Это старшая принцесса с тринадцати лет ездила по пустыне с наставником, убивая проклятых сущностей и других тварей песков. А Вилфен выросла в императорском замке, и хоть семья ее имела множество врагов, которые не боялись подвергать их жизни нешуточной опасности, младшая принцесса никогда не сталкивалась со смертью напрямую. Так, конечно, считала Эда, много не зная о своей дочери и ее приключениях до и после встречи с Роуном. Поэтому мать поначалу приглядывала за нею, опекая, но как только поняла, что Вилфен вид окровавленных костей не пугает, и она без колебания убьет любого, кто будет ей угрожать, Эда успокоилась. Они обе понимали друг друга без слов — как маг мага. С Виклен никогда не удавалось достичь такого единения мыслей, а вот с младшей дочерью они действовали как единое целое. Они не просто посылали заклинания, прикрывая друг друга — они сплетали их вместе. Это была настолько слаженная работа, что посторонний наблюдатель не смог бы сказать, сколько магов атаковало деревню.
Шильэт старалась не мешаться, вовремя прикрывая женщин от простых атак в виде стрел и мечей. Впрочем, последние были редкостью, потому что до магов почти никто не добирался — настолько разрушительной они были силой. Казалось, что Эда с Вилфен легко справятся с поставленной задачей, но старшая принцесса знала, что все это — лишь игра. Прелюдия. Когда появится проклятая сущность — а она появится, — останется молиться Тьме и Забытым Богам, чтобы выжить и победить. Эда не сказала Велону, что на такую древнюю сильную душу нужно не меньше двадцати пустынных магов. Зачем? Их все равно не было, а решать проблему пришлось бы. К тому же убить проклятую сущность можно было и без единого мага — главное уничтожить алтарь лосской сталью и умертвить главного носителя. А последний, несмотря на обретенное могущество, оставался простым смертным. Вот сама сущность — да, она являлась весьма опасной тварью. По сути, задача Эды и Вилфен — отвлечь ее внимание, пока Шильэт будет стараться убить смертного. К сожалению, тихо приблизиться и ударить в спину не получилось бы точно, поэтому приходилось идти напролом.
И вот в тот момент, когда число оборотней уменьшилось настолько, что им стоило начать разбегаться, а вся земля возле домов была усеяна трупами, пришел он. Все же Эда ошиблась — в деревни жили и заклинатели. Рядом с высоким черноволосым оборотнем, в глазах которого плясало пламя, шли еще трое — один колдун и две ведьмы. Вилфен остановилась позади матери, размыкая цепь заклинания.
— Моя — сущность, твои — остальные, — тихо произнесла Эда, встречаясь взглядом с ним. На этот раз проклятая сущность вселилась в чужое тело — в тело, которое готовила годами. Она была совсем рядом со своим алтарем, в месте скопления своей силы — победить ее было практически невозможно. А ведь есть еще колдун с ведьмами — их тоже питало черно-фиолетовое пламя. А они одни с Вилфен. И ведь Велон хотел дать им воинов — кого не жалко, пусть бы защитили принцесс своими телами. Но Эда отказалась: темные не спасли бы ее от проклятой сущности, лишь помешали бы. Иные силы сегодня должны были столкнуться, не для простых существ эта битва.
Шильэт куда-то исчезла: казалось, только недавно ее серая шкура мелькала между деревянными домами. Вилфен с Эдой даже не переглянулись, не задумались, не остановились — они шагнули, каждая к своим противникам, атакуя.
В норме любой маг легко справится с двумя ведьмами и колдуном — только если те не применяют силу проклятой сущности, призывая всепожирающее пламя. Вилфен едва стояла на ногах под ударами вражеского огня, но ее матери приходилось еще хуже. Эда знала, что не победит, единственным вариантом для нее оставалось тянуть время, пока дочь разбирается с троицей помощников. Вдвоем у них был шанс одолеть проклятого.
