- Единственный раз, когда мою мать вызвали к директору, это было в Патагонии, нам позвонила его жена и попросила не приходить больше.
Вдруг вспомнилось некстати, как в детстве хотелось «нормальной жизни». Не с моей матерью, это точно. Франсуа коснулся моей руки, слишком сильно стиснувшей палочки.
- Как насчет взять десерт домой?
- О, ягоды во взбитых сливках? - оживилась я. - Шоколадное фондю?
- Боже, - уголки губ Франсуа дрогнули. - Как прекрасны девушки с воображением!
- Птифуры с кремом, - продолжила я самым волнительным тоном. - Мне что-то подсказывает, я могу перечислять любые сладости. У тебя зависимость от сахара.
- Даже не знаю, - шепнул Франсуа мне на ухо.
Да, а вот от этого зависимость у меня.
Франсуа
Жюли старательно соблюдала режим, прописанный ей Морисом. Было это, вообще-то, поздновато, но она пестовала иллюзию, что если отлежится пару дней, Морис ничего не заметит. Сомневаюсь. Впрочем, жаловаться-то грех: все вернулось на круги своя, и у меня опять была моя тихая, спокойная жизнь. И плюс девушка.
С утра она отыграла у меня очередное желание, и теперь лежала на диване и с сосредоточенным видом читала какой-то детектив.
- Вот ты знал, что свойства ультрафиолета использовали уже в десятые годы?
- Нет, а что?
- Ничего. Просто я думала, это позже открыли, - Жюли перелистнула страницу. - Это ведь хорошо, что все так тихо и спокойно?
Судя по тону, она была уверена в обратном. Мне нравилось, что все тихо и спокойно, но кое в чем я был согласен: неуютно как-то. Словно это затишье перед бурей.
Затрезвонил звонок входной двери. Жюли отложила книгу и вопросительно посмотрела на меня. Нет, я никого не жду. И мои друзья не имеют обыкновения являться без приглашения. Я отодвинул ноутбук и с неприятным чувством пошел к двери. Ага. Примерно так я и думал.
- Добрый день, инспектор.
Форе вошел и бегло огляделся. Надо пригласить его домой к родителям: получит богатую пищу для размышлений, а заодно поможет вытащить комод.
- Проходите. Кофе?
Форе закончил осмотр на пианино, шагнул наконец в центр комнаты и кивнул:
- Да, мсье Лоран, если это возможно.
-Я, инспектор, супергерой: я умею варить кофе. Жюли?
- Лучше чаю. У тебя ведь есть чай? - Жюли перегнулась через подлокотник и посмотрела на Форе. - У вас новости, инспектор, или вы зашли проверить, живы ли мы?
На лице Форе явно было написано «вы друг друга стоите».
- Мы арестовали Этьена Бюшара. У него был обнаружен ваш телефон и еще кое-какие мелкие вещи, а кроме того… - Форе поморщился. - У него лежали досье на вас, мадемуазель, мсье Лорана и прочих.
- О, все наши мелкие грешки, - хмыкнула Жюли. - Постойте… А Клэнси? Их вы нашли?
Форе бросил на меня тревожный взгляд. Господи, за эти недели уже можно было понять, что Жюли твердая, как сталь, и едва ли ее можно существенно напугать. Она бегала по незнакомому лесу ночью зимой, и дело обошлось легкой истерикой!
-Мы нашли их машину за городом, - крайне неохотно ответил Форе.
- То есть, они пропали?
- По всей видимости, это так, - еще неохотнее признал инспектор. - Мы уже начали поиски. До окончания расследования мы попросили заморозить из часть наследства, а также Фонд, но вы в полном праве распоряжаться своей долей.
- Не думаю, что я вообще хочу эти деньги… - пробормотала Жюли. - Как по-вашему, мы с Франсуа теперь в безопасности?
- Полагаю, мсье Бюшар признается в конце концов, - крайне уклончиво ответил инспектор. - А пока, мадмуазель, вам стоит быть осмотрительнее. А вы, мсье Лоран, не спускайте глаз с этой решительной особы.
- Непременно, - пообещал я.
- Я благоразумно, инспектор! - комично возмутилась Жюли. - Я даже соблюдаю постельный режим!
Да, могу подтвердить.
