— Ага, да только живучий гад оказался, поднялся. Ну и дроу, ну и твари… Ты эт, Эр, не серчай.
— Оттуда? — переспросила Травница, глядя в указанную сторону. Там была одна тайная тропка через трясину, но она оканчивалась своеобразным тупиком — болотом — и никуда не выводила. Даже Эра, любительница прогулок в тех местах, не видела смысл ходить по ней. К тому же она периодически утопала — одни участки уходили в трясину, другие поднимались. В общем, место опасное и совершенно ничем не привлекающее путников. Что там делал дроу, одетый как наемный убийца? Кабанов забивал?
— И что будете делать с этим "подарочком"? — насмешливо поинтересовалась Эра, поднимаясь и отряхивая и без того грязный подол. Невозможно жить в болоте, собирать травы, осматривать раненных и при этом не испачкаться. Впрочем, Эру внешний вид и так никогда не волновал, она предпочитала уделять внимание другим вещам.
— Дак что с ним делать? Больно нужен нам тут помирающий дроу! Еще капитан придет увидит — так прибьет же уже нас! Не-ет, нам он в городе не нужен. Щас сбросим вон в ту канаву, из которой он вылез. Пусть подыхает. А то так Сольда не хватит — на всех проходимцев-то! — возмущенно ответил старший оборотень.
— Погоди выкидывать, — остановила его Эра.
— Чо, присмотрела себе? — хохотнул младший стражник.
— Мужика тебе нужно, Эра, — наставительно произнес его старший коллега.
Травница с презрением посмотрела на парочку.
— Если вас, Джером, все с напарником устраивает и необычный опыт в постели понравился, это не значит, что столь интересный способ решения проблем подойдет всем, — отчеканила она и, пока оборотни не поняли смысл ее слов, бросила: — Присмотрите за ним, я сейчас приду.
Спустя три часа она вернулась, причем не одна, а с милой мохнатой кобылкой и скрипучей телегой. Бесящимся стражникам (грязный намек наконец дошел до них) было очень интересно узнать, как Эра уговорила скрягу сапожника отдать свою Милу. Он в долг даже медяк не давал, а тут целая кобыла с телегой!
— Грузите, что стоите? — нагло поинтересовалась Травница, кивая на бесчувственное тело дроу. Стражники, пребывая в крайнем смятении (если говорить литературным языком, а не бранью), исполнили указание темной эльфийки.
— Совсем тронулась, — постановил Джером, когда Эра с телегой исчезла из виду.
— Ага, странная, — поддержал его младший товарищ. — Но травки у нее хорошие. Ну те… — он запнулся. Джером многозначительно хмыкнул, но тоже промолчал. Среди мужчин смертных рас Эра пользовалась необыкновенной известностью, благодаря своим сборам редких трав — они помогали бравым воинам не уронить свое достоинство перед женами. Или любовницами. Или даже несколькими. Что поделать, иногда даже в таком постыдном деле нужна помощь, вот только признавать это никто не хотел.
Скрип телеги успокаивал, а Мила весело махала хвостом, отгоняя комаров — те не боялись ни света, ни жары и атаковали всех живых, стоило им только зазеваться. А пока смирная кобылка бодро везла их вперед, Эра думала. Давненько ее не посещали столь странные мысли. Она привыкла быть одна. Внутри нее жила лишь пустота, и она привыкла к ней. Разве стоило что-то менять? В одиночестве была своя прелесть, свой особенный покой, когда не нужно бояться, что в следующее мгновение ты потеряешь дорогих сердцу темных. У Эры давно не было никого, о ком стоило бы беспокоиться, и она наслаждалась этим. Ей никто не был нужен, даже пресловутый "мужик", о котором болтал Джером. Целибат, конечно, не радость для тела, зато душу греет осознание собственной независимости и свободы от чувств.
