Хоть я и пыталась аккуратно выяснить, как у него столь быстро получилось выполнить мою просьбу, однако любопытство своё удовлетворить не смогла. После вчерашнего разговора царевич был хмур и молчалив. А на все мои вопросы он лишь буравил меня мрачным взором и отвечал что-то невразумительное. Мужчина слишком уж был недоволен тем планом, что я ему предложила, и даже не пытался этого скрыть.
Однако иной придумки у меня не было, а время, отведённое для спасения Костия, стремительно утекало сквозь пальцы, поэтому я извернулась, как могла, но получила согласие от супруга на свою затею. Только боги знают, чего мне это стоило, и сколь близка была к тому, чтобы просто огреть супруга чарами убеждения и сделать по-своему. Останавливало меня, признаюсь честно, только то, что не было во мне точной уверенности, что волшба подействует на ведьмака. А такой оплошности я допустить не могла, оттого приходилось поступать по старинке – зубы заговаривать. Да Иван тоже меня порядком разузнал за то время, что мы с ним вместе проводили. Оттого чуяла я, что до сих пор искал подвох в моих словах. Был уверен, что я что-то от него утаила, а что именно понять не мог. И был прав, что уж скрывать. Не та я девица, что будет все свои и не свои тайны сразу раскрывать, особенно, если от этого зависит здоровье моего брата.
Однако перед самым моим уходом он решил мне ещё раз напомнить о своём несогласии.
- Туда могу направиться сразу я. – хмуро произнёс он, прожигая меня взглядом. – И сам предложить ей сделку.
- Она мне ничего не сделает. Я всё продумала.
Ивана я к старухе не собиралась пускать одного ни в коем случае. Сначала мне нужно было выторговать у неё помощь. А то она всегда сама себе на уме. Откуда мне знать, что она решит сделать с царевичем, если он у неё на пороге появится. Конечно, при таком раскладе сделка с ней будет считаться выполненной, и я смогу получить живую и мёртвую воду для Костия. Однако меня не устраивает цена. Я не готова была платить жизнью своего мужчины ради жизни брата. Они оба слишком важны для меня. А своё я никому не отдаю: ни Яге, ни смерти.
Однако супругу моему этого пока знать не надобно. Слишком уж по-разному мы воспитывались. То, что для меня будет нормальным, его приведёт в ужас. Поэтому не следует его кидать в омут с головой, во все мои тайны и пристрастия, так и сбежит ненароком али возненавидит. А мне потом думай, как ведьмака обратно к себе заманить.
Я помотала головой, отгоняя такие мысли. Боги, Лиска, ты стала копией своей матери! Право слово, это ритуал нас с Иваном связавший мне голову мутит, чтобы там тётка не говорила. Не думала никогда, что вцеплюсь в мужика так, что готова буду горло всем другим перегрызть, лишь бы к нему руки никто не тянул. И если бы девки обычные были, так проблем не было, так нет же – Яга. Ей отворот не нальёшь да не подставишь, даже отравить не получится.
Только что об этом думать – решение принято. Сейчас, пожалуй, стоит царевича немного отвлечь от его тяжких дум, не то наворотит дел, с тревогой не справившись.
- Ванюша, — подошла к нему я и обняла. – ты с ней не сладишь, слишком уж ты обиду на неё держишь. А она не слепа, сразу всё это учует и вывернет себе на благо. Уж кому, как не мне знать, сколь хитра и изворотлива бывает Яга. На любой мелочи подловить может. Ты лучше разузнай, что батюшка твой задумал. Не верится мне, что просто так он своих невесток на пир позвал, кабы очередного испытания не затеял. А как я к ночи вернусь, новостями с тобой и обменяемся.
Мужчина хмуро кивнул. Может, хоть отвлечётся. А то тревога его мне в сердце вгрызается, сосредоточиться не могу, а хладнокровие в сегодняшнем разговоре мне ой как понадобится. Поцеловав ведьмака на прощание, я раздавила переносную бусину и очутилась в сенях у Яги.
