В нескольких шагах от поворота на обочине высился столб-указатель. Кейна и Ксель с минуту рассматривали вырезанные на столбе знаки – не надписи, а небольшие рисунки, чтобы смысл указателя сумели понять даже неграмотные крестьяне.
– Что это означает?
– Не пить воду из источников, не собирать грибы, ягоды, травы, не охотиться, – объяснила Кейна.
Затем достала карту и развернула её.
– До этого поворота мы должны были дойти сегодня к вечеру. И именно тут решить, какую дорогу выбрать, – задумчиво проговорила она.
– И что ты думаешь?
– Думаю, что опасная территория увеличилась, – вздохнула Кейна. – Но, видно, кто-то патрулирует дорогу и знает об этом. Указатель совсем свежий, наверно, его поставили этой весной, не раньше, – она провела ладонью по гладкой древесине, ещё не потускневшей и не растрескавшейся от зимних морозов. Трутовики на столбе тоже пока не выросли.
– То, что ты говорила, что дольше трёх дней без воды не проживёшь – это правда? – спросил Ксель.
– Да. Но вода у нас есть.
– Этого хватит на пятидневный поход?
– Пятидневный? Ах, да, ещё сегодня…
– И мы не знаем, насколько про?клятая территория увеличилась с той стороны, – Ксель махнул рукой вперёд, по направлению дороги.
Кейна медленно кивнула.
– Я поняла. Нет, на пять дней этого не хватит.
– Тебе действительно необходимо спать каждую ночь?
– Я не смогу идти без перерыва двое суток! Надо будет остановиться хоть на короткий отдых. Но целую ночь спать не обязательно.
– Хорошо. Осталось решить вопрос с едой.
– Для подобного случая у меня есть пеммикан.
Она порылась в сумке и извлекла прямоугольный брикетик, завёрнутый в сушёный лист. Разломила его и половину протянула Кселю. Тот осторожно развернул лист и откусил.
– Только не торопись, он довольно жёсткий.
Ксель медленно разжевал кусочек.
– Там, кажется, есть ягоды?
– Ага. Вяленые. А ещё сушёное мясо, жир, мёд, молотые сухари и толчёные орехи. Пеммикан желудок не наполнит, но придаст сил. Он очень питательный.
– Значит, решено: идём короткой дорогой?
Кейна колебалась.
– А что, если на кружной дороге опасные земли скоро закончатся, и через день-два будет нормальный лес и чистые родники?
– Если мы пойдём туда, чтобы проверить, то уже не сможем вернуться назад. То есть, я-то смогу, я бессмертный. Есть ещё один вариант, но тебе он почему-то не нравится: снять печать и просто перелететь над опасным местом.
– Нет! Если оно – чем бы оно ни было – владеет заклинанием вихря тьмы, то ему всё равно – по земле его пускать или по воздуху. А ты в полёте будешь абсолютно беззащитен.
Кейна кусала губы и мяла в пальцах кусок пеммикана. Вдруг её тряхнуло, как от внезапного порыва холодного ветра.
– Ксель, – внезапно севшим голосом спросила она, – Мы вчера таких указателей не встречали? Или позавчера.
Ксель покачал головой.
– Я давно уже никаких указателей не видел. На последнем было, кажется, что-то про насекомых.
– Пасека. Поворот к пасеке, – подтвердила колдунья. – Я думаю, а что если я зря грибы собрала? Мы же вчера видели такие же перекрученные деревья, то есть оно, возможно, уже дальше распространилось и из-за грибов оно нас почуяло и нашло? И теперь знает, что мы здесь.
– Если бы оно само нас нашло, то не отправило бы раненого волка.
– Да, пожалуй, – согласилась Кейна.
Она молча дожевала пеммикан, отвинтила крышку фляги, отхлебнула глоток и протянула флягу Кселю. Он тоже выпил один глоток и завинтил крышку.
– Давай сделаем вот как: сейчас, пока светло и относительно безопасно, ты отдохнёшь. Продолжим путь, когда выспишься. Смертные хорошо видят в темноте?
– Не очень. Но, если к ночи небо не затянет тучами, что-нибудь разгляжу. Только лучше, наверно, отыскать развилку. По этой дороге пусть редко, но ходят, а она уже вся травой заросла. Старую дорогу мы в темноте можем вообще не заметить.
