— Владимир Дмитриевич, извините за поздний звонок, — начал он. — Но тут появился шанс прижать хвост катриллийцам… Взять с поличным…
Судя по смешку, вырвавшемуся у Измайлова, реплика его собеседника была весьма экспрессивной.
— Да, Владимир Дмитриевич. В этот раз не открутятся. Похищение человека. И человек готов свидетельствовать… Сколько их?
Измайлов выразительно посмотрел на Софью.
— Двое, — чуть слышно подсказала она.
— Двое, — продублировал Измайлов. — Где? Южная Окружная улица, около двадцать третьего дома. Да, хорошо, жду.
Он с довольным видом улыбнулся Софье.
— Сейчас, Сонечка, твоими похитителями займутся профессионалы. У господина Денисова большой зуб на катриллийцев.
Ждать пришлось недолго. Через десяток минут на Южную Окружную подъехал микроавтобус, из которого выскочило шестеро бойцов в камуфляже. Следом споро, но без суеты выбрался мужчина с неприметным лицом в чёрном деловом костюме.
Софья к этому времени уже успела отогреться чаем и Олегом и перестала дрожать.
— Полковник Берестов, Служба Государственной Безопасности, — представился мужчина в штатском пассажирам внедорожника. — Кого похитили?
— Меня, — устало сказал Софья.
Берестов оценивающе окинул её взглядом. Он отметил и мужское пальто, в которое она была закутана, и растрёпанные волосы, и дорожки туши, размазанные по щекам.
— Сания Ниас, переводчица, — вступил в разговор Измайлов. — Была похищена катриллийцами из «Книжного рая» сегодня днём. Накачана снотворным. Проснулась и сумела сбежать от похитителей.
— А похитители? —уточнил Берестов.
— Полагаю, — усмехнулся Измайлов, — на месте. Спят.
— Сания, — полковник СГБ чуть по-другому посмотрел на Софью. — Вы сможете показать, где вас держали?
— Да, — ответила Софья. — Новостройка. Южная Окружная девятнадцать. Третий подъезд… Вот только номер квартиры… не знаю. Не смотрела… И про этаж не уверена. Но дверь узнаю.
Спустя пятнадцать минут в дверь, которую Софья оставила открытой, бесшумно вошли бойцы СГБ…
Кириллу Голубеву повезло с женой. Об этом со смешком говорила сама Лика, прозрачно намекали её родители. Об этом твердил её сумранов братец.
Повезло! Как же! Кирилл до сих пор помнил разговор, с которого начиналось это «везение». Он тогда пришёл к отцу с пухлой папкой бизнес-плана.
— Отец, этот проект — настоящая золотая жила! — гордо заявил он.
Александр Георгиевич, пролистав несколько страниц, недовольно поморщился.
— Кирилл, тебе уже двадцать семь лет, а ты… Когда ты наконец вырастешь?
— Отец, за «умной» краской для автомобилей, меняющей цвет в зависимости от температуры, влажности и освещения — будущее! — с отрепетированным воодушевлением начал Кирилл. — Да, на первоначальном этапе, конечно, потребуются вложения, но как только мы выйдем на рынок…
— Как только мы выйдем на рынок, Кирюша, — усмехнулся Александр Георгиевич, — Служба Дорожной Безопасности попросит нас оттуда выйти. Догадываешься, почему?
— Но в других сферах… — попробовал отстоять проект Кирилл.
— В других сферах, Кирилл, — хмуро ответил отец, — не факт, что она будет применима.
— Но, отец…, — не сдавался Кирилл.
— Кир, хватит маяться дурью! — в сердцах прикрикнул Александр Георгиевич. — Я не дам тебе ни копейки на этот проект!
— Тогда я возьму кредит под свою зарплату. — в запале ответил Кирилл. — И докажу тебе…
— Докажешь? — отец не скрывал гнева. — Да ты хотя бы доверенный тебе филиал выведи в плюс! С завтрашнего дня я урезаю твою зарплату вдвое до тех пор, пока не увижу в прибыли квартальном отчёте! Будет стимул заниматься делами, а не прожектами!
— Как скажешь, отец, — покорно опустил голову Кирилл и вышел из отцовского кабинета.