Черно-фиолетовое пламя мелькало в воздухе, заполоняя собой все пространство вокруг. Казалось, они вечность сражаются друг с другом: уклоняются от огня, посылают в ответ свои заклинания и вновь уклоняются. Или не успевают, и тогда пламя растекается по тонкому щиту. Вилфен сражалась отчаянно, но не теряя головы. Все ее движения были выверены, но ей все равно не хватало сил, чтобы справиться. А ведь мама долго не продержится.
Серая тень мелькнула между всполохами пламя, опускаясь на спину колдуна. Послышался хруст, крик, переросший в хрип. Волчьи челюсти сомкнулись на шее мужчины. Ведьмы дернулись, отвлекаясь, и Вилфен смогла достать одну из них. Вторая успела прийти в себя и обрушила на Шильэт волну пламени. Ликанша ловко увернулась, скрываясь между домами, а Вилфен продолжила атаковать противницу. Оставшись одна, та перестала быть серьезной угрозой, и не прошло минуты, как третий труп упал на землю возле деревянного забора.
Вилфен обернулась, ища взглядом мать. Та оказалась далеко — она сражалась с проклятой сущностью у самого болота. Вилфен бросилась было к матери, но дорогу ей преградили выжившие оборотни.
Громкий рык раздался позади, и Шильэт, легко перемахнув через девушку, приземлилась прямо перед парой дюжин будущих трупов. Что они, простые оборотни, могли противопоставить неуязвимому ликану? Шильэт за пару минут разделалась с половиной одержимых селян. Вилфен, не медля, воспользовалась шансом и проскочила вперед. Тетя справится и без нее, а вот маме нужна помощь. Она бежала по мягкой почве, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Только бы успеть!
Никогда еще за свою недолгую, но насыщенную жизнь Эде не доводилось участвовать в такой тяжелой битве. На этот раз она была одна против могущественной сущности. Та давила, заставляла отступать. Казалось, еще немного — и защита Эды дрогнет. Но тут в бой вступила Вилфен, и перевес сил стал не таким ужасным. Вдвоем женщины атаковали проклятого, тот сражался отчаянно. Его пламя обжигало даже через щиты, невозможно было не то что победить его — подобраться к нему. Даже присоединившаяся к битве Шильэт не смогла повысить их шансы. Они втроем кружили вокруг проклятой сущности, а та с легкостью отбивала все атаки, посылая в своих противников черно-фиолетовое пламя, которое сжигало траву и землю. Такая пляска не могла долго продолжаться, кто-то должен был ошибиться, оступиться — и проиграть. Этим "кто-то" оказалась Вилфен. Удар сбил ее с ног, а над головой вилась еще одна волна пламени. Она просто не успевала восстановить защиту, и тогда ее заслонила Эда. Вилфен успела заметить, как дрогнула мама, как рассыпался ее щит, как Шильэт в последнее мгновение успела сбить ее с ног, закрывая собой. Их накрыла не волна — целое море черно-фиолетовой жижи, которая горела, извивалась, пыталась уничтожить все, до чего дотягивалась.
Вилфен перевернулась в сторону, вставая и оказываясь совсем рядом с оборотнем. Один взмах ножом — и тот поймал ее руку. Глаза их встретились. В черно-фиолетовом пламени Вилфен прочла свой приговор. Но проклятый не знал, что этим он сам обрек себя на смерть. Мертвые не издают звуков, но Рики была любительнице порычать. Алек атаковал тихо, выпрыгивая из редких зарослей и вгрызаясь в шею оборотня. Рики повисла на его руке, заставляя отпустить Вилфен. Та не медлила: бросилась к ножу, схватила его и успела всадить прямо в сердце мужчине. Он как раз скинул с себя варга и волчицу, сжигая их, но отразить удар принцессы не смог. Не успел. Всего секунду билось его сердце, а потом из тела полилась кровь. Вилфен сжала амулет, давая сигнал дедушке и надеясь, что они успеют. Если проклятый вернется в алтарь, то уничтожит всех. Но он не успел.
