— О нет. Пиовр не сумасшедший. Он прикидывается таким. Он адский дьявол и очень злой. Я опасаюсь его. Я бы не хотел иметь с ним дела.
— Его все здесь боятся, — проговорила я тихо.
— Есть причины. Ладно, идём, ты права. Нужно попытать счастья проверить лодку. Но да, скорее всего, её затопили.
Когда мы вернулись к Констанции и Йоко, нас посетила великая радость. Ребята увлечённо разбирали сваленные в кучу мешки с нашими вещами и оружием. Оказалось, они все валялись здесь же. Неряха не успел скинуть их вниз! Наверное, рассчитывал избавиться от нашего оружия позже, уже после нас. И ещё у нас снова был Кристалл. Где Сторож и Крысаки, почему они не взяли Кристалл себе обратно? Может, такое распоряжение было у Неряхи — скинуть нас вниз, а потом вместе с Кристаллом куда-то уйти? Это уже и не важно.
Йоко сначала взял его себе, но когда мы с Гилбертом подошли, вручил его нам, избегая смотреть в глаза. Словно мы с Даком вожаки стаи, а Йоко провинившийся волк.
Мы чудом избежали смерти. В тот момент я остро осознала, что сделала правильно, открыв Садовую Дверь. Но как Пиовр узнал, где мы и что мы в беде? Он пришёл очень вовремя! Хоть его все боялись и а он за много циклов перемещений Города зарекомендовал себя как сумасшедшего маньяка — я снова поверила ему.
С замиранием сердца мы добежали до Чаячьего Причала. Нас ждало ещё одно великое чудо. Наша лодка цела! Наполовину отвязанная, она трепыхалась на волнах. В любой момент верёвка могла не выдержать натиска накатывающих волн, и лодка бы ушла. Но каким-то образом она нас дождалась. Гилберт и Йоко, словно получив заряд энергии, дружно схватились за швартов и стали подтягивать лодку к нам поближе.
Сверху окончательно опустилась ночь, но тумана не было. Только на горизонте мы видели зеленоватую полоску, которая вспыхивала то здесь, то там. Ночь-без-Тумана. Она наверняка короче, чем мы могли себе представить. Надо поторопиться.
И я поняла — этот Город
Не подчиняется законам Природы.
И люди, в нём живущие, могут
Управлять Времени ходом.
Часы те я палкой разбила,
Машину сломала рукой.
И мигом я всё прекратила
И побежала домой.
Отправляться куда-либо в дикий шторм на утлой лодочке — сущее безумие. Но иного выбора нет. Мы все понимали, что можем бесславно погибнуть, даже не доплыв до башни.
Лодка и Гилберт, умеющий ею управлять — наш единственный шанс. Да, были пароходы в порту. Но там наверняка Крысаки и охрана. Сама судьба дала нам такой подарок, эту лодку.
Мы почти не говорили. Делали всё быстро, чётко, на удивление слаженно. Будто между нами не было недопонимания и разногласий раньше, и будто мы единая команда, а не чужие друг другу люди из разных стран, мест и времён. На кону жизнь Беатрикс и наше возвращение домой.
Что с Шустиком? Констанция заметно притихла с тех самых пор, как его на наших глазах ударили, и он упал. Мальчонка храбрый, хитрый, себе на уме. Для Констанции он один из немногих близких друзей. Девочка наверняка сильно горевала, но крепилась, не подавала виду. Где он теперь? Когда мы бежали второй раз к причалу, я с содроганием боялась увидеть здесь его распростёртое, уже заклёванное чайками тельце. Шустик имел какие-то дела с Крысаками. Воришки и Крысаки враги, но Шустик что-то вроде переговорщика, пользующегося большим влиянием. Шустик возможно пожертвовал собой, чтобы помочь нам добраться до Башни!
Я поклялась самой себе, что не подведу его. Что не допущу, чтобы он погиб просто так. И что я всегда буду о нём помнить. Может быть, здесь и лежало его тельце. Но его убрали.
