Я слушала ее щебет чуть ли не с умилением, хоть и не успевала даже слова вставить, не то что опровергнуть слухи о помолвке. Мимо моей кельи мы пролетели, не сговариваясь: и так ясно, что туда мне нечего и соваться – там не спрячешься.
        - …а Верховная откуда-то узнала, что твой отъезд вообще ни с кем не был согласован, а теперь еще король сильно заболел, и она готовится слетать в Нальму, вдруг еще можно что-то сделать. Тебе повезло, задержись ты хоть на один на день – и вовсе бы ее не застала!
        - Король заболел? – уловила я самое важное.
        - Ага, - расстроенно кивнула Анджела, затаскивая меня в потайной ход на нижние уровни. – Говорят, даже иринейские целители руками разводят, диагноз никак не поставят. Верховная считает, что она-то уж и подавно ничего поделать не сможет, но слетать посмотреть надо, все-таки король! – тут сестра снова переключилась на скитания капитана Рино, который сюда аж три раза заходил, спрашивал, не писала ли я, он скучает, какая лапочка… но я уже и не слушала толком.
       Похоже, Его Величество решил, что болезнь – это мой способ с ним поквитаться.
       И оставаться здесь мне тоже нельзя.
       

       Глава 46. Как стать камнем преткновения

       
       Верховную мы обнаружили в ее келье на подземном уроне, где она паковала вещи в поездку. Получалось у нее куда аккуратнее, чем у меня, - во всяком случае, дорожная пентаграмма в сумку поместилась без особых проблем. Я обескураженно притормозила на пороге: сестра Нарин на моей памяти ни разу не покидала архипелаг, и происходящее у меня просто в голове не укладывалось.
       Верховная будто почувствовала взгляд – выпрямилась, упирая руки в спину, и обернулась.
        - Это не я!
       В нормальных условиях эта фраза, выпаленная прямо с порога, звучит крайне неубедительно и наверняка настраивает собеседника на подозрительный лад. Но сестра Нарин, кажется, и без того была уверена, что это не я отравила короля, и в ответ на мой испуганный вопль только кивнула и сказала:
        - Мы ждали тебя раньше.
       Анджела с легким недоумением перевела взгляд с Верховной на меня и – все-таки я ее обожаю! – молча ретировалась из кельи, притворив за собой дверь. Это, само собой, не означало, что я смогу придержать при себе рассказ о столице, но спокойно поговорить с настоятельницей с глазу на глаз – святое.
        - А я колдовать училась, - смущенно похвасталась я. – Но мне пришлось оттуда бежать. – Тут у меня ни с того ни с сего вырвался сдавленный всхлип, и я с удивлением осознала, что сейчас устрою форменную истерику, если немедля не возьму себя в руки.
       Верховная, кажется, тоже это поняла.
        - Иди сюда, - велела она, сев на койку и похлопав рукой рядом с собой. – Рассказывай.
       Я покорно плюхнулась, куда велели, но удрученно покачала головой.
        - Сестра Нарин, я не могу рассказать, почему за мной охотятся, - вздохнула я, зажав рукой точку чуть повыше солнечного сплетения. – Иначе охоту начнут и на вас тоже.
        - И так начнут, - уверенно сказала Верховная. – Едва прознают, что ты здесь была. Ладно, если тебе так спокойнее, не рассказывай. Но тебе срочно нужно встретиться с капитаном Рино. Похоже, он тоже не верит, что ты могла отравить короля, а его приближенность к августейшей семье может сыграть тебе на руку.
       Я прикусила губу, обдумывая, как бы поаккуратнее аргументировать свой отказ, не сболтнув ничего лишнего, но сестра Нарин все поняла по одной моей насупленной физиономии и устало вздохнула.
        - Я, конечно, постараюсь укрыть тебя в Храме, но, Мира, сама подумай: сможешь ли ты так жить? Что такого сделал этот влюбленный мальчик, что ты даже видеть его не хочешь?
