— Да, да. Я здесь. Как думаешь, отец выкарабкается? — спросила она тихо.
— Фарагор говорит, Макс очень силён, но это первый случай на его памяти. К тому же, он и не с таким справлялся. Не знаю, как это понимать, но надеюсь, что выкарабкается. Вопрос в том, сколько нужно времени! А у нас его нет!
— Я должна его навестить. Держи ушки на макушке, ладно?
— Серьёзно? Ты что из мезозоя? — Вика от души рассмеялась.
— Мезо что? Неважно! Хорош ржать! А то поджарю взглядом! — она ущипнула её за бок, и девушки рассмеялись.
— Приду, как узнаю что-нибудь интересное, — весело бросила Вика и скользнула из ниши.
Ариша прислушалась к ощущениям. Нервы мешали ей обрести внутреннюю гармонию, которая была сейчас крайне необходима. Однако она всё же почувствовала деда, курсировавшего в туннелях отца. Подгоняемая страхом, она перешла на бег. Мышцы работали, в затылке стучало. Распахнув настежь дверь, девушка увидела его на кушетке — бледного и истощенного. Она заторможено подошла, не сводя с него взгляда. Скулы остро выступали на исхудавшем лице, мешки под глазами синели ярче обычного. Глаза закрыты, капельки пота скопились на лбу, он безостановочно бубнил. Она плакала, не скрывая горя. Ещё никогда она не видела его таким слабым и беспомощным! Он всегда был силён! Олицетворение мощи и идеала! Ариша не могла поверить глазам! В отчаянии схватив его за рубашку, она закричала: «Папа очнись!»
Фарагор остановил её и прижал к себе. «Прекрати! Это не поможет!» Уткнувшись ему лицом в грудь, она в голос рыдала, спазмы сдавили внутренности. «Он сможет, Ари! Он сможет вернуться! Я знаю! Верь мне!» Она отпрянула, словно обжегшись.
— Как ты мог это допустить?! Ты же всё время был рядом! — вспылила она, и предметы воспарили, наталкиваясь друг на друга.
— Я не знал, что он экспериментирует, — сказал дед серьёзно, и она заметила, как в глазах у древнего «старо-землянина» что-то блеснуло.
Ариша круто развернулась и молча покинула лабораторию. Вид отца причинял ей нестерпимую боль. Совсем расклеившись, она бродила по туннелям, пока на автопилоте не вышла к секретному. Недавно здесь стоял отец, и давал ей одобрение на путешествие. Теперь он лежит в бреду, истощенный своими же силами. Как могло такое произойти? Как мог он пересечь грань дозволенного? Ведь он всегда безупречно совладал с мощью, заложенной в него природой.
Вспомнились слова деда: «Больше сила, больше ответственность». Она начинала понимать, о чём шла речь. Раньше эта фраза казалась ей способом поворчать. Она вспомнила и о неизбежном. Остановилась. Сильва говорила, бунт перешёл все границы. Захват власти состоится со дня на день. Они не станут ждать и пойдут на Землю войной. «Или, может, подождут и подкопят силы? О болезни отца им, наверняка, неизвестно». Если так, время есть, но ничтожно мало. «Нужно быть готовыми к атаке».
Она присела на поваленное дерево подле туннеля. Воздух леса очищал разум, звуки успокаивали душу. Позади раздались тяжёлые, размашистые шаги. Воровато оглядываясь по сторонам, Зир приблизился:
— Ты одна?
— В который раз убеждаюсь, секретность туннеля явно преувеличена, — ответила она бесцветным голосом.
— Я следил за матерью, и наткнулся на это место.
— Так значит, ты и за ней следишь? — спросила она, намеренно стараясь задеть его самолюбие.
ЙФфй— Она слишком тихая. Меня это всегда настораживает, — парировал он, смотря себе под ноги, и боясь встретится с ней взглядом.
Молчание затянулось, и он присел рядом. Она не приглашала, но и препираться не стала, на это не было сил.
— Мне жаль твоего отца. Он не плохой парень.
— Спасибо. Надеюсь, никто на Орионе не знает о его болезни. Иначе, нам просто не выжить.
— Что ты знаешь об Орионе?