Злить Александра Георгиевича ещё больше не стоило. Но это не означало, что Кирилл так легко сдался. Его мозг лихорадочно перебирал возможные варианты. И тут-то на глаза попался «Сплетник» со статьёй о самых состоятельных дебютантках сезона и их приданном. Под номером девять в этом списке стояло имя Анжелики Измайловой, которая осчастливит будущего мужа заводом «Химэксп». Вот он, шанс доказать отцу свою правоту!
Денег Кирилла вполне хватило, чтобы нанять частного детектива. И спустя несколько дней он знал достаточно, чтобы составить гениальный (других у Кирилла и не бывало) план покорения Измайловой-младшей. Его воплощение — от «случайного» падения с велосипеда у ног девушки в парке до торжественного объяснения с её родителями — позволило добиться руки Лики и её приданного.
По инициативе Кирилла в лаборатории «Химэкса» была разработана «умная» краска. Но она оказалась слишком дорогой и капризной, покупателей на неё не нашлось. Опытную партию с большим трудом удалось сплавить производителям сувениров. Так что доказать отцу ничего не удалось. Зато пришлось смириться с тем, что к руке и сердцу прилагается избалованная и капризная девица, а распоряжаться приданным можно только под контролем Измайловых.
С тех пор Кирилл много лет бился, пытаясь нажить собственное состояние. Но сумел нажить лишь двоих детей — в придачу к сыну от первого брака. Все его гениальные идеи оборачивались в лучшем случае «пшиком». И каждый раз ему приходилось идти на поклон к «любимому» зятю. А тот, как прежде отец, выносил ему мозг рассуждениями о необходимости предварительной тщательной проверки объектов инвестиции.
Последняя попытка вложиться в разработку тангайских месторождений редких металлов, про которые Кирилл узнал из «достоверных источников», окончилась сокрушительным провалом. Вложенные деньги исчезли вместе с этими самыми «источниками». Кирилл уже мысленно готовился к очередному объяснению с Андроном Измайловым, когда от имени Бориса Константиновича Богатырёва ему сделали предложение, от которого он не смог, да и не захотел отказываться.
Пользуясь своим правом акционера, Кирилл предложил «Изюбру» войти в альянс с концерном «Богатырь». Это предложение должно было получить формальное одобрение собрания акционеров «Изюбра» и неформальное Измайлова, которому принадлежал контрольный пакет. В сентябре, когда возня с альянсом только затевалась, Измайлов после смерти сына был в невменяемом состоянии. Кирилл думал, что Андрон подпишет всё, что ему подсунут. Но провести собрание раньше конца ноября не получалось. И теперь, когда оно вот-вот должно было начаться, Кирилл с трудом сдерживал нарастающую панику.
Он старался не смотреть на часы. Или смотреть, но не каждые полминуты. Время тянулось невыносимо медленно. Но кресло во главе стола, которое обычно занимал Измайлов, пока пустовало. Андрон Вениаминович изволил задерживаться.
Нервно шуршали бумагами сидевшие за отдельным столом секретари, юристы, помощники. Негромко переговаривались и поглядывали на дорогие часы акционеры. Сергей Александрович Квасцов, генеральный директор «Изюбра», беседовал с фигуристой блондинкой, представлявшей инвестиционный фонд «Партнёр-инвест». Дама была в деловом костюме с умопомрачительным декольте. Кирилл подумал, что её прислал кто-то, чтобы отвлечь внимание Измайлова. Пока же у неё получилась отвлечь Квасцова, да и то наполовину. Генеральный директор одним глазом поглядывал на декольте собеседницы. Другим же, рискуя заработать косоглазие, н посматривал на телефон в ожидании сообщения с ресепшен. И все облегчённо выдохнули, когда Квасцов торжественно объявил:
— Дамы и господа, представитель владельца контрольного пакета подъехал и скоро присоединится к нам.
В конференц-зале повисла удивлённая тишина. Ведь ещё в субботу Измайлов обещал появиться на собрании лично. Но удивление переросло в изумление, когда дверь отворилась, пропуская в зал серьёзную и сосредоточенную Адель Измайлову.
