Кевин аккуратно прижал черный платок к моей рассеченной ладони. Мы уже распутали столько дел, что я могу точно определить, когда детектив приблизился к самой разгадке. Вот сейчас уголки его губ чуть заметно приподнялись, намекая на насмешливую улыбку.
– Тело можно убирать, – Кевин взял меня под руку и повел на улицу. – Здесь мы все посмотрели. Осталось пообщаться с учителями.
В административном здании нас уже ждали. Не со счастливыми улыбками, конечно, но я к этому привыкла. Люди при виде Кевина разом становятся грустными и несчастными, особенно, если он приходит не один, а с поддержкой земляных големов.
Хорошо, секретарь Памела Дунн хоть иногда моргала, стоя рядом с мраморными бюстами каких-то определенно знаменитых и мне незнакомых музыкальных деятелей. А то был большой шанс ее перепутать.
– Прошу, – отмерла она, стоило нам только войти в холл, – кабинет директора на втором этаже.
– Минутку, – Кевин придержал меня, не давая рвануть по лестнице, а сам подошел к низкой витрине: – Это та самая скрипка Ландела?
– Да, – дамочка чопорным жестом поправила очки. – Это наша гордость.
Следователь недовольно ткнул Кевина в плечо:
– Решил приобщиться к прекрасному?
– И тебе не мешало бы, – отмахнулся от раздражителя детектив. В его тоне чувствовался намек на что-то.
Роджер определенно владеет неизвестной науке магией. А как иначе можно объяснить умение из веселого парня перевоплощаться в серьезного следователя буквально по щелчку пальцев?
Пристальное изучение витрины привлекло внимание безопасника. Варлаш даже если не понимал, что происходит, тоже чуть ли не уткнулся носом в стекло.
– Мне позвать своего специалиста? – после минутного любования непонятно чем уточнил Роджер.
– Думаю, мой человек будет полезней, – криво усмехнулся детектив.
– Господа? – всполошилась Памела Дунн. – Что-то не так с нашей скрипкой?
Кевин секретаря проигнорировал. Подошел к Карлу Варлашу и шепнул пару слов ему на ухо. Безопасник нахмурился, но согласно кивнул. Кажется, судьба у него такая, быть сегодня на посылках у детектива Уотерса.
То, как Памела поднималась по лестнице в узкой юбке и в туфлях на высоком каблуке, предлагаю внести в рейтинг для самых взрослых. Так вилять задницей даже Оди не умеет, а ведь она та еще вертихвостка. Мне очень хотелось обернуться, чтобы посмотреть на реакцию жениха, шагающего по ступенькам за мной, однако выглядеть маленькой ревнивой дурочкой не собиралась.
– Эми, – раздался сзади озадаченный голос Роджера, когда я попыталась пару раз тоже качнуть бедрами, – ты что, ногу натерла? Хромаешь странно.
Пришлось прикусить губу и перестать позориться. Пора уже давно признать, что не быть мне соблазнительницей. Стоило нам подняться на этаж, как Кевин ласково приобнял меня за талию.
Кабинет Джефри Харриса полностью оправдывал дорогую стоимость обучения в музыкальной школе.
Директор нервно хрустнул пальцами, да так громко, что у меня свело челюсть.
– Какой кошмар! Какая трагедия! Какой конфуз! Какая напасть! Какое горе! Какой удар судьбы! Какое безобразие! Какой ужас!
Кевин устало вздохнул и нетерпеливым взмахом руки прервал поток словоблудия:
– Суть мы уже поняли. Теперь хотелось бы по существу. И без лишних эмоций и эпитетов. Мне хватило один раз выслушать Эми, когда она намекала на то, что было бы неплохо пригласить ее на романтическую прогулку при луне. Поверьте, она в умении подобрать тысячу синонимов к слову вас легко переплюнет.
Да, были такие позорные полчаса в моей биографии. И ведь сколько раз говорила себе не верить статьям из «Женских хитростей». Я же хорошо знакома с журналистами, которые их пишут, и что-то личного счастья у них пока не приключилось. А тут мне вдруг захотелось побыть этакой глупышкой. В результате себе чуть мозг не сломала, пока Кевин не сдался и прямо не спросил, чего я добиться пытаюсь. Больше себе жизнь я подобным образом не усложняю.
