Пока Бетани и мать Микки варили суп, а мужчины и Оливер складывали шатёр и грузили сундуки обратно на повозку, младшие отвели ванако пастись на лужайку за деревьями: возле привязи они за ночь всю траву съели. После завтрака запрягли ванако и продолжили путь. Эрика поначалу отказывалась садиться в повозку – вчерашнее происшествие сильно её напугало. Почти час она шагала рядом с отцом, крепко держась за его руку, после чего всё же сдалась.
– Но только не надо ехать так же быстро! – попросила она.
Просьба эта была трудновыполнимой: дорога всё так же вилась среди крутых холмов, то взбиралась наверх, то сбегала вниз, лишь кое-где огибала огромные серые валуны или осыпи. Дождь то сыпался мелкими каплями, то обрушивался с неба тугими струями. Путники уже как будто привыкли к нему. Эйнар ещё несколько раз тренировался создавать воздушный щит, и с каждым разом получалось всё лучше. Впрочем, сил это заклинание отнимало по-прежнему много.
– Не перетрудись, – предостерегал сына Ларуниль. – Если не остановиться вовремя, заклинание вытянет из тебя все силы, а то и убьёт.
На обед останавливаться не стали – перекусили на ходу размякшими от сырости сухарями, изюмом и сыром.
После полудня добрались до «Цапли и трёх кувшинок». На площадке перед террасой теснились повозки и тележки. Прямо на крыльце под навесом сидели несколько закутанных в плащи путников и, громко стуча ложками, ели рагу.
– Почему они сидят прямо здесь? – спросил Эйнар.
Ему не ответили: никто не захотел вслух произнести неприятную догадку. Ларуниль, Клавель и старик Данго поднялись по ступенькам и протиснулись в зал мимо таких же грязных, мокрых и усталых путешественников. Жёлтый свет масляных ламп, свисавших с потолка, с трудом пробивался сквозь густой от дыма, влаги и запахов воздух. Пахло тушёными овощами, пригоревшим маслом, грязной одеждой и скисшим вином.
– Куда прётесь? Мест нет! – громыхнул над ухом голос вышибалы.
– Позови хозяина, – велел ему Ларуниль.
Громила хмыкнул, но всё же побрёл куда-то в сторону кухни, с трудом пробираясь сквозь толкотню, локти и подносы.
– Здесь и дышать-то нечем, – поморщилась Клавель.
– Зато тепло и дождя нет, – возразил маг.
Скоро пришёл хозяин гостиницы.
– Мест нет! – заявил он.
– Нам всего на одну ночь.
– Так и остальным не на месяц.
– С нами дети!
– Так и у остальных не котята.
– Я заплачу вдвое. Втрое, если нужно!
– Так и другие тут не бесплатно! Серьёзно, приятель. Мест нет. Всё занято. Даже на чердаке и в чулане. Да что там, вон те, что на крыльце сидят – угол в сарае сняли. Куда ж деваться! – трактирщик состроил участливую физиономию. – А много вас?
– Восемь взрослых, шестеро детей.
Трактирщик присвистнул.
– Нет, мне вас точно приютить негде. Ты в посёлке спроси – может, у кого комната свободная есть… А хотя на такую ораву какая комната – тут целый дом нанимать надо. Ну, может, сарай или амбар у кого пустует, ты поспрашивай!
Ларуниль повернулся к своим спутникам.
– Пойдём искать, у кого снять сарай или здесь поедим и продолжим путь? Что думаете?
– Сарай! – фыркнула Клавель. – Нет уж. На той стороне есть отличная гостиница. Меня там знают, и уж точно найдут пару комнат!
– «Резвый ванако»? – уточнил Ларуниль.
– Она самая!
– Будем там за полночь, и то, если очень повезёт.
– И ладно! Отдохнём пару дней.
– Значит, решено. Эй, – окликнул он трактирщика. – Пообедать-то здесь можно?
– Ото ж! – он повертел головой. – Вон к тому столу идите – те ребята скоро закончат. Что вам подать?
– Горячий суп и что-нибудь мясное.
– Будет сделано! Четырнадцать порций?
– Совершенно верно.
– Только придётся подождать. Всё, что с утра сварили, уже закончилось.
– Так оно и лучше, что всё свежее.
