— Идей нет? Ты лучше знаешь болото.
— Никаких, — скривилась Джетта. — Вокруг нас сплошная трясина.
— Ты уверена? Я бы проверил.
— Проверяй, — великодушно разрешила Джетта. Вадерион говорил правильные вещи, но ей было лень вставать. Зато мужчину ничего не могло остановить. Джетта и Бурый с любопытством наблюдали за Вадерионом. Ни посоха, ни трости у того не было, пришлось воспользоваться россыпью камне, оставшихся от алтаря. Увы, все они пошли на дно, а слова Джетты подтвердились — их окружало сплошное болото.
— Есть еще варианты? — поинтересовалась она кисло.
— Нет, — мрачно ответил Вадерион, опускаясь рядом. — Если только не предположить, что болото будет и дальше двигаться.
— Сомневаюсь. За тридцать лет, что я жила здесь, трясина почти не менялась. А волнения от разрушения алтаря уже улеглись. Так что мы оказались в ловушке и, вероятнее всего, скоро умрем. От жажды.
— У тебя же была сумка с водой и пайком на два дня.
— Вот именно. Была. Теперь она покоится где-то в болоте, — мрачно оповестила Вадериона Джетта и поморщилась от ноющей боли в плече. Даже ей, далеко не неженке, было тяжело терпеть.
Вадерион хмыкнул и сел рядом. Наглости Джетте всегда было не занимать, поэтому она привалилась к его плечу, подвинув Бурого. Тот не обиделся, обошел их и лег рядом. Джетта даже не знала, кого ей жалко больше всего: варга, спасшего ей жизнь и вынужденного теперь погибнуть вместе с ней, или Тейнола, так глупо привязавшегося к ней. Ему ведь будет плохо без нее. Переживет, конечно, но страдать не перестанет. Он этого не заслужил.
— Мерзкое состояние, — признался Вадерион.
— Да, мне тоже не нравится. Сидим тут, ничего не делаем, ждем смерти, — расхохоталась Джетта, а потом потянулась к сапогу, вытащив из голенища небольшую фляжку.
— Вода? — изогнул бровь Вадерион.
— Стало бы я тратить место на воду, — фыркнула Джетта и хлебнула мутной жидкости. От одного глотка ее пробрало до костей. Хороша вещь!
Вадерион усмехнулся и точно также достал из своего сапога похожую фляжку.
— Только не говори, что там у тебя гномий самогон.
— Нет, вода, — съязвил мужчина, делая глоток.
С минуту они сидели молча, потом оба потянули фляжку ко рту, замерли, переглянулись и чокнулись, только после этого отхлебнув.
— За наше чудесное спасение.
— Чего нам еще здесь можно пожелать?
Бурый покосился на странных разумных и продолжил лениво подремывать, не обращая внимание на грязь, жару, духоту и влажность. Вадерион с Джеттой тоже хорошо посидели. Над редкими деревьями, видневшимися вдалеке, садилось солнце. Закат казался особенно кровавым в данных обстоятельства, но кого это волновало?
К середине фляжки Вадерион с Джеттой разговорились: первый начал рассказывать про сыновей, потом перешел на Тейнола, как он его обучал, а вторая поведала о перипетиях с супом и молчаливыми мучениями больного.
— Он так давился, бедняжка. Я отвратительно готовлю.
— Бывает, — философски заметил Вадерион, чокаясь с ней. — Тейнол терпеливый.
— О да. Похож на твою Элиэн. Не зря вечно о ней да о тебе болтает. Так послушать, словно нас в постели не двое, а четверо.
— Элиэн еще хуже — у нас в постели вся семья, особенно сыновья, — хохотнул Вадерион. — Что у тебя с плечом?
— Бурый цапнул, когда вытаскивал. Зараза, болит.
— Дай посмотрю.
— Что там смотреть? Там лечить надо, но где ты мне посреди болота найдешь лекаря, — лениво запротестовала Джетта.
Вадерион отогнул ворот рубашки, оценил рану — развороченное мясо, перепачканное в крови и грязи — и щедро ливанул из своей фляжки на плечо. Какими "чудесными" словами обложила его Джетта — не передать.
— Ты совсем того? — грубо поинтересовалась она, шипя сквозь зубы.