— Добрый день, дамы и господа, — заявила она без тени улыбки. — Сегодня интересы Измайловых буду представлять я.
Нахмурил густые брови Его Монументальность Михаил Львович Павлов, чья борода была седой уже пятнадцать лет назад, когда Кирилл впервые попал на собрание акционеров.
Вытянулось круглое лицо Вадима Михайловича Зверева, большого любителя анекдотов и куртуазной поэзии трубадуров. Глядя на его открытое, чуть простоватое лицо, легко было поверить в первое, сложнее во второе. Но любовь к несовместимому никак не мешала Звереву быть удачливым сумрановым выкормышем. Этим летом он не поддался панике, поднявшейся при известии о «болезни» Измайлова этим летом. Наоборот, даже нарастил свою долю, скупив по дешёвке часть акций у «бежавших с корабля» миноритариев.
Недовольно поморщилась Дарья Владимировна Мельникова, сухопарая шатенка с мягкой улыбкой и хваткой бульдога.
Скривилась, словно глотнув уксуса вместо дорогого вина, блондинка от «Партнёр-инвеста». Зато радостно заулыбался Виктор Сергеевич Салтыков — холёный моложавый брюнет, представитель «Рубежа», другого фонда, собравшего этим летом 1% пакет акций.
— Добрый день, Адель Георгиевна, — вежливо улыбнулся Квасцов. — Прошу вас, проходите.
С видом королевы, шествующей к трону, Адель прошла к креслу во главе стола, села и приказала:
— Начинайте, Сергей Александрович.
Квасцов начал собрание с перечисления присутствующих акционеров и их представителей, потом перешёл к повестке. Измайлова слушала равнодушно и оживилась лишь тогда, когда настала очередь презентации Кирилла.
В её глазах вспыхнул огонёк интереса. Голубев, окрылённый вниманием невестки, забыл о других акционерах и рассказывал всё лично Адели. Аналитики Богатырёва, готовившие презентацию, постарались на славу, Кирилл даже сам поверил, что альянс выгоднее «Изюбру», чем «Богатырю».
Адель слушала молча, лишь что-то, не глядя, чиркала на листочке перед собой. Молчала она и во время прений, когда голоса акционеров разделились. Кто-то был категорически против, кто-то осторожно за. И только Салтыков горячо ратовал за альянс.
После прений наступил перерыв. Кирилл, сидя в удобном кресле, маленькими глотками пил кофе, принесённый расторопной официанткой, и вымученно улыбался очередному анекдоту, рассказанному Зверевым. Всё его внимание было приковано к Адели. Поэтому он заметил, как Салтыков, вскочил, чтобы лично поухаживать за Аделью. Он забрал у официантки высокий стакан с латте и что-то уронил в него. Кирилл подумал, что Богатырёв ничего не оставляет без контроля. Салтыков принадлежал к типу мужчин, которые нравились Адели Измайловой. Он, судя по долетавшим до Кирилла обрывкам разговора, продолжал убеждать Адель в выгодности альянса. Аргументы, рассчитанные на профанов, перемежались цветистыми комплементами. Когда Адель подпишет альянс, акционеры будут считать, что она поддалась обаянию Виктора, никому и в голову не придёт проверить её стакан на наличие психотропных препаратов.
Кирилл засмеялся, делая вид, что смеётся над анекдотом. Он с нетерпением ждал результатов голосования и дождался.
— Квасцов. Против.
— Голубев?
— За! Полагаю, что альянс обеспечит «Изюбру» надёжных поставщиков и позволит значительно расширить дистрибьюцию продукции.
— Павлов?
— Против! Сомневаюсь в целесообразности создания альянса.
— Зверев?
— Против.
— Белов?
— Воздержался.
— Мельникова?
— За.
— Салтыков?
— Фонд «Рубеж» за! Этот альянс увеличит стоимость акций «Изюбра».
…
— Измайлова?
Адель поднялась со с места и улыбнулась хищной улыбкой, заставившей Кирилла нервно заёрзать на месте. Что-то не то подсыпал ей Салтыков, совсем не то!
— Согласно этому проекту, дамы и господа, «Изюбр» должен будет предоставить «Богатырю» доступ к новейшим разработкам, не так ли, Кирилл Александрович? — задумчиво спросила Адель.
