- Звучит зловеще.
Франсуа поднялся и легко поставил меня на ноги. Порой забывалось, какой он сильный и как ловко пользуется всеми преимуществами роста. Я себя чувствовала невесомой паутинкой.
- Прекрати себя накручивать и пошли. Спасешь меня от расправы, а заодно наешься.
В итоге мне естественно пришлось согласиться. Франсуа умел уговаривать.
* Столовая гора — она же Тафельберг, гора к юго-западу от Кейптауна
* Фуеттар — или Пер-Фуеттар, спутник Пер-Ноэля, Рождественского деда, приносящего подарки маленьким французам. В отличие от Пер-Ноэля он носит розги, чтобы наказывать непослушных детей.
Франсуа
Мама, открыв дверь, окинула меня таким взглядом, что я поспешил скрыться за пуансеттией.
- Я искал самую большую!
Господи, теперь Жюли решит, что я — маменькин сынок (если еще не решила). На самом деле, я мог бы отправиться праздновать куда угодно, но уже обещал прийти, а мама терпеть не могла тех, кто свое слово не держит. За Дианой такой грешок водился, и, думаю, поэтому ее в моей семье невзлюбили почти сразу.
- Мама, это Жюльетт Нордье, дочь Джо. А это Элоди, моя мама. И мой отец.
Отец выглянул из кухни, окинул нас быстрым взглядом и довольно хмыкнул.
- Мадмуазель!
- Теперь я понимаю, у кого Франсуа унаследовал очарование и манеры, - пробормотала Жюли.
- Вы знакомы?
- Ты ведь знаешь, как твой отец любит флиртовать с красивыми женщинами, - добродушно улыбнулась мама. - Проходите, дорогая. А вы двое займитесь делом. И не сожгите мясо.
Мама ткнула отца в плечо, отняла у меня горшок с цветком и утащила испуганную Жюли за собой.
- Вы бы с ней полегче…
- Вот в жизни бы не подумал, что это дочь твоего Джо, - ухмыльнулся отец. - Помоги.
Мне пришлось поливать утку жиром, пока отец колдовал над настройками духовки.
- Расслабься, будь любезен. Жюли твоя заходила в булочную пару раз, и выглядела такой растерянной, что я не мог не поддержать ее.
В принципе, это очень похоже на Жюли: она находит себе защитников, не прилагая никаких усилий и, полагаю, даже против своей воли.
- Хотя, - вздохнул отец, я удивлен, что ты привел ее сегодня.
- Она не хотела. Мы чуть не поссорились.
- Но?
Но. огромное такое «но», доставляющее мне сейчас массу неудобств.
- Я люблю ее.
Отец фыркнул.
- Диану ты тоже любил.
- Нет, не думаю. Хотел, да. Считал подходящей. Но не любил. Признаюсь, мысль о совместной с ней жизни всегда приводила меня в ужас.
- А теперь, значит, не приводит?
От необходимости отвечать меня спасла влетевшая в комнату Лиса.
- Гдемойподарок?!
- Как-то это невежливо, мадмуазель, - укорил я, подхватывая маленькую вредину.
- Ну Фра-а-ан! Ну что это? Что?!
- Не томи ее, - улыбнулся отец. - Она изводится последние несколько месяцев, ты же знаешь. И нас изводит.
- Так, а что у нас было в прошлом году?
- Гостиная. С камином, - отрапортовала Лиса.
- А в позапрошлом?
- Хозяйская спальня.
- А в поза-позапрошлом?
- Столовая. С большим круглым столом.
- Значит нам нужна?…
- Кухня! - радостно взвизгнула Лиса.
- Именно, - я щелкнул ее по носу. - пошли.
В гостиной ощущался некоторый… холодок. Мама и Дениза накрывали на стол — настоящее священнодействие. Филипп и Арно играли в видеоприставку, иного от них и не ждали. Жюли сидела на диване, сложив руки на коленях, и наверняка чувствовала себя крайне неуютно. И верно, о чем я думал, приводя содержанку в дом, где есть двое детей? По счастью, пока все тактично молчали. Я поставил Лису на пол и протянул ей коробку.
- Открывай. А я принесу дом.
- Только не сейчас, - проныл Филипп. Дай ему волю, и он воспитал бы из Алисы второго Арно. Ему нравилось однообразие. - Это может подождать до дня подарков?
- Традиция есть традиция, верно, Лиса? - я подмигнул племяннице. - Распаковывай.
Дом и правда занимал теперь многовато места, и ведь мы обставили только треть: на первом этаже оставалось полно места, на втором и вовсе была лишь одна спальня. Когда я вернулся с этим великолепным сооружением, то застал Лису и Жюли вдвоем на ковре. Лиса с восторгом вытаскивала из коробки миниатюрную мебель и утварь и взахлеб описывала кухню своей мечты.
- О, Фран! Я хочу пол из мозаики! Мо-за-ич-ный. Я такой видела. Или из плиток, как у Ребекки.
- А расписанный тебя не устроит?
Лиса надула губки.
- Нет. И мы уже разрисовывали потолок в спальне.
Жюли заглянула в дом.
- Ух ты!
- Но разрисованный пол, это же неинетересно, - за поддержкой Лиса обратилась к Жюли.
- Совершенно неинтересно.
О Боже. Две девицы, которые веревки из меня вьют, спелись.
- М-м-м… а старой кафельной плитки у вас нет? - спросила Жюли.
- В гараже! - Лиса сорвалась с места, крича на ходу «дедявозьмуплитку».
- А еще молоток, полотенце и клей, - и Жюли посмотрела так, что ноги сами понесли исполнять ее требование.
Жюли
- Итак, вы строите дом с самого твоего рождения?
- По одной комнате в год, - кивнула Алиса, рассудительная девица лет девяти.
- Это же здоровущий адвентский календарь! - я осторожно развернула полотенце и убрала опасно-острые осколки. - Какой будем делать рисунок?
- Солнце! Нет! Рыба! Нет! Яблоко!
Из всех родных Франсуа, она единственная, кто принял меня с радостью, и я быстро перестала сожалеть о приходе сюда. Сидя на полу, мы в четыре руки собирали пол миниатюрной кухни, остановившись на рыбе и овощах по углам. Мы, по крайней мере, настаивали, что это овощи, хотя Франсуа сомневался. Да что он понимает, обойщик?!
- Может быть, вы прерветесь? - предложил мсье Жером (воистину, мир тесен!) - Мясо готово. И печеный картофель. Пальчики оближешь.
Алиса с тоской посмотрела одновременно на накрытый стол и на домик.
- Пол должен высохнуть, так что все равно нам придется подождать, - я нагнулась и шепнула Алисе на ухо. - Мне просто не терпится распаковать плиту.
Алиса радостно подскочила.
- Он же высохнет, пока мы ужинаем?
- Непременно, - пообещал Франсуа, протягивая руку и помогая мне подняться.
- И что, - шепнула я, - никаких ритуалов?
- Это просто повод собраться и вкусно поесть, - так же шепотом ответил он. - По крайней мере, я так всегда думал, и пока не получил подтверждения обратному.
Вкусно, это уж точно, и пожалуй, это даже преуменьшение. Стол — настоящий праздник чревоугодия, где пироги, салаты, мясо, печеный картофель и Бог весть что еще едва помещались, полностью скрыв белую скатерть. И пахло восхитительно. Никогда больше не буду готовить, все равно с родителями Франсуа мне не сравниться.
Я была усажена между ним и Алисой — в приятной компании. Его племянник, к примеру, понравился мне куда меньше. Впрочем, были и сложность: Алиса ухитрялась есть и одновременно бомбардировать меня вопросами.
- А вы из Парижа?
- Да.
- А там красиво?
- Очень.
- А у вас окна выходят прямо на Эйфелеву башню?
- Нет. Но видно Нотр-Дам и слышно колокола.
- А чем вы занимаетесь?
Все напряженно уставились на меня. Да, сейчас я скажу девятилетнему ребенку, что сплю с мужчинами за деньги, а потом сорву одежду и начну танцевать на столе.
- Я пою.
- Ух ты! - искренне восхитилась Алиса. - А что?
- Мои музыканты утверждают, что фанк. Я посмотрела в словаре, и там было сказано, что это разновидность ритм-энд-блюза. Наверное, его тоже надо было посмотреть в словаре.
- Не слушай ее, - хмыкнул Франсуа. - Она поёт песни эльфов.
- Настоящих?! - у Алисы загорелись глаза. Да, в этом доме дети верят в Санту.
- У нее даже арфа есть.
Мадам Лоран посмотрела на меня испытующе, так, что я даже посочувствовала Диане. Ей-то такие взгляды наверняка доставались регулярно.
- Прабабушка настояла, чтобы я научилась играть на арфе. Бретонская гордость, так она говорила. Заставила меня выучить Bro gozh ma zadou*.
- Мне действительно начинает нравиться твоя прабабушка, - хмыкнул Франсуа.
- Она будила нас по воскресеньям на час раньше и сгоняла «попеть», а голос у мамочки… - меня невольно передернуло. - Mamm-gunv* называла это «благородной какофонией».
- Это мне напомнило, - отец Франсуа поднялся из-за стола. - Где мои пластинки?
Его зять, подозреваю, заведенный совершенно случайно, подхваченный, как блохи, иди же взятый из жалости, закатил глаза.
- Может вы знаете, Жюли, такую певицу — Амандин?
- Знаю, - кивнула я, косясь на Франсуа. - Это и есть моя прабабушка.
Теперь уже все смотрели на меня с удивлением.
- В самом деле?
Как же хорошо, подумалось, что сперва мы с Франсуа узнали друг друга поближе, а потом только я рассказала ему о прабабушке. Любил он меня не за родство с Амандин.
- По-моему, - я с трудом переборола смущение, - нам пора проверить как там пол в доме.
- И поклеить обои, - рассудительно кивнула умница-Алиса.
Так что мы с ней, прихватив тарелку с тарталетками, перебрались на ковер поближе к дому.
Мне казалось, что все прошло более-менее мирно. Мсье Жером отыскал-таки пластинки, старые, свистящие, где зачастую больше слышен скрежет, чем голос моей прабабушки. Такие пластинки будешь слышать только от большой любви. Он был со мной любезен, расспрашивал об Амандин. Мать Франсуа была куда холоднее, но в целом держалась достаточно гостеприимно. Я ведь пришла с ее сыном. Видно было, что Франсуа здесь обожают, и ему прощается многое; к примеру Диана и даже я.
Беда пришла, откуда не ждали. В лице холодной и нелюбезной сестры Франсуа, Денизы. Мы уже собирались уходить, ее муж отправился укладывать заснувших прямо на полу детей, а Дениза подошла ко мне. Возвышалась она больше чем на голову, и впервые в жизни мне было не по себе в компании женщины. Обычно я их не боюсь.
- Мадмуазель Нордье.
- Мадам, - кивнула я, пряча руки в карманы. Ладони почему-то вспотели. Я поискала глазами Франсуа, но он был далеко, о чем-то беседовал с отцом. Мать его прибирала на столе, раскладывая остатки праздничного обеда по контейнерам и убеждая сына взять того, сего и этого. Я снова перевела взгляд на Денизу.
- Я не знаю, о чем думал Фран, приведя вас в дом, к родителям, к моим детям, но надеюсь, вы будете благоразумны и впредь этого не допустите. Я не желаю, чтобы Алиса общалась с… - она окинула меня взглядом с ног до головы, самым красноречивым. - С…
Снова прямое нападение. Но на этот раз я не могу ответить. Со шлюхой?
Все верно, день сегодня был слишком хорош, чтобы быть правдой. И, наверное, Франсуа ни его родители, ни сестра слова не скажут. А вот мне доведется выслушать все, что обо мне думают. Потому что я толстокожая и беспринципная парижская проститутка.
И почему, скажите на милость, правда ранит меня впервые в жизни?
Франсуа
- Все прошло чудесно, - я не удержался и поцеловал Жюли в затылок.
- Если ты так считаешь…
- Переживаешь из-за тона моей матери?
Жюли хмыкнула.
- Полагаю, Диане и покрепче доставалось. Но, признай, я едва ли вписываюсь в твое семейство.
- Жюли… - я стиснул ее руку.
- Только не начинай, - Жюли мягко высвободилась и сунула руки в карманы. - Никогда не любила сказку про Золушку, знаешь ли. Она ничем не заслужила место принцессы, просто хорошо мыла посуду.
- Что ж, - не хотелось с ней ссориться в рождественскую ночь, но иногда с Жюли просто невозможно было разговаривать. - Расследование почти закончено, Форе только ждет признания от Бюшара. Ты можешь ехать домой, когда пожелаешь.
- Да, - кивнула Жюли. - Так и сделаю.
Она пошла вперед, ускорив шаг, мне ничего не стоило нагнать ее, но.. зачем я вообще потащил ее сегодня с собой? Ведь ясно было с самого начала, что это плохая идея. Сколь бы ни были мои родители свободны в своих взглядах, Жюли — это для них перебор. Они даже не взглянут, какая она на самом деле.
Да и я этого не знаю по большому счету. Она прячется от меня в последние дни, стоит только попытаться заглянуть поглубже.
Не знаю, чего боится она, а вот мне страшно узнать, что все было игрой. Я все еще не до конца верю, что Жюльетт Нордье не играет со мной. Нет-нет, да и мелькнет дрянная мыслишка, что она чертовски хороша и обдурит любого.
Мимо пронеслась машина, резко затормозила, обдав нас мелкой ледяной крошкой. Я инстинктивно дернулся, но Жюли сама отпрыгнула. Стекло, тонированное, опустилось, и в него просунулась холеная рука, держащая визитку.
- Мадмуазель Нордье? Жан Кастлер, адвокат мистера Джозефа Клэнси.
Жюли изучила визитку и бросила на меня короткий взгляд, после чего вернула карточку.
- Юрист Джо? Зачем ему столько?
- Мы не могли бы переговорить приватно?
Я поймал Жюли за запястье, но она вывернулась.
- В чем дело, мсье Кастлер?
- Дело конфиденциальное и касается вашего наследства.
- Это обязательно решать сейчас?! - не выдержал я.
Кастлер высунулся в окно и посмотрел на меня недоуменно.
- Это стало быть…
- Франсуа Лоран, друг Джо.
- Тогда вы понимаете, мсье Лоран, насколько важно в точности исполнить волю мистера Клэнси, - юрист улыбнулся неприятно. Не выношу я эту братию. - Обещаю, это отнимет у мадмуазель час времени, не больше.
- Я поговорю с вами, - кивнула Жюли, отстраняясь от меня. - Возвращайся домой, Франсуа; твои родители не слишком были довольны, что ты ушел.
- Жюли…
Она властно — и откуда это бралось?! - положила мне на губы ладонь.
- Алиса точно расстроится, когда проснется, а тебя не будет рядом. Возвращайся, Франсуа, а я сама с этим разберусь. Поверь, я прекрасно справляюсь со своими делами.
Конечно. Не сомневаюсь. Ни капельки не сомневаюсь.
С самого начала я знал, что все в итоге пойдет наперекосяк. Я настроился, нелепо, без какой-либо объективной причины, на что-то продолжительное, настроился защищать Жюли, а это ей было совершенно не нужно. Она сама со всем отлично справлялась, черт побери!
- Я позвоню, - холодная рука чуть пожала мои пальцы. - Передай мой привет Алисе.
Разжав пальцы, Жюли нырнула в машину к человеку, которого я совершенно не знаю. Я ощутил странное сочетание тревоги и ревности, но менять что-либо было, увы, уже поздно. Она уехала.
----------------
* Bro gozh ma zadou – “Древняя земля моих отцов”, гимн Бретани
* Mamm-gunv (бретонск.) - прабабушка
Жюли
- До вас, мадмуазель Нордье, нелегко добраться, - сказал Кастлер, протягивая бокал. - Выпьете?
- Нет, спасибо. Тут даже минибар есть? У Джо исключительно шикарные юристы, - я так и не смогла сдержать брезгливую дрожь.
- Вы имеете в виду Этьена Бюшара? - Кастлер улыбнулся, как ему, должно быть, думалось, обворожительно. - Уверяю вас, мадмуазель, я наемный работник, и нисколько не заинтересован в делах семьи Клэнси.
Меня отчего-то передергивало от этого человека. Вот было в нем что-то по-настоящему отталкивающее за внешней привлекательностью, а может, я просто накрутила себя за сегодняшний вечер.
- Так о чем вы хотели поговорить?
- Не я, мадмуазель. Мой клиент.
- Вы проводите спиритические сеансы? - поинтересовалась я. Кастлер смолчал.
Я здорово сглупила, поехав ночью с едва знакомым мужчиной. В прошлый раз это закончилось весьма плачевно, тело до сих пор ныло. Но… Я не могла сейчас разговаривать с Франсуа. Предпочтем смерть бесчестью: звучит как девиз какой-нибудь армии.
Мне очень хотелось поверить в сказку. Я даже знала двух сказочных персонажей, но приводить их себе в пример было, думаю, не слишком удачно. И Шанталь, и Квинни нашли себе таких авантюристов, что диву даешься: со страниц каких романов вы сошли? И им, к тому же, не нужно было ни с кем считаться: Ренар уже вполне взрослый мальчик, а великолепную Элеонору внук и до появления Квинни не слишком слушался.
Франсуа поднялся и легко поставил меня на ноги. Порой забывалось, какой он сильный и как ловко пользуется всеми преимуществами роста. Я себя чувствовала невесомой паутинкой.
- Прекрати себя накручивать и пошли. Спасешь меня от расправы, а заодно наешься.
В итоге мне естественно пришлось согласиться. Франсуа умел уговаривать.
* Столовая гора — она же Тафельберг, гора к юго-западу от Кейптауна
* Фуеттар — или Пер-Фуеттар, спутник Пер-Ноэля, Рождественского деда, приносящего подарки маленьким французам. В отличие от Пер-Ноэля он носит розги, чтобы наказывать непослушных детей.
Франсуа
Мама, открыв дверь, окинула меня таким взглядом, что я поспешил скрыться за пуансеттией.
- Я искал самую большую!
Господи, теперь Жюли решит, что я — маменькин сынок (если еще не решила). На самом деле, я мог бы отправиться праздновать куда угодно, но уже обещал прийти, а мама терпеть не могла тех, кто свое слово не держит. За Дианой такой грешок водился, и, думаю, поэтому ее в моей семье невзлюбили почти сразу.
- Мама, это Жюльетт Нордье, дочь Джо. А это Элоди, моя мама. И мой отец.
Отец выглянул из кухни, окинул нас быстрым взглядом и довольно хмыкнул.
- Мадмуазель!
- Теперь я понимаю, у кого Франсуа унаследовал очарование и манеры, - пробормотала Жюли.
- Вы знакомы?
- Ты ведь знаешь, как твой отец любит флиртовать с красивыми женщинами, - добродушно улыбнулась мама. - Проходите, дорогая. А вы двое займитесь делом. И не сожгите мясо.
Мама ткнула отца в плечо, отняла у меня горшок с цветком и утащила испуганную Жюли за собой.
- Вы бы с ней полегче…
- Вот в жизни бы не подумал, что это дочь твоего Джо, - ухмыльнулся отец. - Помоги.
Мне пришлось поливать утку жиром, пока отец колдовал над настройками духовки.
- Расслабься, будь любезен. Жюли твоя заходила в булочную пару раз, и выглядела такой растерянной, что я не мог не поддержать ее.
В принципе, это очень похоже на Жюли: она находит себе защитников, не прилагая никаких усилий и, полагаю, даже против своей воли.
- Хотя, - вздохнул отец, я удивлен, что ты привел ее сегодня.
- Она не хотела. Мы чуть не поссорились.
- Но?
Но. огромное такое «но», доставляющее мне сейчас массу неудобств.
- Я люблю ее.
Отец фыркнул.
- Диану ты тоже любил.
- Нет, не думаю. Хотел, да. Считал подходящей. Но не любил. Признаюсь, мысль о совместной с ней жизни всегда приводила меня в ужас.
- А теперь, значит, не приводит?
От необходимости отвечать меня спасла влетевшая в комнату Лиса.
- Гдемойподарок?!
- Как-то это невежливо, мадмуазель, - укорил я, подхватывая маленькую вредину.
- Ну Фра-а-ан! Ну что это? Что?!
- Не томи ее, - улыбнулся отец. - Она изводится последние несколько месяцев, ты же знаешь. И нас изводит.
- Так, а что у нас было в прошлом году?
- Гостиная. С камином, - отрапортовала Лиса.
- А в позапрошлом?
- Хозяйская спальня.
- А в поза-позапрошлом?
- Столовая. С большим круглым столом.
- Значит нам нужна?…
- Кухня! - радостно взвизгнула Лиса.
- Именно, - я щелкнул ее по носу. - пошли.
В гостиной ощущался некоторый… холодок. Мама и Дениза накрывали на стол — настоящее священнодействие. Филипп и Арно играли в видеоприставку, иного от них и не ждали. Жюли сидела на диване, сложив руки на коленях, и наверняка чувствовала себя крайне неуютно. И верно, о чем я думал, приводя содержанку в дом, где есть двое детей? По счастью, пока все тактично молчали. Я поставил Лису на пол и протянул ей коробку.
- Открывай. А я принесу дом.
- Только не сейчас, - проныл Филипп. Дай ему волю, и он воспитал бы из Алисы второго Арно. Ему нравилось однообразие. - Это может подождать до дня подарков?
- Традиция есть традиция, верно, Лиса? - я подмигнул племяннице. - Распаковывай.
Дом и правда занимал теперь многовато места, и ведь мы обставили только треть: на первом этаже оставалось полно места, на втором и вовсе была лишь одна спальня. Когда я вернулся с этим великолепным сооружением, то застал Лису и Жюли вдвоем на ковре. Лиса с восторгом вытаскивала из коробки миниатюрную мебель и утварь и взахлеб описывала кухню своей мечты.
- О, Фран! Я хочу пол из мозаики! Мо-за-ич-ный. Я такой видела. Или из плиток, как у Ребекки.
- А расписанный тебя не устроит?
Лиса надула губки.
- Нет. И мы уже разрисовывали потолок в спальне.
Жюли заглянула в дом.
- Ух ты!
- Но разрисованный пол, это же неинетересно, - за поддержкой Лиса обратилась к Жюли.
- Совершенно неинтересно.
О Боже. Две девицы, которые веревки из меня вьют, спелись.
- М-м-м… а старой кафельной плитки у вас нет? - спросила Жюли.
- В гараже! - Лиса сорвалась с места, крича на ходу «дедявозьмуплитку».
- А еще молоток, полотенце и клей, - и Жюли посмотрела так, что ноги сами понесли исполнять ее требование.
Жюли
- Итак, вы строите дом с самого твоего рождения?
- По одной комнате в год, - кивнула Алиса, рассудительная девица лет девяти.
- Это же здоровущий адвентский календарь! - я осторожно развернула полотенце и убрала опасно-острые осколки. - Какой будем делать рисунок?
- Солнце! Нет! Рыба! Нет! Яблоко!
Из всех родных Франсуа, она единственная, кто принял меня с радостью, и я быстро перестала сожалеть о приходе сюда. Сидя на полу, мы в четыре руки собирали пол миниатюрной кухни, остановившись на рыбе и овощах по углам. Мы, по крайней мере, настаивали, что это овощи, хотя Франсуа сомневался. Да что он понимает, обойщик?!
- Может быть, вы прерветесь? - предложил мсье Жером (воистину, мир тесен!) - Мясо готово. И печеный картофель. Пальчики оближешь.
Алиса с тоской посмотрела одновременно на накрытый стол и на домик.
- Пол должен высохнуть, так что все равно нам придется подождать, - я нагнулась и шепнула Алисе на ухо. - Мне просто не терпится распаковать плиту.
Алиса радостно подскочила.
- Он же высохнет, пока мы ужинаем?
- Непременно, - пообещал Франсуа, протягивая руку и помогая мне подняться.
- И что, - шепнула я, - никаких ритуалов?
- Это просто повод собраться и вкусно поесть, - так же шепотом ответил он. - По крайней мере, я так всегда думал, и пока не получил подтверждения обратному.
Вкусно, это уж точно, и пожалуй, это даже преуменьшение. Стол — настоящий праздник чревоугодия, где пироги, салаты, мясо, печеный картофель и Бог весть что еще едва помещались, полностью скрыв белую скатерть. И пахло восхитительно. Никогда больше не буду готовить, все равно с родителями Франсуа мне не сравниться.
Я была усажена между ним и Алисой — в приятной компании. Его племянник, к примеру, понравился мне куда меньше. Впрочем, были и сложность: Алиса ухитрялась есть и одновременно бомбардировать меня вопросами.
- А вы из Парижа?
- Да.
- А там красиво?
- Очень.
- А у вас окна выходят прямо на Эйфелеву башню?
- Нет. Но видно Нотр-Дам и слышно колокола.
- А чем вы занимаетесь?
Все напряженно уставились на меня. Да, сейчас я скажу девятилетнему ребенку, что сплю с мужчинами за деньги, а потом сорву одежду и начну танцевать на столе.
- Я пою.
- Ух ты! - искренне восхитилась Алиса. - А что?
- Мои музыканты утверждают, что фанк. Я посмотрела в словаре, и там было сказано, что это разновидность ритм-энд-блюза. Наверное, его тоже надо было посмотреть в словаре.
- Не слушай ее, - хмыкнул Франсуа. - Она поёт песни эльфов.
- Настоящих?! - у Алисы загорелись глаза. Да, в этом доме дети верят в Санту.
- У нее даже арфа есть.
Мадам Лоран посмотрела на меня испытующе, так, что я даже посочувствовала Диане. Ей-то такие взгляды наверняка доставались регулярно.
- Прабабушка настояла, чтобы я научилась играть на арфе. Бретонская гордость, так она говорила. Заставила меня выучить Bro gozh ma zadou*.
- Мне действительно начинает нравиться твоя прабабушка, - хмыкнул Франсуа.
- Она будила нас по воскресеньям на час раньше и сгоняла «попеть», а голос у мамочки… - меня невольно передернуло. - Mamm-gunv* называла это «благородной какофонией».
- Это мне напомнило, - отец Франсуа поднялся из-за стола. - Где мои пластинки?
Его зять, подозреваю, заведенный совершенно случайно, подхваченный, как блохи, иди же взятый из жалости, закатил глаза.
- Может вы знаете, Жюли, такую певицу — Амандин?
- Знаю, - кивнула я, косясь на Франсуа. - Это и есть моя прабабушка.
Теперь уже все смотрели на меня с удивлением.
- В самом деле?
Как же хорошо, подумалось, что сперва мы с Франсуа узнали друг друга поближе, а потом только я рассказала ему о прабабушке. Любил он меня не за родство с Амандин.
- По-моему, - я с трудом переборола смущение, - нам пора проверить как там пол в доме.
- И поклеить обои, - рассудительно кивнула умница-Алиса.
Так что мы с ней, прихватив тарелку с тарталетками, перебрались на ковер поближе к дому.
Мне казалось, что все прошло более-менее мирно. Мсье Жером отыскал-таки пластинки, старые, свистящие, где зачастую больше слышен скрежет, чем голос моей прабабушки. Такие пластинки будешь слышать только от большой любви. Он был со мной любезен, расспрашивал об Амандин. Мать Франсуа была куда холоднее, но в целом держалась достаточно гостеприимно. Я ведь пришла с ее сыном. Видно было, что Франсуа здесь обожают, и ему прощается многое; к примеру Диана и даже я.
Беда пришла, откуда не ждали. В лице холодной и нелюбезной сестры Франсуа, Денизы. Мы уже собирались уходить, ее муж отправился укладывать заснувших прямо на полу детей, а Дениза подошла ко мне. Возвышалась она больше чем на голову, и впервые в жизни мне было не по себе в компании женщины. Обычно я их не боюсь.
- Мадмуазель Нордье.
- Мадам, - кивнула я, пряча руки в карманы. Ладони почему-то вспотели. Я поискала глазами Франсуа, но он был далеко, о чем-то беседовал с отцом. Мать его прибирала на столе, раскладывая остатки праздничного обеда по контейнерам и убеждая сына взять того, сего и этого. Я снова перевела взгляд на Денизу.
- Я не знаю, о чем думал Фран, приведя вас в дом, к родителям, к моим детям, но надеюсь, вы будете благоразумны и впредь этого не допустите. Я не желаю, чтобы Алиса общалась с… - она окинула меня взглядом с ног до головы, самым красноречивым. - С…
Снова прямое нападение. Но на этот раз я не могу ответить. Со шлюхой?
Все верно, день сегодня был слишком хорош, чтобы быть правдой. И, наверное, Франсуа ни его родители, ни сестра слова не скажут. А вот мне доведется выслушать все, что обо мне думают. Потому что я толстокожая и беспринципная парижская проститутка.
И почему, скажите на милость, правда ранит меня впервые в жизни?
Франсуа
- Все прошло чудесно, - я не удержался и поцеловал Жюли в затылок.
- Если ты так считаешь…
- Переживаешь из-за тона моей матери?
Жюли хмыкнула.
- Полагаю, Диане и покрепче доставалось. Но, признай, я едва ли вписываюсь в твое семейство.
- Жюли… - я стиснул ее руку.
- Только не начинай, - Жюли мягко высвободилась и сунула руки в карманы. - Никогда не любила сказку про Золушку, знаешь ли. Она ничем не заслужила место принцессы, просто хорошо мыла посуду.
- Что ж, - не хотелось с ней ссориться в рождественскую ночь, но иногда с Жюли просто невозможно было разговаривать. - Расследование почти закончено, Форе только ждет признания от Бюшара. Ты можешь ехать домой, когда пожелаешь.
- Да, - кивнула Жюли. - Так и сделаю.
Она пошла вперед, ускорив шаг, мне ничего не стоило нагнать ее, но.. зачем я вообще потащил ее сегодня с собой? Ведь ясно было с самого начала, что это плохая идея. Сколь бы ни были мои родители свободны в своих взглядах, Жюли — это для них перебор. Они даже не взглянут, какая она на самом деле.
