Он понимал, что даже это не мало — но и не много. Благодарить тут не за что, потому искренне любить Алеса не умела. Как-то однобоко у нее всегда получалось. Из всех детей она выделяла именно Роуна, потому что он был похож на отца — не внешностью, а поведением. И это тоже бесило свалга: мать до сих пор питала привязанность к Ринеру, не могла понять, что и Рия, и Рифен — ее дети. И если на старшего брата Роуну действительно было плевать, то за сестру он не мог простить мать. В чем-то Рифен и Алеса были до боли похожи — они вроде как делали что-то во благо близких, но чуялось, что это не от душевного порыва, а из-за чувства долга. Ведь мать уехала когда-то из столицы потому, что ее заставила Императрица. Она оставила сначала Рифена, потом Рию. И Роуна бы ждала такая же судьба, не вмешайся в жизнь этой влюбленной парочки Советник-управляющая Элиэн Шелар'рис. Свалг был слишком умен, чтобы не видеть истинных мотивов матери. Он знал, что внутри она все также холодна. И даже ее любовь к нему, младшему ребенку, обусловлена лишь ее чувствами к Ринеру, которого она так и не смогла забыть. Она видела в Роуне отца, вот почему она выделяла его из остальных детей — не потому что он был ее сыном. Если Рифен и Рия готовы были обманываться, то их брат — нет. Роун оставался холоден и безучастен к горю матери. Очень удобно горевать по убитому ребенку, когда он уже покинул этот мир, вот бы мать больше думала о нем раньше!
В общем, Роун не считал, что хоть кто-нибудь из кровных родственников (не считая Рии) был ему по-настоящему близок, и поэтому не испытывал никакого сочувствия. Да ему чувства Элиэн и Вейкара были важнее, чем сидящей перед ним матери!
— Темной ночи, — наконец произнес он, привлекая внимание Алесы. Та подняла взгляд, увидела демонстративно блестящую брошь Советника и замерла.
— У меня было много дел в последние дни, — извиняющимся тоном произнес Роун, вспоминая о своем умении лгать, которое почему-то не работало на Вилфен (к счастью, только на ней). — Рия передала, что ты хотела меня видеть. — Еще одна маленькая ложь, чтобы завести разговор.
Алеса ожила на глазах, но Роун так и не успел узнать, что же может сказать мать в такой ситуации — он почувствовал смерть своих подопечных. Мгновенно все его мысли сменили направления. Он мог думать только о Вилфен, которая в этот момент лишилась своих мертвых защитников. Не говоря ни слова, Роун развернулся и вышел — ему нужно было оказаться одному и сосредоточиться, чтобы увидеть последние мгновения жизни варга Алека и волчицы Рики.
К сожалению, ничего, кроме черно-фиолетового пламени, не предстало перед взором Роуна. Он не знал о судьбе любимой ничего.
На алтарь Джетта наткнулась случайно. Когда она только поселилась на болоте, то плохо знала здешние тропки и опасные места. Пару раз приходилось блуждать до ночи, но это не пугало Джетту, скорее, наоборот, развлекало. В одну из таких "прогулок" она как раз и наткнулась на странный валун с углублением в центре. Вопросов к нему было много: и как камень не тонет в рыхлой мокрой почве болота, и что за магический огонек горит в нем. Да и веяло от всего этого какой-то жутью, что даже практичная и циничная Джетта поспешила уйти подальше и больше не возвращаться. Мысль связать этот своеобразный алтарь и бродящего по трясине духа никогда не приходила в голову эльфийки: ничего из этого не мешало ей жить, а задумываться над вопросами, которые ее не касались, она не привыкла. Зато теперь ее привычка лезть в самые непроходимые места принесла пользу.
— Скоро будем на месте, — предупредила она Вадериона. Мужчина никак не отреагировал. Несмотря на то, что вышли они рано, сейчас солнце уже поднялось к зениту и нещадно пекло. От болота поднимались испарения, которые помимо неприятного запаха приносили влажность. Джетта чувствовала, как по спине сбегают ручейки пота — духота невыносимая! Интересно, кого они в таком состоянии способны убить? Впрочем, если верить Эде, алтарь не будет никто охранять — проклятые сущности отличались недоверчивостью даже к самым ближайшим своим соратникам. В чем-то Джетта их понимала.
