Глава 1. Та еще ночка!
— Боуги тебя забери!
Арли перелезла через очередную гнутую железку и шепотом ругнулась — незаметная в темноте колючая проволока впилась в штанину. Хорошо, что не оцарапала — шипы грязные и ржавые. Хотя кровавый след мог бы приманить добычу. Кто знает, на что лучше отзывается тварь, на шум, запах крови или тепло тела? Возможно, придется пробовать все по очереди.
Завалы кончились, Арли замерла в тени высокой стены, глядя на заводской двор, залитый ярким серебром полнолуния. Конечно, ловить всякую дрянь лучше днем, когда светло, и железяки не прыгают под ноги. Но днем дрянь обычно прячется по темным закоулкам и подвалам. А сейчас — вряд ли. Надо же ей жрать? Всем надо. Иди сюда, радость моя! Видишь, вкусная еда пришла! Может, и правда поцарапаться? Или испугаться... Вдруг тварь чувствует страх?
Арли честно попыталась бояться. Вот она стоит посреди заброшенного завода, на котором поселилась неизвестная мерзость и жрет людей рядом с ним, оставляя кровавые кляксы и неаккуратно обглоданные кости. Но страх не приходил. Ну, завод. Ну, мерзость. В первый раз, что ли? В таких местах постоянно что-то... заводится.
Усмехнувшись каламбуру, она двинулась вдоль стены, пытаясь разобраться в мешанине местных силовых вибраций. Получалось так себе. Страх, боль... Серо-болотные полосы, видимые магическим зрением, словно липли к коже, просачиваясь сквозь плотные штаны и рубашку. А вот темной жути, характерной для большинства порождений мрака, не было. Вместо нее полосами шла незнакомая энергия со странным привкусом: зверь не зверь, тварь не тварь... Но точно не человек! Значит, Арли пришла по нужному адресу!
Но кто же здесь прижился? Красный Колпак? Не-а. Он предпочитает места, где шли бои. Морра? Она прячет остатки добычи и не охотится подолгу в одном месте. Самаль? Вот не хотелось бы. Но по почерку не похоже. Вендиго? Да кто бы это ни был, делать ему рядом с людьми нечего. Три трупа за неделю — это многовато, как ни крути... Ровно на три трупа больше, чем нужно!
Проем в стене она рассмотрела не сразу. Козырек стены бросал вниз глубокую тень, а сама стена изгибалась, пряча неровную дыру в половину человеческого роста на стыке с бетонным покрытием двора. Арли остановилась, прислушалась. Потом принюхалась. Внутри, там, куда уходила дыра, было тихо. Очень тихо. Но запах, пусть едва заметный, все же имелся. Знакомый такой запах... Кровь оставалась на бетоне, впитываясь в его трещины и поры. Обычный человек вряд ли почуял бы, но Арли подобные следы подмечала безошибочно.
Присев на корточки сбоку от дыры, она прикрыла глаза. Да, точно, вибрации здесь намного сильней. По всему выходит, что это вход в логово. Вернуться днем? Взять ружье с серебряными пулями, а то и Майка позвать — вдвоем гораздо надежнее. Но если тварь ее засекла, может просто смыться, лови потом по всему городу. Сорвется такой нужный заказ! И уж точно Майку не стоит знать, что Арли способна так тупо упустить близкую добычу. Камешек, брошенный в дыру, стукнул по бетонному полу совсем близко, метров с трех.
Арли достала фонарик, посветила вниз. Никого и ничего. Пустой подвал, а в углу — лаз. Выключив фонарик, она пальцем нарисовала в воздухе перед собой сложный знак — большинство темных существ этот аркан отлично распознавал. Не-а, глухо. Тонкая серебристая нить просто растаяла в полумраке. То ли никого нет дома, то ли тварь — из меньшинства.
Осторожность, вбитая в нее годами выучки, требовала вернуться потом, прихватив оружие и напарника. Лучше всего Майка, он точно согласится разделить награду пополам. Усталость напоминала, что Арли пятый день бегает по свалкам и заброшенным окраинам в поисках следа, и эта подсказка — единственная, которую удалось получить. И если промедлить, не успеть первой, то потом не получится доказать, что знала о твари. И прощай, вознаграждение! А деньги ей нужны... И выполненный заказ — именно этот! — нужен тоже.
