Па-а-ауза.
Видимо, подобное поведение совсем немножечко сорвало шаблон у собеседника.
— Надо признаться, я хотел кое-что пояснить… — очень издалека начал Кэйворрейн. — Касаемо заключения, прях и привилегий, что завязаны даже не на подачках, а просто на жизненной необходимости.
Я закатила глазоньки к потолку.
— Утром, ты не против? Я устала, драгоценный сосед. День был, знаешь ли, непростым! Сначала пришлось ловить стража, потом ты повел себя несколько неэтично обведя вокруг пальца наивную идиотку в моем лице… И в заключение господин Зеленой Реки страдает пока непостижимой для меня ерундой. Слишком много впечатлений за этот день. Давай перенесем остальные на следующий?
Ответа не было так долго, что я уж было решила, что Кэйр по своему обыкновению ушел не попрощавшись.
— Спокойной ночи.
Уже засыпая, я подумала, что возможно стоило попридержать эмоции и не выдавать все на-гора соседу.
В конце концов, если не ошибаюсь, именно на обведении наивных идиотов вокруг пальца и строилось все общение смертных и дивного народа.
Глупо обижаться.
Глупо вставать в позу.
Но как я устала от всего этого, кто бы знал…
Я очень рассчитывала как следует отдохнуть и выспаться.
Но снилась мне такая лютая дичь, что могла бы поспорить с реальностью!
Стоя на крыльце дома, я смотрела, как по дорожке ко мне медленно приближается сида.
Красивая настолько, что больно смотреть.
Почему-то при одном взгляде на нее я поняла — королева. И всей кожей ощутила значение слова «совершенство».
Совершенство сквозило в каждом движении, играло в темных, как безлунная ночь, волосах, проходилось бликами по белоснежной коже.
Люди очень подвержены такому простому чувству, как зависть. А женская зависть живуча вдвойне. Она всегда следует по пятам за любой девушкой, словно флер духов.
Но глядя на Мэб, не хотелось завидовать. Ее красота была настолько величественна и чужда, что можно лишь встать на колени и молить о чести прикоснуться кончиками пальцев к подолу нарочито простого платья. Багрово-красное, словно сшитое из лепестков огромной розы, оно облегало идеальную фигуру сиды. И никаких украшений, кроме простого кулона с ярким рубином. Черная цепочка плотно обхватывала шею и так врезалась в кожу, что казалось, вот-вот польется алая кровь. Каплями пробежит по звеньям к рубину и впитается в грани, придавая ему этот неповторимый кровавый оттенок.
Она шла, и шлейф платья словно стелился поверх трав. Она шла, и звуки казалось, стихали. Природа замерла, любуясь совершенством, и даже ветра остановили полет, чтобы не потревожить пряди ее волос. Она шла, и невидимый флер силы гнул меня к земле, заставляя приветствовать Неблагую Королеву должным образом. На коленях.
Чего мне стоило устоять на ногах, не знал никто.
Даже я сама, наверное.
Просто отрезвила картина того, как это будет выглядеть со стороны, как жалко я стану смотреться.
Мэб остановилась всего в метре от меня.
Улыбка коснулась ее кроваво-красных губ, а длинные ресницы дрогнули, когда королева опустила взгляд, рассматривая меня с головы до ног. Неожиданно четким стало осознание, что я все еще стою на крыльце в мужской футболке до середины бедра. А напротив леди при всем параде.
Я вскинула голову, чтобы хотя бы гордостью компенсировать жалкость собственного внешнего вида. В конце концов, достопочтенная гостья явилась без предупреждения.
Но следующее, что я сделала, — склонилась в глубоком, уважительном поклоне. Поприветствовать королеву Неблагого Двора должным образом — это здравый смысл, а не унижение.
— Здравствуй, новая хозяйка светлой стороны.
Голос у Мэб оказался неожиданно высоким и звонким. Даже, наверное, слишком высоким… Неприятным.
— Здравствуйте, ваше величество.
Она запрокинула голову и рассмеялась:
— Сколько тысячелетий прошло, а я не перестаю удивляться тому, как безошибочно вы, люди, определяете кто я.
