Пролог
Прошло несколько лет с тех самых пор, как настал конец тирании Нарута, отправленного в наказание на другую планету. День за днём жизнь землян становилась комфортнее, уровень радиации значительно снизился благодаря «старо-землянам» и их волшебным камушкам. Они доставлялись на Землю космическими кораблями представителей этой прекрасной расы. Люди привыкли к новым обитателям и сосуществовали без особых проблем. Разногласия, конечно, имелись, как и между любыми другими соседями, невзирая на цвет кожи, религию, и уровень достатка. Женщины рожали детей и хранили домашний очаг. Мужчины обустраивали селения, охотились. Жизнь протекала быстро и ненавязчиво. Дни сменялись днями, недели неделями.
Максим Шведцов возглавлял обе расы на Земле, был обожаем и горячо любим своими верноподданными. Они даже отлили скульптуру с его изображением из чистого золота, и инкрустировали алмазами размером с кулак. Она украшает главную улицу и начинает светиться будто ангел, только лучи солнца выглянут из-за тучки. По правую руку, поддерживая и помогая советом, находится его отец — Фарагор. По левую — прекрасная жена Милена.
Все эти годы он боролся с преобразованием трупов во что-то более похожее на человека, вводя чудо-сыворотку «старо-землян». Поначалу обезображенный менялся, генерируя кожные покровы, взгляд становился осознанным, жажда насилия утихала. Но спустя некоторое время он вновь начинал разлагаться, хоть уже и не кидался на живых. В подземной лаборатории, построенной специально для экспериментов, не хватало места, и их стали выпускать. Вреда они, конечно, не причиняли, но и приятного в этом было мало.
Шведа страшно расстраивали провальные попытки возвращения к жизни, но в последнее время это было для него единственным увлекательным занятием. Мессия не хватало остроты ощущений, что было очевидно всем его близким. Он относился к категории людей, которые не могут жить спокойно, нуждаясь в периодической встряске. Мила прекрасно знала супруга, связанная с ним с момента знакомства странной, магической, незримой связью, ставшей прочнее и сильнее прежнего. Иногда доходило до того, что она чувствовала его настроение на расстоянии и могла видеть, что происходит его же глазами, или картинками.
Он точно также подвергался влиянию связи. Чаще всего она имела полезный эффект. Сейчас нет. Мила постоянно ощущала скуку, терзания и никак не могла смириться с мыслью, что ему одиноко рядом с ней, принимая всё на свой счёт, как и любая другая женщина.
Ариша полностью выросла к пяти годам. Сейчас ей было шестнадцать, и на днях должно исполниться семнадцать. Она повзрослела и стала красивой, и талантливой молодой леди. Представители мужского пола обеих рас открывали рты, когда она прогуливалась по улочкам селений. Светлые, вьющиеся волосы развивались на ветру, серые глаза, глубокие и нежные, лучились любопытством, а смех был заливистым, громким и заразительным.
Никто не мог устоять перед её обаянием, и с самого детства, как правило, она получала всё, что пожелает. Один лишь дед — Фарагор имел на неё влияние, ведь между ними установилась тесная эмоциональная связь.
Жизнь шла своим чередом. В это невозможно было поверить. Всего несколько лет назад человечество вымирало от радиации, голода и нападений жутких существ. Теперь же мать Земля, сбросив всё ненужное, обновилась, помолодела и зацвела новыми красками, давая пищу и кров своим обитателям, и позволяя строить новый мир на обширном, благодатном теле. Многих существ приручили, другие вымерли, третьи всё ещё представляли опасность, четвёртые служили пищей, а пятые ещё изучались. Звёзды на небе сияли как прежде, даже ярче. Воздух напоминал о былых летних деньках, подходивших к концу.
Для жителей планеты незаметно наступила новая эра: любви и понимания, гармонии с собой, друг с другом и всем живым, что дышит на ней. Это был, есть и будет наш дом. Не потому, что мы первыми его заняли, а потому, что приросли к нему сердцем. Потому что здесь поёт от счастья душа. И наша задача его сохранить, облагородить, посеять жизнь, и дать всходам взойти. Мы должны оберегать планету, и тогда существование станет наполнено смыслом, новый день солнечным, а лица счастливыми.