Йоко без слов и колебаний принял весло от Гилберта. Они гребли вдвоём. Гилберт явно знал, куда плыть. Волны вздымались, и лодку немилосердно швыряло. Мы с Констанцией побелевшими от напряжения руками вцепились в сиденья. Теперь мы полностью доверились Гилберту. Гилберт — ещё один человек, который, возможно, в эту ночь пожертвует собой ради нас. Ради того, чтобы у нас был шанс вернуться домой. И Констанция. Если бы не они, мы бы на всю жизнь остались в этом городе.
Вверх-вниз. Вниз-вверх. Волна подбрасывала нас, опускала, на нас тут же шла новая волна. Гилберт правил искусно, как опытный рыбак и моряк, делал всё так, чтобы волны не захлестнули нас и не перевернули. Мы долго отплывали от берега, целую вечность. Наконец нас подхватило течение и понесло. Вверх-вниз. Чем дальше мы от берега, тем более усиливался шторм.
От города ещё шли отсветы тусклых фонарей. А когда мы оказались в открытом море, нас обступила тьма. И безжалостная стихия. Лишь на горизонте было что-то неестественно белёсое. Такое, чего не бывает в природе. В природе, если ты ночью выходишь на берег моря, то горизонта ты не видишь. Море черно, небо черно, всё сливается. Но не здесь. Ещё здесь слишком шумно. Из-за рокота волн мы не слышали ничего.
Каждому из нас страшно. В любой момент особо ретивая волна могла расщепить лодку или выплеснуть нас наружу. Несколько раз нас окатывало морской пеной. Мы дрожали от холода, с трудом держались, но наши сердца закалились отчаянием и жаждой выжить и вернуться домой. Наша война ведь только началась, наш крестовый поход! Нам предстояло не просто доплыть — самое сложное ещё впереди.
В какой-то момент лодку сильно накренило, мы применили все усилия, чтобы не перевернуться. Йоко и Гилберт гребли из последних сил.
— Мы доплыли до мола! Мины, осторожно! — прокричал моряк, мы лишь чудом услышали его.
Кругом сплошная чернота, муть, под нами разверзалась пропасть. Я не видела никакого мола и никаких мин. Я вообще ничего не видела, как ни напрягала глаза.
— Смотри! — Констанция почти прокричала мне в ухо. — Налево смотри! Мы туда плывём!
Её детский голос наполнен затаённым страхом и восхищением. Она тут никогда не бывала, ей всё интересно. Я пригляделась туда, куда она мне показывала. В тот момент я почувствовала, как шторм странным образом стихает, словно мы преодолели какой-то заслон. Там, куда я посмотрела, клубился подсвеченный чем-то туман. А ещё, приглядевшись глубже и внимательнее, я увидела её.
Башню.
Она ещё пока очень далеко. Нагромождение скал, на которых она стояла, и было Высоким Утёсом. Но я сразу догадалась, что это она. Вокруг неё виднелся призрачный зеленоватый ореол.
Тут же море сменилось штилем. И мы увидели мины. Громадные шипастые шары, они плавали в количестве нескольких десятков, держась на воде.
— Мне нужна карта! — крикнул Гилберт.
Шум волн волшебным образом стихал.
— Йоко, тормози. Мы не сможем плыть дальше без карты.
Я смогла добраться до карты. Она вся намокла. Констанция помогла разложить её на днище лодки, так, чтобы Гилберт подсмотрел.
— Какой капец! Мы тут подорвёмся к чёртовой матери, — выругался Риббок.
— Не переживай. С картой мы прорвёмся, а не подорвёмся, — успокоил его Гилберт. — Я вижу, куда плыть. Нам придётся плыть на восток, затем на северо-восток, потом резко повернуть на запад, вот здесь.
Мин так много, они так хищно покачивались на волнах, что аж захватывало дух. Они громадные. Не хватало воображения представить себе размер исполинских кораблей, на подрыв которых они рассчитаны. Выглядели они как круглые металлические шары, диаметром в один, два, три человеческих роста, из которых торчали короткие шипообразные отростки. Они болтались как острова и смертоносные айсберги.
Эти мины отличная ловушка для пароходов, если их угнать из порта. Да, тогда бы мы неминуемо погибли бы здесь. Гилберт слишком смело отталкивался веслом от них, корректируя курс. Лодка слишком легка для мин, но всё равно плыть прямо среди них напролом неприятно.
