Солнышко

Теперь покраснела я, глядя себе под ноги. Хотя, рыжая же, недаром Солнышком назвали. Пусть будет солнце гарема. Смущает, конечно, но приятно. Мы вошли с Раилей в покои, Улуч остался снаружи. Только мы уселись на низкий диванчик, как в дверь постучались.
        - Войдите, - крикнула я.
        - Госпожа, два наложница просить войти, - сообщила голова Улуча, просунувшаяся в дверь.
        - Так пусть заходят, - ответила я, и в покои вошли, опасливо озираясь, Агна и Италлин.
        - Приветствуем, госпожа, - поклонились они, и я покрутила пальцем у виска.
        Девушки захихикали и уже смелей подошли к нам с Раилей, которая с явным подозрением осмотрела моих землячек.
        - Это мои подруги, Раиля, - успокоила я ее. - Агна и Италлин, знакомьтесь, Раиля. - представила я девушек друг другу. Затем позвала служанку. - Айша, принеси что-нибудь вкусное.
        - Слушаюсь, госпожа, - поклонилась девушка и исчезла.
        - Доверяешь? - спросила Раиля.
        - Да, - пожала я плечами.
        - Прислуга должен быть верный, - покачала головой девушка. - Выбрать сама. Приблизь, сделать добро, будет верный.
        Мои землячки внимательно слушали Раилю, затем кивнули в знак одобрения.
        - Верно говорит, - сказала Агна. - Ты беспечная, Ана. Это же гарем. Девушки ханской милости годами ждут, а тебя сразу выбрали, даже Янсылу в опале. Она будет мстить. Есть те, кто ей поможет.
        - Мегера под арестом, что она может сделать? - возразила я.
        Агна и Италлин посмотрели на меня, как на несмышленое дитя, а Раиля даже постучала пальцем по моему лбу.
        - Голова змея в норе, хвост нет. Голова думать, хвост бить, - сказала она, и девушки опять согласно кивнули.
        - Так, - я встала и прошлась по покоям. - Это что же за гадюшник такой?
        Я даже представить не могла, что такое возможно. В кадетском корпусе такого не было! Хочешь отомстить кому-то - мстишь сам. Но не всаживаешь нож в спину, а предупреждаешь, как меня Идан. А тут какие-то подлые игры! Хочу домой. Нет, я не испугалась, но я не понимаю правил их игры, а играть втемную я не могу. Впрочем... Я развернулась к трем девушкам, следящим за мной, и широко улыбнулась.
        - Бей врага его же оружием! - весело подмигнула я и потерла руки.
        - Что ты задумала? - насторожилась Италлин.
        - Они у меня забудут, что, значит, козни строить, - ответила я и бахнулась обратно за стол.
        Они ничего не поняли, и я начала их посвящать в детали своего плана. Девушки хихикали, веселились, фантазировали, но под конец заявили:
        - Надо главному евнуху сказать.
        - Вы что, он нам все веселье испортит, - возмутилась я. - Вы со мной?
        Они кивнули, и на лицах отразилось изумление от собственной смелости. Раиля только слегка нахмурилась.
        - Что не так? - спросила я.
        - Ты злить змея. Опасно, - сказала она. - Но я быть с тобой. Я иметь сказать кому-то, что помнить все.
        Наш стратегический совет нарушил очередной стук в дверь. В покои вошел главный евнух. Он осмотрел нас, затем кивнул одной из моих служанок, которым я придумала занятия, чтобы выпроводить из покоев, пока мы обсуждали детали. Девушка поднесла мне полупрозрачную ткань, накинула на голову и закрепила ее обручем, плотно севшим мне на лоб.
        - Идем, - кивнул Кан.
        - К Шаху? - уточнила я. Евнух снова кивнул. - Я хочу показать коня девушкам, - сказала я.
        - Великий хан дозволил только тебе покидать пределы гарема, - строго ответил Кан.
        Я вздохнула, развела руками и пошла следом за ним. Улуч отделился от стены и пристроился следом. Более того, стоило нам выйти из гарема, и я увидела дополнительную пару охранников, причем, ханских. То есть не степяков, которые охраняли гарем. Так и выдвинулись на позицию. Первым шел один охранник, следом я. С одного бока от меня шел Кан, с другого Улуч, а замыкал второй охранник.