И вообще, то ли флиртую неправильно, то ли жених у меня весьма твердолобый, но Кевин на все мои попытки смотрит с подозрением, и предлагает сходить в аптечную лавку за успокаивающими леденцами.
А вот стоит Оди на хозяина только бросить взгляд, как Кевин сразу понимает, что от него хочет кошка. Нет, я не ревную, просто чувствуется во всем этом некая несправедливость, будто я нелюбимая жена, а Оди обожаемая наложница.
– Это уж вряд ли, – обиженно наморщил лоб Джефри Харрис. – Я до того, как стать директором, преподавал ораторское искусство и словесность.
– Оно и видно, – тихонько хмыкнул Роджер. – По ушам он умеет ездить знатно. – И гораздо громче добавил: – Верим. Хотя, думаю, ваш академический час стоит, как моя месячная зарплата, поэтому обойдемся без демонстрации знаний. Ответьте на парочку вопросов, и дальше занимайтесь своими директорскими делами.
– Вам есть что сказать об убитой? – ровным тоном спросил Кевин, не собираясь присаживаться в предложенное кресло. Видимо, разговор будет кратким. Детектив не считает директора источником хоть какой-то информации. Опрос начался с него, потому что так положено. И все. – А пока секретарь нам принесет дела педагогов-мужчин.
Памела Дунн недовольно сверкнула на нас стеклами очков и послушно пошла выполнять распоряжение.
– Она ответственный педагог, – пухляш задумчиво пожевал губами. – Строгая. В склоках не участвовала. Всегда держится профессионально. Пожалуй, это все.
– Сколько вы лет занимаете должность? – прищурился Кевин.
– Десять, – не без гордости заявил Харрисон.
А скрипачка тут трудилась четыре года, и это все, что он может о ней сказать? Чувствуется особо чуткое руководство школой.
– Надеюсь, вы не будете допрашивать девочек? – после небольшой заминки робко спросил директор. – Не хотелось бы их пугать. Они все у меня трепетные и впечатлительные.
– И родители у них нервные, – понимающе покивал головой Роджер. – Чуть что, лишают школу оплаты.
– Ничего не могу обещать, – Кевин непримиримо сложил руки на груди. Не терпит детектив, когда в его расследование влезают посторонние с указаниями. – Если надо будет для дела, то допросим всех.
Явление секретаря обратно в кабинет сопровождалось ойканьем безопасника, по ноге которого ударила распахнувшая дверь.
– Извините, – коротко бросила Дунн, хотя раскаяньем в ее голосе и не пахло. – Вот, – она демонстративно вручила почему-то именно мне в руки тонкие папки. – Три педагога. Помимо них, есть еще сторож и работник сада. Их дела я тоже принесла. Охранники предоставлены лично Карлом Варлашем, – мужчина скривился. – Все документы можете спрашивать у него.
– Охрана располагается в доме по соседству со школой, – сердито прошипел безопасник, поджимая одну ногу. – Они готовы явиться по первому сигналу от сторожа.
– Вы же не думаете, что я допущу к девочкам эту армию тестостерона? – неодобрительно покачал головой директор. – Им на территорию школы без экстренных вызовов вход закрыт. Охранять забор можно и снаружи.
По лицу секретаря нельзя было понять, что та думает о ситуации. Зря мы ее забрали от мраморных бюстов. Она прекрасно смотрелась с ними в одном ряду, а теперь там брешь.
– Еще есть работники, укрепляющие мостик в нашем саду, – чопорным тоном продолжила она. – Это наемный персонал. Могут входить на территорию строго с десяти до четырех.
– Мостик? – подался вперед Кевин.
– Да, – активно закивал директор. – Через небольшое озеро. Очень красивое место. Девочки любят по нему гулять. А недавно в кладке пошла трещина, и я принял решение о ремонте.
У меня назрел вопрос: а что это за чудо-девочки, которые весят, как стадо слонов? Попахивает отмыванием денег.