И вот в это царство покоя, которое Эра создавала последние тридцать лет, ворвалось что-то новое. Вернее, кто-то. Травница глянула на посеревшее лицо незнакомого дроу. Зачем она его спасает? Прав был Джером с напарником: бросить его, и пусть подыхает. Так нет же, что-то ее в нем заинтересовало. Может, таинственность, которая окружала его фигуру? Или его упорная борьба за жизнь? Да, наверное, второе. Все же Эра уже давно не девочка, ее всякие умирающие незнакомые мужики не привлекают — она героиней романа не желала становиться. А вот узнать, кто же этот дроу, который готов выгрызать у Тьмы свою жизнь, было любопытно. Доживет ли он до дома? Путь небыстрый, да и на телеге трясет.
Эра хмыкнула, когда темный вдруг дернулся, а кулак его сжался. Нет, живучий гад, правы были стражники. Может, он повеселит ее? А то скука страшная — жить одной. Оказывается, Эру не все устраивало. Захотелось приключений? Забыла, каково выть от безысходности? Надо бросить этого дроу, пусть помирает!
Серое лицо мужчины казалось мертвым, и только бьющаяся на виске жилка говорила о том, что он не готов пока прощаться с жизнью. И Эра не стала его скидывать с телеги. Милу жалко, сколько она везет его, зря что ли? Кобылу Травница любила, как и других животных. Они ведь лучше разумных: добрее и несчастнее. Вот такие мысли бродили в голове жестокой темной эльфийки. Все же одиночество плохо на нее влияет, скоро в друиды пойдет, хоть она и не имеет никакого отношения к лесным сородичам.
К вечеру их троица добралась до домика Травницы. Мила довольно встала жевать принесенное сено, а Эра с трудом, но смогла-таки перетащить дроу внутрь и даже сгрузить его на пустую кровать, которая стояла в закрытой комнате. Дом Травнице достался старый, от предыдущего жильца, который давно сгинул в болоте. За прошедшие года Эра сумела укрепить стены и крышу, подновить обстановку, и теперь здесь можно было вполне удобно существовать. Небольшая кухонька, сени, и три комнатки. В одной жила сама женщина, во второй сушила травы, а третья стояла закрытой. Теперь и у нее появился жилец. Возиться на ночь глядя с полутрупом дроу не хотелось, но утром он рискнул стать полноценным мертвецом. Пришлось Эре заниматься самым благим делом в мире — помощью другому. Причем совершенно бескорыстно!
Под содранными тряпками, которые теперь очень отдаленно напоминали одежду, обнаружилось вполне приятное женскому глазу мужское тело. Было видно, что свою жизнь дроу посвятил сражениям, причем весьма непростым. Чего только не нашла на его теле Эра — помимо весьма приятной фигуры с мускулами. Кроме шрамов от мечей и ножей, нашлись и более интересные отметины: ожоги, причем и обычные, и магические, и даже от некоторых ядов; следы плети, кнута — разных видов; старые переломы, правда, сросшиеся правильно. Видно было, что у мужчины был хороший лекарь — и великое множество самых разных врагов. Такую коллекцию надо демонстрировать начинающим целителям, чтобы они оценили предстоящий объем работы за всю их жизнь. Потому что мало кто — даже темный — выжил бы при таком количестве ран. А этот ничего, жил. Даже сейчас, когда его тело горело, словно состояло из огня, а не плоти, а весь правый бок гнил похлеще упавшего по осени яблочка, эльф продолжал дышать. Словно вызов смерти стал для него настолько привычен, что он воспринимал это как суть своей жизни.
«Такой образец стоит внимания», — подумала Эра и принялась за дело. Лекарем она никогда не была, все же ее призвание — травы. Но она умела использовать их, и не только поднимая мужество жителей Сольда. Так что разведя пламя в очаге на кухне, она принялась греть воду — благо колодец во дворе давал доступ к чистой воде — и собирать из закромов подходящие травы. Нашлась даже пара хороших настоек. Пригодятся.