Только над болотом взвилось черно-фиолетовое пламя, превращаясь в мужской силуэт, как болото содрогнулось. Сама земля пошла волнами, словно тонкое покрывало. Вилфен на секунду замерла, пытаясь справиться с собой и отвести взгляд от корчившейся в воздухе фигуры, но тут в ее плечо впились тонкие пальцы. Эда потянула дочь в сторону, крикнув:
— Шильэт, уходим!
Ликанша с трудом поднялась: ее шкуру опалило, на спине виднелись черно-фиолетовые следы. Но Шильэт нашла в себе силы последовать за эльфийками. Как же они бежали! А позади них дрожала земля, визжала проклятая сущность, и преображалась Неглская трясина.
Мужчина сидел на кровати и читал письмо. Принесенные гонцом вести явно не нравились ему — он хмурился и периодически сжимал в кулак правую ладонь. По его заросшему щетиной лицу сложно было понять, сколько ему лет. На вид этот человек выглядел на сорок-пятьдесят. Все же время не пощадило его, оставив на лице морщины и шрамы, а в черные, как у ворона, волосы закралась седина. Но даже самый внимательный наблюдатель не определил бы, что мужчина прожил куда больше, чем жалкие сорок лет.
Внезапно заскрипела половица, и он поднял свой черный взгляд — никого. В последнее время было много проблем. Его стали обвинять в ошибках, в поступках, которые он считал правильными. Он не был согласен, но идти против толпы становилось все тяжелее. А враг наступал. Он был молод и безжалостен. Но хуже всего — он был лидером. Тем самым, которого так не хватало этим тупым орочьим мордам. Если бы только можно было добраться до этого проклятого темного! Его смерть прекратила бы войну, ее было бы легко выиграть! Только убить этого появившегося из ниоткуда дроу…
Половица больше не скрипела, и свечи не дрожали — ничего не выдало присутствия убийцы. Мужчина скомкал письмо и отправил его в камин. В Рестании были холодные ночи. Мерзкий город, в котором они вынуждены держать оборону.
Тень отделилась от стены, накидывая на шею мужчины удавку — шнурок от женского корсета. Жертва задергалась, попыталась высвободиться, но хватка убийцы была сильна. Он затягивал удавку медленно, давая мужчине почувствовать приближение смерти. Когда он захрипел и рухнул на спину, глаза их наконец встретились. Юный, не больше пятнадцати лет, дроу с холодной ненавистью посмотрел на человека.
— Вот мы и встретились, господин. Так ведь вы приказывали вас называть?
Человек дернулась, беспорядочно махая руками в воздухе. Из горла его вырывались лишь хрипы, но взгляд еще оставался осознанным. Он узнал своего убийцу. Вспомнил…
— Мой король шлет вам приветствие и желает приятной смерти. Ту, которую вы заслужили, — холодно и безлико проронил дроу, окончательно затягивая удавку. Несколько секунд человек хрипел, дергался в предсмертной агонии, а потом затих. Ушел навсегда, перестав портить это мир. А дроу спокойно бросил шнурок рядом, исчез в тенях, чтобы вернуться через минуту с трупом гулящей девицы. Он положил ее рядом. Хоть так он мог очернить в глазах тысяч людей этого человека. Дарес де Гор не был воином Света, он был похотливой жестокой тварью. И смерть его была жалкой и позорной.
Джетта резко вдохнула, закашлялась, подавилась. В ушах шумело, перед глазами была лишь чернота, а тело утопало, словно какая-то невидимая сила затягивала его все глубже вниз. Мгновенно в разуме промелькнула вспышка озарения — она в болоте, надо выбираться! Джетта забарахталась, пытаясь нащупать руками твердую почву, но тщетно. Она лишь помогала трясине поглотить ее с головой.