Инспектор ушел наконец, и я занялся обедом. Жюли, которой надоело в конце концов лежать на диване, взгромоздилась на табурет и начала нарезать овощи. Неплохо у нее получалось, изящно. Бое, я оцениваю девушку по тому, как она готовит, и понравится ли моей матери!
- Ну, что ты думаешь?
Понравится, как же без этого?
- Ты о словах инспектора? Ну, Бюшар арестован, ты отмщена. А мне не придется ему рожу бить. Не люблю насилие. Попробуй соус.
Жюли облизнула ложку. Капелька соуса осталась у нее на нижней губе. Очень привлекательно.
- Чуть больше соли.
Соль. Верно.
- Значит, ты считаешь, что Бюшар убил мою тетку, Терезу Бэлл и, вероятно, моих кузенов, а также покушался на нас?
- Я только сказал, что Бюшар арестован, любовь моя, притом — за дело, а остальное мне неизвестно. И будет благоразумно, если мы пока поостережемся.
Жюли наконец облизнула губы, слизнув и злосчастную каплю соуса, хвала небесам.
- То есть, по-твоему, еще ничего не кончилось?
- Дорогая, завтра я куплю коробку клюэдо, - пообещал я и заработал игривый поцелуй в подбородок.
- Вдвоем играть неинтересно. А прочие, игроки, увы, выбыли из партии.
Жюли
Морис на осмотре, конечно, рвал и метал, обзывая меня безмозглой идиоткой, хотя я, между прочим, соблюдала постельный режим. Два дня. А еще, он изрядно повеселился, выслушивая мой рассказ.
- Вы, мадмуазель, просто сумасшедшая. Постарайтесь быть осторожнее и благоразумнее впредь, пока ваши ребра не зажили.
Я дала такое обещание, конечно, но, кажется, доктор мне не поверил. Никто мне, бедненькой, не верит, когда речь заходит о благоразумии. А я, между тем, не ходила по темным улицам и не садилась в незнакомые такси. Я просто гуляла пешком до дома… до студии Франсуа, не следует мне называть это место домом. Один раз я уже психанула, и несомненно сделаю такое еще не единожды. Франсуа прав, мне нужно учиться навыкам общения.
Я поднялась наверх, открыла дверь своим ключом и нос к носу столкнулась с Пьером.
- Три тысячи.
- Э? Что, прошу прощения?
- Пьер хочет заплатить за выступление, тебе и твоей банде, - пояснил Франсуа, помогая мне снять пальто.
- Откуда такая перемена? - поинтересовалась я, глядя с любопытством на Пьера. Я почти уверилась, что он вообще никогда никому не платит. Оставался правда вопрос с поставщиками. Может, он умеет превращать воду в вино?
- На тебя положил глаз один из конкурентов, когда вы выступили, - ухмыльнулся Франсуа. - Вдруг вас перекупят?
Пьер неодобрительно нахмурился.
- В принципе, я согласна. Хотя, конечно, надо бы посмотреть, что мне могут предложить ваши конкуренты…
- Значит, договорились, - Пьер преспокойно пропустил мои слова мимо ушей. Не знаю даже, как быть с этим человеком. - Надеюсь, вы успеете подготовить программу к новому году.
И он исчез, махнув на прощание. Был Пьер, и нету.
- И что это такое было?
- Пьер, - пожал плечами Франсуа.
- Ясно. У тебя тоже нет объяснений.
- Что сказал Морис?
Я устроилась в кресле с ногами, кутаясь в плед.
- О, что я молодец, и быстро иду на поправку.
- Сильно ругал? - рассмеялся Франсуа.
- Нет. Но порадовался, что в центре города не слишком много лесов. Вот даже не знаю, на что он намекал…
Франсуа сел прямо на пол, так искушающе близко, опираясь на подлокотник, и оглядел меня внимательно.
- И что ты будешь делать? С Пьером?
- Для начала заключу договор. Пойми правильно, меня не волнуют деньги, но моя «банда» их явно заслуживает. А там посмотрим. Думаю, мне это понравится.
Франсуа, к чести его, не стал шутить по поводу моей профессии. Обожаю дипломатичных мужчин.
