– Там тебе тоже рады не будут, – решительно мотнула я головой.
– А у вас еще гостиная есть, а в ней диванчик, – Сэм взглянул на меня глазами обиженной сиротки. Это было так забавно и умилительно, что злило.
Нет, ну серьезно, манипулятор из него знатный. Но то ли я злая от природы, то ли просто не выспалась. В любом случае, нечего мне тут демонстрировать актерские таланты. На них уже прекрасно насмотрелась, пока Роден договаривался со всеми, с кем я потерпела фиаско.
Тем более, если он разляжется в гостиной, то как сможет незаметно уйти информатор отца?
– Мужайся, – не удержалась и потрепала его по плечу. – Надо собрать всю волю в кулак и выйти из моих покоев навстречу трудностям и опасностям.
Лицо у министра забавно вытянулось, словно он никак не ожидал, что на меня не подействует жалостливый вид.
– Тогда поступим так, раз ты, Эсми, настолько непробиваемая, – он быстро взял себя в руки и промаршировал чеканным шагом к диванчику, по задумке с которого девушка должна томным взглядом смотреть в окно и вздыхать.
И лег на него! И как уместился-то?
– Чего?! – у меня дернулся глаз.
Мою персону окатили холодной волной презрения:
– Поднимешь скандал?
– Нет, кинусь в тебя подушкой, – едко ответила я и действительно швырнула в наглеца перьевое оружие.
А сама забралась в кровать, накрылась одеялом и вырубилась. Ведь можно было продолжить пререкаться и остаться вообще без сна.
Меня разбудил грохот. Ловкость Родена в этот раз подвела, и он сверзился с диванчика все же на пол. В дверях в спальню стоял отец, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к косяку.
– Эсми, что за неуважение к гостям? Тебе краешек кровати было жалко выделить?
Пока министр удивленно хлопал ресницами, я попыталась зарыться головой под подушку, но сегодня мир ко мне не был ласков.
– Эсми! – у отца есть особая интонация: вроде и не кричит, но попа тут же сжимается в предчувствие неприятностей.
Я с широким зевком села на постели:
– Он сам там лег, – пожала плечами. – И министр Роден вообще хотел тебя потеснить на кровати.
Отец сдавленно кашлянул, представляя, как во время игрищ в ногах будет лежать Сэм, и строго взглянул на меня:
– Эсмеральда, я же не должен тебе напоминать…?
– Само собой, – кивнула в ответ. Запрет на личные отношения. Нарушение контракта – это не просто пощекотать нервы, а гораздо страшнее.
– Предлагаю выкинуть его в окно, – на полном серьезе сказал отец.
– Зачем такие сложности? – озадачился с пола Роден. – Я сам уйду.
– Я даже скажу, куда, – многозначительно намекнул отец. Министр почему-то сверлил взглядом его шею. Наверное, собирался свернуть. Или ему понравилась цепочка, на которой отец, как уважающий себя дипломат, носил артефакт от магии. Причем от любой. И снималось подобное украшение только перед монархом или его сыном. – В столовую. Вас Ее Величество ожидает на завтрак.
– Да? – министр неловко поднялся на ноги. Кошачья грация стоила сведенных мышц. – Сейчас приведу в себя порядок…
– Вас двоих, – сурово заметил отец. – Паж принес записку пять минут назад.
И у кого лучшая агентурная сеть во дворце?
– Мальчики налево, девушки – направо, - скомандовал отец, указывая на двери ванных комнат. – Королева ждать не будет.
– А почему такая несправедливость? – насупилась я. – Может, я хочу налево. Там мне плитка больше нравится.
Мужчины удивленно уставились на меня.
– Странное желание, – усмехнулся отец. – А мотив еще более загадочный.
Завтрак с любой персоной из венценосной семьи – это скорее издевательство над нервами. Я грустно косила одним глазом в тарелку, где гордо возлежал комок каши. Королева Ниала пропагандировала здоровый образ жизни. Только я никак не возьму в толк, что здорового в желании растерзать кого-нибудь с голодухи?
