Должно быть, выглядел я ужасно: одежда грязная, рваная, прожжённая зельями и почти целиком залитая кровью, открытая кожа наполовину в рубцах и коросте, на лоб спадают отросшие волосы, а нижнюю половину лица оккупировал редковатый лес бороды. Краше в гроб кладут, ага. Робинзон середины двадцать первого века, побывавший в переделке. Смотрюсь, наверное, лет на сорок, – хотя мне только двадцать шесть.
Холодный ветер толкнул меня в грудь, словно не желая уступать мне дорогу. Я съёжился и поспешил к своему бывшему дому. Где-то там должен лежать мой пиджак, который мне стопудово скоро понадобится: по всей видимости, здесь лето уже кончалось. Точно я не знал, потому что жители календарь не вели – а теперь никогда и не начнут.
Я шёл по земле, ещё хранившей память о том побоище: брошенное оружие, застывшие красные потёки, изуродованные трупы. Воспоминания, выплеснувшиеся из резервуаров мозга, пронзали моё сознание тысячами игл, но я успевал вовремя их вытаскивать, заталкивать обратно и, образно выражаясь, залеплять пластырем поле высшей нервной деятельности.
Я не желал признаваться себе в том, что мне тоже всё-таки бывает больно о чём-то думать.
Вот и дом. Там всё так же, как и в ночь битвы: трупы зомби на полу (их ведь прямые солнечные лучи не коснулись, вот они и не сгорели, зато уже активно разлагались), кровь, беспорядок… и запах, как в морге, где сломались все холодильники. Сдерживая спазмы в желудке, я наклонился и выудил из-под кровати пыльный, но не осквернённый никакими жидкостями пиджак. Скинул окровавленную рубашку, надел вместо неё. И сразу стало теплее и как-то… приятнее.
Подошёл к сундуку, открыл его – и уставился на лежащие там вещи. Да, не привык я ворошить прошлое… Отойдя от секундного оцепенения, быстро выхватил оттуда кирку, которую тут же положил на пол, тетрадь – дневник Смита (её я до половины затолкал во внутренний карман пиджака), два свежих факела - они легли рядом с киркой, огниво - в карман брюк, верёвочную лестницу длиной метров пять - скатал её в какой-то немыслимый «рулон» и аккуратно опустил на пол сбоку от себя, – а затем, подумав, ещё и запасы руд нижнего мира, отправившиеся в карманы пиджака.
Отступил на шаг, взглянул на выросшую на полу кучу вещей, в которой были и меч, и грязная рубашка, подумал: «И как я всё это понесу, а?!!»
Пришлось обвешаться барахлом: кирку – в руку, меч – в другую, факелы – под брюки, лестницу – на шею, рубашку – обвязать вокруг плеча. Сначала всё отнесу, а потом вернусь, вымоюсь в реке и постираю одежду. Чуть не забыл: а также поем. На тела внимания обращать не буду.
Вышел на улицу. На нос плюхнулась большая холодная капля. Похоже, с мытьём и стиркой проблем не будет… И, «предвкушая» своё погружение в реку, я заторопился обратно к шахте.
Приключениё в тот день больше не было. Я сделал всё, что хотел, и вернулся в своё новое убежище, где высушил над лавой одежду, сел, сытый и чистый, у стены и принялся думать, как бы подгадить монстрам, чтобы и ущерб был, и мне особых проблем не досталось.
И вскоре – придумал.
…Удар кирки… от скопления красной руды отделяется примерно полукилограммовый кусок и падает на пол подземелья с громким стуком, тут же разносящимся на десятки метров во все стороны.
Уф… Уже почти полцентнера нарубил. А надо хотя бы вдвое больше, чтобы один - всего лишь один! - из порталов, через которые монстры приходят в завоёванный им мир, взлетел на воздух.
Значит, буду добывать породу ещё и ещё, пока не наберу достаточного количества «каменной взрывчатки».