Интонации разрывали мозг диссонансом.
Голос и внешность. Голос и сила.
У великолепной сиды, прекрасней которой я не видела и даже не могла представить, оказался действительно очень неприятный голос. Тот самый легендарный изъян фейри? По всей видимости, именно он.
— У нас нет возможности ошибиться, — ответила я, чтобы хоть что-то ответить. Интересно, как бы покорректнее спросить, чему я обязана счастьем ее лицезреть?
Можно было бы и напрямую, но почему-то с некоторых пор я не доверяю тому, что приходит в мою голову под видом сна. А этот слишком уж невероятен. Да и не смогла бы я вообразить эту деву…
На такую красоту действительно не хватит никакой фантазии.
Она стояла близко, так близко, что я видела крохотные кристаллы льда, которыми были украшены кончики ресниц, и крупные сверкающие бусины в черных волосах. А также узкий, старый шрам, прячущийся под цепочкой. Словно когда-то королеве снесли голову, а после приставили обратно, и она приросла.
— Я пришла говорить с тобой, хозяйка светлой стороны. Ты пригласишь меня в дом или позволишь мне позвать тебя на прогулку?
Звать в дом не хотелось, если честно, будь она хоть сто раз королева.
Да и если Мэб предлагает куда-то прогуляться, то зачем отказываться?
— Я буду счастлива составить вам компанию, но, к сожалению, одета не подобающим для прогулок образом.
— Оу, это мелочи.
Королева взмахнула рукой, и ткань футболки внезапно стала гораздо более тонкой и спустилась до колен, а также изменила структуру, напомнив невесомый шелк. Тонкий настолько, что через него заметны контуры тела, и если поднять на просвет, то четко будет видна луна в темном небе.
Из сада метнулись искры и окутали меня вихрем, чтобы через пару секунд опасть к босым ногам.
Моя футболка превратилась в великолепное платье, расшитое настоящими цветами и сияющей паутинкой, ставшей невероятно прочной. По лицу рассыпались капли росы и застыли бусинами. Не удержавшись, я зачарованно провела по ним рукой, но почувствовала лишь прохладу кристаллов.
— А теперь обувь! — воскликнула королева.
Щелчок пальцев, и от ближайшего лопуха отделились листья и плотно обернули мои ступни, превращаясь в туфельки.
— Спасибо, — несколько растерянно поблагодарила я.
Королева лишь улыбнулась, и в этот момент из сада налетели пикси и вцепились в мои волосы! Не успела я обеспокоенно ахнуть, как мелкие вредители, что-то навертев у меня на голове, улетели назад.
Мэб взошла на крыльцо, встав практически вплотную ко мне, сотворила из воздуха зеркало и спросила:
— Нравится?
Я встретилась взглядом со своим отражением.
О да, мне нравилось.
Но никакой наряд не мог превратить меня в фею.
Мэб стояла рядом, и я видела весь контраст между смертной и сидой.
Несмотря на волшебный наряд, было во мне что-то… скоротечное, что ли? Мимические морщинки, что отсутствовали у фейри, слишком порывистые жесты, слишком живые глаза. У королевы они походили на драгоценные камни, искрящиеся, холодные…
В общем, я лишь поблагодарила Мэб еще раз.
— Пойдем, — улыбнулась она.
Пространство вокруг свернулось в клубок, закрутилось — а когда рассеялось, мы оказались на узкой горной тропе. Продуваемая всеми ветрами рукотворная дорожка обвивала скалу. Огромная луна, висящая казалось прямо над нами, серебрила камни вверху, а низ тропы, наоборот, терялся в густом сумраке. Казалось, что дорога растворялась во мраке сразу за нашими спинами.
— Княжество гвиллионов, — фейри обвела скалистую местность вокруг тонкой рукой и, едва заметно усмехнувшись, спросила: — Ты знаешь кто такие гвиллионы, хозяйка светлой стороны?
— Нет, ваше величество, — покачала я головой в ответ.