Сначала Эра занялась непосредственно самой раной на боку. Требовалось промыть и обработать ее. Процесс гниения уже начался, и повернуть его вспять было непросто. Оставалось надеяться на собственное мастерство, травки и выносливость дроу. Последний почти никак не реагировал на то, что творили с его телом. Лихорадка погрузила его в бред, но, видимо, такой глубокий, что он даже не двигался, лишь бесшумно шевелил губами. Какие демоны терзали его?
Эра закончила далеко за полночь. К счастью, помимо раны на боку у эльфа не обнаружилось больше ничего серьезного. Поэтому наложив повязку с лечебной мазью, она посчитала свой долг выполненным, и оставила дроу бороться за жизнь одного, банально завалившись спать. Завтра у нее было много дел, и никакой мужчина не мог оторвать ее от них.
Остаток ночи прошел относительно мирно, если не считать того, что ее ручной варг Бурый выл не переставая, а болото булькало и издавала другие жуткие звуки. Ближе к рассвету Эре надоело слушать свою любимую "собачку" и, пообещав оторвать ему то, чем он орал, она отправилась на крыльцо. Стоило хозяйке появиться в зоне видимости, как Бурый успокоился и лег рядом с корытом с водой — ее он хлебал за добрую душу и в таких количествах, что Эра не успевала набирать ведра из колодца. Травница грозно посмотрела на любимца, и правда, похожего на огромного медведя, а не на волка, пусть и более свирепого, чем обычные серые. Бурый тявкнул, словно доказывал, какой он милый, и зевнул во все свои острые зубы. Лапочка.
Эра окинула взглядом ночное болото. Бурый вдруг подскочил, напрягся, всматриваясь в одинокие ели. Своему верному варгу Травница доверяла, поэтому прислушалась. Что-то не давало ей покоя, хотя ничего в болоте со вчерашней ночи не изменилось. А она ведь отвыкла! От чувства опасности. Сейчас оно вернулось, спустя более чем тридцать лет. Давно забытое чувство, отдающее на языке горечью и пеплом.
Она прошла до калитки. Дикие звери, живущие в болоте и лесу, не будут приближаться к дому, горожане и селяне не имеют привычки гулять по ночам через трясину, а чужаков здесь нет. Вернее, не было.
Эра нахмурилась, потрепала Бурого по холке, отчего варг чуть не захлебнулся слюнями радости. Травница вернулась в дом, плотно прикрыв дверь и даже воспользовавшись засовом, который стоял нетронутым несколько десятилетий. Естественно, после такого долгого отдыха он никак не желал задвигаться. В конце концов Эра плюнула, выругалась и отправилась досыпать до рассвета. Пусть их убью прямо так! Какая разница?!
На следующий день ничего в состоянии дроу не изменилось. Эра поменяла повязку, пожелала мужчине сдохнуть — она уже раскаялась в своем вчерашнем порыве — и отправилась к Миле. Кобылка смирно пила воду с корыта Бурого, а тот воззрился на незваную гостью с ужасом и возмущением.
— Да, мы, девочки, такие! — хохотнула Эра, подходя. — Пойдем, красавица, вернем тебя хозяину. А то он там уже весь изошелся, наверное.
Кобыла послушно отправилась к стоящей за забором телеге. Послушная девочка.
Путь до города вышел весьма приятным. Джером с напарником сегодня не дежурили, но своим товарищам они, видимо, поведали историю со спасенным дроу, потому что стоило только Травнице появиться у ворот Сольда, как ее засыпали вопросами и насмешками. На все она огрызалась и парировала, да так, что оборотни краснели до ушей. Эра славилась острым языком, и к ней редко лезли без дела. Сапожник вот оказался умнее стражников и возвращенной кобыле радовался молча, а алхимик, которому она продавала свои травы, и вовсе был мужчиной неболтливым. Совсем. Так что весь оставшийся день Эру никто не бесил, и она вернулась домой в хорошем расположении духа. Бурый встретил ее радостным тявканьем, словно настоящий сторожевой пес. Дома было тихо, дроу так и не очнулся. Не произошло это радостное событие и на следующее утро. Оставив больного на варга, а варга на больного, Эра отправилась на болото собирать травы. За тридцать лет она успела найти все потайные тропки и разгадать множество секретов Неглской трясины. Это было странное место — непохожее на другие. Многие боялись болота, обходили стороной, верили во всякие байки. Эра была более здравомыслящей, чем окружающие, и не шарахалась от жутких звуков и мерзкого запаха. Ей даже нравилась некоторая отчужденность Неглской трясины, эта аура одиночества и страха. Она как нельзя лучше подходила Травнице, которая не желала ничьего общества. А здесь было тихо, спокойно и совершенно не наблюдалось мерзких двуногих.