— Подслушала твою мать. Со дня на день свергнут власть. — Он вскочил, дерево подпрыгнуло. Юноша заметался, хищно сутулясь, и ворча что-то под нос. Ариша неохотно выглянула из своего личного транса.
— Может, прекратишь пыль поднимать? И скажешь, что происходит?
— Всё очень плохо. Хуже, чем я мог представить. На Орионе мои друзья и отец. С ума сойти! Там война! А я должен торчать здесь!
— Понимаю. Ты не виноват. Так вышло.
— Нет. Ты даже не представляешь, что будет, если свергнут власть! Это конец! А отец! Он до сих пор злится на твоего и может…
— Что ты имеешь в виду?
— Супер! Ты не знаешь, — он потупил взгляд.
Ариша вплотную приблизилась. «Расскажи». Он колебался, но она не отступала, и юноша сдался. «Упёртая».
— Помнишь, вчера я затянул тебя в грёзы?
— Это был сон.
— Нет. Я его создал.
Из-за его высокого роста ей приходилось смотреть на него снизу вверх, и у неё затекла шея. Он прочёл её мысли, улыбнулся, и аккуратно опустился на колени. «Шок. Задира стоит на коленях». Сердце предательски застучало.
— Так значит, ты и правда горел! — прикрыла она рот рукой.
— Я наказал себя и извинился. Надеюсь, прощён.
— Да, ты просто псих! Ты же чуть не сгорел! Или в реальности ты не можешь пострадать, вытворяя такое?
— Если вовремя выйти из грёз, нет.
— Но у тебя еле хватило сил! — Зир наклонился, скалясь и сверкая красными глазами, дыхание обожгло кожу.
— Я могу показать прошлое, но ты должна пообещать, что будешь слушаться.
Сомнительная авантюра. Впрочем, девушка была к ней готова, как и к приключениям. Отсутствие у неё страха пугало родителей, и, судя по всему, не напрасно. Она кивнула в ответ. Зир помедлил. Не было никакого ритуала или вроде того, он просто неотрывно смотрел ей в глаза. Спустя мгновение реальность расплылась, и они оказались на главной площади селения. Вокруг сновали «старо-земляне», не замечая присутствия незнакомцев.
«Они нас видят?» «Нет, но будь аккуратнее. Вмешиваться в события нельзя. Если сильно захотеть, они увидят». Он улыбался во весь рот, как глупый мальчишка. Они медленно шли по улице.
— Знаешь, мы можем говорить вслух. Как я уже сказал, они не услышат, если сильно не захотеть.
— В каком мы времени?
— Ты ещё пешком под стол ходила, принцесса! Кстати, не суди мою семью строго после того, что увидишь. Когда я оказался в этих событиях впервые, ненавидел отца долгое время. — Она украдкой на него взглянула и поняла, что он не шутит. «За что можно возненавидеть собственного отца?» Этого девушка понять не могла, ведь её отец лучший.
— Давно умеешь возвращаться в прошлое?
— С самого детства. Поначалу я не мог понять, что происходит, и часто терялся. А потом отец преобразовал мне память, но я оказался слишком силён, и дар проявился около года назад. Тогда-то я и увидел, кем он являлся на самом деле, — он широко шагал, ускоряя ход, она не поспевала.
Они достигли небольших домиков, и на тропинке Ариша увидела отца. Всё такой же, ни капельки не изменился. Ну, конечно. Это она быстро выросла, и он не успел постареть, как было у человеческих детей. Рядом с ним шагал дед, что-то рассказывая. Внезапно на них наскочил высокий «старо-землянин». Разговор был неприятным.
— Чего ему надо?
В ответ Зир повёл рукой, и они перенеслись на край селения. Паника распространялась среди существ, спасавшихся бегством. Отец и дед в том числе. Высокий «старо-землянин» был во главе бунта, а его холодный и жестокий взгляд возвышался над посеянным хаосом. «Где же я его видела?» Она вспомнила, сердце кольнуло. «В голове у матери».
— Этот длинный обесчестил мою мать, — слова застряли у неё в горле, причиняя боль.
— Нет, он не успел. Его остановил твой отец, —виновато моргал юноша.