— Я могу называть тебя Беата? — мягко спросила Мэб и, не дожидаясь согласия, сообщила. — Так вот, Беата, гвиллионы — это горные фейри. В отличие от нас, сидов холмов, они плавят камень вокруг себя и создают дворцы. Прекрасные дворцы, они поражают воображение даже дивного народа. И я решила отвести тебя именно сюда для начала. Я хочу показать тебе волшебную страну.
— Это огромная честь.
Было бы великолепно при этом осознавать, из-за чего мне ее оказали.
— Я знаю. — Идеальные губы вновь изогнулись в усмешке, и внезапно Мэб протянула мне ладонь. — Дай руку.
Она вновь оказалась близко. Так близко, что терпкий лавандовый запах, казалось, заползал мне под кожу, а глаза королевы затягивали в себя и подчиняли своей воле. Они у нее были серыми… глаза. Серый жемчуг…
Никогда не думала, что этот простой цвет, который является синонимом скучности и незаметности, может быть настолько красивым. Это даже не грозовое небо, это нечто невероятное.
Я дала ей руку. Вздрогнула от того, как крепко сомкнулись на ладони ее холодные пальцы, а Мэб сделала шаг назад, прямо на монолитную, покрытую лишайником скалу позади нее. Даже не «на», а «в»... прямо в камень, что послушно расступался, принимая в себя тело фейри, тянувшей меня за собой!
Я шла сквозь него словно через вязкую воду. Камень обволакивал, растекался по коже и очень неохотно выпускал из своих объятий.
Секунды, проведенные в горной породе, показались вечностью. И да, мне было страшно. Очень страшно! Но как только я оказалась на свободе, страх мгновенно растаял.
Впервые за все эти дни я испытала благодарность Джону О’ Рейли, повесившему на меня нежданное наследство. Ведь если бы он не вздумал сделать меня своей преемницей, я никогда не увидела бы мир фейри. Волшебную страну фей, как называют ее в моем мире.
Прямо передо мной, внизу, лежала полностью заросшая вереском долина.
Ночь сменилась предрассветными сумерками, серо-голубыми, удивительно свежими. Я никогда не дышала таким воздухом. И не уверена, что смогла бы нарисовать то, что видела.
Покрытые лесом холмы.
Изгибы текущей меж ними темной реки.
Вереск, переливающийся волнами под прохладным ветром и мерцающий всеми оттенками лилового, розового, сиреневого…
Кажется, я не сдержала восхищенного вздоха. И наверняка согласилась бы стоять здесь вечно — любоваться, дышать, обмирать от восторга… Но королева, так и не выпустившая мою руку, шагнула вперед.
Наша прогулка сильно походила на смену локаций в компьютерной игре. Только я никогда не видела ничего более реального. Мой собственный мир в сравнении со Страной фей был безнадежно… ненастоящим.
Картинки менялись так быстро, что я не успевала запомнить детали.
Хрустальный дворец со множеством шпилей и кружевными мостиками. Гладкие, как зеркала, пронзительно-голубые озера. Узкие каменные башни до неба, подножия которых скрывал терновник. Горы, перерезавшие снежными вершинами небо. Черный лес — странно изогнутые ветви без единого листочка. Табун единорогов с золотыми гривами. Поля цветов, незнакомых, безумно красивых…
С каждым шагом Мэб я видела все новые и новые места. Все — невыразимо прекрасные. Даже безлистный лес. Даже мрачный лабиринт, стенами которого служил ощетинившийся колючками шиповник. Даже капли дождя, мерно стучавшие о плиты необозримой площади, уставленной статуями животных. И сами статуи смотрели на меня совершенно живыми глазами — человек не смог бы создать такое…
Вот только рассвет все не кончался и не кончался. В отличие от нашей прогулки.
Последней локацией мира фейри для меня стал широкий тоннель, усеянный цветными кристаллами, и я безмерно удивилась, когда в замкнутом пространстве сначала ощутила привкус морской соли в воздухе, а после услышала приглушенный рев волн.
Но тоннель вывел нас на маленький балкончик, врезанный прямо в скалу.
Уже знакомую скалу.