Я действительно занялась составлением программы концерта, и это неожиданно захватило меня. Мои «лягушки-квакушки», изучив материал, сказали, что так никто сейчас не поет, все это ужасно старомодно, и нас (вот нелогичный вывод) ждет ошеломительный успех. А потом окрестили все это «мультикультурным фолком». Я сказала, что мультикультурный фолк — это Dead Can Dance, и следующий час мы спорили, что лучше: Yulunga, Persephone или — личное предпочтение Паскаля — Кончерто Гроссо La Folia Франческо Джеминиани.
Мне такая жизнь нравилась. Я была бесконечно благодарна Джо, за то, что он вытащил меня из привычного, давно постылого болота и заманил сюда. Я даже простила все ту кутерьму, которая возникла не без его участия. В конце концов, нельзя требовать слишком многого, не так ли?
Франсуа
Джеффа Клэнси нашли где-то через неделю. В газетах об этом не было ни слова, да и в целом, полиция приложила титанические усилия к тому, чтобы лишние подробности не просочились в прессу. Ни один бульварный писака (у моего порога вились шестеро) не прознал о прошлом Жюли. Отогнать их поэтому оказалось просто: мадмуазель Нордье, говорил я, плохо себя чувствует. Траур и все в том же духе. Один нахал заявил, что мадмуазель Нордье по слухам поет песенки в кабаке. Я заметил, что способы справляться с горем у всех разные и послал его к черту. Тот же нахал интересовался, правда ли мы с мадмуазель Нордье встречаемся. Это я и сам бы хотел знать.
Жюли оказалась необычайно… и слово-то не подобрать. Уютной? Она пекла печенье, когда ей нужно было подумать над чем-то, и варила лучший кофе из всех, что я пробовал. И то и дело вспоминала истории из путешествий. Мы побывали в одних и тех же местах, и сличать списки можно было бесконечно долго. И понравилось нам практически одно и то же, разве что мне помнились краски, а ей звуки и запахи. Прошло полторы недели, а я уже с трудом вспоминал то время, что когда ее не было рядом. Но стоит только намекнуть, что я хочу, чтобы она осталась, и ух какой будет скандал. Это был фактически единственный ее недостаток. Наряду с привычкой обыгрывать меня в карты.
В дополнение ко всем сложностям нашей жизни близилось Рождество. Моя семья не была религиозна; мама, к примеру, ходила только на пасхальную службу. Но в Рождество мы обязательно собирались все вместе. Это был единственный день в году, когда мама терпела Диану и воздерживалась от комментариев. Но на этот раз все было сложнее.
- Кто звонил? - Жюли, обладающая прямо-таки сверхъестественной интуицией возникла у меня за спиной и утащила с тарелки тост. - Инспектор?
- Нет-нет, это… - я попытался закинуть удочку. - Это мои родители. Спрашивали, приеду ли я на Рождество.
- Ты отмечаешь праздники с родителями? - Жюли хмыкнула. - Это…
- Глупо? Пошло?
- Мило. Это действительно прекрасно, говорю как человек, которому не повезло с родными. Конечно, ты едешь к ним. А я готовлю клятую программу для твоего клятого приятеля Пьера.
- Ты можешь поехать со мной.
Жюли удивленно уставилась на меня.
- Ты шутишь, надеюсь? Я едва ли впишусь в такую компанию. А если твои родители узнают, чем я занимаюсь…
- Они знают, - не слишком осмотрительно сказал я.
Жюли посмотрела на меня сумрачно. Да, сглупил. Ничего не должен был рассказывать родителям. Или тебе.
- Еще лучше, - Жюли привстала на цыпочки и дежурно чмокнула меня в щеку. - У меня репетиция.
- Угу.
Мне оставалось только проводить ее взглядом. Я идиот, что тут сказать. В следующий раз буду действовать аккуратнее. Честное слово, если я захочу чего-то добиться от Жюли, то просто запихну ее в мешок. У меня еще есть время до Рождества, чтобы найти подходящий по размеру.
Жюли
- Ты же не собираешься Рождество отмечать одна? - возмутился мудрый Паскаль. - Это светлый семейный праздник!
Вот именно. У меня нет семьи. И нет мечты завести ее, найти себе заботливого мужа и нарожать кучу детишек. Я — реалистка. В моем, правда, случае это синоним слова «пессимистка».
- И что, у тебя большие планы? - спросила я, уводя разговор от моей персоны.
- У меня двое детей. Будем кататься на лыжах.