Внезапно острая боль пронзила плечо, и другая невидимая сила потянула ее наверх. Ей показалось, что в плоть вогнали множество мелких острых крюков, за которые ее теперь тащили к поверхности. Глоток свежего воздуха стал настоящим спасением. Даже через дикую боль Джетта смогла сориентироваться и вцепиться здоровой рукой в того, кто спасал ее. Пальцы нащупали жесткую шерсть. Еще пару секунд боли — трясина не хотела выпускать свою жертву, — и Джетта повалилась на что-то твердое. Плечо наконец перестали мучить, и она смогла отдышаться, откашляться, отплеваться и выругаться. Когда Джетта немного пришла в себя, то увидела…
— Бурый! — Она кинулась обнимать своего потерянного варга. А тот радостно ответил ей, пытаясь обслюнявить лицо — это была у него высшая степень признания. — Умничка моя, вытащил меня, спас. Хороший песик, мой малыш, чудо, а не зверь. Правда же? — сюсюкалась она с огромным бурым варгом. А тот, высунув язык, тяжело дышал и подставлял шею для почесывания.
Джетта бы с радостью возилась с Бурым еще несколько минут, но тут в ее разум пробилась дельная мысль, что она была не одна, и надо кое-кого спасать. Беглого взгляда хватило, чтобы определить, что она оказалась на небольшом пятачке земли вокруг разрушенного алтаря. А совсем рядом, в трясине, тонул Вадерион. Он давно скрылся в мутной жиже, на поверхности осталась лишь часть кисти, и Джетта не поклялась бы, что братец Тейнола уже не задохнулся. Но спасать его все равно было нужно — вдруг живой?
— Бурый, давай вместе.
Она легла на живот, протягивая здоровую руку к ладони Вадерион и обвязывая вокруг нее веревку с пояса. Когда Джетта убедилась, что узел крепкий, она поднялась на колени и обвязала второй конец вокруг Бурого. Варг послушно сидел и наблюдал за действиями хозяйки.
— Бурый, тянуть, — приказала Джетта, и умный зверь бросился исполнять. Она тоже не осталась в стороне, помогая ему вытянуть Вадериона из трясины.
«Главное — руку не оторвать», — мысленно развеселилась Джетта, помогая Бурому. Казалось, дело безнадежное, но постепенно они стали выигрывать этот бой у болота: сначала над трясиной появилась вся рука, потом голова с плечами. Джетта повторила свой маневр с привязыванием, только теперь протянула веревку подмышками дроу. Бурый нетерпеливо топтался на месте, готовый вновь тянуть. Теперь дело пошло быстрее, и уже через несколько минут тяжелой борьбы Вадерион оказался на земле. Бурый радостно завертелся вокруг, а Джетта склонилась над мужчиной. Спасать утопающих ей раньше не доводилось — как-то не сложилось, — но сил она не жалела. Оставалось надеяться, что ребра она Вадериону не сломала. Впрочем, это была бы маленькая плата за спасенную жизнь. Темный закашлялся, выплюнул жижу, задохал, пытаясь избавиться тухлой воды и грязи, заполонившей рот и легкие. Джетта тяжело опустилась рядом. Разом навалилась усталость и боль. Плечо пульсировало — Бурый, вытаскивая ее, явно и порвал ей мышцы, и сломал кости.
Вадерион долго кашлял, сплевывая тину, а потом устало выдохнул, приземляясь рядом с Джеттой. Бурый тут же сел рядом, положив морду ему на плечо. Мужчина покосился на огромного варга, больше похожего на медведя, но промолчал. Его куда больше заботило состояние собственной руки (наверняка вывихнутой или сломанной) и меча. Вот ведь безумный мужик — сам чуть не утонул, а клинок так из руки и не выпустил!
— Есть идеи, как будем выбираться? — начала с насущного Джетта. Вопрос был непраздный — вокруг простиралось сплошное болото, тропка ушла под воду, трясина явно сильно изменилась из-за всех этих магических встрясок, так что уйти с пятачка земли, на котором они оказались, дроу не могли.
— Благодарю, — хрипло произнес Вадерион, оглядываясь.