Неглская трясина появилась не сразу. Она разрослась из маленького болотца, превратившись в огромное прожорливое чудовище, опасное для легкомысленных путников. Однако Неглская трясина прославилась не только своими природными особенностями, но и мрачной тенью слухов, которые окружили ее. Поселившись здесь, Эра вскорости заметила, в Сольде и окрестностях не живет ни одного мага, чернокнижника, колдуна или хотя бы ведьмы. Даже шаманов среди орков не наблюдалось. Травница как-то поинтересовалась у зеленокожих приятелей, почему так. Те, переглядываясь, ответили, что шаманам здесь не нравится, и они давно покинули эти земли. И правда, в окрестностях Сольда не жили полноценные орочьи кланы, лишь отдельные семьи. Загадка Неглской трясины не была разгадана и тем отпугивала еще больше. Старожилы, конечно, смеялись над пустыми слухами, но факт оставался фактом — рядом с огромным болотом магия не жила. Когда Эра выяснила это, она еще больше обрадовалась тому, что выбрала Неглскую трясину своим постоянным домом. У нее в прошлом хранилось множество секретов, и нашлось немало бы народу, который хотел увидеть ее. Мертвой. Или хотя бы запытанной. Так что отсутствие магии (или явные проблемы с ней), которые могли усложнить поиск одной темной эльфийки, радовали ее. Хорошее место, она ведь говорила. Птички, комары, бешеные кабаны и вечная сырость.
Эра присела у особенно противной кочки, похожей на морду пьяного орка, и принялась осторожно срезать стебли Смертника. Милая трава, много от чего спасала. Эра осторожно собрала все цветки, стараясь не повредить корни — через пару месяцев Смертник опять расцветет на этом месте. Редкая трава, даже в Неглской трясине ее можно было не везде найти.
Эра резко подняла голову, оглядываясь. Вдали между деревьями, где трясина была особенно глубокой и опасной, стоял мужчина. Вернее, это был мужской силуэт. Черно-фиолетовые всполохи то складывались во вполне нормальную фигуру, то разлетались непонятным облаком. Старый знакомый. Эра безразлично пожала плечами и вернулась к сбору Смертника. Эту тень она приметила почти сразу, как поселилась здесь. Он — а принадлежность силуэта мужчине угадывалась легко — любил периодически бродить по Неглской трясине, причем именно по самому болоту. Его призрачные ноги не утопали в грязно-зеленой жиже, и, учитывая его явную бестелесность, в этом не было ничего удивительного. Эра, в принципе, не имела привычки задумываться о смысле и истинной сути окружающих ее вещей и явлений. Есть так? Хорошо. Ее дух Неглской трясины не трогал, а бояться попусту одинокая травница не умела.
Когда она приблизилась к калитке (а небо уже успело почернеть и даже украсить себя россыпью звезд), Бурый радостной забегал. Оказалось, что у него закончилась вода. Неудивительно, что первые десять минут он очень любил хозяйку — пока та не наполнила его корыто. Дроу же искреннее радости при ее появлении не проявил — его одолевал бред. Видимо, силы стали возвращаться к нему, и вместо тихого бормотания он теперь стонал и кого-то звал. И хоть голос его звучал громко, Эре так и не удалось разобрать ни одного имени. Вот как узнать кто он? Может, конечно, очнется и сам расскажет.
Бурый тревожно лаял. Трясина продолжала хранить свои тайны. Дроу метался в бреду. Эра подновила засов на двери — привыкла же жить одна и все уметь, — после чего заперла их.