Сэм Роден с непроницаемым лицом незаметно двигал плечами. Рубашка отца оказалась ему несколько узка. Я, конечно, тут же поспешила напомнить о пользе голодания, и теперь расплачивалась за свои способности предвидения.
Королева с ноткой умиления, отработанной годами, переводила взгляд с Родена на меня.
– Какие вы хорошие, – протянула она. – Такие милые.
Мужчина на секунду стрельнул глазами в темный угол, где притаилась «воспитанница», и дернул кадыком. Я уже заметила, что он очень чутко улавливает настроение людей. Неужели настолько проницателен?
– Спасибо, Ваше Величество, – я склонила голову, принимая комплимент.
– Вы же поможете моему сыну выбрать невесту. – И вопросом это не было. Приказ, однозначный и жесткий.
Вот если припомнить принцесс, то Его Высочество остается только пожалеть и пожелать крепких нервов.
– Конечно, Ваше Величество, – ровным тоном отозвался Роден. – Приложим все усилия.
Вот зря он о себе напомнил. Любящий взгляд королевы Ниалы тут же сфокусировался на министре:
– Сэм, мальчик мой, – сладким и от того еще более пугающим тоном протянула она, – слышала о твоей проблеме. Я попробую усмирить сплетни. Мне сейчас важнее, чтобы вы были заняты принцессами, а не попытками отбиться от толпы страждущих девиц. Но жениться тебе обязательно надо. Думаю, займемся этим вопросом после свадьбы принца. Ты не против?
У Родена выбора, кроме как согласиться, не было. Ну, или просить политического убежища в другом королевстве. И не факт, что поможет.
Но меня беспокоило иное: у министра появился мотив провалить задание. А раньше, чем я выиграю свою свободу и поместье, этого допустить нельзя.
А каша еще оказалась на воде и несладкой.
Хорошо, что Ее Величество не стала затягивать пытку под названием «здоровый завтрак», отправив нас трудиться для будущего семейного счастья Элонса Второго.
Сбежали мы дружно и очень резво. Я даже в дверях успела обогнать Родена, не забывая присесть в реверансе.
Пара шагов по коридору, и я неожиданно оказалась вжата в неприметную дверь.
– Мне уже начать возмущаться или подождать развития событий? – с интересом взглянула я на озирающегося по сторонам Родена.
Тот интригующе помотал головой и подергал ручку двери. Я бы ему намекнула, что прижимать и открывать сразу неудобно, но лишь насмешливо фыркнула. Далее события стали развиваться еще более загадочным образом. Меня подняли за талию и понесли. Правда, недалеко. До ближайшего алькова.
– Все? – я разочарованно вздохнула.
– В смысле? – нахмурился Сэм. – Тут, конечно, не уединенное место, но подойдет.
– То есть возмущаться поздно, и пора переходить к борьбе за честь и достоинство? – я наклонила голову к плечу.
Мужчина удивленно моргнул и как-то растеряно выглянул в коридор из-за темно-синей занавески, словно никак не мог справиться с непривычной эмоцией.
– Мне тут донесли… собственно за этим я изначально и шел к тебе с утра… принца сегодня попытаются скомпрометировать. Будет провокация со стороны Дурсена. У этого королевства не нашлось принцесс, и они обиделись.
Почему-то в голову упорно лезла картинка: Его Высочество чрезмерно активно отбивается от необъемной хищницы в розовом. Просто в истории не было такого зверя, как «скомпрометированный» принц. Он же не девушка, там несколько другие критерии, исходя из физиологии.
– А почему именно сегодня? – я рассеянно потерла шею. – Принцессы у нас вроде как через два дня только прибудут.
– А завтра начнется усиление охраны дворца, – напомнил министр. – В два раза больше гвардейцев.
– Ясно, – устало вздохнула я. – И что ты предлагаешь? Железные трусы на него надеть?
Мужчина аж дернулся, чудом избегая смачного поцелуя затылка и стены.
– Ну и фантазии у тебя, Эсми!
– А чего сразу я? – насупилась и гневно фыркнула в ответ. – Обычная одежда у монахинь в Приюте Обездоленных.