Кириллу ничего не оставалось, как молча кивнуть.
— Взамен, — продолжила размышлять вслух Измайлова, — мы получим расширенный доступ к поставщикам… Сергей Александрович, у нас есть серьёзные проблемы с текущими поставщиками?
— Проблемы бывают, конечно, Адель Георгиевна. — с усмешкой ответил генеральный директор. — но по мелочи.
— А насколько увеличится дистрибьюция «Изюбра» в рамках альянса, Кирилл Александрович, можете сказать? Надеюсь, у вас есть цифры?
— Нет, Адель Георгиевна. — пробормотал Голубев. — Под рукой нет.
— Зато я могу. — неожиданно вступил в разговор Зверев. — Я, Адель Георгиевна, не поленился уточнить. И оказалось, что, как писал некогда великий Франче Трарки, «Тос вос бетаумен энтендес.»
— А если без арузского? — насмешливо прогудел Павлов. — Ближе к делу, Вадим Михайлович.
— Да куда уж ближе, Михаил Львович! — отозвался Зверев. — «Твои посулы — пустота!» Дистрибьюция «Изюбра» увеличится на пятнадцать процентов, пять из которых придутся на торговые центры, где мы уже и так присутствуем. А вот «Богатырь» расширится на все двадцать.
— Вот видите, Кирилл Александрович! — мило улыбнулась ему Адель. — Одобрить альянс на таких условиях может только безумец.
Кирилл побледнел.
— Но с вами, Кирилл Александрович, мы поговорим отдельно… по родственному…, — ласково пообещала она.
И Кирилл почувствовал себя запутавшимся в силках голубем, к которому подбирается лисица.
Измайлова же посерьёзнела и объявила:
— От имени Измайловых я голосую против. Кроме того, по закону об акционерных обществах, я, как мажоритарный акционер, объявляю о выкупе акций у голосовавших в поддержку альянса госпожи Мельниковой, а также фондов «Рубеж» и «Партнёр-инвест».
В повисшей тишине слышно было, как упала на стол дорогая ручка, которую нервно крутил Салтыков.
В воскресенье днём Андру позвонил тесть — теперь уже почти бывший. Георгий Матвеевич потребовал перенести встречу для подписания договора о разводе со вторника на полдень понедельника. Дескать, срочно улетает в Тэмэю на переговоры. Андр подумал, что Богатырёв обкладывает его со всех сторон, загоняя в ловушку. Что ж, пусть старик думает, что всё идёт по его плану. Измайлов же будет действовать по своему. Потому, подтвердив встречу с Лисьиным, он позвонил Адели:
— Дорогая, нас хотят ограбить.
И, переждав поток вопросов, сопровождавшихся гневным рыком, принялся излагать свой план.
Ровно в полдень следующего дня Андр входил в кабинет тестя. Андр бывал здесь нечасто, но ему казалось, что чем меньше рыжего становилось в волосах Лисьина, тем больше добавлялось в интерьере. Чем меньше волос оставалось в некогда пышной шевелюре, тем обширнее становилась коллекция лис — деревянных, фарфоровых, керамических… Гвоздём нынешней коллекции была небольшая статуэтка Уап-ау, от которой веяло древностью. Не иначе как любимая дочка лапку, то есть, ручку приложила.
— Здравствуй, Андрей. Спасибо, что уступил старику.
— Здравствуйте, Георгий Матвеевич. Что уж, уступил! Всё-таки развожусь я первый раз, а собрание акционеров — каждый год. — ответил Андр.
— Это если не считать внеочередные, — ехидно улыбнулся тесть.
— Да что их считать, — с деланой небрежностью отмахнулся Измайлов. — Так что разок можно и представителя послать.
— Представителя? — с плохо скрываемым любопытством спросил Лисьина.
— Представительницу, — уточнил Андр, опускаясь в удобное кресло у стола. — Адель.
— Шутишь? — непритворно удивился Георгий Матвеевич. — Да она тебе в сердцах такого наголосует…
— По этому документу, — Андр указал на пухлую папку с договором о разводе, — Адель получает пятнадцать процентов акций. И на клочки разорвёт того, кто осмелится покуситься на ЕЁ.