Теперь я мог думать о том, что собирался сделать, без всяких ограничений со своей стороны: в мозгу засела чёткая идея, придуманный с нуля и утверждённый план, единственно возможный в данных обстоятельствах, – и мои мысли были направлены только на это. Ну, и чуть-чуть – на соображения по поводу собственного жизнеобеспечения. Всё-таки есть и пить тоже хочется.
Я хотел один за другим взорвать все порталы, связывающие базы монстров с реальностью «трёх девяток»: сначала обсидиановый вход в «ад», потом гору с пещерой, ведущей в «сумеречный лес», затем – чёрную линию, отделяющую этот мир от родины эндеров. А на десерт – селение ведьм и лагерь скелетов.
Пусть поплатятся за то, что сделали с деревней, которая успела стать мне вторым домом.
Впрочем, они бы всё равно это сделали. Люди здесь были их главными соперниками, сумевшими, в отличие от монстров, наладить вполне нормальную жизнь. А ведьмы присоединились к ним, просто чтобы доказать, что они такие же враги жителей, как и вся эта сверхъестественная команда.
Вот только они не довели свой замысел до конца. Я-то остался жив, и этот маленький промах погубит их всех.
Кое-кто из ведьм, я уверен, по-тихому сбежал в ту ночь, поняв, что меня не одолеть; скелеты, зомби и эндеры явно умерли не все. А крипстеров можно сильно не опасаться: ввиду своей загадочной физиологии они не могли считаться опасными противниками. А на остальных я найду управу. Обещаю – в первую очередь самому себе, а во вторую – безвременно погибшей Элле, для которой моё «сегодня» не наступило.
Её смерти я уж точно им не прощу.
То, что они совершили, подействовало на меня, как дуэльный выстрел. И я не мог им не ответить: «выстрел в воздух» означал бы для меня потерю не только чести, но и самого главного – самоуважения. Если я не взорву их, придётся сделать это же с собой.
А жить мне хотелось – так же, как и уважать себя, без ненависти смотреть в глаза своему отражению или мысленному образу.
Поэтому я и разработал свой план, – чтобы не потерять вместе с домом, друзьями, любовью ещё и самого себя.
Дождавшись ночи, я, нагруженный красной рудой из «нижнего мира», незаметно выбрался из шахты. Осторожно прикрыл за собой дверь: не хватало ещё, чтобы меня всё-таки убили; это была бы просто невероятная глупость с моей стороны.
Я присел, чтобы меня было не видно и не слышно, и попытался оценить обстановку в мёртвой деревне.
Патрулировали посёлок скелеты – числом около двух десятков: похоже, они уже знали, что я спасся, и искали меня, чтобы ликвидировать – как очень даже вероятную и опасную для них угрозу. Прочих монстров я не заметил… ой, нет, вру: ходило там несколько зомби – и, очевидно, они подъедали трупы. Ну, понятно: им тоже питаться надо.
А мне надо, чтобы вы все сдохли. Давайте, давайте, шевелите своими мозгами: всё равно вы меня ни за что не найдёте. Ну… я надеюсь на это.
Я огляделся, сориентировался и направился, скрываясь от монстров за домами, к реке, на запад. Следующей моей остановкой должен стать портал в «ад» – «подземелье» зомби.
При мне было килограммов двадцать взрывоопасной руды, которую я собирался подложить под чёрный квадрат, в центре которого, то есть на границе реальностей, полыхал разноцветный огонь. Также я мог в принципе подорвать себя, если меня окружат и другого выхода не останется - для этого у меня имелось огниво: чтобы нагрузить себя полутора пудами камня, мне пришлось оставить оружие в убежище; так что защитить себя я вряд ли смогу. А вот героический суицид вполне вероятен. К тому же, если в эту ночь всё пройдёт нормально, мне будет предстоять ещё один поход к обсидиановому проходу: я возьму с собой, кроме руды и огнива, несколько обрывков верёвок, которым, соединённым вместе, будет отведена роль бикфордова шнура, и с их помощью выполню первый пункт своей «террористической» программы.