Из-за того, что мы оплывали мины, наш путь удлинился. Мы руководствовались картой. В какой-то момент Башня-с-Часами начала приближаться. Совсем скоро, когда мины ненамного остались позади, мы вплыли в полосу тумана, окутывающего Башню. Этот туман клубился, генерировался, производился здесь. Накануне каждую ночь он токсичным зелёным покрывалом нападал на Город, а сегодня решил дать ему передых. Сегодня — в эту особенную Ночь-без-Тумана. Чем ближе мы подплывали к Высокому Утёсу, тем больше потрясали меня размеры Башни.
Она была огромной, эта Башня. Слишком большая. Возвышаясь на каменистом острове, она имела несколько "отростков", словно сама являлась самой громадной морской миной из всех. Наша лодка подплывала и несмело замедляла ход. Мы все невольно встали, закинув головы. Эта Башня высоченная, величественная, внушающая ужас и... небывалый восторг. Что-то ошеломительное, грандиозное, гениальное, как чудо света. Она поразила нас.
— Я никогда не видел ничего подобного... — еле слышно выдохнул Йоко, не сдерживаясь от эмоций.
— Лучше один раз увидеть... — проговорил, вторя ему, Гилберт.
— Напротив. Лучше сто раз услышать, нежели единожды узреть, — покачала головой Блайми, приведя известную поговорку на свой манер.
Башня вся казалась монолитной, из кованых листов железа, покрывающих её снаружи. И это железо во многих местах изъела ржавчина. Где-то серая, где-то коричневая, и примерно на расстоянии метров двадцати из неё начинали высовываться первые, самые низкие отростки, а выше были ещё отростки. Если запрокинуть голову совсем, можно было увидеть верхушку. Там что-то поблёскивало — пламя. Как будто это маяк. Констанция тихо произнесла:
— Они зажгли.
— Что это значит? — в тревоге спросил Йоко.
— Ничего. Зажгли — значит, зажгли, — отрезала девочка. Я обратила внимание, что она побледнела.
Нам всем стало не по себе. Процесс уже начался — вот что это значило. Мы опоздали. Так и хотелось высказать вслух эту мысль, но я не могла себе этого позволить. Слишком все мы в напряжении, чтобы нагнетать ещё больше паники.
— Гилберт, — посмотрела я на моряка. — Сможешь пришвартоваться?
Рыбак кивнул и сел снова за вёсла. Йоко, после непродолжительного замешательства, тоже помог ему грести. Мы подгребли к берегу, точнее к острым торчащим камням утёса. Вокруг нас висели клочья тумана как оторванные части призраков. Мои руки инстинктивно сжимали Кристалл, который я сейчас держала рядом со своим сердцем. Благодаря этому Кристаллу нас до сих пор не схватили, нам навстречу не выслали охрану.
Охрана — много ли её там? Мы не знали, но предполагали, что много. А ещё вот то, что огонь наверху горел, очень плохо.
У нас есть оружие. Держась за него, мы ступили на берег. Один из пистолетов — револьвер с двумя зарядами я отдала Гилберту, Йоко вручила "пугач" и несколько острых ножей. Ещё ножи есть у Блайми. У меня — пистолет сорок пятого калибра с почти полным магазином и тоже ножи.
Потом мы полезли по камням, взбираясь к подножию Башни. Не было ни единого намёка на дверь или окно. Снизу Башня круглая, точнее, цилиндрическая. Её диаметр казался бесконечным. Наконец, мы обнаружили что-то, похожее на дверь. А также к ней примыкала выдолбленная в камнях более или менее ровная площадка, на которой виднелись причальные кольца и приспособления. Логично. Ведь те пароходы, которые плавали сюда с берега Города Неизвестно-Когда-и-Где, должны же были куда-то высаживать пассажиров.
Дверь, которую мы нашли, никем не охранялась. Это показалось нам странным. Мы все держались начеку.
Гилберт предложил:
— Здесь может быть чёрный ход. Наверняка он спрятан где-то в камнях. Я предлагаю разделиться.