– Это которые практикуют воздержание во всем? – Роден подвигал бровями, намекая на нечто странное. – Думаю, принц слегка не обрадуется такому.
- Предлагаешь остановить разврат до того, как он начнется? – я задумчиво пожевала губами. – Тогда нужно действовать на опережение. Наше Высочество может слегка выйти из себя из-за вмешательства в его постельную жизнь. А сегодня у меня в планах не было визита в тюрьму. Говорят, там атмосфера не очень позитивная. Эй, Сэм, – я пощелкала пальцами перед лицом мужчины. Тот настолько пристально разглядывал меня, что стало неловко. – Ты здесь?
– Все-таки у тебя блок, – он посверлил взглядом район моей груди. Декольте польщенным себя не почувствовало. Я на всякий случай прикрыла его руками. – Или зелье.
– Ты чего тему меняешь? – я сделала маленький шаг в сторону и уперлась лопатками в стену.
Снаружи нашего укрытия раздались голоса. Фрейлины куда-то спешили по указанию королевы. Дышать мы с Роденом прекратили одновременно.
– Почему именно мы должны это делать? – прохныкала Олия. – Есть Гурсон, пускай она и страдает.
– А я тебе говорила: не сплетничай, – рявкнула на нее подруга. Марибэль была той еще гадюкой, и не скрываясь метила на место… моей мачехи. – Кто тебя просил обсасывать Эсмеральду?
– Что, тренируешься ее по имени звать? – ехидно поддела Олия. – Да она тебя скорее прирежет, чем до тела отца допустит.
Я выразительно сверкнула глазами. Там и без меня найдется, кому разобраться с конкуренткой.
– Нужно мне больно тело, – голоса удалялись. – Главное – обеспеченная жизнь. А теперь идем проверять, хорошо ли садовник удобрил розы.
Королева Ниала в своем репертуаре. Еще один залет от Олии, и она потребует у нее лично инспектировать качество всего навоза при дворе.
Внезапно на моей шее оказались мужские пальцы.
– Ты что творишь? – возмутилась я, на всякий случай перенося вес на одну ногу. Так пинать удобнее.
– Продолжаю разговор, – мурлыкнул наглый блондин.
В принципе, нежные поглаживания мне понравились. Я даже передумала покушаться на колено или будущее потомство министра, а всего лишь шлепнула его по руке.
– Кстати, у тебя на воротнике с утра был след от помады, – прищурилась я, намекая на толстые обстоятельства и тяжелые последствия. Вот отец тоже предпочитает добывать информацию исключительно приятным способом. – Так ты узнал про совращение принца?
– Практически, – Роден провел рукой по волосам. Идеальная прическа все так же оставалась идеальной. – Я… я… просто удачно подслушал. – От меня не укрылось то, как быстро он отвел глаза. – А помадой испачкала одна девица, пока я пытался отбиться.
Я хмыкнула, выражая свое отношение к попыткам соврать.
– Точно, – он обличительно снова провел пальцем по моей шее. – Вспомнил. Артефакт ты не носишь, как, примеру, твой отец. Да и с утра у меня был прекрасный шанс убедиться, что лишнего ничего на тебе нет. Значит, блок, дефект или зелье.
Вот прицепился. Клещ.
С огромным запозданием я осознала, что когда меня стащили с кровати, с одеждой на теле было не очень. Шелковая ночная сорочка персикового цвета на тонких лямках ничего не скрывала. Лишние сантиметры на талии скорбно вздохнули.
– Может у меня вообще магии нет, – я скрестила руки на груди. Несмотря на грозный вид, щеки нещадно полыхали.
– У тебя зеленая карта, – напомнил о вероломном вторжении в секретную информацию у целителя Роден, – а не белая. Значит, магия есть. Только она совсем не ощущается.
– С чего такой интерес? – проворчала я, призывая на помощь все свое самообладание. Горький запах отцовского парфюма больше нервировал, чем привлекал.
– Люблю загадки, – подмигнул мужчина. – Так что делаем с принцем?
– Остается только занять его, – пожала я плечами. – Можно порепетировать встречу принцесс, выбрать им подарки, написать приветственную речь, обсудить костюм для маскарада.
