-Я вижу, месье, вы сегодня не в настроении. Плохие вести из дома? - раздался голос за его спиной. Обернувшись, он увидел Александру. На её лице было написано искреннее участие, что он сам, не ожидая того, рассказал ей о причинах своего подавленного состояния.
-Как вы догадливы, мадемуазель. Пришло известие о смерти довольно важного для меня человека. Господин посол специально сообщил об этом перед обедом, чтобы испортить мне настроение.
-Мне очень жаль, - понимающе сказала Александра. - Благодарю вас за письмо, которое вы отправили мне, пока я болела. Оно меня очень тронуло. И вы видите, - на её лице появилась улыбка, - я уже совсем здорова.
-Мадемуазель, на балах и обедах говорить довольно неудобно. Слишком шумно, а я хотел бы очень многое вам рассказать. - Арман-Филипп оживился и выглядел уже не таким печальным. Кажется, его осенила какая-то мысль.
-Я понимаю, о чём вы, граф, но пока что это не представляется возможным, - ответила Александра. - Я сильно занята при дворе. Вдобавок, я ещё не настолько выздоровела, чтобы вести долгие
беседы.
-Понимаю, мадемуазель. Простите за возможную дерзость, - Арман-Филипп как будто бы поник.
-Не расстраивайтесь. Лучше приходите к нам обедать. Думаю, папенька будет очень рад, ведь он так любит общество французов,- Александра решила подбодрить Армана-Филиппа. Ей стало неловко от того, что он так расстроился.
-Мадемуазель, вы возвращаете меня к жизни, - радостно сказал Арман-Филипп. Такого от Александры он не ожидал. - Когда же я смогу нанести вам визит?
-Я извещу вас в письме, - ответила Александра, лукаво улыбнувшись.
Этот разговор поднял Арману-Филиппу настроение. Возможно, она испытывает к нему нечто большее, чем просто симпатию. Этим вечером он получил письмо от Дюваля. «Lupus in fabullis»*, - подумал он, вскрывая послание. Тот сообщал Арману-Филиппу, что Атенаис вышла замуж за богатого торговца сукном, решив не дожидаться его возвращения. Узнав об этом, он вздохнул с облегчением. У Армана-Филиппа нет никаких обязательств перед мадемуазель де Меркюр, и он может спокойно ухаживать за Александрой. Также Дюваль написал, что к его назначению на должность секретаря Французского посольства он не имеет никакого отношения, предположив, что у приятеля есть тайный и довольно влиятельный благодетель.
«Интересный поворот событий», - подумал Арман-Филипп. - «Выходит, я обязан своим положением не Дювалю, а кому-то другому». Кто мог оказаться этим самым благодетелем? На ум сразу пришла мадам де Помпадур - она определённо испытывала к нему симпатию и даже поддерживала деньгами. Он много слышал об этой женщине от отца с матерью, но не был лично с ней знаком, пока не пришёл к маркизе брать уроки этикета. Эта версия показалась Арману-Филиппу несколько странной, но другой у него не нашлось.
Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль: вдруг кто-то порекомендовал его для того, чтобы использовать в своих целях, втянуть в дворцовые интриги etc. «Это слишком абсурдно», - успокоил себя Арман-Филипп и выкинул из головы эту бредовую идею. Однако вопрос о том, благодаря кому он получил свою должность, не переставал его интересовать. По своей натуре Арман-Филипп был очень любопытным человеком. Особенно ему нравилось узнавать то, что от него скрывали.
-Ты снова погрузился в задумчивость, мой друг, - заметил д’Эсте, когда вечером они беседовали в гостиной посольства. - А ведь так мило ворковал на обеде с «первой русской мадемуазель» , - многозначительно добавил он.
-Дюваль написал, что не он рекомендовал меня на должность секретаря, предположил, что у меня есть какой-то тайный покровитель. - Арман-Филипп проигнорировал слова д’Эсте про Александру.
-Вот это уже интересно, - бодро заметил д’Эсте. - И кого же ты подозреваешь?