Трактирщик ушёл на кухню отдавать распоряжения кухаркам, старик и мать Камилы добрались до указанного столика и ревностно бдели, чтобы никто не занял их место. Едоки нервно оглядывались на сурового старика и всё быстрее стучали ложками.
Ларуниль вышел за дверь, но скоро вернулся с Эрикой на руках. Остальные гуськом следовали за ними. Только плотник и Оливер задержались, чтобы распрячь ванако и отвести их к кормушке с сеном. Растрёпанная разносчица забрала у предыдущих посетителей опустевшие тарелки, составила их высокой стопкой одну на другую и понесла на кухню, ловко лавируя между посетителями. Верхушка тарелочной башни покачивалась, грозя в любую секунду рухнуть на пол и превратиться в гору черепков.
Путники расселись вокруг стола. Стульев на всех не хватало, вместо них принесли толстые поленья, бочонки из-под масла и пива, ящики из-под фруктов. Вдоль стены устроили скамью из уложенной на две колоды доски. Путешественники наслаждались теплом и были совсем не против подождать свой заказ подольше. Эрику совсем разморило, она задремала на руках у отца.
Когда начало казаться, что обеда придётся ждать до утра, та же самая разносчица принесла тарелки и ложки – вымытые, хоть и не слишком старательно – и корзиночку с хлебом.
– Что пить будете? – спросила она.
– Принесите четыре кружки горячего молока. А остальным – глинтвейн.
Разносчица кивнула и ушла.
Вскоре принесли суп в закопченном котле, а после – жареное мясо. Путешественники ели не спеша: как только обед закончится, придётся возвращаться на улицу, в сырость и холод, а этого никому не хотелось. Но вот двери распахнулись, в таверну втиснулась очередная продрогшая компания. Попытка вышибалы выставить их на улицу не увенчалась успехом, снова прибежал хозяин таверны, и повторилась история с предложением снять на ночь сарай и решением остаться пообедать.
Ларуниль вздохнул.
– Всё. Давайте собираться. Чем скорее выйдем, тем раньше доберёмся до «Резвого ванако». Может быть, там найдутся свободные комнаты, – произнёс он.
Он расплатился с хозяином таверны, добавил пару монет разносчице – за усердие – и отправился запрягать ванако.
Компания вновь отправилась в путь. Казалось, после горячего обеда и пары часов в тепле станет легче, но вышло наоборот: теперь все мёрзли ещё больше. Из сундуков достали запасные куртки и тёплые свитера, какие обычно надевают только зимой. Плотные плащи не пропускали ветер, но и не грели. Тяжёлая мокрая ткань то и дело прикасалась то к ладоням, то к шее, и обжигала холодом. Быстрая ходьба помогла бы согреться, но повозка снова начала увязать в накатанных колеях, что сильно замедляло движение.
Здесь уже чувствовалось дыхание Студёной. Она бежала с заснеженных вершин Яшмовых гор. И вода её была не намного теплее ледников. Она никогда не замерзала, но даже в самые жаркие дни редкий смельчак отваживался хотя бы ополоснуть в ней ноги.
Дорога плавно шла под уклон. Когда-то давно её даже замостили камнями, но с тех пор многочисленные тяжёлые телеги продавили целые канавы по краям, а камни то там, то тут выбились из кладки. Повозка подпрыгивала, попав колесом в ямку или на выступающий камень, невидимые под слоем дождевой воды и жидкой грязи.
Над горизонтом ненадолго протянулась светлая полоса. Дождь прекратился. Туман поднимался от реки, укутывал холмы и деревья, скрадывал голоса, искажал тени.
– Завтра точно будет солнышко! – заявил Данго и закашлялся. – Туман – это верная примета на хорошую погоду.
– Прошлый раз тоже была верная примета, – возразил Файпари. – И что же? Чепуха все эти приметы!
– Ну, нет, теперь-то уж точно!
Никто больше спорить не стал: хорошей погоды хотелось всем. Между блёкло-серыми облаками появились чернильные с яркими звёздочками просветы. Как знать, может и впрямь к утру распогодится?
