— Что-то случилось, — признала очевидное Эда. — Но живы они или уже нет?
— Ты не можешь проверить магией?
— Нет, влияние проклятой сущности нескоро рассеется. Может, нам отправится им на помощь?
— Точно нет, — категорично качнула головой Шильэт. — Мы не знаем пути. А учитывая, как содрогалась Неглская трясина, все могло поменяться, и даже если бы мы знали дорогу раньше, то сейчас ее просто не существует. Мы слишком рискуем. Надо знать, куда идти. Среди нас проводников нет, тем более в изменившихся условиях. Единственный верный вариант — ждать. Папа с Джеттой — сильные и живучие темные, если они сами себя не спасут, мы точно не сможем это сделать, — подробно расписала план действий Шильэт на правах наиболее опытного стратега, а потом мягче добавила: — Сейчас мы бессильны. Будем надеяться на лучшее.
— Сколько ждем? — коротко спросила Эда.
— Два дня. Потом даем сигнал в столицу и ждем еще пять дней. Через неделю можем уходить — они в любом случае будут мертвы.
Вилфен тихо вздохнула.
— Пойду потрясу этого лорда насчет выпивки. — Шильэт поднялась и вышла.
Эда успокаивающе погладила дочь по спине, та ответила понимающей улыбкой, а потом задумалась.
— Нам точно стоит здесь оставаться?
— Тейнол заверил меня, что род Кан'Шар давно служит короне в подобных… щекотливых делах. А что тебя смутило?
— Отношение сестры лорда, — неуверенно призналась Вилфен: ей не хотелось подвергать сомнению слова дяди или, не дай Тьма, в чем-то обвинять маму. — Мне показалось, что она плохо относится к нам. К тебе.
Эда изобразила на лице легкое недоумение.
— Я впервые вижу эту леди, если вражда и есть, то выдуманная. Хотя, кажется, я знаю, в чем причина — возможно, это одна из бывших любовниц твоего отца. Тогда неприязнь с ее стороны объяснима, но нам не следует переживать по этому поводу.
Спокойствие, с которым мама обсуждала столь щекотливую тему, поразило Вилфен. Она не знала, как задать волнующий ее вопрос, при этом не оскорбив любимую родительницу.
— Вилфен? — Мама всегда понимала их, от нее ничего не могло скрыться.
— Как ты смирилась с мыслью, что у твоего мужчины было много женщин? — наконец спросила Вилфен, чуть склонив голову.
Эда задумалась, по ее губам бродила лукавая улыбка.
— Знаешь, почему эта девушка завидует мне? — вдруг спросила мама. — Потому что она знает, что я достигла того, чего не могли достичь все эти женщины. Они были в постели Велона, я — в его жизни. Они, как бабочки-однодневки, никому не нужны и никто о них не помнит, так стоит ли мне переживать по их поводу?
Вилфен сильнее опустила голову, внимательно разглядывая узор на своем платье, которое ей "великодушно" выделила сестра лорда.
— Ты сомневаешься в Роуне? — с пониманием спросила мама.
— Нет, что ты! — улыбнулась Вилфен, поднимая голову. — Я в нем уверена. Он ведет себя как идиот.
— О, это верный признак, что мужчина влюблен, — рассмеялась Эда, притягивая к себе дочь. — Ты бы видела, как вел себя отец, когда ухаживал за мной.
— Это было ужасно?
— Он чуть не убил меня цветами, обругал за то, что я не попросила его помощи, и ревновал к каждому мимо проходящему орку.
Вилфен улыбнулась, обнимая маму, и прошептала:
— Вот бы дедушка с Джеттой вернулись.
Ее желание сбылось на следующий день, когда двери поместья с грохотом распахнулись. Вадерион не привык церемониться. Бедный лорд Кан'Шар разве что не на коленях ползал перед Темным Императором. Зато девочки были ему рады, все переобнимали, а Шильэт сразу предложила вино, с трудом добытое в подвалах поместья. Их маленький отряд воссоединился, и теперь оставалось лишь вернуться в Меладу, к семье — мужьям, женам и детям.
Рия остановилась перед столом, за которым сидели Тейнол и Элиэн, и тихо произнесла:
— Темной ночи, ваше величество, учитель. Они мертвы.