Глубоко вздохнула, а после выдохнула. Внутри потихоньку подымался страх, который я усилием воли затолкала как можно глубже. Негоже сомневаться, раз уж назад пути нет. К тому же, ведьма хоть и расчётлива, да всё же симпатию ко мне имеет. Может, и смилостивится, ежели не получится. Однако времени собраться с духом мне не дали – из-за двери, что отделяла сенцы, донесся хриплый старческий голос:
- Фу, фу, светлый дух ты с собой принесла, дрянная девка. Аж в носу свербит. Заходи давай! Прикончила кого? Если мертвечина того колдуна, которого ты с собой притащила, тяжела так, так Митрофана кликни, он тебе враз поможет. Не вижу иной причины, что ты там топчешься.
Учуяла. Хотя Яга смерть лучше всех чует. Даже если эта кончина произошла век назад.
- Здравствуй, тётушка. – заходя в теплую, пропитанную ароматами трав, комнату, поприветствовала старуху.
Та, сидела на лавке, попивала квас, да хитро улыбалась. Будто то и делала, что ждала, пока я заявлюсь. Видать, так и было. Вещунья же. Хотя и без дара ясно, что я приду за брата просить.
- С чем пожаловала? Сплетни мне про дворцовые утехи свои принести? – хохотнула Яга, смеясь своей шутке.
- Нет, тётушка. Я принесла тебе твою утерю.
Достав из сумки расшитый царскими искусницами платок, развернула – на почерневший от зелий деревянный стол выпали белые кости.
(прода будет завтра)
Увидев это, ведьма ощерила свои острые зубы, глаза потемнели, весь вид стал более хищным – облик милой старушки слетел с неё враз, как только я выставила на обозрение останки. Она резво подскочила с лавки и в миг сгребла принесённое мной добро, внимательно оценивая своим взором кости - то ли я ей подсунула али обманула. И, дай боги, чтобы палец был бы тот. Нет, я, конечно, провела обряд на выявления родства, чтобы совсем уж не ошибиться. Да то родство, а родственников у Ивана не пересчитать, кто его знает, тот ли именно это предок, в чьём теле тётка так нуждалась. Право слово, мне за недогляд царских сыскных псов отвечать не хотелось. Однако, переживания и сомнения были лишними – служки моего свёкра не зря едят свой хлеб.
- Ох, хороша ты, Лиска. – через пару минут довольно протянула тётка, а после кинула на меня свой острый взор и спросила уже серьёзно: - Что хочешь за свои труды? Помочь брату выкарабкаться?
- Нет.
Услышав мой ответ, Яга удивилась и уронила:
- Интересно. А чего тогда?
- Я хочу, чтобы ты выполнила три обещанных тобой желания чуть раньше.
В комнате на некоторое время воцарилась гнетущая тишина, а после раздался заливистый хохот Яги. Смех этот заставил крепче сжать кулаки, дабы не было заметно, как меня потряхивает от напряжения. Знаю, просьба была до ужаса рисковая. Считай, я просила тётку дать мне то, на что ещё точно не имела права – Ивана-то у неё в избушке не было. И попади я к ней, покуда она в дурном расположении духа, меня бы за такую просьбу зачарованной хворостиной отхлестали, дабы место своё знала. Если бы чего похуже в голову наставницы не пришло. Однако, надеюсь, мне сегодня повезёт, и сразу меня взашей не выгонят. Главное, чтобы старая карга не упёрлась и дала мне возможность высказаться.
- Ох, девка, ну ты меня и насмешила. И додумалась же до такого. – говорит Яга, утирая платочком слёзы и все ещё посмеиваясь, а потом, как немного успокоилась, как даст мне по голове откуда-то появившимся у неё в руках рушником. – Ты, дурная, решила мне тут меня вокруг пальца обвести! Втрескалась? Вцепилась в этого дурака как кошка загульная, да? – старуха орала знатно, не переставая при этом хлестать меня полотенцем. Если честно, было не больно, больше унизительно. Однако, очень в духе тётки. Хорошо, что с помощью полотенца решила пар спустить, а не за розги схватилась. – Я тебя туда отправила не затем, чтобы ты последний свой ум растеряла, глядя на царевича. Али не он тебе полюбился, а жизнь столичная? В тереме понравилось сидеть? Из царских тарелок есть?