Снова осветив подвал, Арли решилась. Пролезла в проем и легко спрыгнула на пол подвала, залитый тем же бетоном, что и двор. Огляделась по сторонам, водя фонариком. Стены, стены, лаз в углу, пол, потолок... Потолок!
Черное пятно рухнуло с потолка и отшвырнуло Арли от проема к стене. Она успела выставить щит, но дыхание от удара перехватило. А еще через мгновение развернулись чернильные крылья, закрыв спасительный лаз наверх, и Арли поняла, что влипла.
Больше всего тварь походила на черную гориллу, мохнатую везде, кроме кожаной морды. Широченная грудь, массивные лапы с когтями... Но затылок и шею защищали массивные изогнутые рога, а глаза под тяжелыми валиками бровей сверкали алым огнем. Росту в твари оказалось больше двух метров. И как эта туша пролезала в дыру, да еще и с добычей? Или добычу скидывала отдельно? Горгулья в городе?! Настоящая живая горгулья?! Да очуметь!
Лежа у стены и лихорадочно плетя вязь арканов, Арли понимала, что это лишь отсрочка. Горгульи феноменально устойчивы к высшей магии. А в драке с ними у человека и подавно нет шансов! Коротко рыкнув, зверь бросился к ней — и Арли тряхнуло отдачей, когда щит прогнулся от удара.
— Любишь человечину? — сдавленно спросила Арли. — Тупая скотина, тебя все равно найдут.
Но что-то не сходится. Трое за неделю — слишком много даже для такого здоровяка. Может, гнездо? Снова зарычав, тварь отступила, длинный хвост раздраженно мел бетон кисточкой. И теперь подвал заполнял отчетливый запах зверя — резкий, мускусно-животный.
Присев на задние лапы, горгулья прыгнула снова. Врезалась в щит, распласталась на нем, но тут же снова отскочила, сгорбившись и замерев в паре шагов. Арли закусила губу, пытаясь не всхлипнуть от накатившей боли. Еще немного — и ее можно будет брать голыми лапами!
Вряд ли тварь понимает в магической физике, но даже она сообразит, что силы охотницы скоро закончатся. А то, что трудно пробить, можно постепенно продавить... Десятки арканов мелькали перед внутренним взором Арли, но все было не то! Какая же она дура! Попалась на такую простую засаду! Ну ладно же...
Растянув губы в злой улыбке, Арли сместила аркан щита на правую руку, а левой, сведенной болью от напряжения, принялась плести узор. Три нити, пять, семь... Больше девяти она сроду не могла удержать, но тут случай особый. Накапливая в аркане силу, Арли плела идеальную ловушку-оружие. Приманка в ней вряд ли выживет, но и добычу разнесет на мелкие куски.
Она почти успела. Аркан уже вибрировал, осталось несколько петель... Темная груда с алыми огнями зрачков снова рванулась к ней — и щит, ослабленный вязью ловушки, не устоял.
Страшные лапищи оторвали ее от стены и кинули на пол. Горгулья упала сверху, выставив локти и колени, но все-таки навалившись на Арли каменной грудью. Нет, что каменной — это миф, только сейчас от этого не легче...
Втягивая воздух широкими приплюснутыми ноздрями, горгулья обнюхала ее лицо. Арли молча ждала, когда же оскаленные клыки порвут ей горло, но тварь медлила, тяжело дыша. Воздуха не хватало, Арли стиснула зубы и из чистого упрямства попыталась вывернуться из-под огромного, покрытого жестким мехом тела. Не вышло.
— Отпусти, — сказала она наудачу. — Если убьешь меня — следом придут другие охотники.
— Убить... — протянула тварь и облизнула губы влажным красным языком. — Не хочу убивать... Надо...
Разговаривает?! Значит, не совсем дикая!
Вспыхнувшая надежда тут же рассыпалась: двинув лапой, горгулья распорола куртку Арли вместе с рубашкой. Толстая кожа лопнула, едва натянувшись — когти у твари были не только здоровенными, но и острыми. Арли содрогнулась, представив, как легко они рассекут плоть... Ее накрыли ужас и неистовое желание жить. Сырой воздух подвала холодил обнаженную грудь, а горгулья, напротив, казалась раскаленной.