Я вышел из-за крайнего южного здания деревни и, сняв ботинки и носки и подвернув штанины брюк выше колен, почти бесшумно ступил в воду. Не знаю, какая здесь максимальная глубина, но мне никогда не нравилось ходить в мокрой одежде. А если я немного и намокну, то, надеюсь, красная руда, в отличие от пороха, своих полезных свойств не потеряет.
Уже в метре от берега вода дошла мне до груди. «Если всё-таки этот естественный «динамит» портится от влаги, то кранты всему моему плану, – подумал я, держа огниво в вытянутой над головой руке. – По крайней мере, этой его редакции. Тогда придётся по мосту через реку перебираться, а это отличная возможность попасться монстрам на глаза - в частности, скелетам на слух; и как потом от них убегать – с двадцатью-то кило лишнего веса?! Ладно, на месте проверю – подожгу маленький намокший кусок руды; если грохнут, то всё хорошо; а если же нет, то… Короче, придумаю что-нибудь! А теперь – ходу, ходу!»
Я оттолкнулся босыми ногами от песчаного дна и одним мощным рывком, почти не снесённый течением, доплыл до другого берега. Тихонько вышел из воды, положил огниво на траву; не спуская с него глаз (потеряю – потом не найду!), достал из-под брюк - простите, а куда ещё мне было их класть?! - ботинки с засунутыми внутрь носками, надел и - всё равно ведь промок, так хотя бы на ветру просушусь - побежал на запад, пригибаясь к земле и пытаясь стать для сторонних наблюдателей не заслуживающей внимания тенью.
Да, было холодно. Да, противно. Да, на третьем километре, когда я уже не бежал, а просто шёл быстрым шагом, у меня начался лёгкий кашель. Но: во-первых, я двигался, а во-вторых, меня всё равно никто не заметил.
Добрался до нужной горы за рекордное время – часа два с половиной. Я и не знал, что на такое способен: ведь на мне было больше взрывчатки, чем на любом арабском террористе первой трети века. Выходит, я крут.
Я, скрываясь за деревьями, подошёл к чёрному квадрату портала и проворно выгрузил всю принесённую красную руду на землю. Пододвинул ногой образовавшуюся кучку (прошу – без ассоциаций) к обсидиановому боку прохода – так, чтобы «динамит» оказался сбоку и его не было заметно ночью. А днём зомби на пейзаж вообще наплевать: их интересует только еда. Кстати, а они вообще спят?..
Постоянно оглядываясь и то и дело стремясь увеличить свою скорость, я заспешил обратно.
Сегодня всё получилось. Это радует. Но в то же время заставляет волноваться: а вдруг потом удача от меня отвернётся?.. А вообще-то… в последний месяц ей явно было не до меня, а я не умер, хотя мог. Несколько раз. Так что плевал я на удачу; я сам властитель собственной судьбы.
Медленно всходила луна. Я быстро возвращался в деревню.
Следующий день я провёл в «нижнем мире» – в шуме, создаваемом лишь звуками моего дыхания, шарканьем моих ботинок о каменный пол и гулкими ударами кирки о стену.
Съеденное «золотое яблоко» залечивало полученные в бою травмы быстрее, чем лейкопластырь: прошло чуть больше суток, а уже кое-где отваливалась короста; пожалуй, ещё пара дней, и я буду как новый. На родине мне, чтобы излечиться, понадобилась бы примерно неделя.
А пока неизвестные науке стимуляторы и укрепляющие вещества бурлили в моей крови, продолжая начатое вчерашним утром дело, я добывал красную руду. Конечно, не стахановскими темпами: упаси Интернет выдолбить сто тонн за несколько часов! - но горка отбитого от стены материала постепенно росла сбоку от меня.
К вечеру были готовы новые двадцать килограммов взрывчатки. И, естественно, я потащил их более чем за десять километров, только чтобы увидеть, как разлетается на мелкие кусочки вход в мир зомби.