– Неплохо, – кивнул Роден. – Но лучше держать его на виду целый день. Учения для гвардейцев вполне подойдут.
– Это каким образом ты собрался указывать им, что делать? – я заинтересованно чуть подалась вперед. И впечаталась в мужскую грудь.
– Какая ты прыткая, – томно выдохнул мне в макушку мужчина. За что и получил проверенное средство – щипок. – И колючая. Где твой гуманизм, женщина?
– Где-то, – я оттолкнулась от груди Родена. И опять его затылок чудом уцелел, когда мое смущение, помноженное на энтузиазм, придало сил и распластало министра по стене. – Только я так и не поняла, как в принципе можно скомпрометировать Элонса Второго?
Даже если нагнать ему в спальню целую толпу раздетых девушек, это, скорее всего, вызовет зависть у мужчин и недовольство у женщин. Но на этом все. У принца же есть я, фаворитка. Понятно же, что мы с ним не шарады разгадываем за закрытыми дверями. Вот на этом понимании и богатом воображении придворных и держится моя легенда.
Зачем королю и принцу мнимая любовница? Да чтобы конкурентки не наглели. Все хотят залезть в постель к правителю, только монарх жаждет там видеть далеко не всех. Точнее, вообще никого. Королева-то у нас с характером. И мне разрешено в свободное от агентурной деятельности время развлекаться за счет наивных дурочек.
– Принцу не простят только один проступок, – с серьезным видом проговорил Роден. – Измена короне. А дипломатический скандал с Дурсеном на это потянет. У них чуть ли не половину всех камней для артефактов закупаем. В общем, жена Эйка Бульертерса в койке Элонса Второго – это последнее, что нашему королевству сейчас надо.
– Ладно, днем мы еще займем, но ночью? – задала я очевидный вопрос. Не думаю, что принц придет в восторг от гвардейцев под кроватью.
– Я бы все же поставил на день. Какой смысл затевать провокацию ночью, когда свидетели спят? – пожал плечами Роден. – Но, если что, то будем импровизировать.
Я аж отшатнулась. Какое страшное и беспощадное слово.
Оставив меня лицезреть его гордую прямую спину, министр непозволительно быстрым для придворного шагом устремился делать жизнь гвардейцев веселее. Точнее, он отправился на аудиенцию к королю, который мог озадачить кого угодно и чем угодно.
Есть удобное правило: если утро не задалось, начни его еще раз. В общем, я отправилась досыпать хотя бы пару часиков.
Но до вожделенной кровати я так и не добралась. В гостиной покоев сидел мрачный отец.
– Эсмеральда, – тем самым тоном начал он, – надеюсь, ты осознаешь, что делаешь.
– Вполне, – я сдержанно кивнула.
– Сэм Роден? – он выразительно приподнял одну бровь. – Ты серьезно?
– Я не хотела, – пришлось признаться со вздохом. – Меня вынудили.
– Кто? – вторая бровь присоединилась к первой, и они дружно переехали на лоб. – Кто мог рискнуть заставить тебя приютить Родена? Ладно бы просто развлечься, но так палиться… Твой контракт еще не кончился, чтобы рисковать шеей ради интрижки.
– Ах, ты про это, – я отмахнулась словно от навязчивого комара, который уже напился крови, а все равно жужжит. – Это исключительно его инициатива. Я пыталась выставить Сэма, но он меня шантажировал.
Удивить дипломата сложно, но я справилась. И пока отец не напридумывал чего лишнего, быстро рассказала о споре с принцем.
– Мда, – крякнул мужчина и рассеяно взлохматил волосы, – угораздило же тебя. Что ты о Родене вообще знаешь, кроме слухов?
– Ну-у, – протянула я и задумалась. – У него брат есть.
– Неродной, – усмехнулся отец. – Когда увидишь – сама поймешь. Они не похожи ни в чем. Слышала об Общей Академии? – Я закивала. Строго говоря, Академия – это отдельная зона в королевстве, где действуют свои законы. Точнее, пока ты находишься в стенах учебного заведения, законники тебя не достанут. А еще там часто гибнут студенты.