– Хорошо. Так и сделаем.
Они отправились дальше. Короткая передышка и скромный завтрак придали путникам сил, они вновь зашагали бодрее.
Из-за плотно сплетённых над головой веток Ксель не видел, но чувствовал, что солнце теперь светит в спину, а значит, время перевалило за полдень. Тишина давила на уши, глушила шаги. Даже вороны и сойки в этом лесу не водились. Не стрекотали кузнечики, не жужжали пчёлы. Лишь мошкара нудно зудела, да изредка где-то за деревьями щёлкали, отламываясь, хрупкие ветки. Каждый раз при этом звуке Кейна настороженно оглядывалась на лес и хваталась за скипетр.
– Что это? – спросил Ксель, заметив обвязанную вокруг ствола верёвку.
– Это предупреждение. Когда-то эта верёвка была красной. И где-то здесь проходила граница про?клятой территории.
Верёвка давно выцвела и теперь почти не отличалась от ствола – грязно-серая и тусклая.
После им ещё несколько раз встречались обвязанные верёвками деревья – где-то такими же выгоревшими, где-то поярче. Наконец, в том месте, где дорога резко сворачивала влево, между двумя стволами болталась толстая верёвка, которую можно было с полной уверенностью назвать красной.
– Ну вот и пришли, – произнёс Ксель и остановился.
Он подошёл к верёвочному ограждению и заглянул вглубь леса. Такие же непроходимые заросли, что и вокруг.
Лишь кое-где из-под опавших сухих листьев да пожухлой травы виднеются стёртые временем камни в серых и жёлтых пятнах лишайников.
– Давай пройдём немного по кружной дороге. Может, в паре часов пути отсюда всё не так плохо, и дальше проклятье не распространилось?
– Вряд ли это так, – покачал головой Ксель. – Да и солнце скоро сядет. Лучше, если ты успеешь отдохнуть до темноты.
– Хочешь – останься здесь, а я пойду проверю.
– Ладно, пошли, – вздохнул Ксель.
Они отправились дальше по кружной дороге. Но даже через час пути лес вокруг не изменился: те же изломанные деревья вокруг, склизкие трутовики на стволах, тучи мошкары и ни единой зелёной травинки, ни свежего ветерка или какого-нибудь указателя. Дорога постепенно шла вверх, хоть и не поднималась к вершине сопки, а огибала её. Когда подъём прекратился, путникам открылся безрадостный вид на уходящий к горизонту гиблый лес. Линия горизонта, перекрытая сопками, тонула в сизом тумане, так что нельзя было бы с полной уверенностью сказать, что проклятая территория поглотила всю кружную дорогу.
Кейна рассматривала склон сопки, что-то прикидывая в уме. Ксель заметил её взгляд.
– Эй, ты что задумала? Мы же решили идти короткой дорогой.
– Но, может быть, с вершины будет видно границу проклятой территории?
– Ты туда не пойдёшь. Зачем зря терять время и силы?
Кейна ещё раз с сожалением взглянула на сопку и вздохнула.
– Пожалуй, ты прав. Но я не хочу останавливаться на отдых возле той дороги.
– Хорошо. Давай отдохнём здесь, а после вернёмся туда, – согласился Ксель.
Они не стали сходить с дороги – теперь она больше напоминала широкую тропу – устроились прямо на жёсткой земле. Кейна достала из сумки и разломила ещё один брикет пеммикана. Каждый не спеша жевал свою долю. Когда выпадет возможность снова спокойно поесть? Кейна запила свой обед глотком воды и протянула флягу Кселю, но тот отказался.
– Мне не нужно. Прибереги воду. Что, если и короткая дорога теперь длиннее?
Кейна задумалась.
– Мы можем вернуться, – не очень уверенно предложила она. – Обойти кругом и выйти на Эрфарский тракт.
– Сколько времени это добавит к нашему путешествию?
– Около трёх недель. Но там безопасные дороги, постоялые дворы и гостиницы. Так что не придётся ночевать в лесу под отрытым небом.
Ксель усмехнулся:
– А что же ты сразу той дорогой не пошла?