Над княжеством гвиллионов светила все та же луна. Только ветра утихли — видимо, по приказу королевы.
— Тебе понравилась страна фейри? — спросила она, усаживаясь.
На каменном выступе полтора на два метра, опоясанном тонкими резными перилами, стояли пара кресел и маленький круглый столик. На столике обнаружились фрукты и напитки.
Я тоже села в кресло и с наслаждением вытянула гудевшие ноги. Вроде бы и не ходили толком, больше перемещались волшебным образом, но я почему-то устала.
Очень хотелось пить, да и фрукты выглядели аппетитно, но… Все же одно дело есть в собственном доме то, что готовит мой же собственный брауни, а другое — угощаться едой фейри и на территории фейри.
Мало ли…
— Ваши владения великолепны, ваше величество, — честно ответила я.
Хотя, конечно, это не только ее владения. Есть же еще Благой Двор. Но почему не польстить королеве?
Мэб улыбнулась в ответ и тут же нахмурилась. Видимо, закончила меня впечатлять, отследила реакцию и сейчас перейдет к сути дела.
— Да, несомненно. — Она медленно кивнула и потянулась рукой к шее, но замерла, словно осознав свое движение, и положила ладонь на колено. — И этот прекрасный мир рушится из-за лорда Кэйворрейна.
Я едва не захлопала в ладошки, искренне обрадовавшись тому, что королева Неблагого Двора не подбросит мне новых загадок, а немного прояснит старые.
— Его преступление связано именно с этим?
— О да. Ты ведь видела Голый Лес, Беата… Когда-то он был живым. Я не стала показывать тебе другие разрушения. Пока они мелкие и не всегда заметны для взгляда, особенно человеческого. Но они уже есть. Мой мир гибнет…
Печально, не спорю. Вот только почему фейри не могут сразу переходить к цели беседы без до-о-олгого вступления? И пяти наводящих вопросов, по всей видимости.
— И что случилось? — задала я первый, не особо надеясь на внятный ответ.
Но королева вскинула на меня блеснувшие сталью глаза и буквально выплюнула:
— Кэйворрейн посмел отказаться от своего предназначения.
И замолчала. Вот как будто я в курсе, какое там у него предназначение! Впрочем, надо полагать, несладкое, раз он променял его на тюремное заключение…
— Какого предназначения? — терпеливо спросила я.
Мэб взяла из вазы краснобокое яблоко и стиснула в ладони так, что оно хрустнула в тонких пальцах.
— Он предал нас, — сказала фейри, продолжая сдавливать несчастный фрукт. Голову зазеркального гада, что ли, представляет на его месте… — Он предал наш мир и идею. Не лег на алтарь, как это делали десятки королей до него!
— Что?! — ахнула я. — В смысле — на алтарь?
— В прямом, — медленно произнесла королева. — Он избранный мною король Неблагого Двора. Мой муж.
Ну ничего себе у меня узничек!
И тут я вспомнила сказочку Кэйра. О том, что король — это просто фикция. О том, что королева меняет мужей и они обречены на смерть…
— Рано или поздно наступает момент, — продолжала Мэб, — когда король должен умереть. Это добровольная жертва, которую мои мужья приносят во благо нашего мира.
Ну что сказать… Будь я лордом фейри, ни за что бы не женилась на их королеве!
Видимо, я сильно поменялась в лице, потому что королева вдруг моргнула и одарила меня скорбной улыбкой.
— У тебя такое примечательное выражение лица, маленькая смертная... что я пожалуй даже объясню. Это традиция. Точнее, даже не традиция, это закон нашего мира. И изменить его невозможно. В человеческой истории такое было тоже. И, если ты помнишь, воспринималось как высокая честь. Богов кормили живой кровью… или сердцем, вырезанным из живого еще человека. Во благо и процветание своего народа.
Я помнила. У майя и ацтеков, например, точно так делали.
И на вершину пирамиды восходили преисполненные гордости и вдохновения…
Мне ли осуждать обычаи, которыми дышит совершенно чуждый народ?
— И что же? — спросила, пытаясь не показывать возмущение. — Лорд Кэйворрейн не захотел умирать?