Очередной поворот узкой тропки, и они вышли к небольшой поляне. Джетта воткнула посох в землю, проверяя ее твердость. Ничего, удержит двоих дроу. Она махнула Вадериону, давая знак, что он может проходить вперед. Мужчина тенью скользнул мимо, оглядываясь. Вроде бы вокруг было тихо, никаких бешеных оборотней и злобных духов не наблюдалось, но общая мрачность места заставляла оставаться настороженным.
Вадерион прошел до алтаря и достал меч. Черный блестящий клинок сиял, словно тусклые звезды. От него исходило такое ощущение силы и могущества, которое перебивало даже темную ауру странного камня. Джетта замерла позади Вадериона, стараясь держаться подальше от алтаря и поближе к тропинке. Трусихой она не была никогда, но справедливо полагала, что толку от нее в бою — если он случится — не будет.
Потянулись минуты ожидания. Когда поступит сигнал от Эды, они не знали. Джетта уселась на грязную землю, думая о том, что Тейнол был прав, и дух Неглской трясины оказался опасной тварью. Вадерион продолжил стоять, опираясь на меч. Несущий Смерть приковывал взгляд. Даже совершенно равнодушная к оружию Джетта не могла себе отказать в удовольствии полюбоваться клинком. Такая редкость, их ведь в мире всего несколько — и три меча хранятся в Темной Империи. Есть повод для гордости.
Вдруг Вадерион ожил — видимо, амулет Эды подал сигнал. Мгновенно черный блестящий клинок опустился на алтарь.
Вот Джетта знала, что такая спокойная обстановка неспроста — обязательно где-то будет подвох. Так вот он! Когда Вадерион опустил меч на алтарь, тот вдруг раскололся, пошел более мелкими трещинами, маленький огонек вмиг превратился в волну пламени, но прежде всего по болоту прошла дрожь. Словно сама земля решила скинуть с себя парочку самонадеянных темных. Джетта, не успев подскочить, тут же упала обратно, даже эльфийская ловкость не спасла. Она еще успела заметить, как Вадерион отдергивает руку с мечом и отшатывается, словно обжегся, а потом камень окончательно распался на куски, которые тут же поглотило черно-фиолетовое пламя. Двух дроу подкинуло в воздух невидимой волной и отправило в далекий полет. Джетта успела увидеть, как несколько раз перевернулось небо, а потом упала в вонючую болотную жижу. Все тело сотрясла боль. Неглская трясина продолжала дрожать.
— Хочу сразу спросить: у нас есть план? — поинтересовалась Шильэт, как только они отошли от дороги на достаточное расстояние и углубились в болото. Идти было достаточно легко, тем более ликанша обладала звериным чутьем и картой, спокойно ведя свой маленький отряд к деревне.
— Есть, — вздохнула Эда. — Надо убить их лидера. Как правило, сущности вселяются в тех, кто возглавляет общество. Вождь клана, верховный шаман, глава города или деревни. Сущность подавляет их волю через него, заставляя идти за собой и творить любые зверства. Как только проклятая душа умирает, морок спадает с разума его последователей. Так что в убийстве остальных оборотней мы не заинтересованы.
— Но пока сущность жива, они будут защищать ее? — уточнила Шильэт.
— Да.
— Тогда убиваем всех.
— Я тоже так думаю, — вздохнула Эда и нахмурилась. Сейчас она мало походила на ту принцессу, что сидела в замке и нянчила детей. И дело было не только в одежде — мужском кожаном костюме, — но и в поведении. Все привыкли видеть Эду второй мамой — доброй, мягкой хранительницей домашнего очага, — однако сейчас она превратилась в опасного, как заостренный клинок, мага.
— Убиваем всех, кто попадется на пути. Мы постараемся с Вилфен побольше пошуметь, чтобы выманить главного.
— Тогда я прикрываю. К вам не лезть?
— Да.
— Договорились.
— Шильэт — ты лучшая сестра, — призналась Эда.
— Потому что я могу защитить вас, как мужчина, но при этом не буду закатывать истерику по поводу опасности?
— Да.
Шильэт усмехнулась. Идущие рядом с Вилфен огромный варг Алек и сильная волчица Рики недовольно покосились на ликаншу. Они чуяли в ней соперника и, даже будучи мертвыми, не желали терпеть рядом чужака.