Вот это было обидно. Я этот терем глазами дохлых мышей только и видела, за пазухой у Ивана палаты царские особо и не рассмотришь. К тому же в гадюшнике том, что свекровь моя возглавляет, мне точно куковать не хотелось. А тарелки у Ивана обычные, у моего отца побогаче будут.
- Что ты, тётушка, как только подумать такое обо мне могла? – я лишь чудом успела вставить своё слово в её пламенную речь, особенно тяжко это было сделать всё время изворачиваясь от хлыставшегося меня рушника. – Царевич у тебя появится уже через седмицу.
По крайней мере, если получится сегодня с Яги обещание стребовать.
- Тогда что ты мне сейчас голову морочишь? – прошипела наставница, но полотенце опустила, прекратив меня терзать.
Будто мне до этого слово дали молвить. Сейчас только слушать начала, и миг этот мне терять никак нельзя.
- Тётушка, – я бухнулась пред ней на колени и схватила её за скрюченные руки. – мне жисть как надо именно сейчас твоя помощь. Знаю, что пока не привела царевича, но готова себя тебе в услужение отдать до конца моих дней, коли свою часть договора не исполню.
- В услужение значит. – пробормотала задумчиво Яга с прищуром глядя на моё лицо, а после бросила быстрый взгляд на валяющиеся кости.
Откинув мои руки она шаркающей походкой дошла до лавки, уселась на неё и вновь оценивающее стала меня рассматривать.
- Эх, как тебя скрючило. – зацокала старуха. – Что? Полюбился тебе дурачок, да? Вот уж правду говорят, любовь слепа и глуха. Да и ритуал вас связавший свою лепту внёс. Я так понимаю, зачем мне царевич нужен, ты прознала, раз у меня сейчас на столе палец валяется.
Услышав этот вопрос, я, всё еще сидя на полу, вцепилась в тонкий коврик, которым была устлана часть перед лавками.
- Прознала. – глухо прошептала я, почувствовав при этом, как в носу защипало от подступающих слёз.
- И что, решила судьбу обмануть?
На эти её слова вскинулась и, криво улыбнувшись, ответила:
- Так ни я первая, ни я последняя. Раньше-то судьбу царским детям удалось обманывать, чем Иван хуже?
- Тю, вспомнила. То, когда было-то! Тогда и царские дети дураками не были, не то что последующие поколения. Одно разочарование, скажу я тебе. Один твой избранник чего стоит. Ну дурак дураком же! Хоть и одарённый, с этим не поспоришь. – Яга нахмурилась, пожевала губу, а потом вдруг сказала: - Но, так и быть. Интересно мне, что ты придумала. Дам тебе шанс. Тем более я ничего не теряю, если ты потом до конца жизни будешь у меня в услужении ходить. А это долго будет, кровь не водица, как говорят. Дорогого стоит, чтобы сама дочь Кощея тебе служила. Я уж и первое задание для тебя придумала. – хитро прищурившись, она продолжила: - Знаю я, что в далёкой стране, где всё устлано песками, есть колдовская лампа. Она может исполнять любые желания. Да вот только достать её трудно, ведь хранится она у правителя тех земель. Силой её не отнимешь, а вот хитростью можно. Ты мне её и достанешь. Шах этот девиц наших очень любит, целый цветник себе насобирал, и не сосчитать, сколько у себя наложниц держит. А ты девка видная, проникнуть туда тебе будет не сложно, да и соблазнить проще простого. Конечно, шах уже седой беззубый старик, да и знатный душегуб, любит девок удавкой давить. Но то так, размышления. Тебе это навряд ли на себе испытать придётся, царевич твой-то тебя не бросит.