Причем попахивало не только для меня, мужчины переглянулись и дружно скривились.
Поскольку папки вручили мне, то и мой любопытный нос в них оказался первым, несмотря на выразительно протянутую руку Кевина. Я же его помощница, документооборот на моей совести.
Как Андерсон и сказала, молодым среди троицы был один преподаватель сольфеджио, Михаэль Бредли. Два других – ровесники моей бабушки. Один играл на флейте и вряд ли что-то тяжелее ее мог поднять, судя по снимку. Второй из библиотеки не вылезает, где и проводит занятие словесности.
Не отметить, что на снимке Бредли выглядит привлекательным, я просто не могу. Конечно, он не столь хорош, как, к примеру, Роджер или уж тем более Кевин, но что-то такое во внешности имеется.
– А как преподаватель сольфеджио вписывается в вашу теорию по обереганию чистоты помыслов девушек? – уточнила я.
Директор уважительно потряс всеми подбородками:
– Хорошо сказано. Вы случайно у меня раньше не обучались?
– Я некромант, – сухо напомнила Харрисону. Вообще это оскорбление, в открытую намекать на мой возраст. Когда он преподавал, я явно в куклы играла. – Так что с Бредли?
– Понимаете, – директор сложил пухлые ручки на очень удобном для этого животе, – за него просила моя бабушка. Он внук какой-то ее подруги. Ну не мог же я отказать старушке. И у него на тот момент была невеста, поэтому за моральную сторону я не волновался.
– Была? – уточнил Кевин. – То есть сейчас помолвка разорвана?
– Бедняжка умерла, – тоскливо вздохнул Харрисон. – Свадьба так и не состоялась.
Неожиданно в наш разговор вмешалась Памела Дунн. Поправив очки в тонкой оправе, она строго сказала:
– Можете не переживать. Михаэль Бредли теперь мой жених. Мы планируем пожениться на ближайших каникулах, когда в школе не будет такой нагрузки.
Я бы ее поздравила, только переходящий жених уж больно сомнительный приз.
– А как умерла его предыдущая невеста? – поинтересовался Роджер, лениво листая личные дела.
– Несчастный случай, – директор понизил голос до шепота. – Запнулась на ступеньках и свернула себе шею. Михаэль два года носил траур. А теперь вот, – он указал на секретаря.
В дверь кабинета тихонько поскреблись. Внушительного вида парень что-то шепнул на ухо Карлу Варлашу, за что и заработал одобрительный кивок. Оказывается, это уже привезли обещанного специалиста.
В профессии щуплого, чуть ссутуленного мужчины с хитрыми глазами сомневаться не пришлось. Вообще, такого в толпе и не заметишь, он просто ничем выделяться не будет. А это отличная маскировка для любителей пошарить в чужих карманах. Определенно новое действующее лицо было рангом повыше, чем обычный воришка.
Он уважительно кивнул Кевину, презрительно скривился при виде Роджера, а от безопасника шарахнулся в сторону. Расставил приоритеты, так сказать. Поскольку представлять его никто не спешил, я на всякий случай встала поближе к жениху.
Детектив без лишних слов указал на витрину со скрипкой. Мужчина поставил на пол саквояж и стал извлекать из него ломики разной величины, отмычки и прочую воровскую радость.
– Что вы собрались делать? – нервно взвизгнула Памела Дунн, когда вор уверенно вставил тонкий ломик в трещину в основании витрины.
– У вас других дел нет, кроме как мешать нам? – Варлаш зло посмотрел на секретаря. – Пускай хоть всю школу по камушку разберут. Тем более я догадываюсь, зачем это все.
– Только сейчас начали догадываться? – фыркнул Роджер. – Хотя, о чем это я? Тут же сплошь трепетные лани водятся, которые при виде нормального мужика умрут или от разрыва сердца, либо от несправедливости, что за забором ходят живые люди. А потом трупы появляются и скрипки подменяют.
В этот момент мужичок ловко отодвинул витрину от стены и продемонстрировал куда больше существенную трещину. Также молча он достал тонкий и гибкий щуп, с помощью которого и подлез сквозь разлом в деревянной подставке к внутреннему замку витрины.