— Надо обработать, а то рана загноится, — спокойно ответил Вадерион: привык за столько лет отцовства общаться с неуравновешенными темными. — Давай сюда свою фляжку.
— Я лучше ее выпью! Все равно не доживу до гангрены!
— Вот и дура! Дай сюда! — Он вырвал из ее пальцев фляжку и вылил остатки на рану. К шипению добавилась изощренная ругань.
— Доволен? — рыкнула она, обессилено откидываясь ему на плечо. Хотелось только одного — сдохнуть.
— Естественно, — не скрывая сарказма, ответил Вадерион. — Всю жизнь мечтал умереть в компании ненормальной девки и ее кобеля.
— Тейнол остался в замке так-то
— Хамка.
— Такой же. Или ты в зеркало не смотришься?
— Нет, что я там не видел?
— Свою рожу самовлюбленную.
На этом их бессмысленный разговор прекратился. Потянулись часы ожидания. К утру у Джетты начался жар. Она то проваливалась в забытье, то просыпалась в душной реальности. Спал ли в это время Вадерион, она не знала — ей было не до него. Плечо перестало пульсировать и просто-напросто онемело. Руку больше не удавалось даже сжать в кулак, зато потянуло в сон. Дрема была больная, полная какого-то липкого бреда, из которого никак не получалось выбраться…
…Вадерион покосился на потерявшую сознание Джетту. Надо было вытаскивать ее побыстрее. Дроу, конечно, существа выносливые, но они тут уже вторые сутки сидят, даже рану не прижечь, не то что нормально промыть и зашить. Неудивительно, что у Джетты началась лихорадка. Так еще пару дней, и она останется без руки, а то и без жизни.
Вадерион перевел взгляд на болото и облизнул пересохшие губы. Демонически хотелось пить. Даже уродливый варг, примостившийся рядом, тяжело дышал и поскуливал.
— Можешь нас вывести? — спросил Вадерион, обращаясь к Бурому (идиотское имя). Варг поднял морду и посмотрел на него умными, все понимающими глазами. Император не понаслышке знал, что звери часто сообразительные двуногих (особенно некоторых принцев). Вот и варг внимательно выслушал Вадериона, повел носом, принюхиваясь и поднялся, после чего принялся обходить маленький кусочек земли, на котором они по воле Тьмы оказались. Бурый долго изучал что-то, известное лишь ему, а потом вдруг затявкал. Учитывая, что делал он это то рыча, то скуля, звуки получались жуткие. Вот и так рождаются легенды о всяких духах болот.
Вадерион поднялся, осторожно положил Джетту на землю, и прошел к Бурому. Тот уже вился у его ног, пытаясь что-то ему показать. Ничего особенного не приметив, Вадерион произнес:
— Что ты нашел? Покажи.
От повелительного голоса Бурый внезапно присел, тявкнул, пустил слюну, а потом поднялся и повернулся к неразумному темному задом. Не успел Вадерион отреагировать, как варг оттолкнулся и прыгнул прямо в болото. Вот только зверь Джетты, и правда, оказался умным — лапы его не провалились в грязь, утопая, а спокойно приземлились на твердую почву. Только задние слегка съехали в трясину, но Бурый тут же восстановил равновесие и радостный обернулся к дроу. Вадерион хмыкнул и прикинул расстояние от их пятачка до тропинки. Получалось весьма немало. Неудивительно, что он сам не смог обнаружить выход — ему бы понадобилась трехметровая палка.
Вадерион вернулся к Джетте, кое-как растолкал ее и, подхватив на руки, понес к болоту.
— Ты меня утопить решил? Вот демон! — выругалась она, пытаясь хоть как-то отбиться от безумного дроу. Она не восприняла всерьез его действия, поэтому, когда Вадерион неожиданно отправил ее в полет, она разразилась такой отборной руганью, что можно было заслушаться. Бросок вышел хороший — все же Джетта весила не так много, — и женщина приземлилась даже чуть дальше Бурого. Вадерион хмыкнул, отошел чуть подальше, давая себе пространство для разбега, и ринулся вперед. Короткий полет — и его сапоги приземлились на самом краю тропки. Джетта уже поднималась с земли, продолжая грязно ругаться. Мальчики бы обзавидовались.