— Если здесь не действует магия, как вы будете колдовать? — поинтересовалась Шильэт, пока они шли. Судя по карте, идти им еще было долго, пару часов точно, так почему не узнать побольше о способностях напарниц?
— Хорошо, что я — не местные чародеи и не буду тебя испепелять за слово "колдовать", — мягко пошутила Эда. — Маги не колдуют. Но если вернуться к сути твоего вопроса, то здесь не совсем нельзя творить заклинания. Проклятая сущность искажает вокруг себя магическое пространство. Большую часть заклинаний всего лишь не удается сотворить. Тем более они не действуют на саму душу или тело, в которое она вселяется. Однако это не означает, что нельзя сплести заклинание так, чтобы оно не распалось. Воздействовать можно не на саму проклятую сущность, а на пространство вокруг нее. Это сложно объяснить немагу, но поверь, нам есть что противопоставить врагу. Только я хотела предупредить, что мы можем встретить других, кхм, "магов".
— Поясни.
— Если в деревне оборотней были ведьмы или колдуны, или даже чернокнижники, а может, шаманы — в общем, любые заклинатели, пусть даже не совсем полноценные, как в случае с орками, то они стали проводниками магии проклятой сущности. Попросту говоря, черным пламенем в нас может запустить не только лидер общины, в которого вселяется душа.
— Благодарю за предупреждение, — качнула головой Шильэт, принюхиваясь. Вокруг было сыро и затхло, летняя жара плохо влияла на болото. Из-за стоящих в воздухе запахов трясины и ее испарений Шильэт не могла разобрать, если ли кто рядом или нет. Ее безупречный нюх в такой обстановке был бесполезен.
— Если вы знаете, как обойти влияние этой сущности на магию, почему бы помимо атакующих заклинаний не сделать охраняющие?
Шильэт бросила взгляд на Эду, та посмотрела более чем выразительно.
— Есть защита, — постановила ликанша. — Но Велону ты об этом не сказала.
— Не сказала. Потому что защита эта весьма недолговечна. Мы, пустынные маги, даже не задумываемся, когда обновляем на себе заклинание, а вот для других существ это будет слишком затратно. Один-два удара — и защита спадет, надо заново ее накладывать, то есть следить за спутником во время боя. А если их несколько? Это лишь отвлечение внимание и лишний шанс самой попасть под такой удар, от которого уже ничего не спасет. Можно наложить непроницаемый купол, как с замком, который защитит от многих атак, но для того, чтобы он был подвижен и лег именно на живых существ, нужно не менее двадцати пустынных магов. Как ты понимаешь, у нас их нет, а рисковать собой и своими сопровождающими я не намерена, поэтому и промолчала. Велон бы не понял и вызвался бы с нами. Он бы не смог остаться в стороне.
— Это да, мальчики в голос выли, когда вас провожали. Мировая несправедливость: в семье столько мужчин, хороших опытных воинов, а защищать их идут четыре женщины.
— И папа.
— Куда же без него?
Женщины понимающе переглянулись, а в следующий момент Шильэт резко дернула Эду, заставляя остановиться. Вилфен тоже встала, поглядывая на них и на лес. Удивительное дело: чем дальше они заходили в Неглскую трясину, тем больше им попадалось кустов, деревьев и других признаков отсутствия болота. Хотя вот оно, в нескольких метрах справа! Как возможно такое соседство?
— Что-то не так? — насторожилась Эда, вся подбираясь.
Шильэт повела носом.
— Демоны знают, но мне кажется, что живые совсем близко.
— А по карте?
— По карте еще пару миль. Но Джетта сама честно признавалась, что не знает точного местоположения деревни.
— Тогда начинаем.
— Начинаем.
Очертания Шильэт потекли, в одно мгновение превращая ее в огромного серого волка, строением тела больше напоминающего человека: непропорционально длинные передние лапы, тощий хребет, горбатая спина и чересчур длинная морда. В отличие от оборотней, превращающихся в обычных волков, ликаны напоминали собой помесь волка и человека.
Эда нахмурилась, скапливая в себе магическую энергию для первого удара, а Вилфен присела рядом с Алеком и Рики. Варг глядел безучастно, вывалив язык из пасти, в которой не хватало нескольких зубов. Рики, как девочка, вела себя более прилично и пыталась понюхать рукав рубашки временной хозяйки. Вилфен обняла трупы зверей и что-то прошептала им на ухо. Эда не очень одобряла таких помощников дочери, но не могла не признать, что они будут полезны. Их хотя бы не жалко, в отличие от живых существ, при этом вели они себя послушно (опять-таки, в отличие от некоторых темных). Главное, чтобы не мешались.