Издевку, проскочившую в голосе старухи, мог не услышать только глухой, а я таковой не была. Но стоит отдать тётке должное – запугать меня у неё получилось. Стояла ни жива, ни мертва после её рассказа. Однако Ивану я верила, как бы она не пыталась меня убедить в его возможном предательстве. Уж не знаю, что больше сыграло роль: моя влюблённость, обряд, что нас связал, али знание, что без меня его на тот свет отправит его же сила – но в том, что муж меня не оставит на погибель я была убеждена.
Яга вновь зацокала, глядя на моё упёртое выражение лица, и, махнув рукой, заявила:
- Ну что ж. Давай, жду твои желания.
Встав с пола, я отряхнула сарафан и, сцепив до боли руки, произнесла как можно более милым тоном.
- Склянки живой и мёртвой воды, и твоё обещание. Ты поможешь Ивану не погибнуть, научишь его, как избежать смерти в ритуале, что заключили его предки.
Старуха вновь рассмеялась, услышав условия, от чего у меня озноб прошёл по телу. Не пошлёт ли к чертям за столь дерзкую просьбу?
- Ну, какова! – протянула тётка. – Однако, мне по душе твоя жадность. Будто себя вижу в молодости. Тоже не любила своё отдавать. Хорошо, заключим сделку.
Старуха чаровала. Вспышки холодного зеленоватого света исправно вырывались из рук ведьмы и устремлялись к лежащим на столе останкам, напитывали их древней волшбой, меняли их суть, превращая бесполезный до этого прах в поистине бесценный артефакт. Однако, несмотря на все усилия женщины, колдовство шло нелегко. Кости были стары и не так уж и пригодны для оберега. И то, что они целый век пылились на полке у колдунов, лишь сильнее ухудшило дело. Да и изначально материал был так себе. Оттого порой сила никак не желала вливаться в назначенный для неё сосуд, отскакивала яркими искрами, оседая на пол и прожигая дерево.
Яга раздражённо цыкнула. Помнила она этого молодца. Ленивый, завистливый, любящий потешаться над людьми, лишь потому что имел власть в своих руках и мог себе позволить избежать наказания за свои деяния. И жену ему стрела подобрала такую же. Их даже убивать было не жалко. От смерти таких паразитов лишь дышать становилось легче. Их рождение оправдать только тем и можно, что они после смерти людям верно служили.
Да, правду она сказала Василисе, обмельчали царские дети, ни чета тем первым, что вырывали из лап смерти и свои жизни и жизни своих возлюбленных. Себя не жалели ради такого дела. Но, что тут досадовать. Сама виновата. Помочь решила, вот и расхлёбывает теперь кашу, что заварила. И ни одно столетие расхлёбывает! Правду бают: хочешь, как лучше, а получается, как всегда. На разумность царей понадеялась. Как же! Разум у них просыпается лишь когда им свою жизнь улучшить хочется: есть досыта, пить вдоволь да спать сладко. Хотя что с них взять - люди. С них спрос небольшой, сама наломала дров.
Пожалела паренька тогда. Один единственный наследник, к тому же хилый, слабый, ни в чём не заинтересованный. Сломался он после смерти родных. Чтоб послам этим чёртовым в нави до сих пор икалось! Знали же, что заразны, нарочно приехали. Думали таким образом династию сменить, смуту устроить, под шумок земли оттяпать. Не вышло, в свою же ловушку попались. Мор никого не щадит. Особенно, когда его боги направляют.
Однако парнишку зацепило. С испытанием уж точно не справился бы – помер. Для того чтобы плату боги приняли, помимо силы надо ещё стержень иметь или же безумное желание. У него же ни того, ни другого не было. А род царский угаснуть не должен, коли пропадёт кровь, с неё первой спросят, ежели будет с кого спрашивать-то. Вот она тогда и решила на свою голову стрелу зачаровать.
А что в ответ на свою помощь получила? Отбросов! Царская семья потом испокон веков к ней дурную кровь слала, юродивых да душой чёрных – избавлялась таким образом от тех, кто тень на её доброе имя бросала. С каждым разом всё было хуже и хуже, всё больше и больше приходилось вливать своих сил в эту костяную стену. Последние три столетия она не могла не то что в девицу без помощи зелий обратиться, а даже в немолодую бабёнку! Сколько веселья лишилась из-за своей глупости. А последний век окончательно соки из неё выжал, если бы не сила Кощея, то стена и раньше пала.