Тейнол молча кивнул и вопросительно изогнул бровь. Тени тоже обладали способностью понимать друг друга без слов, поэтому Рия положила на стол сложенный вдвое платок.
— Я нашла это у Цериана в кармане. Больше ничего интересного у них не было.
— Ты хорошо справилась. Свободна, — отпустил Тейнол свою ученицу.
Рия исчезла, а ее учитель осторожно развернул платок. Внутри лежала обычная подвеска, и если бы не тысячелетний опыт расследований различных заговоров, Тейнол не заметил бы ничего необычного. Но глава Теней знал, что может скрываться за простой с виду вещицей, поэтому позвал Виклен — единственного оставшегося в замке чародея. И не прогадал — у принцессы глаза округлились, когда она увидела подвеску.
— Ты знаешь, что это?
— Примерно, дядя. Это… Нет, сейчас! — с этими словами Виклен вылетела из кабинета, чтобы вернуться через пять минут запыхавшейся и с тяжелой книгой в руках. Она положила ее на стол, раскрыв на странице с изображениями разных амулетов.
— Вот, да! — пробормотала она, а потом все же объяснила: — Это очень древний мощный артефакт. Он накапливает в себе жизненную энергию других существ, а потом приводится в действие с помощью заклинания либо другого артефакта.
— И что он делает в итоге?
— Уничтожает все на милю вокруг, — просто ответила Виклен, захлопывая книгу. — Это очень древний артефакт, сейчас такие не создаются — утрачен рецепт.
— Как он собирает энергию?
— Находится рядом, постепенно вытягивает, но для этого нужно разместить его в непосредственном контакте с теми, у кого он будет забирать энергию.
— И как это сделать? Это невозможно устроить.
— В книге написано, что энергию артефакт может брать не только от разумных существ, но и от животных и растений… К слову, этот артефакт когда-то накопил немало энергии, но она вся уже вышла. Это очень нестабильные вещицы.
— Забрать энергию у растений? — вдруг заинтересовалась Элиэн, все это время просидевшая в молчании. Взгляд ее буквально прикипел к подвеске.
— Да, это возможно, — ответила Виклен, листая книгу. — Но понадобится много времени. Столетия… Почва — хороший проводник, но у растений мало энергии, чтобы наполнить артефакт, уйдет много времени. Зато удобно в плане скрытности.
— Что-то не так, Элиэн? — встревожился Тейнол.
Виклен тоже перевела взгляд на бабушку. А Элиэн, мимоходом отметив, что после возвращения Тейнол наконец стал более свободно общаться с семьей и даже позволял себе обращаться к ней по имени, ответила:
— По-моему, я уже видела подобный артефакт.
Больше не вдаваясь в подробности, она вызвала ключницу, забрала у нее связку и отправилась в крыло для гостей. Естественно, Тейнол и Виклен отправились за ней, прихватив платок с "умершим" артефактом.
— А чьи это покои? — заинтересовалась принцесса, пока бабушка отпирала замок. Обычно гостей селили ближе к лестнице, а эти комнаты располагались в самом конце коридора. К тому же слой пыли внутри явно свидетельствовал о том, что покоями не пользовались много-много лет.
— Это мои, — коротко ответила Элиэн, проходя в кабинет.
Виклен с любопытством осматривала посеревшие выцветшие занавески и пропыленный ковер.
— Твои? — удивилась она.
— Да. Здесь меня поселили, когда я только приехала в Империю. После возвращения Вадериона с войны я перебралась в его покои.
Виклен удовлетворилась этим объяснением и больше не лезла с вопросами. Зато заинтересовался Тейнол — Элиэн достала из ящика металлическую подвеску, холодную, словно она не способна была накопить в себе тепло. А еще она была точной копией той, что принесла им Рия.
— Откуда… — начала было Виклен, но Элиэн мягко ее перебила:
— Я нашла ее больше двухсот лет назад, в год нашей с Вадерионом свадьбы. Она лежала в земле, среди корней умирающего куста. Тогда во мне еще горел изначальный Свет, и я смогла почувствовать, что что-то забирает жизненную силу растения. Нашла эту вещицу и вытащила. С тех пор она лежит в моем кабинете.