Их мотнуло и перенесло в затхлое, вонючее место, где Мила была прикована к креслу. Лысеющий урод пытал мать. Ариша зажмурилась не в силах смотреть. Хоп! И они в воспоминании, которое она уже видела, только на этот раз в нём присутствовала концовка —появление отца. Затем началась битва. Во время сражения она заметила нечто странное. Место, на котором стояла мать, рябило. Воздух будто всасывал картинку.
— Что там такое?
— Я и сам долго думал. Скорее всего, кто-то изменил прошлое. Я не раз пытался просмотреть, но так и не смог.
Она медленно подошла, сосредоточилась, и воздух стал втягивать картинку сильнее, пока та окончательно не сменилась. Они увидели всё: предательство Сильвы, смерть Милы, горе отца. То, как он трое суток менял реальность.
— Теперь я ненавижу ещё и мать! — разозлился юноша, играя желваками на лице.
Вернувшись, они молчали. Ариша смотрела в одну точку, ком в горле становился крупнее, дышать было тяжело. Родители не рассказывали, что пережили в битве за спокойствие и мир. Мать избегала разговоров на эту тему, и теперь она понимала почему. Девушка зауважала её, и поняла, что обязана извиниться, как только увидит. «А отец! Изменить реальность, рискуя жизнью, ради того, чтобы вернуть любимую! И гадкий длинный! Всё из-за него! Он убил мою мать! А Сильва укатила с ним в закат! Почему отец простил ей предательство?!» Она со вздохом опустилась на дерево. Зир осторожно приблизился.
— Знаю, моя семья причинила твоей много зла. Но я надеялся, что смогу всё исправить, — расстроенно произнёс он. Осознание нахлынуло на неё.
— Длинный, как его там? Нарут. Твой отец, так ведь?
— Да. — Что-то давило на грудь. «Ясно». Он присел на корточки и поравнялся с ней лицом. — Мне стыдно за то, что они натворили! Мне жаль, что этого нельзя изменить! Я не такой, как они! Пусть во мне течёт та же кровь, но я — это я! Ни больше, ни меньше!
Она думала, как можно верить кому-то, чьи родители совершали столь чудовищные поступки, и решила довериться сердцу. А оно тянулось к нему.
— Не спускай глаз с матери, ладно? — Он кивнул, подавая ей руку.
Она курсировала по комнате, считая шаги, и стараясь придумать хороший план. Девушка понимала, действовать нужно как можно скорее. Движение помогало ей не думать о беспомощном отце. Мысли о нём причиняли ей сильную, душевную боль. Желая отвлечься, Ариша отправилась в селение, надеясь поговорить с Вики. Подруга долго не открывала дверь. Обнаружив, что та незаперта, она вошла. Застав её на кухне, она невольно поймала себя на мысли: «Идеальная!» Вика хлопотала у плиты, ловкими движениями подкидывая ингредиенты, и добавляя их в кастрюлю. Вдобавок она напевала прекрасную, мелодичную песенку на незнакомом языке, а длинные волосы колыхались на пояснице. Ариша почувствовала себя неуютно рядом с неземной красотой и харизмой. Вика обернулась и ослепила её шикарной улыбкой.
— Доброе утро, принцесса! Сырная похлёбка скоро будет готова! Ты обязательно должна попробовать! Рецепт моей бабушки!
— Я с удовольствием. Ты прямо светишься вся, —угрюмо пробубнила она.
— Всё благодаря тебе! Прости. Я совсем забыла. Тебе сейчас, наверное, не до веселья, — сделала она притворное, виноватое лицо.
— Только если ты не добавишь что-то действительно веселящее в своё варево, — разрядила она ситуацию, и они рассмеялись.
В компании Вики ей полегчало. Полдня они болтали обо всем и ни о чём. Похлёбка оказалась невероятно вкусной, ничего подобного она раньше не ела.
— Расскажи о своей семье. Я, конечно, слышала про отца, но больше ничего о тебе не знаю, — нарушила Ариша молчание, отхлёбывая чай из фарфоровой кружки. Не у многих в нынешнее время сохранились подобные вещицы, и ценились они на вес золота.
