***
— Ты сказал, когда мы сейчас были в Сольде, что тебе он знаком, да? — спросила Эра, когда они уже подходили к дому. — То есть ты все же был в нашем городе?
— Да, но это могло быть сотни лет назад. Насколько я помню, Сольд древний город… Лучше бы я помнил, что я тут делал!
— Убивал кого-нибудь, — пожала плечами Эра.
— Ты все же считаешь, что я — наемный убийца?
— На милого светлоэльфийского лорда ты непохож, так что остается только темный душегуб.
Они коротко рассмеялись.
— Кем бы я ни был, в Сольде я бывал. Но он знаком мне поверхностно, гораздо четче я представляю себе другие города Темной Империи. Особенно Меладу.
— Столицу? Ты там живешь?
— Думаю, да, — неуверенно ответил он. — Ее виды мне нравятся, хотя к архитектуре я равнодушен. Может, именно туда меня так тянет?
— А тебя "тянет"?
— Да… Иногда днем, но чаще по ночам, вечерами. Словно кто-то меня зовет, вот только я ничего не слышу…
Она настолько пристально смотрела на него, что оставалось удивляться, как не споткнулась о какую-нибудь корягу, которых было полно под ногами.
— Словно кто-то одел мне на шею веревку и тянет туда, — продолжал откровенничать Ретаин. Взгляд его был устремлен вперед, и он вряд ли замечал обеспокоенность Эры. — В Меладу… Кажется, ты права. Воспоминания о ней упорно вызывают в мыслях это чувство зова.
Он замолчал, и она не решилась нарушить тишину, сама погруженная в нерадостные мысли. Дом показался совсем скоро, но еще до того, как увидеть его, Эра почувствовала беспокойство — на этот раз оно было связано не с Ретаином.
— Бурый молчит, — предостерегла она хес'си. — Он всегда меня чует, тем более ветер в его сторону от нас.
Ретаин мгновенно напрягся, превращаясь из мечтателя и мыслителя, в острый клинок, способный лишь разить без промаха.
— Стой здесь.
— Лучше с тобой, — тут же возразила Эра. — Ты ведь не поклянешься, что здесь безопаснее, чем через сотню метров. А так мы хоть друг другу спины прикроем.
Ретаин кивнул, согласившись, и, больше не медля, отправился вперед, к дому. Эра тенью следовала за ним: когда надо, она умела превращаться в свирепую и опасную хищницу. Так, бесшумно и незаметно, они приблизились к дому. Еще издали было видно, что что-то произошло: калитка распахнута, ставни открыты, одна из них вовсе висела на сломанной петле. Вот только тех, кто все это устроил, рядом не наблюдалось. Ретаин тенью проскользнул по всем комнатам дома, заглянул в каждый угол и сделал вывод:
— Ушли около часа назад.
— И не оставили никого? Явно ведь не грабили, — заметила Эра, присаживаясь рядом с печью. Она была права: дом хоть и разгромили, однако ничего не взяли, лишь поломали.
— Словно безумцы здесь повеселились.
— Ты права, — поддержал ее Ретаин, выглядывая в окно. — Они кое-кого оставили, нам срочно надо уходить. Что ты дел…
Его слова заглушил дикий треск, словно Эра сломала пару балок, которые держали дом. К счастью, это было лишь сравнение, и крыша не рухнула на них, зато в руках у эльфийки оказался мешок, явно набитый монетами.
— Золото нам пригодится, — коротко усмехнулась Эра, поднимаясь. — Идем.
Ретаин был слишком сосредоточен на текущей задаче — спасти свою возлюбленную и себя, — поэтому ничего не сказал насчет целого мешка золота. Там было небольшое состояние зажиточной деревенской, а то и городской семье. Еще одно подтверждение ее знатного происхождения — запустила руку в семейную казну перед тем, как навсегда покинула родные земли.
Ретаин оказался прав, и в лесу на выходе их караулила парочка оборотней. Зря они решили, что смогут помешать эльфам уйти. Ретаин справился с ними за три секунды: в доме Эры он вооружился, и теперь у него помимо кинжала имелся лук, меч и набор метательных ножей. Вот тебе и мирная травница!