Увидеть это (я как городской житель, которого трудно чем-то восхитить, говорю) стоило – хотя бы потому, что это было красиво. И масштабно. И зрелищно…
Я выгрузил вторую партию «динамита», достал тростниковые верёвки, одном соединил маленькие горки красной руды, прижатые к скале по обе стороны от портала, другую положил одним концом на середину первой, а второй конец отвёл на максимальное расстояние от «места проведения взрывных работ». Поджёг верёвку, а пока огонь продвигался по намеченному маршруту, отбежал на всякий случай ещё подальше – метров на сто. Ну, плюс-минус двадцать.
И грохнуло!.. Вверх взметнулись клубы красноватого дыма, пыли и мощная струя белого огня – энергия, высвободившаяся из уничтоженного портала. Звуковая волна меня чуть не оглушила, несмотря на заткнутые пальцами уши и открытый рот, а ударная – едва не сбила с ног.
А ничего себе взрыв получился – на пару килотонн, по-моему. Но это, наверное, за счёт фонтана энергии из образовавшейся прорехи между реальностями. Так-то был бы простой «бум», небольшая вспышка света и разбросанные по округе булыжники и куски обсидиана… один из которых наверняка бы попал мне в голову. Ха-ха – шутка.
Белое зарево, в котором угадывались голубые, оранжевые и светло-зелёные всполохи, держалось не меньше минуты, - хотя разве может человек в такие минуты следит за временем! - затем помаленьку начало тускнеть и вскоре полностью погасло.
А я, не дожидаясь, пока на шум сбежится вся диаспора зомби, в темпе направился обратно.
Один «теракт» я осуществил. Значит, осталось ещё… пять.
Серьёзные неприятности начались следующей ночью, когда, нагруженный взрывчаткой, я пошёл к горе с пещерой – порталом в «сумеречный лес».
Выбрался после заката на поверхность, не сообразив, что после того взрыва монстры могут увеличить патрули – вместо того, чтобы начать мало-помалу вымирать без постоянного притока свежих сил. Зомби, которые оказались «заперты» в мире 999, исчезли неизвестно куда: я видел лишь, как по деревне прохаживалось около сотни серых гуманоидов – группами по двое-трое, все вооружены и очень опасны.
Выяснив обстановку, я стал медленно, стараясь не шуметь и не высовываться в полный рост, пробираться на юг, благо шахта была именно с этой стороны деревни, так что за ней открывался ровный, свободный путь.
Где я буду виден, как на ладони, и где меня в два счёта могут съесть зомби или застрелить – скелеты.
Я остановился. Да, об этом я подумать не удосужился… Ну да ладно. Проскочу как-нибудь – не впервой.
И, не придумав ничего получше, я лёг на землю и пополз, тщетно стараясь полностью скрыться среди низких травяных стеблей. Сначала я двигался медленно, чтобы меня не увидели и не услышали, где-то в полукилометре от деревни я осторожно встал и, пригибаясь, пошёл дальше.
Когда я выпрямился, будучи твёрдо уверен в том, что меня уже никто не заметит, на плечо мне легла чья-то костлявая рука.
Сказать, что я испугался, – значит не сказать ничего. Как они могли меня найти?! Я же оглядывался и никого за собой не видел! Правда, с удалением от деревни всё реже и реже… и всё менее внимательно.
Ну что за ночь такая, а?! Ни минуты покоя…
Я резко развернулся, занося левую ногу для удара. Ботинок ударил под рёбра скелету, разрушив грудную клетку, пробив сердце (как будто пакет с красно-коричневой краской разорвался) и едва не сломав ему позвоночник. Монстр упал, роняя лук и рассыпаясь на части.
А за ним были ещё трое. И все разом разрядили в меня свои луки.
От одной стрелы меня спас падающий поверженный скелет: средневековый боеприпас вонзился ему в череп и наполовину вышел с другой стороны. А вот остальным лучникам повезло: один попал мне в левое плечо, наконечник стрелы второго порвал одежду, кожу и мышцы на правом боку.
Я пошатнулся. Чёрт, среагировать не успел!.. Из моего горла вырвался стон, к концу превратившийся в рык.
Ненавижу, когда мне больно!
