- Тётушка, — окликнул Ягу Костий, с явным удовлетворением, что правоту свою он доказать всё же сумел. – мы тебе нужны ещё, али сама разбираться будешь?
- Сама погляжу, попортите чего ещё ненароком. – оскалилась на вопрос Яга. – И так обезглавленную притащили. Ежели ещё раз столкнётесь с нежитью такой, попытайтесь живой её взять. Труп – это, конечно, хорошо. Но чтобы понять, что за напасть такая да как с ней бороться, то и бегающий образец нужен-то. С него толку побольше будет.
Мужчина кивнул, соглашаясь с выводом старухи, но всё же не преминул заметить:
- Это и от тебя зависит. Понять бы, чего твари эти бояться, да что их убивает, помимо останков да крови царской. Я к тебе ещё воинов своих пришлю, которым нежить эта голову задурила. Может, проверяя их, что путное найдёшь. Всё же на ведьмаках и защита была, а девка с лёгкостью с ней справилась.
- Присылай, дружочек, присылай. Погляжу я на этих ведьмаков бравых. – расплылась в жуткой улыбке ведьма.
Да уж, не завидую я Селезню и Косому. Как бы она их до косточек не разобрала, желая понять, что за чертовщина начала в гиблых землях твориться.
- Вот царевич пусть их и приведёт. Нужен он мне завтра тут будет, ой, как нужен. – вновь прозвучал противный старческий голос.
Вот же гадство! Про ведьмаков подумал, а о себе забыл! Как бы Яга меня тут вместо упырицы не обескровила! Но, думается мне, пока всё же не посмеет. А вот после того, как с нави вернусь, обеспокоиться всерьёз вопросом моей сохранности стоит.
Откланялись мы с шурином быстро, всё же поспать подольше хотелось, силы восстановить. А оказавшись далеко от владений старой карги, уже в деревне ведьмаков, я не удержался и спросил у своего недавно обретённого соратника:
- В чём твоя задумка? Ты хотел показать Яге, что и она не в безопасности, если к ней твари эти придут?
Костий на это усмехнулся криво и ответил:
- Яга бессмертная, как я предполагаю. Так что нежить её только потрепать может. Насколько сильно она при этом пострадает, сказать не возьмусь. Но избежать столкновения с тварями она попытается любым способом. Слишком уж комфорт любит. Моя задумка в ином: занять её хочу. Есть у старухи такая слабость – задачки сложные любит. И чем они сложнее, тем ей интереснее. А упыри эти – твари новые, невиданные ранее. К тому же защиту её обойти могут, чем, уверяю, до глубины души возмутили и разозлили каргу. Вот пусть думу над ними думает. И ей радость, и нам полезно. Погрузится с головой в работу и меньше внимания обращать на действия наши будет.
- Ты что-то нашёл по прорехе? – понять намёк шурина мне не составило труда.
- Можно и так сказать. Вспомнил того, кто о ней всё знает наверняка. – хохотнул ведьмак. – Сама же Яга сегодня и подсказала.
После таких слов я недоумённо воззрился на Костия. Сама подсказала? Не припомню такого. Нет, говорила сегодня ведьма много, но имён не называла, разве что кота какого-то упоминала. Но что может кот?
- Этот многое может. Даже больше Яги. – ответил на прозвучавший всё же от меня вопрос Кощеев сын. – Только вот выспросить у него что-то тяжело очень, невозможно почти. Но боги, на наше счастье, тебя одарили такой прекрасной способностью – мороку не поддаваться. Она уж очень кстати в деле нашем придётся. Так что кто-кто, а ты до него точно добраться сможешь. Если с упырицей справился, то и с Баюном совладаешь. Я в этом уверен.
На меня тут ещё напало вдохновение в немного другой сфере, так что вот вам Яга в моём представлении вместе со своим домовым Митрофаном)
Предложение Костия было полным сумасшествием. Но понял я это отнюдь не сразу. Слишком занят был, дабы сесть и хорошенько подумать над словами ведьмака. Ведь поначалу Кощеев сын толком ничего не объяснил, упомянул лишь, что Баюн этот – кот учёный. Всё ему ведомо должно быть: и что твориться сейчас, и что творилось на белом свете много веков назад.