Однако иной придумки у меня не было, а время, отведённое для спасения Костия, стремительно утекало сквозь пальцы, поэтому я извернулась, как могла, но получила согласие от супруга на свою затею. Только боги знают, чего мне это стоило, и сколь близка была к тому, чтобы просто огреть супруга чарами убеждения и сделать по-своему. Останавливало меня, признаюсь честно, только то, что не было во мне точной уверенности, что волшба подействует на ведьмака. А такой оплошности я допустить не могла, оттого приходилось поступать по старинке – зубы заговаривать. Да Иван тоже меня порядком разузнал за то время, что мы с ним вместе проводили. Оттого чуяла я, что до сих пор искал подвох в моих словах. Был уверен, что я что-то от него утаила, а что именно понять не мог. И был прав, что уж скрывать. Не та я девица, что будет все свои и не свои тайны сразу раскрывать, особенно, если от этого зависит здоровье моего брата.
Однако перед самым моим уходом он решил мне ещё раз напомнить о своём несогласии.
- Туда могу направиться сразу я. – хмуро произнёс он, прожигая меня взглядом. – И сам предложить ей сделку.
- Она мне ничего не сделает. Я всё продумала.
Ивана я к старухе не собиралась пускать одного ни в коем случае. Сначала мне нужно было выторговать у неё помощь. А то она всегда сама себе на уме. Откуда мне знать, что она решит сделать с царевичем, если он у неё на пороге появится. Конечно, при таком раскладе сделка с ней будет считаться выполненной, и я смогу получить живую и мёртвую воду для Костия. Однако меня не устраивает цена. Я не готова была платить жизнью своего мужчины ради жизни брата. Они оба слишком важны для меня. А своё я никому не отдаю: ни Яге, ни смерти.
Однако супругу моему этого пока знать не надобно. Слишком уж по-разному мы воспитывались. То, что для меня будет нормальным, его приведёт в ужас. Поэтому не следует его кидать в омут с головой, во все мои тайны и пристрастия, так и сбежит ненароком али возненавидит. А мне потом думай, как ведьмака обратно к себе заманить.
Я помотала головой, отгоняя такие мысли. Боги, Лиска, ты стала копией своей матери! Право слово, это ритуал нас с Иваном связавший мне голову мутит, чтобы там тётка не говорила. Не думала никогда, что вцеплюсь в мужика так, что готова буду горло всем другим перегрызть, лишь бы к нему руки никто не тянул. И если бы девки обычные были, так проблем не было, так нет же – Яга. Ей отворот не нальёшь да не подставишь, даже отравить не получится.
Только что об этом думать – решение принято. Сейчас, пожалуй, стоит царевича немного отвлечь от его тяжких дум, не то наворотит дел, с тревогой не справившись.
- Ванюша, — подошла к нему я и обняла. – ты с ней не сладишь, слишком уж ты обиду на неё держишь. А она не слепа, сразу всё это учует и вывернет себе на благо. Уж кому, как не мне знать, сколь хитра и изворотлива бывает Яга. На любой мелочи подловить может. Ты лучше разузнай, что батюшка твой задумал. Не верится мне, что просто так он своих невесток на пир позвал, кабы очередного испытания не затеял. А как я к ночи вернусь, новостями с тобой и обменяемся.
Мужчина хмуро кивнул. Может, хоть отвлечётся. А то тревога его мне в сердце вгрызается, сосредоточиться не могу, а хладнокровие в сегодняшнем разговоре мне ой как понадобится. Поцеловав ведьмака на прощание, я раздавила переносную бусину и очутилась в сенях у Яги.
