь безмолвно ждать, пока с Йеном что-нибудь случится. Не сдалась, сидя за решеткой в замке Энеса, а сейчас и подавно не сдамся! Фи! Что мне папенька с его запретами, если я умудрилась из камеры сбежать, охранников до белого каления довести и обдурить толпу мужиков!
Для начала нужен план! Вот только его не было. Как ни старалась я придумать хоть что-то путное, ничего не выходило. Тогда принялась рассуждать. Допустим, из замка я сбегу, лошадей даже красть не придется. Принцесса я или кто? Помогут оседлать и вывести. А если нет, найду чем подкупить. Хорошо. В походы ходила, что взять знаю. Провизию на кухне тоже найду. Но что дальше? Уеду я из города, а потом куда? Нужна карта. А еще лучше, карта драконьих земель. Ведь Йена наверняка увезли в столицу, а как она называется, я даже не знаю. И было бы не лишним выяснить про драконьи порядки. Я бы и воинов с собой взяла, но наверняка они не решатся оставить службу и навлечь на себя гнев короля. А папенька будет о-о-очень зол.
Итак, мне нужны сведения. И лучше, чтобы это были не книги — с ними слишком долго возиться, — а знающий человек, который может поведать мне о драконах. И, кажется, я знала, кто мне нужен. Осталось найти его.
Но планам моим было не суждено осуществиться. Анья, служанка, которую, видимо, приставили ко мне, позвала на ужин. Странно. Я думала, что меня из комнаты больше не выпустят.
Но обрадовалась рано. Кушали мы с маменькой вдвоем в ее покоях. Зато по возвращении меня ждал сюрприз.
В этот раз я ела не стесняясь и забыв о приличиях, не руками конечно, но и не как принцесса. Папеньки, чтобы прожигать меня взглядами и одергивать, здесь не было, поэтому я позволила себе полностью расслабиться. Мама поначалу молчала, но потом, не выдержав моего угрюмого вида, завела разговор.
— Василисс, я понимаю, что тебе тяжело смириться с решением Его Величества, но он хочет как лучше. Мы оба очень боимся за тебя...
— Конечно, я понимаю, — смиренно опустила глаза, отложила приборы, вытерла рот салфеткой и... совершенно неподобающим образом откинулась на спинку стула, любовно огладив кругленький живот. Фу-у-ух... Объелась с непривычки. — Сначала вы боялись и отправили маленького ребенка в глухой лес, даже не озаботившись состоянием жилища, в котором мне предстояло провести тринадцать лет. Дракона упоминать не буду. Теперь, боясь за меня, вы хотите запереть в комнате почти на неделю. Что дальше?
— Милая, я не одобряю методов Роана, он был излишне резок, но не могу с ним не согласиться. Мы хотим тебя защитить. И если для этого нужно несколько дней побыть в одиночестве в собственной комнате, значит так и будет.
— Да почему сразу не в темнице? В клетке меня уже держали, мне не привыкать, — вспылила я, но тут же пожалела о своих словах. Маменька побледнела и в очередной раз схватилась за сердце. М-да. Про свое заключение я пока не поведала, да и не стоит. Чтобы успокоить королеву, я пересела ближе к ней, приобняла за плечи.
— Маменька, я уверена, что ничего плохого это предсказание не несет. Ну упаду, зашибусь, не страшно. На мне же заживает все как на драконе, — усмехнулась на последнем слове, поняв, что и здесь Грошик мне подсказывал. Он частенько так говорил, когда синяки и царапины заживали слишком быстро по его мнению. Но тогда я думала, что он сравнивает с собой, а оказалось... Но не об этом сейчас. — Если вам будет спокойнее, я посижу в комнате. Мне бы только книг побольше.
— Прости меня, родная, — спохватилась Ее Величество и крепко прижала к себе, гладя по волосам. — Я должна была вмешаться... Не стоило вам с отцом ссориться.
— Почему ему так не нравится Йен? — больше всего волновал именно этот вопрос. Возможно, еще есть шанс уговорить короля вызволить моего дракона.
— Он не любит драконов вообще. Считает их слишком заносчивыми, высокомерными. А когда принц впервые у нас появился, даже мне он показался именно таким. Но потом я поняла, что подобным способом он пытался защититься. Молодого человека изгнали из родного дома, он только устроился в наших краях, жизнь наладилась, и тут Роан вызывает к себе и выдвигает условия, на которых Йенер может остаться. Естественно, он был не в восторге от решения короля. Но и податься было некуда. Наверное, с самой первой ссоры Роан и невзлюбил парня.