Когда все были готовы, Эда кивнула Шильэт и двинулась первой. За ней шла Вилфен, а завершала процессию ликанша. Алек и Рики, повинуясь приказу принцессы, убежали в лес. Женщины не успели пройти и пары сот метров, как за ближайшими зарослями кустов обнаружили летящие в них стрелы. Серая тень промелькнула перед ними, принимая на себя такой простой удар. Железные наконечники легко и быстро обломались о шкуру ликана, а маги уже готовили заклинание. Волна горячего воздуха пронесла вперед. Она разметала ветки кустов, разорвала на части притаившихся лучников. Дикий ор расколол тишину болота.
Шильэт приземлилась неподалеку от зарослей, успев сунуть в них свой нос, а потом мотнула головой. Эда с Вилфен отправились вперед, продираясь через острые ветки. Впрочем, идти за ликаншей было намного легче, она проломила им своим телом небольшой проход. А за дикими кустарниками их уже ждали.
Когда Эда говорила о хитрости и коварстве проклятых сущностей, она не преувеличивала. Изгнанная из императорского замка тысячелетняя душа была готова к тому, что ее покой потревожат. И хоть Эда просчитала такой вариант развития событий, ее и ее спутниц ждало много неприятных открытий. Во-первых, деревень оказалось три — сбылось предостережение Джетты. Во-вторых, все оборотни желали их убить и были готовы. В-третьих, нужное тело обнаружить не удавалось. Эта проклятая сущность хоть и не обладала познаниями об опасности пустынных магов, но основные способы защиты использовала все, в том числе обезопасила своего носителя.
Эда собрала в ладонях магию, готовя новый удар. Глянула на Вилфен, та спокойно кивнула — они будут пробиваться через это пока еще живое мясо. Один хороший момент во всем этом был — оборотни не знали, с чем им придется столкнуться. Среди них не нашлось ни одного заклинателя, а без черно-фиолетового пламени, которое желало бы пожрать все в округе, сражаться было легче. Плечом к плечу Эда с Вилфен продвигались вперед. Они могли бы не трогать этих оборотней, но обездвижить их, сделать неопасными было куда сложнее, чем просто убить, а свои жизни обе принцессы ценили. В Темной Империи редко когда находилось место для жалости. Тела оборотней разрывала на части незримая магия, жестокая и беспощадная. Не помогала защита, обещанная их Покровителем. Они гибли, задыхаясь от раскаленного песка в горле, или небольшие смерчи переламывали им все кости. Два мага за полчаса превратили население трех больших деревень в груду мертвого мяса. Эда поначалу поглядывала на Вилфен — той еще не доводилось участвовать в настоящих сражениях, видеть смерть и боль.
В общем, Роун не считал, что хоть кто-нибудь из кровных родственников (не считая Рии) был ему по-настоящему близок, и поэтому не испытывал никакого сочувствия. Да ему чувства Элиэн и Вейкара были важнее, чем сидящей перед ним матери!
— Темной ночи, — наконец произнес он, привлекая внимание Алесы. Та подняла взгляд, увидела демонстративно блестящую брошь Советника и замерла.
— У меня было много дел в последние дни, — извиняющимся тоном произнес Роун, вспоминая о своем умении лгать, которое почему-то не работало на Вилфен (к счастью, только на ней). — Рия передала, что ты хотела меня видеть. — Еще одна маленькая ложь, чтобы завести разговор.
Алеса ожила на глазах, но Роун так и не успел узнать, что же может сказать мать в такой ситуации — он почувствовал смерть своих подопечных. Мгновенно все его мысли сменили направления. Он мог думать только о Вилфен, которая в этот момент лишилась своих мертвых защитников. Не говоря ни слова, Роун развернулся и вышел — ему нужно было оказаться одному и сосредоточиться, чтобы увидеть последние мгновения жизни варга Алека и волчицы Рики.
К сожалению, ничего, кроме черно-фиолетового пламени, не предстало перед взором Роуна. Он не знал о судьбе любимой ничего.