— Оттуда? — переспросила Травница, глядя в указанную сторону. Там была одна тайная тропка через трясину, но она оканчивалась своеобразным тупиком — болотом — и никуда не выводила. Даже Эра, любительница прогулок в тех местах, не видела смысл ходить по ней. К тому же она периодически утопала — одни участки уходили в трясину, другие поднимались. В общем, место опасное и совершенно ничем не привлекающее путников. Что там делал дроу, одетый как наемный убийца? Кабанов забивал?
— И что будете делать с этим "подарочком"? — насмешливо поинтересовалась Эра, поднимаясь и отряхивая и без того грязный подол. Невозможно жить в болоте, собирать травы, осматривать раненных и при этом не испачкаться. Впрочем, Эру внешний вид и так никогда не волновал, она предпочитала уделять внимание другим вещам.
— Дак что с ним делать? Больно нужен нам тут помирающий дроу! Еще капитан придет увидит — так прибьет же уже нас! Не-ет, нам он в городе не нужен. Щас сбросим вон в ту канаву, из которой он вылез. Пусть подыхает. А то так Сольда не хватит — на всех проходимцев-то! — возмущенно ответил старший оборотень.
— Погоди выкидывать, — остановила его Эра.
— Чо, присмотрела себе? — хохотнул младший стражник.
— Мужика тебе нужно, Эра, — наставительно произнес его старший коллега.
Травница с презрением посмотрела на парочку.
— Если вас, Джером, все с напарником устраивает и необычный опыт в постели понравился, это не значит, что столь интересный способ решения проблем подойдет всем, — отчеканила она и, пока оборотни не поняли смысл ее слов, бросила: — Присмотрите за ним, я сейчас приду.
Спустя три часа она вернулась, причем не одна, а с милой мохнатой кобылкой и скрипучей телегой. Бесящимся стражникам (грязный намек наконец дошел до них) было очень интересно узнать, как Эра уговорила скрягу сапожника отдать свою Милу. Он в долг даже медяк не давал, а тут целая кобыла с телегой!
— Грузите, что стоите? — нагло поинтересовалась Травница, кивая на бесчувственное тело дроу. Стражники, пребывая в крайнем смятении (если говорить литературным языком, а не бранью), исполнили указание темной эльфийки.
— Совсем тронулась, — постановил Джером, когда Эра с телегой исчезла из виду.
— Ага, странная, — поддержал его младший товарищ. — Но травки у нее хорошие. Ну те… — он запнулся. Джером многозначительно хмыкнул, но тоже промолчал. Среди мужчин смертных рас Эра пользовалась необыкновенной известностью, благодаря своим сборам редких трав — они помогали бравым воинам не уронить свое достоинство перед женами. Или любовницами. Или даже несколькими. Что поделать, иногда даже в таком постыдном деле нужна помощь, вот только признавать это никто не хотел.
***
Скрип телеги успокаивал, а Мила весело махала хвостом, отгоняя комаров — те не боялись ни света, ни жары и атаковали всех живых, стоило им только зазеваться. А пока смирная кобылка бодро везла их вперед, Эра думала. Давненько ее не посещали столь странные мысли. Она привыкла быть одна. Внутри нее жила лишь пустота, и она привыкла к ней. Разве стоило что-то менять? В одиночестве была своя прелесть, свой особенный покой, когда не нужно бояться, что в следующее мгновение ты потеряешь дорогих сердцу темных. У Эры давно не было никого, о ком стоило бы беспокоиться, и она наслаждалась этим. Ей никто не был нужен, даже пресловутый "мужик", о котором болтал Джером. Целибат, конечно, не радость для тела, зато душу греет осознание собственной независимости и свободы от чувств.