— Идем, — скомандовал Вадерион больше Бурому, чем Джетте. Последнюю он подхватил на руки.
— Поставь меня на место! Я сама пойду!
Надо сказать, что Джетта действительно на время пришла в себя и, несмотря на выступившую испарину, готова была бежать вперед Вадериона. Вот только он сам сильно сомневался, что это продлится долго.
— Нет, — отрезал мужчина. — Ты ослабла за эти два дня, а я не хочу медлить. Ты будешь нас задерживать, так что сделай милость — помолчи.
На удивление Джетта перестала протестовать, и Вадерион с Бурым смогли продолжить путь в тишине. Естественно, молчание длилось недолго.
— Мне надо начинать благодарить за исключительную возможность проехаться на руках самого Темного Императора?
— Ты треплешься хуже Вэйзара.
— Поняла. Начинаю благодарить.
Один лишь варг вел себя прилично.
Шэд расчертил пальцем на пергаментной коже вензель, а потом склонился и поцеловал ее. Рия недовольно повела плечами.
— Тебе стоит отдохнуть, — вздохнул дроу, пристраивая голову на плече возлюбленной. — Меня ведь на месяц отпустили, помнишь? Надо пользоваться возможность. Уедем куда-нибудь. Куда ты хочешь?
Рия приподнялась, вынуждая Шэда сползти с нее, и нахмурилась:
— У меня есть еще одно дело.
Дроу тут же поник. Глядя на его подвижное лицо, буквально лучащееся эмоциями, Рия не могла противиться.
— Одно дело — а потом я вся твоя, — пообещала она.
— Вся-вся?
— Конечно! А теперь отпусти, мне пора.
Не было взгляда печальнее, чем у брошенного щенка — или у Шэда.
— Можешь пока подумать, куда мы отправимся, — подкинула идею Рия, одеваясь.
— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Я нигде не был. Родился рядом с Меладой, здесь и нашел свое призвание. Всю жизнь при Императоре, мне больше и не нужно.
— А я всю жизнь с места на место, — вздохнула Рия. — Но с тобой готова куда угодно. Хочешь, на море? Оно холодное, но очень красивое.
По влюбленному взгляду Шэда было понятно, что он согласен даже на кратер вулкана — главное, чтобы там была Рия и ее печенье.
Рассвет только-только забрезжил над тонкой полоской песка, а двое путников уже подходили к границе. Совсем скоро они пересекут ее, вступив в земли Шарэта. Эта мысль придавала им сил.
— Ты уверена, что получится? — поинтересовался мужчина, тряхнув перекрашенными черными прядями.
Женщина — шатенка с роскошной фигурой — усмехнулась.
— Да. Не переживай, у меня здесь хорошие знакомые. Это юг.
— Надеюсь, что все пройдет так легко, как ты говоришь.
— И даже более, — заверила его женщина, поигрывая рубиновым браслетом. Такой же, но из изумрудов пошел на взятку начальнику стражников на предыдущем посте. А вот для границы у нее было припасено кое-что особенное. Она умела договариваться с темными, особенно с оборотнями, а здесь, на юге, именно они стерегли территорию Империи. Пути отхода давно были подготовлены — она ведь умная женщина. Ее мужу можно не волноваться — они смогут уйти, чтобы потом вернуться. Ничто не вечно, даже власть. Хотя для них, двух оборотней, времени отмерено было куда меньше. Она не отказалась бы, если бы желаемое осуществилось быстрее. Но пока об этом можно было только мечтать, поэтому она сосредоточилась на побеге. Главное, уйти сейчас из Империи. Как только они пересекут границу, шансы на выживания повысятся. Неизвестно, что успел перед смертью разболтать этот тупой свалг. А ведь был еще второй, который тоже знал немало…
Они подошли к невысокой каменной башне, за которой начиналась пустыня. К удивлению путников, им навстречу не вышел даже самый заспанный и ленивый стражник. Словно граница вовсе не охранялась.
Она поняла все раньше мужа, но не успела отреагировать. Сильный удар сбил ее с ног, рядом рухнул мужчина. Их быстро и ловко скрутили, после чего подняли на колени. Облокотившись спиной о стену постовой башни напротив них стояла девушка-свалг.