Глава 1. День Рождения
Она сидела на прохладной траве, щекотавшей ей ножки, и прижималась спиной к его спине. Девушка любовалась облаками, застрявшими там, где верхушки деревьев открывали их взору. Столько мыслей вертелось в юной головке, мечтавшей путешествовать, познать любовь. Так часто бывает в жизни — молодость глупая пора. Именно сейчас мир кажется ей романтичным, скрывая истинную суть вещей. Она видела, как отец смотрит на мать, и как та смотрит в ответ. И отдала бы всё на свете, чтобы хоть на мгновение почувствовать что-то подобное!
Ветер трепал ей волосы, солнце спряталось за тучку, стало зябко и хмуро. Светлые бровки сошлись на переносице. Серый заёрзал, возвращая её из раздумий. Они проводили много времени вместе. Ариша знала его с самого детства, и он всегда был рядом. «Папе это никогда не нравилось». Вспомнив лицо отца, она мысленно улыбнулась. Для кого-то, может, он и выглядел устрашающе, но только не для неё. «И почему он так беспокоится из-за Серого? Мы же просто друзья. И мама твердит про разницу в возрасте. Ну да, он старше. Кто сказал, что дружить можно только с ровесниками? Они с отцом воевали вместе, и он просто обязан ему доверять».
— Ари? Как думаешь, что тебе подарят на день рождения? — Не знаю. Они неделю шепчутся у меня за спиной. Это так раздражает!
— А ты сама, что хотела бы получить?
— Я бы хотела, чтобы мой любимый папочка отпустил меня. Ты же знаешь, как мне здесь надоело! Давно пора свалить и посмотреть мир! — повернулась она лицом, и он замер, наблюдая, как сверкают серые, зажженные идеей глаза.
Серый слегка наклонился и оказался слишком близко. Ариша ощутила его дыхание, сердце предательски застучало, ладони вспотели. Она ухмыльнулась и моргнула длинными ресницами, вмиг становясь невидимой.
— Ари! Это нечестно! Мы же договаривались! —Девушка всегда исчезала, когда между ними пробегала искра. Со временем он умело научился подавлять свои чувства.
— Прости, мне пора! Увидимся позже! — прокричала она, ловко проскакивая между деревьями.
По дороге домой Ариша размышляла. «Почему стоит ему оказаться рядом, у меня подгибаются колени? Это несправедливо». Реагировать таким образом на друга семьи, на её лучшего друга, было как-то неправильно. Оставив лес далеко позади, она оказалась на главной улице селения, где и наткнулась на дядю Барса.
— Ну, здравствуй, моя маленькая племянница! —заключил он её в медвежьи объятия.
— Ну, дядя! Ты мне все кости переломаешь!
— Почему ты идёшь из леса одна? Опять бродила с ним. Отец будет в бешенстве.
— Только если расскажешь, — растянула она губы в фирменной улыбке, перед которой никто не мог устоять.
Барс ссутулился, потирая подбородок, а когда поднял на неё красные глаза, в них плясали озорные огоньки.
— Хорошо. Просто будь аккуратней, ладно? —заключил он, и она, довольно кивнув, поспешила к дому.
На улице сновали люди и украшали здания шарами, и лентами. «Фу, розовые! Ненавижу этот цвет! Неужели так трудно запомнить?» Отец, как и каждый год, устраивал праздник для маленькой принцессы, но она уже выросла и хотела чего-то взрослого! Он никогда не признает и не смирится, что дочь повзрослела. Ариша любила его больше жизни, но в такие моменты он был просто невыносим. По мере приближения раздражение нарастало. Возле парадного входа девушка увидела дядю Никиту, оставившего украшение арки цветами, и махавшего ей единственной рукой:
— Привет, принцесса! Скоро совсем старая станешь, а? Я тебя вот такой малюсенькой помню. Тебе было час отроду, представляешь? А вон, какая вымахала! Серый только и разговору о тебе! Достал уже старика, —немного нахмурился он.