Сначала я хотела возразить, но одобрила. Это дельная идея. Если мы пойдём вчетвером — нас схватят как миленьких. А так хоть кто-то останется в тылу и сможет потом из засады либо напасть, либо спастись. Я показала Гилберту поднятый вверх большой палец. Блайми тоже одобрила:
— Если ход маленький, я пролезу.
— Хорошо, — кивнула я. — Я войду через центральную дверь. Кто со мной?
Я подумала, что Йоко пойдёт как раз со мной, это было бы логично. Но Йоко заявил:
— Я с Блайми, ей может понадобиться помощь.
Гилберт не стал возражать. Не до этого было. Он достал пистолет на изготовку и кивнул мне.
— Удачи вам. Встречаемся наверху, — сказала я.
Я не знала, почему я так сказала. Но меня стало накрывать ощущение, что где-то я эту Башню уже видела. Не в снах, не в кошмарах, нет — в этом Городе я спала без сновидений. А возле Садовой Двери. Да, там было много видений. Из этих видений пришло знание, что нам надо наверх. На самый верх, что машина — там.
Когда Йоко и Констанция исчезли за камнями, ища там тайный ход, я посмотрела на рыбака:
— Гилберт, ты не обязан идти на верную смерть. Ты привёл нас сюда, ты волен вернуться. Или подождать нас возле лодки, как хочешь.
— Нет, я пойду с тобой, — покачал он головой. — Я много думал. И решил, что пойду до конца.
Можно поспорить с ним, или же расспросить, что им движет и каковы его мотивы помогать нам. Но не до того. Предстояло сосредоточиться на том, что мы найдём в Башне.
Мы вошли в дверь. Оказались в помещении, напоминающем старинный фабричный цех или немыслимую лабораторию. Здесь много машин, непонятных агрегатов. Из латуни, меди, бронзы, с рычажками, кнопками, тумблерами. Знакомые машины, я их видела посреди города. Какие-то из них работали, издавали гул, скрежет, щёлканье. Я так и остановилась, растерявшись. Вдруг мои видения — это галлюцинации, и нужная нам машина здесь, а не наверху?
Гилберт первым увидел лестницу. Он дёрнул меня за рукав, мы пошли туда. Пистолеты наши были на изготовку. Нас поразила тишина и безлюдье. Неужели всё так просто? Сейчас мы поднимемся до самого верхнего этажа, разрушим Машину-Часы, спасём Беатрикс и на лодке Гилберта все вместе вернёмся домой.
Мы не говорили, стараясь объясняться знаками и жестами. Лестница вела на второй уровень башни, располагающийся примерно на высоте десяти метров над первым. Там мы попали в коридор, который разветвлялся на много частей и отростков. Настоящий лабиринт, и эти переходы узкие, такие, что мог пройти только один человек, а следом за ним другой. Я ухитрилась проскользнуть первой.
Здесь произошла наша первая стычка с врагами. Мы заметили их издали. Они одновременно заметили нас. Это люди в форме охранников. Я первая взвела курок. Ещё не задумываясь над тем, что могу по-настоящему убить этих людей, я выстрелила. Инстинктивно старалась бить по ногам. Я не приверженка бессмысленных убийств. Более того, убить человека всегда казалось мне чем-то диким. Как будто я переступлю некую грань.
Несколько охранников, чуть не напавших на нас, упали. Ох и шуму мы наделали! Мой пистолет громыхал без глушителя. Потрясение нас ещё ждало: когда мы приблизились к телам, чтобы по возможности обезоружить их и оглушить, то увидели, что эти охранники не были людьми!
— Куклы... — проговорила я.
Это так — ростовые куклы размером с человека, а внутри них остов, железный механизм. Несколько моих пуль повредило обшивку их конечностей и выбило из строя. Одна из "кукол" ещё шевелилась, Гилберт шарахнул её прикладом пистолета по голове. Раздался механический звук.
— Роботы, — договорил тихо моряк.
Карамба! На нас нападали огородные пугала, а я терзалась мыслью, как грешно их убивать! Коря себя за оплошность, я собралась с духом.
— Идём дальше.
Мы потерялись в лабиринтах. Безуспешно обойдя их взад-вперёд, мы снова дошли до валяющихся трупов. Их было шесть. Я с досадой поняла, что выстрелила в них много больше, чем можно было.