– А у вас еще гостиная есть, а в ней диванчик, – Сэм взглянул на меня глазами обиженной сиротки. Это было так забавно и умилительно, что злило.
Нет, ну серьезно, манипулятор из него знатный. Но то ли я злая от природы, то ли просто не выспалась. В любом случае, нечего мне тут демонстрировать актерские таланты. На них уже прекрасно насмотрелась, пока Роден договаривался со всеми, с кем я потерпела фиаско.
Тем более, если он разляжется в гостиной, то как сможет незаметно уйти информатор отца?
– Мужайся, – не удержалась и потрепала его по плечу. – Надо собрать всю волю в кулак и выйти из моих покоев навстречу трудностям и опасностям.
Лицо у министра забавно вытянулось, словно он никак не ожидал, что на меня не подействует жалостливый вид.
– Тогда поступим так, раз ты, Эсми, настолько непробиваемая, – он быстро взял себя в руки и промаршировал чеканным шагом к диванчику, по задумке с которого девушка должна томным взглядом смотреть в окно и вздыхать.
И лег на него! И как уместился-то?
– Чего?! – у меня дернулся глаз.
Мою персону окатили холодной волной презрения:
– Поднимешь скандал?
– Нет, кинусь в тебя подушкой, – едко ответила я и действительно швырнула в наглеца перьевое оружие.
А сама забралась в кровать, накрылась одеялом и вырубилась. Ведь можно было продолжить пререкаться и остаться вообще без сна.
Меня разбудил грохот. Ловкость Родена в этот раз подвела, и он сверзился с диванчика все же на пол. В дверях в спальню стоял отец, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к косяку.
– Эсми, что за неуважение к гостям? Тебе краешек кровати было жалко выделить?
Пока министр удивленно хлопал ресницами, я попыталась зарыться головой под подушку, но сегодня мир ко мне не был ласков.
– Эсми! – у отца есть особая интонация: вроде и не кричит, но попа тут же сжимается в предчувствие неприятностей.
Я с широким зевком села на постели:
– Он сам там лег, – пожала плечами. – И министр Роден вообще хотел тебя потеснить на кровати.
Отец сдавленно кашлянул, представляя, как во время игрищ в ногах будет лежать Сэм, и строго взглянул на меня:
– Эсмеральда, я же не должен тебе напоминать…?
– Само собой, – кивнула в ответ. Запрет на личные отношения. Нарушение контракта – это не просто пощекотать нервы, а гораздо страшнее.
– Предлагаю выкинуть его в окно, – на полном серьезе сказал отец.
– Зачем такие сложности? – озадачился с пола Роден. – Я сам уйду.
– Я даже скажу, куда, – многозначительно намекнул отец. Министр почему-то сверлил взглядом его шею. Наверное, собирался свернуть. Или ему понравилась цепочка, на которой отец, как уважающий себя дипломат, носил артефакт от магии. Причем от любой. И снималось подобное украшение только перед монархом или его сыном. – В столовую. Вас Ее Величество ожидает на завтрак.
– Да? – министр неловко поднялся на ноги. Кошачья грация стоила сведенных мышц. – Сейчас приведу в себя порядок…
– Вас двоих, – сурово заметил отец. – Паж принес записку пять минут назад.
И у кого лучшая агентурная сеть во дворце?
– Мальчики налево, девушки – направо, - скомандовал отец, указывая на двери ванных комнат. – Королева ждать не будет.
– А почему такая несправедливость? – насупилась я. – Может, я хочу налево. Там мне плитка больше нравится.
Мужчины удивленно уставились на меня.
– Странное желание, – усмехнулся отец. – А мотив еще более загадочный.
Завтрак с любой персоной из венценосной семьи – это скорее издевательство над нервами. Я грустно косила одним глазом в тарелку, где гордо возлежал комок каши. Королева Ниала пропагандировала здоровый образ жизни. Только я никак не возьму в толк, что здорового в желании растерзать кого-нибудь с голодухи?