И вот в это царство покоя, которое Эра создавала последние тридцать лет, ворвалось что-то новое. Вернее, кто-то. Травница глянула на посеревшее лицо незнакомого дроу. Зачем она его спасает? Прав был Джером с напарником: бросить его, и пусть подыхает. Так нет же, что-то ее в нем заинтересовало. Может, таинственность, которая окружала его фигуру? Или его упорная борьба за жизнь? Да, наверное, второе. Все же Эра уже давно не девочка, ее всякие умирающие незнакомые мужики не привлекают — она героиней романа не желала становиться. А вот узнать, кто же этот дроу, который готов выгрызать у Тьмы свою жизнь, было любопытно. Доживет ли он до дома? Путь небыстрый, да и на телеге трясет.
Эра хмыкнула, когда темный вдруг дернулся, а кулак его сжался. Нет, живучий гад, правы были стражники. Может, он повеселит ее? А то скука страшная — жить одной. Оказывается, Эру не все устраивало. Захотелось приключений? Забыла, каково выть от безысходности? Надо бросить этого дроу, пусть помирает!
Серое лицо мужчины казалось мертвым, и только бьющаяся на виске жилка говорила о том, что он не готов пока прощаться с жизнью. И Эра не стала его скидывать с телеги. Милу жалко, сколько она везет его, зря что ли? Кобылу Травница любила, как и других животных. Они ведь лучше разумных: добрее и несчастнее. Вот такие мысли бродили в голове жестокой темной эльфийки. Все же одиночество плохо на нее влияет, скоро в друиды пойдет, хоть она и не имеет никакого отношения к лесным сородичам.
К вечеру их троица добралась до домика Травницы. Мила довольно встала жевать принесенное сено, а Эра с трудом, но смогла-таки перетащить дроу внутрь и даже сгрузить его на пустую кровать, которая стояла в закрытой комнате. Дом Травнице достался старый, от предыдущего жильца, который давно сгинул в болоте. За прошедшие года Эра сумела укрепить стены и крышу, подновить обстановку, и теперь здесь можно было вполне удобно существовать. Небольшая кухонька, сени, и три комнатки. В одной жила сама женщина, во второй сушила травы, а третья стояла закрытой. Теперь и у нее появился жилец. Возиться на ночь глядя с полутрупом дроу не хотелось, но утром он рискнул стать полноценным мертвецом. Пришлось Эре заниматься самым благим делом в мире — помощью другому. Причем совершенно бескорыстно!
Под содранными тряпками, которые теперь очень отдаленно напоминали одежду, обнаружилось вполне приятное женскому глазу мужское тело. Было видно, что свою жизнь дроу посвятил сражениям, причем весьма непростым. Чего только не нашла на его теле Эра — помимо весьма приятной фигуры с мускулами. Кроме шрамов от мечей и ножей, нашлись и более интересные отметины: ожоги, причем и обычные, и магические, и даже от некоторых ядов; следы плети, кнута — разных видов; старые переломы, правда, сросшиеся правильно. Видно было, что у мужчины был хороший лекарь — и великое множество самых разных врагов. Такую коллекцию надо демонстрировать начинающим целителям, чтобы они оценили предстоящий объем работы за всю их жизнь. Потому что мало кто — даже темный — выжил бы при таком количестве ран. А этот ничего, жил. Даже сейчас, когда его тело горело, словно состояло из огня, а не плоти, а весь правый бок гнил похлеще упавшего по осени яблочка, эльф продолжал дышать. Словно вызов смерти стал для него настолько привычен, что он воспринимал это как суть своей жизни.
«Такой образец стоит внимания», — подумала Эра и принялась за дело. Лекарем она никогда не была, все же ее призвание — травы. Но она умела использовать их, и не только поднимая мужество жителей Сольда. Так что разведя пламя в очаге на кухне, она принялась греть воду — благо колодец во дворе давал доступ к чистой воде — и собирать из закромов подходящие травы. Нашлась даже пара хороших настоек. Пригодятся.
Сначала Эра занялась непосредственно самой раной на боку. Требовалось промыть и обработать ее. Процесс гниения уже начался, и повернуть его вспять было непросто. Оставалось надеяться на собственное мастерство, травки и выносливость дроу. Последний почти никак не реагировал на то, что творили с его телом. Лихорадка погрузила его в бред, но, видимо, такой глубокий, что он даже не двигался, лишь бесшумно шевелил губами. Какие демоны терзали его?