        - Он не влюбленный и уж точно не мальчик, - больше из принципа пробурчала я, потому как отлично понимала: Верховная, как обычно, права, и с Рино в самом деле придется встретиться. Просто связаться по сенсорам не выйдет еще недели две, пока имплантаты не приживутся нормально. – Ладно, я поговорю с ним. Он в участке?
        - Уволился, - повеселев, покачала головой сестра Нарин. – Зато оставил свой адрес и ключ.
       Уволился? Рино? Мы точно говорим об одном и том же человеке? Да он же жил на работе!
       Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться, потому что внезапно осознала: за все время знакомства я ни разу не была у него дома – и, в общем-то, он тоже.
       
       Искомый домик – маленький, какой-то невразумительно серый и с залепленными пеплом окнами, - обнаружился в условно респектабельном районе на самой окраине Кальдеры. Я была готова увидеть типичную холостяцкую берлогу с полупустым баром, слоем пыли толщиной в палец и художественно разбросанными впопыхах носками, но реальность от моего воображения отличалась разительно.
       Пыль, впрочем, наличествовала. Бар, носки и капитан – нет.
       В прихожей висела одна старая куртка, педантично расправленная на плечиках, - как будто условия хранения еще имели для нее какое-то значение. В углу притулились знакомые сапоги. Их явно пытались начистить как следует, но купание в подземном ручье под Нальмой не прошло для них бесследно, хотя виднелись и следы моих усилий на пентаграмме: кое-где куски кожи сливалась воедино безо всяких швов.
       Кухней по назначению не пользовались, кажется, с момента покупки дома, потому что в противном случае в ней бы все-таки была печь, а не растрескавшийся фундамент под нее. Одна из комнат пустовала, а во второй обнаружился диван, старый, но совершенно не продавленный – как будто на нем никто не спал, - шкаф, в который я постеснялась соваться, и огромный рабочий стол с батареей выстроенных вдоль края папок. Все. Голые стены, голый пол. Даже занавесок нет.
       Немудрено, что жить капитан предпочитал в участке. Хотя что же ему мешало сделать свой домик мало-мальски уютным, я лично в упор не понимала. Вроде не бедствует, иначе бы купил жилье попроще, где-нибудь ближе ко Дну…
       Я бросила свою сумку на диван – впечатлилась столбом взвившейся пыли и садиться сама уже не рискнула. Прошлась по комнате, решив хотя бы открыть окно, чтобы выветрить типичный для нежилых комнат застоявшийся воздух, - и обнаружила зажатую между створок записку.
       «Так и знал, что ты сюда сунешься! – жизнерадостно гласил сложенный вчетверо клочок бумаги. – Теперь, хоть ты тресни, окно не закроешь».
       Створки и впрямь перекосило так, что самостоятельно закрыть их нечего было и пытаться. Тут нужна концентрированная мужская дурь, чтобы вставить их обратно в раму. Что ж, если я его не дождусь, будем считать распахнутое окно достаточно ясным знаком, что я тут была. Впрочем, наверняка он на это и рассчитывал.
       Я все-таки попыталась закрыть окно – больше из вредности, чем всерьез на что-то надеясь. Желтушный паршивец знал, о чем писать: сил мне предсказуемо не хватило, зато увлекло достаточно, чтобы время до возвращения хозяина пролетело незаметно – в яростной борьбе с левой створкой, которую вообще невозможно было, кажется, вернуть в правильное положение.
        - Иногда мне кажется, что я тебя всю жизнь знаю, - хмыкнул ищейка с порога, едва расслышав мою возню с окном.
       Я смутилась и предприняла последнюю попытку выровнять створки. Попытка провалилась, но тут Рино вошел в комнату, привычным движением захлопнул окно, отозвавшееся страдальческим скрипом, и повернулся ко мне.
       Наверное, нам многое нужно было обдумать и обсудить, а лично мне таки не помешало бы извиниться за бегство сразу же после помолвки, но когда я подняла взгляд, дар речи куда-то запропастился.
       Он похудел и страшно осунулся – что, в общем-то, немудрено при такой обстановке на кухне, - на впавших щеках темнела промежуточная стадия между щетиной и бородой, заметно добавлявшая ему возраста, а костяшки пальцев на руках оказались сбиты.