В общем, идеальный источник знаний для нас. Мы-то отлично разумели, что с Яги нам не вытрясти ничего про червоточину. Она лишь слухи людские нам пересказывала. А сколь в этих толках правды? Капля?
Только вот разговор о Баюне у нас с шурином на этих отрывочных сведениях и застопорился. Более о коте Костий и не знал, или же, что вероятнее, ведал такое, что решил не упоминать, дабы меня не пугать. Так как слишком подозрительна была оговорка Яги о мясце свежем, и судя по всему не простом, а человечьем. Но все мои вопросы о том, что этот кот жрёт, оставались без внятного ответа. Да и вообще любые мои попытки добиться более чётких объяснений Кощеев сын столь искусно избегал, что даже вызывал восхищение. Дипломаты батюшкины могли у ведьмака поучиться, как сказывать так, чтобы и ответить вроде и сведений никаких толковых не дать.
В общем, помаялся я так пару дней, послушал отговорки различные, а потом плюнул. Не говорит, так не говорит. Ежели и дальше ничего не объяснит, то сам свою блистательную идею осуществлять будет. К Баюну меня никто силком никто не затащит, покуда не пойму, что за зверь это такой дивный. Да как от чуда этого живым уйти можно будет. Думается мне, что именно последнего Костий и не знал, оттого и недоговаривал. Вот пусть и ищет, а мне пока и без кота учёного забот хватало.
Ведь после того, как Яге притащили упырицу, старуха, как и предсказывал шурин, просто на ней помешалась. А вид увлечённой ведьмы, то ещё удовольствие: незабываемое и неповторимое. Причём по поводу последнего, признаться честно, у меня были огромные надежды на то, что в последующей моей жизни сие представление мне действительно видать больше не придётся.
Ибо сначала мне дурно становилось просто от тех опытов да исследований, что она над покойницей проводила. Причём дурнело от души так. Думается мне, что домовой Яги меня тихо ненавидел за все те разы, что меня выворачивало в уголке от великолепных идей его хозяйки. Зуб даю, подурнело бы любому нормальному человеку, услышь бы он её рассуждения. Мне же и вовсе не повезло – приходилось задумки старой карги не только слушать, но и лицезреть во всей красе.
Но, человек ко всему привыкает, так что через три седмицы наблюдений за данными мерзкими экспериментами, я уже даже спокойно попивал бодрящий чай, покуда старуха воплощала свои безумные идеи в жизнь. Именно тогда мне и пришла в голову мысль, от которой мне поплохело ещё сильнее. Что совсем скоро убиенная мной и Тихомиром тварь будет исследована ведьмой до последней косточки, и тогда для меня вновь наступят дерьмовые деньки. Ибо весь свой творческий запал Яга перенесёт именно на меня. А этого допустить было никак нельзя.
Во-первых, как оказалась, старуха действительно была неплохой наставницей, всё же соглашусь с Василисой. Но, видно, со мной она могла таковой быть, лишь когда была достаточно занята другим, более интересным делом, и у неё не хватало времени и сил на издевательства да подставы. И Костий, подкинув ей упырицу, оказал мне поистине неоценимую услугу – возможность учиться, к тому же учиться быстро, хорошо и без измывательств.
Во-вторых, исступлённость, с которой Яга относилась к интересующим её вещам, меня откровенно пугала. Мороз бежал по коже от её лихорадочного взгляда, горевшего просто фанатичным огнём, когда ведьма любовно рассматривала лежащую на хладном столе нежить. А мне ещё хорошо помнилась наша первая беседа, где карга признавалась, что я ей непонятен, оттого и интересен. Нет уж, после увиденного за последние дни, я прекрасно осознавал, что быть интересным безумной старухе – это верный путь к смерти.