Теперь многое встало на свои места. Я могла даже представить, как Йен не хотел возиться с ребенком. Это же нужно было отказаться от всего, жить столько лет в облике ящера, не имея возможности обернуться, заботиться обо мне... А я уж точно спокойным ребенком не была. Моему дракошику можно только посочувствовать. А папенька наверняка и не вздумал просить, а сразу приказал. Да разве можно приказывать дракону? Натура у нас не та, чтобы просто взять и подчиниться! Кстати, о птичках...
— Ты сказала, что папенька не любит драконов... Значит, и меня он не полюбит? — расстроилась я.
— Ну что ты, глупышка, — мама взяла мое лицо в ладони и заглянула в глаза. — Он тебя любит. Больше, чем кого-либо. Но выражает свои чувства по-другому. Он правда считает, что проявляет заботу, старается уберечь...
— Так почему же просто не поговорить. Почему он кричит на меня, приказывает...
— Ох, Василечек, — королева прижала меня к груди, поцеловала в макушку. — Пусть пока ты не понимаешь его... Но со временем узнаешь лучше. Отец просто не умеет иначе. К этому придется привыкнуть. Но даже не сомневайся, ты ему дорога.
Очень хотелось верить маминым словам. Но пока я не могла их принять.
— Он ведь хочет избавить меня от дракона. Но это часть меня. Ты ведь приняла его, — подняла голову, чтобы видеть маменькино лицо — королева улыбалась, а у меня от этой улыбки теплело внутри. Огонечек радостно трепетал.
— Да, приняла. Даже не думала, что когда-нибудь скажу это, но... Я рада, что ты дракон. Поскорее бы увидеть. Уверена, ты у меня будешь самым замечательным и прекрасным дракончиком.
Чудом усидела на месте. После таких слов захотелось вскочить и носиться от радости по комнате, танцевать и петь. Святые драконы! Да я мечтала об этих словах всю свою жизнь!
От невероятного ощущения счастья слезы навернулись.
Ну вот, а я думала, что все уже выплакала. Маменька тоже утерла повлажневшие глаза и легко рассмеялась. Этот беззаботный смех преобразил ее, словно повернул время вспять, и королева стала на десяток лет моложе. В еще тусклых, помутневших очах вдруг засверкали искорки. От удивления я даже рот раскрыла, да так и замерла, не в силах отвернуться. Васильковые, такие же как у меня, глаза, засияли множеством звезд, задорный огонек вспыхнул где-то в глубине и остался приветливо гореть.
— А скажи-ка мне, дорогая дочь... — Ее Величество лукаво прищурилась. — Почему ты так рвешься спасти принца?
От неожиданности я даже отпрянула. Радостное настроение тут же сменилось подозрительностью: маменька против того, чтобы выручить моего дракона?
— Как же... — совершенно растерялась. — Он же меня растил, воспитывал. Грошик постоянно рядом был... И что, мне после всего этого его бросить? — снова ощетинилась, готовая в любую секунду кинуться защищать своего родного чешуйчатого.
— Тише-тише, искорка, — маменька выставила руки вперед в защитном жесте, но продолжала улыбаться. — Конечно, нельзя его там оставлять. Я с папой еще переговорю. Но я имела в виду другое, — последовала пауза, которая должна была натолкнуть меня на какие-то мысли, но увы. Я не поняла, к чему клонит маменька, лишь глупо хлопала глазами. — Он тебе нравится? — и снова хитрый взгляд.
А у меня от вопроса уши так и покраснели, выдавая со всеми потрохами. Бросила взгляд исподлобья на родительницу, и теперь уже запылали щеки. Ох, как неловко-то. Не думала, что буду о таком разговаривать с кем-то еще. Но кивнула, опустив голову еще ниже.
А потом... потом словно плотину прорвало. Видя, что королева не осуждает меня и совершенно не ругает за чувства, я рассказала ей все. Что забавный дракон Грошик прочно занял место в моем сердце. Как друг, приятель, единственное родное существо. Как на ярмарке в городе встретился Йен. Прекрасный, сильный, смелый, серьезный, но не суровый. Одним словом, мечта, самый настоящий принц. Рассказала, как пропал Грош, как меня спас в лесу Йен... Как заботился, но все равно сторонился. А потом оказалось, что я ему тоже небезразлична. И только гораздо позже я узнала, что это и есть мой дракон. Тогда-то и поняла, что действительно люблю его. И дракона, и человека. Что это и есть то самое, настоящее чувство, о котором пишут в сказках.