— Его все здесь боятся, — проговорила я тихо.
— Есть причины. Ладно, идём, ты права. Нужно попытать счастья проверить лодку. Но да, скорее всего, её затопили.
Когда мы вернулись к Констанции и Йоко, нас посетила великая радость. Ребята увлечённо разбирали сваленные в кучу мешки с нашими вещами и оружием. Оказалось, они все валялись здесь же. Неряха не успел скинуть их вниз! Наверное, рассчитывал избавиться от нашего оружия позже, уже после нас. И ещё у нас снова был Кристалл. Где Сторож и Крысаки, почему они не взяли Кристалл себе обратно? Может, такое распоряжение было у Неряхи — скинуть нас вниз, а потом вместе с Кристаллом куда-то уйти? Это уже и не важно.
Йоко сначала взял его себе, но когда мы с Гилбертом подошли, вручил его нам, избегая смотреть в глаза. Словно мы с Даком вожаки стаи, а Йоко провинившийся волк.
Мы чудом избежали смерти. В тот момент я остро осознала, что сделала правильно, открыв Садовую Дверь. Но как Пиовр узнал, где мы и что мы в беде? Он пришёл очень вовремя! Хоть его все боялись и а он за много циклов перемещений Города зарекомендовал себя как сумасшедшего маньяка — я снова поверила ему.
С замиранием сердца мы добежали до Чаячьего Причала. Нас ждало ещё одно великое чудо. Наша лодка цела! Наполовину отвязанная, она трепыхалась на волнах. В любой момент верёвка могла не выдержать натиска накатывающих волн, и лодка бы ушла. Но каким-то образом она нас дождалась. Гилберт и Йоко, словно получив заряд энергии, дружно схватились за швартов и стали подтягивать лодку к нам поближе.
Сверху окончательно опустилась ночь, но тумана не было. Только на горизонте мы видели зеленоватую полоску, которая вспыхивала то здесь, то там. Ночь-без-Тумана. Она наверняка короче, чем мы могли себе представить. Надо поторопиться.
Глава 14. Часы
И я поняла — этот Город
Не подчиняется законам Природы.
И люди, в нём живущие, могут
Управлять Времени ходом.
Часы те я палкой разбила,
Машину сломала рукой.
И мигом я всё прекратила
И побежала домой.
Отправляться куда-либо в дикий шторм на утлой лодочке — сущее безумие. Но иного выбора нет. Мы все понимали, что можем бесславно погибнуть, даже не доплыв до башни.
Лодка и Гилберт, умеющий ею управлять — наш единственный шанс. Да, были пароходы в порту. Но там наверняка Крысаки и охрана. Сама судьба дала нам такой подарок, эту лодку.
Мы почти не говорили. Делали всё быстро, чётко, на удивление слаженно. Будто между нами не было недопонимания и разногласий раньше, и будто мы единая команда, а не чужие друг другу люди из разных стран, мест и времён. На кону жизнь Беатрикс и наше возвращение домой.
Что с Шустиком? Констанция заметно притихла с тех самых пор, как его на наших глазах ударили, и он упал. Мальчонка храбрый, хитрый, себе на уме. Для Констанции он один из немногих близких друзей. Девочка наверняка сильно горевала, но крепилась, не подавала виду. Где он теперь? Когда мы бежали второй раз к причалу, я с содроганием боялась увидеть здесь его распростёртое, уже заклёванное чайками тельце. Шустик имел какие-то дела с Крысаками. Воришки и Крысаки враги, но Шустик что-то вроде переговорщика, пользующегося большим влиянием. Шустик возможно пожертвовал собой, чтобы помочь нам добраться до Башни!
Я поклялась самой себе, что не подведу его. Что не допущу, чтобы он погиб просто так. И что я всегда буду о нём помнить. Может быть, здесь и лежало его тельце. Но его убрали.