Я села к роялю и взяла пару аккордов, наиграла «Ночь тиха».
- Я однажды в Рождество взобралась на Столовую гору* и часа два выкрикивала поздравления Рождественскому Деду. Мне казалось, это несправедливо, что он так старается, дарит всем подарки, а его самого никто не поздравляет.
Паскаль хмыкнул.
- Кажется, теперь тебе есть, кого поздравить.
- Но Дед-то все еще один-одинешнек.
- А как же Фуеттар*? - Паскаль подмигнул. Держу пари, по его мнению я заслужила встречу именно с этим последним персонажем и его розгами. - Не глупи, Жюли, дорогая, а не то упустишь все шансы.
Он потрепал меня по волосам, точно ребенка, и ушел. Нет, я глупить не буду. Именно поэтому я и отказалась от безумного предложения Франсуа. Содержанка за одним столом с дипломатами, очаровательная картина. Впрочем, говорят, среди поклонников моей прабабки был цельный министр.
- Я так и знала, что найду вас здесь.
В первое мгновение я испугалась, сердце чуть не выскочило из груди. Пора бы уже привыкнуть, что мир не такое страшное место.
- Мадмуазель ди Лукка?
- Я напугала вас? - Розина извиняюще улыбнулась и погладила меня по плечу. Отчего-то я напряглась еще больше, вместо того, чтобы успокоиться и расслабиться.
- Я не очень люблю, когда ко мне подходят со спины, мадмуазель ди Лукка, вот и все.
- Простите меня, детка, - ди Лукка села на край сцены, глядя на меня снизу вверх. - Вы отлично играете. Джо любил музыку… У меня для вас подарок.
Я уже открыла рот, чтобы отказаться, но ди Лукка остановила меня жестом.
- Подарок не от меня. Джо просил купить для вас кое-что особенное. Он, конечно, хотел отдать вам это лично, но…
Я развязала бант, украшенный серебряными звездами, и открыла коробочку. Все правильно, в бархатных коробочках из ювелирных магазинов лежат, как правило, ювелирные украшения.
- Джо самым тщательным образом описал, как это должно выглядеть, - ди Лукка улыбнулась. - Он так хотел вас порадовать. Давайте, помогу.
- Я…
- Примерить нужно обязательно! Дж нет с нами, но хоть я взгляну.
Я не люблю сапфиры: холодные, злые камни. Они идут мне. Хотя эти — изящное чередование темных и светлых сапфиров в белом золоте — легли мне на грудь могильной плитой. Ди Лукка поправила колье ледяными пальцами, чтобы оно легло ровно.
- Вот. Чудесно смотрится.
Франсуа дома не было, и слава богу — мне не хотелось с ним разговаривать. Хотелось страдать. Этот подарок с того света по-настоящему меня расстроил. С одной стороны, он был лишним напоминанием о смерти Джо. С другой же — о том, как плохо мы знали друг друга. Он хотел видеть во мне мою мать, это она любила сапфиры, она чувстовала себя как рыба в воде в компании людей вроде Бюшара, она..
Ожерелье было бесподобно красивое, но хотелось, лежа в постели, швырять его в потолок.
- Ты завела себе богатого поклонника?
Я посмотрела на Франсуа. Стоя в дверях, он прислонился плечом к косяку, и разглядывал меня с интересом.
- Это подарок Джо, - зачем-то уточнила я.
- Не сомневался, - хмыкнул Франсуа. - Только Джо мог подарить сапфиры девушке, которая любит жемчуг.
И вот тут я разрыдалась, потому что было ужасно неправедливо, что я так и не познакомилась с Джо. Мы навсегда останемся друг для друга чужими. Франсуа хмыкнул, и это заставило меня разрыдаться еще громче (убирайся!) и уткнуться лицом в подушку. С минуту Франсуа гладил меня по голове, а потом лег рядом и обнял. Плакать ему в плечо было удивительно удобно.
- Все, вставай. Пошли.
- Куда?
Франсуа поцеловал меня в лоб.
- На праздничный ужин.
- Нет!
Я едва не скатилась с кровати, но Франсуа поймал меня и прижал к себе.
- Мама испекла пирог, отец запек мясо, и если мы не явимся, все это съедят без нас. А меня заклеймят плохим сыном, ведь ничто, ни снег, ни дождь, ни мрак ночи не могут помешать мне явиться на ужин.