Судя по смешку, вырвавшемуся у Измайлова, реплика его собеседника была весьма экспрессивной.
— Да, Владимир Дмитриевич. В этот раз не открутятся. Похищение человека. И человек готов свидетельствовать… Сколько их?
Измайлов выразительно посмотрел на Софью.
— Двое, — чуть слышно подсказала она.
— Двое, — продублировал Измайлов. — Где? Южная Окружная улица, около двадцать третьего дома. Да, хорошо, жду.
Он с довольным видом улыбнулся Софье.
— Сейчас, Сонечка, твоими похитителями займутся профессионалы. У господина Денисова большой зуб на катриллийцев.
Ждать пришлось недолго. Через десяток минут на Южную Окружную подъехал микроавтобус, из которого выскочило шестеро бойцов в камуфляже. Следом споро, но без суеты выбрался мужчина с неприметным лицом в чёрном деловом костюме.
Софья к этому времени уже успела отогреться чаем и Олегом и перестала дрожать.
— Полковник Берестов, Служба Государственной Безопасности, — представился мужчина в штатском пассажирам внедорожника. — Кого похитили?
— Меня, — устало сказал Софья.
Берестов оценивающе окинул её взглядом. Он отметил и мужское пальто, в которое она была закутана, и растрёпанные волосы, и дорожки туши, размазанные по щекам.
— Сания Ниас, переводчица, — вступил в разговор Измайлов. — Была похищена катриллийцами из «Книжного рая» сегодня днём. Накачана снотворным. Проснулась и сумела сбежать от похитителей.
— А похитители? —уточнил Берестов.
— Полагаю, — усмехнулся Измайлов, — на месте. Спят.
— Сания, — полковник СГБ чуть по-другому посмотрел на Софью. — Вы сможете показать, где вас держали?
— Да, — ответила Софья. — Новостройка. Южная Окружная девятнадцать. Третий подъезд… Вот только номер квартиры… не знаю. Не смотрела… И про этаж не уверена. Но дверь узнаю.
Спустя пятнадцать минут в дверь, которую Софья оставила открытой, бесшумно вошли бойцы СГБ…
Глава 11 Лиса и голубь
Кириллу Голубеву повезло с женой. Об этом со смешком говорила сама Лика, прозрачно намекали её родители. Об этом твердил её сумранов братец.
Повезло! Как же! Кирилл до сих пор помнил разговор, с которого начиналось это «везение». Он тогда пришёл к отцу с пухлой папкой бизнес-плана.
— Отец, этот проект — настоящая золотая жила! — гордо заявил он.
Александр Георгиевич, пролистав несколько страниц, недовольно поморщился.
— Кирилл, тебе уже двадцать семь лет, а ты… Когда ты наконец вырастешь?
— Отец, за «умной» краской для автомобилей, меняющей цвет в зависимости от температуры, влажности и освещения — будущее! — с отрепетированным воодушевлением начал Кирилл. — Да, на первоначальном этапе, конечно, потребуются вложения, но как только мы выйдем на рынок…
— Как только мы выйдем на рынок, Кирюша, — усмехнулся Александр Георгиевич, — Служба Дорожной Безопасности попросит нас оттуда выйти. Догадываешься, почему?
— Но в других сферах… — попробовал отстоять проект Кирилл.
— В других сферах, Кирилл, — хмуро ответил отец, — не факт, что она будет применима.
— Но, отец…, — не сдавался Кирилл.
— Кир, хватит маяться дурью! — в сердцах прикрикнул Александр Георгиевич. — Я не дам тебе ни копейки на этот проект!
— Тогда я возьму кредит под свою зарплату. — в запале ответил Кирилл. — И докажу тебе…
— Докажешь? — отец не скрывал гнева. — Да ты хотя бы доверенный тебе филиал выведи в плюс! С завтрашнего дня я урезаю твою зарплату вдвое до тех пор, пока не увижу в прибыли квартальном отчёте! Будет стимул заниматься делами, а не прожектами!
— Как скажешь, отец, — покорно опустил голову Кирилл и вышел из отцовского кабинета.