Йоко без слов и колебаний принял весло от Гилберта. Они гребли вдвоём. Гилберт явно знал, куда плыть. Волны вздымались, и лодку немилосердно швыряло. Мы с Констанцией побелевшими от напряжения руками вцепились в сиденья. Теперь мы полностью доверились Гилберту. Гилберт — ещё один человек, который, возможно, в эту ночь пожертвует собой ради нас. Ради того, чтобы у нас был шанс вернуться домой. И Констанция. Если бы не они, мы бы на всю жизнь остались в этом городе.
Вверх-вниз. Вниз-вверх. Волна подбрасывала нас, опускала, на нас тут же шла новая волна. Гилберт правил искусно, как опытный рыбак и моряк, делал всё так, чтобы волны не захлестнули нас и не перевернули. Мы долго отплывали от берега, целую вечность. Наконец нас подхватило течение и понесло. Вверх-вниз. Чем дальше мы от берега, тем более усиливался шторм.
От города ещё шли отсветы тусклых фонарей. А когда мы оказались в открытом море, нас обступила тьма. И безжалостная стихия. Лишь на горизонте было что-то неестественно белёсое. Такое, чего не бывает в природе. В природе, если ты ночью выходишь на берег моря, то горизонта ты не видишь. Море черно, небо черно, всё сливается. Но не здесь. Ещё здесь слишком шумно. Из-за рокота волн мы не слышали ничего.
Каждому из нас страшно. В любой момент особо ретивая волна могла расщепить лодку или выплеснуть нас наружу. Несколько раз нас окатывало морской пеной. Мы дрожали от холода, с трудом держались, но наши сердца закалились отчаянием и жаждой выжить и вернуться домой. Наша война ведь только началась, наш крестовый поход! Нам предстояло не просто доплыть — самое сложное ещё впереди.
В какой-то момент лодку сильно накренило, мы применили все усилия, чтобы не перевернуться. Йоко и Гилберт гребли из последних сил.
— Мы доплыли до мола! Мины, осторожно! — прокричал моряк, мы лишь чудом услышали его.
Кругом сплошная чернота, муть, под нами разверзалась пропасть. Я не видела никакого мола и никаких мин. Я вообще ничего не видела, как ни напрягала глаза.
— Смотри! — Констанция почти прокричала мне в ухо. — Налево смотри! Мы туда плывём!
Её детский голос наполнен затаённым страхом и восхищением. Она тут никогда не бывала, ей всё интересно. Я пригляделась туда, куда она мне показывала. В тот момент я почувствовала, как шторм странным образом стихает, словно мы преодолели какой-то заслон. Там, куда я посмотрела, клубился подсвеченный чем-то туман. А ещё, приглядевшись глубже и внимательнее, я увидела её.
Башню.
Она ещё пока очень далеко. Нагромождение скал, на которых она стояла, и было Высоким Утёсом. Но я сразу догадалась, что это она. Вокруг неё виднелся призрачный зеленоватый ореол.
Тут же море сменилось штилем. И мы увидели мины. Громадные шипастые шары, они плавали в количестве нескольких десятков, держась на воде.
— Мне нужна карта! — крикнул Гилберт.
Шум волн волшебным образом стихал.
— Йоко, тормози. Мы не сможем плыть дальше без карты.
Я смогла добраться до карты. Она вся намокла. Констанция помогла разложить её на днище лодки, так, чтобы Гилберт подсмотрел.
— Какой капец! Мы тут подорвёмся к чёртовой матери, — выругался Риббок.
— Не переживай. С картой мы прорвёмся, а не подорвёмся, — успокоил его Гилберт. — Я вижу, куда плыть. Нам придётся плыть на восток, затем на северо-восток, потом резко повернуть на запад, вот здесь.
Мин так много, они так хищно покачивались на волнах, что аж захватывало дух. Они громадные. Не хватало воображения представить себе размер исполинских кораблей, на подрыв которых они рассчитаны. Выглядели они как круглые металлические шары, диаметром в один, два, три человеческих роста, из которых торчали короткие шипообразные отростки. Они болтались как острова и смертоносные айсберги.
Эти мины отличная ловушка для пароходов, если их угнать из порта. Да, тогда бы мы неминуемо погибли бы здесь. Гилберт слишком смело отталкивался веслом от них, корректируя курс. Лодка слишком легка для мин, но всё равно плыть прямо среди них напролом неприятно.