– Что? – слабо пролепетала Памела, растеряв свою невозмутимость. От переполняющих ее чувств дамочка покачнулась и нежно обняла чей-то бюст в поисках поддержки и понимания. – Это не может быть…
– Увы, – Кевин взял скрипку с бархатной подушки, – ее пытались состарить. Правда, грубо действовали. В некоторых местах видны следы. Затем преступник с помощью клея снова сделал подставку целой и зашкурил ее. Ох уж эта мода на натуральное дерево. Вот был бы низ витрины покрыт лаком, такой фокус провернуть незаметно не получилось. Вопрос в том, когда и кто это сделал. А пока попрошу молчать.
– Кстати, – я тронула Дунн за плечо, – а у вашего жениха случайно нет туфель с зауженными носами?
Секретарь удивленно хлопнула ресницами:
– Туфли Михаэля? Да такие есть у каждого сейчас.
– Кхм, – усмехнулся Кевин.
– Кхм, – отвел глаза в сторону Роджер.
– Кхм, – Карл Варлаш озадаченно потер шею.
Памела все же взяла себя в руки и прекратила придаваться пламенной страсти с мраморным мужиком. Ну или половиной мраморного мужика. А может, и женщиной. Кто поймет этих скульпторов?
– Если вы намекаете, будто Михаэль это сделал, то я вас разочарую, – она поправила очки на переносице. Средним пальцем. Выразила свое неодобрение, так сказать. – Он в лазарете. Уже третий день.
– Заболел? – с наигранным сочувствием спросил Роджер.
– Ногу подвернул, – секретарь воинственно посмотрела на каждого из нас. – Три дня как. Чудом не сломал. Ходить нормально не может, поэтому и лежит.
А Кевин молчал и как-то недобро улыбался своим мыслям.
Скрипку пока мы вернули на место. Нечего суету поднимать, а то преступники такие мнительные – при любом подозрении хотят залечь где-нибудь или вообще сбежать. А ты их потом ищи и лови. Зачем себе жизнь усложнять?
Секретаря Кевин внезапно попросил собрать все документы о переводах в школу денег за последние три года. Памела Дунн дергано сглотнула и пообещала сделать все, что в ее силах.
– Ты думаешь, сам директор продал скрипку, поскольку запросил бумаги по поступлениям? – нежно прошептала на ухо детективу я. Наверное, со стороны это смотрелось мило, потому что безопасника аж перекосило от сладости. – Но зачем столько усилий? Он бы мог просто открыть витрину.
В ответ меня прижали к теплому мужскому боку. Такой вид беседы мне особо нравился.
– Потому что это не директор, – пощекотал дыханием мою чувствительную кожу детектив. – Он для этого слишком кичится должностью, и держится за кресло. Мне всего-то нужно было занять Дунн, чтобы она не побежала предупреждать жениха. Помнишь, как от нас удирал парень со сломанной ногой? А тут обычный вывих. И не факт, что настоящий.
Иногда сообразительность Кевина Уотерса меня даже пугает.
Роджер неодобрительно на нас покосился и вздохнул:
– Если бы не знал, что вы сейчас обсуждаете дело, решил бы, будто попал на романтическую встречу.
– А ты не завидуй, – я очень по взрослому показала следователю язык.
А на улице нас поджидал сюрприз – вернулись из театра трепетные ученицы музыкальной школы для девочек. Стайка юных хищниц замерла при виде мужчин на своей территории, и нас оглушил вовсе не нежный щебет, а хриплое карканье стаи ворон.
Бесстрашные детектив, следователь и безопасник мужественно взяли себя в руки и затравленно посмотрели на меня. А я, может, тоже хочу за кого-нибудь спрятаться, ведь нет никого опаснее таких милых и невинных дев! Сожрут и не заметят.
К счастью, девушки были не беспризорными, за ними пристально следили несколько педагогов, заставляя помнить о чести хотя бы не их, то музыкальной школы.
– Эми! – ко мне с широкой улыбкой поспешила Лиззи. Подозреваю, радовалась она не моей персоне, а Роджеру, который спрятался за спину Кевина, а тот, в свою очередь, решил отсидеться позади меня. Храбрые детектив и следователь. – А ты чего здесь? Неужели в школе что-то случилось?