Вдруг вспомнилось некстати, как в детстве хотелось «нормальной жизни». Не с моей матерью, это точно. Франсуа коснулся моей руки, слишком сильно стиснувшей палочки.
- Как насчет взять десерт домой?
- О, ягоды во взбитых сливках? - оживилась я. - Шоколадное фондю?
- Боже, - уголки губ Франсуа дрогнули. - Как прекрасны девушки с воображением!
- Птифуры с кремом, - продолжила я самым волнительным тоном. - Мне что-то подсказывает, я могу перечислять любые сладости. У тебя зависимость от сахара.
- Даже не знаю, - шепнул Франсуа мне на ухо.
Да, а вот от этого зависимость у меня.
Франсуа
Жюли старательно соблюдала режим, прописанный ей Морисом. Было это, вообще-то, поздновато, но она пестовала иллюзию, что если отлежится пару дней, Морис ничего не заметит. Сомневаюсь. Впрочем, жаловаться-то грех: все вернулось на круги своя, и у меня опять была моя тихая, спокойная жизнь. И плюс девушка.
С утра она отыграла у меня очередное желание, и теперь лежала на диване и с сосредоточенным видом читала какой-то детектив.
- Вот ты знал, что свойства ультрафиолета использовали уже в десятые годы?
- Нет, а что?
- Ничего. Просто я думала, это позже открыли, - Жюли перелистнула страницу. - Это ведь хорошо, что все так тихо и спокойно?
Судя по тону, она была уверена в обратном. Мне нравилось, что все тихо и спокойно, но кое в чем я был согласен: неуютно как-то. Словно это затишье перед бурей.
Затрезвонил звонок входной двери. Жюли отложила книгу и вопросительно посмотрела на меня. Нет, я никого не жду. И мои друзья не имеют обыкновения являться без приглашения. Я отодвинул ноутбук и с неприятным чувством пошел к двери. Ага. Примерно так я и думал.
- Добрый день, инспектор.
Форе вошел и бегло огляделся. Надо пригласить его домой к родителям: получит богатую пищу для размышлений, а заодно поможет вытащить комод.
- Проходите. Кофе?
Форе закончил осмотр на пианино, шагнул наконец в центр комнаты и кивнул:
- Да, мсье Лоран, если это возможно.
-Я, инспектор, супергерой: я умею варить кофе. Жюли?
- Лучше чаю. У тебя ведь есть чай? - Жюли перегнулась через подлокотник и посмотрела на Форе. - У вас новости, инспектор, или вы зашли проверить, живы ли мы?
На лице Форе явно было написано «вы друг друга стоите».
- Мы арестовали Этьена Бюшара. У него был обнаружен ваш телефон и еще кое-какие мелкие вещи, а кроме того… - Форе поморщился. - У него лежали досье на вас, мадемуазель, мсье Лорана и прочих.
- О, все наши мелкие грешки, - хмыкнула Жюли. - Постойте… А Клэнси? Их вы нашли?
Форе бросил на меня тревожный взгляд. Господи, за эти недели уже можно было понять, что Жюли твердая, как сталь, и едва ли ее можно существенно напугать. Она бегала по незнакомому лесу ночью зимой, и дело обошлось легкой истерикой!
-Мы нашли их машину за городом, - крайне неохотно ответил Форе.
- То есть, они пропали?
- По всей видимости, это так, - еще неохотнее признал инспектор. - Мы уже начали поиски. До окончания расследования мы попросили заморозить из часть наследства, а также Фонд, но вы в полном праве распоряжаться своей долей.
- Не думаю, что я вообще хочу эти деньги… - пробормотала Жюли. - Как по-вашему, мы с Франсуа теперь в безопасности?
- Полагаю, мсье Бюшар признается в конце концов, - крайне уклончиво ответил инспектор. - А пока, мадмуазель, вам стоит быть осмотрительнее. А вы, мсье Лоран, не спускайте глаз с этой решительной особы.
- Непременно, - пообещал я.
- Я благоразумно, инспектор! - комично возмутилась Жюли. - Я даже соблюдаю постельный режим!
Да, могу подтвердить.