Оттого напрашивался один единственный вывод – мне нужна новая тварь. Желательно, живая, дабы у Яги было больше времени, чтобы ею натешиться, а мне подольше малоинтересным для старухи побыть. Только вот упыря придётся искать самому. Костий сейчас больно Баюном да нежитью иной в лесу занят, дабы ещё и тут подсобить.
Но идти в одиночку за монстром таким – глупость полная. Поэтому нужно заручиться силовой поддержкой. Интересно, удастся мне соблазнить Медведя, Селезня, Косого да Щуку на это дело? Конечно, самое простое посулить им золото за их помощь, но согласятся ли они жизнью рисковать даже ради денег больших? Всё же первое знакомство с новой нежитью уж слишком сильное впечатление на всех четверых произвело. Они теперь при одном упоминания о ней, молитвы богам читают. Оттого и есть во мне сомнения, что идея им моя по вкусу придётся.
Нет, можно, конечно, и другим ведьмакам предложить, но с вышеупомянутой четвёркой мы неплохо сработались. А доверие, знание, что тебе завсегда спину прикроют, огромную роль играет в таком опасном деле, как охота на тварей навьих. Именно по этой причине менять команду мне и не хотелось.
Тут нужно действовать хитрее. Помимо денег дать ещё то, от чего они отказаться никак не смогут. Надо бы только узнать, чего они жаждут больше всего на свете. Да и посулить им это за их помощь. Не думаю, что желания простых ведьмаков такими уж запредельными да неподъёмными будут для меня, сына царского.
Только вот понять бы, где упырей-то этих искать? Мы уж с месяц почти леса да деревни заброшенные прочёсываем, но больше подобной твари нам не встречалось. Другой нежити навалом было. Едва успевали отбиваться от неё в иной раз. Но нужной мне, словно след простыл.
К нянюшке, пожалуй, настала пора наведаться. Слишком много вопросов к ней да к жрецам накопилось. И с упырями, может, что подскажет. Всё же дар у неё сильный, чай и предвидит, где мне с напастью этой пересечься удастся. А я уж расстараюсь да подготовлюсь. Как раз, к тому моменту и про желания товарищей своих прознаю, и подумаю, как их выполнить.
Только вот была одна заковырка в этом плане. Ведьмаки, что в отряде служили, про себя не особо-то и распространялись. По большей части из-за того, что частенько сюда нанимались те, у кого рыльце в пушку было. Нет, отъявленных душегубов тут не сыщешь, Костий строго за этим смотрит, а вот таких, как Щука, здесь каждый второй.
И вроде жизненный путь их знаешь в общих чертах, да только наврать с три короба легко можно или же просто лишнее в рассказе о себе опустить. Как, например, мне пришлось сделать. Утаить от других, что из богатеев я, у меня не получилось. Всё же вбитые с детства манеры, речь поставленную, привычки барские ежеминутно сдерживать невозможно. Я не настолько хороший лицедей, дабы притворяться мужиком простым беспрерывно, да ещё и не выдать себя ни словом лишним, ни жестом неправильным.
Нет, это изначально такая легенда гиблая. А народ тут подозрительный, могут и потерять меня невзначай в лесу дремучем али на болоте топком, ежели решат, что я для них опасность представляю. Оттого и пришлось правду баять, дабы нигде не оплошать. Ну как правду? Где-то промолчать о важном, где-то не столь говорящее слово подобрать, а где-то вовсе разговор на иное перевести. Ну я с квакушкой своей уж был натренирован, так что стелил гладко.
Для всех своих новых соратников был я Иваном, младшим сыном богатого дворянина. К своему несчастью, по мнению окружающих меня ведьмаков, конечно же, умудрился влюбиться в Василису Премудрую, чем и заслужил на свою голову отцовскую опалу. Поэтому теперь здесь и прозябаю, из-за любви великой.