– Тело можно убирать, – Кевин взял меня под руку и повел на улицу. – Здесь мы все посмотрели. Осталось пообщаться с учителями.
В административном здании нас уже ждали. Не со счастливыми улыбками, конечно, но я к этому привыкла. Люди при виде Кевина разом становятся грустными и несчастными, особенно, если он приходит не один, а с поддержкой земляных големов.
Хорошо, секретарь Памела Дунн хоть иногда моргала, стоя рядом с мраморными бюстами каких-то определенно знаменитых и мне незнакомых музыкальных деятелей. А то был большой шанс ее перепутать.
– Прошу, – отмерла она, стоило нам только войти в холл, – кабинет директора на втором этаже.
– Минутку, – Кевин придержал меня, не давая рвануть по лестнице, а сам подошел к низкой витрине: – Это та самая скрипка Ландела?
– Да, – дамочка чопорным жестом поправила очки. – Это наша гордость.
Следователь недовольно ткнул Кевина в плечо:
– Решил приобщиться к прекрасному?
– И тебе не мешало бы, – отмахнулся от раздражителя детектив. В его тоне чувствовался намек на что-то.
Роджер определенно владеет неизвестной науке магией. А как иначе можно объяснить умение из веселого парня перевоплощаться в серьезного следователя буквально по щелчку пальцев?
Пристальное изучение витрины привлекло внимание безопасника. Варлаш даже если не понимал, что происходит, тоже чуть ли не уткнулся носом в стекло.
– Мне позвать своего специалиста? – после минутного любования непонятно чем уточнил Роджер.
– Думаю, мой человек будет полезней, – криво усмехнулся детектив.
– Господа? – всполошилась Памела Дунн. – Что-то не так с нашей скрипкой?
Кевин секретаря проигнорировал. Подошел к Карлу Варлашу и шепнул пару слов ему на ухо. Безопасник нахмурился, но согласно кивнул. Кажется, судьба у него такая, быть сегодня на посылках у детектива Уотерса.
То, как Памела поднималась по лестнице в узкой юбке и в туфлях на высоком каблуке, предлагаю внести в рейтинг для самых взрослых. Так вилять задницей даже Оди не умеет, а ведь она та еще вертихвостка. Мне очень хотелось обернуться, чтобы посмотреть на реакцию жениха, шагающего по ступенькам за мной, однако выглядеть маленькой ревнивой дурочкой не собиралась.
– Эми, – раздался сзади озадаченный голос Роджера, когда я попыталась пару раз тоже качнуть бедрами, – ты что, ногу натерла? Хромаешь странно.
Пришлось прикусить губу и перестать позориться. Пора уже давно признать, что не быть мне соблазнительницей. Стоило нам подняться на этаж, как Кевин ласково приобнял меня за талию.
Кабинет Джефри Харриса полностью оправдывал дорогую стоимость обучения в музыкальной школе.
Директор нервно хрустнул пальцами, да так громко, что у меня свело челюсть.
– Какой кошмар! Какая трагедия! Какой конфуз! Какая напасть! Какое горе! Какой удар судьбы! Какое безобразие! Какой ужас!
Кевин устало вздохнул и нетерпеливым взмахом руки прервал поток словоблудия:
– Суть мы уже поняли. Теперь хотелось бы по существу. И без лишних эмоций и эпитетов. Мне хватило один раз выслушать Эми, когда она намекала на то, что было бы неплохо пригласить ее на романтическую прогулку при луне. Поверьте, она в умении подобрать тысячу синонимов к слову вас легко переплюнет.
Да, были такие позорные полчаса в моей биографии. И ведь сколько раз говорила себе не верить статьям из «Женских хитростей». Я же хорошо знакома с журналистами, которые их пишут, и что-то личного счастья у них пока не приключилось. А тут мне вдруг захотелось побыть этакой глупышкой. В результате себе чуть мозг не сломала, пока Кевин не сдался и прямо не спросил, чего я добиться пытаюсь. Больше себе жизнь я подобным образом не усложняю.