        - Глаза опустить! - выкрикнул первый воин, когда мы вышли за пределы дворца.
        Я стреляла глазами по сторонам, разглядывая замерших мужчин с опущенными взглядами. По богатым одеждам я определила нескольких, которые должны быть кем-то вроде сановников. Воины, прислуга, визитеры, как я назвала группу мужчин, жавшихся к стене, все стояли с опущенными глазами. Оба охранника и Улуч шли с саблями на караул, готовые пустить их в ход при первом же подозрении на попытку напасть или посмотреть на женщину хана. Женщина хана... хм, звучит как-то... приятно. Тьфу! Не думать так, не думать.
        - Далеко конюшни? - спросила я.
        - Вскоре придем, моя госпожа, - ответил Кан.
        Я изумленно взглянула на него и поняла, что вне гарема он так и будет меня называть. Это наедине он еще позволяет себе говорить со мной более-менее свободно, а здесь соблюдает этикет, так сказать. Ну, раз так надо...
        Шаха я услышала еще издалека. Он вновь хрипел, растянутый шестью мужчинами, ржал и фыркал, вставая на дыбы. Я почувствовала раздражение - кто же так с конем обращается. Тут же досадливо поморщилась, угощение для гнедого красавца не взяла, обидно.
        - Шах, - позвала я, конь повел ушами и снова взбрыкнул.
        - Осторожно, госпожа, - тут же предостерег меня Улуч, а охрана встала между мной и черным зверем.
        - И как я, по-вашему, буду с ним контакт налаживать, если он растянут, а я под охраной? - возмутилась я. - Они же ему больно делают, только коня ярят.
        Я попробовала выйти из живого заслона, но охрана только чуть сместилась, оставляя меня позади себя. Нет, ну так же совсем не пойдет! Я развернулась и пошла прочь. Меня тут же окружили мои сопровождающие.
        - Зачем вообще вытащили? Его норов я уже увидела вчера.
        - Великий хан приказал, - твердо ответил Кан.
        - Издеваться над нами с Шахом? - язвительно спросила я. - Завтра пусть стоит в стойле свободным. Мне демонстрация зверя не нужна.
        - Слушаюсь, моя госпожа, - поклонился главный евнух и косо взглянул на меня.
        Я фыркнула, за дуру что ли держат? Разозлили бедное животное и устроили представление из взбешенного коня и беспомощной женщины. Завтра надо обязательно лакомство взять. Мы вернулись в гарем, и я сразу прошла в сад, чтобы побыть наедине с собой. Во всем этом походе меня раздражало еще кое-что, точнее, отсутствие кое-кого. И это просто зверски бесило. Прошло всего три дня, как меня привезли сюда, а я... я скучаю! Дерьмо! Да я даже по Нику не скучала, просто хотелось его увидеть, и то уже перед отъездом, а тут что? Мне стало совсем не по себе, я вдруг поняла, что Ника не вспоминаю уже несколько дней. А ведь думала, что влюбилась. Представила себе барона Грая и грустно улыбнулась - сердце не дрогнуло.
       

       Глава 24

       
        Утро в гареме началось с истеричного вопля с первого этажа. Я выскочила из покоев и свесилась через перила. Внизу царила суматоха. Я накинула халат и сбежала на первый этаж. Девушки столпились возле комнатки одной из бывших наложниц хана. Это тоже были покои, но очень маленькие. Я протиснулась сквозь толпу и увидела хозяйку комнаты, стоящую на низкой кровати и тыкающую пальцем куда-то в угол. Перевела туда взгляд и узрела крысу: здоровенную такую, коричневую крысу. Она забилась в угол и оттуда затравленно смотрела на визжащую девушку своими черными бусинками глаз. Мне стало жалко... крысу, такой жуткий вопль даже я уже не выдерживала, не то, что несчастный грызун, неизвестно каким ветром занесенный в гаремные покои. Хотя... Я оглянулась и увидела невозмутимую Раилю, деловито разглядывающую свои ногти. Это была ее жертва.
        - Разойдитесь, - крикнул Кан на трех или четырех языках.