       Надо полагать, я выглядела не лучше, потому что ищейка тоже ничего не говорил – хотя у него-то всегда находилась для меня пара ласковых, а уж сейчас-то и вовсе должен накопиться целый вагон нецензурщины. Молчание затягивалось. Я виновато развела руками, не зная, что сказать, - а Рино не нашел ничего лучше, кроме как шагнуть вперед и привычным движением сгрести меня в охапку. После этого, наверное, молчание должно было стать совсем уж неловким, но…
       Я обняла его в ответ, уткнувшись носом в его плечо. Пахло кожей и вулкановым табаком: у него заметно прибавилось смолы в легких, зато уровень сахара в крови отчего-то оказался ниже нормы.
        - Когда ты последний раз ел? – пробурчала я, не поднимая головы.
       Ищейка ни с того ни с сего расхохотался и прижал меня еще крепче. Я запоздало сообразила, что вообще-то и сама хороша: в упор не помню, когда последний раз еду-то видела. Кажется, еще до контрольных замеров – после них кусок в горло не лез, а потом как-то не до того было.
        - Это единственное, что тебя сейчас волнует? – поинтересовался Рино, отсмеявшись.
       Я задумалась и пришла к выводу, что таки да. Рядом с ним было спокойно, и если Верховной я едва не закатила истерику, то теперь уже вполне могла решать насущные проблемы, желательно – по мере поступления.
        - У меня такое предложение, - пробормотала я ему в плечо. – Ты принесешь нам что-нибудь поесть, а потом я буду жевать и слушать, не перебивая.
        - Не перебивая? Ты? – фыркнул он мне в макушку – и не сдвинулся с места.
       Я, в общем-то, тоже не горела желанием его отпускать, но, если задуматься, то вопросов у меня накопилось предостаточно, и надо бы с ними разобраться. Отчего бы не воспользоваться тем, что ищейка не собирается с порога устраивать мне разбор полетов?
        - Ничего не обещаю, но очень постараюсь, - посулила я и с неохотой отступила назад.
       Ищейка с некоторым сожалением опустил руки, тяжело вздохнул и припер из прихожей пакет, из которого воинственно торчала палка колбасы и горлышко бутылки – я уже собралась разразиться печенкоспасительной отповедью, когда опознала в ней домашний кетчуп. Ни о каком гарнире или пристойной сервировке речи, разумеется, не шло, - но к тому моменту нас это волновало меньше всего, и мы привычно оккупировали пыльный диван.
        - С кем ты подрался? – поинтересовалась я, сжевав приличный кус колбасы и ощутив себя готовой к новым открытиям, - как выяснилось, преждевременно.
        - С Третьим, - запросто признался ищейка с набитым ртом.
       Я поперхнулась. Открыла рот, чтобы высказаться на тему странных внутрисемейных отношений, – и сразу осеклась: от осознания дыхание перехватило.
       Рино подрался с братом, уехал из столицы, где его ждала весьма приличная должность, уволился с обожаемой работы и осел здесь, в глуши, - из-за меня. Потому что знал, что я рано или поздно все равно вернусь в Храм, если вообще останусь жива.
       Это было куда круче любых признаний, подарков и слов, и я понятия не имела, как реагировать.
        - Я ему сразу сказал, что это не ты, - пожал плечами Рино, отложив остатки колбасы. – Но он решил, что это – месть за попытку надавить на Храм. Других подозреваемых нет. Всех участников заговора, имевших доступ во дворец, уже поймали, а мелкие сошки никак не могли добраться до отца. До меня, тебя или Третьего – еще куда ни шло, но король, сама понимаешь, охраняется куда надежнее.
        - Я сбежала, чтобы не позволить давить на Верховную, - смущенно пробурчала я.
        - Я так и подумал, - невесело усмехнулся ищейка и поцеловал меня в макушку. – Но, вообще говоря, было бы очень мило с твоей стороны хотя бы оставить записку.