Инспектор ушел наконец, и я занялся обедом. Жюли, которой надоело в конце концов лежать на диване, взгромоздилась на табурет и начала нарезать овощи. Неплохо у нее получалось, изящно. Бое, я оцениваю девушку по тому, как она готовит, и понравится ли моей матери!
- Ну, что ты думаешь?
Понравится, как же без этого?
- Ты о словах инспектора? Ну, Бюшар арестован, ты отмщена. А мне не придется ему рожу бить. Не люблю насилие. Попробуй соус.
Жюли облизнула ложку. Капелька соуса осталась у нее на нижней губе. Очень привлекательно.
- Чуть больше соли.
Соль. Верно.
- Значит, ты считаешь, что Бюшар убил мою тетку, Терезу Бэлл и, вероятно, моих кузенов, а также покушался на нас?
- Я только сказал, что Бюшар арестован, любовь моя, притом — за дело, а остальное мне неизвестно. И будет благоразумно, если мы пока поостережемся.
Жюли наконец облизнула губы, слизнув и злосчастную каплю соуса, хвала небесам.
- То есть, по-твоему, еще ничего не кончилось?
- Дорогая, завтра я куплю коробку клюэдо, - пообещал я и заработал игривый поцелуй в подбородок.
- Вдвоем играть неинтересно. А прочие, игроки, увы, выбыли из партии.
Жюли
Морис на осмотре, конечно, рвал и метал, обзывая меня безмозглой идиоткой, хотя я, между прочим, соблюдала постельный режим. Два дня. А еще, он изрядно повеселился, выслушивая мой рассказ.
- Вы, мадмуазель, просто сумасшедшая. Постарайтесь быть осторожнее и благоразумнее впредь, пока ваши ребра не зажили.
Я дала такое обещание, конечно, но, кажется, доктор мне не поверил. Никто мне, бедненькой, не верит, когда речь заходит о благоразумии. А я, между тем, не ходила по темным улицам и не садилась в незнакомые такси. Я просто гуляла пешком до дома… до студии Франсуа, не следует мне называть это место домом. Один раз я уже психанула, и несомненно сделаю такое еще не единожды. Франсуа прав, мне нужно учиться навыкам общения.
Я поднялась наверх, открыла дверь своим ключом и нос к носу столкнулась с Пьером.
- Три тысячи.
- Э? Что, прошу прощения?
- Пьер хочет заплатить за выступление, тебе и твоей банде, - пояснил Франсуа, помогая мне снять пальто.
- Откуда такая перемена? - поинтересовалась я, глядя с любопытством на Пьера. Я почти уверилась, что он вообще никогда никому не платит. Оставался правда вопрос с поставщиками. Может, он умеет превращать воду в вино?
- На тебя положил глаз один из конкурентов, когда вы выступили, - ухмыльнулся Франсуа. - Вдруг вас перекупят?
Пьер неодобрительно нахмурился.
- В принципе, я согласна. Хотя, конечно, надо бы посмотреть, что мне могут предложить ваши конкуренты…
- Значит, договорились, - Пьер преспокойно пропустил мои слова мимо ушей. Не знаю даже, как быть с этим человеком. - Надеюсь, вы успеете подготовить программу к новому году.
И он исчез, махнув на прощание. Был Пьер, и нету.
- И что это такое было?
- Пьер, - пожал плечами Франсуа.
- Ясно. У тебя тоже нет объяснений.
- Что сказал Морис?
Я устроилась в кресле с ногами, кутаясь в плед.
- О, что я молодец, и быстро иду на поправку.
- Сильно ругал? - рассмеялся Франсуа.
- Нет. Но порадовался, что в центре города не слишком много лесов. Вот даже не знаю, на что он намекал…
Франсуа сел прямо на пол, так искушающе близко, опираясь на подлокотник, и оглядел меня внимательно.
- И что ты будешь делать? С Пьером?
- Для начала заключу договор. Пойми правильно, меня не волнуют деньги, но моя «банда» их явно заслуживает. А там посмотрим. Думаю, мне это понравится.
Франсуа, к чести его, не стал шутить по поводу моей профессии. Обожаю дипломатичных мужчин.