Джетте подумала, что ослышалась, но нет, разум твердил, что ее только что поблагодарили.
— Хм. Это ты варгу?
Вадерион обернулся и смерил ее взглядом.
— Естественно. Где, к слову, ты его нашла? Это ведь полукровка?
— Да, наполовину варг, наполовину медведь. Он мой. — Джетта с любовью потрепала Бурого по загривку. Тот пустил слюну. К счастью, не на нее, а на Вадериона.
Дроу никак не отреагировал, переходя на серьезный тон.
Шильэт старалась не мешаться, вовремя прикрывая женщин от простых атак в виде стрел и мечей. Впрочем, последние были редкостью, потому что до магов почти никто не добирался — настолько разрушительной они были силой. Казалось, что Эда с Вилфен легко справятся с поставленной задачей, но старшая принцесса знала, что все это — лишь игра. Прелюдия. Когда появится проклятая сущность — а она появится, — останется молиться Тьме и Забытым Богам, чтобы выжить и победить. Эда не сказала Велону, что на такую древнюю сильную душу нужно не меньше двадцати пустынных магов. Зачем? Их все равно не было, а решать проблему пришлось бы. К тому же убить проклятую сущность можно было и без единого мага — главное уничтожить алтарь лосской сталью и умертвить главного носителя. А последний, несмотря на обретенное могущество, оставался простым смертным. Вот сама сущность — да, она являлась весьма опасной тварью. По сути, задача Эды и Вилфен — отвлечь ее внимание, пока Шильэт будет стараться убить смертного. К сожалению, тихо приблизиться и ударить в спину не получилось бы точно, поэтому приходилось идти напролом.
И вот в тот момент, когда число оборотней уменьшилось настолько, что им стоило начать разбегаться, а вся земля возле домов была усеяна трупами, пришел он. Все же Эда ошиблась — в деревни жили и заклинатели. Рядом с высоким черноволосым оборотнем, в глазах которого плясало пламя, шли еще трое — один колдун и две ведьмы. Вилфен остановилась позади матери, размыкая цепь заклинания.
— Моя — сущность, твои — остальные, — тихо произнесла Эда, встречаясь взглядом с ним. На этот раз проклятая сущность вселилась в чужое тело — в тело, которое готовила годами. Она была совсем рядом со своим алтарем, в месте скопления своей силы — победить ее было практически невозможно. А ведь есть еще колдун с ведьмами — их тоже питало черно-фиолетовое пламя. А они одни с Вилфен. И ведь Велон хотел дать им воинов — кого не жалко, пусть бы защитили принцесс своими телами. Но Эда отказалась: темные не спасли бы ее от проклятой сущности, лишь помешали бы. Иные силы сегодня должны были столкнуться, не для простых существ эта битва.
Шильэт куда-то исчезла: казалось, только недавно ее серая шкура мелькала между деревянными домами. Вилфен с Эдой даже не переглянулись, не задумались, не остановились — они шагнули, каждая к своим противникам, атакуя.
В норме любой маг легко справится с двумя ведьмами и колдуном — только если те не применяют силу проклятой сущности, призывая всепожирающее пламя. Вилфен едва стояла на ногах под ударами вражеского огня, но ее матери приходилось еще хуже. Эда знала, что не победит, единственным вариантом для нее оставалось тянуть время, пока дочь разбирается с троицей помощников. Вдвоем у них был шанс одолеть проклятого.
Черно-фиолетовое пламя мелькало в воздухе, заполоняя собой все пространство вокруг. Казалось, они вечность сражаются друг с другом: уклоняются от огня, посылают в ответ свои заклинания и вновь уклоняются. Или не успевают, и тогда пламя растекается по тонкому щиту. Вилфен сражалась отчаянно, но не теряя головы. Все ее движения были выверены, но ей все равно не хватало сил, чтобы справиться. А ведь мама долго не продержится.
