Миллз облокотился на спинку стула и подпёр голову рукой. Уже примерно пять минут посетительница твердит, о каких-то мальчишках, которые поют у неё под окном, но о причине визита говорить, не торопиться.
– Патрик у меня очень долго может терпеть, но иногда терпение лопается. Вчера вечером я как обычно слушала своих мальчишек, а он сидел перед телевизором. Когда в очередной раз мы перекинулись парой «ласковых слов» по поводу пения под окном, он вышел на улицу и...
Миссис Ловетт опустила голову и прикрыла лицо платком. Было слышно, как она хлюпает носом.
– Миссис Ловетт, простите, что заставляю вас говорить. Но что сделал ваш муж?
– Он... Он... Он оторвал головы четверым мальчишкам.
Глаза Миллза и Грина расширились от удивления. Неужели мужчину так достали поющие подростки перед домом, что он решил расправиться с ними.
– Благо двое успели от него сбежать, - добавила она.
– И вы хотите, что бы мы задержали вашего супруга?
– Да! Он убийца.
– У нас не очень много фактов. Ваших показаний будет маловато. Может, есть какие-нибудь свидетели?
– Подождите секунду.
Женщина открыла свою старую сумочку, достала свёрток и положила на стол перед детективом.
– Что это? - с опаской поинтересовался Джонатан
– Взгляните сами.
Миллз развернул свёрток, и на его лице появилась испуганная гримаса.
– Что это? - недоумевал Саймон.
– Это головы мальчишек, - ответила миссис Ловетт.
Миллз и Грин ничего не поняли, ведь на газетке лежали оторванные головы чёрных дроздов.
– Это ваши мальчишки? - с сомнением поинтересовался секретарь.
– Ну да, - женщина держалась максимально уверенно. - Мой муж убил этих птичек.
– Миссис Ловетт, я надеюсь, вы понимаете, что мы никак не можем повлиять на вашего мужа. Это всего лишь птицы, а не живые люди.
– Эти дрозды пели для меня последние полгода. Я отношусь к ним, как к соседской детворе.
– Для нас это ничего не меняет. Птицы не наша компетенция.
– Вы считаете, что можно убивать невинных птичек, которые даже не могут за себя постоять.
– Я соглашусь с вами, что это плохо, но...
– Я так и знала! - не дала договорить миссис Ловетт и забрала головы дроздов. - Я думала, что вы не такие, как обычные полицейские. Они посмотрели на меня, как на полную дуру. Надеялась, что хоть вы отнесётесь по человечески к моей проблеме.
Она не дождалась ответа и покинула квартиру с высоко поднятой головой. Детектив и секретарь переглянулись. Было заметно, как на лице Саймона появилась лёгкая улыбка. Миллз же продолжал сидеть в полном недоумении, до сих пор не понимая, что это было.
ДЭВИД МИЛЛЗ
Когда не только из квартиры, но и из мыслей ушла миссис Ловетт, Миллз принялся собирать дорожную сумку. Первым делом в неё попали две белые сменные рубашки, дальше последовали серые тонкие брюки, два комплекта нижнего белья, бритва и зелёная зубная щётка.
– Сэр, можно задать вам один вопрос? - поинтересовался Грин.
– Попробуй.
– За то время, что я у вас работаю, вы ни разу не говорили о своём отце и тем более не навещали его...
– Понимаю, к чему ты клонишь, - он застегнул молнию сумки. - Мои отношения с отцом можно назвать напряжёнными и если бы не одно событие, то я бы никогда не поехал в Новый Орлеан.
– Что за событие?
– Завтра будет ровно десять лет, как не стало моей матери.
– Простите, сэр. Я не хотел.
– Да.
Джонатан достал из кармана брюк бумажник и извлёк оттуда потрёпанную фотографию, которую протянул своему секретарю.
– Ваша мать?
– Да.
На снимке была изображена девушка лет тридцати с каштановыми волосами. Она обладала приятными чертами лица, среди которых сильно выделялись заострённые скулы и голубые глаза. На руках она держала десятилетнего мальчугана в зелёной бейсболке.
– Не знал, что вы любите бейсбол, сэр, - с ухмылкой сказал Саймон
– Терпеть не могу, но мама обожала, - последние слова он произнёс с заметной теплотой.
– Вы на неё совсем не похожи.
– Да, к сожалению. Все говорят, что я сильно похож на отца.
– А почему у вас плохие отношения с отцом?
– Я бы не назвал их плохими. Просто отец никогда не поддерживал мой выбор. Считал, что я зря пошёл по его стопам и стал кое-как связан с полицией. Он с детства видел меня в экономистах.
– Это очень странно.
– Думаешь?
– Обычно отцы хотят, что бы сыновья шли по их стопам и можно так сказать продолжали семейное дело.
– Это уж точно, - пробурчал Миллз, возвращая в бумажник фотографию покойной матери.
Ближе к вечеру того же дня, поезд прибыл на вокзал в Новом Орлеане. Миллз одним из первых покинул вагон, преодолев нерасторопных стариков. Поднявшись по лестнице, и пройдя через просторный павильон, оказался перед дорогой, по которой пролетали автомобили.
Детектив сразу же поймал такси и отправился по нужному адресу. Во время поездки шофёр спросил, с какого города пожаловал пассажир. Услышав о Нью-Йорке, он сразу замолчал до конца пути. По его лицо было видно, какого он мнения о ньюйоркцах.
Джонатан расплатился с таксистом и оказался напротив дома, где провёл свои юные годы. Здесь почти ничего не изменилось. Та же самая баскетбольная площадка, которая от времени стала выглядеть скуднее. Гараж с коричневыми воротами, где Миллз хранил свой первый велосипед, полученный за хорошие оценки в школе. Но больше всего теплоту на сердце вызвали инициалы «Д.М.», оставленные охотничьим ножом на дереве.
«С ума сойти, - подумал он. - Тут практически ничего не изменилось с моего последнего визита».
Дверь открыл седой мужчина в клетчатой рубашке.
«И почему люди считают, что мы очень похожи?» - подумал Миллз.
И вправду схожесть была практически незаметна. Возможно причина этому старость Дэвида.
– Ты стал выше, - пробурчал отец, окинув сына взглядом.
– Это всё туфли.
– Туфли ужасные, если честно.
– Благодарю.
Мужчина улыбнулся своему сыну местами беззубой улыбкой и сделал шаг через порог, что бы обнять Джонатана.
Зайдя в дом, они сразу направились на второй этаж, где располагалась комната, когда то юного детектива.
Со скрипом открылась дверь и окунула Миллза в детство. Каждый элемент мебели остался на том же самом месте. Письменный стол в углу комнаты был завален разного рода книгами о приключениях и детективах. Напротив стояла кровать, накрытая синим одеялом, а в углу сидел плюшевый мишка с красным бантиком на шеи. Слева от двери располагался самодельный деревянный шкаф, который был заставлен бумажными оригами.
Джонатан прошёл через комнату и остановился возле окна, выходившее на задний двор, где была построена небольшая беседка для барбекю. В памяти сразу всплыло, как отец потратил на её постройку около месяца и ещё две недели на перестройку.
– А где телескоп? - спросил Миллз, понимая, что чего-то не хватает
– Перенёс в свою комнату.
– Любуешься звёздами перед сном?
– Да, успокаивает.
В глаза бросился красный тазик, который поначалу было не видно из-за открытой двери.
– До сих пор течёт с потолка?
– Да! Всё перепробовал и всё равно, как только начинается дождь, вот здесь появляется лужа.
– Всё как раньше, - пробурчал под нос детектив.
Было решено, что Миллз будет временно жить в этой комнате. Он сразу вытащил вещи из чемодана и разложил на столе, который сначала протёр от толстого слоя пыли. Каждый метр этого места был пропитан воспоминаниями о детстве. Вот книги, которые читались ночью при свете тусклого фонарика, подушка, где пряталась фотография первой школьной симпатии и помеченная чёрными следами стена, об которую бился баскетбольный мяч.
Джонатан переоделся в домашнюю одежду и спустился на первый этаж, где был накрыт скромный стол. Из блюд на нём присутствовали жареные рёбрышки и макароны с дешёвым вонючим сыром.
Отец принёс с кухни две бутылки пива и протянул одну сыну. Хоть Миллз никогда не любил данный алкогольный напиток, но в данной ситуации, находясь в таком водовороте воспоминаний, он поднёс бутылку к губам. Удивительно, но в этом доме, даже самое ужасное пиво превращается в нечто особенное.
– Попробуй макароны с сыром, - посоветовал Дэвид. - Запах не очень, но на вкус - пальчики оближешь.
– Обязательно.
Мужчина сделал глоток пива и уставился на сына, скрестив руки на груди.
– Ну? - продолжил он.
– Что?
– Ну, рассказывай... Как там Лорен и моя внучка?
– Всё прекрасно. У Элизабет начали прорезаться первые зубы.
– Моя внучка! Вся в деда! Действует в строгом графике.
– Она умница.
– Вот только жаль без отца растёт.
Миллз подавился макарониной. Отцу никто не говорил, что они временно не живут вместе. Дэвид ежемесячно скидывал 30% своей пенсии на содержание ребёнка. Родители Элизабет считали, что узнай он об их расставании, то сразу бы остановил денежную помощь, которая очень нужна Лорен, так как Джонатан не всегда способен обеспечить свою дочь.
– Как ты узнал?
– Джонатан, я ведь в своё время был полицейским. Меня учили подмечать мелкие детали, которые помогут нарисовать полную картину событий.
– Ну и к чему привело тебя твоё наблюдение?
– Ну, считай... На пальце нет кольца.
– Раз.
– Оставил жену одну с ребёнком, а сам поехал в такую даль.
– Два.
– У крошки Элизабет режутся зубки. Следовательно, часто ночи становятся бессонными. А судя по тебе, то ты прекрасно высыпаешься.
– Отец, я, правда, хотел рассказать, но боялся, что ты перестанешь помогать с ребёнком.
– С чего это вдруг? Элизабет моя внучка и Лорен для меня как дочь. Я с ней частенько созваниваюсь. Готов поставить 10$, что причины для вашего расставания начались по твоей вине... Ты всегда был умным парнем, но когда надо стать ответственным, то ты сразу прячешь голову в песок.
– Я ответственный, - заявил Джонатан.
– Твоя детективная работа не делает тебя ответственным, - Дэвид откусил рёбрышко. - Ответственным человека делают поступки, которые направлены в сторону своей семьи или близких людей.
Детектив молча выслушал своего отца, слегка склонив голову. Оставшуюся еду в своих тарелках, они доели в полной тишине.
– Давай свою тарелку, - сказал Дэвид, собирая грязную посуду со стола
– Я помогу тебе.
– Не стоит, - он взял тарелку. - Лучше иди наверх и ложись спать. Завтра нам рано вставать. Нужно успеть сходить на кладбище до обеда.
– Ладно, - Миллз сделал пару шагов по лестнице. - Спокойной ночи.
– Доброй ночи! - пожелал отец и включил кран
ГОВАРД ХЬЮЗ
I ЧАСТЬ
Чёрный Ford остановился возле огромного загородного дома. Узнав о приезде друга, Говард отправил личного водителя на вокзал, что бы помочь Сэму добраться.
По территории передвигались трое мужчин в костюмах. Не сложно было догадаться, что это личная охрана хозяина. При виде выходящего незнакомца из машины, рука одного из них потянулась к кобуре, висевшей справа на поясе.
– Сэмми! - из сада вышла Орнелла.
Женщина выглядела невероятно привлекательно для своих пятидесяти лет. Чёрное облегающее платье длиною чуть ниже колена, идентичного цвета шляпка с красным бэндом и тёмно-синие туфли на высоком каблуке. Даже бродя по своим владениям, она одевалась так, будто через час должна быть на показе мод.
В руках она держала плетёную корзину, наполненную до верха яблоками. Сразу же подбежал садовник и забрал тяжёлую ношу у своей хозяйки.
– Орнелла, рад тебя видеть, - они пожали друг другу руки, не сталкиваясь при этом взглядами. - Выглядишь впечатляюще.
– Да, - она покрутилась на месте. - Купила на распродаже в Лондоне. Благо могу себе это позволить.
– Это уж точно, - монотонно ответил гость, больше интересуясь внешним видом дома.
– Как добрался? Во время телефонного разговора мы не додумались оплатить тебе самолёт. Мог бы в два раза быстрее добраться до нас. И не пришло бы трястись в поезде, выслушивая бредни старушек.
– О! Это лишнее. Для меня поезда обладают особой атмосферой. Приятно за время пути насладиться любимой книгой.
– А меня они раздражают.
– Поезда или книги?
– Поезда! Во время путешествий люблю немного вздремнуть, а эти стуки доводят меня до белого каления. Ещё разного рода пассажиры. Ладно, когда рядом едут мужчина или женщина. Я не против обсудить насущные темы, но когда «соседями» оказываются старики, которые на протяжении всего пути жалуются на своих никчёмных детей или родственников, то это начинает заметно раздражать, - Орнеллу передёрнуло. - Ещё хуже это молодые мамаши с детьми. Если ваш ребёнок не может вести себя тихо в поезде, то оставайтесь дома. Зачем вы портите отдых другим людям?
– Но в самолёте могут попасться точно такие же пассажиры.
– Нет! Я всегда летаю бизнес классом. Ни разу не видела там занудных стариков и орущих навзрыд детишек... Ты не подумай, я люблю детей, но когда им уже больше десяти и они не рыдают от каждого шума.
– Не могу сказать, что полностью согласен с твоим мнением, - выдержав паузу, сказал Самюэль. - Быть может, кому то не очень приятно ехать в твоей компании.
– Ох! Сэмми! - женщина засмеялась. - Ты меня рассмешил! Кому может наскучить общение со мной?
– Действительно.
– Как бы то ни было, я поговорю с мужем, что бы обратно ты возвращался бизнес классом в самолёте.
– Не люблю самолёты.
– Почему?
– В них не слышно стука рельс.
Из дома в чёрных очка, хоть и не было солнца, вышел Говард Хьюз. Это был мужчина плотного телосложения. В его лице прослеживались приятные черты. Можно было смело предположить, что в молодости, он обладал довольно притягательной внешность.
Сейчас же на нём была белая рубашка «поло», через открытый воротник которой виднелся второй подбородок. Брюки были малы, из-за чего приходилось втягивать живот. В правой руке блеснул стакан, с каким то алкогольным напитком.
– Не верю своим глазам, - хозяин даже снял очки. - Самюэль! Рад видеть тебя, старина!
– Приветствую, - Фаррелл натянул на лицо улыбку и пожал мокрую руку друга.
– Ты как обычно сама пунктуальность. Договорились в обед, и ты точно по минутам уже здесь... Чего не скажешь про остальных. Впрочем, я не собираюсь их ждать. Дорогая, распорядись, что бы нам накрыли небольшой фуршет.
– Конечно, милый, - женщина сделала шаг в сторону дома.
– И скажи Долорес, что бы приготовила свой фирменный пудинг. Наши гости должны обязательно его попробовать.
– Хорошо, милый.
Орнелла скрылась за массивной железной дверью.
– Прекрасный дом, - заявил Самюэль, протирая платком, вспотевший лоб.
– Да, мне тоже нравится. Урвал по дешёвке у Билли Расселла.* Конечно пришлось много чего переделать, но это того стоила. Всегда мечтал о доме на берегу озера.
*Билл Расселл - американский баскетболист.
Мужчины прошли по извилистой тропинке мимо сада, и вышли, как казалось на поляну, но это было поле для гольфа. Вдалеке виднелись соседние дома, но на фоне поместья Говарда, они выглядели скудно и серо.
– Играешь в гольф? - спросил Хьюз, доставая из сумки клюшку.
– Нет... Такой вид спорта не для меня. Не люблю физические состязания.
– Есть не физические виды спорта?
– Шахматы.
– Никогда не понимал этого, - он вернул клюшку в сумку. - Чуть не забыл, у меня для тебя есть небольшой презент.
Они вернулись на тропинку, и пошли дальше. Минуя прекрасный вид на озеро, где кто-то рыбачил, мужчины забрели в сад, в центре которого стоял деревянный стол. На нём лежали, какие то длинные свёртки.
– Патрик у меня очень долго может терпеть, но иногда терпение лопается. Вчера вечером я как обычно слушала своих мальчишек, а он сидел перед телевизором. Когда в очередной раз мы перекинулись парой «ласковых слов» по поводу пения под окном, он вышел на улицу и...
Миссис Ловетт опустила голову и прикрыла лицо платком. Было слышно, как она хлюпает носом.
– Миссис Ловетт, простите, что заставляю вас говорить. Но что сделал ваш муж?
– Он... Он... Он оторвал головы четверым мальчишкам.
Глаза Миллза и Грина расширились от удивления. Неужели мужчину так достали поющие подростки перед домом, что он решил расправиться с ними.
– Благо двое успели от него сбежать, - добавила она.
– И вы хотите, что бы мы задержали вашего супруга?
– Да! Он убийца.
– У нас не очень много фактов. Ваших показаний будет маловато. Может, есть какие-нибудь свидетели?
– Подождите секунду.
Женщина открыла свою старую сумочку, достала свёрток и положила на стол перед детективом.
– Что это? - с опаской поинтересовался Джонатан
– Взгляните сами.
Миллз развернул свёрток, и на его лице появилась испуганная гримаса.
– Что это? - недоумевал Саймон.
– Это головы мальчишек, - ответила миссис Ловетт.
Миллз и Грин ничего не поняли, ведь на газетке лежали оторванные головы чёрных дроздов.
– Это ваши мальчишки? - с сомнением поинтересовался секретарь.
– Ну да, - женщина держалась максимально уверенно. - Мой муж убил этих птичек.
– Миссис Ловетт, я надеюсь, вы понимаете, что мы никак не можем повлиять на вашего мужа. Это всего лишь птицы, а не живые люди.
– Эти дрозды пели для меня последние полгода. Я отношусь к ним, как к соседской детворе.
– Для нас это ничего не меняет. Птицы не наша компетенция.
– Вы считаете, что можно убивать невинных птичек, которые даже не могут за себя постоять.
– Я соглашусь с вами, что это плохо, но...
– Я так и знала! - не дала договорить миссис Ловетт и забрала головы дроздов. - Я думала, что вы не такие, как обычные полицейские. Они посмотрели на меня, как на полную дуру. Надеялась, что хоть вы отнесётесь по человечески к моей проблеме.
Она не дождалась ответа и покинула квартиру с высоко поднятой головой. Детектив и секретарь переглянулись. Было заметно, как на лице Саймона появилась лёгкая улыбка. Миллз же продолжал сидеть в полном недоумении, до сих пор не понимая, что это было.
ГЛАВА 3
ДЭВИД МИЛЛЗ
Когда не только из квартиры, но и из мыслей ушла миссис Ловетт, Миллз принялся собирать дорожную сумку. Первым делом в неё попали две белые сменные рубашки, дальше последовали серые тонкие брюки, два комплекта нижнего белья, бритва и зелёная зубная щётка.
– Сэр, можно задать вам один вопрос? - поинтересовался Грин.
– Попробуй.
– За то время, что я у вас работаю, вы ни разу не говорили о своём отце и тем более не навещали его...
– Понимаю, к чему ты клонишь, - он застегнул молнию сумки. - Мои отношения с отцом можно назвать напряжёнными и если бы не одно событие, то я бы никогда не поехал в Новый Орлеан.
– Что за событие?
– Завтра будет ровно десять лет, как не стало моей матери.
– Простите, сэр. Я не хотел.
– Да.
Джонатан достал из кармана брюк бумажник и извлёк оттуда потрёпанную фотографию, которую протянул своему секретарю.
– Ваша мать?
– Да.
На снимке была изображена девушка лет тридцати с каштановыми волосами. Она обладала приятными чертами лица, среди которых сильно выделялись заострённые скулы и голубые глаза. На руках она держала десятилетнего мальчугана в зелёной бейсболке.
– Не знал, что вы любите бейсбол, сэр, - с ухмылкой сказал Саймон
– Терпеть не могу, но мама обожала, - последние слова он произнёс с заметной теплотой.
– Вы на неё совсем не похожи.
– Да, к сожалению. Все говорят, что я сильно похож на отца.
– А почему у вас плохие отношения с отцом?
– Я бы не назвал их плохими. Просто отец никогда не поддерживал мой выбор. Считал, что я зря пошёл по его стопам и стал кое-как связан с полицией. Он с детства видел меня в экономистах.
– Это очень странно.
– Думаешь?
– Обычно отцы хотят, что бы сыновья шли по их стопам и можно так сказать продолжали семейное дело.
– Это уж точно, - пробурчал Миллз, возвращая в бумажник фотографию покойной матери.
Ближе к вечеру того же дня, поезд прибыл на вокзал в Новом Орлеане. Миллз одним из первых покинул вагон, преодолев нерасторопных стариков. Поднявшись по лестнице, и пройдя через просторный павильон, оказался перед дорогой, по которой пролетали автомобили.
Детектив сразу же поймал такси и отправился по нужному адресу. Во время поездки шофёр спросил, с какого города пожаловал пассажир. Услышав о Нью-Йорке, он сразу замолчал до конца пути. По его лицо было видно, какого он мнения о ньюйоркцах.
Джонатан расплатился с таксистом и оказался напротив дома, где провёл свои юные годы. Здесь почти ничего не изменилось. Та же самая баскетбольная площадка, которая от времени стала выглядеть скуднее. Гараж с коричневыми воротами, где Миллз хранил свой первый велосипед, полученный за хорошие оценки в школе. Но больше всего теплоту на сердце вызвали инициалы «Д.М.», оставленные охотничьим ножом на дереве.
«С ума сойти, - подумал он. - Тут практически ничего не изменилось с моего последнего визита».
Дверь открыл седой мужчина в клетчатой рубашке.
«И почему люди считают, что мы очень похожи?» - подумал Миллз.
И вправду схожесть была практически незаметна. Возможно причина этому старость Дэвида.
– Ты стал выше, - пробурчал отец, окинув сына взглядом.
– Это всё туфли.
– Туфли ужасные, если честно.
– Благодарю.
Мужчина улыбнулся своему сыну местами беззубой улыбкой и сделал шаг через порог, что бы обнять Джонатана.
Зайдя в дом, они сразу направились на второй этаж, где располагалась комната, когда то юного детектива.
Со скрипом открылась дверь и окунула Миллза в детство. Каждый элемент мебели остался на том же самом месте. Письменный стол в углу комнаты был завален разного рода книгами о приключениях и детективах. Напротив стояла кровать, накрытая синим одеялом, а в углу сидел плюшевый мишка с красным бантиком на шеи. Слева от двери располагался самодельный деревянный шкаф, который был заставлен бумажными оригами.
Джонатан прошёл через комнату и остановился возле окна, выходившее на задний двор, где была построена небольшая беседка для барбекю. В памяти сразу всплыло, как отец потратил на её постройку около месяца и ещё две недели на перестройку.
– А где телескоп? - спросил Миллз, понимая, что чего-то не хватает
– Перенёс в свою комнату.
– Любуешься звёздами перед сном?
– Да, успокаивает.
В глаза бросился красный тазик, который поначалу было не видно из-за открытой двери.
– До сих пор течёт с потолка?
– Да! Всё перепробовал и всё равно, как только начинается дождь, вот здесь появляется лужа.
– Всё как раньше, - пробурчал под нос детектив.
Было решено, что Миллз будет временно жить в этой комнате. Он сразу вытащил вещи из чемодана и разложил на столе, который сначала протёр от толстого слоя пыли. Каждый метр этого места был пропитан воспоминаниями о детстве. Вот книги, которые читались ночью при свете тусклого фонарика, подушка, где пряталась фотография первой школьной симпатии и помеченная чёрными следами стена, об которую бился баскетбольный мяч.
Джонатан переоделся в домашнюю одежду и спустился на первый этаж, где был накрыт скромный стол. Из блюд на нём присутствовали жареные рёбрышки и макароны с дешёвым вонючим сыром.
Отец принёс с кухни две бутылки пива и протянул одну сыну. Хоть Миллз никогда не любил данный алкогольный напиток, но в данной ситуации, находясь в таком водовороте воспоминаний, он поднёс бутылку к губам. Удивительно, но в этом доме, даже самое ужасное пиво превращается в нечто особенное.
– Попробуй макароны с сыром, - посоветовал Дэвид. - Запах не очень, но на вкус - пальчики оближешь.
– Обязательно.
Мужчина сделал глоток пива и уставился на сына, скрестив руки на груди.
– Ну? - продолжил он.
– Что?
– Ну, рассказывай... Как там Лорен и моя внучка?
– Всё прекрасно. У Элизабет начали прорезаться первые зубы.
– Моя внучка! Вся в деда! Действует в строгом графике.
– Она умница.
– Вот только жаль без отца растёт.
Миллз подавился макарониной. Отцу никто не говорил, что они временно не живут вместе. Дэвид ежемесячно скидывал 30% своей пенсии на содержание ребёнка. Родители Элизабет считали, что узнай он об их расставании, то сразу бы остановил денежную помощь, которая очень нужна Лорен, так как Джонатан не всегда способен обеспечить свою дочь.
– Как ты узнал?
– Джонатан, я ведь в своё время был полицейским. Меня учили подмечать мелкие детали, которые помогут нарисовать полную картину событий.
– Ну и к чему привело тебя твоё наблюдение?
– Ну, считай... На пальце нет кольца.
– Раз.
– Оставил жену одну с ребёнком, а сам поехал в такую даль.
– Два.
– У крошки Элизабет режутся зубки. Следовательно, часто ночи становятся бессонными. А судя по тебе, то ты прекрасно высыпаешься.
– Отец, я, правда, хотел рассказать, но боялся, что ты перестанешь помогать с ребёнком.
– С чего это вдруг? Элизабет моя внучка и Лорен для меня как дочь. Я с ней частенько созваниваюсь. Готов поставить 10$, что причины для вашего расставания начались по твоей вине... Ты всегда был умным парнем, но когда надо стать ответственным, то ты сразу прячешь голову в песок.
– Я ответственный, - заявил Джонатан.
– Твоя детективная работа не делает тебя ответственным, - Дэвид откусил рёбрышко. - Ответственным человека делают поступки, которые направлены в сторону своей семьи или близких людей.
Детектив молча выслушал своего отца, слегка склонив голову. Оставшуюся еду в своих тарелках, они доели в полной тишине.
– Давай свою тарелку, - сказал Дэвид, собирая грязную посуду со стола
– Я помогу тебе.
– Не стоит, - он взял тарелку. - Лучше иди наверх и ложись спать. Завтра нам рано вставать. Нужно успеть сходить на кладбище до обеда.
– Ладно, - Миллз сделал пару шагов по лестнице. - Спокойной ночи.
– Доброй ночи! - пожелал отец и включил кран
ГЛАВА 4
ГОВАРД ХЬЮЗ
I ЧАСТЬ
Чёрный Ford остановился возле огромного загородного дома. Узнав о приезде друга, Говард отправил личного водителя на вокзал, что бы помочь Сэму добраться.
По территории передвигались трое мужчин в костюмах. Не сложно было догадаться, что это личная охрана хозяина. При виде выходящего незнакомца из машины, рука одного из них потянулась к кобуре, висевшей справа на поясе.
– Сэмми! - из сада вышла Орнелла.
Женщина выглядела невероятно привлекательно для своих пятидесяти лет. Чёрное облегающее платье длиною чуть ниже колена, идентичного цвета шляпка с красным бэндом и тёмно-синие туфли на высоком каблуке. Даже бродя по своим владениям, она одевалась так, будто через час должна быть на показе мод.
В руках она держала плетёную корзину, наполненную до верха яблоками. Сразу же подбежал садовник и забрал тяжёлую ношу у своей хозяйки.
– Орнелла, рад тебя видеть, - они пожали друг другу руки, не сталкиваясь при этом взглядами. - Выглядишь впечатляюще.
– Да, - она покрутилась на месте. - Купила на распродаже в Лондоне. Благо могу себе это позволить.