— Так, значит, любишь его? — подвела итог моему рассказу маменька. Теперь я смело посмотрела ей в глаза, не боясь признаться в сокровенном:
— Он — моя жизнь. Я без него не смогу, — так легко дались эти слова, но так много в них было смысла. А ведь действительно, я не смогу жить без него. И не прощу себе, если с любимым что-то случится.
— Говоришь, после того, как увидел лапку, и признался? — задумчиво переспросила мама.
— Да. Он до чешуек дотронулся, и как будто искорки побежали по руке. А потом вдруг принюхался и...
Ее Величество издала нервный смешок.
— Неожиданно...
Я уже собиралась оскорбиться, думала, она смеется над тем, что Йен нюхал мою лапку, но все оказалось иначе.
— Не успела домой вернуться, а уже жениха нашла. Нужно сказать об этом Роану. Придется ему твоего дракона спасать. Не можем же мы тебя без любимого оставить.
И только теперь я выдохнула. Уверена, у мамы получится, отец, конечно, будет в гневе, и чтобы его убедить понадобится время. А времени мало. Поэтому самой тоже нельзя опускать руки.
Хотела спросить про ученого, о котором как-то упоминал лэрд Нереш, но не успела. Дверь в соседнюю гостиную с громким стуком распахнулась, и послышался взволнованный незнакомый голос:
— Где она?
О братьях и хвостах
Захлопали остальные двери и, наконец, говоривший добрался до малой столовой, в которой мы и сидели.
— Где моя... — парень влетел в комнату, пробежав едва ли не до середины, увидел меня и осекся на полуслове. Взгляд голубых глаз удивленно изучил меня с головы до пят, а затем мое бедное тельце закружил настоящий вихрь.
— Ура! Приехала! — все такую красивую Василису стиснули в медвежьих объятиях, что-то беспрестанно восклицали на ухо, отчего в голове поселился неприятный звон. Теперь я понимала Гроша — очень уж наши уши чувствительны.
А когда ноги, наконец, коснулись пола, парень уставился на меня с неподдельным восторгом.
— Ты не представляешь, сестренка, сколько лет я ждал с тобой встречи!
Внимательнее присмотрелась к молодому человеку. Он оказался выше меня, хотя, насколько помню, младше года на три. Широкие плечи, горделивая осанка. В общем, несмотря на возраст, выглядел он молодым мужчиной. Короткие волосы, гораздо темнее, чем у меня, черты лица больше походили на папенькины, но не так резки. Казалось, брат перенял внешность от обоих родителей в равной степени.
В молчаливый осмотр друг друга вмешалась маменька.
— Знакомься, Василисс. Этот невоспитанный дуралей — твой младший брат Никас, — наигранно недовольно представила она, но тут же уголки губ дрогнули в улыбке.
— Просто Ник, — отмахнулся "дуралей", протянул руку.
— Просто Вася, — кивнула я, ответила на пожатие и, видя изумление парня, добавила: — Или Василь.
— Ха! Договорились. Будешь Васей. — И после короткой паузы воскликнул: — Мне столько нужно у тебя спросить!
Однако идиллию нарушил очередной посетитель. В комнату решительным шагом вошел папенька, и непринужденная атмосфера будто испарилась.
— Никас, ты разучился вести себя в обществе? — напустился на брата отец, но тот и бровью не повел.
— Па, я впервые сестру увидел! — и отмахнулся как от назойливой мухи.
А у меня челюсть так и упала. Король позволяет сыну так с собой разговаривать? Почему же на меня тогда ругается постоянно?
Доказательство долго ждать не пришлось.
— Василисс, к себе, — прозвучало настолько грозно, что у меня даже плечи поникли, а голова сама собой виновато опустилась. И маменька еще будет утверждать, что папенька меня любит? Ха, так я и поверила.