        - Чтобы вам было по чему наводить магический поиск? – мрачно хмыкнула я, поудобнее устраиваясь у него подмышкой.
        - Ну, Третий его и так навел, - сознался Рино. – По ромашкам. – Самодовольно покосился на меня сверху вниз и тут же присмирел. – Правда, они к тому моменту уже отцвели, так что ни о какой точности и речи не шло. Определили только направление. А потом пришло известие о папиной болезни, мы… повздорили, и я предпочел искать тебя самостоятельно.
       Я неопределенно хмыкнула. Наверное, стоит придержать при себе трогательную историю о рьяно сопереживающем бедному красавчику-вдовцу коллективе, а то у «красавчика» самооценка взлетит выше уровне щетины.
        - А почему меня не объявили в розыск?
       Ищейка заметно напрягся.
        - Потому что тебя объявили моей невестой. Пока неофициально, но я постарался, чтобы об этом знало как можно больше народу.
       Я поморщилась. Надо полагать, если бы я попалась, мне устроили бы «трагический несчастный случай», а Рино обрядили в траур по безвременно ушедшей невесте. И вякни хоть слово…
        - Я знаю, что ты против, - глухо сказал он. – Но, боюсь, уже поздно что-то менять.
       В своем категорическом «против» я уже здорово сомневалась, но предпочла промолчать. К искреннему, трогательному, прямолинейному и необъяснимо родному Рино, увы, прилагались все его семейные заморочки, с которыми я совершенно точно не хотела иметь дела.
       Но, кажется, выбора мне снова не оставили.
        - Мы должны вернуться в Нальму, - с тяжелым вздохом констатировала я. – Если не найти виновного, и король, и Третий будут считать отравителем меня. И жизни не дадут ни тебе, ни мне.
       Ищейка, помедлив, кивнул.
       

       Глава 47. Как осознать ошибки прошлого

       
       Если бы два месяца назад кто-нибудь сказал мне, что слишком частые путешествия надоедают, я бы от души посмеялась, однако за последние дни бесконечные метания туда-обратно успели преизрядно набить оскомину.
       Времени было в обрез, и такую роскошь, как поездка на рейсовом планетолете, мы себе позволить не могли. Поэтому сестра Нарин, узнав о моем решении вернуться в Нальму, попросту связалась с телепортистом, который должен был переправлять ее, и сообщила, что вместо Верховной жрицы в столицу посылают ведущую целительницу Храма (три ха-ха!), недавно закончившую паломничество, и одного человека охраны. Телепортисту, в общем-то, было плевать, для кого сплетать нестационарный портал, в чем он чистосердечно и признался, - так что замену согласовали быстро, благо во дворце сразу сообразили, о ком идет речь.
       Мне Верховная сказала только, что, вероятнее всего, именно лечить-то короля и не придется, и моя нехватка опыта в целительском деле никак не помешает. Раз никто, включая дворцовых докторов, не может поставить диагноз, болезнь наверняка носит магический характер, и главное – найти того, кто ее наслал. Хотя и на Его Величество взглянуть не помешает, вдруг что-то знакомое окажется? Тем более что объясняться с ним все равно придется, и лучше бы уж с глазу на глаз, чем через посредников.
       Рино тоже связался со столицей – и надолго залип, причем, судя по напряженной физиономии, ухитрился опять разругаться с братом, если не с отцом. Но по результатам беседы, по крайней мере, уверенно заявил, что хватать меня на подходах к дворцу никто не будет – при условии, что он будет меня сопровождать. Я расшифровала это как постоянный конвой под личную ищейкину ответственность, а он и не думал отпираться.
       Дворец и прилегающий парк были защищены от прямой телепортации, пожалуй, даже надежнее, чем Храм, так что нас с Рино отправили в специально выделенное здание на знакомой площади со спиральными фонтанами. Невысокое строение, снаружи вычурно оформленное в пафосном архитектурном стиле Облачного квартала, внутри оказалось обычным одноэтажным сарайчиком, который предприимчивый столичный телепортист приспособил под рабочее помещение. Впрочем, времени осматриваться все равно не было: