Ей так хотелось верить в лучшее и в то, что всё закончится хорошо, а она ещё увидится с Филиппом. Обязательно увидится. Если не сегодня, то завтра. Сейчас не время опускать руки и расписываться в собственной беспомощности.
Форт Сен-Жан был возведен по приказу короля Людовика XIV на на противоположном берегу живописной марсельской гавани. Когда-то здесь жили рыцари-госпитальеры, и форт назвали в честь покровителя Ордена Святого Иоанна. Сейчас же он был тюрьмой, в которой содержали серьёзного государственного преступника Филиппа Орлеанского. Как только герцог переступил порог этого замка, он обнаружил, что тюремщики ведут себя с ним вежливо и готовы идти на уступки. Он может пить хорошее вино и обедать, как в прежние времена. К процессу над ним готовились, тщательно собирая улики. А пока герцог был нужен правосудию, обращение было гуманным, чтобы в Париже из “врага Революции” он ненароком не превратился бы в “мученика за Свободу. “
-Жизнь в тюрьме вовсе не так дурна, когда твой тюремщик - твой собутыльник! - рассмеялся герцог, опустошая бутылку шампанского. Раскрасневшийся тюремщик тоже не выглядел грустным:
-Если б все заключённые были такими, то форт Сен-Жан был бы самым славным местом!
-И если б все тюремщики были так же хороши, как ты!
-Гражданин, а я-то, собственно, не только пить с вами могу, но и приятные известия приносить. - заявил тюремщик.
-От кого? - или тюремщик пьян и просто издевается над ним или у него действительно есть что-то важное для герцога.
-Приходила гражданка какая-то. Письмо передать просила и денег предложила. - тюремщик рассмеялся пьяным смехом и протянул Филиппу записку. Тот быстро распечатал конверт и понял, что это зашифрованное послание от Марго. Он прекрасно был знаком с этим шифром, поэтому догадался, о чём там идёт речь. Она и Арман хотят его освободить, но для этого им нужно время. Как, собственно, и ему для того, чтобы подготовиться к побегу. Возможно, на это потребуется несколько месяцев. Герцог улыбнулся. Вновь у него появилась надежда. Он будет жить, думая о том, что рано или поздно выберется из тюрьмы, а потом обретёт долгожданную свободу и счастье с Марго. Случайно он вспомнил, как она рассказывала ему о своём сне и месте, где лишь они одни. Он отбросил эту мысль. Нужно жить здесь и сейчас, а не строить замки на песке.
Арман д’Акор всерьёз подумывал устроить бегство герцога Орлеанского. Поскольку форт находился рядом с портом, он полагал, что Филипп может выбраться из тюрьмы, а затем пересечь Ла-Манш по воде.
-Как он покинет тюрьму? - выслушав его, спросила Марго.
Арман замялся. Этот аспект он не продумал.
-Может, ему помогут её покинуть. Филипп писал, что у него неплохие отношения с тюремщиками.
-Сейчас не те времена, чтобы рассчитывать на чью-то доброту. То, что Грейс удалось передать ему записку через тюремщика, это лишь потому, что Фортуна пока нам не изменила. - в голосе Марго слышалось нечто вроде отчаяния. Она не знала, что делать. Каждый день в голове Армана рождался новый, всё более фантастический план побега, а к действиям они так и не приступили.
-Нужно обдумать ещё кое-что. - Арман говорил это с таким видом, будто он намерен найти решение завтра или, на худой конец, послезавтра.
-Мы и так думаем слишком долго. - Марго, казалось, разозлилась. - Ты считаешь, революционное правительство бездействует и не собирает улик?
Арман был поставлен в тупик. Она вынуждала его упростить план, чтобы скорее привести его в исполнение:
-Сначала Филипп бежит из тюрьмы, потом мы поможем ему добраться до порта…
-А потом? - настойчиво спросила она. В её глазах горел какой-то нехороший огонёк.
-Подумаем. - вяло ответил Арман.
С того момента, как Филипп получил записку от Марго, прошёл почти месяц. Его заключение в марсельской тюрьме становилось всё более утомительным. Он предстал перед судом, но приговор вынесен не был. Чиновники заверяли, что его освободят, так как серьёзных улик пока не обнаружили.
“Пока.. Волшебное слово. “-подумалось Орлеанскому. Что ж, он прожил целых 46 лет и невероятно устал от жизни, которая заканчивается в стенах марсельской тюрьмы. Не лучше ли поскорее покончить со всем этим? Ему вынесут приговор, он поднимется на эшафот, и под ликование толпы герцога обезглавят. А что будет потом? Филиппу было всё равно. Главное, что не будет этого вечного мучения, вечной необходимости оправдываться, пытаясь сохранить себе жизнь или вернуть свободу. “Однако Марго? Как же быть с ней?”-шевельнулась мысль в его голове. Она стала побуждать к действиям. Раз они с Арманом ещё не придумали, как освободить его, то он сделает это сам. В романе де Линье герцог прочёл о том, что Босуэлл, чтобы покинуть тюрьму, подкупил тюремщика и тот вывел его на волю.
Как раз в момент этих раздумий тюремщик принёс герцогу жареный окорок, две бутылки шампанского, устриц и виноград. При виде этой роскоши у него текли слюни. “Видно, бедняга никогда не ел такого. “-подумал Филипп, и тут же его осенила блестящая мысль.
-Ты, вижу, голоден? - тюремщик сглотнул слюну и промолчал. - Можешь не отвечать. Я и так знаю. Ты хочешь съесть это?
-Но это же ваш обед? - искренне удивился он.
-Я знаю, но он может стать твоим, если ты окажешь мне одну небольшую услугу. - Филипп вёл себя с ним так, будто бы они были друзьями детства. От такого щедрого предложения тюремщик растерялся и не обратил внимания на вторую часть фразы.
-О какой услуге вы изволите говорить?
-Тебе нужна еда, а мне свобода.
Тюремщик озадачился. С одной стороны, начальство не погладило бы его по голове за то, что он освободил заключенного, с другой - начальство не накормило бы так хорошо, как предлагал Филипп.
- Вы слишком щедры, чтобы я… - герцог прервал его:
-Тогда у меня иное предложение. Для начала мы с тобой пообедаем.
У тюремщика заурчало в животе. Нет. Он не мог отказать герцогу разделить с ним трапезу.
- Как думаешь, с чего начинают обед? - поинтересовался герцог,откупоривая бутылку. Тюремщик почувствовал себя неловко и ответил:
-Раньше начинали с молитвы.
Филипп рассмеялся:
-А сейчас с застольной песни.
-Я знаю только "Ca ira".
-Полноте. Есть столько прекрасных песен. Неужто ты никогда не слышал песню про Мальбрука? - герцог отпил из бутылки и хлопнул своего сотрапезника по плечу. Тот оживился и сказал:
-А… Эту я с молоком матери впитал, и отец её пел часто. - и они затянули куплет:
Мальбрук в поход поехал,
Миронтон, миронтон, миронтень,
Мальбрук в поход поехал,
Ах, будет ли назад?
Назад он будет к Пасхе,
Миронтон, миронтон, миронтень,
Назад он будет к Пасхе
Иль к Троицыну дню.
Тюремщик пил, пел и жадно ел. Теперь он знал, как обедают богачи. Герцог же смотрел на него и старался подливать шампанского, чтобы оно одурманило его мозги. Сам же Филипп должен был оставаться трезвым. Когда трапеза подошла к концу, герцог заметил, что тюремщик пьян в стельку, и он может убедить его в чём угодно.
-Так на чём мы остановились?
-На том, что ты пообещал освободить меня после того, как мы разделим трапезу.
-Лучше подождать до ночи. К тому моменту у меня будут все нужные ключи. - тюремщик, казалось, немного протрезвел, но под влиянием шампанского не смел перечить герцогу. Тот был доволен своим планом. - Не ложитесь спать. В полночь я приду за вами.
И тюремщик покинул камеру герцога. Он старался скрыть своё волнение.
Оставшаяся часть вечера, казалось, длилась очень долго. Орлеанский ходил взад вперёд по своей камере, обдумывая план побега ю. Он пытался занять свой ум чтением, но сосредоточиться не получалось, так как Филипп волновался, не предаст ли тюремщик, не расскажет ли он начальству. В конце концов, это его единственная возможностью заполучить свободу и увидеться с Марго. Если б не она, то он бы без всяческих сожалений расстался с жизнью, которой успел пресытиться.
Герцогу часто снился сон, где Марго обнимает его, говорит хорошие слова, а потом приходит Людовика. И на этом чудесное видение обрывается. Но рефлексировать не стоит. Прекрасный сон станет реальностью, если он будет действовать. Голова Филиппа стала как будто чугунной. Столько в ней было вопросов и так трудно было найти на них ответ. В одиннадцатом часу ночи он решил, что необходимо поспать. Около часа он провел в состоянии полудремы, затем его разбудил звук шагов и лязг открываемой двери.
-Поднимайтесь. Нам пора. - тюремщик показал герцогу связку ключей. Дело оставалось за малым: надо было выбраться из тюрьмы незамеченными.
Всё это время Филипп чувствовал, как сердце бешено колотилось в его груди. Вот дверь его камеры открыта, и они идут дальше. Теперь предстоит спускаться по лестнице. Лишь бы никто не услышал звука их шагов.
-Ступайте тише, чтобы никого не разбудить. - предупредил его тюремщик. Возможно, он уже начал воображать себя знатоком по подготовке побегов.
И вот наконец они выбрались из тюрьмы. Старая дверь бесшумно открылась, приглашая Орлеанского на волю. Оставалось лишь думать, куда ему идти теперь. В Марселе было лишь одно место, где он мог чувствовать себя в безопасности.
Дом Вивьен дю Мерон находился на одной из узких марсельских улочек неподалёку от форта Сен-Жан. Эта очаровательная особа несколько лет назад была любовницей герцога Орлеанского, а потом, когда страсти улеглись, их стали объединять узы дружбы.
Филипп и Вивьен писали друг другу длинные письма и до Революции часто виделись на балах или приёмах. Недавно мадам дю Мерон овдовела и зажила в одиночестве, но не в скуке. Она всё так же заводила любовников, вышивала, писала стихи и играла на арфе. Словом, ни горе, ни годы не лишили её ни талантов, ни прелестей.
-Мадам дю Мерон, к вам какой-то господин. Не желает называть своё имя, говорит, что представится только вам.
-Ну что ж, пускай входит. Мне самой, право, интересно узнать, кто это. - сгорая от любопытства, мадам дю Мерон отложила вышивание.
Через каких-то десять минут любопытство Вивьен было удовлетворено. На пороге гостиной возник Филипп Орлеанский - вспотевший, в костюме, испачканном дорожной грязью.
-Это вы, Филипп? - удивлённо спросила она. - Я слышала, что вас арестовали.
-Но я бежал, мадам, и хочу просить у вас крова. - мадам дю Мерон даже не знала, что ответить ему. С одной стороны, герцог поддержал Революцию, с другой - она продолжала ему искренне симпатизировать, и её одиночество стало ей несколько надоедать.
-Всё тщательно обдумав, я решила предоставить вам кров. Это мой христианский долг помочь страннику. - мадам дю Мерон всё время веселила герцога тем, что ссылалась на религию, причём не всегда к месту.
-Ну вот и славно. Надеюсь, под этой крышей я найду надёжное и уютное убежище. - его слова прозвучали двусмысленно.
-Мне кажется, нашим отношениям уже давно настал конец, к тому же вы, говорят, женились второй раз и по любви. - остудила его Вивьен. И тут Филипп сразу вспомнил Марго. Нет. Ни одна женщина в мире не стоит её. А мадам дю Мерон вряд ли когда-нибудь превзойдет Марго.
-А как же вы из тюрьмы бежали и сразу ко мне? - поинтересовалась Вивьен.
-Подружился с тюремщиком, тот вывел меня на волю, а потом я украл коня и поскакал во весь опор сюда. Больше мне прятаться негде. - со смехом вспоминая сегодняшние приключения, сказал Филипп.
Вивьен улыбнулась, отчего её лицо стало ещё более пухлым:
-Если не хотите есть, то я сейчас прикажу горничной сразу стелить вам постель. Какое-то время у меня побудете, а потом придумаю, как понадежнее вас спрятать.
И она ушла, шурша пышными юбками.
“Филипп бежать собрался.
Миронтон, миронтон, миронтень,
Республике не сдался,
Вернут его назад?”
Назойливо крутились у него в голове слова переделанной песенки про Мальбрука. И правда - сможет ли он вернуться к Марго?
“О каких глупостях я думаю! Я устал, и этим сказано всё. ”
С такими мыслями герцог Орлеанский отправился на второй этаж в небольшую, но очень уютную комнату. Как пояснила добрая Вивьен, раньше она принадлежала её покойному мужу.
Словарик:
«Мальбрук в поход собрался» (фр. Marlbrough s'en va-t-en guerre) — одна из самых популярных французских народных песен.
Мальбрук — герой старинной французской шуточной песенки «Мальбрук в поход собрался». По общепринятому мнению, эта песня была сложена французскими солдатами по поводу слухов о смерти знаменитого английского полководца.
И гибель ждет его, как всех, кто слишком верит в свой успех.
Шекспир. “Макбет”
Я жить устал, я жизнью этой сыт
И зол на то, что свет еще стоит.
Шекспир. “Макбет”
Филиппу нравилось жить у мадам дю Мерон - она заботилась о нём как о своём родственнике, обеспечивала беглеца всем необходимым, но тем не менее предостерегала ходить на улицу.
-Это очень рискованно. - пояснила Вивьен. - Почти месяц вы живёте у меня, и я думаю, что революционные власти уже давно знают о вашем побеге. -На время вам лучше затаиться, пока всё не успокоится.
-А как же моя жена - Марго? Она должна знать, что я жив. - мысль о ней совершенно внезапно всплыла в сознании герцога.
Вивьен задумалась:
-Если вы готовы отдать жизнь ради этой женщины… - её дальнейшее молчание значило куда больше сказанных ею слов.
-Я готов. Ради неё я готов на всё. - сказал Орлеанский. - Мне не страшна смерть, если только я увижусь с Марго.
Мадам дю Мерон смерила Филиппа взглядом и сказала:
-Что ж, самоуверенность и любовь нередко губят людей. Если б мы слушали один лишь разум, то не совершали бы опрометчивых поступков.
-Это ваши умозаключения или вы цитируете кого-то из философов? - поинтересовался Филипп.
-И мои в том числе. - задумчиво сказала Вивьен. - А вы знаете, после того, как эти якобинцы казнили моего Анри, я стала ещё более набожной. Мне кажется, будто Господь покарает Революцию, как сейчас карает Версаль за его грехи.- герцог побледнел. Так, значит, за всё приходит расплата, и ему тоже воздастся за ту жизнь, которую он вёл Неужто и он закончит свои дни на эшафоте.
-Почему вы побледнели? - поинтересовалась Вивьен.
-От сочувствия к вашему положению вдовы. - рассмеялся герцог. Он не любил показывать своих настоящих чувств.
-Не юлите, Филипп. Я вижу, что вы боитесь быть казнённым. - бестактно сказала мадам дю Мерон.
-Боюсь? - Филипп стряхнул с камзола несуществующую пылинку. - Я слишком устал от жизни, мадам, чтобы бояться смерти.
-Однако ж почему тогда вы решили бежать из тюрьмы, где ждали смерти? - спросила озадаченная Вивьен. Чем дальше, тем интереснее ей было слушать исповедь герцога.
****
Форт Сен-Жан был возведен по приказу короля Людовика XIV на на противоположном берегу живописной марсельской гавани. Когда-то здесь жили рыцари-госпитальеры, и форт назвали в честь покровителя Ордена Святого Иоанна. Сейчас же он был тюрьмой, в которой содержали серьёзного государственного преступника Филиппа Орлеанского. Как только герцог переступил порог этого замка, он обнаружил, что тюремщики ведут себя с ним вежливо и готовы идти на уступки. Он может пить хорошее вино и обедать, как в прежние времена. К процессу над ним готовились, тщательно собирая улики. А пока герцог был нужен правосудию, обращение было гуманным, чтобы в Париже из “врага Революции” он ненароком не превратился бы в “мученика за Свободу. “
***
-Жизнь в тюрьме вовсе не так дурна, когда твой тюремщик - твой собутыльник! - рассмеялся герцог, опустошая бутылку шампанского. Раскрасневшийся тюремщик тоже не выглядел грустным:
-Если б все заключённые были такими, то форт Сен-Жан был бы самым славным местом!
-И если б все тюремщики были так же хороши, как ты!
-Гражданин, а я-то, собственно, не только пить с вами могу, но и приятные известия приносить. - заявил тюремщик.
-От кого? - или тюремщик пьян и просто издевается над ним или у него действительно есть что-то важное для герцога.
-Приходила гражданка какая-то. Письмо передать просила и денег предложила. - тюремщик рассмеялся пьяным смехом и протянул Филиппу записку. Тот быстро распечатал конверт и понял, что это зашифрованное послание от Марго. Он прекрасно был знаком с этим шифром, поэтому догадался, о чём там идёт речь. Она и Арман хотят его освободить, но для этого им нужно время. Как, собственно, и ему для того, чтобы подготовиться к побегу. Возможно, на это потребуется несколько месяцев. Герцог улыбнулся. Вновь у него появилась надежда. Он будет жить, думая о том, что рано или поздно выберется из тюрьмы, а потом обретёт долгожданную свободу и счастье с Марго. Случайно он вспомнил, как она рассказывала ему о своём сне и месте, где лишь они одни. Он отбросил эту мысль. Нужно жить здесь и сейчас, а не строить замки на песке.
ГЛАВА 32. ПОБЕГ НА СЫТЫЙ ЖЕЛУДОК
Арман д’Акор всерьёз подумывал устроить бегство герцога Орлеанского. Поскольку форт находился рядом с портом, он полагал, что Филипп может выбраться из тюрьмы, а затем пересечь Ла-Манш по воде.
-Как он покинет тюрьму? - выслушав его, спросила Марго.
Арман замялся. Этот аспект он не продумал.
-Может, ему помогут её покинуть. Филипп писал, что у него неплохие отношения с тюремщиками.
-Сейчас не те времена, чтобы рассчитывать на чью-то доброту. То, что Грейс удалось передать ему записку через тюремщика, это лишь потому, что Фортуна пока нам не изменила. - в голосе Марго слышалось нечто вроде отчаяния. Она не знала, что делать. Каждый день в голове Армана рождался новый, всё более фантастический план побега, а к действиям они так и не приступили.
-Нужно обдумать ещё кое-что. - Арман говорил это с таким видом, будто он намерен найти решение завтра или, на худой конец, послезавтра.
-Мы и так думаем слишком долго. - Марго, казалось, разозлилась. - Ты считаешь, революционное правительство бездействует и не собирает улик?
Арман был поставлен в тупик. Она вынуждала его упростить план, чтобы скорее привести его в исполнение:
-Сначала Филипп бежит из тюрьмы, потом мы поможем ему добраться до порта…
-А потом? - настойчиво спросила она. В её глазах горел какой-то нехороший огонёк.
-Подумаем. - вяло ответил Арман.
***
С того момента, как Филипп получил записку от Марго, прошёл почти месяц. Его заключение в марсельской тюрьме становилось всё более утомительным. Он предстал перед судом, но приговор вынесен не был. Чиновники заверяли, что его освободят, так как серьёзных улик пока не обнаружили.
“Пока.. Волшебное слово. “-подумалось Орлеанскому. Что ж, он прожил целых 46 лет и невероятно устал от жизни, которая заканчивается в стенах марсельской тюрьмы. Не лучше ли поскорее покончить со всем этим? Ему вынесут приговор, он поднимется на эшафот, и под ликование толпы герцога обезглавят. А что будет потом? Филиппу было всё равно. Главное, что не будет этого вечного мучения, вечной необходимости оправдываться, пытаясь сохранить себе жизнь или вернуть свободу. “Однако Марго? Как же быть с ней?”-шевельнулась мысль в его голове. Она стала побуждать к действиям. Раз они с Арманом ещё не придумали, как освободить его, то он сделает это сам. В романе де Линье герцог прочёл о том, что Босуэлл, чтобы покинуть тюрьму, подкупил тюремщика и тот вывел его на волю.
Как раз в момент этих раздумий тюремщик принёс герцогу жареный окорок, две бутылки шампанского, устриц и виноград. При виде этой роскоши у него текли слюни. “Видно, бедняга никогда не ел такого. “-подумал Филипп, и тут же его осенила блестящая мысль.
-Ты, вижу, голоден? - тюремщик сглотнул слюну и промолчал. - Можешь не отвечать. Я и так знаю. Ты хочешь съесть это?
-Но это же ваш обед? - искренне удивился он.
-Я знаю, но он может стать твоим, если ты окажешь мне одну небольшую услугу. - Филипп вёл себя с ним так, будто бы они были друзьями детства. От такого щедрого предложения тюремщик растерялся и не обратил внимания на вторую часть фразы.
-О какой услуге вы изволите говорить?
-Тебе нужна еда, а мне свобода.
Тюремщик озадачился. С одной стороны, начальство не погладило бы его по голове за то, что он освободил заключенного, с другой - начальство не накормило бы так хорошо, как предлагал Филипп.
- Вы слишком щедры, чтобы я… - герцог прервал его:
-Тогда у меня иное предложение. Для начала мы с тобой пообедаем.
У тюремщика заурчало в животе. Нет. Он не мог отказать герцогу разделить с ним трапезу.
***
- Как думаешь, с чего начинают обед? - поинтересовался герцог,откупоривая бутылку. Тюремщик почувствовал себя неловко и ответил:
-Раньше начинали с молитвы.
Филипп рассмеялся:
-А сейчас с застольной песни.
-Я знаю только "Ca ira".
-Полноте. Есть столько прекрасных песен. Неужто ты никогда не слышал песню про Мальбрука? - герцог отпил из бутылки и хлопнул своего сотрапезника по плечу. Тот оживился и сказал:
-А… Эту я с молоком матери впитал, и отец её пел часто. - и они затянули куплет:
Мальбрук в поход поехал,
Миронтон, миронтон, миронтень,
Мальбрук в поход поехал,
Ах, будет ли назад?
Назад он будет к Пасхе,
Миронтон, миронтон, миронтень,
Назад он будет к Пасхе
Иль к Троицыну дню.
Тюремщик пил, пел и жадно ел. Теперь он знал, как обедают богачи. Герцог же смотрел на него и старался подливать шампанского, чтобы оно одурманило его мозги. Сам же Филипп должен был оставаться трезвым. Когда трапеза подошла к концу, герцог заметил, что тюремщик пьян в стельку, и он может убедить его в чём угодно.
-Так на чём мы остановились?
-На том, что ты пообещал освободить меня после того, как мы разделим трапезу.
-Лучше подождать до ночи. К тому моменту у меня будут все нужные ключи. - тюремщик, казалось, немного протрезвел, но под влиянием шампанского не смел перечить герцогу. Тот был доволен своим планом. - Не ложитесь спать. В полночь я приду за вами.
И тюремщик покинул камеру герцога. Он старался скрыть своё волнение.
***
Оставшаяся часть вечера, казалось, длилась очень долго. Орлеанский ходил взад вперёд по своей камере, обдумывая план побега ю. Он пытался занять свой ум чтением, но сосредоточиться не получалось, так как Филипп волновался, не предаст ли тюремщик, не расскажет ли он начальству. В конце концов, это его единственная возможностью заполучить свободу и увидеться с Марго. Если б не она, то он бы без всяческих сожалений расстался с жизнью, которой успел пресытиться.
Герцогу часто снился сон, где Марго обнимает его, говорит хорошие слова, а потом приходит Людовика. И на этом чудесное видение обрывается. Но рефлексировать не стоит. Прекрасный сон станет реальностью, если он будет действовать. Голова Филиппа стала как будто чугунной. Столько в ней было вопросов и так трудно было найти на них ответ. В одиннадцатом часу ночи он решил, что необходимо поспать. Около часа он провел в состоянии полудремы, затем его разбудил звук шагов и лязг открываемой двери.
-Поднимайтесь. Нам пора. - тюремщик показал герцогу связку ключей. Дело оставалось за малым: надо было выбраться из тюрьмы незамеченными.
Всё это время Филипп чувствовал, как сердце бешено колотилось в его груди. Вот дверь его камеры открыта, и они идут дальше. Теперь предстоит спускаться по лестнице. Лишь бы никто не услышал звука их шагов.
-Ступайте тише, чтобы никого не разбудить. - предупредил его тюремщик. Возможно, он уже начал воображать себя знатоком по подготовке побегов.
И вот наконец они выбрались из тюрьмы. Старая дверь бесшумно открылась, приглашая Орлеанского на волю. Оставалось лишь думать, куда ему идти теперь. В Марселе было лишь одно место, где он мог чувствовать себя в безопасности.
***
Дом Вивьен дю Мерон находился на одной из узких марсельских улочек неподалёку от форта Сен-Жан. Эта очаровательная особа несколько лет назад была любовницей герцога Орлеанского, а потом, когда страсти улеглись, их стали объединять узы дружбы.
Филипп и Вивьен писали друг другу длинные письма и до Революции часто виделись на балах или приёмах. Недавно мадам дю Мерон овдовела и зажила в одиночестве, но не в скуке. Она всё так же заводила любовников, вышивала, писала стихи и играла на арфе. Словом, ни горе, ни годы не лишили её ни талантов, ни прелестей.
-Мадам дю Мерон, к вам какой-то господин. Не желает называть своё имя, говорит, что представится только вам.
-Ну что ж, пускай входит. Мне самой, право, интересно узнать, кто это. - сгорая от любопытства, мадам дю Мерон отложила вышивание.
Через каких-то десять минут любопытство Вивьен было удовлетворено. На пороге гостиной возник Филипп Орлеанский - вспотевший, в костюме, испачканном дорожной грязью.
-Это вы, Филипп? - удивлённо спросила она. - Я слышала, что вас арестовали.
-Но я бежал, мадам, и хочу просить у вас крова. - мадам дю Мерон даже не знала, что ответить ему. С одной стороны, герцог поддержал Революцию, с другой - она продолжала ему искренне симпатизировать, и её одиночество стало ей несколько надоедать.
-Всё тщательно обдумав, я решила предоставить вам кров. Это мой христианский долг помочь страннику. - мадам дю Мерон всё время веселила герцога тем, что ссылалась на религию, причём не всегда к месту.
-Ну вот и славно. Надеюсь, под этой крышей я найду надёжное и уютное убежище. - его слова прозвучали двусмысленно.
-Мне кажется, нашим отношениям уже давно настал конец, к тому же вы, говорят, женились второй раз и по любви. - остудила его Вивьен. И тут Филипп сразу вспомнил Марго. Нет. Ни одна женщина в мире не стоит её. А мадам дю Мерон вряд ли когда-нибудь превзойдет Марго.