Я действительно занялась составлением программы концерта, и это неожиданно захватило меня. Мои «лягушки-квакушки», изучив материал, сказали, что так никто сейчас не поет, все это ужасно старомодно, и нас (вот нелогичный вывод) ждет ошеломительный успех. А потом окрестили все это «мультикультурным фолком». Я сказала, что мультикультурный фолк — это Dead Can Dance, и следующий час мы спорили, что лучше: Yulunga, Persephone или — личное предпочтение Паскаля — Кончерто Гроссо La Folia Франческо Джеминиани.
Мне такая жизнь нравилась. Я была бесконечно благодарна Джо, за то, что он вытащил меня из привычного, давно постылого болота и заманил сюда. Я даже простила все ту кутерьму, которая возникла не без его участия. В конце концов, нельзя требовать слишком многого, не так ли?
Франсуа
Джеффа Клэнси нашли где-то через неделю. В газетах об этом не было ни слова, да и в целом, полиция приложила титанические усилия к тому, чтобы лишние подробности не просочились в прессу. Ни один бульварный писака (у моего порога вились шестеро) не прознал о прошлом Жюли. Отогнать их поэтому оказалось просто: мадмуазель Нордье, говорил я, плохо себя чувствует. Траур и все в том же духе. Один нахал заявил, что мадмуазель Нордье по слухам поет песенки в кабаке. Я заметил, что способы справляться с горем у всех разные и послал его к черту. Тот же нахал интересовался, правда ли мы с мадмуазель Нордье встречаемся. Это я и сам бы хотел знать.
Жюли оказалась необычайно… и слово-то не подобрать. Уютной? Она пекла печенье, когда ей нужно было подумать над чем-то, и варила лучший кофе из всех, что я пробовал. И то и дело вспоминала истории из путешествий. Мы побывали в одних и тех же местах, и сличать списки можно было бесконечно долго. И понравилось нам практически одно и то же, разве что мне помнились краски, а ей звуки и запахи. Прошло полторы недели, а я уже с трудом вспоминал то время, что когда ее не было рядом. Но стоит только намекнуть, что я хочу, чтобы она осталась, и ух какой будет скандал. Это был фактически единственный ее недостаток. Наряду с привычкой обыгрывать меня в карты.
В дополнение ко всем сложностям нашей жизни близилось Рождество. Моя семья не была религиозна; мама, к примеру, ходила только на пасхальную службу. Но в Рождество мы обязательно собирались все вместе. Это был единственный день в году, когда мама терпела Диану и воздерживалась от комментариев. Но на этот раз все было сложнее.
- Кто звонил? - Жюли, обладающая прямо-таки сверхъестественной интуицией возникла у меня за спиной и утащила с тарелки тост. - Инспектор?
- Нет-нет, это… - я попытался закинуть удочку. - Это мои родители. Спрашивали, приеду ли я на Рождество.
- Ты отмечаешь праздники с родителями? - Жюли хмыкнула. - Это…
- Глупо? Пошло?
- Мило. Это действительно прекрасно, говорю как человек, которому не повезло с родными. Конечно, ты едешь к ним. А я готовлю клятую программу для твоего клятого приятеля Пьера.
- Ты можешь поехать со мной.
Жюли удивленно уставилась на меня.
- Ты шутишь, надеюсь? Я едва ли впишусь в такую компанию. А если твои родители узнают, чем я занимаюсь…
- Они знают, - не слишком осмотрительно сказал я.
Жюли посмотрела на меня сумрачно. Да, сглупил. Ничего не должен был рассказывать родителям. Или тебе.
- Еще лучше, - Жюли привстала на цыпочки и дежурно чмокнула меня в щеку. - У меня репетиция.
- Угу.
Мне оставалось только проводить ее взглядом. Я идиот, что тут сказать. В следующий раз буду действовать аккуратнее. Честное слово, если я захочу чего-то добиться от Жюли, то просто запихну ее в мешок. У меня еще есть время до Рождества, чтобы найти подходящий по размеру.
Жюли
- Ты же не собираешься Рождество отмечать одна? - возмутился мудрый Паскаль. - Это светлый семейный праздник!
Вот именно. У меня нет семьи. И нет мечты завести ее, найти себе заботливого мужа и нарожать кучу детишек. Я — реалистка. В моем, правда, случае это синоним слова «пессимистка».
- И что, у тебя большие планы? - спросила я, уводя разговор от моей персоны.
- У меня двое детей. Будем кататься на лыжах.
Я села к роялю и взяла пару аккордов, наиграла «Ночь тиха».