— Что ты хочешь? — выплюнула Марэй, понимая, что перед ней родственница Рифена. Вряд ли им случайно повстречался свалг — их даже в Империи было слишком мало.
Стоящий рядом Цериан с ненавистью глядел на девушку. А та, не говоря ни слова, шагнула к ним. Их слабые попытки освободиться не привели к успеху. Мужчины держали их крепко. А свалг достала нож из потайного кармана и быстрым выверенным движением перерезала глотки предателям. Кровь хлынула на редкую пожухлую траву. Рия быстро и тщательно обыскала тела оборотней, а затем кивнула своим товарищам-Теням, и те сбросили трупы в яму к стервятникам. Эти птицы часто кружили над южной границей. Совсем скоро они полакомятся тем, что осталось от Цериана и Марэй Бурошкур.
Лорд Герисар Кан'Шар давно не имел беспокойства от императорской семьи или Теней. Сольд мало интересовал сильных мира сего, поэтому дроу мог жить спокойно, попивая дешевое вино в своем поместье и принимая у себя сестру — даму замужнюю и спокойную.
И вот посреди этого простого провинциального счастья появляются три принцессы — грязные, в крови и разодранной одежде. Вид у них был такой, что Герисар едва подавил в себе порыв захлопнуть дверь перед незваными гостьями — меньше всего ему нужны были проблемы, связанные с императорской семьей. Он верно служил правителю темных и его сыновьям, но это иногда приносило больше вреда, чем пользы. Принцы не привыкли церемониться, а для лорда Кан'Шар такие вещи, как репутация и покой, значили немало. Но как бы он не хотел сохранить маленький мир в своем поместье и своей душе, он не мог отказать принцессам в крове. Да те и не спрашивали. Властная пустынная эльфийка просто-напросто вошла в его дом и начала раздавать указания его слугам, попутно поблагодарив хозяина за гостеприимство, которое он, к слову, еще не успел проявить. Так что лорд Кан'Шар смирился в прошедшем времени и кинулся прислуживать принцессам — все же они были весьма и весьма знатными леди, и преклонение перед ними было у него в крови. Эде, ее дочери Вилфен и супруге принца Вэйзара Шильэт были предоставлены все возможные удобства. Так что они смогли отмыться от въевшейся в кожу грязи, вкусное поесть и прекрасно выспаться. А наутро, после завтрака, три женщины, отпустив лорда и леди Кан'Шар, принялись обсуждать положение дел. Только Вилфен успела вскользь заметить, какой недобрый, завистливый взгляд бросила на Эду сестра Герисара. Но расспрашивать об этом маму принцесса не посчитала приличным — особенно в присутствии Шильэт — и присоединилась к общему разговору.
— Папа с Джеттой еще не вернулись, — начала с очевидного ликанша, недовольно морщась и тряся головой. Ее длинные черные волосы были безжалостно сожжены проклятым пламенем — малая цена за две спасенные жизни, — и теперь едва касались плеч. Так еще и кончики отливали фиолетовым! Настоящий ужас для любой женщины, в этом Эда и Вилфен ее понимали. Племянница даже предложила аккуратно подстричь тетю, срезав кончики. Вилфен была девушкой осторожной и ответственной, поэтому Шильэт согласилась и теперь пыталась привыкнуть к коротким волосам в надежде, что они скоро отрастут. К внешнему неудобству добавлялось и внутреннее: пламя не смогло серьезно навредить ликанше, лишь опалив ее шкуру, зато оставило ожоги на душе. Такие раны, к счастью, лечились — любовью и теплом других сердец. Этого у Шильэт было предостаточно — парочка "целителей" ждала ее в Меладе, переживая за жену и мать, но даже Эда с Вилфен уже сейчас могли помочь — они тоже любили резкую и прямолинейную ликаншу, не представляя семью без нее.
— Со временем пройдет, — тихо пообещала старшая принцесса. Шильэт на это лишь махнула рукой: сейчас не до этого.
— Папа с Джеттой должны были вернуться раньше нас, — произнесла она. — Они находились ближе к Сольду, к тому же, не обижайтесь, девочки, но они идут быстрее вас.
— Никаких, — скривилась Джетта. — Вокруг нас сплошная трясина.
— Ты уверена? Я бы проверил.
— Проверяй, — великодушно разрешила Джетта. Вадерион говорил правильные вещи, но ей было лень вставать. Зато мужчину ничего не могло остановить. Джетта и Бурый с любопытством наблюдали за Вадерионом. Ни посоха, ни трости у того не было, пришлось воспользоваться россыпью камне, оставшихся от алтаря. Увы, все они пошли на дно, а слова Джетты подтвердились — их окружало сплошное болото.
— Есть еще варианты? — поинтересовалась она кисло.
— Нет, — мрачно ответил Вадерион, опускаясь рядом. — Если только не предположить, что болото будет и дальше двигаться.
— Сомневаюсь. За тридцать лет, что я жила здесь, трясина почти не менялась. А волнения от разрушения алтаря уже улеглись. Так что мы оказались в ловушке и, вероятнее всего, скоро умрем. От жажды.
— У тебя же была сумка с водой и пайком на два дня.
— Вот именно. Была. Теперь она покоится где-то в болоте, — мрачно оповестила Вадериона Джетта и поморщилась от ноющей боли в плече. Даже ей, далеко не неженке, было тяжело терпеть.
Вадерион хмыкнул и сел рядом. Наглости Джетте всегда было не занимать, поэтому она привалилась к его плечу, подвинув Бурого. Тот не обиделся, обошел их и лег рядом. Джетта даже не знала, кого ей жалко больше всего: варга, спасшего ей жизнь и вынужденного теперь погибнуть вместе с ней, или Тейнола, так глупо привязавшегося к ней. Ему ведь будет плохо без нее. Переживет, конечно, но страдать не перестанет. Он этого не заслужил.
— Мерзкое состояние, — признался Вадерион.
— Да, мне тоже не нравится. Сидим тут, ничего не делаем, ждем смерти, — расхохоталась Джетта, а потом потянулась к сапогу, вытащив из голенища небольшую фляжку.
— Вода? — изогнул бровь Вадерион.
— Стало бы я тратить место на воду, — фыркнула Джетта и хлебнула мутной жидкости. От одного глотка ее пробрало до костей. Хороша вещь!
Вадерион усмехнулся и точно также достал из своего сапога похожую фляжку.
— Только не говори, что там у тебя гномий самогон.
— Нет, вода, — съязвил мужчина, делая глоток.
С минуту они сидели молча, потом оба потянули фляжку ко рту, замерли, переглянулись и чокнулись, только после этого отхлебнув.
— За наше чудесное спасение.
— Чего нам еще здесь можно пожелать?
Бурый покосился на странных разумных и продолжил лениво подремывать, не обращая внимание на грязь, жару, духоту и влажность. Вадерион с Джеттой тоже хорошо посидели. Над редкими деревьями, видневшимися вдалеке, садилось солнце. Закат казался особенно кровавым в данных обстоятельства, но кого это волновало?
К середине фляжки Вадерион с Джеттой разговорились: первый начал рассказывать про сыновей, потом перешел на Тейнола, как он его обучал, а вторая поведала о перипетиях с супом и молчаливыми мучениями больного.
— Он так давился, бедняжка. Я отвратительно готовлю.
— Бывает, — философски заметил Вадерион, чокаясь с ней. — Тейнол терпеливый.
— О да. Похож на твою Элиэн. Не зря вечно о ней да о тебе болтает. Так послушать, словно нас в постели не двое, а четверо.
— Элиэн еще хуже — у нас в постели вся семья, особенно сыновья, — хохотнул Вадерион. — Что у тебя с плечом?
— Бурый цапнул, когда вытаскивал. Зараза, болит.
— Дай посмотрю.
— Что там смотреть? Там лечить надо, но где ты мне посреди болота найдешь лекаря, — лениво запротестовала Джетта.
Вадерион отогнул ворот рубашки, оценил рану — развороченное мясо, перепачканное в крови и грязи — и щедро ливанул из своей фляжки на плечо. Какими "чудесными" словами обложила его Джетта — не передать.
— Ты совсем того? — грубо поинтересовалась она, шипя сквозь зубы.