Видимо, подобное поведение совсем немножечко сорвало шаблон у собеседника.
— Надо признаться, я хотел кое-что пояснить… — очень издалека начал Кэйворрейн. — Касаемо заключения, прях и привилегий, что завязаны даже не на подачках, а просто на жизненной необходимости.
Я закатила глазоньки к потолку.
— Утром, ты не против? Я устала, драгоценный сосед. День был, знаешь ли, непростым! Сначала пришлось ловить стража, потом ты повел себя несколько неэтично обведя вокруг пальца наивную идиотку в моем лице… И в заключение господин Зеленой Реки страдает пока непостижимой для меня ерундой. Слишком много впечатлений за этот день. Давай перенесем остальные на следующий?
Ответа не было так долго, что я уж было решила, что Кэйр по своему обыкновению ушел не попрощавшись.
— Спокойной ночи.
Уже засыпая, я подумала, что возможно стоило попридержать эмоции и не выдавать все на-гора соседу.
В конце концов, если не ошибаюсь, именно на обведении наивных идиотов вокруг пальца и строилось все общение смертных и дивного народа.
Глупо обижаться.
Глупо вставать в позу.
Но как я устала от всего этого, кто бы знал…
Я очень рассчитывала как следует отдохнуть и выспаться.
Но снилась мне такая лютая дичь, что могла бы поспорить с реальностью!
Стоя на крыльце дома, я смотрела, как по дорожке ко мне медленно приближается сида.
Красивая настолько, что больно смотреть.
Почему-то при одном взгляде на нее я поняла — королева. И всей кожей ощутила значение слова «совершенство».
Совершенство сквозило в каждом движении, играло в темных, как безлунная ночь, волосах, проходилось бликами по белоснежной коже.
Люди очень подвержены такому простому чувству, как зависть. А женская зависть живуча вдвойне. Она всегда следует по пятам за любой девушкой, словно флер духов.
Но глядя на Мэб, не хотелось завидовать. Ее красота была настолько величественна и чужда, что можно лишь встать на колени и молить о чести прикоснуться кончиками пальцев к подолу нарочито простого платья. Багрово-красное, словно сшитое из лепестков огромной розы, оно облегало идеальную фигуру сиды. И никаких украшений, кроме простого кулона с ярким рубином. Черная цепочка плотно обхватывала шею и так врезалась в кожу, что казалось, вот-вот польется алая кровь. Каплями пробежит по звеньям к рубину и впитается в грани, придавая ему этот неповторимый кровавый оттенок.
Она шла, и шлейф платья словно стелился поверх трав. Она шла, и звуки казалось, стихали. Природа замерла, любуясь совершенством, и даже ветра остановили полет, чтобы не потревожить пряди ее волос. Она шла, и невидимый флер силы гнул меня к земле, заставляя приветствовать Неблагую Королеву должным образом. На коленях.
Чего мне стоило устоять на ногах, не знал никто.
Даже я сама, наверное.
Просто отрезвила картина того, как это будет выглядеть со стороны, как жалко я стану смотреться.
Мэб остановилась всего в метре от меня.
Улыбка коснулась ее кроваво-красных губ, а длинные ресницы дрогнули, когда королева опустила взгляд, рассматривая меня с головы до ног. Неожиданно четким стало осознание, что я все еще стою на крыльце в мужской футболке до середины бедра. А напротив леди при всем параде.
Я вскинула голову, чтобы хотя бы гордостью компенсировать жалкость собственного внешнего вида. В конце концов, достопочтенная гостья явилась без предупреждения.
Но следующее, что я сделала, — склонилась в глубоком, уважительном поклоне. Поприветствовать королеву Неблагого Двора должным образом — это здравый смысл, а не унижение.
— Здравствуй, новая хозяйка светлой стороны.
Голос у Мэб оказался неожиданно высоким и звонким. Даже, наверное, слишком высоким… Неприятным.
— Здравствуйте, ваше величество.
Она запрокинула голову и рассмеялась:
— Сколько тысячелетий прошло, а я не перестаю удивляться тому, как безошибочно вы, люди, определяете кто я.