Серая тень мелькнула между всполохами пламя, опускаясь на спину колдуна. Послышался хруст, крик, переросший в хрип. Волчьи челюсти сомкнулись на шее мужчины. Ведьмы дернулись, отвлекаясь, и Вилфен смогла достать одну из них. Вторая успела прийти в себя и обрушила на Шильэт волну пламени. Ликанша ловко увернулась, скрываясь между домами, а Вилфен продолжила атаковать противницу. Оставшись одна, та перестала быть серьезной угрозой, и не прошло минуты, как третий труп упал на землю возле деревянного забора.
Вилфен обернулась, ища взглядом мать. Та оказалась далеко — она сражалась с проклятой сущностью у самого болота. Вилфен бросилась было к матери, но дорогу ей преградили выжившие оборотни.
Громкий рык раздался позади, и Шильэт, легко перемахнув через девушку, приземлилась прямо перед парой дюжин будущих трупов. Что они, простые оборотни, могли противопоставить неуязвимому ликану? Шильэт за пару минут разделалась с половиной одержимых селян. Вилфен, не медля, воспользовалась шансом и проскочила вперед. Тетя справится и без нее, а вот маме нужна помощь. Она бежала по мягкой почве, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Только бы успеть!
Никогда еще за свою недолгую, но насыщенную жизнь Эде не доводилось участвовать в такой тяжелой битве. На этот раз она была одна против могущественной сущности. Та давила, заставляла отступать. Казалось, еще немного — и защита Эды дрогнет. Но тут в бой вступила Вилфен, и перевес сил стал не таким ужасным. Вдвоем женщины атаковали проклятого, тот сражался отчаянно. Его пламя обжигало даже через щиты, невозможно было не то что победить его — подобраться к нему. Даже присоединившаяся к битве Шильэт не смогла повысить их шансы. Они втроем кружили вокруг проклятой сущности, а та с легкостью отбивала все атаки, посылая в своих противников черно-фиолетовое пламя, которое сжигало траву и землю. Такая пляска не могла долго продолжаться, кто-то должен был ошибиться, оступиться — и проиграть. Этим "кто-то" оказалась Вилфен. Удар сбил ее с ног, а над головой вилась еще одна волна пламени. Она просто не успевала восстановить защиту, и тогда ее заслонила Эда. Вилфен успела заметить, как дрогнула мама, как рассыпался ее щит, как Шильэт в последнее мгновение успела сбить ее с ног, закрывая собой. Их накрыла не волна — целое море черно-фиолетовой жижи, которая горела, извивалась, пыталась уничтожить все, до чего дотягивалась.
Вилфен перевернулась в сторону, вставая и оказываясь совсем рядом с оборотнем. Один взмах ножом — и тот поймал ее руку. Глаза их встретились. В черно-фиолетовом пламени Вилфен прочла свой приговор. Но проклятый не знал, что этим он сам обрек себя на смерть. Мертвые не издают звуков, но Рики была любительнице порычать. Алек атаковал тихо, выпрыгивая из редких зарослей и вгрызаясь в шею оборотня. Рики повисла на его руке, заставляя отпустить Вилфен. Та не медлила: бросилась к ножу, схватила его и успела всадить прямо в сердце мужчине. Он как раз скинул с себя варга и волчицу, сжигая их, но отразить удар принцессы не смог. Не успел. Всего секунду билось его сердце, а потом из тела полилась кровь. Вилфен сжала амулет, давая сигнал дедушке и надеясь, что они успеют. Если проклятый вернется в алтарь, то уничтожит всех. Но он не успел.
Только над болотом взвилось черно-фиолетовое пламя, превращаясь в мужской силуэт, как болото содрогнулось. Сама земля пошла волнами, словно тонкое покрывало. Вилфен на секунду замерла, пытаясь справиться с собой и отвести взгляд от корчившейся в воздухе фигуры, но тут в ее плечо впились тонкие пальцы. Эда потянула дочь в сторону, крикнув:
— Шильэт, уходим!