Глава 6. Алтарь
На алтарь Джетта наткнулась случайно. Когда она только поселилась на болоте, то плохо знала здешние тропки и опасные места. Пару раз приходилось блуждать до ночи, но это не пугало Джетту, скорее, наоборот, развлекало. В одну из таких "прогулок" она как раз и наткнулась на странный валун с углублением в центре. Вопросов к нему было много: и как камень не тонет в рыхлой мокрой почве болота, и что за магический огонек горит в нем. Да и веяло от всего этого какой-то жутью, что даже практичная и циничная Джетта поспешила уйти подальше и больше не возвращаться. Мысль связать этот своеобразный алтарь и бродящего по трясине духа никогда не приходила в голову эльфийки: ничего из этого не мешало ей жить, а задумываться над вопросами, которые ее не касались, она не привыкла. Зато теперь ее привычка лезть в самые непроходимые места принесла пользу.
— Скоро будем на месте, — предупредила она Вадериона. Мужчина никак не отреагировал. Несмотря на то, что вышли они рано, сейчас солнце уже поднялось к зениту и нещадно пекло. От болота поднимались испарения, которые помимо неприятного запаха приносили влажность. Джетта чувствовала, как по спине сбегают ручейки пота — духота невыносимая! Интересно, кого они в таком состоянии способны убить? Впрочем, если верить Эде, алтарь не будет никто охранять — проклятые сущности отличались недоверчивостью даже к самым ближайшим своим соратникам. В чем-то Джетта их понимала.
Очередной поворот узкой тропки, и они вышли к небольшой поляне. Джетта воткнула посох в землю, проверяя ее твердость. Ничего, удержит двоих дроу. Она махнула Вадериону, давая знак, что он может проходить вперед. Мужчина тенью скользнул мимо, оглядываясь. Вроде бы вокруг было тихо, никаких бешеных оборотней и злобных духов не наблюдалось, но общая мрачность места заставляла оставаться настороженным.
Вадерион прошел до алтаря и достал меч. Черный блестящий клинок сиял, словно тусклые звезды. От него исходило такое ощущение силы и могущества, которое перебивало даже темную ауру странного камня. Джетта замерла позади Вадериона, стараясь держаться подальше от алтаря и поближе к тропинке. Трусихой она не была никогда, но справедливо полагала, что толку от нее в бою — если он случится — не будет.
Потянулись минуты ожидания. Когда поступит сигнал от Эды, они не знали. Джетта уселась на грязную землю, думая о том, что Тейнол был прав, и дух Неглской трясины оказался опасной тварью. Вадерион продолжил стоять, опираясь на меч. Несущий Смерть приковывал взгляд. Даже совершенно равнодушная к оружию Джетта не могла себе отказать в удовольствии полюбоваться клинком. Такая редкость, их ведь в мире всего несколько — и три меча хранятся в Темной Империи. Есть повод для гордости.
Вдруг Вадерион ожил — видимо, амулет Эды подал сигнал. Мгновенно черный блестящий клинок опустился на алтарь.
Вот Джетта знала, что такая спокойная обстановка неспроста — обязательно где-то будет подвох. Так вот он! Когда Вадерион опустил меч на алтарь, тот вдруг раскололся, пошел более мелкими трещинами, маленький огонек вмиг превратился в волну пламени, но прежде всего по болоту прошла дрожь. Словно сама земля решила скинуть с себя парочку самонадеянных темных. Джетта, не успев подскочить, тут же упала обратно, даже эльфийская ловкость не спасла. Она еще успела заметить, как Вадерион отдергивает руку с мечом и отшатывается, словно обжегся, а потом камень окончательно распался на куски, которые тут же поглотило черно-фиолетовое пламя. Двух дроу подкинуло в воздух невидимой волной и отправило в далекий полет. Джетта успела увидеть, как несколько раз перевернулось небо, а потом упала в вонючую болотную жижу. Все тело сотрясла боль. Неглская трясина продолжала дрожать.
***
— Хочу сразу спросить: у нас есть план? — поинтересовалась Шильэт, как только они отошли от дороги на достаточное расстояние и углубились в болото. Идти было достаточно легко, тем более ликанша обладала звериным чутьем и картой, спокойно ведя свой маленький отряд к деревне.
— Есть, — вздохнула Эда. — Надо убить их лидера. Как правило, сущности вселяются в тех, кто возглавляет общество. Вождь клана, верховный шаман, глава города или деревни. Сущность подавляет их волю через него, заставляя идти за собой и творить любые зверства. Как только проклятая душа умирает, морок спадает с разума его последователей. Так что в убийстве остальных оборотней мы не заинтересованы.