— Привет, дядя Ник. Тебе не кажется, что всё вокруг слишком розовое для такой большой дамы, как я? —раздраженно фыркнула она и скрестила на груди руки.
— Ой-ёй. Тебе значит, не нравится, да? Говорил я, что цвет устарел, но он и слушать не стал. Ты же его знаешь, — растерянно крутил Ник цветок в руке. Ариша выдохнула. В конце концов, какая разница, какой цвет. Главное, что они её любят, и стараются.
Минуя фигуру старейшин, завораживающую своим блеском, она направилась прямиком к себе в комнату. «Как погуляла, милая?» Голос матери заставил её вздрогнуть всем телом от неожиданности. Она терпеть не могла, когда она бесцеремонно вторглась в личное пространство. Ариша подавила негативное чувство, отгородив от неё сознание, ведь ей было прекрасно известно о привычке матери копаться в мозгах. «Хорошо, мам». «Отец переживал. Не могла бы ты быть к нему снисходительнее, дорогая? Ты же знаешь, как он относится к прогулкам с Сергеем». «Мам давай не будем начинать этот разговор, хорошо?»
Дверь отворилась, и в комнату вошла Мила, облачённая в платье цвета золота длинною до пят. На миниатюрных запястьях сверкали украшения, густые вьющиеся волосы собраны в хвост, обнажая изящную шею. «Она просто идеальна. А когда было иначе?», —подумала Ариша, глядя на мать, и сделала это слишком громко. Мила вопросительно вскинула бровь. Она подошла чуть ближе, и погладила её по щеке. Ариша любила, когда мама так делает. Движение напоминало детство, и выражало необъятную любовь, которую она ей дарила и продолжает дарить. А ещё жест был символом надежности и защиты. «Ты даже не представляешь, насколько прекрасна, моя дорогая. Ты взяла всё самое лучшее от меня и твоего одарённого природой отца». Голос матери звучал у неё в голове, успокаивал, ласкал.
— Да, знаю. Но у меня нет и меньшей части той силы, которой обладает отец. По иронии судьбы дочь самого Мессия может лишь исчезать!
— Ты же слышала, что говорил Фарагор? Сила проявляется в момент достижения семнадцатилетия. Подожди немного. Это уже завтра. — Она не знала, что ответить, часто кивая. Мать расплылась в прекраснейшей из улыбок. — Киваешь, как твой отец, — прыснула она со смеху, и они весело рассмеялись.
Прервав единение, в комнату пожаловал Фарагор. Стремительное, тихое, умелое и бесшумное приближение Ариша почувствовала задолго до его появления. По сути, эмоциональная связь заключалась не только в том, что они чувствовали настроение друг друга. Как только один принимал решение, другой знал какое именно. С самого детства они были неразлучны, как сиамские близнецы. Она знала желания своего любимого, единственного деда, читая их в глубинах красных, сверкающих глаз. Мать поцеловала её в макушку и удалилась, не скрывая, что делает это неохотно. Она ревновала к деду, и Ариша знала об этом, стараясь не усугублять, и без того, натянутые отношения. Меньше всего ей хотелось, чтобы в доме кто-то ругался.
Дед приблизился, улыбка обнажила острые зубы. Секунду, другую он улыбался, затем воздух вокруг заблестел искрами, и перед ней предстал человеческий мужчина преклонных лет с сединой в волосах. Единственное, что не изменилось — цвет глаз, жутко взирающих на неё с красивого, человеческого лица. Девушка ахнула от восторга. «Потрясающе!» Он крепко обнял внучку, её глаза заблестели. Не дававшее расслабиться напряжение и съедающие изнутри мысли растворились. Она любила отца и мать, но с ним её связывало нечто большее. Они были единым целым. Как будто когда-то давно одну душу разделили надвое. И вот, спустя тысячелетия одна половина, наконец, отыскала вторую.