Сэм Роден с непроницаемым лицом незаметно двигал плечами. Рубашка отца оказалась ему несколько узка. Я, конечно, тут же поспешила напомнить о пользе голодания, и теперь расплачивалась за свои способности предвидения.
Королева с ноткой умиления, отработанной годами, переводила взгляд с Родена на меня.
– Какие вы хорошие, – протянула она. – Такие милые.
Мужчина на секунду стрельнул глазами в темный угол, где притаилась «воспитанница», и дернул кадыком. Я уже заметила, что он очень чутко улавливает настроение людей. Неужели настолько проницателен?
– Спасибо, Ваше Величество, – я склонила голову, принимая комплимент.
– Вы же поможете моему сыну выбрать невесту. – И вопросом это не было. Приказ, однозначный и жесткий.
Вот если припомнить принцесс, то Его Высочество остается только пожалеть и пожелать крепких нервов.
– Конечно, Ваше Величество, – ровным тоном отозвался Роден. – Приложим все усилия.
Вот зря он о себе напомнил. Любящий взгляд королевы Ниалы тут же сфокусировался на министре:
– Сэм, мальчик мой, – сладким и от того еще более пугающим тоном протянула она, – слышала о твоей проблеме. Я попробую усмирить сплетни. Мне сейчас важнее, чтобы вы были заняты принцессами, а не попытками отбиться от толпы страждущих девиц. Но жениться тебе обязательно надо. Думаю, займемся этим вопросом после свадьбы принца. Ты не против?
У Родена выбора, кроме как согласиться, не было. Ну, или просить политического убежища в другом королевстве. И не факт, что поможет.
Но меня беспокоило иное: у министра появился мотив провалить задание. А раньше, чем я выиграю свою свободу и поместье, этого допустить нельзя.
А каша еще оказалась на воде и несладкой.
Хорошо, что Ее Величество не стала затягивать пытку под названием «здоровый завтрак», отправив нас трудиться для будущего семейного счастья Элонса Второго.
Сбежали мы дружно и очень резво. Я даже в дверях успела обогнать Родена, не забывая присесть в реверансе.
Пара шагов по коридору, и я неожиданно оказалась вжата в неприметную дверь.
– Мне уже начать возмущаться или подождать развития событий? – с интересом взглянула я на озирающегося по сторонам Родена.
Тот интригующе помотал головой и подергал ручку двери. Я бы ему намекнула, что прижимать и открывать сразу неудобно, но лишь насмешливо фыркнула. Далее события стали развиваться еще более загадочным образом. Меня подняли за талию и понесли. Правда, недалеко. До ближайшего алькова.
– Все? – я разочарованно вздохнула.
– В смысле? – нахмурился Сэм. – Тут, конечно, не уединенное место, но подойдет.
– То есть возмущаться поздно, и пора переходить к борьбе за честь и достоинство? – я наклонила голову к плечу.
Мужчина удивленно моргнул и как-то растеряно выглянул в коридор из-за темно-синей занавески, словно никак не мог справиться с непривычной эмоцией.
– Мне тут донесли… собственно за этим я изначально и шел к тебе с утра… принца сегодня попытаются скомпрометировать. Будет провокация со стороны Дурсена. У этого королевства не нашлось принцесс, и они обиделись.
Почему-то в голову упорно лезла картинка: Его Высочество чрезмерно активно отбивается от необъемной хищницы в розовом. Просто в истории не было такого зверя, как «скомпрометированный» принц. Он же не девушка, там несколько другие критерии, исходя из физиологии.
– А почему именно сегодня? – я рассеянно потерла шею. – Принцессы у нас вроде как через два дня только прибудут.
– А завтра начнется усиление охраны дворца, – напомнил министр. – В два раза больше гвардейцев.
– Ясно, – устало вздохнула я. – И что ты предлагаешь? Железные трусы на него надеть?
Мужчина аж дернулся, чудом избегая смачного поцелуя затылка и стены.
– Ну и фантазии у тебя, Эсми!
– А чего сразу я? – насупилась и гневно фыркнула в ответ. – Обычная одежда у монахинь в Приюте Обездоленных.