Разобидевшись на всех родственников сразу, я уныло побрела прочь. Лишь напоследок оглянулась. Маменька продолжала преспокойно сидеть на своем месте, но приметив мое внимание, украдкой подмигнула. Это придало уверенности, и покои королевы я покидала с гордо поднятой головой. Даже взгляд папеньки, сверливший спину весь путь до моей комнаты, не тревожил. Только продержалась я ровно до тех пор, пока не услышала поворот ключа в закрывшейся за спиной двери. Отлично! Теперь точно заперли как в темнице. Появившиеся на окнах решетки особенно радовали. Вот, значит, почему мне позволили последний ужин на воле — нужно было подготовить комнаты к моему заточению.
Грозно рыкнув и притопнув ножкой, я попыталась успокоиться. Но дракон вдруг настолько воспротивился неволе, что недовольство поступком папеньки быстро разрослось до самой настоящей неконтролируемой ярости, которую было необходимо срочно выплеснуть. Огонек взметнулся, наполнил жаром кровь, заплясал искрами на коже, и утихомирить его не получалось, сколько бы сил я не прикладывала. Руки обратились лапами, туфли я поспешила скинуть, чувствуя, как пламенем занимаются ноги. Но это уже не беспокоило. Все слова и поступки, что ранили меня когда-то, мелькали перед внутренним взором, лишь раздувая пламя злости.
Почему отец так со мной поступает? Разве я заслужила?
Попавшаяся под лапу ваза с грохотом разлетелась на осколки, встретившись с тяжелой деревянной дверью.
Это оказался лэрд Таор.
— Ваше Высочество! Успокойтесь. Вам же нельзя...
Гр-р-р-р-р!
Знала, что нельзя. Но и поделать с этим ничего не могла. Огонь рвался наружу, отчаянно бился внутри.
Но господин Нереш прав. Нельзя. Еще не время... Однако каким-то внутренним чутьем я ощущала, что осталось совсем немного, мой дракончик почти готов явить себя миру... Жаль, нет рядом Йена, чтобы расспросить его, как это будет... Мысль о любимом кольнула сердечко, а ответом на эту острую боль стала очередная вспышка злости. А еще весьма неприятное открытие.
— Вы знали! — развернулась к мужчине и обличительно ткнула в него когтем. Верно, ведь когда я вдохновилась идеей поездки в Солнечный, рыцарь отвернулся. Он не заверил меня, что король поможет... Значит, знал, что так выйдет. И тот разговор... Нет. Не может быть...
Ахнула и приложила лапу к груди.
— Вы ведь не про Энеса говорили... А про Йена. Это ему король собирался голову открутить? И он приказал вам его бросить....
Мужчина виновато отвел глаза. Снова...
— Нет... Вы... Как же я вас всех ненавижу! — выкрикнула я и, резко развернувшись, побежала в свою новую тюрьму.
Как же так? Почему папенька хочет смерти Грошу? Ведь он столько для меня сделал... Он же...
И маменька не сказала ни слова против...
Я упала на кровать и разрыдалась.
Глава 35
О мамах
Слез надолго не хватило. Не знаю, в чем причина: то ли я слишком много плакала в последнее время, чего никогда раньше за мной не наблюдалось, то ли злость и драконья вредность взяли верх. Уже спустя пять минут вся такая взрослая я сидела на своей кукольной кровати, хмурила брови и решительно утирала лишнюю влагу с лица. Ну нет! Не дождетесь! Не будет дракон сидеть в четырех стенах. И я не собираюсь безмолвно ждать, пока с Йеном что-нибудь случится. Не сдалась, сидя за решеткой в замке Энеса, а сейчас и подавно не сдамся! Фи! Что мне папенька с его запретами, если я умудрилась из камеры сбежать, охранников до белого каления довести и обдурить толпу мужиков!
Для начала нужен план! Вот только его не было. Как ни старалась я придумать хоть что-то путное, ничего не выходило. Тогда принялась рассуждать. Допустим, из замка я сбегу, лошадей даже красть не придется. Принцесса я или кто? Помогут оседлать и вывести. А если нет, найду чем подкупить. Хорошо. В походы ходила, что взять знаю. Провизию на кухне тоже найду. Но что дальше? Уеду я из города, а потом куда? Нужна карта. А еще лучше, карта драконьих земель. Ведь Йена наверняка увезли в столицу, а как она называется, я даже не знаю. И было бы не лишним выяснить про драконьи порядки. Я бы и воинов с собой взяла, но наверняка они не решатся оставить службу и навлечь на себя гнев короля. А папенька будет о-о-очень зол.
Итак, мне нужны сведения. И лучше, чтобы это были не книги — с ними слишком долго возиться, — а знающий человек, который может поведать мне о драконах. И, кажется, я знала, кто мне нужен. Осталось найти его.