-Маркизу де Помпадур. Она всё-таки королевская фаворитка,пусть и отставленная, - ответил Арман-Филипп. Он всерьёз задумался над тем, кто ещё мог это сделать.
-Ну, не знаю, - с иронией сказал д’Эсте. - Маркиза утратила былое влияние, хотя всё, кончено, может быть.
-И ещё этим утром посол мне сообщил о смерти маркиза де ла Шетарди. Ввиду этого я был печален на обеде. Мы довольно тепло переписывались, и он давал мне полезные советы, - погрустнев, сказал Арман-Филипп.
-Сочувствую, мой друг, - д’Эсте попытался поддержать Армана-Филиппа. - Есть от чего грустить. Однако царедворец не имеет права долго пребывать в печали - глядя в прошлое, мы забываем смотреть в будущее.
Легко говорить д’Эсте, а он, Арман-Филипп, как будет справляться со всем этим?
-Я понимаю, ты потерял хорошего советчика, - д’Эсте как будто бы прочёл мысли Армана-Филиппа. - Но, вероятно, сейчас пришло время самостоятельно принимать решения. Ведь невозможно всю жизнь действовать только так, как тебе советуют.
Слова д’Эсте прозвучали отрезвляюще. И правда - Арман-Филипп должен, в конце концов, начать сам принимать решения, а не ждать готовых от кого-то. Вряд ли его отец и покойный маркиз были бы довольны, если бы он всю жизнь вёл себя так.
-Дюваль, между прочим, сообщил, что мадемуазель де Меркюр вышла замуж за богатого торговца сукном, - Арман-Филипп счёл нужным поменять тему.
-А у неё была возможность стать женой графа де ла Рантье, но, видимо, эта честь может выпасть мадемуазель Александре. Не так ли, мой друг? - Его тон указывал на явное желание подшутить над Арманом-Филиппом.
-Боюсь, что она не в курсе твоих матримониальных планов, мой друг, и такое предположение её сильно удивит, - улыбнувшись, ответил Арман-Филипп.
-Если я не ошибаюсь, покойный маркиз советовал тебе обзавестись полезными связями при русском дворе, - вернулся к серьёзному д’Эсте.
-Советовал, - Арман-Филипп внезапно вспомнил его письма. - Он полагал, что влиятельные покровители мне помогут.
-Братья Шуваловы имеют вес при дворе Елисавет Петровны. И с одним из них ты довольно тепло общаешься, - продолжал д’Эсте.
-Если пожалует месье Рюльер, то господин Шувалов ничем не сумеет мне помочь. На радость посла, меня отправят обратно во Францию, - печально произнёс Арман-Филипп.
-Мой тебе совет - перечитай письма маркиза. Вдруг в них отыщется какая-то подсказка, - предложил д’Эсте.
-Но ты же говорил мне, что я должен решать сам, а не поступать так, как мне советует кто-то? - удивился Арман-Филипп.
-Подсказка не указка, мой друг, - заметил д’Эсте. - Иногда она кроется там, где мы не ожидали её увидеть.
Арман-Филипп согласился со своим другом, но предпочёл крепкий сон поиску подсказки. «В таком расположении духа ответ я не найду, а отдых никогда не бывает лишним», - рассудил он и вскоре оказался в объятиях Морфея. Арман-Филипп улыбался, когда спал. Ему привиделось, будто бы барон де Бретёй был сослан в Сибирь, а он сам награжден Святого апостола Андрея Первозванного. Эту награду ему вручила сама императрица Елизавета Петровна. Его отец и маркиз де ла Шетарди невидимо присутствовали на этой торжественной церемонии. Когда Арман-Филипп проснулся, в его душе теплилась надежда на лучшее.
Словарик:
1.Речь идёт о Большой Шуваловской ухе – это изысканное блюдо, секрет которого заключался в многодневной варке с добавлением рыбы разных видов и использовании «оттяжки» для осветления бульона. Уха готовилась три дня: в первый день варился бульон из мелкой рыбы (ершей), на второй день добавлялась средняя речная рыба, а на третий день – благородная рыба (осетр, стерлядь). Для оттяжки использовалась паюсная икра, яичные белки и холодная вода, которые, свернувшись, очищали бульон до прозрачности.