— Но пока сущность жива, они будут защищать ее? — уточнила Шильэт.
— Да.
— Тогда убиваем всех.
— Я тоже так думаю, — вздохнула Эда и нахмурилась. Сейчас она мало походила на ту принцессу, что сидела в замке и нянчила детей. И дело было не только в одежде — мужском кожаном костюме, — но и в поведении. Все привыкли видеть Эду второй мамой — доброй, мягкой хранительницей домашнего очага, — однако сейчас она превратилась в опасного, как заостренный клинок, мага.
— Убиваем всех, кто попадется на пути. Мы постараемся с Вилфен побольше пошуметь, чтобы выманить главного.
— Тогда я прикрываю. К вам не лезть?
— Да.
— Договорились.
— Шильэт — ты лучшая сестра, — призналась Эда.
— Потому что я могу защитить вас, как мужчина, но при этом не буду закатывать истерику по поводу опасности?
— Да.
Шильэт усмехнулась. Идущие рядом с Вилфен огромный варг Алек и сильная волчица Рики недовольно покосились на ликаншу. Они чуяли в ней соперника и, даже будучи мертвыми, не желали терпеть рядом чужака.
— Если здесь не действует магия, как вы будете колдовать? — поинтересовалась Шильэт, пока они шли. Судя по карте, идти им еще было долго, пару часов точно, так почему не узнать побольше о способностях напарниц?
— Хорошо, что я — не местные чародеи и не буду тебя испепелять за слово "колдовать", — мягко пошутила Эда. — Маги не колдуют. Но если вернуться к сути твоего вопроса, то здесь не совсем нельзя творить заклинания. Проклятая сущность искажает вокруг себя магическое пространство. Большую часть заклинаний всего лишь не удается сотворить. Тем более они не действуют на саму душу или тело, в которое она вселяется. Однако это не означает, что нельзя сплести заклинание так, чтобы оно не распалось. Воздействовать можно не на саму проклятую сущность, а на пространство вокруг нее. Это сложно объяснить немагу, но поверь, нам есть что противопоставить врагу. Только я хотела предупредить, что мы можем встретить других, кхм, "магов".
— Поясни.
— Если в деревне оборотней были ведьмы или колдуны, или даже чернокнижники, а может, шаманы — в общем, любые заклинатели, пусть даже не совсем полноценные, как в случае с орками, то они стали проводниками магии проклятой сущности. Попросту говоря, черным пламенем в нас может запустить не только лидер общины, в которого вселяется душа.
— Благодарю за предупреждение, — качнула головой Шильэт, принюхиваясь. Вокруг было сыро и затхло, летняя жара плохо влияла на болото. Из-за стоящих в воздухе запахов трясины и ее испарений Шильэт не могла разобрать, если ли кто рядом или нет. Ее безупречный нюх в такой обстановке был бесполезен.
— Если вы знаете, как обойти влияние этой сущности на магию, почему бы помимо атакующих заклинаний не сделать охраняющие?
Шильэт бросила взгляд на Эду, та посмотрела более чем выразительно.
— Есть защита, — постановила ликанша. — Но Велону ты об этом не сказала.
— Не сказала. Потому что защита эта весьма недолговечна. Мы, пустынные маги, даже не задумываемся, когда обновляем на себе заклинание, а вот для других существ это будет слишком затратно. Один-два удара — и защита спадет, надо заново ее накладывать, то есть следить за спутником во время боя. А если их несколько? Это лишь отвлечение внимание и лишний шанс самой попасть под такой удар, от которого уже ничего не спасет. Можно наложить непроницаемый купол, как с замком, который защитит от многих атак, но для того, чтобы он был подвижен и лег именно на живых существ, нужно не менее двадцати пустынных магов. Как ты понимаешь, у нас их нет, а рисковать собой и своими сопровождающими я не намерена, поэтому и промолчала. Велон бы не понял и вызвался бы с нами. Он бы не смог остаться в стороне.
— Это да, мальчики в голос выли, когда вас провожали. Мировая несправедливость: в семье столько мужчин, хороших опытных воинов, а защищать их идут четыре женщины.
— И папа.
— Куда же без него?