Виклен неприлично вытаращилась на бабушку.
— И тебе не было интересно, что это? Ты просто забыла про нее?
— Да, — пожала плечами Элиэн. — Времена тогда были непростые, война. А после я съехала из этих покоев, заперев их и забыв про все, что здесь было.
Виклен лишь покачала головой.
— Я тобой восхищаюсь, — призналась она, пока Тейнол осторожно заворачивал второй артефакт в платок. — Ты обезопасила всех нас задолго до нашего рождения. И даже не знала об этом!
Элиэн сдержанно ей улыбнулось и с деланным высокомерием ответила:
— Так почему, ты думаешь, твой дедушка меня так ценит и любит?
Женщины рассмеялись шутке, понятной только им. Тейнол разумно промолчал.
Эльфы всегда представлялись людьми некими неземными созданиями, питающимися нектаром и лишенных всех потребностей. Конечно, те, кто близко общался с дивными, не имел столь ошибочных иллюзий, но в глазах многих смертных эльфы выглядели слишком искусственными, далекими от простых радостей и горестей. Это было абсолютной неправдой. Эльфы, как и любые другие создания, ели, пили, нуждались во сне и отдыхе, потели и имели естественные потребности. В этом они почти ничем не отличались от смертных, живущих с ними бок о бок. Однако все же имелись у эльфов и некоторые отличия от людей или орков: их тела, изначально прекрасные, не менялись с течением времени. Конечно, их кожи также касались шрамы, но никаких естественные отметин они не носили. Не было у них ни морщин, ни других признаков старения. Никогда никто не встретил бы полного эльфа — это было невозможно. Тела их не менялись, продолжая хранить красоту молодости. Поэтому Элиэн, родившая шестерых детей и прожившая двести лет, сейчас выглядела такой же, как и в день своего девятнадцатилетия: маленькая, хрупкая, нежная, юная и прекрасная. В спальне было тепло, и одеяло сбилось к ногам, открывая вид на ее тело со светлой молочной кожей и копну каштановых волос. Свернувшись калачиком, словно котенок, она мирно спала. Вадерион смотрел на нее, как на самое величайшее сокровище мира. Его котенок.
Губы коснулись шеи, нежно целуя.
— Котенок, — промурлыкал Вадерион, играя с ее прядкой.
Элиэн тихо застонала, открывая глаза, и тут же, увидев его, обвила шею, прижимаясь своими губами к его. Поцелуй был сладок, словно мед из Гольта.
— Как девочки?
— Все живы, даже Джетта, — ворчливо произнес Вадерион. Элиэн проницательно глянула на него: все она понимала! Это одновременно бесило и восхищало.
— Вадерион! — возмутилась Элиэн, когда муж совершенно недвусмысленно полез ей под тонкий шелк ночной рубашки.
— Что? Я неделю тебя не видел, — обвиняюще заметил он, страстно целуя ее лицо и шею. — И зачем ты одеваешь все эти тряпки?!
— Должна же я хоть раз в двести лет поспать, как приличная леди, — отрезала Элиэн.
— Приличная? — усмехнулся Вадерион, лаская ее так, что она, не выдержав, изогнулась на подушках, тяжело дыша. — Как же ты прекрасна, — прошептал он, вновь склоняясь к ней. Его сводил с ума этот контраст его грубой черной кожи и ее — нежной и светлой.
— Вадерион, стой, — твердо прозвучало под ним, и он с сожалением отстранился. — Очень прошу тебя, сходи сначала помыться. От тебя несет псиной так, словно ты неделю с варгами спал.
— В чем-то ты недалека от истины, — деланно нахмурился он, вспоминая любвеобильного зверя Джетты. — Но ты ведь тоже теперь испачкалась, от меня. Может, помоемся вместе, — горячо прошептал он, вновь обнимая ее.
— Может, — игриво ответила Элиэн, и в следующий момент сильные руки подхватили ее.
Няня тихо исчезла, пропуская в детскую принцессу. Маленькая Варелин никак не хотела успокаиваться, но стоило ей очутиться на руках у матери, как тут же притихла. Эда с любовью смотрела на дочь: она казалась ей самой прекрасной в мире.
