Пролог
Эта история произошла в те давние времена, когда магия была неотъемлемой частью мира людей. Вершила ли она судьбы человечества, или мирно дремала в водах горного родника; выигрывала ли грандиозные сражения или тихо баюкала дитя в колыбели; преподносила ли честолюбцам власть, уважение, богатство, или же исполняла мольбы несчастных о куске хлеба на завтрашний день, но магия всегда находилась среди нас, а иногда и в ком-то из нас.
Все началось вечность тому назад, когда в мир людей явились две богини Баланса, именно они и принесли с собой магию. Саграда – покровительница добра и светлых чар – даровала Земноморью волшебство, а ее сестра Мальвада – повелительница тщеславия и гордыни – явила ему свое темнейшее колдовство.
Саграде приглянулся мир, полный красок и великолепия, а потому она навеки избрала его своим домом. Мальвада же среди бесконечного множества прикрас Земноморья увлеклась лишь одной, а точнее – одним. Молодой принц Элессара явился той причиной, по которой она позволила Земноморью стать навеки своей тюрьмой.
Но как бы ни пыталась Мальвада обратить взор Амриса в свою сторону, как ни мечтала сделать принца заложником сильных чувств к ней одной, так и не стал он безвольным рабом у ее ног. Амрис отрицал всяческую возможность полюбить колдунью и тем еще больше распалял в Мальваде желание обладать сердцем принца.
Прокляла ведьма Амриса чародейством своим на вечное существование, наделив способностями к темнейшему колдовству против его воли. Закаты сменялись рассветами, годы – десятилетиями, века же превращались в вечность, но Амрис оставался все также безразличен к Мальваде. А она рассчитывала, что за эти долгие столетия ее могущественная магия найдет путь к его несговорчивому сердцу. Нужно лишь уничтожить оберег, хранящий его…
* * *
Глава 1
- Луна, доченька, чем ты там занимаешься? – прокричала с порога грузная женщина в грубом коричневом платье и заляпанном масляными пятнами переднике.
Ее маленькие глазки на широком лице так и походили на свинячьи, а сальные волосы кое-где уже с проседью и до безобразия неопрятно убранные совсем не добавляли виду женщины привлекательности. Ей навстречу из комнаты вышла молоденькая синеглазая девушка с золотыми локонами до плеч. На ее милом личике сияла добрая улыбка, а в голосе слышались трели колокольчиков.
- Здравствуйте, матушка. Я всего лишь пришивала ленты к платью, мне хочется, чтобы оно выглядело нарядно.
- Ерунда на мой взгляд! – выказывая полное безразличие, махнула рукой та, а потом еще более равнодушным тоном добавила: - Да разве при твоей красоте, милая, нужны какие-то наряды? Ты и в лохмотьях будешь самой красивой невестой в округе, а если тратить денежки на сущую безделицу вроде лент и кружевной тесьмы, то непременно станешь расточительной женой для своего супруга. Разве заслуживает мой сын такого наказания, ну скажи? Твое ведь жалование совсем не велико, а мой Ланс хотя и самый умелый кузнец на три деревни, но ведь тоже не король, чтобы рядить тебя в шелка да бархат.
- Дорогая матушка, мне ничего такого и не нужно! – совершенно бескорыстно ответила девушка. – Вы же знаете, как люблю я Ланса и сколь благодарна вам за заботу, которой окружили меня с тех пор, как не стало моих родителей. Я не посмею вас разочаровать никогда, ведь вы же моя семья.
- Вот и славно, деточка моя, - довольно заключила женщина. – Ты умна, красива, стройна и, что важнее, обладаешь податливым характером. Я лично обучала тебя ведению хозяйства, а потому могу быть уверена, что ты станешь хорошей женой моему сыну.
- Поверьте, только об этом я и мечтаю!
- Тогда хватит пустой болтовни, собирайся, нам еще нужно на базар сходить, докупить кое-чего к свадебному столу. Лучше платье без лент, чем гости без угощения!