        Девушки раздались в сторону, и главный евнух вошел в покои вопящей наложницы. Сначала он сморщился от визга, затем повернул голову и...
        - Уберите эту гадость! - заверещал Кан на высокой ноте, явно посрамив наложницу, которая даже орать перестала, когда главный евнух, наша надежда и опора, взлетел к ней на кровать, задирая полы своего халата. - Ну что встала, убери ее, - крикнул он и столкнул на пол наложницу, которая тут же полезла обратно.
        Крыса беспомощно посмотрела на нас, явно ища поддержки и помощи. В этот момент в злополучные покои влетели два громадных евнуха. Они свирепо огляделись, отыскивая угрозу, заметили врага и пошли на несчастное животное, взметнув свои сабли. Крыса поняла, что помощи ей не дождаться и начала вытаскивать себя сама. Она метнулась между ногами двух душегубов и выбрала самое безопасное место, взлетела на кровать к орущим, благим матом, евнуху и наложнице, которые уже слились в жарких объятьях. Амбалы последовали за зверьком, размахивая саблями. Крыса сделала ход конем и начала карабкаться по халату Кана. Она добралась до плеча главного евнуха, уселась на нем и доверчиво взглянула в глаза. Кан пару мгновений смотрел на крысиную морду, взирающую на него с немой мольбой и, как подкошенный, свалился в обморок. Наложница карабкалась на одного из амбалов, крыса на второго, потому что бесчувственный главный евнух остался глух к ее мольбам. Здоровенный евнух икнул, закатил глаза и рухнул рядом со своим начальником - крыса так укоризненно посмотрела на него, что, будь амбал при сознании, ему бы обязательно стало стыдно. Второй громила, к которому в жизни не прижималось женское тело, тихо опадал рядом с Каном и первым амбалом. Наложница, успевшая спрыгнуть с, поверженного шоком, евнуха, теперь стояла на полу, крыса стояла напротив. Они некоторое время мерились взглядами, выиграла крыса, когда четвертое тело растянулось рядом со своими спасителями. Животное очень явственно тяжело вздохнуло и засеменило в сторону столпившихся девушек. Девушки раздались в стороны, освобождая крысе проход, по которому она гордо и удалилась, оставляя за собой полную и безоговорочную победу. Я не удержалась и поаплодировала ей. Крыса с достоинством оглянулась, сделал еще несколько неторопливых шагов и припустила со всех лап подальше от сумасшедшего дома, куда ее волей злого умысла занесла Раиля. Ей я тоже поаплодировала, но мысленно, чтобы не выдать. Итак, война началась, первая партия осталась за нами.
        Мы переглянулись с Раилей и разошлись в разные стороны. Свою охрану я нашла за углом: бледного и дрожащего.
        - Горе ты мое, тоже крыс боишься? - усмехнулась я. - Пойдем домой.
        Улуч, заступивший с утра снова на пост, мелко закивал и пошел впереди, постепенно расправляя плечи. Ну, вот как такой громила может бояться маленького зверька? Ладно, у всех своих недостатки, Улуч мне все равно нравится. В покоях меня уже ждал завтрак, вода, чтобы умыться и новое платье. А также пожилая служанка с иглой. Я с подозрением посмотрела на нее, затем перевела взгляд на девушек-служанок.
        - Что бабушка тут шить собирается? - спросила я.
        - Главный евнух велел вам уши проколоть, госпожа, - поклонилась одна из девушек, - чтобы вы могли носить подарок великого хана.
        - Озверели? - вознегодовала я. - Не дам уши дырявить! Дырки надо на поле боя получать, а не ради побрякушек.
        Я смелая! Но бабку с иглой опасалась. Вот не нравилась она мне и все. Айша сорвалась с места и принесла ларчик с сережками, открыла его и поставила мерзавка так, что солнечные лучи заиграли на гранях камешков, украшавших серьги. Я зачарованно смотрела на эту игру света, вспомнила, как девушки выглядят в сережках. Да, в конце концов, кадеты ничего не боятся... а дыркам потом можно и дать зарасти.
        - Пусть колет, - решительно сказала я и села на диванчик.