— Мой лучик, моя девочка, как ты тут без меня была? Скучала?
— Ее папа скучал не меньше, — раздалось от двери.
Эда обернулась, с улыбкой глядя на Велона. Тот казался усталым, но голубые глаза его сияли.
— Как ты? Как Вилфен?
— Все в порядке. Наша девочка — умница.
— Твое воспитания. Вот бы остальные дети были в тебя, — с сожалением произнес Велон, подходя ближе и обнимая своих девочек. Варелин притихла, слушая разговор взрослых, словно все понимала. Ее маленькое личико перестало морщиться, а голубые глазки — совсем как у папы — открыто смотрели на мир.
— Неужели они вели себя плохо? — деланно удивилась Эда.
— Только Варелин, но ей можно, — вынужден был признаться Велон — поводы для ругани старших отпрысков упорно не находились.
Эда улыбнулась, едва сдерживая смех, и перевела взгляд на младшую. Варелин уже начинала дремать, убаюканная маминым голосом. Но внимание принцессы привлекло кое-что другое.
— Велон, зачем ты положил ей зайца? — шепотом спросила Эда. — Она его не любит.
— Теперь я знаю. И он больше не заяц.
— Не заяц?.. Что с его ушами?!
— Я их отрезал.
— Забытые Боги, зачем?! — шепотом изумилась Эда, размышляя над тем, не сошла ли она с ума.
— Мама сказала, что Варелин не любит зайца, — ответил Велон, вот только его супруга никакой логической связи не видела.
— Но можно же было убрать его! Велон, у нас целая детская игрушек!
Велон пожал плечами.
— Чем тебе не нравится мой вариант?
Одно слово — темный. Темный до последний пяди белоснежных волос. Эде нечего было ответить на столь логичный вопрос. Каждый решает проблемы по-своему.
Представьте, что вы легли спать. Вы очень устали, всю неделю переживали за возлюбленную и брата с племянницами, много работали, почти не ели и не отдыхали. И вот пришла ваша сестра, стукнула по плечу и отправила спать. Вы, устыдившись, послушались ее и действительно улеглись в кровать. И вот вы спите, естественно, голым. Не в штанах же? Они рядом лежат, как и рубашка с сапогами — вы всегда готовы. Но сейчас вы мирно спите. И вдруг кто-то плюхается к вам на кровать, забирается под одеяло и хватает холодной рукой за самое дорогое для каждого мужчины место. Как вы отреагируете?
— Джетта, демоны!
Она рассмеялась, громко и гулко, падая на подушку рядом. Тейнол навис над нею, одной рукой прижимая к кровати, а другой — держа ее ладонь, пока она не схватилась за что-нибудь еще.
— А если бы я не так хорошо контролировал себя и убил бы тебя? — устало поинтересовался глава Теней, отпуская любовь всей своей жизни, которая принесла все, кроме покоя.
— Ты? Плохо контролировал себя? Чушь не мели, — фыркнула Джетта, приподнимаясь и нагло целуя его. — Отвечай, а то начну кусаться, — игриво пригрозила она, но в этом уже не было необходимости.
— Что у тебя с рукой? — поинтересовался между поцелуями Тейнол.
— Пустяки. Ваш Сайл уже глянул и все подлечил. Поболит пару дней и заживет, — отмахнулась Джетта, притягивая к себе пытающегося отстраниться Тейнола.
— Уже к нему успела?
— Вадерион посоветовал. Сказал, что ты все равно меня к лекарю отправишь.
— И ты послушалась? — удивился Тейнол.
— Мм. — Ей надоело с ним болтать, и она затянула его в долгий страстный поцелуй. Все бы кончилось весьма неприлично, но тут сбоку кто-то завозился. Джетта мгновенно оттолкнула от себя Тейнола, оглядываясь.
— С кем ты тут спишь? — процедила она, ища источник шума. Ясности не добавил и Тейнол, который неожиданно смутился.
Джетта порылась среди многочисленных подушек, которые успела накидать на кровать во время своего заселения, и нашла маленький комочек шерсти.
— Это что? — удивленно поинтересовалась она, разглядывая волчонка. Да, на детеныша варга комок был непохож, слишком маленький.
— Ты не можешь проверить магией?
— Нет, влияние проклятой сущности нескоро рассеется. Может, нам отправится им на помощь?
— Точно нет, — категорично качнула головой Шильэт. — Мы не знаем пути. А учитывая, как содрогалась Неглская трясина, все могло поменяться, и даже если бы мы знали дорогу раньше, то сейчас ее просто не существует. Мы слишком рискуем. Надо знать, куда идти. Среди нас проводников нет, тем более в изменившихся условиях. Единственный верный вариант — ждать. Папа с Джеттой — сильные и живучие темные, если они сами себя не спасут, мы точно не сможем это сделать, — подробно расписала план действий Шильэт на правах наиболее опытного стратега, а потом мягче добавила: — Сейчас мы бессильны. Будем надеяться на лучшее.
— Сколько ждем? — коротко спросила Эда.
— Два дня. Потом даем сигнал в столицу и ждем еще пять дней. Через неделю можем уходить — они в любом случае будут мертвы.
Вилфен тихо вздохнула.
— Пойду потрясу этого лорда насчет выпивки. — Шильэт поднялась и вышла.
Эда успокаивающе погладила дочь по спине, та ответила понимающей улыбкой, а потом задумалась.
— Нам точно стоит здесь оставаться?
— Тейнол заверил меня, что род Кан'Шар давно служит короне в подобных… щекотливых делах. А что тебя смутило?
— Отношение сестры лорда, — неуверенно призналась Вилфен: ей не хотелось подвергать сомнению слова дяди или, не дай Тьма, в чем-то обвинять маму. — Мне показалось, что она плохо относится к нам. К тебе.
Эда изобразила на лице легкое недоумение.
— Я впервые вижу эту леди, если вражда и есть, то выдуманная. Хотя, кажется, я знаю, в чем причина — возможно, это одна из бывших любовниц твоего отца. Тогда неприязнь с ее стороны объяснима, но нам не следует переживать по этому поводу.
Спокойствие, с которым мама обсуждала столь щекотливую тему, поразило Вилфен. Она не знала, как задать волнующий ее вопрос, при этом не оскорбив любимую родительницу.
— Вилфен? — Мама всегда понимала их, от нее ничего не могло скрыться.
— Как ты смирилась с мыслью, что у твоего мужчины было много женщин? — наконец спросила Вилфен, чуть склонив голову.
Эда задумалась, по ее губам бродила лукавая улыбка.
— Знаешь, почему эта девушка завидует мне? — вдруг спросила мама. — Потому что она знает, что я достигла того, чего не могли достичь все эти женщины. Они были в постели Велона, я — в его жизни. Они, как бабочки-однодневки, никому не нужны и никто о них не помнит, так стоит ли мне переживать по их поводу?
Вилфен сильнее опустила голову, внимательно разглядывая узор на своем платье, которое ей "великодушно" выделила сестра лорда.
— Ты сомневаешься в Роуне? — с пониманием спросила мама.
— Нет, что ты! — улыбнулась Вилфен, поднимая голову. — Я в нем уверена. Он ведет себя как идиот.
— О, это верный признак, что мужчина влюблен, — рассмеялась Эда, притягивая к себе дочь. — Ты бы видела, как вел себя отец, когда ухаживал за мной.
— Это было ужасно?
— Он чуть не убил меня цветами, обругал за то, что я не попросила его помощи, и ревновал к каждому мимо проходящему орку.
Вилфен улыбнулась, обнимая маму, и прошептала:
— Вот бы дедушка с Джеттой вернулись.
Ее желание сбылось на следующий день, когда двери поместья с грохотом распахнулись. Вадерион не привык церемониться. Бедный лорд Кан'Шар разве что не на коленях ползал перед Темным Императором. Зато девочки были ему рады, все переобнимали, а Шильэт сразу предложила вино, с трудом добытое в подвалах поместья. Их маленький отряд воссоединился, и теперь оставалось лишь вернуться в Меладу, к семье — мужьям, женам и детям.
***
Рия остановилась перед столом, за которым сидели Тейнол и Элиэн, и тихо произнесла:
— Темной ночи, ваше величество, учитель. Они мертвы.