- Я однажды в Рождество взобралась на Столовую гору* и часа два выкрикивала поздравления Рождественскому Деду. Мне казалось, это несправедливо, что он так старается, дарит всем подарки, а его самого никто не поздравляет.
Паскаль хмыкнул.
- Кажется, теперь тебе есть, кого поздравить.
- Но Дед-то все еще один-одинешнек.
- А как же Фуеттар*? - Паскаль подмигнул. Держу пари, по его мнению я заслужила встречу именно с этим последним персонажем и его розгами. - Не глупи, Жюли, дорогая, а не то упустишь все шансы.
Он потрепал меня по волосам, точно ребенка, и ушел. Нет, я глупить не буду. Именно поэтому я и отказалась от безумного предложения Франсуа. Содержанка за одним столом с дипломатами, очаровательная картина. Впрочем, говорят, среди поклонников моей прабабки был цельный министр.
- Я так и знала, что найду вас здесь.
В первое мгновение я испугалась, сердце чуть не выскочило из груди. Пора бы уже привыкнуть, что мир не такое страшное место.
- Мадмуазель ди Лукка?
- Я напугала вас? - Розина извиняюще улыбнулась и погладила меня по плечу. Отчего-то я напряглась еще больше, вместо того, чтобы успокоиться и расслабиться.
- Я не очень люблю, когда ко мне подходят со спины, мадмуазель ди Лукка, вот и все.
- Простите меня, детка, - ди Лукка села на край сцены, глядя на меня снизу вверх. - Вы отлично играете. Джо любил музыку… У меня для вас подарок.
Я уже открыла рот, чтобы отказаться, но ди Лукка остановила меня жестом.
- Подарок не от меня. Джо просил купить для вас кое-что особенное. Он, конечно, хотел отдать вам это лично, но…
Я развязала бант, украшенный серебряными звездами, и открыла коробочку. Все правильно, в бархатных коробочках из ювелирных магазинов лежат, как правило, ювелирные украшения.
- Джо самым тщательным образом описал, как это должно выглядеть, - ди Лукка улыбнулась. - Он так хотел вас порадовать. Давайте, помогу.
- Я…
- Примерить нужно обязательно! Дж нет с нами, но хоть я взгляну.
Я не люблю сапфиры: холодные, злые камни. Они идут мне. Хотя эти — изящное чередование темных и светлых сапфиров в белом золоте — легли мне на грудь могильной плитой. Ди Лукка поправила колье ледяными пальцами, чтобы оно легло ровно.
- Вот. Чудесно смотрится.
Франсуа дома не было, и слава богу — мне не хотелось с ним разговаривать. Хотелось страдать. Этот подарок с того света по-настоящему меня расстроил. С одной стороны, он был лишним напоминанием о смерти Джо. С другой же — о том, как плохо мы знали друг друга. Он хотел видеть во мне мою мать, это она любила сапфиры, она чувстовала себя как рыба в воде в компании людей вроде Бюшара, она..
Ожерелье было бесподобно красивое, но хотелось, лежа в постели, швырять его в потолок.
- Ты завела себе богатого поклонника?
Я посмотрела на Франсуа. Стоя в дверях, он прислонился плечом к косяку, и разглядывал меня с интересом.
- Это подарок Джо, - зачем-то уточнила я.
- Не сомневался, - хмыкнул Франсуа. - Только Джо мог подарить сапфиры девушке, которая любит жемчуг.
И вот тут я разрыдалась, потому что было ужасно неправедливо, что я так и не познакомилась с Джо. Мы навсегда останемся друг для друга чужими. Франсуа хмыкнул, и это заставило меня разрыдаться еще громче (убирайся!) и уткнуться лицом в подушку. С минуту Франсуа гладил меня по голове, а потом лег рядом и обнял. Плакать ему в плечо было удивительно удобно.
- Все, вставай. Пошли.
- Куда?
Франсуа поцеловал меня в лоб.
- На праздничный ужин.
- Нет!
Я едва не скатилась с кровати, но Франсуа поймал меня и прижал к себе.
- Мама испекла пирог, отец запек мясо, и если мы не явимся, все это съедят без нас. А меня заклеймят плохим сыном, ведь ничто, ни снег, ни дождь, ни мрак ночи не могут помешать мне явиться на ужин.