Мир, оставшийся за стенами подвала, отодвинулся бесконечно далеко. Там были ночные улицы, освещенные рекламой, люди, запах кофе, спиртного и сигарет... А мир Арли сузился до крошечной, по меркам города, точки — подвала под заброшенным заводом, где ее подловила и распластала на полу тварь-людоед.
Арли из последних сил попыталась отодвинуть морду горгульи, но с тем же успехом могла бы двигать каменную глыбу. Тяжелый запах лез в ноздри, не давая дышать, горгулья заурчала, оскалилась, и Арли чуть не заорала от ужаса, но тут тварь повернула голову вбок и прислушалась к чему-то. Потом недовольно рыкнула и потянулась, ослабив нажим на руку Арли. Именно ту, прижатую к полу, где тугим сгустком ледяного пламени бился аркан.
Хватка на запястье исчезла лишь на миг, но этого хватило. Аркан слетел с ладони радостно и зло, врезался в горгулью тугой волной силы и отшвырнул тварь. «Получилось!» — закричала про себя Арли.
Приподнявшись на локте, она свернула еще один аркан и с мстительным наслаждением пустила вслед первому. А потом еще и еще! Привстав на колено, она лепила в горгулью все новые сгустки силы, мстя за дурацкую промашку с якобы пустым подвалом, за собственный ужас, за миг, в который поверила, что вот-вот погибнет.
В висках уже предупреждающе лупили звонкие молоточки. Горгулья только мычала, пытаясь приподняться, и Арли с холодным удовлетворением свернула последний аркан. Сверкающее льдистое копье, что должно было легко пробить твердую шкуру и распуститься внутри дюжиной алмазно-острых лезвий, кромсая плоть. Впервые ей удалось сделать это так молниеносно, так восхитительно чисто и плавно...
Что за тень метнулась из позабытого в боевой горячке лаза, она сначала не поняла. Алые сверкающие глазки, темный мех и маленькая — по колено Арли — сгорбленная фигурка. Горгуленыш заверещал и рванулся к охотнице, но тут же возмущенно взвизгнул — взрослая горгулья перехватила его в прыжке за шкирку и забросила в угол, пытаясь прикрыть собой.
— Так вот кого ты откармливала... — процедила Арли.
Внутри росла и ширилась холодная пустота. Да, детеныш, совсем еще кроха. Но если попробовал человечины, уже не остановится.
Горгулья взревела, подтягиваясь на передних лапах, детеныш за ее спиной обиженно вякнул.
— Не-е-ет... — провыла тварь. — Пр-р-рошу...
— Ты кормила его человечиной, — тихо, но отчетливо проговорила Арли.
— Нет! Не чшеловеками... Клянусь! Нет... Собаки. Кош-шки. Кр-р-рысы... Не чшеловек-ки! Тебя не тр-ронул... Не тр-р-ронул же! Пощади! Его. Не меня. Его!
Сгорбленный, смертельно испуганный, прижавший к черепу длинные заостренные уши, горгуль, оказавшийся самцом, был жалок. Тянул огромную лапищу в умоляющем жесте, пытаясь заслонить притихшего детеныша. Скулил почти нечленораздельно, и Арли едва могла разобрать, что человечину они не ели. Не ели, не ели, не ели... И он просит, просит, просит... Пусть убьют только его!
Воспоминание о пережитом страхе — на этом самом полу! — обожгло стыдом. Саднила исцарапанная спина, Арли чуть не вывернуло, стоило вспомнить, как она лежала под горгулем, умирая от ужаса. Если отпустить сведенные судорогой пальцы, ноющие от упругой силы аркана, то... можно все забыть. И даже добивать мелочь не придется. Арканом накроет обоих. А она сможет уйти и сделать вид, что этого никогда не было. Просто не было!
— Говоришь, ты не ел человечину? — очень тихо сказала Арли. — А меня хотел убить, потому что у тебя детеныш?
— Не хотел... убивать... — прохрипел горгуль. — Прятались... Ты пришла одна... потом привела бы других...