На берег вышли неожиданно. Только что впереди возвышались поросшие можжевельником каменистые холмы, а после небольшого подъёма дорога резко сбегала вниз и упиралась в мост. Под мостом плавно несла свои воды Студёная. У воды туман сгущался, так что даже блики от луны не пробивались – как будто река вся состояла из тумана. Противоположный берег тонул в этом белом пушистом одеяле.
За взгорочком ванако припустили вскачь, не в силах удержать тяжёлую повозку на крутом склоне. Пришлось их придержать: колёса опасно застучали о выбоины. Здесь дорога была совсем разбита. Ларунилю даже показалось, что опять что-то хрустнуло.
– Стойте, стойте! – закричал он сидевшим на козлах Оливеру и Квентину. – Тут мы точно без колёс останемся.
Ребята натянули поводья, но ванако продолжали потихоньку спускаться. Переднее колесо въехало в глубокую яму, и повозка остановилась. Из окошка выглянула Бетани.
– Что случилось? Опять сломались?
– Нет. Пока нет. Дети не спят?
Бетани оглянулась через плечо в темноту повозки.
– Спали, но проснулись.
– Хорошо. Выходите из повозки. Колесо застряло, надо вытолкнуть. Чем легче будет повозка, тем меньше шансов, что колесо сломается.
Бетани выбралась из повозки, помогла спуститься Эрике и Микки, вслед за ними вышли Камила и её мать.
Едва вытолкнули повозку из одной ямы, как она тут же въехала в другую, ещё глубже и увязла, казалось, намертво.
– Проклятье! Похоже, придётся пока выгрузить часть поклажи.
Ларуниль, Оливер, Данго и Файпари начали разгружать сундуки.
– Вон те огни, это не Магашдомб? – спросила Элина у матери Камилы, оглядевшись по сторонам.
– Да, – подтвердила та. – Тем обиднее застрять здесь!
– Ларун, – окликнула Элина мужа. – Может быть, мы пойдём вперёд? До гостиницы всего пара часов пути. А как дорога станет лучше – вы нас нагоните.
Ларуниль нахмурился.
– Граница совсем близко.
Оба замолчали, вглядываясь в белёсые клубы тумана. Что там, за мостом, сквозь них не разглядеть. Однако огни Магашдомба и гостиницы расползались вдалеке тёплым светящимся пятнышком, и выглядело оно вполне мирно. Впрочем, нельзя и надеяться с такого расстояния сквозь туман увидеть блеск мечей и вспышки заклинаний, услышать звон стали или завывания боевых рогов.
– Вдруг нам повезёт, и мы успеем занять свободные комнаты, – продолжала уговаривать Элина.
– Пап, не волнуйся, – добавил Эйнар. – Если увидим что-нибудь подозрительное, сразу спрячемся. Да в таком тумане нас никто и не заметит. Даже если там кто-то есть!
– Дети устали и замёрзли, – добавила няня. – С погрузкой повозки они всё равно не помогут. Да и вряд ли мы успеем сильно вас обогнать – не настолько эта дорога плохая.
Оливер успел спуститься к мосту и вернуться обратно. Он подтвердил слова Бетани.
– Тут только спуск сильно разбит. А мост вполне гладкий… Но лучше, наверно, самое тяжёлое отнести к мосту вручную, и уже там погрузить. Иначе все ямы пересчитаем.
– Ладно, – сдался Ларуниль. – Но с вами пойдёт Данго. Оливер, Томас, держите оружие наготове, но так, чтобы вас не приняли за военных, если вдруг увидят. Помните: мы просто мирные беженцы.
Мальчики согласно кивали.
– А я, пожалуй, останусь, – решила Клавель. – Сундуки у моста посторожу. Как знать, может, мы не одни тут в тумане скрываемся, – проворчала она. – Будьте осторожны, мальчики. Камила, держись рядом с Элиной. И не разбредайтесь там.
– Хорошо, мама.
– Эрика, – окликнул Ларуниль. – Ты куклу свою в повозке забыла.
– Нет, папочка, я её не забыла, а специально оставила. Чтобы она не промокла, если снова пойдёт дождь. Так что присмотри за ней, пожалуйста.
– Хорошо, милая, – улыбнулся тот.