Из-за того, что мы оплывали мины, наш путь удлинился. Мы руководствовались картой. В какой-то момент Башня-с-Часами начала приближаться. Совсем скоро, когда мины ненамного остались позади, мы вплыли в полосу тумана, окутывающего Башню. Этот туман клубился, генерировался, производился здесь. Накануне каждую ночь он токсичным зелёным покрывалом нападал на Город, а сегодня решил дать ему передых. Сегодня — в эту особенную Ночь-без-Тумана. Чем ближе мы подплывали к Высокому Утёсу, тем больше потрясали меня размеры Башни.
Она была огромной, эта Башня. Слишком большая. Возвышаясь на каменистом острове, она имела несколько "отростков", словно сама являлась самой громадной морской миной из всех. Наша лодка подплывала и несмело замедляла ход. Мы все невольно встали, закинув головы. Эта Башня высоченная, величественная, внушающая ужас и... небывалый восторг. Что-то ошеломительное, грандиозное, гениальное, как чудо света. Она поразила нас.
— Я никогда не видел ничего подобного... — еле слышно выдохнул Йоко, не сдерживаясь от эмоций.
— Лучше один раз увидеть... — проговорил, вторя ему, Гилберт.
— Напротив. Лучше сто раз услышать, нежели единожды узреть, — покачала головой Блайми, приведя известную поговорку на свой манер.
Башня вся казалась монолитной, из кованых листов железа, покрывающих её снаружи. И это железо во многих местах изъела ржавчина. Где-то серая, где-то коричневая, и примерно на расстоянии метров двадцати из неё начинали высовываться первые, самые низкие отростки, а выше были ещё отростки. Если запрокинуть голову совсем, можно было увидеть верхушку. Там что-то поблёскивало — пламя. Как будто это маяк. Констанция тихо произнесла:
— Они зажгли.
— Что это значит? — в тревоге спросил Йоко.
— Ничего. Зажгли — значит, зажгли, — отрезала девочка. Я обратила внимание, что она побледнела.
Нам всем стало не по себе. Процесс уже начался — вот что это значило. Мы опоздали. Так и хотелось высказать вслух эту мысль, но я не могла себе этого позволить. Слишком все мы в напряжении, чтобы нагнетать ещё больше паники.
— Гилберт, — посмотрела я на моряка. — Сможешь пришвартоваться?
Рыбак кивнул и сел снова за вёсла. Йоко, после непродолжительного замешательства, тоже помог ему грести. Мы подгребли к берегу, точнее к острым торчащим камням утёса. Вокруг нас висели клочья тумана как оторванные части призраков. Мои руки инстинктивно сжимали Кристалл, который я сейчас держала рядом со своим сердцем. Благодаря этому Кристаллу нас до сих пор не схватили, нам навстречу не выслали охрану.
Охрана — много ли её там? Мы не знали, но предполагали, что много. А ещё вот то, что огонь наверху горел, очень плохо.
У нас есть оружие. Держась за него, мы ступили на берег. Один из пистолетов — револьвер с двумя зарядами я отдала Гилберту, Йоко вручила "пугач" и несколько острых ножей. Ещё ножи есть у Блайми. У меня — пистолет сорок пятого калибра с почти полным магазином и тоже ножи.
Потом мы полезли по камням, взбираясь к подножию Башни. Не было ни единого намёка на дверь или окно. Снизу Башня круглая, точнее, цилиндрическая. Её диаметр казался бесконечным. Наконец, мы обнаружили что-то, похожее на дверь. А также к ней примыкала выдолбленная в камнях более или менее ровная площадка, на которой виднелись причальные кольца и приспособления. Логично. Ведь те пароходы, которые плавали сюда с берега Города Неизвестно-Когда-и-Где, должны же были куда-то высаживать пассажиров.
Дверь, которую мы нашли, никем не охранялась. Это показалось нам странным. Мы все держались начеку.
Гилберт предложил:
— Здесь может быть чёрный ход. Наверняка он спрятан где-то в камнях. Я предлагаю разделиться.