По его морде текли слезы. Светлые капли блестели на темной коже в лунных лучах, снова заглянувших в подвал. Обычные слезы, совсем как у человека. И Арли не могла проверить, правду говорит горгуль или врет. Нужно было просто решить, чему она поверит? Тому, что позволит отпустить смертельный ледяной цветок — и забыть все? Или тому, что принесет кучу проблем и не даст этой ночи стереться из памяти никогда? Тонко заскулил позади родителя испугавшийся, наконец, детеныш. Арли глубоко вздохнула, встала — и шагнула к замершему горгулю.
Сопротивляться он уже не надеялся. Только еще сильнее прижал уши и опять попытался прикрыть детеныша, а тот заунывно скулил.
— В этом районе погибли трое, — устало сказала Арли. — Трое за одну неделю. От людей остались кровавые кости, которые нашел крысиный народ. И это не ваше дело?
— Нье... ньет... — замотал головой горгуль, отчаянно всматриваясь ей в лицо. — Не я-а-а... Тьем... тьемный!
— Какой темный? Да успокойся ты!
Не сводя взгляда с горгуля, она попыталась запахнуть рубашку и распоротую куртку, проверила подозрительно свободные штаны — точно, пояс лопнул! Проклятье, теперь они еле держатся на бедрах! Горгуль не пытался шевельнуться и вообще всем видом изъявлял полное смирение, что уже само по себе было подозрительно.
Арли поморщилась от боли в спине, подтянула штаны. Ладно, пока сойдет, а в мобилере есть запасные вещи.
— Ну? — поторопила она смолкшую тварь. — Что за темный?
— Плохой... Очень плохой! — Горгуль осторожно облизал губы широким языком, слегка склонил голову набок. — Никогда такого не видел. Пришел пол-луны назад, устроил гнездо. Я хотел прогнать, но он сам ушел...
— И я должна в это поверить?
— Гнездо. Я покажу!
Горгуль вскинулся, глядя заискивающе, но тут же снова припал к полу, косясь на угрожающе поднятую руку охотницы. Арли глубоко вдохнула, чувствуя, как кружится голова. Горгуль вдруг дернулся, рыкнул. Арли напряглась, но тварь не пыталась кинуться, только уставилась куда-то за ее спину и зарычала. Неужели рассчитывает поймать на такой старый трюк?
Поколебавшись, — очень уж убедительно рявкнул что-то непонятное горгуль — Арли шагнула в сторону, бросила взгляд назад.
— Ах ты, маленькая дрянь! А ну отдай!
Горгуленыш, втихомолку подобравшийся совсем близко, виновато заморгал. Из пасти у него предательски торчал чехол от фониля Арли. Выпал из кармана штанов! С другой стороны снова рявкнул горгуль. Взвизгнув, детеныш прижал уши, уронил изжеванный чехол на пол и бочком кинулся в угол, к лазу. Замер на краю дыры, готовый в любой момент юркнуть вниз.
— Зараза мелкая, — простонала Арли, с трудом наклоняясь за фонилем, перед глазами то и дело вспыхивали цветные искры. — Да чтоб тебя!
Под пальцами хрустело и шевелилось даже сквозь плотную кожу. Арли только зубы стиснула, понимая, что с фонилем надо попрощаться. И чехол... На измусоленной подранной коже еле виднелся контур смешного рисунка — кот с кошкой на крыше смотрят на луну, сплетя хвосты сердечком. Последнее, что осталось от Джекки — его подарок на Майский День. Твою же мать мохнатую!
Горгуль, будто почуяв ее злость, опять прижался к полу, сгорбился. И не зря! Арли еле сдержала радостно шевельнувшийся в пальцах аркан, поморщилась от покалывания силы. Но не бросать же в мелкого гаденыша... Гаденыш вдруг метнулся к ней, повизгивая. Арли охнула от боли, когда тяжеленное тельце врезалось ей в ногу, тут же отскочив.
— Сирш!
Паника в рыке горгуля обернулась чем-то таким, отчего по спине пробежала ледяная дрожь. Если кинется...
— Сирш! Фха’туаш-ш-ш!
Заскулив, горгуленыш уселся перед Арли, что-то ей протягивая. Переведя дыхание, Арли увидела, как взрослый горгуль, вздыбивший загривок, медленно опускает жесткую шерсть. И как потом садится на задние лапы, неуловимо грациозно для такой туши перетекая в другую, куда более спокойную позу. Уши он так и держал прижатыми, а теперь еще и лапы скрестил на груди. Пронесло?! Уф, кажется, да...