Злить Александра Георгиевича ещё больше не стоило. Но это не означало, что Кирилл так легко сдался. Его мозг лихорадочно перебирал возможные варианты. И тут-то на глаза попался «Сплетник» со статьёй о самых состоятельных дебютантках сезона и их приданном. Под номером девять в этом списке стояло имя Анжелики Измайловой, которая осчастливит будущего мужа заводом «Химэксп». Вот он, шанс доказать отцу свою правоту!
Денег Кирилла вполне хватило, чтобы нанять частного детектива. И спустя несколько дней он знал достаточно, чтобы составить гениальный (других у Кирилла и не бывало) план покорения Измайловой-младшей. Его воплощение — от «случайного» падения с велосипеда у ног девушки в парке до торжественного объяснения с её родителями — позволило добиться руки Лики и её приданного.
По инициативе Кирилла в лаборатории «Химэкса» была разработана «умная» краска. Но она оказалась слишком дорогой и капризной, покупателей на неё не нашлось. Опытную партию с большим трудом удалось сплавить производителям сувениров. Так что доказать отцу ничего не удалось. Зато пришлось смириться с тем, что к руке и сердцу прилагается избалованная и капризная девица, а распоряжаться приданным можно только под контролем Измайловых.
С тех пор Кирилл много лет бился, пытаясь нажить собственное состояние. Но сумел нажить лишь двоих детей — в придачу к сыну от первого брака. Все его гениальные идеи оборачивались в лучшем случае «пшиком». И каждый раз ему приходилось идти на поклон к «любимому» зятю. А тот, как прежде отец, выносил ему мозг рассуждениями о необходимости предварительной тщательной проверки объектов инвестиции.
Последняя попытка вложиться в разработку тангайских месторождений редких металлов, про которые Кирилл узнал из «достоверных источников», окончилась сокрушительным провалом. Вложенные деньги исчезли вместе с этими самыми «источниками». Кирилл уже мысленно готовился к очередному объяснению с Андроном Измайловым, когда от имени Бориса Константиновича Богатырёва ему сделали предложение, от которого он не смог, да и не захотел отказываться.
Пользуясь своим правом акционера, Кирилл предложил «Изюбру» войти в альянс с концерном «Богатырь». Это предложение должно было получить формальное одобрение собрания акционеров «Изюбра» и неформальное Измайлова, которому принадлежал контрольный пакет. В сентябре, когда возня с альянсом только затевалась, Измайлов после смерти сына был в невменяемом состоянии. Кирилл думал, что Андрон подпишет всё, что ему подсунут. Но провести собрание раньше конца ноября не получалось. И теперь, когда оно вот-вот должно было начаться, Кирилл с трудом сдерживал нарастающую панику.
Он старался не смотреть на часы. Или смотреть, но не каждые полминуты. Время тянулось невыносимо медленно. Но кресло во главе стола, которое обычно занимал Измайлов, пока пустовало. Андрон Вениаминович изволил задерживаться.
Нервно шуршали бумагами сидевшие за отдельным столом секретари, юристы, помощники. Негромко переговаривались и поглядывали на дорогие часы акционеры. Сергей Александрович Квасцов, генеральный директор «Изюбра», беседовал с фигуристой блондинкой, представлявшей инвестиционный фонд «Партнёр-инвест». Дама была в деловом костюме с умопомрачительным декольте. Кирилл подумал, что её прислал кто-то, чтобы отвлечь внимание Измайлова. Пока же у неё получилась отвлечь Квасцова, да и то наполовину. Генеральный директор одним глазом поглядывал на декольте собеседницы. Другим же, рискуя заработать косоглазие, н посматривал на телефон в ожидании сообщения с ресепшен. И все облегчённо выдохнули, когда Квасцов торжественно объявил:
— Дамы и господа, представитель владельца контрольного пакета подъехал и скоро присоединится к нам.
В конференц-зале повисла удивлённая тишина. Ведь ещё в субботу Измайлов обещал появиться на собрании лично. Но удивление переросло в изумление, когда дверь отворилась, пропуская в зал серьёзную и сосредоточенную Адель Измайлову.
— Добрый день, дамы и господа, — заявила она без тени улыбки. — Сегодня интересы Измайловых буду представлять я.