– Это которые практикуют воздержание во всем? – Роден подвигал бровями, намекая на нечто странное. – Думаю, принц слегка не обрадуется такому.
- Предлагаешь остановить разврат до того, как он начнется? – я задумчиво пожевала губами. – Тогда нужно действовать на опережение. Наше Высочество может слегка выйти из себя из-за вмешательства в его постельную жизнь. А сегодня у меня в планах не было визита в тюрьму. Говорят, там атмосфера не очень позитивная. Эй, Сэм, – я пощелкала пальцами перед лицом мужчины. Тот настолько пристально разглядывал меня, что стало неловко. – Ты здесь?
– Все-таки у тебя блок, – он посверлил взглядом район моей груди. Декольте польщенным себя не почувствовало. Я на всякий случай прикрыла его руками. – Или зелье.
– Ты чего тему меняешь? – я сделала маленький шаг в сторону и уперлась лопатками в стену.
Снаружи нашего укрытия раздались голоса. Фрейлины куда-то спешили по указанию королевы. Дышать мы с Роденом прекратили одновременно.
– Почему именно мы должны это делать? – прохныкала Олия. – Есть Гурсон, пускай она и страдает.
– А я тебе говорила: не сплетничай, – рявкнула на нее подруга. Марибэль была той еще гадюкой, и не скрываясь метила на место… моей мачехи. – Кто тебя просил обсасывать Эсмеральду?
– Что, тренируешься ее по имени звать? – ехидно поддела Олия. – Да она тебя скорее прирежет, чем до тела отца допустит.
Я выразительно сверкнула глазами. Там и без меня найдется, кому разобраться с конкуренткой.
– Нужно мне больно тело, – голоса удалялись. – Главное – обеспеченная жизнь. А теперь идем проверять, хорошо ли садовник удобрил розы.
Королева Ниала в своем репертуаре. Еще один залет от Олии, и она потребует у нее лично инспектировать качество всего навоза при дворе.
Внезапно на моей шее оказались мужские пальцы.
– Ты что творишь? – возмутилась я, на всякий случай перенося вес на одну ногу. Так пинать удобнее.
– Продолжаю разговор, – мурлыкнул наглый блондин.
В принципе, нежные поглаживания мне понравились. Я даже передумала покушаться на колено или будущее потомство министра, а всего лишь шлепнула его по руке.
– Кстати, у тебя на воротнике с утра был след от помады, – прищурилась я, намекая на толстые обстоятельства и тяжелые последствия. Вот отец тоже предпочитает добывать информацию исключительно приятным способом. – Так ты узнал про совращение принца?
– Практически, – Роден провел рукой по волосам. Идеальная прическа все так же оставалась идеальной. – Я… я… просто удачно подслушал. – От меня не укрылось то, как быстро он отвел глаза. – А помадой испачкала одна девица, пока я пытался отбиться.
Я хмыкнула, выражая свое отношение к попыткам соврать.
– Точно, – он обличительно снова провел пальцем по моей шее. – Вспомнил. Артефакт ты не носишь, как, примеру, твой отец. Да и с утра у меня был прекрасный шанс убедиться, что лишнего ничего на тебе нет. Значит, блок, дефект или зелье.
Вот прицепился. Клещ.
С огромным запозданием я осознала, что когда меня стащили с кровати, с одеждой на теле было не очень. Шелковая ночная сорочка персикового цвета на тонких лямках ничего не скрывала. Лишние сантиметры на талии скорбно вздохнули.
– Может у меня вообще магии нет, – я скрестила руки на груди. Несмотря на грозный вид, щеки нещадно полыхали.
– У тебя зеленая карта, – напомнил о вероломном вторжении в секретную информацию у целителя Роден, – а не белая. Значит, магия есть. Только она совсем не ощущается.
– С чего такой интерес? – проворчала я, призывая на помощь все свое самообладание. Горький запах отцовского парфюма больше нервировал, чем привлекал.
– Люблю загадки, – подмигнул мужчина. – Так что делаем с принцем?
– Остается только занять его, – пожала я плечами. – Можно порепетировать встречу принцесс, выбрать им подарки, написать приветственную речь, обсудить костюм для маскарада.