Так как я пока не привык ходить с большим грузом, это секундное отклонение от вертикали заставило меня упасть. Из дырки в боку выскочила стрела, и на траву начала капать тёмно-красная кровь.
А скелеты подбегали ко мне всё ближе… Мне ничего не оставалось, кроме как спасать себя. И – быстро!
Холодный ветер толкнул меня в грудь, словно не желая уступать мне дорогу. Я съёжился и поспешил к своему бывшему дому. Где-то там должен лежать мой пиджак, который мне стопудово скоро понадобится: по всей видимости, здесь лето уже кончалось. Точно я не знал, потому что жители календарь не вели – а теперь никогда и не начнут.
Я шёл по земле, ещё хранившей память о том побоище: брошенное оружие, застывшие красные потёки, изуродованные трупы. Воспоминания, выплеснувшиеся из резервуаров мозга, пронзали моё сознание тысячами игл, но я успевал вовремя их вытаскивать, заталкивать обратно и, образно выражаясь, залеплять пластырем поле высшей нервной деятельности.
Я не желал признаваться себе в том, что мне тоже всё-таки бывает больно о чём-то думать.
Вот и дом. Там всё так же, как и в ночь битвы: трупы зомби на полу (их ведь прямые солнечные лучи не коснулись, вот они и не сгорели, зато уже активно разлагались), кровь, беспорядок… и запах, как в морге, где сломались все холодильники. Сдерживая спазмы в желудке, я наклонился и выудил из-под кровати пыльный, но не осквернённый никакими жидкостями пиджак. Скинул окровавленную рубашку, надел вместо неё. И сразу стало теплее и как-то… приятнее.
Подошёл к сундуку, открыл его – и уставился на лежащие там вещи. Да, не привык я ворошить прошлое… Отойдя от секундного оцепенения, быстро выхватил оттуда кирку, которую тут же положил на пол, тетрадь – дневник Смита (её я до половины затолкал во внутренний карман пиджака), два свежих факела - они легли рядом с киркой, огниво - в карман брюк, верёвочную лестницу длиной метров пять - скатал её в какой-то немыслимый «рулон» и аккуратно опустил на пол сбоку от себя, – а затем, подумав, ещё и запасы руд нижнего мира, отправившиеся в карманы пиджака.
Отступил на шаг, взглянул на выросшую на полу кучу вещей, в которой были и меч, и грязная рубашка, подумал: «И как я всё это понесу, а?!!»
Пришлось обвешаться барахлом: кирку – в руку, меч – в другую, факелы – под брюки, лестницу – на шею, рубашку – обвязать вокруг плеча. Сначала всё отнесу, а потом вернусь, вымоюсь в реке и постираю одежду. Чуть не забыл: а также поем. На тела внимания обращать не буду.
Вышел на улицу. На нос плюхнулась большая холодная капля. Похоже, с мытьём и стиркой проблем не будет… И, «предвкушая» своё погружение в реку, я заторопился обратно к шахте.
Приключениё в тот день больше не было. Я сделал всё, что хотел, и вернулся в своё новое убежище, где высушил над лавой одежду, сел, сытый и чистый, у стены и принялся думать, как бы подгадить монстрам, чтобы и ущерб был, и мне особых проблем не досталось.
И вскоре – придумал.
…Удар кирки… от скопления красной руды отделяется примерно полукилограммовый кусок и падает на пол подземелья с громким стуком, тут же разносящимся на десятки метров во все стороны.
Уф… Уже почти полцентнера нарубил. А надо хотя бы вдвое больше, чтобы один - всего лишь один! - из порталов, через которые монстры приходят в завоёванный им мир, взлетел на воздух.
Значит, буду добывать породу ещё и ещё, пока не наберу достаточного количества «каменной взрывчатки».
Теперь я мог думать о том, что собирался сделать, без всяких ограничений со своей стороны: в мозгу засела чёткая идея, придуманный с нуля и утверждённый план, единственно возможный в данных обстоятельствах, – и мои мысли были направлены только на это. Ну, и чуть-чуть – на соображения по поводу собственного жизнеобеспечения. Всё-таки есть и пить тоже хочется.