Я уж думал, что надо мной посмеиваться будут, но как оказалось, наоборот даже уважать поболее стали. Видно, у простых мужиков не столь сердца чёрствые да разум холоден, как у тех, кто в царских палатах заседает. Здесь им любовь – это повод важный. К тому же когда любовь эту столь яростно отстаиваешь. Во дворце бы дураком обозвали, да потешались до конца моих дней. Но, сказать по-честному, от зависти бы такое по большому счёту происходило.
Ведь у каждого второго боярина али дворянина полюбовница имелась. И была она, пожалуй, намного сильнее заботой обласкана, чем жена законная. Что не говори, любви-то в конечном итоге все жаждут, даже ежели вначале родовую честь и богатство на первый план поставили. Не греет же всё это душу, как человек родной, не греет. Да и злато не всегда радует, сколь бы его ты не заработал да, как бы к сердцу не прижимал. А когда у тебя его вдосталь становиться, оно, частенько, и вовсе ценность теряет.
Но на моё счастье, здесь деньги ещё имеют вес, как и вещи дорогие. А уж медовуха, что на царский стол ставится, так и вовсе наделала громкого шума среди моих знакомцев. Конечно, пришлось потрудиться, дабы её достать, но какой бы я царевич был, кабы преданных себе людей во дворце не имел?
Для моих соратников же присутствие бутыля столь ценной жидкости в этом богами забытом месте было объяснено просто: попытка батюшки помириться. Бесплодная, конечно, но не выливать же в землю? Ежели кто что и заподозрил из четвёрки, то промолчал, ибо отведать изыска дорогого хотелось всем.
Собственно, на это и был мой расчёт. Ведь царская медовуха была известна тем, что валила с ног на раз. Как и развязывала языки. Но последний факт, конечно, не разглашался. Ибо всеобщее знание о такой особенности данного пития знатно отяготило бы работу батюшкиным доносчикам, что сию огненную воду очень ценили и без зазрения совести использовали, дабы выведать нужные им сведения.
Совесть отринул сегодня и я. Ну, право слово, о какой совести речь, коли ничего преступного не совершаю? Наоборот, одолжение делаю. Ведь если заветные желания моих товарищей исполнятся, то все будут в прибыли. Все, а, главное, я.
Разлив по чаркам медовуху, приготовился тщательно внимать всему, что сегодня мне доведётся услышать. И из прозвучавшего пьяного бреда вычленять то, что может быть мне полезным. Ну что ж, не впервой заниматься таким приходится. Уж навык отточен.
Мужики начали хмелеть уже после пары глотков. И было это вполне понятно и предсказуемо: непривычные к данному вареву люди упивались быстро. Мне же это не грозило – амулет, что постоянно носил с собой, не давал горячительному ударить в голову. Оттого шальная улыбка да заплетающийся язык были лишь искусным притворством, коему я в полной мере обучился в царских палатах. Кто ж знал, что пригодится оно не только там.
После третьей чарки дело пошло, и склонить разговор в нужное русло удалось быстро и непринуждённо. Стоило лишь невзначай предаться воспоминаниям да ненароком озвучить свои мечты, как в беседу включились все сидящие за столом ведьмаки.
Тихомир вспомнил о младших сёстрах, что оказались у него на попечении после смерти родителей. А главное посетовал на отсутствие у них достойного приданого, что никак не получалось собрать, даже с учётом всех денег, что он зарабатывал тут, на гиблых землях. Соседу своему я искренне посочувствовал, как и оценил выдержку его жены. Ибо когда в небольшой избе ютятся десять девок с вздорным, по словам того же Тихомира, характером, то можно просто взвыть от бессилия.
Не удивлюсь, если ведьмак столь долго держался в отряде не только из-за злата, что здесь щедро платили за каждую пойманную да убитую нежить, но и из-за возможности сбежать от той кутерьмы, что у него творилась дома.
В последний год всё осложнилось ещё и тем, что мужчина женился. Причём женился по любви, поэтому свою супругу искренне обожал, отчего и рвался в ночные вылазки с ещё большим воодушевлением, так как надеялся накопить деньжат на новую, просторную и светлую, избу, где они с его голубой могли бы спокойно жить.