Девушка существовала в тени великого отца и прекрасной матери. Мысли об этом порой угнетали, ведь она очень боялась разочаровать родителей, обладая ничтожным, по её мнению, даром. Ночи напролёт она молилась всем известным Богам, чтобы у неё появился хоть какой-нибудь полезный дар. И желательно помощнее, чтобы всех удивить и шокировать. Она мечтала об этом так часто, что иногда переставала понимать, где заканчивается иллюзия и начинается реальность. Желание убежать без оглядки из дома крепло с каждым прожитым днём. Единственное, что удерживало — он. Фарагор чувствовал её настроение, и знал, что она замышляет.
— Не торопись искать приключения. Знаешь, ещё успеешь. Столько времени впереди, — погладил её по волосам, и она зажмурилась сильнее, чтобы не разрыдаться.
— Что скажешь, если завтра во мне не проявиться супер дар?
— Я скажу, что лучший из даров, который когда-либо видел, стоит прямо передо мной. — Девушка дала волю слезам, опустив голову ему на плечо.
— Отец расстроится, — всхлипывала.
— Отец любит тебя, Ари. И всегда будет любить несмотря ни на что. Так же, как я. Так же, как твоя мать.
— Я знаю…, просто хотела быть...
— Просто будь собой, милая. И не торопись покидать родной дом, хорошо?
— Хорошо. — Он улыбнулся, прогоняя печаль.
Дед принял обычный облик, и оставил её одну. Она плюхнулась на кровать, всколыхнув воздух, поднявший вверх пылинки, теперь кружившие в свете лучей, проникающих в комнату через окно. Девушка думала об отце и вечных нравоучениях. О дедушке, которого не хотела покидать. О правильной и непревзойдённой матери. О Сером, не сводившим с неё голубых глаз. «Как это я раньше не замечала, что они цвета неба? Нужно немедленно выкинуть его из головы!» —заключила она, и затрясла ей, помогая мыслям выскочить и раствориться в пространстве. «Конечно, жаль расставаться, но здесь так скучно, уныло!» Изо дня в день в селении происходило одно и то же. Вот уже несколько лет ничего интересного, не считая местных сплетен. Ариша приняла решение, и сделает так, как задумала. Видимо, тяга к приключениям досталась ей от отца.
Настало время ужина, и она спустилась вниз. Все уже собрались за большим столом. Одно только её место подле отца пустовало. «Он бледный. Что-то произошло. Ему стоит чаще выходить из подпольной лаборатории». Рядом с ним неизменно восседала мать, следом бабуля, дед, дядя Барс, Никита, Серый, Казах с Марго, их маленький сын, названный в честь Мессия, и внебрачный сын Серёжка. Замыкала процессию Виктория — дочь доктора, которого считали героем, погибшим во время восстания. Вика пребывала в своём тесном мирке, в который никого не впускала, и порой странно смотрела на Аришу отсутствующим, пустым взглядом, пугая до чёртиков.
— Макс. Ну, как там эксперименты? Что-то ты сегодня бледноват. Говорил я тебе, давай отстреляем мертвяков. Да и дело с концом! — Казах говорил с набитым ртом, раздражая Марго, периодически толкавшую его в бок.
— Мой друг. Мы же не животные. Все твари на Земле имеют место быть, — голос звучал слабо. Похоже, все силы уходили, чтобы справляться с едой на тарелке. Они с матерью обеспокоенно переглянулись.
— Гуманизм погубил нашу планету. Все гуманисты долбанные… — он не успел закончить фразу, Марго закрыла ему рот рукой. За столом все засмеялись, а он надулся и порозовел.
Остаток ужина проходил в тишине, изредка нарушаемой матерью, задававшей скучные и бесполезные вопросы. Серый в упор смотрел на Аришу, заставляя чувствовать себя не комфортно. Когда они наелись, и разговоры успели наскучить, разбрелись по дворцу.