Глубоко вздохнула, а после выдохнула. Внутри потихоньку подымался страх, который я усилием воли затолкала как можно глубже. Негоже сомневаться, раз уж назад пути нет. К тому же, ведьма хоть и расчётлива, да всё же симпатию ко мне имеет. Может, и смилостивится, ежели не получится. Однако времени собраться с духом мне не дали – из-за двери, что отделяла сенцы, донесся хриплый старческий голос:
- Фу, фу, светлый дух ты с собой принесла, дрянная девка. Аж в носу свербит. Заходи давай! Прикончила кого? Если мертвечина того колдуна, которого ты с собой притащила, тяжела так, так Митрофана кликни, он тебе враз поможет. Не вижу иной причины, что ты там топчешься.
Учуяла. Хотя Яга смерть лучше всех чует. Даже если эта кончина произошла век назад.
- Здравствуй, тётушка. – заходя в теплую, пропитанную ароматами трав, комнату, поприветствовала старуху.
Та, сидела на лавке, попивала квас, да хитро улыбалась. Будто то и делала, что ждала, пока я заявлюсь. Видать, так и было. Вещунья же. Хотя и без дара ясно, что я приду за брата просить.
- С чем пожаловала? Сплетни мне про дворцовые утехи свои принести? – хохотнула Яга, смеясь своей шутке.
- Нет, тётушка. Я принесла тебе твою утерю.
Достав из сумки расшитый царскими искусницами платок, развернула – на почерневший от зелий деревянный стол выпали белые кости.
(прода будет завтра)
Прода от 19.11.2024, 19:41
Увидев это, ведьма ощерила свои острые зубы, глаза потемнели, весь вид стал более хищным – облик милой старушки слетел с неё враз, как только я выставила на обозрение останки. Она резво подскочила с лавки и в миг сгребла принесённое мной добро, внимательно оценивая своим взором кости - то ли я ей подсунула али обманула. И, дай боги, чтобы палец был бы тот. Нет, я, конечно, провела обряд на выявления родства, чтобы совсем уж не ошибиться. Да то родство, а родственников у Ивана не пересчитать, кто его знает, тот ли именно это предок, в чьём теле тётка так нуждалась. Право слово, мне за недогляд царских сыскных псов отвечать не хотелось. Однако, переживания и сомнения были лишними – служки моего свёкра не зря едят свой хлеб.
- Ох, хороша ты, Лиска. – через пару минут довольно протянула тётка, а после кинула на меня свой острый взор и спросила уже серьёзно: - Что хочешь за свои труды? Помочь брату выкарабкаться?
- Нет.
Услышав мой ответ, Яга удивилась и уронила:
- Интересно. А чего тогда?
- Я хочу, чтобы ты выполнила три обещанных тобой желания чуть раньше.
В комнате на некоторое время воцарилась гнетущая тишина, а после раздался заливистый хохот Яги. Смех этот заставил крепче сжать кулаки, дабы не было заметно, как меня потряхивает от напряжения. Знаю, просьба была до ужаса рисковая. Считай, я просила тётку дать мне то, на что ещё точно не имела права – Ивана-то у неё в избушке не было. И попади я к ней, покуда она в дурном расположении духа, меня бы за такую просьбу зачарованной хворостиной отхлестали, дабы место своё знала. Если бы чего похуже в голову наставницы не пришло. Однако, надеюсь, мне сегодня повезёт, и сразу меня взашей не выгонят. Главное, чтобы старая карга не упёрлась и дала мне возможность высказаться.
- Ох, девка, ну ты меня и насмешила. И додумалась же до такого. – говорит Яга, утирая платочком слёзы и все ещё посмеиваясь, а потом, как немного успокоилась, как даст мне по голове откуда-то появившимся у неё в руках рушником. – Ты, дурная, решила мне тут меня вокруг пальца обвести! Втрескалась? Вцепилась в этого дурака как кошка загульная, да? – старуха орала знатно, не переставая при этом хлестать меня полотенцем. Если честно, было не больно, больше унизительно. Однако, очень в духе тётки. Хорошо, что с помощью полотенца решила пар спустить, а не за розги схватилась. – Я тебя туда отправила не затем, чтобы ты последний свой ум растеряла, глядя на царевича. Али не он тебе полюбился, а жизнь столичная? В тереме понравилось сидеть? Из царских тарелок есть?