Интонации разрывали мозг диссонансом.
Голос и внешность. Голос и сила.
У великолепной сиды, прекрасней которой я не видела и даже не могла представить, оказался действительно очень неприятный голос. Тот самый легендарный изъян фейри? По всей видимости, именно он.
— У нас нет возможности ошибиться, — ответила я, чтобы хоть что-то ответить. Интересно, как бы покорректнее спросить, чему я обязана счастьем ее лицезреть?
Можно было бы и напрямую, но почему-то с некоторых пор я не доверяю тому, что приходит в мою голову под видом сна. А этот слишком уж невероятен. Да и не смогла бы я вообразить эту деву…
На такую красоту действительно не хватит никакой фантазии.
Она стояла близко, так близко, что я видела крохотные кристаллы льда, которыми были украшены кончики ресниц, и крупные сверкающие бусины в черных волосах. А также узкий, старый шрам, прячущийся под цепочкой. Словно когда-то королеве снесли голову, а после приставили обратно, и она приросла.
— Я пришла говорить с тобой, хозяйка светлой стороны. Ты пригласишь меня в дом или позволишь мне позвать тебя на прогулку?
Звать в дом не хотелось, если честно, будь она хоть сто раз королева.
Да и если Мэб предлагает куда-то прогуляться, то зачем отказываться?
— Я буду счастлива составить вам компанию, но, к сожалению, одета не подобающим для прогулок образом.
— Оу, это мелочи.
Королева взмахнула рукой, и ткань футболки внезапно стала гораздо более тонкой и спустилась до колен, а также изменила структуру, напомнив невесомый шелк. Тонкий настолько, что через него заметны контуры тела, и если поднять на просвет, то четко будет видна луна в темном небе.
Из сада метнулись искры и окутали меня вихрем, чтобы через пару секунд опасть к босым ногам.
Моя футболка превратилась в великолепное платье, расшитое настоящими цветами и сияющей паутинкой, ставшей невероятно прочной. По лицу рассыпались капли росы и застыли бусинами. Не удержавшись, я зачарованно провела по ним рукой, но почувствовала лишь прохладу кристаллов.
— А теперь обувь! — воскликнула королева.
Щелчок пальцев, и от ближайшего лопуха отделились листья и плотно обернули мои ступни, превращаясь в туфельки.
— Спасибо, — несколько растерянно поблагодарила я.
Королева лишь улыбнулась, и в этот момент из сада налетели пикси и вцепились в мои волосы! Не успела я обеспокоенно ахнуть, как мелкие вредители, что-то навертев у меня на голове, улетели назад.
Мэб взошла на крыльцо, встав практически вплотную ко мне, сотворила из воздуха зеркало и спросила:
— Нравится?
Я встретилась взглядом со своим отражением.
О да, мне нравилось.
Но никакой наряд не мог превратить меня в фею.
Мэб стояла рядом, и я видела весь контраст между смертной и сидой.
Несмотря на волшебный наряд, было во мне что-то… скоротечное, что ли? Мимические морщинки, что отсутствовали у фейри, слишком порывистые жесты, слишком живые глаза. У королевы они походили на драгоценные камни, искрящиеся, холодные…
В общем, я лишь поблагодарила Мэб еще раз.
— Пойдем, — улыбнулась она.
Пространство вокруг свернулось в клубок, закрутилось — а когда рассеялось, мы оказались на узкой горной тропе. Продуваемая всеми ветрами рукотворная дорожка обвивала скалу. Огромная луна, висящая казалось прямо над нами, серебрила камни вверху, а низ тропы, наоборот, терялся в густом сумраке. Казалось, что дорога растворялась во мраке сразу за нашими спинами.
— Княжество гвиллионов, — фейри обвела скалистую местность вокруг тонкой рукой и, едва заметно усмехнувшись, спросила: — Ты знаешь кто такие гвиллионы, хозяйка светлой стороны?
— Нет, ваше величество, — покачала я головой в ответ.