2.Lupus in fabulis - латинская поговорка, которая означает «волк в басне», то есть появляющийся неожиданно там, где о нём говорят.Считается, что выражение — цитата из произведения Теренция «Adelphi». В русском языке есть адаптированный вариант поговорки — «лёгок на помине».
3. Императорский орден Святого апостола Андрея Первозванного — первый по времени учреждения российский орден, высший орден Русского царства и Российской империи с 1698 по 1917 год. В 1998 году орден был восстановлен как высшая награда Российской Федерации. Орденский праздник — 30 ноября (13 декабря).
ГЛАВА 30
Совсем скоро на обед к Беспаловым должен был прийти Арман-Филипп. Александра чувствовала, что волнуется. Их скромная квартера* разве лучшее место для подобной встречи? Арман-Филипп видел блеск дворцов, а это помещение покажется ему невероятно убогим. Чтобы всё выглядело не так печально, достали из сундука парадные шторы, на комод поставили вазу с претензией на китайский фарфор. По настоянию Николя, в гостиной повесили картину «Урок танцев», принадлежавшую кисти неизвестного французского художника. Написана она была грубо, люди выглядели неестественно и походили на кукол. Александре она казалась кустарной, но Николя придерживался иного мнения. Если привезена из Парижа - значит, хороша и всенепременно должна прийтись по душе их гостю.
-Оденься так, чтобы выглядеть не хуже французенки*. Авось да понравишься ему ещё больше, - сказал Николя Александре. Та видела папеньку насквозь. Он, судя по всему, думал, что этот человек - её возможный жених.
-Прошу вас, батюшка, не заводите с ним разговоры на подобные темы. Я решила пригласить графа на обед лишь из дружеского расположения, - сказала Александра, надеясь, что её слова как-то подействуют на Николя.
-А вдруг этот француз влюблен в тебя, а ты своей холодностью его только отталкиваешь? - не унимался Николя. «Эх, батюшка, батюшка. Всё тебе твои грезы», - раздражённо подумала Александра и сказала:
-Он, папенька, не жениться приехал, а посла сопровождать. - Слова Александры подействовали на Николя так, будто его облили ледяной водой из Невы.
-Будь по-твоему. - Его голос прозвучал довольно уныло.
-Я надену на обед платье из голубого атласа с цветочным узором. Мы его у парижской модистки в прошлом году заказывали, - сказала Александра.
-Софья Добривская толкует, что подобное уже не носят, - заметил Николя.
-Однако ж, оно французское и подчёркивает достоинства моей фигуры, - парировала Александра. - И вдобавок, у меня не так много платьев, чтобы строить из себя царицу перед коронацией.
-Полноте, Сашка. Надевай его. Ты же, а не я в нём перед французским гостем предстанешь. - Словосочетание «французский гость» Николя выделил интонацией, что снова натолкнуло Александру на определённые мысли.
«Хоть что говори батюшке, от своих чаяний он не откажется», - подумала она, а вслух сказала:
-А вы, папенька, в чём изволите появиться на обеде?
Николя рассмеялся:
-Мне уже поздно щеголя из себя строить. Надену костюм красивый и не слишком старомодный.
Александра улыбнулась. Любил её папенька стариком себя называть, тогда как ей он совершенно не казался старым. В свои 45 лет Николя был полон сил и глупых мечтаний.
Когда Арман-Филипп получил приглашение на обед от мадемуазель Беспаловой, он ощутил прилив радости. Романтические мысли вытеснили печальные думы о смерти Шетарди и перспективе приезда Рюльера. Ему не хотелось перечитывать их переписку с маркизом. Поиск подсказки мог подождать, а вот встреча с Александрой - нет. Стоило ему представить её лицо, как он чувствовал, что сердце начинает биться чаще. Неужели он влюбился в неё? Или это снова та самая ослепляющая страсть, о которой говорил д’Эсте.