Я хотел один за другим взорвать все порталы, связывающие базы монстров с реальностью «трёх девяток»: сначала обсидиановый вход в «ад», потом гору с пещерой, ведущей в «сумеречный лес», затем – чёрную линию, отделяющую этот мир от родины эндеров. А на десерт – селение ведьм и лагерь скелетов.
Пусть поплатятся за то, что сделали с деревней, которая успела стать мне вторым домом.
Впрочем, они бы всё равно это сделали. Люди здесь были их главными соперниками, сумевшими, в отличие от монстров, наладить вполне нормальную жизнь. А ведьмы присоединились к ним, просто чтобы доказать, что они такие же враги жителей, как и вся эта сверхъестественная команда.
Вот только они не довели свой замысел до конца. Я-то остался жив, и этот маленький промах погубит их всех.
Кое-кто из ведьм, я уверен, по-тихому сбежал в ту ночь, поняв, что меня не одолеть; скелеты, зомби и эндеры явно умерли не все. А крипстеров можно сильно не опасаться: ввиду своей загадочной физиологии они не могли считаться опасными противниками. А на остальных я найду управу. Обещаю – в первую очередь самому себе, а во вторую – безвременно погибшей Элле, для которой моё «сегодня» не наступило.
Её смерти я уж точно им не прощу.
То, что они совершили, подействовало на меня, как дуэльный выстрел. И я не мог им не ответить: «выстрел в воздух» означал бы для меня потерю не только чести, но и самого главного – самоуважения. Если я не взорву их, придётся сделать это же с собой.
А жить мне хотелось – так же, как и уважать себя, без ненависти смотреть в глаза своему отражению или мысленному образу.
Поэтому я и разработал свой план, – чтобы не потерять вместе с домом, друзьями, любовью ещё и самого себя.
Дождавшись ночи, я, нагруженный красной рудой из «нижнего мира», незаметно выбрался из шахты. Осторожно прикрыл за собой дверь: не хватало ещё, чтобы меня всё-таки убили; это была бы просто невероятная глупость с моей стороны.
Я присел, чтобы меня было не видно и не слышно, и попытался оценить обстановку в мёртвой деревне.
Патрулировали посёлок скелеты – числом около двух десятков: похоже, они уже знали, что я спасся, и искали меня, чтобы ликвидировать – как очень даже вероятную и опасную для них угрозу. Прочих монстров я не заметил… ой, нет, вру: ходило там несколько зомби – и, очевидно, они подъедали трупы. Ну, понятно: им тоже питаться надо.
А мне надо, чтобы вы все сдохли. Давайте, давайте, шевелите своими мозгами: всё равно вы меня ни за что не найдёте. Ну… я надеюсь на это.
Я огляделся, сориентировался и направился, скрываясь от монстров за домами, к реке, на запад. Следующей моей остановкой должен стать портал в «ад» – «подземелье» зомби.
При мне было килограммов двадцать взрывоопасной руды, которую я собирался подложить под чёрный квадрат, в центре которого, то есть на границе реальностей, полыхал разноцветный огонь. Также я мог в принципе подорвать себя, если меня окружат и другого выхода не останется - для этого у меня имелось огниво: чтобы нагрузить себя полутора пудами камня, мне пришлось оставить оружие в убежище; так что защитить себя я вряд ли смогу. А вот героический суицид вполне вероятен. К тому же, если в эту ночь всё пройдёт нормально, мне будет предстоять ещё один поход к обсидиановому проходу: я возьму с собой, кроме руды и огнива, несколько обрывков верёвок, которым, соединённым вместе, будет отведена роль бикфордова шнура, и с их помощью выполню первый пункт своей «террористической» программы.
Я вышел из-за крайнего южного здания деревни и, сняв ботинки и носки и подвернув штанины брюк выше колен, почти бесшумно ступил в воду. Не знаю, какая здесь максимальная глубина, но мне никогда не нравилось ходить в мокрой одежде. А если я немного и намокну, то, надеюсь, красная руда, в отличие от пороха, своих полезных свойств не потеряет.