– Неплохо, – кивнул Роден. – Но лучше держать его на виду целый день. Учения для гвардейцев вполне подойдут.
– Это каким образом ты собрался указывать им, что делать? – я заинтересованно чуть подалась вперед. И впечаталась в мужскую грудь.
– Какая ты прыткая, – томно выдохнул мне в макушку мужчина. За что и получил проверенное средство – щипок. – И колючая. Где твой гуманизм, женщина?
– Где-то, – я оттолкнулась от груди Родена. И опять его затылок чудом уцелел, когда мое смущение, помноженное на энтузиазм, придало сил и распластало министра по стене. – Только я так и не поняла, как в принципе можно скомпрометировать Элонса Второго?
Даже если нагнать ему в спальню целую толпу раздетых девушек, это, скорее всего, вызовет зависть у мужчин и недовольство у женщин. Но на этом все. У принца же есть я, фаворитка. Понятно же, что мы с ним не шарады разгадываем за закрытыми дверями. Вот на этом понимании и богатом воображении придворных и держится моя легенда.
Зачем королю и принцу мнимая любовница? Да чтобы конкурентки не наглели. Все хотят залезть в постель к правителю, только монарх жаждет там видеть далеко не всех. Точнее, вообще никого. Королева-то у нас с характером. И мне разрешено в свободное от агентурной деятельности время развлекаться за счет наивных дурочек.
– Принцу не простят только один проступок, – с серьезным видом проговорил Роден. – Измена короне. А дипломатический скандал с Дурсеном на это потянет. У них чуть ли не половину всех камней для артефактов закупаем. В общем, жена Эйка Бульертерса в койке Элонса Второго – это последнее, что нашему королевству сейчас надо.
– Ладно, днем мы еще займем, но ночью? – задала я очевидный вопрос. Не думаю, что принц придет в восторг от гвардейцев под кроватью.
– Я бы все же поставил на день. Какой смысл затевать провокацию ночью, когда свидетели спят? – пожал плечами Роден. – Но, если что, то будем импровизировать.
Я аж отшатнулась. Какое страшное и беспощадное слово.
Оставив меня лицезреть его гордую прямую спину, министр непозволительно быстрым для придворного шагом устремился делать жизнь гвардейцев веселее. Точнее, он отправился на аудиенцию к королю, который мог озадачить кого угодно и чем угодно.
Есть удобное правило: если утро не задалось, начни его еще раз. В общем, я отправилась досыпать хотя бы пару часиков.
Но до вожделенной кровати я так и не добралась. В гостиной покоев сидел мрачный отец.
– Эсмеральда, – тем самым тоном начал он, – надеюсь, ты осознаешь, что делаешь.
– Вполне, – я сдержанно кивнула.
– Сэм Роден? – он выразительно приподнял одну бровь. – Ты серьезно?
– Я не хотела, – пришлось признаться со вздохом. – Меня вынудили.
– Кто? – вторая бровь присоединилась к первой, и они дружно переехали на лоб. – Кто мог рискнуть заставить тебя приютить Родена? Ладно бы просто развлечься, но так палиться… Твой контракт еще не кончился, чтобы рисковать шеей ради интрижки.
– Ах, ты про это, – я отмахнулась словно от навязчивого комара, который уже напился крови, а все равно жужжит. – Это исключительно его инициатива. Я пыталась выставить Сэма, но он меня шантажировал.
Удивить дипломата сложно, но я справилась. И пока отец не напридумывал чего лишнего, быстро рассказала о споре с принцем.
– Мда, – крякнул мужчина и рассеяно взлохматил волосы, – угораздило же тебя. Что ты о Родене вообще знаешь, кроме слухов?
– Ну-у, – протянула я и задумалась. – У него брат есть.
– Неродной, – усмехнулся отец. – Когда увидишь – сама поймешь. Они не похожи ни в чем. Слышала об Общей Академии? – Я закивала. Строго говоря, Академия – это отдельная зона в королевстве, где действуют свои законы. Точнее, пока ты находишься в стенах учебного заведения, законники тебя не достанут. А еще там часто гибнут студенты.