Ликанша с трудом поднялась: ее шкуру опалило, на спине виднелись черно-фиолетовые следы. Но Шильэт нашла в себе силы последовать за эльфийками. Как же они бежали! А позади них дрожала земля, визжала проклятая сущность, и преображалась Неглская трясина.
Глава 7. Узнать несложно
Мужчина сидел на кровати и читал письмо. Принесенные гонцом вести явно не нравились ему — он хмурился и периодически сжимал в кулак правую ладонь. По его заросшему щетиной лицу сложно было понять, сколько ему лет. На вид этот человек выглядел на сорок-пятьдесят. Все же время не пощадило его, оставив на лице морщины и шрамы, а в черные, как у ворона, волосы закралась седина. Но даже самый внимательный наблюдатель не определил бы, что мужчина прожил куда больше, чем жалкие сорок лет.
Внезапно заскрипела половица, и он поднял свой черный взгляд — никого. В последнее время было много проблем. Его стали обвинять в ошибках, в поступках, которые он считал правильными. Он не был согласен, но идти против толпы становилось все тяжелее. А враг наступал. Он был молод и безжалостен. Но хуже всего — он был лидером. Тем самым, которого так не хватало этим тупым орочьим мордам. Если бы только можно было добраться до этого проклятого темного! Его смерть прекратила бы войну, ее было бы легко выиграть! Только убить этого появившегося из ниоткуда дроу…
Половица больше не скрипела, и свечи не дрожали — ничего не выдало присутствия убийцы. Мужчина скомкал письмо и отправил его в камин. В Рестании были холодные ночи. Мерзкий город, в котором они вынуждены держать оборону.
Тень отделилась от стены, накидывая на шею мужчины удавку — шнурок от женского корсета. Жертва задергалась, попыталась высвободиться, но хватка убийцы была сильна. Он затягивал удавку медленно, давая мужчине почувствовать приближение смерти. Когда он захрипел и рухнул на спину, глаза их наконец встретились. Юный, не больше пятнадцати лет, дроу с холодной ненавистью посмотрел на человека.
— Вот мы и встретились, господин. Так ведь вы приказывали вас называть?
Человек дернулась, беспорядочно махая руками в воздухе. Из горла его вырывались лишь хрипы, но взгляд еще оставался осознанным. Он узнал своего убийцу. Вспомнил…
— Мой король шлет вам приветствие и желает приятной смерти. Ту, которую вы заслужили, — холодно и безлико проронил дроу, окончательно затягивая удавку. Несколько секунд человек хрипел, дергался в предсмертной агонии, а потом затих. Ушел навсегда, перестав портить это мир. А дроу спокойно бросил шнурок рядом, исчез в тенях, чтобы вернуться через минуту с трупом гулящей девицы. Он положил ее рядом. Хоть так он мог очернить в глазах тысяч людей этого человека. Дарес де Гор не был воином Света, он был похотливой жестокой тварью. И смерть его была жалкой и позорной.
***
Джетта резко вдохнула, закашлялась, подавилась. В ушах шумело, перед глазами была лишь чернота, а тело утопало, словно какая-то невидимая сила затягивала его все глубже вниз. Мгновенно в разуме промелькнула вспышка озарения — она в болоте, надо выбираться! Джетта забарахталась, пытаясь нащупать руками твердую почву, но тщетно. Она лишь помогала трясине поглотить ее с головой.
Внезапно острая боль пронзила плечо, и другая невидимая сила потянула ее наверх. Ей показалось, что в плоть вогнали множество мелких острых крюков, за которые ее теперь тащили к поверхности. Глоток свежего воздуха стал настоящим спасением. Даже через дикую боль Джетта смогла сориентироваться и вцепиться здоровой рукой в того, кто спасал ее. Пальцы нащупали жесткую шерсть. Еще пару секунд боли — трясина не хотела выпускать свою жертву, — и Джетта повалилась на что-то твердое. Плечо наконец перестали мучить, и она смогла отдышаться, откашляться, отплеваться и выругаться. Когда Джетта немного пришла в себя, то увидела…
— Бурый! — Она кинулась обнимать своего потерянного варга. А тот радостно ответил ей, пытаясь обслюнявить лицо — это была у него высшая степень признания. — Умничка моя, вытащил меня, спас. Хороший песик, мой малыш, чудо, а не зверь. Правда же? — сюсюкалась она с огромным бурым варгом. А тот, высунув язык, тяжело дышал и подставлял шею для почесывания.