— Я могу называть тебя Беата? — мягко спросила Мэб и, не дожидаясь согласия, сообщила. — Так вот, Беата, гвиллионы — это горные фейри. В отличие от нас, сидов холмов, они плавят камень вокруг себя и создают дворцы. Прекрасные дворцы, они поражают воображение даже дивного народа. И я решила отвести тебя именно сюда для начала. Я хочу показать тебе волшебную страну.
— Это огромная честь.
Было бы великолепно при этом осознавать, из-за чего мне ее оказали.
— Я знаю. — Идеальные губы вновь изогнулись в усмешке, и внезапно Мэб протянула мне ладонь. — Дай руку.
Она вновь оказалась близко. Так близко, что терпкий лавандовый запах, казалось, заползал мне под кожу, а глаза королевы затягивали в себя и подчиняли своей воле. Они у нее были серыми… глаза. Серый жемчуг…
Никогда не думала, что этот простой цвет, который является синонимом скучности и незаметности, может быть настолько красивым. Это даже не грозовое небо, это нечто невероятное.
Я дала ей руку. Вздрогнула от того, как крепко сомкнулись на ладони ее холодные пальцы, а Мэб сделала шаг назад, прямо на монолитную, покрытую лишайником скалу позади нее. Даже не «на», а «в»... прямо в камень, что послушно расступался, принимая в себя тело фейри, тянувшей меня за собой!
Я шла сквозь него словно через вязкую воду. Камень обволакивал, растекался по коже и очень неохотно выпускал из своих объятий.
Секунды, проведенные в горной породе, показались вечностью. И да, мне было страшно. Очень страшно! Но как только я оказалась на свободе, страх мгновенно растаял.
Впервые за все эти дни я испытала благодарность Джону О’ Рейли, повесившему на меня нежданное наследство. Ведь если бы он не вздумал сделать меня своей преемницей, я никогда не увидела бы мир фейри. Волшебную страну фей, как называют ее в моем мире.
Прямо передо мной, внизу, лежала полностью заросшая вереском долина.
Ночь сменилась предрассветными сумерками, серо-голубыми, удивительно свежими. Я никогда не дышала таким воздухом. И не уверена, что смогла бы нарисовать то, что видела.
Покрытые лесом холмы.
Изгибы текущей меж ними темной реки.
Вереск, переливающийся волнами под прохладным ветром и мерцающий всеми оттенками лилового, розового, сиреневого…
Кажется, я не сдержала восхищенного вздоха. И наверняка согласилась бы стоять здесь вечно — любоваться, дышать, обмирать от восторга… Но королева, так и не выпустившая мою руку, шагнула вперед.
Наша прогулка сильно походила на смену локаций в компьютерной игре. Только я никогда не видела ничего более реального. Мой собственный мир в сравнении со Страной фей был безнадежно… ненастоящим.
Картинки менялись так быстро, что я не успевала запомнить детали.
Хрустальный дворец со множеством шпилей и кружевными мостиками. Гладкие, как зеркала, пронзительно-голубые озера. Узкие каменные башни до неба, подножия которых скрывал терновник. Горы, перерезавшие снежными вершинами небо. Черный лес — странно изогнутые ветви без единого листочка. Табун единорогов с золотыми гривами. Поля цветов, незнакомых, безумно красивых…
С каждым шагом Мэб я видела все новые и новые места. Все — невыразимо прекрасные. Даже безлистный лес. Даже мрачный лабиринт, стенами которого служил ощетинившийся колючками шиповник. Даже капли дождя, мерно стучавшие о плиты необозримой площади, уставленной статуями животных. И сами статуи смотрели на меня совершенно живыми глазами — человек не смог бы создать такое…
Вот только рассвет все не кончался и не кончался. В отличие от нашей прогулки.
Последней локацией мира фейри для меня стал широкий тоннель, усеянный цветными кристаллами, и я безмерно удивилась, когда в замкнутом пространстве сначала ощутила привкус морской соли в воздухе, а после услышала приглушенный рев волн.
Но тоннель вывел нас на маленький балкончик, врезанный прямо в скалу.
Уже знакомую скалу.
Над княжеством гвиллионов светила все та же луна. Только ветра утихли — видимо, по приказу королевы.