-А как же вы из тюрьмы бежали и сразу ко мне? - поинтересовалась Вивьен.
-Подружился с тюремщиком, тот вывел меня на волю, а потом я украл коня и поскакал во весь опор сюда. Больше мне прятаться негде. - со смехом вспоминая сегодняшние приключения, сказал Филипп.
Вивьен улыбнулась, отчего её лицо стало ещё более пухлым:
-Если не хотите есть, то я сейчас прикажу горничной сразу стелить вам постель. Какое-то время у меня побудете, а потом придумаю, как понадежнее вас спрятать.
И она ушла, шурша пышными юбками.
“Филипп бежать собрался.
Миронтон, миронтон, миронтень,
Республике не сдался,
Вернут его назад?”
Назойливо крутились у него в голове слова переделанной песенки про Мальбрука. И правда - сможет ли он вернуться к Марго?
“О каких глупостях я думаю! Я устал, и этим сказано всё. ”
С такими мыслями герцог Орлеанский отправился на второй этаж в небольшую, но очень уютную комнату. Как пояснила добрая Вивьен, раньше она принадлежала её покойному мужу.
Словарик:
«Мальбрук в поход собрался» (фр. Marlbrough s'en va-t-en guerre) — одна из самых популярных французских народных песен.
Мальбрук — герой старинной французской шуточной песенки «Мальбрук в поход собрался». По общепринятому мнению, эта песня была сложена французскими солдатами по поводу слухов о смерти знаменитого английского полководца.
И гибель ждет его, как всех, кто слишком верит в свой успех.
Шекспир. “Макбет”
Я жить устал, я жизнью этой сыт
И зол на то, что свет еще стоит.
Шекспир. “Макбет”
ГЛАВА 33. РАСПЛАТА ЗА ГРЕХИ
Филиппу нравилось жить у мадам дю Мерон - она заботилась о нём как о своём родственнике, обеспечивала беглеца всем необходимым, но тем не менее предостерегала ходить на улицу.
-Это очень рискованно. - пояснила Вивьен. - Почти месяц вы живёте у меня, и я думаю, что революционные власти уже давно знают о вашем побеге. -На время вам лучше затаиться, пока всё не успокоится.
-А как же моя жена - Марго? Она должна знать, что я жив. - мысль о ней совершенно внезапно всплыла в сознании герцога.
Вивьен задумалась:
-Если вы готовы отдать жизнь ради этой женщины… - её дальнейшее молчание значило куда больше сказанных ею слов.
-Я готов. Ради неё я готов на всё. - сказал Орлеанский. - Мне не страшна смерть, если только я увижусь с Марго.
Мадам дю Мерон смерила Филиппа взглядом и сказала:
-Что ж, самоуверенность и любовь нередко губят людей. Если б мы слушали один лишь разум, то не совершали бы опрометчивых поступков.
-Это ваши умозаключения или вы цитируете кого-то из философов? - поинтересовался Филипп.
-И мои в том числе. - задумчиво сказала Вивьен. - А вы знаете, после того, как эти якобинцы казнили моего Анри, я стала ещё более набожной. Мне кажется, будто Господь покарает Революцию, как сейчас карает Версаль за его грехи.- герцог побледнел. Так, значит, за всё приходит расплата, и ему тоже воздастся за ту жизнь, которую он вёл Неужто и он закончит свои дни на эшафоте.
-Почему вы побледнели? - поинтересовалась Вивьен.
-От сочувствия к вашему положению вдовы. - рассмеялся герцог. Он не любил показывать своих настоящих чувств.
-Не юлите, Филипп. Я вижу, что вы боитесь быть казнённым. - бестактно сказала мадам дю Мерон.
-Боюсь? - Филипп стряхнул с камзола несуществующую пылинку. - Я слишком устал от жизни, мадам, чтобы бояться смерти.
-Однако ж почему тогда вы решили бежать из тюрьмы, где ждали смерти? - спросила озадаченная Вивьен. Чем дальше, тем интереснее ей было слушать исповедь герцога.