— Хм. Что ж, мой отец был врачом. Акушером, если быть точным. Это тот, кто принимает ребёнка, когда он появляется на свет. — Ариша охнула, проливая на себя немного.
— Странно, что родители не рассказали, ведь именно он присутствовал при твоём рождении. Он был очень храбрым человеком. Рисковал собой дважды, чтобы меня спасти. Моя мать была француженкой, бабка тоже, — она грустно улыбалась.
— Прости. Я тебя расстроила.
— Ничего. Я привыкла быть одна. Они живут в моём сердце.
В дверь постучали. Вика открыла, и в дом, еле держась на ногах, ввалился Серый. Что-то невнятное доносилось у него изо рта, отвратительный запах алкоголя и блевотины заполнил комнату. Он сфокусировал взгляд на Арише и упал на колени.
— Пппростите. Пппростите меня.
Вид у него был потертый и жалкий. Вика потупила взгляд, не зная, что делать. Ариша и сама не знала. К счастью, на пороге появился Никита, и избавил их от неловкой ситуации, взвалив сына на плечо и стремительно удалившись.
— Как думаешь, он достаточно страдал? — спросила она у Вики.
— Я простила его в тот день, когда ты исцелила мне душу.
— Ну, тогда и я его прощаю.
День пролетел незаметно, и она, понежившись в ванной, утопала в комфорте кровати, погружаясь в сон. И тут цветной калейдоскоп вновь потянул её в грёзы. На этот раз девушка не удивилась, и даже предвкушала встречу. «Интересно, могу ли я сопротивляться? Как-нибудь проверю». Оказавшись возле озера под той самой сосной, где он прятался в прошлый раз, она хмыкнула: «Умеет же он выбирать место встречи». Уловив плеск озера, она отправилась на звук.
Зир бултыхался в прохладной воде и махал ей рукой. Ах, как же она скучала по любимому озеру и купаниям! «Отвернись». Он послушно нырнул. Она быстро скинула одежду и запрыгнула, всколыхнув погружением водную гладь. Ощущения были настоящими, приятными — вода ласкала и увлажняла кожу.
— Я подумал, тебе понравится ночное купание, —прокричал он, подплывая и нахально улыбаясь.
— Ты прав. Прохлада озера прекрасна! — слегка забывшись, она откинулась на спину, вода бережно держала её на поверхности.
— Есть кое-что намного прекраснее, — с придыханием прозвучал его голос. Ариша догадалась в чём дело, и быстро сменила положение, раскрасневшись.
Он подплыл совсем близко, по выражению лица девушка поняла, что её оплошность его порадовала. Резким движением Зир притянул её к себе, и заключил в объятия. Его твёрдое, мокрое тело напряглось, красные глаза сверкали желанием, тяжёлое дыхание вырывалось из груди также громко, как стук его сердца — большого и звонкого. «Я никогда не встречал никого прекраснее тебя, принцесса! А ведь я был на двух планетах!»
Он наклонился и поцеловал её, страстно и грубо. Ариша ответила, вплетая пальцы во взъерошенные волосы, тело предательски выгнулось. Сила откликнулась на желание и наполнила каждую клетку. А она, сама того не понимая, сильно его желала! Внутренности, будто горели, глаза искрились, наслаждение разливалось в груди, животе и спускалось ниже. Задыхаясь, девушка зажмурилась. Скудный опыт близости с Серым не шёл ни в какое сравнение с безумством, происходившим между ними. Она не хотела останавливаться, и мысленно умоляла его продолжать. Длинные руки скользили, изучая, лаская, сжимая. «Возьми же меня», — шептала она у него в голове, сводя с ума, дразня и притягивая. Зир впивался зубами ей в губы, прижимаясь теснее. Ещё немного и он овладел бы ей, к чему давно был готов. Но у неё перед глазами вновь закрутился калейдоскоп, тёмный и не такой приятный, как раньше.
И вот она стоит посреди зала, возле скульптуры старейшин, абсолютно голая и растрепанная. Из воздуха у её ног материализовалась одежда. Девушка мигом её натянула: «Кому понадобилось так шутить?» Осторожно ступая, из-за скульптуры вышел «старо-землянин», которого она сразу узнала.