Уже в метре от берега вода дошла мне до груди. «Если всё-таки этот естественный «динамит» портится от влаги, то кранты всему моему плану, – подумал я, держа огниво в вытянутой над головой руке. – По крайней мере, этой его редакции. Тогда придётся по мосту через реку перебираться, а это отличная возможность попасться монстрам на глаза - в частности, скелетам на слух; и как потом от них убегать – с двадцатью-то кило лишнего веса?! Ладно, на месте проверю – подожгу маленький намокший кусок руды; если грохнут, то всё хорошо; а если же нет, то… Короче, придумаю что-нибудь! А теперь – ходу, ходу!»
Я оттолкнулся босыми ногами от песчаного дна и одним мощным рывком, почти не снесённый течением, доплыл до другого берега. Тихонько вышел из воды, положил огниво на траву; не спуская с него глаз (потеряю – потом не найду!), достал из-под брюк - простите, а куда ещё мне было их класть?! - ботинки с засунутыми внутрь носками, надел и - всё равно ведь промок, так хотя бы на ветру просушусь - побежал на запад, пригибаясь к земле и пытаясь стать для сторонних наблюдателей не заслуживающей внимания тенью.
Да, было холодно. Да, противно. Да, на третьем километре, когда я уже не бежал, а просто шёл быстрым шагом, у меня начался лёгкий кашель. Но: во-первых, я двигался, а во-вторых, меня всё равно никто не заметил.
Добрался до нужной горы за рекордное время – часа два с половиной. Я и не знал, что на такое способен: ведь на мне было больше взрывчатки, чем на любом арабском террористе первой трети века. Выходит, я крут.
Я, скрываясь за деревьями, подошёл к чёрному квадрату портала и проворно выгрузил всю принесённую красную руду на землю. Пододвинул ногой образовавшуюся кучку (прошу – без ассоциаций) к обсидиановому боку прохода – так, чтобы «динамит» оказался сбоку и его не было заметно ночью. А днём зомби на пейзаж вообще наплевать: их интересует только еда. Кстати, а они вообще спят?..
Постоянно оглядываясь и то и дело стремясь увеличить свою скорость, я заспешил обратно.
Сегодня всё получилось. Это радует. Но в то же время заставляет волноваться: а вдруг потом удача от меня отвернётся?.. А вообще-то… в последний месяц ей явно было не до меня, а я не умер, хотя мог. Несколько раз. Так что плевал я на удачу; я сам властитель собственной судьбы.
Медленно всходила луна. Я быстро возвращался в деревню.
Следующий день я провёл в «нижнем мире» – в шуме, создаваемом лишь звуками моего дыхания, шарканьем моих ботинок о каменный пол и гулкими ударами кирки о стену.
Съеденное «золотое яблоко» залечивало полученные в бою травмы быстрее, чем лейкопластырь: прошло чуть больше суток, а уже кое-где отваливалась короста; пожалуй, ещё пара дней, и я буду как новый. На родине мне, чтобы излечиться, понадобилась бы примерно неделя.
А пока неизвестные науке стимуляторы и укрепляющие вещества бурлили в моей крови, продолжая начатое вчерашним утром дело, я добывал красную руду. Конечно, не стахановскими темпами: упаси Интернет выдолбить сто тонн за несколько часов! - но горка отбитого от стены материала постепенно росла сбоку от меня.
К вечеру были готовы новые двадцать килограммов взрывчатки. И, естественно, я потащил их более чем за десять километров, только чтобы увидеть, как разлетается на мелкие кусочки вход в мир зомби.
Увидеть это (я как городской житель, которого трудно чем-то восхитить, говорю) стоило – хотя бы потому, что это было красиво. И масштабно. И зрелищно…
Я выгрузил вторую партию «динамита», достал тростниковые верёвки, одном соединил маленькие горки красной руды, прижатые к скале по обе стороны от портала, другую положил одним концом на середину первой, а второй конец отвёл на максимальное расстояние от «места проведения взрывных работ». Поджёг верёвку, а пока огонь продвигался по намеченному маршруту, отбежал на всякий случай ещё подальше – метров на сто. Ну, плюс-минус двадцать.