Эра закончила далеко за полночь. К счастью, помимо раны на боку у эльфа не обнаружилось больше ничего серьезного. Поэтому наложив повязку с лечебной мазью, она посчитала свой долг выполненным, и оставила дроу бороться за жизнь одного, банально завалившись спать. Завтра у нее было много дел, и никакой мужчина не мог оторвать ее от них.
Остаток ночи прошел относительно мирно, если не считать того, что ее ручной варг Бурый выл не переставая, а болото булькало и издавала другие жуткие звуки. Ближе к рассвету Эре надоело слушать свою любимую "собачку" и, пообещав оторвать ему то, чем он орал, она отправилась на крыльцо. Стоило хозяйке появиться в зоне видимости, как Бурый успокоился и лег рядом с корытом с водой — ее он хлебал за добрую душу и в таких количествах, что Эра не успевала набирать ведра из колодца. Травница грозно посмотрела на любимца, и правда, похожего на огромного медведя, а не на волка, пусть и более свирепого, чем обычные серые. Бурый тявкнул, словно доказывал, какой он милый, и зевнул во все свои острые зубы. Лапочка.
Эра окинула взглядом ночное болото. Бурый вдруг подскочил, напрягся, всматриваясь в одинокие ели. Своему верному варгу Травница доверяла, поэтому прислушалась. Что-то не давало ей покоя, хотя ничего в болоте со вчерашней ночи не изменилось. А она ведь отвыкла! От чувства опасности. Сейчас оно вернулось, спустя более чем тридцать лет. Давно забытое чувство, отдающее на языке горечью и пеплом.
Она прошла до калитки. Дикие звери, живущие в болоте и лесу, не будут приближаться к дому, горожане и селяне не имеют привычки гулять по ночам через трясину, а чужаков здесь нет. Вернее, не было.
Эра нахмурилась, потрепала Бурого по холке, отчего варг чуть не захлебнулся слюнями радости. Травница вернулась в дом, плотно прикрыв дверь и даже воспользовавшись засовом, который стоял нетронутым несколько десятилетий. Естественно, после такого долгого отдыха он никак не желал задвигаться. В конце концов Эра плюнула, выругалась и отправилась досыпать до рассвета. Пусть их убью прямо так! Какая разница?!
***
На следующий день ничего в состоянии дроу не изменилось. Эра поменяла повязку, пожелала мужчине сдохнуть — она уже раскаялась в своем вчерашнем порыве — и отправилась к Миле. Кобылка смирно пила воду с корыта Бурого, а тот воззрился на незваную гостью с ужасом и возмущением.
— Да, мы, девочки, такие! — хохотнула Эра, подходя. — Пойдем, красавица, вернем тебя хозяину. А то он там уже весь изошелся, наверное.
Кобыла послушно отправилась к стоящей за забором телеге. Послушная девочка.
Путь до города вышел весьма приятным. Джером с напарником сегодня не дежурили, но своим товарищам они, видимо, поведали историю со спасенным дроу, потому что стоило только Травнице появиться у ворот Сольда, как ее засыпали вопросами и насмешками. На все она огрызалась и парировала, да так, что оборотни краснели до ушей. Эра славилась острым языком, и к ней редко лезли без дела. Сапожник вот оказался умнее стражников и возвращенной кобыле радовался молча, а алхимик, которому она продавала свои травы, и вовсе был мужчиной неболтливым. Совсем. Так что весь оставшийся день Эру никто не бесил, и она вернулась домой в хорошем расположении духа. Бурый встретил ее радостным тявканьем, словно настоящий сторожевой пес. Дома было тихо, дроу так и не очнулся. Не произошло это радостное событие и на следующее утро. Оставив больного на варга, а варга на больного, Эра отправилась на болото собирать травы. За тридцать лет она успела найти все потайные тропки и разгадать множество секретов Неглской трясины. Это было странное место — непохожее на другие. Многие боялись болота, обходили стороной, верили во всякие байки. Эра была более здравомыслящей, чем окружающие, и не шарахалась от жутких звуков и мерзкого запаха. Ей даже нравилась некоторая отчужденность Неглской трясины, эта аура одиночества и страха. Она как нельзя лучше подходила Травнице, которая не желала ничьего общества. А здесь было тихо, спокойно и совершенно не наблюдалось мерзких двуногих.