— Фарагор говорит, Макс очень силён, но это первый случай на его памяти. К тому же, он и не с таким справлялся. Не знаю, как это понимать, но надеюсь, что выкарабкается. Вопрос в том, сколько нужно времени! А у нас его нет!
— Я должна его навестить. Держи ушки на макушке, ладно?
— Серьёзно? Ты что из мезозоя? — Вика от души рассмеялась.
— Мезо что? Неважно! Хорош ржать! А то поджарю взглядом! — она ущипнула её за бок, и девушки рассмеялись.
— Приду, как узнаю что-нибудь интересное, — весело бросила Вика и скользнула из ниши.
Ариша прислушалась к ощущениям. Нервы мешали ей обрести внутреннюю гармонию, которая была сейчас крайне необходима. Однако она всё же почувствовала деда, курсировавшего в туннелях отца. Подгоняемая страхом, она перешла на бег. Мышцы работали, в затылке стучало. Распахнув настежь дверь, девушка увидела его на кушетке — бледного и истощенного. Она заторможено подошла, не сводя с него взгляда. Скулы остро выступали на исхудавшем лице, мешки под глазами синели ярче обычного. Глаза закрыты, капельки пота скопились на лбу, он безостановочно бубнил. Она плакала, не скрывая горя. Ещё никогда она не видела его таким слабым и беспомощным! Он всегда был силён! Олицетворение мощи и идеала! Ариша не могла поверить глазам! В отчаянии схватив его за рубашку, она закричала: «Папа очнись!»
Фарагор остановил её и прижал к себе. «Прекрати! Это не поможет!» Уткнувшись ему лицом в грудь, она в голос рыдала, спазмы сдавили внутренности. «Он сможет, Ари! Он сможет вернуться! Я знаю! Верь мне!» Она отпрянула, словно обжегшись.
— Как ты мог это допустить?! Ты же всё время был рядом! — вспылила она, и предметы воспарили, наталкиваясь друг на друга.
— Я не знал, что он экспериментирует, — сказал дед серьёзно, и она заметила, как в глазах у древнего «старо-землянина» что-то блеснуло.
Ариша круто развернулась и молча покинула лабораторию. Вид отца причинял ей нестерпимую боль. Совсем расклеившись, она бродила по туннелям, пока на автопилоте не вышла к секретному. Недавно здесь стоял отец, и давал ей одобрение на путешествие. Теперь он лежит в бреду, истощенный своими же силами. Как могло такое произойти? Как мог он пересечь грань дозволенного? Ведь он всегда безупречно совладал с мощью, заложенной в него природой.
Вспомнились слова деда: «Больше сила, больше ответственность». Она начинала понимать, о чём шла речь. Раньше эта фраза казалась ей способом поворчать. Она вспомнила и о неизбежном. Остановилась. Сильва говорила, бунт перешёл все границы. Захват власти состоится со дня на день. Они не станут ждать и пойдут на Землю войной. «Или, может, подождут и подкопят силы? О болезни отца им, наверняка, неизвестно». Если так, время есть, но ничтожно мало. «Нужно быть готовыми к атаке».
Она присела на поваленное дерево подле туннеля. Воздух леса очищал разум, звуки успокаивали душу. Позади раздались тяжёлые, размашистые шаги. Воровато оглядываясь по сторонам, Зир приблизился:
— Ты одна?
— В который раз убеждаюсь, секретность туннеля явно преувеличена, — ответила она бесцветным голосом.
— Я следил за матерью, и наткнулся на это место.
— Так значит, ты и за ней следишь? — спросила она, намеренно стараясь задеть его самолюбие.
ЙФфй— Она слишком тихая. Меня это всегда настораживает, — парировал он, смотря себе под ноги, и боясь встретится с ней взглядом.
Молчание затянулось, и он присел рядом. Она не приглашала, но и препираться не стала, на это не было сил.
— Мне жаль твоего отца. Он не плохой парень.
— Спасибо. Надеюсь, никто на Орионе не знает о его болезни. Иначе, нам просто не выжить.
— Что ты знаешь об Орионе?