Путники начали спускаться к мосту. Оливер показывал, где дорога получше, чтобы никто не покалечился. Сапоги скользили на мокрых грязных камнях, младшие хватали матерей за руки, хотя те сами то и дело поскальзывались. Спуск в самом деле оказался самой сложной частью пути. Мост, в отличие от дороги, время от времени ремонтировали, так что выбоин на нём было значительно меньше. Все зашагали бодрее.
Звук шагов разносился над водой, туман заглушал его, делал ниже. Вскоре путникам самим начало казаться, что по мосту шагает целый боевой отряд.
– Держитесь рядом, – велела Элина. – Не отставайте.
Мост остался позади, и путники вступили в плотную пелену, окутавшую низкий правый берег Студёной. Огни вдалеке за холмом манили и обещали горячий ужин и тёплые постели. То и дело из тумана выступали бесформенные тёмные силуэты. Оливер и Томас хватались за мечи, но то были всего лишь кусты. Где-то вдалеке застучала клювом цапля, а потом из травы, прямо из-под ног, шумно хлопая крыльями, взлетела какая-то птица.
– Если бы тут прошёл вражеский отряд, птицы бы не сидели чуть не на дороге, – заметил Томас.
– Тише ты! – шикнул на него брат. – Это ещё ничего не значит.
У Микки от усталости начали заплетаться ноги, и Данго взял внука на руки. Эрика завистливо вздыхала, но к матери на руки не просилась.
– Давайте я понесу маленькую, – предложил Томас.
– Не такая уж она маленькая, – заметила Элина.
– Да мне не тяжело.
Он присел на корточки перед Эрикой.
– Садись ко мне на спину.
– Оботри сапожки о траву, чтобы не извозюкать Томаса, – велела Элина дочери.
Та вытерла подошвы сапог о мокрые стебли, забралась Томасу на спину и крепко обняла за шею.
– Полегче! Задушишь, – рассмеялся он, поднимаясь.
– Извини. Спасибо тебе, Томас. Ты очень хороший.
Путники отправились дальше. Теперь шли быстрее – уставшие малыши не задерживали. Эйнар шагал рядом с Томасом и громко сопел.
– Вообще-то, – сказал он наконец, – она моя сестра.
– Я думаю, лучше, если твои руки будут свободны. Если понадобится что-нибудь наколдовать.
– Томас прав, – согласилась Элина.
И вдруг замерла, взмахнула рукой, призывая остановиться. Все сбились в кучку и замолчали. Туман, пропитанный зыбким лунным светом, казался почти непроницаемым. Но вот вдалеке шевельнулось тёмное пятно, потом ещё одно. То ли тени от веток, то ли заросли камыша.
– Да ничего там нет, – проворчал старик, когда уже устали вглядываться в белёсый сумрак.
Впереди отчётливо хрустнула ветка.
Оливер шагнул вперёд, меч с лёгким шипением выскользнул из ножен. Тускло блеснуло лезвие.
В ту же секунду пространство вокруг полыхнуло огненной стеной. Эйнар успел выкрикнуть заклинание воздушного щита, но пламя взвилось вихрем, а затем раздался взрыв.
Повозка уже почти преодолела мост, когда впереди сверкнули вспышки. Ларуниль и Файпари остановили ванако, бросили поводья и помчались вперёд. Они оба знали, что означают эти вспышки, но не хотели верить. Клавель выскочила из повозки и что-то кричала им вслед. Плотник, несмотря на хромоту, почти не отставал от мага.
Засвистели стрелы. Ларуниль слышал, как Файпари захрипел, его дубинка-трость покатилась, застучала по камням, а потом он и сам повалился наземь. Маг не обернулся. У края обугленной поляны в рёбра что-то ударило – он даже и не заметил сначала – на внезапно ослабевших ногах сделал несколько шагов и упал на колени. В нос ударил мерзкий запах горелого мяса.
Он пополз вперёд, к ближайшему телу. Это оказался Эйнар. Его лицо казалось чёрным от хлынувшей из ушей и глаз крови, но мальчик был ещё жив. Маг взял сына за руку.
– Эйнар, сынок, – позвал Ларуниль и не услышал собственного голоса.
Он попытался вдохнуть, но лёгкие обожгло болью. Ларуниль опустил взгляд и увидел древко стрелы. Она вошла в грудь почти по оперенье.
Эйнар приоткрыл глаза.