Кейна поморщилась:
– Не люблю большие города. Если в лесу на тебя выскакивает монстр или нападают разбойники – можно отбиваться, как тебе удобно, и никто не скажет, что это неправильно. А если на улице у тебя срежут кошелёк, то шарахнуть вора заклинанием нельзя! Надо обращаться к страже, чтобы его поймали, а потом ещё доказывать в суде, что это действительно твой кошелёк! И это называется справедливостью и законностью!
– И часто с тобой такое случалось?
– Ну, не со мной, – пробормотала Кейна, отводя взгляд, – Но не хочу, чтобы случилось!
– У тебя нет лишних трёх недель, – сказал Ксель. – Договор разъедает твою душу, хоть ты этого и не чувствуешь. Поспи немного. Я разбужу тебя на закате.
– Спасибо, – пробормотала Кейна.
Несмотря на духоту, она закуталась в плащ, положила под голову сумку и свернулась калачиком. Она ворочалась, сопела, отмахивалась от мошек. Ей не хватало привычных звуков летнего леса: шелеста листвы, стрёкота кузнечиков, пения птиц. Тишина этого леса вызывала тревогу, а то и дело падающие в сухую траву ветки заставляли вздрагивать. Наконец она сняла с пояса кинжал и отдала Кселю. На его недоумённый взгляд пояснила:
– Чем ты будешь отбиваться, если что-нибудь из леса выскочит?
– Может, просто снимешь печать?
Кейна покачала головой.
– Я не знаю, как оно отреагирует, если почувствует твою силу. Если предположить, что оно о нас уже знает, то мы для него – всего лишь двое смертных, против которых нет смысла применять что-то очень сильное.
– Ладно. Дай-ка ещё раз взглянуть на карту. У края дороги камни видно, а что там дальше – неизвестно. Постараюсь запомнить направление.
Кейна отдала ему карту и снова попыталась прилечь. На этот раз ей удалось уснуть, хоть сон её был тревожным и неглубоким. Едва солнце краем коснулось склона сопки, Ксель разбудил колдунью.
– Ну что, идём?
– Угу, – кивнула та, отчаянно зевая.
Они вернулись к повороту на запретную территорию. Когда добрались до старой дороги, солнце уже скрылось, в лесу сгущалась темнота. Постояв с минуту перед растянутой между деревьями верёвкой, они, пригнувшись, прошли под ней так, чтобы не задеть. Словно поклонились неведомому хозяину проклятых земель.
Камни старой дороги, хоть и указывали направление, но то и дело подворачивались под ноги неровными боками, а в выемках между камнями скопилась слякоть, так что путники то и дело поскальзывались. Сухие листья оглушительно хрустели, нависшие над дорогой ветки норовили ухватить за волосы, зацепиться за плащ, поцарапать лицо. При попытке отвести их в сторону, ветки с громким щёлканьем ломались и падали под ноги.
После прикосновения к одной из них Ксель посмотрел на свои пальцы.
– Похоже на пепел.
– Скорее – споры грибов. Вытри. Вдруг они опасные.
Ксель послушно отёр пальцы о штанину.
Темнота становилась всё гуще, будто лес постепенно заливало чернилами, от самой чащи и до дороги. Только гнилые пеньки и трутовики тускло светились мёртвым зеленоватым светом. Кейна всё чаще спотыкалась, а потом Ксель, который шёл впереди, понял, что её шаги уходят в сторону от дороги.
– Эй! – окликнул он. – Ты что, правда ничего не видишь?
– Мне показалось, что ты там, – Кейна неуверенно указала в сторону.
Бессмертный шагнул к ней.
– Давай руку, я тебя поведу.
– Осторожно! Знаки на перчатках…
Кейна показала руки ладонями вверх.
Ксель замер. До этого момента он не обращал внимания на гловелетты колдуньи. Он помнил, что она снимала одну перчатку, когда колдовала Обратный переход, но не придавал этому значения. Теперь только он всё понял. От серебристо-белых сияющих знаков исходила почти такая же сокрушающая мощь, как от Печати Стихий, которой Кейна запечатала его силу. Знаки на перчатках блокировали источники силы на ладонях Кейны. Он поглядел колдунье в лицо – на чёрной ленте, обвязанной вокруг её лба, были изображены такие же знаки.
– И ты думаешь, что оно посчитает нас простыми смертными? Серьёзно?
– Если я не буду усиливать заклинания, то думаю – да.
В глубине леса хрустнула и упала ветка, шорох прокатился по ковру сухих листьев. Кейна оглянулась в темноту, хотя разглядеть там ничего не смогла бы. В отличие от неё, Ксель всё видел прекрасно: падала и шуршала вовсе не ветка.
Бессмертный сбросил с плеч плащ, свернул его, перебросил через плечо и снизу завязал скатку шнурком горловины.
– Мешает, – пояснил он. – И за всё цепляется. Держись за мой рукав и идём уже.
Кейна ухватила его за рукав рубашки чуть ниже локтя, и они побрели дальше. Колдунья по-прежнему спотыкалась и поскальзывалась в темноте, но теперь хотя бы не сворачивала в чащу.
Ветви над головами сплелись так плотно, что старая дорога напоминала туннель. Однако листвы на иссохших ветвях почти не осталось. Поэтому, когда над лесом поднялся бледно-жёлтый убывающий месяц, стало немного светлее. Тусклые блики и угловатые тени искажали и без того причудливый пейзаж, а вросшие в землю камни теперь сложно было отличить от пятнышек света. Кейна отпустила рукав Кселя, но после того, как раза три запнулась, а после ещё и упала, да так сильно, что с минуту шипела и тёрла ушибленную ногу, догнала бессмертного и снова ухватилась за него.
Скоро к свету луны и тусклому свечению гнилушек добавилось ещё одно: то тут, то там за деревьями раскрывались полупрозрачные мерцающие чаши, похожие на цветы. Из них выпархивали полукруглые пульсирующие колокольчики. Их тонкие усики, похожие на тонкие нити, трепетали от малейшего неуловимого движения воздуха. И от бутонов, и от летающих колокольчиков исходило нежное сияние.
Ксель не сразу заметил, что Кейна больше не держится за него. Он оглянулся. Колдунья брела в паре шагов позади и бормотала заклинание. В правой руке она сжимала скипетр, кристалл-накопитель силы под её левой ладонью сиял фиолетовым цветом. Вокруг путников постепенно сгущался магический щит.
– Они не выглядят опасными, – произнёс Ксель.
Кейна только глянула на него исподлобья и продолжила читать заклинание, которое требовало полной сосредоточенности. Когда защитная сфера уплотнилась настолько, что сквозь неё едва проглядывались стволы деревьев, Кейна ответила:
– Я про них читала. Не выходи из купола.
– Ладно.
Они отправились дальше. Теперь Ксель не только смотрел под ноги, но и наблюдал за летающими колокольчиками. Вот один из них приземлился на колонию трутовиков, но тут же с огромной каплей слизи соскользнул на землю. Вот другой обхватил нежным прозрачным куполом ветку – и та стремительно почернела и осыпалась мелкой трухой. Колокольчик засиял ярче и вновь вспорхнул. Иногда они прикасались к защитному куполу, Ксель видел, как в том месте щит начинал тускнеть, а Кейна вновь бормотала заклинание, чтобы восстановить защиту. Выпитая из купола магическая сила подпитывала колокольчики лучше, чем полумёртвые ветки деревьев. Колокольчики слетались к куполу один за другим, как мотыльки к огню.
– Тебе не обязательно поддерживать такой большой купол, – произнёс Ксель. – Я – бессмертный, меня они не убьют.
Кейна не ответила, она продолжала монотонно бубнить себе под нос.
По обе стороны дороги расстилались сияющие поляны с бутонами. Подлеска тут не осталось вовсе, деревья стояли в десятках шагах друг от друга – перекрученные стволы с искорёженными ветками. Они не привлекали смертоносных колокольчиков, поскольку давно погибли. Сияющие летуны кружились стайками вокруг путников, как бы невзначай прикасались к постепенно тускнеющему защитному куполу – проверяли, насколько он прочный. Казалось, этот лес никогда не закончится, а колокольчики вот-вот просочатся сквозь совсем уже прозрачный купол, облепят путников своими нежными лепестками и выпьют их жизни.
Ксель не сразу заметил, что стайки летунов начали редеть, а бутоны-чаши – схлопываться.
– Что это означает?
– Не пить воду из источников, не собирать грибы, ягоды, травы, не охотиться, – объяснила Кейна.
Затем достала карту и развернула её.
– До этого поворота мы должны были дойти сегодня к вечеру. И именно тут решить, какую дорогу выбрать, – задумчиво проговорила она.
– И что ты думаешь?
– Думаю, что опасная территория увеличилась, – вздохнула Кейна. – Но, видно, кто-то патрулирует дорогу и знает об этом. Указатель совсем свежий, наверно, его поставили этой весной, не раньше, – она провела ладонью по гладкой древесине, ещё не потускневшей и не растрескавшейся от зимних морозов. Трутовики на столбе тоже пока не выросли.
– То, что ты говорила, что дольше трёх дней без воды не проживёшь – это правда? – спросил Ксель.
– Да. Но вода у нас есть.
– Этого хватит на пятидневный поход?
– Пятидневный? Ах, да, ещё сегодня…
– И мы не знаем, насколько про?клятая территория увеличилась с той стороны, – Ксель махнул рукой вперёд, по направлению дороги.
Кейна медленно кивнула.
– Я поняла. Нет, на пять дней этого не хватит.
– Тебе действительно необходимо спать каждую ночь?
– Я не смогу идти без перерыва двое суток! Надо будет остановиться хоть на короткий отдых. Но целую ночь спать не обязательно.
– Хорошо. Осталось решить вопрос с едой.
– Для подобного случая у меня есть пеммикан.
Она порылась в сумке и извлекла прямоугольный брикетик, завёрнутый в сушёный лист. Разломила его и половину протянула Кселю. Тот осторожно развернул лист и откусил.
– Только не торопись, он довольно жёсткий.
Ксель медленно разжевал кусочек.
– Там, кажется, есть ягоды?
– Ага. Вяленые. А ещё сушёное мясо, жир, мёд, молотые сухари и толчёные орехи. Пеммикан желудок не наполнит, но придаст сил. Он очень питательный.
– Значит, решено: идём короткой дорогой?
Кейна колебалась.
– А что, если на кружной дороге опасные земли скоро закончатся, и через день-два будет нормальный лес и чистые родники?
– Если мы пойдём туда, чтобы проверить, то уже не сможем вернуться назад. То есть, я-то смогу, я бессмертный. Есть ещё один вариант, но тебе он почему-то не нравится: снять печать и просто перелететь над опасным местом.
– Нет! Если оно – чем бы оно ни было – владеет заклинанием вихря тьмы, то ему всё равно – по земле его пускать или по воздуху. А ты в полёте будешь абсолютно беззащитен.
Кейна кусала губы и мяла в пальцах кусок пеммикана. Вдруг её тряхнуло, как от внезапного порыва холодного ветра.
– Ксель, – внезапно севшим голосом спросила она, – Мы вчера таких указателей не встречали? Или позавчера.
Ксель покачал головой.
– Я давно уже никаких указателей не видел. На последнем было, кажется, что-то про насекомых.
– Пасека. Поворот к пасеке, – подтвердила колдунья. – Я думаю, а что если я зря грибы собрала? Мы же вчера видели такие же перекрученные деревья, то есть оно, возможно, уже дальше распространилось и из-за грибов оно нас почуяло и нашло? И теперь знает, что мы здесь.
– Если бы оно само нас нашло, то не отправило бы раненого волка.
– Да, пожалуй, – согласилась Кейна.
Она молча дожевала пеммикан, отвинтила крышку фляги, отхлебнула глоток и протянула флягу Кселю. Он тоже выпил один глоток и завинтил крышку.
– Давай сделаем вот как: сейчас, пока светло и относительно безопасно, ты отдохнёшь. Продолжим путь, когда выспишься. Смертные хорошо видят в темноте?
– Не очень. Но, если к ночи небо не затянет тучами, что-нибудь разгляжу. Только лучше, наверно, отыскать развилку. По этой дороге пусть редко, но ходят, а она уже вся травой заросла. Старую дорогу мы в темноте можем вообще не заметить.