— Подслушала твою мать. Со дня на день свергнут власть. — Он вскочил, дерево подпрыгнуло. Юноша заметался, хищно сутулясь, и ворча что-то под нос. Ариша неохотно выглянула из своего личного транса.
— Может, прекратишь пыль поднимать? И скажешь, что происходит?
— Всё очень плохо. Хуже, чем я мог представить. На Орионе мои друзья и отец. С ума сойти! Там война! А я должен торчать здесь!
— Понимаю. Ты не виноват. Так вышло.
— Нет. Ты даже не представляешь, что будет, если свергнут власть! Это конец! А отец! Он до сих пор злится на твоего и может…
— Что ты имеешь в виду?
— Супер! Ты не знаешь, — он потупил взгляд.
Ариша вплотную приблизилась. «Расскажи». Он колебался, но она не отступала, и юноша сдался. «Упёртая».
— Помнишь, вчера я затянул тебя в грёзы?
— Это был сон.
— Нет. Я его создал.
Из-за его высокого роста ей приходилось смотреть на него снизу вверх, и у неё затекла шея. Он прочёл её мысли, улыбнулся, и аккуратно опустился на колени. «Шок. Задира стоит на коленях». Сердце предательски застучало.
— Так значит, ты и правда горел! — прикрыла она рот рукой.
— Я наказал себя и извинился. Надеюсь, прощён.
— Да, ты просто псих! Ты же чуть не сгорел! Или в реальности ты не можешь пострадать, вытворяя такое?
— Если вовремя выйти из грёз, нет.
— Но у тебя еле хватило сил! — Зир наклонился, скалясь и сверкая красными глазами, дыхание обожгло кожу.
— Я могу показать прошлое, но ты должна пообещать, что будешь слушаться.
Сомнительная авантюра. Впрочем, девушка была к ней готова, как и к приключениям. Отсутствие у неё страха пугало родителей, и, судя по всему, не напрасно. Она кивнула в ответ. Зир помедлил. Не было никакого ритуала или вроде того, он просто неотрывно смотрел ей в глаза. Спустя мгновение реальность расплылась, и они оказались на главной площади селения. Вокруг сновали «старо-земляне», не замечая присутствия незнакомцев.
«Они нас видят?» «Нет, но будь аккуратнее. Вмешиваться в события нельзя. Если сильно захотеть, они увидят». Он улыбался во весь рот, как глупый мальчишка. Они медленно шли по улице.
— Знаешь, мы можем говорить вслух. Как я уже сказал, они не услышат, если сильно не захотеть.
— В каком мы времени?
— Ты ещё пешком под стол ходила, принцесса! Кстати, не суди мою семью строго после того, что увидишь. Когда я оказался в этих событиях впервые, ненавидел отца долгое время. — Она украдкой на него взглянула и поняла, что он не шутит. «За что можно возненавидеть собственного отца?» Этого девушка понять не могла, ведь её отец лучший.
— Давно умеешь возвращаться в прошлое?
— С самого детства. Поначалу я не мог понять, что происходит, и часто терялся. А потом отец преобразовал мне память, но я оказался слишком силён, и дар проявился около года назад. Тогда-то я и увидел, кем он являлся на самом деле, — он широко шагал, ускоряя ход, она не поспевала.
Они достигли небольших домиков, и на тропинке Ариша увидела отца. Всё такой же, ни капельки не изменился. Ну, конечно. Это она быстро выросла, и он не успел постареть, как было у человеческих детей. Рядом с ним шагал дед, что-то рассказывая. Внезапно на них наскочил высокий «старо-землянин». Разговор был неприятным.
— Чего ему надо?
В ответ Зир повёл рукой, и они перенеслись на край селения. Паника распространялась среди существ, спасавшихся бегством. Отец и дед в том числе. Высокий «старо-землянин» был во главе бунта, а его холодный и жестокий взгляд возвышался над посеянным хаосом. «Где же я его видела?» Она вспомнила, сердце кольнуло. «В голове у матери».
— Этот длинный обесчестил мою мать, — слова застряли у неё в горле, причиняя боль.
— Нет, он не успел. Его остановил твой отец, —виновато моргал юноша.