Тейнол молча кивнул и вопросительно изогнул бровь. Тени тоже обладали способностью понимать друг друга без слов, поэтому Рия положила на стол сложенный вдвое платок.
— Я нашла это у Цериана в кармане. Больше ничего интересного у них не было.
— Ты хорошо справилась. Свободна, — отпустил Тейнол свою ученицу.
Рия исчезла, а ее учитель осторожно развернул платок. Внутри лежала обычная подвеска, и если бы не тысячелетний опыт расследований различных заговоров, Тейнол не заметил бы ничего необычного. Но глава Теней знал, что может скрываться за простой с виду вещицей, поэтому позвал Виклен — единственного оставшегося в замке чародея. И не прогадал — у принцессы глаза округлились, когда она увидела подвеску.
— Ты знаешь, что это?
— Примерно, дядя. Это… Нет, сейчас! — с этими словами Виклен вылетела из кабинета, чтобы вернуться через пять минут запыхавшейся и с тяжелой книгой в руках. Она положила ее на стол, раскрыв на странице с изображениями разных амулетов.
— Вот, да! — пробормотала она, а потом все же объяснила: — Это очень древний мощный артефакт. Он накапливает в себе жизненную энергию других существ, а потом приводится в действие с помощью заклинания либо другого артефакта.
— И что он делает в итоге?
— Уничтожает все на милю вокруг, — просто ответила Виклен, захлопывая книгу. — Это очень древний артефакт, сейчас такие не создаются — утрачен рецепт.
— Как он собирает энергию?
— Находится рядом, постепенно вытягивает, но для этого нужно разместить его в непосредственном контакте с теми, у кого он будет забирать энергию.
— И как это сделать? Это невозможно устроить.
— В книге написано, что энергию артефакт может брать не только от разумных существ, но и от животных и растений… К слову, этот артефакт когда-то накопил немало энергии, но она вся уже вышла. Это очень нестабильные вещицы.
— Забрать энергию у растений? — вдруг заинтересовалась Элиэн, все это время просидевшая в молчании. Взгляд ее буквально прикипел к подвеске.
— Да, это возможно, — ответила Виклен, листая книгу. — Но понадобится много времени. Столетия… Почва — хороший проводник, но у растений мало энергии, чтобы наполнить артефакт, уйдет много времени. Зато удобно в плане скрытности.
— Что-то не так, Элиэн? — встревожился Тейнол.
Виклен тоже перевела взгляд на бабушку. А Элиэн, мимоходом отметив, что после возвращения Тейнол наконец стал более свободно общаться с семьей и даже позволял себе обращаться к ней по имени, ответила:
— По-моему, я уже видела подобный артефакт.
Больше не вдаваясь в подробности, она вызвала ключницу, забрала у нее связку и отправилась в крыло для гостей. Естественно, Тейнол и Виклен отправились за ней, прихватив платок с "умершим" артефактом.
— А чьи это покои? — заинтересовалась принцесса, пока бабушка отпирала замок. Обычно гостей селили ближе к лестнице, а эти комнаты располагались в самом конце коридора. К тому же слой пыли внутри явно свидетельствовал о том, что покоями не пользовались много-много лет.
— Это мои, — коротко ответила Элиэн, проходя в кабинет.
Виклен с любопытством осматривала посеревшие выцветшие занавески и пропыленный ковер.
— Твои? — удивилась она.
— Да. Здесь меня поселили, когда я только приехала в Империю. После возвращения Вадериона с войны я перебралась в его покои.
Виклен удовлетворилась этим объяснением и больше не лезла с вопросами. Зато заинтересовался Тейнол — Элиэн достала из ящика металлическую подвеску, холодную, словно она не способна была накопить в себе тепло. А еще она была точной копией той, что принесла им Рия.
— Откуда… — начала было Виклен, но Элиэн мягко ее перебила:
— Я нашла ее больше двухсот лет назад, в год нашей с Вадерионом свадьбы. Она лежала в земле, среди корней умирающего куста. Тогда во мне еще горел изначальный Свет, и я смогла почувствовать, что что-то забирает жизненную силу растения. Нашла эту вещицу и вытащила. С тех пор она лежит в моем кабинете.