– Это уж точно, - монотонно ответил гость, больше интересуясь внешним видом дома.
– Как добрался? Во время телефонного разговора мы не додумались оплатить тебе самолёт. Мог бы в два раза быстрее добраться до нас. И не пришло бы трястись в поезде, выслушивая бредни старушек.
– О! Это лишнее. Для меня поезда обладают особой атмосферой. Приятно за время пути насладиться любимой книгой.
– А меня они раздражают.
– Поезда или книги?
– Поезда! Во время путешествий люблю немного вздремнуть, а эти стуки доводят меня до белого каления. Ещё разного рода пассажиры. Ладно, когда рядом едут мужчина или женщина. Я не против обсудить насущные темы, но когда «соседями» оказываются старики, которые на протяжении всего пути жалуются на своих никчёмных детей или родственников, то это начинает заметно раздражать, - Орнеллу передёрнуло. - Ещё хуже это молодые мамаши с детьми. Если ваш ребёнок не может вести себя тихо в поезде, то оставайтесь дома. Зачем вы портите отдых другим людям?
– Но в самолёте могут попасться точно такие же пассажиры.
– Нет! Я всегда летаю бизнес классом. Ни разу не видела там занудных стариков и орущих навзрыд детишек... Ты не подумай, я люблю детей, но когда им уже больше десяти и они не рыдают от каждого шума.
– Не могу сказать, что полностью согласен с твоим мнением, - выдержав паузу, сказал Самюэль. - Быть может, кому то не очень приятно ехать в твоей компании.
– Ох! Сэмми! - женщина засмеялась. - Ты меня рассмешил! Кому может наскучить общение со мной?
– Действительно.
– Как бы то ни было, я поговорю с мужем, что бы обратно ты возвращался бизнес классом в самолёте.
– Не люблю самолёты.
– Почему?
– В них не слышно стука рельс.
Из дома в чёрных очка, хоть и не было солнца, вышел Говард Хьюз. Это был мужчина плотного телосложения. В его лице прослеживались приятные черты. Можно было смело предположить, что в молодости, он обладал довольно притягательной внешность.
Сейчас же на нём была белая рубашка «поло», через открытый воротник которой виднелся второй подбородок. Брюки были малы, из-за чего приходилось втягивать живот. В правой руке блеснул стакан, с каким то алкогольным напитком.
– Не верю своим глазам, - хозяин даже снял очки. - Самюэль! Рад видеть тебя, старина!
– Приветствую, - Фаррелл натянул на лицо улыбку и пожал мокрую руку друга.
– Ты как обычно сама пунктуальность. Договорились в обед, и ты точно по минутам уже здесь... Чего не скажешь про остальных. Впрочем, я не собираюсь их ждать. Дорогая, распорядись, что бы нам накрыли небольшой фуршет.
– Конечно, милый, - женщина сделала шаг в сторону дома.
– И скажи Долорес, что бы приготовила свой фирменный пудинг. Наши гости должны обязательно его попробовать.
– Хорошо, милый.
Орнелла скрылась за массивной железной дверью.
– Прекрасный дом, - заявил Самюэль, протирая платком, вспотевший лоб.
– Да, мне тоже нравится. Урвал по дешёвке у Билли Расселла.* Конечно пришлось много чего переделать, но это того стоила. Всегда мечтал о доме на берегу озера.
*Билл Расселл - американский баскетболист.
Мужчины прошли по извилистой тропинке мимо сада, и вышли, как казалось на поляну, но это было поле для гольфа. Вдалеке виднелись соседние дома, но на фоне поместья Говарда, они выглядели скудно и серо.
– Играешь в гольф? - спросил Хьюз, доставая из сумки клюшку.
– Нет... Такой вид спорта не для меня. Не люблю физические состязания.
– Есть не физические виды спорта?
– Шахматы.
– Никогда не понимал этого, - он вернул клюшку в сумку. - Чуть не забыл, у меня для тебя есть небольшой презент.
Они вернулись на тропинку, и пошли дальше. Минуя прекрасный вид на озеро, где кто-то рыбачил, мужчины забрели в сад, в центре которого стоял деревянный стол. На нём лежали, какие то длинные свёртки.