– Пап, – произнёс он и закашлялся. – Я успел поставить щит… Но…
– Я знаю, знаю, – беззвучно бормотал Ларуниль. – Ты молодец. Сейчас…
Он хотел достать из поясной сумки эликсир, но руки уже не слушались.
– Но только не надо ехать так же быстро! – попросила она.
Просьба эта была трудновыполнимой: дорога всё так же вилась среди крутых холмов, то взбиралась наверх, то сбегала вниз, лишь кое-где огибала огромные серые валуны или осыпи. Дождь то сыпался мелкими каплями, то обрушивался с неба тугими струями. Путники уже как будто привыкли к нему. Эйнар ещё несколько раз тренировался создавать воздушный щит, и с каждым разом получалось всё лучше. Впрочем, сил это заклинание отнимало по-прежнему много.
– Не перетрудись, – предостерегал сына Ларуниль. – Если не остановиться вовремя, заклинание вытянет из тебя все силы, а то и убьёт.
На обед останавливаться не стали – перекусили на ходу размякшими от сырости сухарями, изюмом и сыром.
После полудня добрались до «Цапли и трёх кувшинок». На площадке перед террасой теснились повозки и тележки. Прямо на крыльце под навесом сидели несколько закутанных в плащи путников и, громко стуча ложками, ели рагу.
– Почему они сидят прямо здесь? – спросил Эйнар.
Ему не ответили: никто не захотел вслух произнести неприятную догадку. Ларуниль, Клавель и старик Данго поднялись по ступенькам и протиснулись в зал мимо таких же грязных, мокрых и усталых путешественников. Жёлтый свет масляных ламп, свисавших с потолка, с трудом пробивался сквозь густой от дыма, влаги и запахов воздух. Пахло тушёными овощами, пригоревшим маслом, грязной одеждой и скисшим вином.
– Куда прётесь? Мест нет! – громыхнул над ухом голос вышибалы.
– Позови хозяина, – велел ему Ларуниль.
Громила хмыкнул, но всё же побрёл куда-то в сторону кухни, с трудом пробираясь сквозь толкотню, локти и подносы.
– Здесь и дышать-то нечем, – поморщилась Клавель.
– Зато тепло и дождя нет, – возразил маг.
Скоро пришёл хозяин гостиницы.
– Мест нет! – заявил он.
– Нам всего на одну ночь.
– Так и остальным не на месяц.
– С нами дети!
– Так и у остальных не котята.
– Я заплачу вдвое. Втрое, если нужно!
– Так и другие тут не бесплатно! Серьёзно, приятель. Мест нет. Всё занято. Даже на чердаке и в чулане. Да что там, вон те, что на крыльце сидят – угол в сарае сняли. Куда ж деваться! – трактирщик состроил участливую физиономию. – А много вас?
– Восемь взрослых, шестеро детей.
Трактирщик присвистнул.
– Нет, мне вас точно приютить негде. Ты в посёлке спроси – может, у кого комната свободная есть… А хотя на такую ораву какая комната – тут целый дом нанимать надо. Ну, может, сарай или амбар у кого пустует, ты поспрашивай!
Ларуниль повернулся к своим спутникам.
– Пойдём искать, у кого снять сарай или здесь поедим и продолжим путь? Что думаете?
– Сарай! – фыркнула Клавель. – Нет уж. На той стороне есть отличная гостиница. Меня там знают, и уж точно найдут пару комнат!
– «Резвый ванако»? – уточнил Ларуниль.
– Она самая!
– Будем там за полночь, и то, если очень повезёт.
– И ладно! Отдохнём пару дней.
– Значит, решено. Эй, – окликнул он трактирщика. – Пообедать-то здесь можно?
– Ото ж! – он повертел головой. – Вон к тому столу идите – те ребята скоро закончат. Что вам подать?
– Горячий суп и что-нибудь мясное.
– Будет сделано! Четырнадцать порций?
– Совершенно верно.
– Только придётся подождать. Всё, что с утра сварили, уже закончилось.
– Так оно и лучше, что всё свежее.
Трактирщик ушёл на кухню отдавать распоряжения кухаркам, старик и мать Камилы добрались до указанного столика и ревностно бдели, чтобы никто не занял их место. Едоки нервно оглядывались на сурового старика и всё быстрее стучали ложками.