— Надо обработать, а то рана загноится, — спокойно ответил Вадерион: привык за столько лет отцовства общаться с неуравновешенными темными. — Давай сюда свою фляжку.
— Я лучше ее выпью! Все равно не доживу до гангрены!
— Вот и дура! Дай сюда! — Он вырвал из ее пальцев фляжку и вылил остатки на рану. К шипению добавилась изощренная ругань.
— Доволен? — рыкнула она, обессилено откидываясь ему на плечо. Хотелось только одного — сдохнуть.
— Естественно, — не скрывая сарказма, ответил Вадерион. — Всю жизнь мечтал умереть в компании ненормальной девки и ее кобеля.
— Тейнол остался в замке так-то
— Хамка.
— Такой же. Или ты в зеркало не смотришься?
— Нет, что я там не видел?
— Свою рожу самовлюбленную.
На этом их бессмысленный разговор прекратился. Потянулись часы ожидания. К утру у Джетты начался жар. Она то проваливалась в забытье, то просыпалась в душной реальности. Спал ли в это время Вадерион, она не знала — ей было не до него. Плечо перестало пульсировать и просто-напросто онемело. Руку больше не удавалось даже сжать в кулак, зато потянуло в сон. Дрема была больная, полная какого-то липкого бреда, из которого никак не получалось выбраться…
…Вадерион покосился на потерявшую сознание Джетту. Надо было вытаскивать ее побыстрее. Дроу, конечно, существа выносливые, но они тут уже вторые сутки сидят, даже рану не прижечь, не то что нормально промыть и зашить. Неудивительно, что у Джетты началась лихорадка. Так еще пару дней, и она останется без руки, а то и без жизни.
Вадерион перевел взгляд на болото и облизнул пересохшие губы. Демонически хотелось пить. Даже уродливый варг, примостившийся рядом, тяжело дышал и поскуливал.
— Можешь нас вывести? — спросил Вадерион, обращаясь к Бурому (идиотское имя). Варг поднял морду и посмотрел на него умными, все понимающими глазами. Император не понаслышке знал, что звери часто сообразительные двуногих (особенно некоторых принцев). Вот и варг внимательно выслушал Вадериона, повел носом, принюхиваясь и поднялся, после чего принялся обходить маленький кусочек земли, на котором они по воле Тьмы оказались. Бурый долго изучал что-то, известное лишь ему, а потом вдруг затявкал. Учитывая, что делал он это то рыча, то скуля, звуки получались жуткие. Вот и так рождаются легенды о всяких духах болот.
Вадерион поднялся, осторожно положил Джетту на землю, и прошел к Бурому. Тот уже вился у его ног, пытаясь что-то ему показать. Ничего особенного не приметив, Вадерион произнес:
— Что ты нашел? Покажи.
От повелительного голоса Бурый внезапно присел, тявкнул, пустил слюну, а потом поднялся и повернулся к неразумному темному задом. Не успел Вадерион отреагировать, как варг оттолкнулся и прыгнул прямо в болото. Вот только зверь Джетты, и правда, оказался умным — лапы его не провалились в грязь, утопая, а спокойно приземлились на твердую почву. Только задние слегка съехали в трясину, но Бурый тут же восстановил равновесие и радостный обернулся к дроу. Вадерион хмыкнул и прикинул расстояние от их пятачка до тропинки. Получалось весьма немало. Неудивительно, что он сам не смог обнаружить выход — ему бы понадобилась трехметровая палка.
Вадерион вернулся к Джетте, кое-как растолкал ее и, подхватив на руки, понес к болоту.
— Ты меня утопить решил? Вот демон! — выругалась она, пытаясь хоть как-то отбиться от безумного дроу. Она не восприняла всерьез его действия, поэтому, когда Вадерион неожиданно отправил ее в полет, она разразилась такой отборной руганью, что можно было заслушаться. Бросок вышел хороший — все же Джетта весила не так много, — и женщина приземлилась даже чуть дальше Бурого. Вадерион хмыкнул, отошел чуть подальше, давая себе пространство для разбега, и ринулся вперед. Короткий полет — и его сапоги приземлились на самом краю тропки. Джетта уже поднималась с земли, продолжая грязно ругаться. Мальчики бы обзавидовались.