Но планам моим было не суждено осуществиться. Анья, служанка, которую, видимо, приставили ко мне, позвала на ужин. Странно. Я думала, что меня из комнаты больше не выпустят.
Но обрадовалась рано. Кушали мы с маменькой вдвоем в ее покоях. Зато по возвращении меня ждал сюрприз.
В этот раз я ела не стесняясь и забыв о приличиях, не руками конечно, но и не как принцесса. Папеньки, чтобы прожигать меня взглядами и одергивать, здесь не было, поэтому я позволила себе полностью расслабиться. Мама поначалу молчала, но потом, не выдержав моего угрюмого вида, завела разговор.
— Василисс, я понимаю, что тебе тяжело смириться с решением Его Величества, но он хочет как лучше. Мы оба очень боимся за тебя...
— Конечно, я понимаю, — смиренно опустила глаза, отложила приборы, вытерла рот салфеткой и... совершенно неподобающим образом откинулась на спинку стула, любовно огладив кругленький живот. Фу-у-ух... Объелась с непривычки. — Сначала вы боялись и отправили маленького ребенка в глухой лес, даже не озаботившись состоянием жилища, в котором мне предстояло провести тринадцать лет. Дракона упоминать не буду. Теперь, боясь за меня, вы хотите запереть в комнате почти на неделю. Что дальше?
— Милая, я не одобряю методов Роана, он был излишне резок, но не могу с ним не согласиться. Мы хотим тебя защитить. И если для этого нужно несколько дней побыть в одиночестве в собственной комнате, значит так и будет.
— Да почему сразу не в темнице? В клетке меня уже держали, мне не привыкать, — вспылила я, но тут же пожалела о своих словах. Маменька побледнела и в очередной раз схватилась за сердце. М-да. Про свое заключение я пока не поведала, да и не стоит. Чтобы успокоить королеву, я пересела ближе к ней, приобняла за плечи.
— Маменька, я уверена, что ничего плохого это предсказание не несет. Ну упаду, зашибусь, не страшно. На мне же заживает все как на драконе, — усмехнулась на последнем слове, поняв, что и здесь Грошик мне подсказывал. Он частенько так говорил, когда синяки и царапины заживали слишком быстро по его мнению. Но тогда я думала, что он сравнивает с собой, а оказалось... Но не об этом сейчас. — Если вам будет спокойнее, я посижу в комнате. Мне бы только книг побольше.
— Прости меня, родная, — спохватилась Ее Величество и крепко прижала к себе, гладя по волосам. — Я должна была вмешаться... Не стоило вам с отцом ссориться.
— Почему ему так не нравится Йен? — больше всего волновал именно этот вопрос. Возможно, еще есть шанс уговорить короля вызволить моего дракона.
— Он не любит драконов вообще. Считает их слишком заносчивыми, высокомерными. А когда принц впервые у нас появился, даже мне он показался именно таким. Но потом я поняла, что подобным способом он пытался защититься. Молодого человека изгнали из родного дома, он только устроился в наших краях, жизнь наладилась, и тут Роан вызывает к себе и выдвигает условия, на которых Йенер может остаться. Естественно, он был не в восторге от решения короля. Но и податься было некуда. Наверное, с самой первой ссоры Роан и невзлюбил парня.
Теперь многое встало на свои места. Я могла даже представить, как Йен не хотел возиться с ребенком. Это же нужно было отказаться от всего, жить столько лет в облике ящера, не имея возможности обернуться, заботиться обо мне... А я уж точно спокойным ребенком не была. Моему дракошику можно только посочувствовать. А папенька наверняка и не вздумал просить, а сразу приказал. Да разве можно приказывать дракону? Натура у нас не та, чтобы просто взять и подчиниться! Кстати, о птичках...
— Ты сказала, что папенька не любит драконов... Значит, и меня он не полюбит? — расстроилась я.
— Ну что ты, глупышка, — мама взяла мое лицо в ладони и заглянула в глаза. — Он тебя любит. Больше, чем кого-либо. Но выражает свои чувства по-другому. Он правда считает, что проявляет заботу, старается уберечь...
— Так почему же просто не поговорить. Почему он кричит на меня, приказывает...
— Ох, Василечек, — королева прижала меня к груди, поцеловала в макушку. — Пусть пока ты не понимаешь его... Но со временем узнаешь лучше. Отец просто не умеет иначе. К этому придется привыкнуть. Но даже не сомневайся, ты ему дорога.