Их мотнуло и перенесло в затхлое, вонючее место, где Мила была прикована к креслу. Лысеющий урод пытал мать. Ариша зажмурилась не в силах смотреть. Хоп! И они в воспоминании, которое она уже видела, только на этот раз в нём присутствовала концовка —появление отца. Затем началась битва. Во время сражения она заметила нечто странное. Место, на котором стояла мать, рябило. Воздух будто всасывал картинку.
— Что там такое?
— Я и сам долго думал. Скорее всего, кто-то изменил прошлое. Я не раз пытался просмотреть, но так и не смог.
Она медленно подошла, сосредоточилась, и воздух стал втягивать картинку сильнее, пока та окончательно не сменилась. Они увидели всё: предательство Сильвы, смерть Милы, горе отца. То, как он трое суток менял реальность.
— Теперь я ненавижу ещё и мать! — разозлился юноша, играя желваками на лице.
Вернувшись, они молчали. Ариша смотрела в одну точку, ком в горле становился крупнее, дышать было тяжело. Родители не рассказывали, что пережили в битве за спокойствие и мир. Мать избегала разговоров на эту тему, и теперь она понимала почему. Девушка зауважала её, и поняла, что обязана извиниться, как только увидит. «А отец! Изменить реальность, рискуя жизнью, ради того, чтобы вернуть любимую! И гадкий длинный! Всё из-за него! Он убил мою мать! А Сильва укатила с ним в закат! Почему отец простил ей предательство?!» Она со вздохом опустилась на дерево. Зир осторожно приблизился.
— Знаю, моя семья причинила твоей много зла. Но я надеялся, что смогу всё исправить, — расстроенно произнёс он. Осознание нахлынуло на неё.
— Длинный, как его там? Нарут. Твой отец, так ведь?
— Да. — Что-то давило на грудь. «Ясно». Он присел на корточки и поравнялся с ней лицом. — Мне стыдно за то, что они натворили! Мне жаль, что этого нельзя изменить! Я не такой, как они! Пусть во мне течёт та же кровь, но я — это я! Ни больше, ни меньше!
Она думала, как можно верить кому-то, чьи родители совершали столь чудовищные поступки, и решила довериться сердцу. А оно тянулось к нему.
— Не спускай глаз с матери, ладно? — Он кивнул, подавая ей руку.
Глава 4. Время действий
Она курсировала по комнате, считая шаги, и стараясь придумать хороший план. Девушка понимала, действовать нужно как можно скорее. Движение помогало ей не думать о беспомощном отце. Мысли о нём причиняли ей сильную, душевную боль. Желая отвлечься, Ариша отправилась в селение, надеясь поговорить с Вики. Подруга долго не открывала дверь. Обнаружив, что та незаперта, она вошла. Застав её на кухне, она невольно поймала себя на мысли: «Идеальная!» Вика хлопотала у плиты, ловкими движениями подкидывая ингредиенты, и добавляя их в кастрюлю. Вдобавок она напевала прекрасную, мелодичную песенку на незнакомом языке, а длинные волосы колыхались на пояснице. Ариша почувствовала себя неуютно рядом с неземной красотой и харизмой. Вика обернулась и ослепила её шикарной улыбкой.
— Доброе утро, принцесса! Сырная похлёбка скоро будет готова! Ты обязательно должна попробовать! Рецепт моей бабушки!
— Я с удовольствием. Ты прямо светишься вся, —угрюмо пробубнила она.
— Всё благодаря тебе! Прости. Я совсем забыла. Тебе сейчас, наверное, не до веселья, — сделала она притворное, виноватое лицо.
— Только если ты не добавишь что-то действительно веселящее в своё варево, — разрядила она ситуацию, и они рассмеялись.
В компании Вики ей полегчало. Полдня они болтали обо всем и ни о чём. Похлёбка оказалась невероятно вкусной, ничего подобного она раньше не ела.
— Расскажи о своей семье. Я, конечно, слышала про отца, но больше ничего о тебе не знаю, — нарушила Ариша молчание, отхлёбывая чай из фарфоровой кружки. Не у многих в нынешнее время сохранились подобные вещицы, и ценились они на вес золота.