И грохнуло!.. Вверх взметнулись клубы красноватого дыма, пыли и мощная струя белого огня – энергия, высвободившаяся из уничтоженного портала. Звуковая волна меня чуть не оглушила, несмотря на заткнутые пальцами уши и открытый рот, а ударная – едва не сбила с ног.
А ничего себе взрыв получился – на пару килотонн, по-моему. Но это, наверное, за счёт фонтана энергии из образовавшейся прорехи между реальностями. Так-то был бы простой «бум», небольшая вспышка света и разбросанные по округе булыжники и куски обсидиана… один из которых наверняка бы попал мне в голову. Ха-ха – шутка.
Белое зарево, в котором угадывались голубые, оранжевые и светло-зелёные всполохи, держалось не меньше минуты, - хотя разве может человек в такие минуты следит за временем! - затем помаленьку начало тускнеть и вскоре полностью погасло.
А я, не дожидаясь, пока на шум сбежится вся диаспора зомби, в темпе направился обратно.
Один «теракт» я осуществил. Значит, осталось ещё… пять.
Серьёзные неприятности начались следующей ночью, когда, нагруженный взрывчаткой, я пошёл к горе с пещерой – порталом в «сумеречный лес».
Выбрался после заката на поверхность, не сообразив, что после того взрыва монстры могут увеличить патрули – вместо того, чтобы начать мало-помалу вымирать без постоянного притока свежих сил. Зомби, которые оказались «заперты» в мире 999, исчезли неизвестно куда: я видел лишь, как по деревне прохаживалось около сотни серых гуманоидов – группами по двое-трое, все вооружены и очень опасны.
Выяснив обстановку, я стал медленно, стараясь не шуметь и не высовываться в полный рост, пробираться на юг, благо шахта была именно с этой стороны деревни, так что за ней открывался ровный, свободный путь.
Где я буду виден, как на ладони, и где меня в два счёта могут съесть зомби или застрелить – скелеты.
Я остановился. Да, об этом я подумать не удосужился… Ну да ладно. Проскочу как-нибудь – не впервой.
И, не придумав ничего получше, я лёг на землю и пополз, тщетно стараясь полностью скрыться среди низких травяных стеблей. Сначала я двигался медленно, чтобы меня не увидели и не услышали, где-то в полукилометре от деревни я осторожно встал и, пригибаясь, пошёл дальше.
Когда я выпрямился, будучи твёрдо уверен в том, что меня уже никто не заметит, на плечо мне легла чья-то костлявая рука.
Сказать, что я испугался, – значит не сказать ничего. Как они могли меня найти?! Я же оглядывался и никого за собой не видел! Правда, с удалением от деревни всё реже и реже… и всё менее внимательно.
Ну что за ночь такая, а?! Ни минуты покоя…
Я резко развернулся, занося левую ногу для удара. Ботинок ударил под рёбра скелету, разрушив грудную клетку, пробив сердце (как будто пакет с красно-коричневой краской разорвался) и едва не сломав ему позвоночник. Монстр упал, роняя лук и рассыпаясь на части.
А за ним были ещё трое. И все разом разрядили в меня свои луки.
От одной стрелы меня спас падающий поверженный скелет: средневековый боеприпас вонзился ему в череп и наполовину вышел с другой стороны. А вот остальным лучникам повезло: один попал мне в левое плечо, наконечник стрелы второго порвал одежду, кожу и мышцы на правом боку.
Я пошатнулся. Чёрт, среагировать не успел!.. Из моего горла вырвался стон, к концу превратившийся в рык.
Ненавижу, когда мне больно!
Так как я пока не привык ходить с большим грузом, это секундное отклонение от вертикали заставило меня упасть. Из дырки в боку выскочила стрела, и на траву начала капать тёмно-красная кровь.
А скелеты подбегали ко мне всё ближе… Мне ничего не оставалось, кроме как спасать себя. И – быстро!