Очень хотелось верить маминым словам. Но пока я не могла их принять.
— Он ведь хочет избавить меня от дракона. Но это часть меня. Ты ведь приняла его, — подняла голову, чтобы видеть маменькино лицо — королева улыбалась, а у меня от этой улыбки теплело внутри. Огонечек радостно трепетал.
— Да, приняла. Даже не думала, что когда-нибудь скажу это, но... Я рада, что ты дракон. Поскорее бы увидеть. Уверена, ты у меня будешь самым замечательным и прекрасным дракончиком.
Чудом усидела на месте. После таких слов захотелось вскочить и носиться от радости по комнате, танцевать и петь. Святые драконы! Да я мечтала об этих словах всю свою жизнь!
От невероятного ощущения счастья слезы навернулись.
Ну вот, а я думала, что все уже выплакала. Маменька тоже утерла повлажневшие глаза и легко рассмеялась. Этот беззаботный смех преобразил ее, словно повернул время вспять, и королева стала на десяток лет моложе. В еще тусклых, помутневших очах вдруг засверкали искорки. От удивления я даже рот раскрыла, да так и замерла, не в силах отвернуться. Васильковые, такие же как у меня, глаза, засияли множеством звезд, задорный огонек вспыхнул где-то в глубине и остался приветливо гореть.
— А скажи-ка мне, дорогая дочь... — Ее Величество лукаво прищурилась. — Почему ты так рвешься спасти принца?
От неожиданности я даже отпрянула. Радостное настроение тут же сменилось подозрительностью: маменька против того, чтобы выручить моего дракона?
— Как же... — совершенно растерялась. — Он же меня растил, воспитывал. Грошик постоянно рядом был... И что, мне после всего этого его бросить? — снова ощетинилась, готовая в любую секунду кинуться защищать своего родного чешуйчатого.
— Тише-тише, искорка, — маменька выставила руки вперед в защитном жесте, но продолжала улыбаться. — Конечно, нельзя его там оставлять. Я с папой еще переговорю. Но я имела в виду другое, — последовала пауза, которая должна была натолкнуть меня на какие-то мысли, но увы. Я не поняла, к чему клонит маменька, лишь глупо хлопала глазами. — Он тебе нравится? — и снова хитрый взгляд.
А у меня от вопроса уши так и покраснели, выдавая со всеми потрохами. Бросила взгляд исподлобья на родительницу, и теперь уже запылали щеки. Ох, как неловко-то. Не думала, что буду о таком разговаривать с кем-то еще. Но кивнула, опустив голову еще ниже.
А потом... потом словно плотину прорвало. Видя, что королева не осуждает меня и совершенно не ругает за чувства, я рассказала ей все. Что забавный дракон Грошик прочно занял место в моем сердце. Как друг, приятель, единственное родное существо. Как на ярмарке в городе встретился Йен. Прекрасный, сильный, смелый, серьезный, но не суровый. Одним словом, мечта, самый настоящий принц. Рассказала, как пропал Грош, как меня спас в лесу Йен... Как заботился, но все равно сторонился. А потом оказалось, что я ему тоже небезразлична. И только гораздо позже я узнала, что это и есть мой дракон. Тогда-то и поняла, что действительно люблю его. И дракона, и человека. Что это и есть то самое, настоящее чувство, о котором пишут в сказках.
— Так, значит, любишь его? — подвела итог моему рассказу маменька. Теперь я смело посмотрела ей в глаза, не боясь признаться в сокровенном:
— Он — моя жизнь. Я без него не смогу, — так легко дались эти слова, но так много в них было смысла. А ведь действительно, я не смогу жить без него. И не прощу себе, если с любимым что-то случится.
— Говоришь, после того, как увидел лапку, и признался? — задумчиво переспросила мама.
— Да. Он до чешуек дотронулся, и как будто искорки побежали по руке. А потом вдруг принюхался и...
Ее Величество издала нервный смешок.
— Неожиданно...
Я уже собиралась оскорбиться, думала, она смеется над тем, что Йен нюхал мою лапку, но все оказалось иначе.
— Не успела домой вернуться, а уже жениха нашла. Нужно сказать об этом Роану. Придется ему твоего дракона спасать. Не можем же мы тебя без любимого оставить.