- Сама погляжу, попортите чего ещё ненароком. – оскалилась на вопрос Яга. – И так обезглавленную притащили. Ежели ещё раз столкнётесь с нежитью такой, попытайтесь живой её взять. Труп – это, конечно, хорошо. Но чтобы понять, что за напасть такая да как с ней бороться, то и бегающий образец нужен-то. С него толку побольше будет.
Мужчина кивнул, соглашаясь с выводом старухи, но всё же не преминул заметить:
- Это и от тебя зависит. Понять бы, чего твари эти бояться, да что их убивает, помимо останков да крови царской. Я к тебе ещё воинов своих пришлю, которым нежить эта голову задурила. Может, проверяя их, что путное найдёшь. Всё же на ведьмаках и защита была, а девка с лёгкостью с ней справилась.
- Присылай, дружочек, присылай. Погляжу я на этих ведьмаков бравых. – расплылась в жуткой улыбке ведьма.
Да уж, не завидую я Селезню и Косому. Как бы она их до косточек не разобрала, желая понять, что за чертовщина начала в гиблых землях твориться.
- Вот царевич пусть их и приведёт. Нужен он мне завтра тут будет, ой, как нужен. – вновь прозвучал противный старческий голос.
Вот же гадство! Про ведьмаков подумал, а о себе забыл! Как бы Яга меня тут вместо упырицы не обескровила! Но, думается мне, пока всё же не посмеет. А вот после того, как с нави вернусь, обеспокоиться всерьёз вопросом моей сохранности стоит.
Откланялись мы с шурином быстро, всё же поспать подольше хотелось, силы восстановить. А оказавшись далеко от владений старой карги, уже в деревне ведьмаков, я не удержался и спросил у своего недавно обретённого соратника:
- В чём твоя задумка? Ты хотел показать Яге, что и она не в безопасности, если к ней твари эти придут?
Костий на это усмехнулся криво и ответил:
- Яга бессмертная, как я предполагаю. Так что нежить её только потрепать может. Насколько сильно она при этом пострадает, сказать не возьмусь. Но избежать столкновения с тварями она попытается любым способом. Слишком уж комфорт любит. Моя задумка в ином: занять её хочу. Есть у старухи такая слабость – задачки сложные любит. И чем они сложнее, тем ей интереснее. А упыри эти – твари новые, невиданные ранее. К тому же защиту её обойти могут, чем, уверяю, до глубины души возмутили и разозлили каргу. Вот пусть думу над ними думает. И ей радость, и нам полезно. Погрузится с головой в работу и меньше внимания обращать на действия наши будет.
- Ты что-то нашёл по прорехе? – понять намёк шурина мне не составило труда.
- Можно и так сказать. Вспомнил того, кто о ней всё знает наверняка. – хохотнул ведьмак. – Сама же Яга сегодня и подсказала.
После таких слов я недоумённо воззрился на Костия. Сама подсказала? Не припомню такого. Нет, говорила сегодня ведьма много, но имён не называла, разве что кота какого-то упоминала. Но что может кот?
- Этот многое может. Даже больше Яги. – ответил на прозвучавший всё же от меня вопрос Кощеев сын. – Только вот выспросить у него что-то тяжело очень, невозможно почти. Но боги, на наше счастье, тебя одарили такой прекрасной способностью – мороку не поддаваться. Она уж очень кстати в деле нашем придётся. Так что кто-кто, а ты до него точно добраться сможешь. Если с упырицей справился, то и с Баюном совладаешь. Я в этом уверен.
На меня тут ещё напало вдохновение в немного другой сфере, так что вот вам Яга в моём представлении вместе со своим домовым Митрофаном)
Глава 9
Предложение Костия было полным сумасшествием. Но понял я это отнюдь не сразу. Слишком занят был, дабы сесть и хорошенько подумать над словами ведьмака. Ведь поначалу Кощеев сын толком ничего не объяснил, упомянул лишь, что Баюн этот – кот учёный. Всё ему ведомо должно быть: и что твориться сейчас, и что творилось на белом свете много веков назад.