«Полагаю, последнее. Я человек непостоянный», - разочарованно подумал Арман-Филипп, вспомнив своё увлечение Атенаис. С другой стороны, ему казалось, что сейчас с ним происходит что-то другое. Не то что тогда. С мадемуазель де Меркюр он не хотел подолгу беседовать, ему нравилась её наружность. Он желал познать тело этой особы, но не душу. Внезапно перед его мысленным взором всплыла их первая совместная ночь. Ничего особенного в этом событии он сейчас не видел, хотя тогда оно казалось ему невероятно важным. И Атенаис тоже. «Вы сделали меня женщиной, милый», - вдруг вспомнились её слова. Она тогда была мила, игрива, а он - бестолков. Почему-то сейчас эти воспоминания показались Арману-Филиппу противными, а сама сцена - пошлой. «Я бы не осмелился сделать что-то подобное с мадемуазель Александрой», - подумал он. - «Я бы даже не осмелился прикоснуться к её устам». Он внезапно вспомнил тот поцелуй на постоялом дворе, отчего ему стало невероятно стыдно. Надо уметь так неприятно начать знакомство с девушкой.
«Атенаис - совершенно обыкновенное создание, а Александра - Северная Венера», - так он мысленно сравнил этих двух дам.
Арман-Филипп поймал себя на мысли, что он слишком много думает о предстоящем обеде. Словно пытается его мысленно прожить, тогда как существовать нужно в настоящем, а не в будущем. Барон де Бретёй заметил его рассеянность и, как это бывало обыкновенно, вставил свои пять су:
-Интересно, о чём вы думаете, молодой человек? Должно быть, о том, как выковыривать бриллианты из миниатюрного портрета Государыни? - На его лице появилась ехидная улыбка.
-Если вы говорите о моей возможной высылке из России, то этого не случится. - Арман-Филипп говорил твёрдо и уверенно. - После смерти маркиза де ла Шетарди никто не станет подталкивать меня к участию в дворцовых интригах. К тому же сейчас я думаю о том, что был бы счастлив вернуться во Францию и освободить вас от необходимости терпеть моё присутствие. - Арман-Филипп поймал себя на мысли, что он может убедительно лгать, когда сам того захочет.
«Граф де ла Рантье явно не так прост, каким хочет казаться», - подумал барон де Бретёй. - «Судя по всему, юнец что-то задумал».
-И правильно. Вам не пристало мнить о себе слишком много, - ворчливо заметил посол. - Я не понимаю, как вы проживёте без советов маркиза. Он же управлял вами словно марионеткой.
От этих слов Арману-Филиппу стало неприятно, и он поморщился так, будто понюхал табака. Он не считал себя марионеткой в руках Шетарди. Маркиз был просто его наставником и хорошим советчиком.
-Месье де Бретёй, Франция удовлетворена депешами нашего посольства? - Арман-Филипп перевёл разговор в другое русло.
-Пока никаких причин для неудовольствия не имеется, - коротко ответил де Бретёй. - А в сей момент я предлагаю вам не мудрствовать, а заняться делами. Вы ещё пока что секретарь. - Слово «пока что» он выделил голосом, будто хотел напомнить Арману-Филиппу о том, что приезд Рюльера не за горами.
Наконец, унылый осенний день подошёл к концу. Выполнив все поручения барона де Бретёя, Арман-Филипп отправился спать. Из-за обилия работы все романтические мысли выветрились из головы. Попробуй найти время для подобных мечтаний, когда патрон требует то одного, то другого, ещё и бранит за нерасторопность. Он радовался тому, что сейчас появилась возможность отдохнуть и не думать о своих обязанностях. Он заснул крепким здоровым сном. Этой ночью его ничто не беспокоило.
-Ты ещё не определилась, с кем заключишь марьяж? - Этот вопрос Петра Петровича Лефорта заставил Рези смутиться. Она об этом совершенно не задумывалась.