Виклен неприлично вытаращилась на бабушку.
— И тебе не было интересно, что это? Ты просто забыла про нее?
— Да, — пожала плечами Элиэн. — Времена тогда были непростые, война. А после я съехала из этих покоев, заперев их и забыв про все, что здесь было.
Виклен лишь покачала головой.
— Я тобой восхищаюсь, — призналась она, пока Тейнол осторожно заворачивал второй артефакт в платок. — Ты обезопасила всех нас задолго до нашего рождения. И даже не знала об этом!
Элиэн сдержанно ей улыбнулось и с деланным высокомерием ответила:
— Так почему, ты думаешь, твой дедушка меня так ценит и любит?
Женщины рассмеялись шутке, понятной только им. Тейнол разумно промолчал.
***
Эльфы всегда представлялись людьми некими неземными созданиями, питающимися нектаром и лишенных всех потребностей. Конечно, те, кто близко общался с дивными, не имел столь ошибочных иллюзий, но в глазах многих смертных эльфы выглядели слишком искусственными, далекими от простых радостей и горестей. Это было абсолютной неправдой. Эльфы, как и любые другие создания, ели, пили, нуждались во сне и отдыхе, потели и имели естественные потребности. В этом они почти ничем не отличались от смертных, живущих с ними бок о бок. Однако все же имелись у эльфов и некоторые отличия от людей или орков: их тела, изначально прекрасные, не менялись с течением времени. Конечно, их кожи также касались шрамы, но никаких естественные отметин они не носили. Не было у них ни морщин, ни других признаков старения. Никогда никто не встретил бы полного эльфа — это было невозможно. Тела их не менялись, продолжая хранить красоту молодости. Поэтому Элиэн, родившая шестерых детей и прожившая двести лет, сейчас выглядела такой же, как и в день своего девятнадцатилетия: маленькая, хрупкая, нежная, юная и прекрасная. В спальне было тепло, и одеяло сбилось к ногам, открывая вид на ее тело со светлой молочной кожей и копну каштановых волос. Свернувшись калачиком, словно котенок, она мирно спала. Вадерион смотрел на нее, как на самое величайшее сокровище мира. Его котенок.
Губы коснулись шеи, нежно целуя.
— Котенок, — промурлыкал Вадерион, играя с ее прядкой.
Элиэн тихо застонала, открывая глаза, и тут же, увидев его, обвила шею, прижимаясь своими губами к его. Поцелуй был сладок, словно мед из Гольта.
— Как девочки?
— Все живы, даже Джетта, — ворчливо произнес Вадерион. Элиэн проницательно глянула на него: все она понимала! Это одновременно бесило и восхищало.
— Вадерион! — возмутилась Элиэн, когда муж совершенно недвусмысленно полез ей под тонкий шелк ночной рубашки.
— Что? Я неделю тебя не видел, — обвиняюще заметил он, страстно целуя ее лицо и шею. — И зачем ты одеваешь все эти тряпки?!
— Должна же я хоть раз в двести лет поспать, как приличная леди, — отрезала Элиэн.
— Приличная? — усмехнулся Вадерион, лаская ее так, что она, не выдержав, изогнулась на подушках, тяжело дыша. — Как же ты прекрасна, — прошептал он, вновь склоняясь к ней. Его сводил с ума этот контраст его грубой черной кожи и ее — нежной и светлой.
— Вадерион, стой, — твердо прозвучало под ним, и он с сожалением отстранился. — Очень прошу тебя, сходи сначала помыться. От тебя несет псиной так, словно ты неделю с варгами спал.
— В чем-то ты недалека от истины, — деланно нахмурился он, вспоминая любвеобильного зверя Джетты. — Но ты ведь тоже теперь испачкалась, от меня. Может, помоемся вместе, — горячо прошептал он, вновь обнимая ее.
— Может, — игриво ответила Элиэн, и в следующий момент сильные руки подхватили ее.
***
Няня тихо исчезла, пропуская в детскую принцессу. Маленькая Варелин никак не хотела успокаиваться, но стоило ей очутиться на руках у матери, как тут же притихла. Эда с любовью смотрела на дочь: она казалась ей самой прекрасной в мире.