– Хорошо. Так и сделаем.
Они отправились дальше. Короткая передышка и скромный завтрак придали путникам сил, они вновь зашагали бодрее.
Из-за плотно сплетённых над головой веток Ксель не видел, но чувствовал, что солнце теперь светит в спину, а значит, время перевалило за полдень. Тишина давила на уши, глушила шаги. Даже вороны и сойки в этом лесу не водились. Не стрекотали кузнечики, не жужжали пчёлы. Лишь мошкара нудно зудела, да изредка где-то за деревьями щёлкали, отламываясь, хрупкие ветки. Каждый раз при этом звуке Кейна настороженно оглядывалась на лес и хваталась за скипетр.
– Что это? – спросил Ксель, заметив обвязанную вокруг ствола верёвку.
– Это предупреждение. Когда-то эта верёвка была красной. И где-то здесь проходила граница про?клятой территории.
Верёвка давно выцвела и теперь почти не отличалась от ствола – грязно-серая и тусклая.
После им ещё несколько раз встречались обвязанные верёвками деревья – где-то такими же выгоревшими, где-то поярче. Наконец, в том месте, где дорога резко сворачивала влево, между двумя стволами болталась толстая верёвка, которую можно было с полной уверенностью назвать красной.
– Ну вот и пришли, – произнёс Ксель и остановился.
Он подошёл к верёвочному ограждению и заглянул вглубь леса. Такие же непроходимые заросли, что и вокруг.
Лишь кое-где из-под опавших сухих листьев да пожухлой травы виднеются стёртые временем камни в серых и жёлтых пятнах лишайников.
– Давай пройдём немного по кружной дороге. Может, в паре часов пути отсюда всё не так плохо, и дальше проклятье не распространилось?
– Вряд ли это так, – покачал головой Ксель. – Да и солнце скоро сядет. Лучше, если ты успеешь отдохнуть до темноты.
– Хочешь – останься здесь, а я пойду проверю.
– Ладно, пошли, – вздохнул Ксель.
Они отправились дальше по кружной дороге. Но даже через час пути лес вокруг не изменился: те же изломанные деревья вокруг, склизкие трутовики на стволах, тучи мошкары и ни единой зелёной травинки, ни свежего ветерка или какого-нибудь указателя. Дорога постепенно шла вверх, хоть и не поднималась к вершине сопки, а огибала её. Когда подъём прекратился, путникам открылся безрадостный вид на уходящий к горизонту гиблый лес. Линия горизонта, перекрытая сопками, тонула в сизом тумане, так что нельзя было бы с полной уверенностью сказать, что проклятая территория поглотила всю кружную дорогу.
Кейна рассматривала склон сопки, что-то прикидывая в уме. Ксель заметил её взгляд.
– Эй, ты что задумала? Мы же решили идти короткой дорогой.
– Но, может быть, с вершины будет видно границу проклятой территории?
– Ты туда не пойдёшь. Зачем зря терять время и силы?
Кейна ещё раз с сожалением взглянула на сопку и вздохнула.
– Пожалуй, ты прав. Но я не хочу останавливаться на отдых возле той дороги.
– Хорошо. Давай отдохнём здесь, а после вернёмся туда, – согласился Ксель.
Они не стали сходить с дороги – теперь она больше напоминала широкую тропу – устроились прямо на жёсткой земле. Кейна достала из сумки и разломила ещё один брикет пеммикана. Каждый не спеша жевал свою долю. Когда выпадет возможность снова спокойно поесть? Кейна запила свой обед глотком воды и протянула флягу Кселю, но тот отказался.
– Мне не нужно. Прибереги воду. Что, если и короткая дорога теперь длиннее?
Кейна задумалась.
– Мы можем вернуться, – не очень уверенно предложила она. – Обойти кругом и выйти на Эрфарский тракт.
– Сколько времени это добавит к нашему путешествию?
– Около трёх недель. Но там безопасные дороги, постоялые дворы и гостиницы. Так что не придётся ночевать в лесу под отрытым небом.
Ксель усмехнулся:
– А что же ты сразу той дорогой не пошла?