Да и я этого не знаю по большому счету. Она прячется от меня в последние дни, стоит только попытаться заглянуть поглубже.
Не знаю, чего боится она, а вот мне страшно узнать, что все было игрой. Я все еще не до конца верю, что Жюльетт Нордье не играет со мной. Нет-нет, да и мелькнет дрянная мыслишка, что она чертовски хороша и обдурит любого.
Мимо пронеслась машина, резко затормозила, обдав нас мелкой ледяной крошкой. Я инстинктивно дернулся, но Жюли сама отпрыгнула. Стекло, тонированное, опустилось, и в него просунулась холеная рука, держащая визитку.
- Мадмуазель Нордье? Жан Кастлер, адвокат мистера Джозефа Клэнси.
Жюли изучила визитку и бросила на меня короткий взгляд, после чего вернула карточку.
- Юрист Джо? Зачем ему столько?
- Мы не могли бы переговорить приватно?
Я поймал Жюли за запястье, но она вывернулась.
- В чем дело, мсье Кастлер?
- Дело конфиденциальное и касается вашего наследства.
- Это обязательно решать сейчас?! - не выдержал я.
Кастлер высунулся в окно и посмотрел на меня недоуменно.
- Это стало быть…
- Франсуа Лоран, друг Джо.
- Тогда вы понимаете, мсье Лоран, насколько важно в точности исполнить волю мистера Клэнси, - юрист улыбнулся неприятно. Не выношу я эту братию. - Обещаю, это отнимет у мадмуазель час времени, не больше.
- Я поговорю с вами, - кивнула Жюли, отстраняясь от меня. - Возвращайся домой, Франсуа; твои родители не слишком были довольны, что ты ушел.
- Жюли…
Она властно — и откуда это бралось?! - положила мне на губы ладонь.
- Алиса точно расстроится, когда проснется, а тебя не будет рядом. Возвращайся, Франсуа, а я сама с этим разберусь. Поверь, я прекрасно справляюсь со своими делами.
Конечно. Не сомневаюсь. Ни капельки не сомневаюсь.
С самого начала я знал, что все в итоге пойдет наперекосяк. Я настроился, нелепо, без какой-либо объективной причины, на что-то продолжительное, настроился защищать Жюли, а это ей было совершенно не нужно. Она сама со всем отлично справлялась, черт побери!
- Я позвоню, - холодная рука чуть пожала мои пальцы. - Передай мой привет Алисе.
Разжав пальцы, Жюли нырнула в машину к человеку, которого я совершенно не знаю. Я ощутил странное сочетание тревоги и ревности, но менять что-либо было, увы, уже поздно. Она уехала.
----------------
* Bro gozh ma zadou – “Древняя земля моих отцов”, гимн Бретани
* Mamm-gunv (бретонск.) - прабабушка
Жюли
- До вас, мадмуазель Нордье, нелегко добраться, - сказал Кастлер, протягивая бокал. - Выпьете?
- Нет, спасибо. Тут даже минибар есть? У Джо исключительно шикарные юристы, - я так и не смогла сдержать брезгливую дрожь.
- Вы имеете в виду Этьена Бюшара? - Кастлер улыбнулся, как ему, должно быть, думалось, обворожительно. - Уверяю вас, мадмуазель, я наемный работник, и нисколько не заинтересован в делах семьи Клэнси.
Меня отчего-то передергивало от этого человека. Вот было в нем что-то по-настоящему отталкивающее за внешней привлекательностью, а может, я просто накрутила себя за сегодняшний вечер.
- Так о чем вы хотели поговорить?
- Не я, мадмуазель. Мой клиент.
- Вы проводите спиритические сеансы? - поинтересовалась я. Кастлер смолчал.
Я здорово сглупила, поехав ночью с едва знакомым мужчиной. В прошлый раз это закончилось весьма плачевно, тело до сих пор ныло. Но… Я не могла сейчас разговаривать с Франсуа. Предпочтем смерть бесчестью: звучит как девиз какой-нибудь армии.
Мне очень хотелось поверить в сказку. Я даже знала двух сказочных персонажей, но приводить их себе в пример было, думаю, не слишком удачно. И Шанталь, и Квинни нашли себе таких авантюристов, что диву даешься: со страниц каких романов вы сошли? И им, к тому же, не нужно было ни с кем считаться: Ренар уже вполне взрослый мальчик, а великолепную Элеонору внук и до появления Квинни не слишком слушался.