— Мой лучик, моя девочка, как ты тут без меня была? Скучала?
— Ее папа скучал не меньше, — раздалось от двери.
Эда обернулась, с улыбкой глядя на Велона. Тот казался усталым, но голубые глаза его сияли.
— Как ты? Как Вилфен?
— Все в порядке. Наша девочка — умница.
— Твое воспитания. Вот бы остальные дети были в тебя, — с сожалением произнес Велон, подходя ближе и обнимая своих девочек. Варелин притихла, слушая разговор взрослых, словно все понимала. Ее маленькое личико перестало морщиться, а голубые глазки — совсем как у папы — открыто смотрели на мир.
— Неужели они вели себя плохо? — деланно удивилась Эда.
— Только Варелин, но ей можно, — вынужден был признаться Велон — поводы для ругани старших отпрысков упорно не находились.
Эда улыбнулась, едва сдерживая смех, и перевела взгляд на младшую. Варелин уже начинала дремать, убаюканная маминым голосом. Но внимание принцессы привлекло кое-что другое.
— Велон, зачем ты положил ей зайца? — шепотом спросила Эда. — Она его не любит.
— Теперь я знаю. И он больше не заяц.
— Не заяц?.. Что с его ушами?!
— Я их отрезал.
— Забытые Боги, зачем?! — шепотом изумилась Эда, размышляя над тем, не сошла ли она с ума.
— Мама сказала, что Варелин не любит зайца, — ответил Велон, вот только его супруга никакой логической связи не видела.
— Но можно же было убрать его! Велон, у нас целая детская игрушек!
Велон пожал плечами.
— Чем тебе не нравится мой вариант?
Одно слово — темный. Темный до последний пяди белоснежных волос. Эде нечего было ответить на столь логичный вопрос. Каждый решает проблемы по-своему.
***
Представьте, что вы легли спать. Вы очень устали, всю неделю переживали за возлюбленную и брата с племянницами, много работали, почти не ели и не отдыхали. И вот пришла ваша сестра, стукнула по плечу и отправила спать. Вы, устыдившись, послушались ее и действительно улеглись в кровать. И вот вы спите, естественно, голым. Не в штанах же? Они рядом лежат, как и рубашка с сапогами — вы всегда готовы. Но сейчас вы мирно спите. И вдруг кто-то плюхается к вам на кровать, забирается под одеяло и хватает холодной рукой за самое дорогое для каждого мужчины место. Как вы отреагируете?
— Джетта, демоны!
Она рассмеялась, громко и гулко, падая на подушку рядом. Тейнол навис над нею, одной рукой прижимая к кровати, а другой — держа ее ладонь, пока она не схватилась за что-нибудь еще.
— А если бы я не так хорошо контролировал себя и убил бы тебя? — устало поинтересовался глава Теней, отпуская любовь всей своей жизни, которая принесла все, кроме покоя.
— Ты? Плохо контролировал себя? Чушь не мели, — фыркнула Джетта, приподнимаясь и нагло целуя его. — Отвечай, а то начну кусаться, — игриво пригрозила она, но в этом уже не было необходимости.
— Что у тебя с рукой? — поинтересовался между поцелуями Тейнол.
— Пустяки. Ваш Сайл уже глянул и все подлечил. Поболит пару дней и заживет, — отмахнулась Джетта, притягивая к себе пытающегося отстраниться Тейнола.
— Уже к нему успела?
— Вадерион посоветовал. Сказал, что ты все равно меня к лекарю отправишь.
— И ты послушалась? — удивился Тейнол.
— Мм. — Ей надоело с ним болтать, и она затянула его в долгий страстный поцелуй. Все бы кончилось весьма неприлично, но тут сбоку кто-то завозился. Джетта мгновенно оттолкнула от себя Тейнола, оглядываясь.
— С кем ты тут спишь? — процедила она, ища источник шума. Ясности не добавил и Тейнол, который неожиданно смутился.
Джетта порылась среди многочисленных подушек, которые успела накидать на кровать во время своего заселения, и нашла маленький комочек шерсти.
— Это что? — удивленно поинтересовалась она, разглядывая волчонка. Да, на детеныша варга комок был непохож, слишком маленький.