Кейна поморщилась:
– Не люблю большие города. Если в лесу на тебя выскакивает монстр или нападают разбойники – можно отбиваться, как тебе удобно, и никто не скажет, что это неправильно. А если на улице у тебя срежут кошелёк, то шарахнуть вора заклинанием нельзя! Надо обращаться к страже, чтобы его поймали, а потом ещё доказывать в суде, что это действительно твой кошелёк! И это называется справедливостью и законностью!
– И часто с тобой такое случалось?
– Ну, не со мной, – пробормотала Кейна, отводя взгляд, – Но не хочу, чтобы случилось!
– У тебя нет лишних трёх недель, – сказал Ксель. – Договор разъедает твою душу, хоть ты этого и не чувствуешь. Поспи немного. Я разбужу тебя на закате.
– Спасибо, – пробормотала Кейна.
Несмотря на духоту, она закуталась в плащ, положила под голову сумку и свернулась калачиком. Она ворочалась, сопела, отмахивалась от мошек. Ей не хватало привычных звуков летнего леса: шелеста листвы, стрёкота кузнечиков, пения птиц. Тишина этого леса вызывала тревогу, а то и дело падающие в сухую траву ветки заставляли вздрагивать. Наконец она сняла с пояса кинжал и отдала Кселю. На его недоумённый взгляд пояснила:
– Чем ты будешь отбиваться, если что-нибудь из леса выскочит?
– Может, просто снимешь печать?
Кейна покачала головой.
– Я не знаю, как оно отреагирует, если почувствует твою силу. Если предположить, что оно о нас уже знает, то мы для него – всего лишь двое смертных, против которых нет смысла применять что-то очень сильное.
– Ладно. Дай-ка ещё раз взглянуть на карту. У края дороги камни видно, а что там дальше – неизвестно. Постараюсь запомнить направление.
Кейна отдала ему карту и снова попыталась прилечь. На этот раз ей удалось уснуть, хоть сон её был тревожным и неглубоким. Едва солнце краем коснулось склона сопки, Ксель разбудил колдунью.
– Ну что, идём?
– Угу, – кивнула та, отчаянно зевая.
Они вернулись к повороту на запретную территорию. Когда добрались до старой дороги, солнце уже скрылось, в лесу сгущалась темнота. Постояв с минуту перед растянутой между деревьями верёвкой, они, пригнувшись, прошли под ней так, чтобы не задеть. Словно поклонились неведомому хозяину проклятых земель.
Камни старой дороги, хоть и указывали направление, но то и дело подворачивались под ноги неровными боками, а в выемках между камнями скопилась слякоть, так что путники то и дело поскальзывались. Сухие листья оглушительно хрустели, нависшие над дорогой ветки норовили ухватить за волосы, зацепиться за плащ, поцарапать лицо. При попытке отвести их в сторону, ветки с громким щёлканьем ломались и падали под ноги.
После прикосновения к одной из них Ксель посмотрел на свои пальцы.
– Похоже на пепел.
– Скорее – споры грибов. Вытри. Вдруг они опасные.
Ксель послушно отёр пальцы о штанину.
Темнота становилась всё гуще, будто лес постепенно заливало чернилами, от самой чащи и до дороги. Только гнилые пеньки и трутовики тускло светились мёртвым зеленоватым светом. Кейна всё чаще спотыкалась, а потом Ксель, который шёл впереди, понял, что её шаги уходят в сторону от дороги.
– Эй! – окликнул он. – Ты что, правда ничего не видишь?
– Мне показалось, что ты там, – Кейна неуверенно указала в сторону.
Бессмертный шагнул к ней.
– Давай руку, я тебя поведу.
– Осторожно! Знаки на перчатках…
Кейна показала руки ладонями вверх.
Ксель замер. До этого момента он не обращал внимания на гловелетты колдуньи. Он помнил, что она снимала одну перчатку, когда колдовала Обратный переход, но не придавал этому значения. Теперь только он всё понял. От серебристо-белых сияющих знаков исходила почти такая же сокрушающая мощь, как от Печати Стихий, которой Кейна запечатала его силу. Знаки на перчатках блокировали источники силы на ладонях Кейны. Он поглядел колдунье в лицо – на чёрной ленте, обвязанной вокруг её лба, были изображены такие же знаки.