— Хм. Что ж, мой отец был врачом. Акушером, если быть точным. Это тот, кто принимает ребёнка, когда он появляется на свет. — Ариша охнула, проливая на себя немного.
— Странно, что родители не рассказали, ведь именно он присутствовал при твоём рождении. Он был очень храбрым человеком. Рисковал собой дважды, чтобы меня спасти. Моя мать была француженкой, бабка тоже, — она грустно улыбалась.
— Прости. Я тебя расстроила.
— Ничего. Я привыкла быть одна. Они живут в моём сердце.
В дверь постучали. Вика открыла, и в дом, еле держась на ногах, ввалился Серый. Что-то невнятное доносилось у него изо рта, отвратительный запах алкоголя и блевотины заполнил комнату. Он сфокусировал взгляд на Арише и упал на колени.
— Пппростите. Пппростите меня.
Вид у него был потертый и жалкий. Вика потупила взгляд, не зная, что делать. Ариша и сама не знала. К счастью, на пороге появился Никита, и избавил их от неловкой ситуации, взвалив сына на плечо и стремительно удалившись.
— Как думаешь, он достаточно страдал? — спросила она у Вики.
— Я простила его в тот день, когда ты исцелила мне душу.
— Ну, тогда и я его прощаю.
День пролетел незаметно, и она, понежившись в ванной, утопала в комфорте кровати, погружаясь в сон. И тут цветной калейдоскоп вновь потянул её в грёзы. На этот раз девушка не удивилась, и даже предвкушала встречу. «Интересно, могу ли я сопротивляться? Как-нибудь проверю». Оказавшись возле озера под той самой сосной, где он прятался в прошлый раз, она хмыкнула: «Умеет же он выбирать место встречи». Уловив плеск озера, она отправилась на звук.
Зир бултыхался в прохладной воде и махал ей рукой. Ах, как же она скучала по любимому озеру и купаниям! «Отвернись». Он послушно нырнул. Она быстро скинула одежду и запрыгнула, всколыхнув погружением водную гладь. Ощущения были настоящими, приятными — вода ласкала и увлажняла кожу.
— Я подумал, тебе понравится ночное купание, —прокричал он, подплывая и нахально улыбаясь.
— Ты прав. Прохлада озера прекрасна! — слегка забывшись, она откинулась на спину, вода бережно держала её на поверхности.
— Есть кое-что намного прекраснее, — с придыханием прозвучал его голос. Ариша догадалась в чём дело, и быстро сменила положение, раскрасневшись.
Он подплыл совсем близко, по выражению лица девушка поняла, что её оплошность его порадовала. Резким движением Зир притянул её к себе, и заключил в объятия. Его твёрдое, мокрое тело напряглось, красные глаза сверкали желанием, тяжёлое дыхание вырывалось из груди также громко, как стук его сердца — большого и звонкого. «Я никогда не встречал никого прекраснее тебя, принцесса! А ведь я был на двух планетах!»
Он наклонился и поцеловал её, страстно и грубо. Ариша ответила, вплетая пальцы во взъерошенные волосы, тело предательски выгнулось. Сила откликнулась на желание и наполнила каждую клетку. А она, сама того не понимая, сильно его желала! Внутренности, будто горели, глаза искрились, наслаждение разливалось в груди, животе и спускалось ниже. Задыхаясь, девушка зажмурилась. Скудный опыт близости с Серым не шёл ни в какое сравнение с безумством, происходившим между ними. Она не хотела останавливаться, и мысленно умоляла его продолжать. Длинные руки скользили, изучая, лаская, сжимая. «Возьми же меня», — шептала она у него в голове, сводя с ума, дразня и притягивая. Зир впивался зубами ей в губы, прижимаясь теснее. Ещё немного и он овладел бы ей, к чему давно был готов. Но у неё перед глазами вновь закрутился калейдоскоп, тёмный и не такой приятный, как раньше.
И вот она стоит посреди зала, возле скульптуры старейшин, абсолютно голая и растрепанная. Из воздуха у её ног материализовалась одежда. Девушка мигом её натянула: «Кому понадобилось так шутить?» Осторожно ступая, из-за скульптуры вышел «старо-землянин», которого она сразу узнала.