Вот это было обидно. Я этот терем глазами дохлых мышей только и видела, за пазухой у Ивана палаты царские особо и не рассмотришь. К тому же в гадюшнике том, что свекровь моя возглавляет, мне точно куковать не хотелось. А тарелки у Ивана обычные, у моего отца побогаче будут.
- Что ты, тётушка, как только подумать такое обо мне могла? – я лишь чудом успела вставить своё слово в её пламенную речь, особенно тяжко это было сделать всё время изворачиваясь от хлыставшегося меня рушника. – Царевич у тебя появится уже через седмицу.
По крайней мере, если получится сегодня с Яги обещание стребовать.
- Тогда что ты мне сейчас голову морочишь? – прошипела наставница, но полотенце опустила, прекратив меня терзать.
Будто мне до этого слово дали молвить. Сейчас только слушать начала, и миг этот мне терять никак нельзя.
- Тётушка, – я бухнулась пред ней на колени и схватила её за скрюченные руки. – мне жисть как надо именно сейчас твоя помощь. Знаю, что пока не привела царевича, но готова себя тебе в услужение отдать до конца моих дней, коли свою часть договора не исполню.
- В услужение значит. – пробормотала задумчиво Яга с прищуром глядя на моё лицо, а после бросила быстрый взгляд на валяющиеся кости.
Откинув мои руки она шаркающей походкой дошла до лавки, уселась на неё и вновь оценивающее стала меня рассматривать.
- Эх, как тебя скрючило. – зацокала старуха. – Что? Полюбился тебе дурачок, да? Вот уж правду говорят, любовь слепа и глуха. Да и ритуал вас связавший свою лепту внёс. Я так понимаю, зачем мне царевич нужен, ты прознала, раз у меня сейчас на столе палец валяется.
Услышав этот вопрос, я, всё еще сидя на полу, вцепилась в тонкий коврик, которым была устлана часть перед лавками.
- Прознала. – глухо прошептала я, почувствовав при этом, как в носу защипало от подступающих слёз.
- И что, решила судьбу обмануть?
На эти её слова вскинулась и, криво улыбнувшись, ответила:
- Так ни я первая, ни я последняя. Раньше-то судьбу царским детям удалось обманывать, чем Иван хуже?
- Тю, вспомнила. То, когда было-то! Тогда и царские дети дураками не были, не то что последующие поколения. Одно разочарование, скажу я тебе. Один твой избранник чего стоит. Ну дурак дураком же! Хоть и одарённый, с этим не поспоришь. – Яга нахмурилась, пожевала губу, а потом вдруг сказала: - Но, так и быть. Интересно мне, что ты придумала. Дам тебе шанс. Тем более я ничего не теряю, если ты потом до конца жизни будешь у меня в услужении ходить. А это долго будет, кровь не водица, как говорят. Дорогого стоит, чтобы сама дочь Кощея тебе служила. Я уж и первое задание для тебя придумала. – хитро прищурившись, она продолжила: - Знаю я, что в далёкой стране, где всё устлано песками, есть колдовская лампа. Она может исполнять любые желания. Да вот только достать её трудно, ведь хранится она у правителя тех земель. Силой её не отнимешь, а вот хитростью можно. Ты мне её и достанешь. Шах этот девиц наших очень любит, целый цветник себе насобирал, и не сосчитать, сколько у себя наложниц держит. А ты девка видная, проникнуть туда тебе будет не сложно, да и соблазнить проще простого. Конечно, шах уже седой беззубый старик, да и знатный душегуб, любит девок удавкой давить. Но то так, размышления. Тебе это навряд ли на себе испытать придётся, царевич твой-то тебя не бросит.
Издевку, проскочившую в голосе старухи, мог не услышать только глухой, а я таковой не была. Но стоит отдать тётке должное – запугать меня у неё получилось. Стояла ни жива, ни мертва после её рассказа. Однако Ивану я верила, как бы она не пыталась меня убедить в его возможном предательстве. Уж не знаю, что больше сыграло роль: моя влюблённость, обряд, что нас связал, али знание, что без меня его на тот свет отправит его же сила – но в том, что муж меня не оставит на погибель я была убеждена.