Ларуниль вышел за дверь, но скоро вернулся с Эрикой на руках. Остальные гуськом следовали за ними. Только плотник и Оливер задержались, чтобы распрячь ванако и отвести их к кормушке с сеном. Растрёпанная разносчица забрала у предыдущих посетителей опустевшие тарелки, составила их высокой стопкой одну на другую и понесла на кухню, ловко лавируя между посетителями. Верхушка тарелочной башни покачивалась, грозя в любую секунду рухнуть на пол и превратиться в гору черепков.
Путники расселись вокруг стола. Стульев на всех не хватало, вместо них принесли толстые поленья, бочонки из-под масла и пива, ящики из-под фруктов. Вдоль стены устроили скамью из уложенной на две колоды доски. Путешественники наслаждались теплом и были совсем не против подождать свой заказ подольше. Эрику совсем разморило, она задремала на руках у отца.
Когда начало казаться, что обеда придётся ждать до утра, та же самая разносчица принесла тарелки и ложки – вымытые, хоть и не слишком старательно – и корзиночку с хлебом.
– Что пить будете? – спросила она.
– Принесите четыре кружки горячего молока. А остальным – глинтвейн.
Разносчица кивнула и ушла.
Вскоре принесли суп в закопченном котле, а после – жареное мясо. Путешественники ели не спеша: как только обед закончится, придётся возвращаться на улицу, в сырость и холод, а этого никому не хотелось. Но вот двери распахнулись, в таверну втиснулась очередная продрогшая компания. Попытка вышибалы выставить их на улицу не увенчалась успехом, снова прибежал хозяин таверны, и повторилась история с предложением снять на ночь сарай и решением остаться пообедать.
Ларуниль вздохнул.
– Всё. Давайте собираться. Чем скорее выйдем, тем раньше доберёмся до «Резвого ванако». Может быть, там найдутся свободные комнаты, – произнёс он.
Он расплатился с хозяином таверны, добавил пару монет разносчице – за усердие – и отправился запрягать ванако.
Компания вновь отправилась в путь. Казалось, после горячего обеда и пары часов в тепле станет легче, но вышло наоборот: теперь все мёрзли ещё больше. Из сундуков достали запасные куртки и тёплые свитера, какие обычно надевают только зимой. Плотные плащи не пропускали ветер, но и не грели. Тяжёлая мокрая ткань то и дело прикасалась то к ладоням, то к шее, и обжигала холодом. Быстрая ходьба помогла бы согреться, но повозка снова начала увязать в накатанных колеях, что сильно замедляло движение.
Здесь уже чувствовалось дыхание Студёной. Она бежала с заснеженных вершин Яшмовых гор. И вода её была не намного теплее ледников. Она никогда не замерзала, но даже в самые жаркие дни редкий смельчак отваживался хотя бы ополоснуть в ней ноги.
Дорога плавно шла под уклон. Когда-то давно её даже замостили камнями, но с тех пор многочисленные тяжёлые телеги продавили целые канавы по краям, а камни то там, то тут выбились из кладки. Повозка подпрыгивала, попав колесом в ямку или на выступающий камень, невидимые под слоем дождевой воды и жидкой грязи.
Над горизонтом ненадолго протянулась светлая полоса. Дождь прекратился. Туман поднимался от реки, укутывал холмы и деревья, скрадывал голоса, искажал тени.
– Завтра точно будет солнышко! – заявил Данго и закашлялся. – Туман – это верная примета на хорошую погоду.
– Прошлый раз тоже была верная примета, – возразил Файпари. – И что же? Чепуха все эти приметы!
– Ну, нет, теперь-то уж точно!
Никто больше спорить не стал: хорошей погоды хотелось всем. Между блёкло-серыми облаками появились чернильные с яркими звёздочками просветы. Как знать, может и впрямь к утру распогодится?
На берег вышли неожиданно. Только что впереди возвышались поросшие можжевельником каменистые холмы, а после небольшого подъёма дорога резко сбегала вниз и упиралась в мост. Под мостом плавно несла свои воды Студёная. У воды туман сгущался, так что даже блики от луны не пробивались – как будто река вся состояла из тумана. Противоположный берег тонул в этом белом пушистом одеяле.