        Бабка с готовностью бросилась выполнять ответственное задание. Она прокалила иглу, чем-то протерла мои уши, оп-хоп, и я уже в серьгах. Рука-то набита, видать. Потом старуха обработала ранки и ушла, а мне принесли зеркало. Поглядела на себя и осталась довольна: красиво все-таки и женственно, как папа хотел. Я в тысячный раз вздохнула, с тревогой думая об отце. Очень надеюсь, что с ним все хорошо. А ведь я ему обещала вернуться...
        - Ты грустить, госпожа, - Хаят, моя служанка, отвлекла меня от мыслей.
        - Отца вспомнила, - призналась я.
        Она понятливо вздохнула.
        - Чем тебя веселить? - спросила девушка. - Хотеть песню степей слушать?
        - Давай, - милостиво кивнула я, устраиваясь удобней.
        Хаят исчезла в комнатке, которую она делила с Айшой и Валией, и принесла оттуда неизвестный мне музыкальный инструмент с тремя струнами, долбленным вытянутым корпусом и грифом. Инструмент мне напомнил лютню. Хаят села напротив меня, ударила по струнам, прислушалась и удовлетворенно кивнула.
        - Что это за инструмент? - спросила я.
        - Комуз, - ответила девушка и начала наигрывать неспешную мелодию.
        Голос у Хаят оказался приятный, а манера исполнения непривычной, но мне понравились переливы ее голоса. Постепенно под игру и пение служанки мои мысли покинули пределы дворца, перелетели через горы, устремились в бескрайнюю степь, и я увидела небольшую группу всадников, впереди которых, на вороном жеребце, скакал мужчина с величественной осанкой, которая может быть только у повелителя. Я так явственно увидела черные глаза, в которых пряталась тайна веков.
        - Таймаз, - прошептала я и очнулась, испуганно глядя на Хаят, продолжающую пение. - Что это за колдовство? - потрясенно спросила я.
        Девушка закончила играть и посмотрела на меня странноватым взглядом.
        - Всего лишь песня, мой госпожа, - ответила она.
        - Да, должно быть почудилось, - вынужденно согласилась я, иначе не объяснить реальность этого видения.
        - Тебе нравится? - спросила Хаят. - Еще?
        - Нравится, - кивнула я. - Да, спой еще.
        Она опять запела. Но не успела я расслабиться, как раздался стук. Вошел Кан, сделавший вид, что нигде он не лежал и вообще самый храбрый парень в гареме. Я ухмыльнулась, но главный евнух умело проигнорировал мою ухмылку.
        - На занятия, госпожа, - чуть ли не в приказном тоне сказал он, и я послушно пошла постигать новые для меня премудрости.
        - Кан, мне нужна мужская одежда, - потребовала я, пока мы шли по коридорам гарема.
        - Зачем? - удивился евнух.
        - Я у вас тут в кисель превращусь, - проворчала я. - Только жрешь и почти не двигаешься.
        - Женщина должна быть мягкой, - назидательно произнес Кан.
        Я вспомнила Азаль, старшую жену Ансара - вот уж и правда мякиш, бр-р. Отставать от главного евнуха я не собиралась, потому всю дорогу продолжала требовать нормальную одежду. Платье, конечно, хорошо, но я привыкла к другому виду одежды. В штанах как-то удобней и привычней.
        - Кан, я госпожа или не госпожа? - наконец, не выдержала я.
        - Госпожа, - признал он.
        - Тогда выполнять без разговоров! - я состроила гневную физиономию.
        - Великий хан будет гневаться, - ответил евнух с совершенно непроницаемым лицом.
        - Кан, я тебя сейчас ударю, - возмутилась я, глядя на этого сына степей.
        Главный евнух тяжело вздохнул, замотал головой и почти впихнул меня в класс, где я должна была продолжить изучение языка Иманидов. Я обернулась и прищурилась, Кан поспешил исчезнуть. Потом были танцы, вышивание и нравы народов степей. Оказывается, степняками только мы их называли, считая, что это единая нация. Но народностей, объединенных под властью династии Иманидов, оказалось столько, что я устала слушать их перечисление. Те, что жили возле наших границ, назывались хасиидами, соседствовали с ними анасиды, на севере степей располагалась группа племен аминидов. Это были кочевые племена и редко приближались к границам Орнии.