Стоило им выйти на главную дорогу, ведущую к Сольду, как мужчина вдруг остановился и притянул ее к себе. Эра раздраженно заметила:
— Ретаин, сейчас не время…
— Куда мы идем? — спросил он совершенно неожиданно.
— В Меладу, — как само собой разумеющееся ответила Эра. — Ты ведь хочешь туда попасть.
— А ты?
Важный вопрос. Слишком важный, чтобы отмахнуться даже сейчас.
Она обняла, глядя прямо в глаза и ответила с некоторой долей раздражения:
— Я люблю тебя, и мне плевать, кто ты. Хочу уехать с тобой и жить счастлива, а где это будет, мне все равно.
Он притянул ее к себе, коротко целуя — сейчас было не время для сантиментов.
— Тогда сначала в Сольд, — решил Ретаин. — Нас будут преследовать. Идем быстро.
Эра кивнула. Ей не привыкать выживать.
Глава 8. Возвращение к истокам
Сольд они увидели только ночью, когда потемневшее небо осветили звезды и растущая луна. Большинство заведений города еще были открыты — все же это был торговый путь, и здесь часто останавливались купцы и другие странники. Эра отвела Ретаина в "Хмурую гору" — эта таверна располагалась в центре Сольда, а ее хозяин был достаточно лоялен к одинокой Травнице. Гор даже обрадовался визиту эльфийки — уж больно ему были по душе ее острые выпады, которыми она часто осаживала его охранников. Так что добродушный оборотень быстро предоставил парочке свободную комнату под самым чердаком на третьем этаже и даже приказал служанке принести им ужин. Эра честно расплатилась с ним, несмотря на отнекивание (весьма неохотное, ведь все тавернщики любят золото), после чего они с Ретаином поели и отправились спать. По плану дроу выйти из города они должны были через день — это время они потратят на покупку необходимых вещей. Все же несмотря на выносливость и неприхотливость обоих, каждый из них понимал, что лучше иметь запас еды и воды для путешествия, а также одежду. И лошадей. Последних предложила купить Эра, благо золота хватало, но Ретаин отказался — пешими они более незаметны, могут уйти в лес или в болото, а лошади сделают их приметными и будут сковывать движения, хоть и ускорят путь. Она согласилась, и после того, как все детали плана были обговорены, они отправились спать. Не совсем, конечно, спать — если безумный секс до утра считается сном, — но Эра была не против. Она не могла насытиться Ретаином, его прикосновениями, поцелуями, его любовью, такой молчаливой и страстной. Ночь была прекрасна, несмотря на все невзгоды, которые преследовали их. А наутро все изменилось…
— Вас тут спрашивали, — тихо поведал Эре Гор, промывая и без того чистую кружку.
— Кто? — тут же напряглась эльфийка. Она спустилась в зал рано, в таверне почти не было посетителей. Они с Ретаином мудро рассудили, что оборотни из трех болотных сел не сунутся за ними в город — учитывая их буйный нрав. На всякий случай Эра предупредила Гора об обезумевших соседях, но она точно не ожидала, что те заявятся в Сольд и будут мирно расспрашивать про улизнувших от них дроу.
— Оборотень, девица, — хмыкнул Гор, продолжая полировать кружку.
Эра облокотилась о деревянную стойку и вопросительно посмотрела на хозяина таверны.
— Шатенка такая, видная. Не сказал бы, что из тех сел — слишком уж ухоженная. Лощенная прямо, — крякнул оборотень и отставил кружку в сторону. — Дочка говорит, пару раз эту девицу видела в городе. Может, живет тут, у нас, кто знает? Сольд большой. Но вот то, что она тебя пошла по тавернам искать, мне не нравится. Каждый в городе знает, где найти Эру Травницу — в доме на болоте.
Она кивнула больше своим мыслям, чем словам Гору. Эра прекрасно знала, кто была эта шатенка — ее старая знакомая, которую она совсем недавно повстречала на рынке.
На третий этаж она взлетела так, словно была оборотнем-ястребом.
— Ретаин, планы меняются, нам срочно нужно уходить.
— Прямо сейчас?
— Да. О нас уже спрашивали. Гор ничего не сказал, но кто-то из постояльцев или охранников может проболтаться. Мы здесь не скрывались.
— Кто спрашивал? — вычленил главное Ретаин, отвлекаясь от заточки метательных ножей и поднимаясь.
— Одна нехорошая женщина, — неопределенно ответила она.
— Эра, ты можешь сказать правду, — намекнул он.
— С ней лучше не связываться. Если она мною заинтересовалась, значит, хочет либо сама убить, либо сдать меня тем, кто убьет. В любом случае здесь нам больше оставаться нельзя.
— Тогда уходим прямо сейчас. Ты не могла бы попросить тавернщика распространить слухи о том, что ты переехала с болота и пока живешь у него?
— Хочешь оставить ложный след?
— Да, но сначала предупреди тавернщика, что он может оказаться в опасности.
— Гор — старик крепкий, он всю Южную войну прошел еще мальчишкой, ничего не боится.
— Тогда за дело. Я пока соберу наши вещи.
— А я договорюсь с Гором насчет слухов и еды. Он не откажет в паре дорожных лепешек.
Уже спустя час он выходили через северные ворота города. Впереди их ждала дорога в столицу.
***
Сольд был одним из южных городов центральных земель Темной Империи. Он находился как раз на незримой границе между хвойными лесами и бескрайними плантациями. Погода там царила непонятная — полноценной зимы, как в центральных и северных городах, не было, однако и лето не дарило жару, свойственную юга. На самом деле, Сольд располагался не так уж далеко от Мелады — по меркам, конечно, огромной Темной Империи, которая занимала территорию четырех крупных людских королевств. По сравнению с путешествием, к примеру, с Мерейской Косы до Северных Границ, дорога от Сольда к столице занимала в разы меньше времени. И все же для пеших путников это представляло немалое испытание. Эра рассчитывала, что за месяц они должны будут добраться до Мелады: шли они оба быстро, дневных привалов не делали и отличались выносливостью. Что им месяц пути? Однако Ретаин, поглощенный паранойей (а может и реальными опасениями), повел их какими-то неведомыми тропами, вечно сворачивая. Он могли спокойно идти несколько дней на север, а потом отправится строго на восток, чтобы через неделю свернуть на юг. Эра понимала, что таким образом Ретаин пытается сбить с толку преследователей. Как заверял мужчина, он чуял, что за ними погоня. В такие моменты он становился похожим на того самого наемного убийцу, которого рисовала в своей голове Эра. Ее вдруг стало беспокоить прошлое любимого — не в том, конечно, смысле, в котором мог подумать мнительный дроу. Нет, она не собиралась изменять своим словам, однако счастье, которое она испытывала рядом с Ретаином, кололо ее изнутри. Да, она была рада! За ними гонятся обезумевшие оборотни (которые разгромили ее дом и наверняка убили Бурого — твари!), призраки прошлого, а может, кто-нибудь еще, но Эра вместо того, чтобы хоть немного встревожиться, наслаждалась пугающей действительностью. Каждую ночь Ретаин был с ней, в ее постели, держал ее в объятиях. Каждую ночь они утопали в безумие страсти, словно не было дневной усталости и душевных тревог. Они были вместе, и только это волновало Эру. Она так сильно отдалась своим чувствам — как делала это всегда, — что многое для нее перестало иметь значение, а некоторые, до этого момента неважные вещи, наоборот, приобрели особенный смысл. Так ее куда больше волновало наличие у Ретаина жены или любовницы, чем какой дух болот, оборотни и старая знакомая противница. Мысли о его прошлом стали слишком навязчивыми. Ретаин постепенно вспоминал: не все и не сразу, но иногда он рассказывал ей о чем-то незначительном, что всплывало в его разуме. Так он поведал ей о том, что у него в комнате висит гобелен с силуэтом женщины — она напоминает Эру. Где его дом и кто там живет, он не помнил, зато про какую-то тряпку вспомнил! Впрочем, сравнение немного польстило ей. Или однажды он рассказал о своре детей.
— Мальчики, — уверенно произнес Ретаин. — Я их учил. Совсем еще дети. Но были, кажется, и девочки…
Это порадовало Эру куда меньше. Тем более Ретаин не смог ответить, чьи это дети: его или нет? Может, он был наставником? Или отцом огромного семейства. Правда, насчет любовных связей Ретаин оставался непреклонен, раз за разом повторяя, что он всегда любил только Эру. Это слово — всегда — немного напрягало ее. Из-за него это фраза казалась ненастоящей, неправдивой: какое всегда, если они едва ли полгода знакомы?
В общем, поводов для беспокойства у Эры было достаточно, другое дело, что важность их она определяла весьма своеобразно. Поэтому в какой-то степени она была благодарна тем, кто выгнал их с Ретаином из Сольда и заставил петлять по южным дорогам. Золото, чтобы заплатить за простенький ночлег, у них имелось, и ночи их проходили весьма приятно. Казалось, Судьба (Тьма вряд ли была бы столь милосердна), дает Эре последнюю возможность насладиться любовью. Все эти дни ее не покидало ощущение, что она потеряет Ретаина, как только он все вспомнит. Это выглядело таким естественным — ведь все от нее уходят! Никого она еще не смогла удержать! Поэтому и жила одна, на краю Неглской трясины, потому что не умела жить, не умела любить, зато ценила за троих. И Ретаин для нее с каждым днем становился все прекраснее, все дороже. Она могла ругаться с ним (занятие непростое, учитывая его молчаливость), целовать или драться за последний кусок медовой лепешки (который он и так готов был ей отдать), при этом чувствуя, как щемит сердце от одного только взгляда на него. Теперь Эра в полной мере поняла, что значит встретить хес'си. Слишком сильно, слишком безумно, слишком больно.
— Ты переживаешь, — заметил Ретаин, сидя как-то рядом с ней на заднем крыльце весьма посредственного дорожного трактира.
— Скучаю по Бурому, — призналась в более мелком "грехе" Эра. — Его ведь наверняка убили…
— Он мог сбежать. Вероятность одинаковая, — четко ответил Ретаин, словно не утешал любимую женщину, давал отчет своему господину.
— Благодарю за честность, — хмыкнула она. — Жаль друга. Бурый был хорошим псом и дрянным варгом.
Ретаин слабо улыбнулся, продолжая сверлить ее взглядом. Надо было отправляться в постель (не спать, естественно), но так хорошо было сидеть рядом с любимым, смотреть на звезды. Не романтика, нет, но что-то трогательное и берущее за душу в этом было. Наверное, это напоминало Эре их посиделки на крыльце ее дома, когда все было так прекрасно и тихо. Сейчас, в общем-то, когда их вела дорога приключений, все тоже было хорошо: просто и понятно. Эра любила это состояние, когда ничего не сковывает твои движения — ни одежда, ни этикет, ни общество. Их с Ретаином словно подхватил порыв ветра. Они были свободны… Но сколь мимолетно это чувство? Эра никогда не была мечтательницей и знала, что если что-то плохое может произойти, оно происходит. Поэтому она понимала, что скоро ее счастье, такое простое, в домике у болота и на пыльной дороге, закончится.
— Скажешь?
— Что?
— Что тебя беспокоит. Ты хорошо прячешь свои мысли, но я знаю, что такая усмешка ненастоящая.
Эра хмыкнула и нахмурилась. Она не смотрела на Ретаина, все свое внимание уделяя лишь звездам, но знала, что он не сводит с нее взгляд.
— Я боюсь, — призналась она, чувствуя себя маленькой девочкой. Как давно это было. — Твоего прошлого.
Он тут же напрягся — это виделось в позе, в жестах, в резком повороте головы.
— Ты говорила, что готова принять меня, кем бы я ни был.
— Да, тем более вариантов здесь немного. Поверь, ты не шокируешь меня, вспомнив, что ты палач с руками по локоть в крови. Я, как и большинство темных, бессовестна. Нет, я еще более аморальное существо.