— Идем, — скомандовал Вадерион больше Бурому, чем Джетте. Последнюю он подхватил на руки.
— Поставь меня на место! Я сама пойду!
Надо сказать, что Джетта действительно на время пришла в себя и, несмотря на выступившую испарину, готова была бежать вперед Вадериона. Вот только он сам сильно сомневался, что это продлится долго.
— Нет, — отрезал мужчина. — Ты ослабла за эти два дня, а я не хочу медлить. Ты будешь нас задерживать, так что сделай милость — помолчи.
На удивление Джетта перестала протестовать, и Вадерион с Бурым смогли продолжить путь в тишине. Естественно, молчание длилось недолго.
— Мне надо начинать благодарить за исключительную возможность проехаться на руках самого Темного Императора?
— Ты треплешься хуже Вэйзара.
— Поняла. Начинаю благодарить.
Один лишь варг вел себя прилично.
***
Шэд расчертил пальцем на пергаментной коже вензель, а потом склонился и поцеловал ее. Рия недовольно повела плечами.
— Тебе стоит отдохнуть, — вздохнул дроу, пристраивая голову на плече возлюбленной. — Меня ведь на месяц отпустили, помнишь? Надо пользоваться возможность. Уедем куда-нибудь. Куда ты хочешь?
Рия приподнялась, вынуждая Шэда сползти с нее, и нахмурилась:
— У меня есть еще одно дело.
Дроу тут же поник. Глядя на его подвижное лицо, буквально лучащееся эмоциями, Рия не могла противиться.
— Одно дело — а потом я вся твоя, — пообещала она.
— Вся-вся?
— Конечно! А теперь отпусти, мне пора.
Не было взгляда печальнее, чем у брошенного щенка — или у Шэда.
— Можешь пока подумать, куда мы отправимся, — подкинула идею Рия, одеваясь.
— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Я нигде не был. Родился рядом с Меладой, здесь и нашел свое призвание. Всю жизнь при Императоре, мне больше и не нужно.
— А я всю жизнь с места на место, — вздохнула Рия. — Но с тобой готова куда угодно. Хочешь, на море? Оно холодное, но очень красивое.
По влюбленному взгляду Шэда было понятно, что он согласен даже на кратер вулкана — главное, чтобы там была Рия и ее печенье.
***
Рассвет только-только забрезжил над тонкой полоской песка, а двое путников уже подходили к границе. Совсем скоро они пересекут ее, вступив в земли Шарэта. Эта мысль придавала им сил.
— Ты уверена, что получится? — поинтересовался мужчина, тряхнув перекрашенными черными прядями.
Женщина — шатенка с роскошной фигурой — усмехнулась.
— Да. Не переживай, у меня здесь хорошие знакомые. Это юг.
— Надеюсь, что все пройдет так легко, как ты говоришь.
— И даже более, — заверила его женщина, поигрывая рубиновым браслетом. Такой же, но из изумрудов пошел на взятку начальнику стражников на предыдущем посте. А вот для границы у нее было припасено кое-что особенное. Она умела договариваться с темными, особенно с оборотнями, а здесь, на юге, именно они стерегли территорию Империи. Пути отхода давно были подготовлены — она ведь умная женщина. Ее мужу можно не волноваться — они смогут уйти, чтобы потом вернуться. Ничто не вечно, даже власть. Хотя для них, двух оборотней, времени отмерено было куда меньше. Она не отказалась бы, если бы желаемое осуществилось быстрее. Но пока об этом можно было только мечтать, поэтому она сосредоточилась на побеге. Главное, уйти сейчас из Империи. Как только они пересекут границу, шансы на выживания повысятся. Неизвестно, что успел перед смертью разболтать этот тупой свалг. А ведь был еще второй, который тоже знал немало…
Они подошли к невысокой каменной башне, за которой начиналась пустыня. К удивлению путников, им навстречу не вышел даже самый заспанный и ленивый стражник. Словно граница вовсе не охранялась.
Она поняла все раньше мужа, но не успела отреагировать. Сильный удар сбил ее с ног, рядом рухнул мужчина. Их быстро и ловко скрутили, после чего подняли на колени. Облокотившись спиной о стену постовой башни напротив них стояла девушка-свалг.