Сначала я хотела возразить, но одобрила. Это дельная идея. Если мы пойдём вчетвером — нас схватят как миленьких. А так хоть кто-то останется в тылу и сможет потом из засады либо напасть, либо спастись. Я показала Гилберту поднятый вверх большой палец. Блайми тоже одобрила:
— Если ход маленький, я пролезу.
— Хорошо, — кивнула я. — Я войду через центральную дверь. Кто со мной?
Я подумала, что Йоко пойдёт как раз со мной, это было бы логично. Но Йоко заявил:
— Я с Блайми, ей может понадобиться помощь.
Гилберт не стал возражать. Не до этого было. Он достал пистолет на изготовку и кивнул мне.
— Удачи вам. Встречаемся наверху, — сказала я.
Я не знала, почему я так сказала. Но меня стало накрывать ощущение, что где-то я эту Башню уже видела. Не в снах, не в кошмарах, нет — в этом Городе я спала без сновидений. А возле Садовой Двери. Да, там было много видений. Из этих видений пришло знание, что нам надо наверх. На самый верх, что машина — там.
Когда Йоко и Констанция исчезли за камнями, ища там тайный ход, я посмотрела на рыбака:
— Гилберт, ты не обязан идти на верную смерть. Ты привёл нас сюда, ты волен вернуться. Или подождать нас возле лодки, как хочешь.
— Нет, я пойду с тобой, — покачал он головой. — Я много думал. И решил, что пойду до конца.
Можно поспорить с ним, или же расспросить, что им движет и каковы его мотивы помогать нам. Но не до того. Предстояло сосредоточиться на том, что мы найдём в Башне.
Мы вошли в дверь. Оказались в помещении, напоминающем старинный фабричный цех или немыслимую лабораторию. Здесь много машин, непонятных агрегатов. Из латуни, меди, бронзы, с рычажками, кнопками, тумблерами. Знакомые машины, я их видела посреди города. Какие-то из них работали, издавали гул, скрежет, щёлканье. Я так и остановилась, растерявшись. Вдруг мои видения — это галлюцинации, и нужная нам машина здесь, а не наверху?
Гилберт первым увидел лестницу. Он дёрнул меня за рукав, мы пошли туда. Пистолеты наши были на изготовку. Нас поразила тишина и безлюдье. Неужели всё так просто? Сейчас мы поднимемся до самого верхнего этажа, разрушим Машину-Часы, спасём Беатрикс и на лодке Гилберта все вместе вернёмся домой.
Мы не говорили, стараясь объясняться знаками и жестами. Лестница вела на второй уровень башни, располагающийся примерно на высоте десяти метров над первым. Там мы попали в коридор, который разветвлялся на много частей и отростков. Настоящий лабиринт, и эти переходы узкие, такие, что мог пройти только один человек, а следом за ним другой. Я ухитрилась проскользнуть первой.
Здесь произошла наша первая стычка с врагами. Мы заметили их издали. Они одновременно заметили нас. Это люди в форме охранников. Я первая взвела курок. Ещё не задумываясь над тем, что могу по-настоящему убить этих людей, я выстрелила. Инстинктивно старалась бить по ногам. Я не приверженка бессмысленных убийств. Более того, убить человека всегда казалось мне чем-то диким. Как будто я переступлю некую грань.
Несколько охранников, чуть не напавших на нас, упали. Ох и шуму мы наделали! Мой пистолет громыхал без глушителя. Потрясение нас ещё ждало: когда мы приблизились к телам, чтобы по возможности обезоружить их и оглушить, то увидели, что эти охранники не были людьми!
— Куклы... — проговорила я.
Это так — ростовые куклы размером с человека, а внутри них остов, железный механизм. Несколько моих пуль повредило обшивку их конечностей и выбило из строя. Одна из "кукол" ещё шевелилась, Гилберт шарахнул её прикладом пистолета по голове. Раздался механический звук.
— Роботы, — договорил тихо моряк.
Карамба! На нас нападали огородные пугала, а я терзалась мыслью, как грешно их убивать! Коря себя за оплошность, я собралась с духом.
— Идём дальше.
Мы потерялись в лабиринтах. Безуспешно обойдя их взад-вперёд, мы снова дошли до валяющихся трупов. Их было шесть. Я с досадой поняла, что выстрелила в них много больше, чем можно было.