Яга вновь зацокала, глядя на моё упёртое выражение лица, и, махнув рукой, заявила:
- Ну что ж. Давай, жду твои желания.
Встав с пола, я отряхнула сарафан и, сцепив до боли руки, произнесла как можно более милым тоном.
- Склянки живой и мёртвой воды, и твоё обещание. Ты поможешь Ивану не погибнуть, научишь его, как избежать смерти в ритуале, что заключили его предки.
Старуха вновь рассмеялась, услышав условия, от чего у меня озноб прошёл по телу. Не пошлёт ли к чертям за столь дерзкую просьбу?
- Ну, какова! – протянула тётка. – Однако, мне по душе твоя жадность. Будто себя вижу в молодости. Тоже не любила своё отдавать. Хорошо, заключим сделку.
Прода от 22.11.2024, 20:21
***
Старуха чаровала. Вспышки холодного зеленоватого света исправно вырывались из рук ведьмы и устремлялись к лежащим на столе останкам, напитывали их древней волшбой, меняли их суть, превращая бесполезный до этого прах в поистине бесценный артефакт. Однако, несмотря на все усилия женщины, колдовство шло нелегко. Кости были стары и не так уж и пригодны для оберега. И то, что они целый век пылились на полке у колдунов, лишь сильнее ухудшило дело. Да и изначально материал был так себе. Оттого порой сила никак не желала вливаться в назначенный для неё сосуд, отскакивала яркими искрами, оседая на пол и прожигая дерево.
Яга раздражённо цыкнула. Помнила она этого молодца. Ленивый, завистливый, любящий потешаться над людьми, лишь потому что имел власть в своих руках и мог себе позволить избежать наказания за свои деяния. И жену ему стрела подобрала такую же. Их даже убивать было не жалко. От смерти таких паразитов лишь дышать становилось легче. Их рождение оправдать только тем и можно, что они после смерти людям верно служили.
Да, правду она сказала Василисе, обмельчали царские дети, ни чета тем первым, что вырывали из лап смерти и свои жизни и жизни своих возлюбленных. Себя не жалели ради такого дела. Но, что тут досадовать. Сама виновата. Помочь решила, вот и расхлёбывает теперь кашу, что заварила. И ни одно столетие расхлёбывает! Правду бают: хочешь, как лучше, а получается, как всегда. На разумность царей понадеялась. Как же! Разум у них просыпается лишь когда им свою жизнь улучшить хочется: есть досыта, пить вдоволь да спать сладко. Хотя что с них взять - люди. С них спрос небольшой, сама наломала дров.
Пожалела паренька тогда. Один единственный наследник, к тому же хилый, слабый, ни в чём не заинтересованный. Сломался он после смерти родных. Чтоб послам этим чёртовым в нави до сих пор икалось! Знали же, что заразны, нарочно приехали. Думали таким образом династию сменить, смуту устроить, под шумок земли оттяпать. Не вышло, в свою же ловушку попались. Мор никого не щадит. Особенно, когда его боги направляют.
Однако парнишку зацепило. С испытанием уж точно не справился бы – помер. Для того чтобы плату боги приняли, помимо силы надо ещё стержень иметь или же безумное желание. У него же ни того, ни другого не было. А род царский угаснуть не должен, коли пропадёт кровь, с неё первой спросят, ежели будет с кого спрашивать-то. Вот она тогда и решила на свою голову стрелу зачаровать.
А что в ответ на свою помощь получила? Отбросов! Царская семья потом испокон веков к ней дурную кровь слала, юродивых да душой чёрных – избавлялась таким образом от тех, кто тень на её доброе имя бросала. С каждым разом всё было хуже и хуже, всё больше и больше приходилось вливать своих сил в эту костяную стену. Последние три столетия она не могла не то что в девицу без помощи зелий обратиться, а даже в немолодую бабёнку! Сколько веселья лишилась из-за своей глупости. А последний век окончательно соки из неё выжал, если бы не сила Кощея, то стена и раньше пала.