И вообще, то ли флиртую неправильно, то ли жених у меня весьма твердолобый, но Кевин на все мои попытки смотрит с подозрением, и предлагает сходить в аптечную лавку за успокаивающими леденцами.
А вот стоит Оди на хозяина только бросить взгляд, как Кевин сразу понимает, что от него хочет кошка. Нет, я не ревную, просто чувствуется во всем этом некая несправедливость, будто я нелюбимая жена, а Оди обожаемая наложница.
– Это уж вряд ли, – обиженно наморщил лоб Джефри Харрис. – Я до того, как стать директором, преподавал ораторское искусство и словесность.
– Оно и видно, – тихонько хмыкнул Роджер. – По ушам он умеет ездить знатно. – И гораздо громче добавил: – Верим. Хотя, думаю, ваш академический час стоит, как моя месячная зарплата, поэтому обойдемся без демонстрации знаний. Ответьте на парочку вопросов, и дальше занимайтесь своими директорскими делами.
– Вам есть что сказать об убитой? – ровным тоном спросил Кевин, не собираясь присаживаться в предложенное кресло. Видимо, разговор будет кратким. Детектив не считает директора источником хоть какой-то информации. Опрос начался с него, потому что так положено. И все. – А пока секретарь нам принесет дела педагогов-мужчин.
Памела Дунн недовольно сверкнула на нас стеклами очков и послушно пошла выполнять распоряжение.
– Она ответственный педагог, – пухляш задумчиво пожевал губами. – Строгая. В склоках не участвовала. Всегда держится профессионально. Пожалуй, это все.
– Сколько вы лет занимаете должность? – прищурился Кевин.
– Десять, – не без гордости заявил Харрисон.
А скрипачка тут трудилась четыре года, и это все, что он может о ней сказать? Чувствуется особо чуткое руководство школой.
– Надеюсь, вы не будете допрашивать девочек? – после небольшой заминки робко спросил директор. – Не хотелось бы их пугать. Они все у меня трепетные и впечатлительные.
– И родители у них нервные, – понимающе покивал головой Роджер. – Чуть что, лишают школу оплаты.
– Ничего не могу обещать, – Кевин непримиримо сложил руки на груди. Не терпит детектив, когда в его расследование влезают посторонние с указаниями. – Если надо будет для дела, то допросим всех.
Явление секретаря обратно в кабинет сопровождалось ойканьем безопасника, по ноге которого ударила распахнувшая дверь.
– Извините, – коротко бросила Дунн, хотя раскаяньем в ее голосе и не пахло. – Вот, – она демонстративно вручила почему-то именно мне в руки тонкие папки. – Три педагога. Помимо них, есть еще сторож и работник сада. Их дела я тоже принесла. Охранники предоставлены лично Карлом Варлашем, – мужчина скривился. – Все документы можете спрашивать у него.
– Охрана располагается в доме по соседству со школой, – сердито прошипел безопасник, поджимая одну ногу. – Они готовы явиться по первому сигналу от сторожа.
– Вы же не думаете, что я допущу к девочкам эту армию тестостерона? – неодобрительно покачал головой директор. – Им на территорию школы без экстренных вызовов вход закрыт. Охранять забор можно и снаружи.
По лицу секретаря нельзя было понять, что та думает о ситуации. Зря мы ее забрали от мраморных бюстов. Она прекрасно смотрелась с ними в одном ряду, а теперь там брешь.
– Еще есть работники, укрепляющие мостик в нашем саду, – чопорным тоном продолжила она. – Это наемный персонал. Могут входить на территорию строго с десяти до четырех.
– Мостик? – подался вперед Кевин.
– Да, – активно закивал директор. – Через небольшое озеро. Очень красивое место. Девочки любят по нему гулять. А недавно в кладке пошла трещина, и я принял решение о ремонте.
У меня назрел вопрос: а что это за чудо-девочки, которые весят, как стадо слонов? Попахивает отмыванием денег.
Причем попахивало не только для меня, мужчины переглянулись и дружно скривились.