За взгорочком ванако припустили вскачь, не в силах удержать тяжёлую повозку на крутом склоне. Пришлось их придержать: колёса опасно застучали о выбоины. Здесь дорога была совсем разбита. Ларунилю даже показалось, что опять что-то хрустнуло.
– Стойте, стойте! – закричал он сидевшим на козлах Оливеру и Квентину. – Тут мы точно без колёс останемся.
Ребята натянули поводья, но ванако продолжали потихоньку спускаться. Переднее колесо въехало в глубокую яму, и повозка остановилась. Из окошка выглянула Бетани.
– Что случилось? Опять сломались?
– Нет. Пока нет. Дети не спят?
Бетани оглянулась через плечо в темноту повозки.
– Спали, но проснулись.
– Хорошо. Выходите из повозки. Колесо застряло, надо вытолкнуть. Чем легче будет повозка, тем меньше шансов, что колесо сломается.
Бетани выбралась из повозки, помогла спуститься Эрике и Микки, вслед за ними вышли Камила и её мать.
Едва вытолкнули повозку из одной ямы, как она тут же въехала в другую, ещё глубже и увязла, казалось, намертво.
– Проклятье! Похоже, придётся пока выгрузить часть поклажи.
Ларуниль, Оливер, Данго и Файпари начали разгружать сундуки.
– Вон те огни, это не Магашдомб? – спросила Элина у матери Камилы, оглядевшись по сторонам.
– Да, – подтвердила та. – Тем обиднее застрять здесь!
– Ларун, – окликнула Элина мужа. – Может быть, мы пойдём вперёд? До гостиницы всего пара часов пути. А как дорога станет лучше – вы нас нагоните.
Ларуниль нахмурился.
– Граница совсем близко.
Оба замолчали, вглядываясь в белёсые клубы тумана. Что там, за мостом, сквозь них не разглядеть. Однако огни Магашдомба и гостиницы расползались вдалеке тёплым светящимся пятнышком, и выглядело оно вполне мирно. Впрочем, нельзя и надеяться с такого расстояния сквозь туман увидеть блеск мечей и вспышки заклинаний, услышать звон стали или завывания боевых рогов.
– Вдруг нам повезёт, и мы успеем занять свободные комнаты, – продолжала уговаривать Элина.
– Пап, не волнуйся, – добавил Эйнар. – Если увидим что-нибудь подозрительное, сразу спрячемся. Да в таком тумане нас никто и не заметит. Даже если там кто-то есть!
– Дети устали и замёрзли, – добавила няня. – С погрузкой повозки они всё равно не помогут. Да и вряд ли мы успеем сильно вас обогнать – не настолько эта дорога плохая.
Оливер успел спуститься к мосту и вернуться обратно. Он подтвердил слова Бетани.
– Тут только спуск сильно разбит. А мост вполне гладкий… Но лучше, наверно, самое тяжёлое отнести к мосту вручную, и уже там погрузить. Иначе все ямы пересчитаем.
– Ладно, – сдался Ларуниль. – Но с вами пойдёт Данго. Оливер, Томас, держите оружие наготове, но так, чтобы вас не приняли за военных, если вдруг увидят. Помните: мы просто мирные беженцы.
Мальчики согласно кивали.
– А я, пожалуй, останусь, – решила Клавель. – Сундуки у моста посторожу. Как знать, может, мы не одни тут в тумане скрываемся, – проворчала она. – Будьте осторожны, мальчики. Камила, держись рядом с Элиной. И не разбредайтесь там.
– Хорошо, мама.
– Эрика, – окликнул Ларуниль. – Ты куклу свою в повозке забыла.
– Нет, папочка, я её не забыла, а специально оставила. Чтобы она не промокла, если снова пойдёт дождь. Так что присмотри за ней, пожалуйста.
– Хорошо, милая, – улыбнулся тот.
Путники начали спускаться к мосту. Оливер показывал, где дорога получше, чтобы никто не покалечился. Сапоги скользили на мокрых грязных камнях, младшие хватали матерей за руки, хотя те сами то и дело поскальзывались. Спуск в самом деле оказался самой сложной частью пути. Мост, в отличие от дороги, время от времени ремонтировали, так что выбоин на нём было значительно меньше. Все зашагали бодрее.