Луна безропотно последовала настоянию будущей свекрови и набросила на плечи старенький плащ. А потом они отправились на местный рынок, что находился в миле от поселения.
Идти было не так уж и близко, и толстая матушка без конца ворчала, но зато этот базар довольно велик и богат самым разнообразным товаром. Поскольку рынок был единственный на несколько деревень, то и торговцы сюда съезжались охотно. Люди с рассветом прибывали и совершали покупки вплоть до наступления темноты. На территории ярмарки располагалась таверна, где подавали лучший в Земноморье эль и запеченные бараньи ребрышки, оттого это место привлекало еще больше людей со всей округи.
Как только Луна и матушка оказались на рынке, женщина тотчас отправила будущую невестку к торговцу пряностями за специями для запекания рыбы, а сама, грузно переваливаясь и тяжело дыша, пошла в мясную лавку. Луна брела, ничего и никого не замечая вокруг в своем счастье, едва сдерживая улыбку. Но, проходя мимо таверны, она вдруг обратила внимание на дряхлую старушку, что стояла у самого входа и не сводила внимательного взгляда с девушки. Она не вызвала в душе девушки страха или отвращения, и пускай казалась немного странной, но для Луны это не служило поводом, чтобы пройти мимо, не предложив помощи пожилому человеку:
- Возможно, вы в чем-то нуждаетесь? Я могла бы вам помочь?
Выглядывая из-под полога капюшона своей истлевшей от времени мантии, старуха ответила Луне:
- Милое дитя, за те несколько часов, что я стою здесь, ты первая, кто проявил сочувствие к нищенке. Меня отовсюду гнали или удостаивали хмурыми взглядами, а чаще всего просто не замечали, даже если натыкались второпях.
- Не судите их строго, в каждом из тех невнимательных людей непременно есть что-то хорошее. Возможно, в их жизни сейчас не все ладится, и они настолько погружены в собственные неурядицы, что просто не догадались проявить должной заботы, - тепло улыбаясь, говорила девушка.
- Но ведь тебе же ничего не помешало это сделать?
- Да ведь это потому, что нет у меня ни бед, ни тягостных мыслей о них. Я, должно быть, самое счастливое существо на всем белом свете!
- Неужели? – вопросительно взглянула собеседница, будто не верит в слова Луны. А потом вдруг голос ее сделался пугающим, старуха зловеще предостерегла: - Не будет тебе с ним житья, а коли все равно за него пойдешь навек забудешь, каково это улыбаться…
- Да что же вы такое говорите?! – лицо девушки мгновенно побелело от услышанного.
Старуха уже раскрыла рот, чтобы ответить, но тотчас ее оборвал скрипучий голос матушки:
- Луна, ты опять праздно шатаешься в собственных мечтаниях?
- Нет-нет, матушка, я разговаривала с… - поспешила оправдаться она.
Луна обернулась к странной женщине, пророчащей ей страдания в браке с возлюбленным, вот только женщины этой она не увидела. Старуха не могла так быстро скрыться из виду, она словно растворилась в воздухе.
- С кем ты разговаривала? – сердито сдвинув брови к переносице, спросила матушка.
- …э, да ни с кем. Вы правы, я снова замечталась, - все еще пытаясь понять, что же произошло, ответила девушка.
- Прямо и не знаю, что с тобой и делать-то! Ладно, пойдем скорее к торговцу специями, да потом домой, столько ведь еще нужно успеть приготовить.
Толстуха целенаправленно устремилась к бакалейным лоткам, быстро переваливаясь с бока на бок и при этом покряхтывая. Луна еще раз обернулась к тому месту, где минуту назад стояла незнакомка в плаще, а потом поспешила за будущей свекровью.
Вернувшись с базара, они до позднего вечера занимались заготовками к свадебному столу, и только ближе к ночи Луна освободилась. Она торопилась домой, потому как должна была еще успеть расшить свое подвенечное платье речным жемчугом. С этими украшениями оно засияет по-настоящему!
Девушка попрощалась с матушкой и вышла в темноту. Идти было недалеко, ее дом находился в конце улицы, всего в сотне метров отсюда. Ночь была звездная, в иссиня-черном бархате небес мерцала полная луна, холодное сияние которой освещало узкую тропку под ногами девушки. Из головы не шли мысли о загадочной незнакомке, повстречавшейся Луне на базаре в это утро. Девушка скользнула в деревянную калитку и быстро пересекла лужайку перед своим скромным покосившимся от старости домиком. У самого крыльца ее ожидала невысока ухабистая фигура в дряхлой дорожной мантии. Это вновь была та старуха. Худой морщинистой рукой она опиралась на свой корявый посох, сбитый из ветки орешника, а второй сдвинула капюшон ближе на лицо и тихо заговорила:
- Нам не удалось договорить утром, потому я пришла сейчас.
- Вы очень напугали меня своими словами о моем несчастье в замужестве. Молю, скажите, что это не правда, что я все же стану Лансу хорошей женой!
- Увы, дитя, для тебя это невозможно, потому как не такая жена нужна твоему Лансу.
- Чем же не подхожу я?.. – сквозь слезы тихо спросила Луна. – Чем я плоха?
- Напротив, дитя, ты слишком хороша для него. Хвала Благословенной Д’Амаре, что не он предназначен тебе судьбой.
- Да как же не он? Я люблю его, а он любит меня и заботится обо мне, сколько я себя помню, - продолжала противиться Луна.
- Ах, чистая душа, как горько тебе придется, как жгуче разольется боль предательства в добром сердце, и как жаль тебя, дитя. Однако ж чему быть, того не миновать. И это отнюдь не последнее испытание на пути твоем. Порой дорога к счастью выстлана осколками собственного разбитого сердца, и пока ты не растопчешь его окончательно, не получишь даже шанса воскресить его вновь. Но это все пока далеко и на данный момент малозначимо. Что важнее, так это путь, который изберешь. За тебя решать, я не имею власти, а помочь – дело другое. Знай же, в момент отчаяния и горького разочарования есть у тебя две дороги. Первая – покориться, а, значит, добровольно кануть в пучину страданий навек; вторая же – бороться, и здесь горестей будет не меньше, но разница велика. В первом случае финал предрешен уже в самом начале, во втором – ты вправе на него влиять. И коли выберешь путь борьбы, запомни эти слова: «Истинно суженый мой, это сердце отныне с тобой». Когда придет час беды, и спасения ждать будет неоткуда, повтори эту фразу, в ней сокрыта сила несметная. Она-то единственно тебе и поможет…
Образ старухи внезапно растаял перед глазами Луны, а ее последние слова доносились будто издалека. Девушке даже примерещилось, что голос незнакомки прозвучал иначе, он словно бы потерял скрипучие, хриплые нотки, словно стал моложе. Растерянная Луна еще какое-то время постояла на пороге, а затем побрела в дом. По прошествии пары часов девушка немного успокоилась, привела чувства в порядок, однако страшные предостережения старухи не шли у Луны из головы. От невнимательности она даже несколько раз уколола себя иглой, расшивая платье жемчугом, а потом еще довольно долго останавливала кровь. Наконец, когда все было готово, девушка облачилась в свое свадебное платье, желая убедиться, что оно сидит безупречно.
Скромный белоснежный наряд смотрелся на ее стройном стане будто королевский. Настроение у Луны улучшилось, щекам вернулся румянец, и она улыбнулась собственному отражению в зеркале. Девушка все больше укоряла себя за то, что поверила словам старухи, которую видела в первый раз, которая и лица то своего не показала. Луна постыдилась, что за один короткий миг усомнилась в человеке, ни разу не обидевшего ее; человеке, коего так сильно любила она. Единственным разумным объяснением столь резкой перемены в мыслях и чувствах Луна считала колдовство. Только чары могли заставить ее поверить в сказанное незнакомкой. Вскоре девушка выбросила из головы пагубные мысли о лживых пророчествах старухи и снова засветилась счастьем, красуясь перед зеркалом.