— Тебе понравилась страна фейри? — спросила она, усаживаясь.
На каменном выступе полтора на два метра, опоясанном тонкими резными перилами, стояли пара кресел и маленький круглый столик. На столике обнаружились фрукты и напитки.
Я тоже села в кресло и с наслаждением вытянула гудевшие ноги. Вроде бы и не ходили толком, больше перемещались волшебным образом, но я почему-то устала.
Очень хотелось пить, да и фрукты выглядели аппетитно, но… Все же одно дело есть в собственном доме то, что готовит мой же собственный брауни, а другое — угощаться едой фейри и на территории фейри.
Мало ли…
— Ваши владения великолепны, ваше величество, — честно ответила я.
Хотя, конечно, это не только ее владения. Есть же еще Благой Двор. Но почему не польстить королеве?
Мэб улыбнулась в ответ и тут же нахмурилась. Видимо, закончила меня впечатлять, отследила реакцию и сейчас перейдет к сути дела.
— Да, несомненно. — Она медленно кивнула и потянулась рукой к шее, но замерла, словно осознав свое движение, и положила ладонь на колено. — И этот прекрасный мир рушится из-за лорда Кэйворрейна.
Я едва не захлопала в ладошки, искренне обрадовавшись тому, что королева Неблагого Двора не подбросит мне новых загадок, а немного прояснит старые.
— Его преступление связано именно с этим?
— О да. Ты ведь видела Голый Лес, Беата… Когда-то он был живым. Я не стала показывать тебе другие разрушения. Пока они мелкие и не всегда заметны для взгляда, особенно человеческого. Но они уже есть. Мой мир гибнет…
Печально, не спорю. Вот только почему фейри не могут сразу переходить к цели беседы без до-о-олгого вступления? И пяти наводящих вопросов, по всей видимости.
— И что случилось? — задала я первый, не особо надеясь на внятный ответ.
Но королева вскинула на меня блеснувшие сталью глаза и буквально выплюнула:
— Кэйворрейн посмел отказаться от своего предназначения.
И замолчала. Вот как будто я в курсе, какое там у него предназначение! Впрочем, надо полагать, несладкое, раз он променял его на тюремное заключение…
— Какого предназначения? — терпеливо спросила я.
Мэб взяла из вазы краснобокое яблоко и стиснула в ладони так, что оно хрустнула в тонких пальцах.
— Он предал нас, — сказала фейри, продолжая сдавливать несчастный фрукт. Голову зазеркального гада, что ли, представляет на его месте… — Он предал наш мир и идею. Не лег на алтарь, как это делали десятки королей до него!
— Что?! — ахнула я. — В смысле — на алтарь?
— В прямом, — медленно произнесла королева. — Он избранный мною король Неблагого Двора. Мой муж.
Ну ничего себе у меня узничек!
И тут я вспомнила сказочку Кэйра. О том, что король — это просто фикция. О том, что королева меняет мужей и они обречены на смерть…
— Рано или поздно наступает момент, — продолжала Мэб, — когда король должен умереть. Это добровольная жертва, которую мои мужья приносят во благо нашего мира.
Ну что сказать… Будь я лордом фейри, ни за что бы не женилась на их королеве!
Видимо, я сильно поменялась в лице, потому что королева вдруг моргнула и одарила меня скорбной улыбкой.
— У тебя такое примечательное выражение лица, маленькая смертная... что я пожалуй даже объясню. Это традиция. Точнее, даже не традиция, это закон нашего мира. И изменить его невозможно. В человеческой истории такое было тоже. И, если ты помнишь, воспринималось как высокая честь. Богов кормили живой кровью… или сердцем, вырезанным из живого еще человека. Во благо и процветание своего народа.
Я помнила. У майя и ацтеков, например, точно так делали.
И на вершину пирамиды восходили преисполненные гордости и вдохновения…
Мне ли осуждать обычаи, которыми дышит совершенно чуждый народ?
— И что же? — спросила, пытаясь не показывать возмущение. — Лорд Кэйворрейн не захотел умирать?