— Что ты хочешь? — выплюнула Марэй, понимая, что перед ней родственница Рифена. Вряд ли им случайно повстречался свалг — их даже в Империи было слишком мало.
Стоящий рядом Цериан с ненавистью глядел на девушку. А та, не говоря ни слова, шагнула к ним. Их слабые попытки освободиться не привели к успеху. Мужчины держали их крепко. А свалг достала нож из потайного кармана и быстрым выверенным движением перерезала глотки предателям. Кровь хлынула на редкую пожухлую траву. Рия быстро и тщательно обыскала тела оборотней, а затем кивнула своим товарищам-Теням, и те сбросили трупы в яму к стервятникам. Эти птицы часто кружили над южной границей. Совсем скоро они полакомятся тем, что осталось от Цериана и Марэй Бурошкур.
Глава 8. Возвращение
Лорд Герисар Кан'Шар давно не имел беспокойства от императорской семьи или Теней. Сольд мало интересовал сильных мира сего, поэтому дроу мог жить спокойно, попивая дешевое вино в своем поместье и принимая у себя сестру — даму замужнюю и спокойную.
И вот посреди этого простого провинциального счастья появляются три принцессы — грязные, в крови и разодранной одежде. Вид у них был такой, что Герисар едва подавил в себе порыв захлопнуть дверь перед незваными гостьями — меньше всего ему нужны были проблемы, связанные с императорской семьей. Он верно служил правителю темных и его сыновьям, но это иногда приносило больше вреда, чем пользы. Принцы не привыкли церемониться, а для лорда Кан'Шар такие вещи, как репутация и покой, значили немало. Но как бы он не хотел сохранить маленький мир в своем поместье и своей душе, он не мог отказать принцессам в крове. Да те и не спрашивали. Властная пустынная эльфийка просто-напросто вошла в его дом и начала раздавать указания его слугам, попутно поблагодарив хозяина за гостеприимство, которое он, к слову, еще не успел проявить. Так что лорд Кан'Шар смирился в прошедшем времени и кинулся прислуживать принцессам — все же они были весьма и весьма знатными леди, и преклонение перед ними было у него в крови. Эде, ее дочери Вилфен и супруге принца Вэйзара Шильэт были предоставлены все возможные удобства. Так что они смогли отмыться от въевшейся в кожу грязи, вкусное поесть и прекрасно выспаться. А наутро, после завтрака, три женщины, отпустив лорда и леди Кан'Шар, принялись обсуждать положение дел. Только Вилфен успела вскользь заметить, какой недобрый, завистливый взгляд бросила на Эду сестра Герисара. Но расспрашивать об этом маму принцесса не посчитала приличным — особенно в присутствии Шильэт — и присоединилась к общему разговору.
— Папа с Джеттой еще не вернулись, — начала с очевидного ликанша, недовольно морщась и тряся головой. Ее длинные черные волосы были безжалостно сожжены проклятым пламенем — малая цена за две спасенные жизни, — и теперь едва касались плеч. Так еще и кончики отливали фиолетовым! Настоящий ужас для любой женщины, в этом Эда и Вилфен ее понимали. Племянница даже предложила аккуратно подстричь тетю, срезав кончики. Вилфен была девушкой осторожной и ответственной, поэтому Шильэт согласилась и теперь пыталась привыкнуть к коротким волосам в надежде, что они скоро отрастут. К внешнему неудобству добавлялось и внутреннее: пламя не смогло серьезно навредить ликанше, лишь опалив ее шкуру, зато оставило ожоги на душе. Такие раны, к счастью, лечились — любовью и теплом других сердец. Этого у Шильэт было предостаточно — парочка "целителей" ждала ее в Меладе, переживая за жену и мать, но даже Эда с Вилфен уже сейчас могли помочь — они тоже любили резкую и прямолинейную ликаншу, не представляя семью без нее.
— Со временем пройдет, — тихо пообещала старшая принцесса. Шильэт на это лишь махнула рукой: сейчас не до этого.
— Папа с Джеттой должны были вернуться раньше нас, — произнесла она. — Они находились ближе к Сольду, к тому же, не обижайтесь, девочки, но они идут быстрее вас.