Женщины понимающе переглянулись, а в следующий момент Шильэт резко дернула Эду, заставляя остановиться. Вилфен тоже встала, поглядывая на них и на лес. Удивительное дело: чем дальше они заходили в Неглскую трясину, тем больше им попадалось кустов, деревьев и других признаков отсутствия болота. Хотя вот оно, в нескольких метрах справа! Как возможно такое соседство?
— Что-то не так? — насторожилась Эда, вся подбираясь.
Шильэт повела носом.
— Демоны знают, но мне кажется, что живые совсем близко.
— А по карте?
— По карте еще пару миль. Но Джетта сама честно признавалась, что не знает точного местоположения деревни.
— Тогда начинаем.
— Начинаем.
Очертания Шильэт потекли, в одно мгновение превращая ее в огромного серого волка, строением тела больше напоминающего человека: непропорционально длинные передние лапы, тощий хребет, горбатая спина и чересчур длинная морда. В отличие от оборотней, превращающихся в обычных волков, ликаны напоминали собой помесь волка и человека.
Эда нахмурилась, скапливая в себе магическую энергию для первого удара, а Вилфен присела рядом с Алеком и Рики. Варг глядел безучастно, вывалив язык из пасти, в которой не хватало нескольких зубов. Рики, как девочка, вела себя более прилично и пыталась понюхать рукав рубашки временной хозяйки. Вилфен обняла трупы зверей и что-то прошептала им на ухо. Эда не очень одобряла таких помощников дочери, но не могла не признать, что они будут полезны. Их хотя бы не жалко, в отличие от живых существ, при этом вели они себя послушно (опять-таки, в отличие от некоторых темных). Главное, чтобы не мешались.
Когда все были готовы, Эда кивнула Шильэт и двинулась первой. За ней шла Вилфен, а завершала процессию ликанша. Алек и Рики, повинуясь приказу принцессы, убежали в лес. Женщины не успели пройти и пары сот метров, как за ближайшими зарослями кустов обнаружили летящие в них стрелы. Серая тень промелькнула перед ними, принимая на себя такой простой удар. Железные наконечники легко и быстро обломались о шкуру ликана, а маги уже готовили заклинание. Волна горячего воздуха пронесла вперед. Она разметала ветки кустов, разорвала на части притаившихся лучников. Дикий ор расколол тишину болота.
Шильэт приземлилась неподалеку от зарослей, успев сунуть в них свой нос, а потом мотнула головой. Эда с Вилфен отправились вперед, продираясь через острые ветки. Впрочем, идти за ликаншей было намного легче, она проломила им своим телом небольшой проход. А за дикими кустарниками их уже ждали.
Когда Эда говорила о хитрости и коварстве проклятых сущностей, она не преувеличивала. Изгнанная из императорского замка тысячелетняя душа была готова к тому, что ее покой потревожат. И хоть Эда просчитала такой вариант развития событий, ее и ее спутниц ждало много неприятных открытий. Во-первых, деревень оказалось три — сбылось предостережение Джетты. Во-вторых, все оборотни желали их убить и были готовы. В-третьих, нужное тело обнаружить не удавалось. Эта проклятая сущность хоть и не обладала познаниями об опасности пустынных магов, но основные способы защиты использовала все, в том числе обезопасила своего носителя.
Эда собрала в ладонях магию, готовя новый удар. Глянула на Вилфен, та спокойно кивнула — они будут пробиваться через это пока еще живое мясо. Один хороший момент во всем этом был — оборотни не знали, с чем им придется столкнуться. Среди них не нашлось ни одного заклинателя, а без черно-фиолетового пламени, которое желало бы пожрать все в округе, сражаться было легче. Плечом к плечу Эда с Вилфен продвигались вперед. Они могли бы не трогать этих оборотней, но обездвижить их, сделать неопасными было куда сложнее, чем просто убить, а свои жизни обе принцессы ценили. В Темной Империи редко когда находилось место для жалости. Тела оборотней разрывала на части незримая магия, жестокая и беспощадная. Не помогала защита, обещанная их Покровителем. Они гибли, задыхаясь от раскаленного песка в горле, или небольшие смерчи переламывали им все кости. Два мага за полчаса превратили население трех больших деревень в груду мертвого мяса. Эда поначалу поглядывала на Вилфен — той еще не доводилось участвовать в настоящих сражениях, видеть смерть и боль.