В общем, идеальный источник знаний для нас. Мы-то отлично разумели, что с Яги нам не вытрясти ничего про червоточину. Она лишь слухи людские нам пересказывала. А сколь в этих толках правды? Капля?
Только вот разговор о Баюне у нас с шурином на этих отрывочных сведениях и застопорился. Более о коте Костий и не знал, или же, что вероятнее, ведал такое, что решил не упоминать, дабы меня не пугать. Так как слишком подозрительна была оговорка Яги о мясце свежем, и судя по всему не простом, а человечьем. Но все мои вопросы о том, что этот кот жрёт, оставались без внятного ответа. Да и вообще любые мои попытки добиться более чётких объяснений Кощеев сын столь искусно избегал, что даже вызывал восхищение. Дипломаты батюшкины могли у ведьмака поучиться, как сказывать так, чтобы и ответить вроде и сведений никаких толковых не дать.
В общем, помаялся я так пару дней, послушал отговорки различные, а потом плюнул. Не говорит, так не говорит. Ежели и дальше ничего не объяснит, то сам свою блистательную идею осуществлять будет. К Баюну меня никто силком никто не затащит, покуда не пойму, что за зверь это такой дивный. Да как от чуда этого живым уйти можно будет. Думается мне, что именно последнего Костий и не знал, оттого и недоговаривал. Вот пусть и ищет, а мне пока и без кота учёного забот хватало.
Ведь после того, как Яге притащили упырицу, старуха, как и предсказывал шурин, просто на ней помешалась. А вид увлечённой ведьмы, то ещё удовольствие: незабываемое и неповторимое. Причём по поводу последнего, признаться честно, у меня были огромные надежды на то, что в последующей моей жизни сие представление мне действительно видать больше не придётся.
Ибо сначала мне дурно становилось просто от тех опытов да исследований, что она над покойницей проводила. Причём дурнело от души так. Думается мне, что домовой Яги меня тихо ненавидел за все те разы, что меня выворачивало в уголке от великолепных идей его хозяйки. Зуб даю, подурнело бы любому нормальному человеку, услышь бы он её рассуждения. Мне же и вовсе не повезло – приходилось задумки старой карги не только слушать, но и лицезреть во всей красе.
Но, человек ко всему привыкает, так что через три седмицы наблюдений за данными мерзкими экспериментами, я уже даже спокойно попивал бодрящий чай, покуда старуха воплощала свои безумные идеи в жизнь. Именно тогда мне и пришла в голову мысль, от которой мне поплохело ещё сильнее. Что совсем скоро убиенная мной и Тихомиром тварь будет исследована ведьмой до последней косточки, и тогда для меня вновь наступят дерьмовые деньки. Ибо весь свой творческий запал Яга перенесёт именно на меня. А этого допустить было никак нельзя.
Во-первых, как оказалась, старуха действительно была неплохой наставницей, всё же соглашусь с Василисой. Но, видно, со мной она могла таковой быть, лишь когда была достаточно занята другим, более интересным делом, и у неё не хватало времени и сил на издевательства да подставы. И Костий, подкинув ей упырицу, оказал мне поистине неоценимую услугу – возможность учиться, к тому же учиться быстро, хорошо и без измывательств.
Во-вторых, исступлённость, с которой Яга относилась к интересующим её вещам, меня откровенно пугала. Мороз бежал по коже от её лихорадочного взгляда, горевшего просто фанатичным огнём, когда ведьма любовно рассматривала лежащую на хладном столе нежить. А мне ещё хорошо помнилась наша первая беседа, где карга признавалась, что я ей непонятен, оттого и интересен. Нет уж, после увиденного за последние дни, я прекрасно осознавал, что быть интересным безумной старухе – это верный путь к смерти.