Поскольку папки вручили мне, то и мой любопытный нос в них оказался первым, несмотря на выразительно протянутую руку Кевина. Я же его помощница, документооборот на моей совести.
Как Андерсон и сказала, молодым среди троицы был один преподаватель сольфеджио, Михаэль Бредли. Два других – ровесники моей бабушки. Один играл на флейте и вряд ли что-то тяжелее ее мог поднять, судя по снимку. Второй из библиотеки не вылезает, где и проводит занятие словесности.
Не отметить, что на снимке Бредли выглядит привлекательным, я просто не могу. Конечно, он не столь хорош, как, к примеру, Роджер или уж тем более Кевин, но что-то такое во внешности имеется.
– А как преподаватель сольфеджио вписывается в вашу теорию по обереганию чистоты помыслов девушек? – уточнила я.
Директор уважительно потряс всеми подбородками:
– Хорошо сказано. Вы случайно у меня раньше не обучались?
– Я некромант, – сухо напомнила Харрисону. Вообще это оскорбление, в открытую намекать на мой возраст. Когда он преподавал, я явно в куклы играла. – Так что с Бредли?
– Понимаете, – директор сложил пухлые ручки на очень удобном для этого животе, – за него просила моя бабушка. Он внук какой-то ее подруги. Ну не мог же я отказать старушке. И у него на тот момент была невеста, поэтому за моральную сторону я не волновался.
– Была? – уточнил Кевин. – То есть сейчас помолвка разорвана?
– Бедняжка умерла, – тоскливо вздохнул Харрисон. – Свадьба так и не состоялась.
Неожиданно в наш разговор вмешалась Памела Дунн. Поправив очки в тонкой оправе, она строго сказала:
– Можете не переживать. Михаэль Бредли теперь мой жених. Мы планируем пожениться на ближайших каникулах, когда в школе не будет такой нагрузки.
Я бы ее поздравила, только переходящий жених уж больно сомнительный приз.
– А как умерла его предыдущая невеста? – поинтересовался Роджер, лениво листая личные дела.
– Несчастный случай, – директор понизил голос до шепота. – Запнулась на ступеньках и свернула себе шею. Михаэль два года носил траур. А теперь вот, – он указал на секретаря.
В дверь кабинета тихонько поскреблись. Внушительного вида парень что-то шепнул на ухо Карлу Варлашу, за что и заработал одобрительный кивок. Оказывается, это уже привезли обещанного специалиста.
В профессии щуплого, чуть ссутуленного мужчины с хитрыми глазами сомневаться не пришлось. Вообще, такого в толпе и не заметишь, он просто ничем выделяться не будет. А это отличная маскировка для любителей пошарить в чужих карманах. Определенно новое действующее лицо было рангом повыше, чем обычный воришка.
Он уважительно кивнул Кевину, презрительно скривился при виде Роджера, а от безопасника шарахнулся в сторону. Расставил приоритеты, так сказать. Поскольку представлять его никто не спешил, я на всякий случай встала поближе к жениху.
Детектив без лишних слов указал на витрину со скрипкой. Мужчина поставил на пол саквояж и стал извлекать из него ломики разной величины, отмычки и прочую воровскую радость.
– Что вы собрались делать? – нервно взвизгнула Памела Дунн, когда вор уверенно вставил тонкий ломик в трещину в основании витрины.
– У вас других дел нет, кроме как мешать нам? – Варлаш зло посмотрел на секретаря. – Пускай хоть всю школу по камушку разберут. Тем более я догадываюсь, зачем это все.
– Только сейчас начали догадываться? – фыркнул Роджер. – Хотя, о чем это я? Тут же сплошь трепетные лани водятся, которые при виде нормального мужика умрут или от разрыва сердца, либо от несправедливости, что за забором ходят живые люди. А потом трупы появляются и скрипки подменяют.
В этот момент мужичок ловко отодвинул витрину от стены и продемонстрировал куда больше существенную трещину. Также молча он достал тонкий и гибкий щуп, с помощью которого и подлез сквозь разлом в деревянной подставке к внутреннему замку витрины.