Звук шагов разносился над водой, туман заглушал его, делал ниже. Вскоре путникам самим начало казаться, что по мосту шагает целый боевой отряд.
– Держитесь рядом, – велела Элина. – Не отставайте.
Мост остался позади, и путники вступили в плотную пелену, окутавшую низкий правый берег Студёной. Огни вдалеке за холмом манили и обещали горячий ужин и тёплые постели. То и дело из тумана выступали бесформенные тёмные силуэты. Оливер и Томас хватались за мечи, но то были всего лишь кусты. Где-то вдалеке застучала клювом цапля, а потом из травы, прямо из-под ног, шумно хлопая крыльями, взлетела какая-то птица.
– Если бы тут прошёл вражеский отряд, птицы бы не сидели чуть не на дороге, – заметил Томас.
– Тише ты! – шикнул на него брат. – Это ещё ничего не значит.
У Микки от усталости начали заплетаться ноги, и Данго взял внука на руки. Эрика завистливо вздыхала, но к матери на руки не просилась.
– Давайте я понесу маленькую, – предложил Томас.
– Не такая уж она маленькая, – заметила Элина.
– Да мне не тяжело.
Он присел на корточки перед Эрикой.
– Садись ко мне на спину.
– Оботри сапожки о траву, чтобы не извозюкать Томаса, – велела Элина дочери.
Та вытерла подошвы сапог о мокрые стебли, забралась Томасу на спину и крепко обняла за шею.
– Полегче! Задушишь, – рассмеялся он, поднимаясь.
– Извини. Спасибо тебе, Томас. Ты очень хороший.
Путники отправились дальше. Теперь шли быстрее – уставшие малыши не задерживали. Эйнар шагал рядом с Томасом и громко сопел.
– Вообще-то, – сказал он наконец, – она моя сестра.
– Я думаю, лучше, если твои руки будут свободны. Если понадобится что-нибудь наколдовать.
– Томас прав, – согласилась Элина.
И вдруг замерла, взмахнула рукой, призывая остановиться. Все сбились в кучку и замолчали. Туман, пропитанный зыбким лунным светом, казался почти непроницаемым. Но вот вдалеке шевельнулось тёмное пятно, потом ещё одно. То ли тени от веток, то ли заросли камыша.
– Да ничего там нет, – проворчал старик, когда уже устали вглядываться в белёсый сумрак.
Впереди отчётливо хрустнула ветка.
Оливер шагнул вперёд, меч с лёгким шипением выскользнул из ножен. Тускло блеснуло лезвие.
В ту же секунду пространство вокруг полыхнуло огненной стеной. Эйнар успел выкрикнуть заклинание воздушного щита, но пламя взвилось вихрем, а затем раздался взрыв.
Повозка уже почти преодолела мост, когда впереди сверкнули вспышки. Ларуниль и Файпари остановили ванако, бросили поводья и помчались вперёд. Они оба знали, что означают эти вспышки, но не хотели верить. Клавель выскочила из повозки и что-то кричала им вслед. Плотник, несмотря на хромоту, почти не отставал от мага.
Засвистели стрелы. Ларуниль слышал, как Файпари захрипел, его дубинка-трость покатилась, застучала по камням, а потом он и сам повалился наземь. Маг не обернулся. У края обугленной поляны в рёбра что-то ударило – он даже и не заметил сначала – на внезапно ослабевших ногах сделал несколько шагов и упал на колени. В нос ударил мерзкий запах горелого мяса.
Он пополз вперёд, к ближайшему телу. Это оказался Эйнар. Его лицо казалось чёрным от хлынувшей из ушей и глаз крови, но мальчик был ещё жив. Маг взял сына за руку.
– Эйнар, сынок, – позвал Ларуниль и не услышал собственного голоса.
Он попытался вдохнуть, но лёгкие обожгло болью. Ларуниль опустил взгляд и увидел древко стрелы. Она вошла в грудь почти по оперенье.
Эйнар приоткрыл глаза.
– Пап, – произнёс он и закашлялся. – Я успел поставить щит… Но…
– Я знаю, знаю, – беззвучно бормотал Ларуниль. – Ты молодец. Сейчас…
Он хотел достать из поясной сумки эликсир, но руки уже не слушались.