За окном послышались веселые голоса. И хотя время было уже давно за полночь, но молодые парни и девушки гуляли допоздна. Будучи заняты работой до самого вечера, они с легкостью жертвовали ночными часами, отведенными для сна, ради общения со сверстниками. Спустя пару минут вокруг снова стало тихо. Луна уже собиралась раздеться и поспать несколько часов перед самым счастливым событием в своей жизни, как вдруг из курятника донесся птичий гомон, который становился все сильнее. Побоявшись, что это снова лиса забралась в сарай, девушка тотчас выбежала во двор.
Дверь в курятник оказалась распахнута настежь, из глубины помещения доносились перешептывания и тихий смех. Девушка зажгла лампу и бесстрашно двинулась вперед, намереваясь прогнать обнаглевшую парочку, удумавшую позабавиться на сеновале.
Луна приблизилась и едва не упала, увидев своего Ланса, хватавшего дочку мельника за оголенные бедра. Лиф ее платья был расстегнут, и губы молодого человека жадно целовали белую грудь девушки. Не замечая ничего вокруг за своей животной похотью, Ланс спустил штаны и с еще большим рвением набросился на всячески поощрявшую его девицу.
Наконец, Луна не выдержала и дрожащим голосом прокричала:
- Ланс!
Молодой человек нехотя обернулся, судя по всему, он не испытывал ни капли раскаяния. Зато дочь мельника постыдилась и, уже на бегу застегивая платье, выбежала прочь. Ланс не расстроился и по этому поводу. Он поднялся и натянул штаны обратно, на губах его играла все та же омерзительная похотливая улыбка, с какой он лез под юбку к той девке. Этой смелостью он был обязан убийственной дозе браги в своем теле.
- Как же это понимать, Ланс?.. – сквозь вздымающуюся внутри истерику проговорила Луна. – Зачем ты так поступил? Неужели не мог подождать, завтра я бы стала твоей женой и…
Она замолчала, не договорив. До сих пор не могла поверить в увиденное. Рука с лампадкой нервно дрожала, в синих глазах Луны застыли слезы.
- Подождать?! Ха! – громко рассмеялся Ланс и едва не упал, не в состоянии удержать равновесия. – Да если б я тебя, недотрогу, ждал, так бы и умер от недостатка женской ласки! В нашей деревне полно девок, что посговорчивее тебя оказались.
- Это неправда… Ведь ты сейчас не всерьез это говоришь?.. – замотала головой девушка, отказываясь верить в ненавистные сердцу слова.
- Дура ты наивная и всегда такой была! – усмехнулся он. – Живешь в своих мечтах, не замечая очевидного, а я, между прочим, мужчина и беречь невинность до свадьбы не обязан был!
Молодой человек, пошатываясь, подошел к остолбеневшей Луне и схватил ее хрупкое плечо своей потной рукой. Еще шире расплывшись в блудливой улыбке, он резко привлек девушку к себе и произнес:
- Тебе тоже больше не нужно прятать совершенно естественное желание. Какая теперь разница, когда это произойдет? Днем раньше, днем позже… Завтра ты все равно станешь моей, ведь именно этого ты так долго хотела. Сделай милость, доставь мне удовольствие, и в твоих же интересах сделать все как можно искуснее, ну, знаешь, чтобы мужу не захотелось даже смотреть на сторону!
- Отпусти меня… - глотая слезы, прошептала девушка.
Но он и не думал послушать. Ее покорность, похоже, еще сильнее распалила похоть жениха, отчего Ланс со всего маху рванул ворот ее платья. Жемчужная россыпь покатилась по деревянному полу. Луна попыталась освободиться от мертвой хватки парня, но он тотчас ударил ее по щеке. От боли девушка выронила лампадку, и Ланс потащил невесту на сенной настил. Луна кричала, захлебываясь истерикой, тщетно колотила руками и ногами, а жених продолжал рвать в клочья ее свадебное платье, символ ее чистоты, целомудрия.