И только теперь я выдохнула. Уверена, у мамы получится, отец, конечно, будет в гневе, и чтобы его убедить понадобится время. А времени мало. Поэтому самой тоже нельзя опускать руки.
Хотела спросить про ученого, о котором как-то упоминал лэрд Нереш, но не успела. Дверь в соседнюю гостиную с громким стуком распахнулась, и послышался взволнованный незнакомый голос:
— Где она?
Глава 36
О братьях и хвостах
Захлопали остальные двери и, наконец, говоривший добрался до малой столовой, в которой мы и сидели.
— Где моя... — парень влетел в комнату, пробежав едва ли не до середины, увидел меня и осекся на полуслове. Взгляд голубых глаз удивленно изучил меня с головы до пят, а затем мое бедное тельце закружил настоящий вихрь.
— Ура! Приехала! — все такую красивую Василису стиснули в медвежьих объятиях, что-то беспрестанно восклицали на ухо, отчего в голове поселился неприятный звон. Теперь я понимала Гроша — очень уж наши уши чувствительны.
А когда ноги, наконец, коснулись пола, парень уставился на меня с неподдельным восторгом.
— Ты не представляешь, сестренка, сколько лет я ждал с тобой встречи!
Внимательнее присмотрелась к молодому человеку. Он оказался выше меня, хотя, насколько помню, младше года на три. Широкие плечи, горделивая осанка. В общем, несмотря на возраст, выглядел он молодым мужчиной. Короткие волосы, гораздо темнее, чем у меня, черты лица больше походили на папенькины, но не так резки. Казалось, брат перенял внешность от обоих родителей в равной степени.
В молчаливый осмотр друг друга вмешалась маменька.
— Знакомься, Василисс. Этот невоспитанный дуралей — твой младший брат Никас, — наигранно недовольно представила она, но тут же уголки губ дрогнули в улыбке.
— Просто Ник, — отмахнулся "дуралей", протянул руку.
— Просто Вася, — кивнула я, ответила на пожатие и, видя изумление парня, добавила: — Или Василь.
— Ха! Договорились. Будешь Васей. — И после короткой паузы воскликнул: — Мне столько нужно у тебя спросить!
Однако идиллию нарушил очередной посетитель. В комнату решительным шагом вошел папенька, и непринужденная атмосфера будто испарилась.
— Никас, ты разучился вести себя в обществе? — напустился на брата отец, но тот и бровью не повел.
— Па, я впервые сестру увидел! — и отмахнулся как от назойливой мухи.
А у меня челюсть так и упала. Король позволяет сыну так с собой разговаривать? Почему же на меня тогда ругается постоянно?
Доказательство долго ждать не пришлось.
— Василисс, к себе, — прозвучало настолько грозно, что у меня даже плечи поникли, а голова сама собой виновато опустилась. И маменька еще будет утверждать, что папенька меня любит? Ха, так я и поверила.
Разобидевшись на всех родственников сразу, я уныло побрела прочь. Лишь напоследок оглянулась. Маменька продолжала преспокойно сидеть на своем месте, но приметив мое внимание, украдкой подмигнула. Это придало уверенности, и покои королевы я покидала с гордо поднятой головой. Даже взгляд папеньки, сверливший спину весь путь до моей комнаты, не тревожил. Только продержалась я ровно до тех пор, пока не услышала поворот ключа в закрывшейся за спиной двери. Отлично! Теперь точно заперли как в темнице. Появившиеся на окнах решетки особенно радовали. Вот, значит, почему мне позволили последний ужин на воле — нужно было подготовить комнаты к моему заточению.
Грозно рыкнув и притопнув ножкой, я попыталась успокоиться. Но дракон вдруг настолько воспротивился неволе, что недовольство поступком папеньки быстро разрослось до самой настоящей неконтролируемой ярости, которую было необходимо срочно выплеснуть. Огонек взметнулся, наполнил жаром кровь, заплясал искрами на коже, и утихомирить его не получалось, сколько бы сил я не прикладывала. Руки обратились лапами, туфли я поспешила скинуть, чувствуя, как пламенем занимаются ноги. Но это уже не беспокоило. Все слова и поступки, что ранили меня когда-то, мелькали перед внутренним взором, лишь раздувая пламя злости.
Почему отец так со мной поступает? Разве я заслужила?
Попавшаяся под лапу ваза с грохотом разлетелась на осколки, встретившись с тяжелой деревянной дверью.