Нахмурил густые брови Его Монументальность Михаил Львович Павлов, чья борода была седой уже пятнадцать лет назад, когда Кирилл впервые попал на собрание акционеров.
Вытянулось круглое лицо Вадима Михайловича Зверева, большого любителя анекдотов и куртуазной поэзии трубадуров. Глядя на его открытое, чуть простоватое лицо, легко было поверить в первое, сложнее во второе. Но любовь к несовместимому никак не мешала Звереву быть удачливым сумрановым выкормышем. Этим летом он не поддался панике, поднявшейся при известии о «болезни» Измайлова этим летом. Наоборот, даже нарастил свою долю, скупив по дешёвке часть акций у «бежавших с корабля» миноритариев.
Недовольно поморщилась Дарья Владимировна Мельникова, сухопарая шатенка с мягкой улыбкой и хваткой бульдога.
Скривилась, словно глотнув уксуса вместо дорогого вина, блондинка от «Партнёр-инвеста». Зато радостно заулыбался Виктор Сергеевич Салтыков — холёный моложавый брюнет, представитель «Рубежа», другого фонда, собравшего этим летом 1% пакет акций.
— Добрый день, Адель Георгиевна, — вежливо улыбнулся Квасцов. — Прошу вас, проходите.
С видом королевы, шествующей к трону, Адель прошла к креслу во главе стола, села и приказала:
— Начинайте, Сергей Александрович.
Квасцов начал собрание с перечисления присутствующих акционеров и их представителей, потом перешёл к повестке. Измайлова слушала равнодушно и оживилась лишь тогда, когда настала очередь презентации Кирилла.
В её глазах вспыхнул огонёк интереса. Голубев, окрылённый вниманием невестки, забыл о других акционерах и рассказывал всё лично Адели. Аналитики Богатырёва, готовившие презентацию, постарались на славу, Кирилл даже сам поверил, что альянс выгоднее «Изюбру», чем «Богатырю».
Адель слушала молча, лишь что-то, не глядя, чиркала на листочке перед собой. Молчала она и во время прений, когда голоса акционеров разделились. Кто-то был категорически против, кто-то осторожно за. И только Салтыков горячо ратовал за альянс.
После прений наступил перерыв. Кирилл, сидя в удобном кресле, маленькими глотками пил кофе, принесённый расторопной официанткой, и вымученно улыбался очередному анекдоту, рассказанному Зверевым. Всё его внимание было приковано к Адели. Поэтому он заметил, как Салтыков, вскочил, чтобы лично поухаживать за Аделью. Он забрал у официантки высокий стакан с латте и что-то уронил в него. Кирилл подумал, что Богатырёв ничего не оставляет без контроля. Салтыков принадлежал к типу мужчин, которые нравились Адели Измайловой. Он, судя по долетавшим до Кирилла обрывкам разговора, продолжал убеждать Адель в выгодности альянса. Аргументы, рассчитанные на профанов, перемежались цветистыми комплементами. Когда Адель подпишет альянс, акционеры будут считать, что она поддалась обаянию Виктора, никому и в голову не придёт проверить её стакан на наличие психотропных препаратов.
Кирилл засмеялся, делая вид, что смеётся над анекдотом. Он с нетерпением ждал результатов голосования и дождался.
— Квасцов. Против.
— Голубев?
— За! Полагаю, что альянс обеспечит «Изюбру» надёжных поставщиков и позволит значительно расширить дистрибьюцию продукции.
— Павлов?
— Против! Сомневаюсь в целесообразности создания альянса.
— Зверев?
— Против.
— Белов?
— Воздержался.
— Мельникова?
— За.
— Салтыков?
— Фонд «Рубеж» за! Этот альянс увеличит стоимость акций «Изюбра».
…
— Измайлова?
Адель поднялась со с места и улыбнулась хищной улыбкой, заставившей Кирилла нервно заёрзать на месте. Что-то не то подсыпал ей Салтыков, совсем не то!
— Согласно этому проекту, дамы и господа, «Изюбр» должен будет предоставить «Богатырю» доступ к новейшим разработкам, не так ли, Кирилл Александрович? — задумчиво спросила Адель.
Кириллу ничего не оставалось, как молча кивнуть.