Неглская трясина появилась не сразу. Она разрослась из маленького болотца, превратившись в огромное прожорливое чудовище, опасное для легкомысленных путников. Однако Неглская трясина прославилась не только своими природными особенностями, но и мрачной тенью слухов, которые окружили ее. Поселившись здесь, Эра вскорости заметила, в Сольде и окрестностях не живет ни одного мага, чернокнижника, колдуна или хотя бы ведьмы. Даже шаманов среди орков не наблюдалось. Травница как-то поинтересовалась у зеленокожих приятелей, почему так. Те, переглядываясь, ответили, что шаманам здесь не нравится, и они давно покинули эти земли. И правда, в окрестностях Сольда не жили полноценные орочьи кланы, лишь отдельные семьи. Загадка Неглской трясины не была разгадана и тем отпугивала еще больше. Старожилы, конечно, смеялись над пустыми слухами, но факт оставался фактом — рядом с огромным болотом магия не жила. Когда Эра выяснила это, она еще больше обрадовалась тому, что выбрала Неглскую трясину своим постоянным домом. У нее в прошлом хранилось множество секретов, и нашлось немало бы народу, который хотел увидеть ее. Мертвой. Или хотя бы запытанной. Так что отсутствие магии (или явные проблемы с ней), которые могли усложнить поиск одной темной эльфийки, радовали ее. Хорошее место, она ведь говорила. Птички, комары, бешеные кабаны и вечная сырость.
Эра присела у особенно противной кочки, похожей на морду пьяного орка, и принялась осторожно срезать стебли Смертника. Милая трава, много от чего спасала. Эра осторожно собрала все цветки, стараясь не повредить корни — через пару месяцев Смертник опять расцветет на этом месте. Редкая трава, даже в Неглской трясине ее можно было не везде найти.
Эра резко подняла голову, оглядываясь. Вдали между деревьями, где трясина была особенно глубокой и опасной, стоял мужчина. Вернее, это был мужской силуэт. Черно-фиолетовые всполохи то складывались во вполне нормальную фигуру, то разлетались непонятным облаком. Старый знакомый. Эра безразлично пожала плечами и вернулась к сбору Смертника. Эту тень она приметила почти сразу, как поселилась здесь. Он — а принадлежность силуэта мужчине угадывалась легко — любил периодически бродить по Неглской трясине, причем именно по самому болоту. Его призрачные ноги не утопали в грязно-зеленой жиже, и, учитывая его явную бестелесность, в этом не было ничего удивительного. Эра, в принципе, не имела привычки задумываться о смысле и истинной сути окружающих ее вещей и явлений. Есть так? Хорошо. Ее дух Неглской трясины не трогал, а бояться попусту одинокая травница не умела.
Когда она приблизилась к калитке (а небо уже успело почернеть и даже украсить себя россыпью звезд), Бурый радостной забегал. Оказалось, что у него закончилась вода. Неудивительно, что первые десять минут он очень любил хозяйку — пока та не наполнила его корыто. Дроу же искреннее радости при ее появлении не проявил — его одолевал бред. Видимо, силы стали возвращаться к нему, и вместо тихого бормотания он теперь стонал и кого-то звал. И хоть голос его звучал громко, Эре так и не удалось разобрать ни одного имени. Вот как узнать кто он? Может, конечно, очнется и сам расскажет.
Бурый тревожно лаял. Трясина продолжала хранить свои тайны. Дроу метался в бреду. Эра подновила засов на двери — привыкла же жить одна и все уметь, — после чего заперла их.