Джетта бы с радостью возилась с Бурым еще несколько минут, но тут в ее разум пробилась дельная мысль, что она была не одна, и надо кое-кого спасать. Беглого взгляда хватило, чтобы определить, что она оказалась на небольшом пятачке земли вокруг разрушенного алтаря. А совсем рядом, в трясине, тонул Вадерион. Он давно скрылся в мутной жиже, на поверхности осталась лишь часть кисти, и Джетта не поклялась бы, что братец Тейнола уже не задохнулся. Но спасать его все равно было нужно — вдруг живой?
— Бурый, давай вместе.
Она легла на живот, протягивая здоровую руку к ладони Вадерион и обвязывая вокруг нее веревку с пояса. Когда Джетта убедилась, что узел крепкий, она поднялась на колени и обвязала второй конец вокруг Бурого. Варг послушно сидел и наблюдал за действиями хозяйки.
— Бурый, тянуть, — приказала Джетта, и умный зверь бросился исполнять. Она тоже не осталась в стороне, помогая ему вытянуть Вадериона из трясины.
«Главное — руку не оторвать», — мысленно развеселилась Джетта, помогая Бурому. Казалось, дело безнадежное, но постепенно они стали выигрывать этот бой у болота: сначала над трясиной появилась вся рука, потом голова с плечами. Джетта повторила свой маневр с привязыванием, только теперь протянула веревку подмышками дроу. Бурый нетерпеливо топтался на месте, готовый вновь тянуть. Теперь дело пошло быстрее, и уже через несколько минут тяжелой борьбы Вадерион оказался на земле. Бурый радостно завертелся вокруг, а Джетта склонилась над мужчиной. Спасать утопающих ей раньше не доводилось — как-то не сложилось, — но сил она не жалела. Оставалось надеяться, что ребра она Вадериону не сломала. Впрочем, это была бы маленькая плата за спасенную жизнь. Темный закашлялся, выплюнул жижу, задохал, пытаясь избавиться тухлой воды и грязи, заполонившей рот и легкие. Джетта тяжело опустилась рядом. Разом навалилась усталость и боль. Плечо пульсировало — Бурый, вытаскивая ее, явно и порвал ей мышцы, и сломал кости.
Вадерион долго кашлял, сплевывая тину, а потом устало выдохнул, приземляясь рядом с Джеттой. Бурый тут же сел рядом, положив морду ему на плечо. Мужчина покосился на огромного варга, больше похожего на медведя, но промолчал. Его куда больше заботило состояние собственной руки (наверняка вывихнутой или сломанной) и меча. Вот ведь безумный мужик — сам чуть не утонул, а клинок так из руки и не выпустил!
— Есть идеи, как будем выбираться? — начала с насущного Джетта. Вопрос был непраздный — вокруг простиралось сплошное болото, тропка ушла под воду, трясина явно сильно изменилась из-за всех этих магических встрясок, так что уйти с пятачка земли, на котором они оказались, дроу не могли.
— Благодарю, — хрипло произнес Вадерион, оглядываясь.
Джетте подумала, что ослышалась, но нет, разум твердил, что ее только что поблагодарили.
— Хм. Это ты варгу?
Вадерион обернулся и смерил ее взглядом.
— Естественно. Где, к слову, ты его нашла? Это ведь полукровка?
— Да, наполовину варг, наполовину медведь. Он мой. — Джетта с любовью потрепала Бурого по загривку. Тот пустил слюну. К счастью, не на нее, а на Вадериона.
Дроу никак не отреагировал, переходя на серьезный тон.