Оттого напрашивался один единственный вывод – мне нужна новая тварь. Желательно, живая, дабы у Яги было больше времени, чтобы ею натешиться, а мне подольше малоинтересным для старухи побыть. Только вот упыря придётся искать самому. Костий сейчас больно Баюном да нежитью иной в лесу занят, дабы ещё и тут подсобить.
Но идти в одиночку за монстром таким – глупость полная. Поэтому нужно заручиться силовой поддержкой. Интересно, удастся мне соблазнить Медведя, Селезня, Косого да Щуку на это дело? Конечно, самое простое посулить им золото за их помощь, но согласятся ли они жизнью рисковать даже ради денег больших? Всё же первое знакомство с новой нежитью уж слишком сильное впечатление на всех четверых произвело. Они теперь при одном упоминания о ней, молитвы богам читают. Оттого и есть во мне сомнения, что идея им моя по вкусу придётся.
Нет, можно, конечно, и другим ведьмакам предложить, но с вышеупомянутой четвёркой мы неплохо сработались. А доверие, знание, что тебе завсегда спину прикроют, огромную роль играет в таком опасном деле, как охота на тварей навьих. Именно по этой причине менять команду мне и не хотелось.
Тут нужно действовать хитрее. Помимо денег дать ещё то, от чего они отказаться никак не смогут. Надо бы только узнать, чего они жаждут больше всего на свете. Да и посулить им это за их помощь. Не думаю, что желания простых ведьмаков такими уж запредельными да неподъёмными будут для меня, сына царского.
Прода от 27.04.2025, 23:41
Только вот понять бы, где упырей-то этих искать? Мы уж с месяц почти леса да деревни заброшенные прочёсываем, но больше подобной твари нам не встречалось. Другой нежити навалом было. Едва успевали отбиваться от неё в иной раз. Но нужной мне, словно след простыл.
К нянюшке, пожалуй, настала пора наведаться. Слишком много вопросов к ней да к жрецам накопилось. И с упырями, может, что подскажет. Всё же дар у неё сильный, чай и предвидит, где мне с напастью этой пересечься удастся. А я уж расстараюсь да подготовлюсь. Как раз, к тому моменту и про желания товарищей своих прознаю, и подумаю, как их выполнить.
Только вот была одна заковырка в этом плане. Ведьмаки, что в отряде служили, про себя не особо-то и распространялись. По большей части из-за того, что частенько сюда нанимались те, у кого рыльце в пушку было. Нет, отъявленных душегубов тут не сыщешь, Костий строго за этим смотрит, а вот таких, как Щука, здесь каждый второй.
И вроде жизненный путь их знаешь в общих чертах, да только наврать с три короба легко можно или же просто лишнее в рассказе о себе опустить. Как, например, мне пришлось сделать. Утаить от других, что из богатеев я, у меня не получилось. Всё же вбитые с детства манеры, речь поставленную, привычки барские ежеминутно сдерживать невозможно. Я не настолько хороший лицедей, дабы притворяться мужиком простым беспрерывно, да ещё и не выдать себя ни словом лишним, ни жестом неправильным.
Нет, это изначально такая легенда гиблая. А народ тут подозрительный, могут и потерять меня невзначай в лесу дремучем али на болоте топком, ежели решат, что я для них опасность представляю. Оттого и пришлось правду баять, дабы нигде не оплошать. Ну как правду? Где-то промолчать о важном, где-то не столь говорящее слово подобрать, а где-то вовсе разговор на иное перевести. Ну я с квакушкой своей уж был натренирован, так что стелил гладко.
Для всех своих новых соратников был я Иваном, младшим сыном богатого дворянина. К своему несчастью, по мнению окружающих меня ведьмаков, конечно же, умудрился влюбиться в Василису Премудрую, чем и заслужил на свою голову отцовскую опалу. Поэтому теперь здесь и прозябаю, из-за любви великой.
Я уж думал, что надо мной посмеиваться будут, но как оказалось, наоборот даже уважать поболее стали. Видно, у простых мужиков не столь сердца чёрствые да разум холоден, как у тех, кто в царских палатах заседает. Здесь им любовь – это повод важный. К тому же когда любовь эту столь яростно отстаиваешь. Во дворце бы дураком обозвали, да потешались до конца моих дней. Но, сказать по-честному, от зависти бы такое по большому счёту происходило.