– И ты думаешь, что оно посчитает нас простыми смертными? Серьёзно?
– Если я не буду усиливать заклинания, то думаю – да.
В глубине леса хрустнула и упала ветка, шорох прокатился по ковру сухих листьев. Кейна оглянулась в темноту, хотя разглядеть там ничего не смогла бы. В отличие от неё, Ксель всё видел прекрасно: падала и шуршала вовсе не ветка.
Бессмертный сбросил с плеч плащ, свернул его, перебросил через плечо и снизу завязал скатку шнурком горловины.
– Мешает, – пояснил он. – И за всё цепляется. Держись за мой рукав и идём уже.
Кейна ухватила его за рукав рубашки чуть ниже локтя, и они побрели дальше. Колдунья по-прежнему спотыкалась и поскальзывалась в темноте, но теперь хотя бы не сворачивала в чащу.
Ветви над головами сплелись так плотно, что старая дорога напоминала туннель. Однако листвы на иссохших ветвях почти не осталось. Поэтому, когда над лесом поднялся бледно-жёлтый убывающий месяц, стало немного светлее. Тусклые блики и угловатые тени искажали и без того причудливый пейзаж, а вросшие в землю камни теперь сложно было отличить от пятнышек света. Кейна отпустила рукав Кселя, но после того, как раза три запнулась, а после ещё и упала, да так сильно, что с минуту шипела и тёрла ушибленную ногу, догнала бессмертного и снова ухватилась за него.
Скоро к свету луны и тусклому свечению гнилушек добавилось ещё одно: то тут, то там за деревьями раскрывались полупрозрачные мерцающие чаши, похожие на цветы. Из них выпархивали полукруглые пульсирующие колокольчики. Их тонкие усики, похожие на тонкие нити, трепетали от малейшего неуловимого движения воздуха. И от бутонов, и от летающих колокольчиков исходило нежное сияние.
Ксель не сразу заметил, что Кейна больше не держится за него. Он оглянулся. Колдунья брела в паре шагов позади и бормотала заклинание. В правой руке она сжимала скипетр, кристалл-накопитель силы под её левой ладонью сиял фиолетовым цветом. Вокруг путников постепенно сгущался магический щит.
– Они не выглядят опасными, – произнёс Ксель.
Кейна только глянула на него исподлобья и продолжила читать заклинание, которое требовало полной сосредоточенности. Когда защитная сфера уплотнилась настолько, что сквозь неё едва проглядывались стволы деревьев, Кейна ответила:
– Я про них читала. Не выходи из купола.
– Ладно.
Они отправились дальше. Теперь Ксель не только смотрел под ноги, но и наблюдал за летающими колокольчиками. Вот один из них приземлился на колонию трутовиков, но тут же с огромной каплей слизи соскользнул на землю. Вот другой обхватил нежным прозрачным куполом ветку – и та стремительно почернела и осыпалась мелкой трухой. Колокольчик засиял ярче и вновь вспорхнул. Иногда они прикасались к защитному куполу, Ксель видел, как в том месте щит начинал тускнеть, а Кейна вновь бормотала заклинание, чтобы восстановить защиту. Выпитая из купола магическая сила подпитывала колокольчики лучше, чем полумёртвые ветки деревьев. Колокольчики слетались к куполу один за другим, как мотыльки к огню.
– Тебе не обязательно поддерживать такой большой купол, – произнёс Ксель. – Я – бессмертный, меня они не убьют.
Кейна не ответила, она продолжала монотонно бубнить себе под нос.
По обе стороны дороги расстилались сияющие поляны с бутонами. Подлеска тут не осталось вовсе, деревья стояли в десятках шагах друг от друга – перекрученные стволы с искорёженными ветками. Они не привлекали смертоносных колокольчиков, поскольку давно погибли. Сияющие летуны кружились стайками вокруг путников, как бы невзначай прикасались к постепенно тускнеющему защитному куполу – проверяли, насколько он прочный. Казалось, этот лес никогда не закончится, а колокольчики вот-вот просочатся сквозь совсем уже прозрачный купол, облепят путников своими нежными лепестками и выпьют их жизни.
Ксель не сразу заметил, что стайки летунов начали редеть, а бутоны-чаши – схлопываться.