– Что? – слабо пролепетала Памела, растеряв свою невозмутимость. От переполняющих ее чувств дамочка покачнулась и нежно обняла чей-то бюст в поисках поддержки и понимания. – Это не может быть…
– Увы, – Кевин взял скрипку с бархатной подушки, – ее пытались состарить. Правда, грубо действовали. В некоторых местах видны следы. Затем преступник с помощью клея снова сделал подставку целой и зашкурил ее. Ох уж эта мода на натуральное дерево. Вот был бы низ витрины покрыт лаком, такой фокус провернуть незаметно не получилось. Вопрос в том, когда и кто это сделал. А пока попрошу молчать.
– Кстати, – я тронула Дунн за плечо, – а у вашего жениха случайно нет туфель с зауженными носами?
Секретарь удивленно хлопнула ресницами:
– Туфли Михаэля? Да такие есть у каждого сейчас.
– Кхм, – усмехнулся Кевин.
– Кхм, – отвел глаза в сторону Роджер.
– Кхм, – Карл Варлаш озадаченно потер шею.
Памела все же взяла себя в руки и прекратила придаваться пламенной страсти с мраморным мужиком. Ну или половиной мраморного мужика. А может, и женщиной. Кто поймет этих скульпторов?
– Если вы намекаете, будто Михаэль это сделал, то я вас разочарую, – она поправила очки на переносице. Средним пальцем. Выразила свое неодобрение, так сказать. – Он в лазарете. Уже третий день.
– Заболел? – с наигранным сочувствием спросил Роджер.
– Ногу подвернул, – секретарь воинственно посмотрела на каждого из нас. – Три дня как. Чудом не сломал. Ходить нормально не может, поэтому и лежит.
А Кевин молчал и как-то недобро улыбался своим мыслям.
Скрипку пока мы вернули на место. Нечего суету поднимать, а то преступники такие мнительные – при любом подозрении хотят залечь где-нибудь или вообще сбежать. А ты их потом ищи и лови. Зачем себе жизнь усложнять?
Секретаря Кевин внезапно попросил собрать все документы о переводах в школу денег за последние три года. Памела Дунн дергано сглотнула и пообещала сделать все, что в ее силах.
– Ты думаешь, сам директор продал скрипку, поскольку запросил бумаги по поступлениям? – нежно прошептала на ухо детективу я. Наверное, со стороны это смотрелось мило, потому что безопасника аж перекосило от сладости. – Но зачем столько усилий? Он бы мог просто открыть витрину.
В ответ меня прижали к теплому мужскому боку. Такой вид беседы мне особо нравился.
– Потому что это не директор, – пощекотал дыханием мою чувствительную кожу детектив. – Он для этого слишком кичится должностью, и держится за кресло. Мне всего-то нужно было занять Дунн, чтобы она не побежала предупреждать жениха. Помнишь, как от нас удирал парень со сломанной ногой? А тут обычный вывих. И не факт, что настоящий.
Иногда сообразительность Кевина Уотерса меня даже пугает.
Роджер неодобрительно на нас покосился и вздохнул:
– Если бы не знал, что вы сейчас обсуждаете дело, решил бы, будто попал на романтическую встречу.
– А ты не завидуй, – я очень по взрослому показала следователю язык.
А на улице нас поджидал сюрприз – вернулись из театра трепетные ученицы музыкальной школы для девочек. Стайка юных хищниц замерла при виде мужчин на своей территории, и нас оглушил вовсе не нежный щебет, а хриплое карканье стаи ворон.
Бесстрашные детектив, следователь и безопасник мужественно взяли себя в руки и затравленно посмотрели на меня. А я, может, тоже хочу за кого-нибудь спрятаться, ведь нет никого опаснее таких милых и невинных дев! Сожрут и не заметят.
К счастью, девушки были не беспризорными, за ними пристально следили несколько педагогов, заставляя помнить о чести хотя бы не их, то музыкальной школы.
– Эми! – ко мне с широкой улыбкой поспешила Лиззи. Подозреваю, радовалась она не моей персоне, а Роджеру, который спрятался за спину Кевина, а тот, в свою очередь, решил отсидеться позади меня. Храбрые детектив и следователь. – А ты чего здесь? Неужели в школе что-то случилось?