— Взамен, — продолжила размышлять вслух Измайлова, — мы получим расширенный доступ к поставщикам… Сергей Александрович, у нас есть серьёзные проблемы с текущими поставщиками?
— Проблемы бывают, конечно, Адель Георгиевна. — с усмешкой ответил генеральный директор. — но по мелочи.
— А насколько увеличится дистрибьюция «Изюбра» в рамках альянса, Кирилл Александрович, можете сказать? Надеюсь, у вас есть цифры?
— Нет, Адель Георгиевна. — пробормотал Голубев. — Под рукой нет.
— Зато я могу. — неожиданно вступил в разговор Зверев. — Я, Адель Георгиевна, не поленился уточнить. И оказалось, что, как писал некогда великий Франче Трарки, «Тос вос бетаумен энтендес.»
— А если без арузского? — насмешливо прогудел Павлов. — Ближе к делу, Вадим Михайлович.
— Да куда уж ближе, Михаил Львович! — отозвался Зверев. — «Твои посулы — пустота!» Дистрибьюция «Изюбра» увеличится на пятнадцать процентов, пять из которых придутся на торговые центры, где мы уже и так присутствуем. А вот «Богатырь» расширится на все двадцать.
— Вот видите, Кирилл Александрович! — мило улыбнулась ему Адель. — Одобрить альянс на таких условиях может только безумец.
Кирилл побледнел.
— Но с вами, Кирилл Александрович, мы поговорим отдельно… по родственному…, — ласково пообещала она.
И Кирилл почувствовал себя запутавшимся в силках голубем, к которому подбирается лисица.
Измайлова же посерьёзнела и объявила:
— От имени Измайловых я голосую против. Кроме того, по закону об акционерных обществах, я, как мажоритарный акционер, объявляю о выкупе акций у голосовавших в поддержку альянса госпожи Мельниковой, а также фондов «Рубеж» и «Партнёр-инвест».
В повисшей тишине слышно было, как упала на стол дорогая ручка, которую нервно крутил Салтыков.
Глава 12 Против лома нет приёма
В воскресенье днём Андру позвонил тесть — теперь уже почти бывший. Георгий Матвеевич потребовал перенести встречу для подписания договора о разводе со вторника на полдень понедельника. Дескать, срочно улетает в Тэмэю на переговоры. Андр подумал, что Богатырёв обкладывает его со всех сторон, загоняя в ловушку. Что ж, пусть старик думает, что всё идёт по его плану. Измайлов же будет действовать по своему. Потому, подтвердив встречу с Лисьиным, он позвонил Адели:
— Дорогая, нас хотят ограбить.
И, переждав поток вопросов, сопровождавшихся гневным рыком, принялся излагать свой план.
Ровно в полдень следующего дня Андр входил в кабинет тестя. Андр бывал здесь нечасто, но ему казалось, что чем меньше рыжего становилось в волосах Лисьина, тем больше добавлялось в интерьере. Чем меньше волос оставалось в некогда пышной шевелюре, тем обширнее становилась коллекция лис — деревянных, фарфоровых, керамических… Гвоздём нынешней коллекции была небольшая статуэтка Уап-ау, от которой веяло древностью. Не иначе как любимая дочка лапку, то есть, ручку приложила.
— Здравствуй, Андрей. Спасибо, что уступил старику.
— Здравствуйте, Георгий Матвеевич. Что уж, уступил! Всё-таки развожусь я первый раз, а собрание акционеров — каждый год. — ответил Андр.
— Это если не считать внеочередные, — ехидно улыбнулся тесть.
— Да что их считать, — с деланой небрежностью отмахнулся Измайлов. — Так что разок можно и представителя послать.
— Представителя? — с плохо скрываемым любопытством спросил Лисьина.
— Представительницу, — уточнил Андр, опускаясь в удобное кресло у стола. — Адель.
— Шутишь? — непритворно удивился Георгий Матвеевич. — Да она тебе в сердцах такого наголосует…
— По этому документу, — Андр указал на пухлую папку с договором о разводе, — Адель получает пятнадцать процентов акций. И на клочки разорвёт того, кто осмелится покуситься на ЕЁ.