Ведь у каждого второго боярина али дворянина полюбовница имелась. И была она, пожалуй, намного сильнее заботой обласкана, чем жена законная. Что не говори, любви-то в конечном итоге все жаждут, даже ежели вначале родовую честь и богатство на первый план поставили. Не греет же всё это душу, как человек родной, не греет. Да и злато не всегда радует, сколь бы его ты не заработал да, как бы к сердцу не прижимал. А когда у тебя его вдосталь становиться, оно, частенько, и вовсе ценность теряет.
Но на моё счастье, здесь деньги ещё имеют вес, как и вещи дорогие. А уж медовуха, что на царский стол ставится, так и вовсе наделала громкого шума среди моих знакомцев. Конечно, пришлось потрудиться, дабы её достать, но какой бы я царевич был, кабы преданных себе людей во дворце не имел?
Для моих соратников же присутствие бутыля столь ценной жидкости в этом богами забытом месте было объяснено просто: попытка батюшки помириться. Бесплодная, конечно, но не выливать же в землю? Ежели кто что и заподозрил из четвёрки, то промолчал, ибо отведать изыска дорогого хотелось всем.
Собственно, на это и был мой расчёт. Ведь царская медовуха была известна тем, что валила с ног на раз. Как и развязывала языки. Но последний факт, конечно, не разглашался. Ибо всеобщее знание о такой особенности данного пития знатно отяготило бы работу батюшкиным доносчикам, что сию огненную воду очень ценили и без зазрения совести использовали, дабы выведать нужные им сведения.
Совесть отринул сегодня и я. Ну, право слово, о какой совести речь, коли ничего преступного не совершаю? Наоборот, одолжение делаю. Ведь если заветные желания моих товарищей исполнятся, то все будут в прибыли. Все, а, главное, я.
Прода от 02.05.2025, 23:59
Разлив по чаркам медовуху, приготовился тщательно внимать всему, что сегодня мне доведётся услышать. И из прозвучавшего пьяного бреда вычленять то, что может быть мне полезным. Ну что ж, не впервой заниматься таким приходится. Уж навык отточен.
Мужики начали хмелеть уже после пары глотков. И было это вполне понятно и предсказуемо: непривычные к данному вареву люди упивались быстро. Мне же это не грозило – амулет, что постоянно носил с собой, не давал горячительному ударить в голову. Оттого шальная улыбка да заплетающийся язык были лишь искусным притворством, коему я в полной мере обучился в царских палатах. Кто ж знал, что пригодится оно не только там.
После третьей чарки дело пошло, и склонить разговор в нужное русло удалось быстро и непринуждённо. Стоило лишь невзначай предаться воспоминаниям да ненароком озвучить свои мечты, как в беседу включились все сидящие за столом ведьмаки.
Тихомир вспомнил о младших сёстрах, что оказались у него на попечении после смерти родителей. А главное посетовал на отсутствие у них достойного приданого, что никак не получалось собрать, даже с учётом всех денег, что он зарабатывал тут, на гиблых землях. Соседу своему я искренне посочувствовал, как и оценил выдержку его жены. Ибо когда в небольшой избе ютятся десять девок с вздорным, по словам того же Тихомира, характером, то можно просто взвыть от бессилия.
Не удивлюсь, если ведьмак столь долго держался в отряде не только из-за злата, что здесь щедро платили за каждую пойманную да убитую нежить, но и из-за возможности сбежать от той кутерьмы, что у него творилась дома.
В последний год всё осложнилось ещё и тем, что мужчина женился. Причём женился по любви, поэтому свою супругу искренне обожал, отчего и рвался в ночные вылазки с ещё большим воодушевлением, так как надеялся накопить деньжат на новую, просторную и светлую, избу, где они с его голубой могли бы спокойно жить.
